Текст книги "Хозяйка скандального салона "Огонек" (СИ)"

Автор книги: Марика Полански

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Глава 2

Когда мы вышли из дома, солнце уже практически скрылось за остроконечными крышами домов. По потемневшему небу разлился малиновый закат, словно кто-то случайно разлил банку с краской. В разрывах пузатых облаков виднелись бирюзовые проплешины.

Должно быть на побережье закат был еще более красивый, подумалось мне.

Тени от самшитовых кустов причудливо растянулись по гранитной дорожке. Остриженные кроны кленов потемнели, а белесые цветы, названия которых я не знала, сомкнули лепестки, словно готовясь ко сну.

Ворон мягко ткнулся в мой висок и принялся щелкать клювом волосы.

– Что ты делаешь? – прошипела я, пытаясь уклониться от назойливой птицы. – Оставь мою голову в покое.

– Завтра поднимется ветер, – заметил гном. Он прищурился, глядя куда-то поверх крыш, упиравшихся шпилями в небо.

– Солнце красно к вечеру – в море делать нечего. Кажется, так говорят моряки.

Мне удалось отогнать Негодяя от своего виска, и тот недовольно принялся чистить клюв о мое плечо.

Тем временем Карл обошел карету и остановился возле дверцы, дожидаясь, когда я закончу разговор с Вилли. По другую сторону от дверцы встала Минди. Вид у нее был как у ошалевшей кошки, которая чудом спаслась из огромной лужи.

В груди шевельнулось нечто, наподобие жалости, какую испытываешь по отношению к человеку, ставшему жертвой всеобщего порицания и унижения. Однако, с другой стороны, оставаться один на один с человеком, который не брезговал ничем ради собственной выгоды, мне абсолютно не хотелось.

– Лихо вы вывернули наизнанку ее подноготную, – произнесла я, переводя взгляд со слуг на Вилли. – Вот и как теперь жить с таким человеком под одной крышей? Она же родную мать продаст за солидный куш.

Вилли устало вздохнул и покачал головой. На его лбу проступили глубокие морщины, и впервые за долгое время гном стал похож на глубокого старика.

– Это навряд ли, миледи. Минди действительно пытается измениться. Вот только делает это неправильно. Как большинство людей, она решила идти по пути наименьшего сопротивления, – заметив мой вопросительный взгляд, он пояснил: – Она решила, что если будет следовать букве божьего закона, то ей непременно все проститься. Но, как говорится в вашем прошлом мире: «И если я говорю языком людей и ангелов, но любви не имею, то подобен я кошелю, набитому медяками или бряцающему кимвалу».

– Мне больше по душе фраза: «Творящий беззаконие подобен идущему во тьме, ибо не знает он, где и обо что споткнется».

Гном смерил меня долгим взглядом и задумчиво прицокнул языком.

– Так значит, у нее нет шансов исправиться? – настороженно спросила я, поглядывая на горничную. Хоть Гром и обещал устроить темную слугам, если те посмеют сделать что-то дурное, мне все же хотелось гарантий, что я не получу ножа в спину.

– Ну почему же? Всегда есть шанс исправиться. Даже у таких прохиндеек, как Минди. Может не так уж и плохо, что именно ее навязали вам в качестве горничной? Ее задача в этом жизни – научиться состраданию и милосердию. Если не научиться, то в следующей жизни Минди придется сполна ответить за все, что она сотворила здесь. Уж таковы законы Вселенных – каждый получает то, что заслужил, – помолчав, Вилли поскреб подбородок и продолжил: – Знаете, быть хорошим человеком – это не такая уж и простая задача. Нужно знать свои темные стороны и уметь достать их в необходимый момент. Иначе с вами перестанут считаться. Будете хорошей, но никчемной. А при вашем призвании – это смертельно опасно. Так что не бойтесь выворачивать ноздри недоброжелателям. Только не переусердствуйте. Иначе решите, что вам все можно, а это – прямой путь на эшафот. Не только в этом жизни, но и во всех последующих.

Я скривила губы. Хорошо бы еще знать, где проходит эта грань между добром и злом. Но, увы, порой все бывает далеко не однозначным. И то, что для одних является добром, для других – злом в чистом виде. И наоборот. И как тогда быть?

– А вот это вопрос, на который многие ищут ответ всю жизнь, – развел руками Гром. Тут его лицо изменилось. Он нахмурился, словно что-то забыл сделать и принялся хлопать себя по груди. – Чуть не забыл вам отдать.

Гном выудил из внутреннего кармана жилета серебряное зеркальце с маленькой резной рукояткой. Оно было очень маленькое, не больше ладони. Моя прабабка называла такие зубными зеркальцами.

– Вот, – Вилли протянул его мне. – Это вам на память. Вам не всегда придется выполнять свою работу с удовольствием. Иногда будут встречаться и сложные заказы. Зеркало поможет вам определить, когда стоит остановиться и исправить свою ошибку.

– Это как же? – я повертела в руках зеркало и подняла взгляд на гнома.

– При ошибке зеркало будет трескаться. А когда вы будете ее исправлять, оно снова будет целым. Постарайтесь сделать так, чтобы зеркало не рассыпалось.

– А что произойдет, если оно рассыплется?

– Вы погибнете.

Такая себе перспективка. Быть Феей-Крестной мне хотелось все меньше и меньше.

Я спрятала зеркальце в карман юбки и хмуро кивнула. Надеюсь, что меня обойдет та участь, когда придется действовать, кривя душой.

– Вы так и не сказали, как мне найти здесь Алекса?

– Вы его уже нашли, – гном хмыкнул будто его позабавила какая-то мысль. – Не только нашли, но еще успели впечатлить. Поверьте, судьба вас столкнет еще не один раз. Но не ждите легкого сближения. У него сейчас другая жизнь, он по-другому воспитан. И даже связь между вами будет отрицать до последнего. Обязательства перед семьей, обществом… Сами понимаете. Будет трудно. Но вы справитесь.

– Вы про ван Кастера?

Вилли кивнул.

– Так имеет ли смысл пытаться тогда, если он меня даже не помнит?

– О! Смысл есть всегда, особенно тогда, когда вы придаете ему значение, – он снова хмыкнул и внимательно посмотрел на меня, будто пытался увидеть что-то, что пропустил за это время. – И еще кое-что. Ваши сны и воспоминания. Думаю, вы заметили, что все реже и реже вспоминаете о прошлой жизни. Придет момент, когда вы вовсе забудете, что происходило в том мире. Так и должно быть. И вы правильно делаете, что решили изучать историю и законы нового мира. Однажды это может спасти вам жизнь. Идите, вас уже заждались.

Я благодарно улыбнулась и кивнула. Дойдя до калитки, повернулась, чтобы помахать гному рукой, но тот уже растворился в воздухе.

Глава 3

– Нет, да вы издеваетесь! – шумно выдохнула я, разглядывая свое место ссылки, и всплеснула руками. – Вы серьезно?! Карл, скажи, что ты пошутил?

– Увы, – возница покачал головой. – Судя по описаниям милорда Винсента и гном, это и есть дом Айрэн Миррен. Номер семьсот семьдесят семь на Тенистой улице.

– Джек Пот какой-то! – пробормотала я. Вспомнилась комбинация цифр, которая, выпав на игровом автомате, сулила самый крупный выигрыш. – Очень символично…

Карл нахмурился. Кто такой Джек Пот и почему он символичен с номер дома, я и не собиралась.

После вполне респектабельного дома Вилли Грома в самом центре Миствэйла, особняк ведьмы, доставшийся мне по наследству, казался не просто заброшенным, а жутковатым.

Высокий, почти в четыре метра высотой забор был сложен из потемневшего от времени кирпича. Черные кованные ворота, как и сама стена, оплел дикий виноград. Да так, что было не видно, что находится во дворе. Из-под густой темно-зеленой листвы торчали острые пики чугунных наверший забора, а над ними, словно одинокий великан, высился мрачный дом, обвитый плющом и виноградом. По моим прикидкам он был двухэтажным с мансардой и парой башенок, упирающимися шпилями в закатное небо.

В голове сразу же всплыли образы призраков, вампиров и прочей нечисти, которыми изобиловали фильмы ужасов в моем прошлом мире. Вот уж удружил папаша, так удружил! Надо ли говорить, что мечта растянуться на кровати и проспать дня три кряду, разбилась вдребезги, стоило мне увидеть дом?

До ближайших соседей было метров сто, что с одной стороны, что с другой.

– Здесь есть вход, – голос Минди вырвал меня из размышлений о несправедливой судьбе изгнанницы.

Она раздвинула свисающие лозы, открывая взору арочную кованую калитку. Сверху на кирпичной вкладке были выбиты непонятные буквы.

– О! Это же обережные руны нормарийцев! – Карл удивленно присвистнул. Он провел пальцем в воздухе вдоль изогнутой строки. – «Нор’тера дер абел арас асур ка-ан с’ин» – «Я сам себе оберег, а потому чист от скверны».

– Ничего себе! Ты знаешь, что они означают? – не скрывая своего изумления, я воззрилась на возницу. – Кем были эти нормарийцы?

Почесав веснушчатый нос, он шумно шмыгнул.

– Одна из древних цивилизаций периода Йора. Нормарийцы были последователями «нор’тера-ассира» и проповедовали веру в разум и осознанность. Они считали, что магия – это лишь одно из проявлений человеческого разума, как например мышление или умение говорить. И вот такие обережные фразочки они выбивали над входными дверями в жилища. Некоторые исследователи называют Нормарию цивилизацией магов, которые достигли небывалых высот в познании магии. Религия, появившаяся еще при минтаре Ахрун Таль-Маши, и просуществовала до тех пор, пока Семибожие не распространилось по землям Ар-Стора и не выжило нормарийцев вместе с их верой нор’тера-ассира, – заметив мой ошарашенный взгляд, Карл стушевался и поднял руки: – Что?

– Ничего, – медленно проговорила я и кашлянула. – Для возницы ты слишком много знаешь. Я бы сказала, очень много.

– Можно многое достать, если знать к кому обратиться и что тому человеку нужно, – Карл хитро улыбнулся. Кашлянув, он небрежно пожал плечами. – К тому же, я всегда любил читать. Но, миледи, разве Айрэн Миррен была последовательницей нор’тера-ассира?

– Не знаю. Я сама только несколько дней назад узнала, кем была моя родная мама. Так что приверженкой какой религии она была, мне никто не сказал.

– Странно все это. Очень странно. Нормарийцы никого не допускали до своей веры. В некоторых книгах, которые я читал, указывалось, что даже полукровки не имели права исповедовать эту религию.

– Так может поэтому они и исчезли? Потому что не смогли ее передать потомкам?

– Все может быть, – пожал плечами возница.

Я молча смотрела на него, выжидая, когда он сдастся и продолжит рассказывать. Интересно, что еще этому рыжему нахалу известно? И как зная столько, он предпочитал работать кучером в богатой семье? Но Карл лишь мило улыбнулся и захлопал глазами.

Город постепенно окутывали сумерки. Еще четверть часа, и ночная тьма окончательно поглотит ближайшие дома. И если мы сейчас не зайдем, то придется продираться сквозь заросли дикого винограда, разросшихся кустов и травы в темноте.

– Иди вперед, – я указала взглядом вознице на калитку.

– А почему сразу я? – возмутился он. – Вдруг там злобные духи обитают? Или твари похуже? Давайте отправим Минди! Если ее и сожрут чудовища, так хотя бы не жалко…

– Карл! – мне пришлось повысить голос. – Не забывай, с кем ты все это время делил тяготы поездки и ел из одной тарелки. Одно слово гнома, – и ты готов вот так вот готов подставить человека под удар?! А вдруг это все вранье зловредного карлика, а? Да у тебя совести нет!

– Совести нет, а желание жить – есть!

Горничная, которая все это время молча слушала нашу перепалку, проскользнула мимо нас, также молча зашла в калитку и исчезла в зарослях дикого винограда.

Мы одновременно замолчали. Лишь ошарашенно смотрели на темный арочный вход во владения Миррен.

– Заходите! – донесся голос Минди. – Здесь никого нет.

Бросив осуждающий взгляд на возницу, я фыркнула и подхватила юбки. Но не успела сделать шаг, как в плечо вцепились сильные пальцы Карла.

– Подождите, миледи, – быстро зашептал он. – А вдруг там это… ловушки? А что? Мы же теперь знаем ее прошлое! Вдруг она решила нас…

– Карл, – устало вздохнула я. – Хочешь не хочешь, а нам придется жить под одной крышей. Мы не можем взять и выгнать Минди сейчас. Это было бы подло!

– Но ведь она, как никто другой, способна на всякую подлость!

– А я – нет! Если тебе будет спокойно, присматривай за ней. А если она и вправду будет делать каверзы, просто оторвешь ей голову. Думаю, здесь предостаточно земли, чтобы прикопать тело.

Лицо возницы озадаченно вытянулось. На миг прикрыл глаза и нахмурился, но отпустил мое плечо. Судя по выражению, скользнувшему по его лицу, идея ему понравилась.

О, раскинувшийся сад оказался настоящими джунглями! Вокруг дома властвовало царство дикой, необузданной природы. Я искренне порадовалась, что забор был сложен из камня, а не из прогнивших досок, которые едва ли смогли удержать зайца, задумай тот пробраться на эту территорию. Нахохлившийся ворон недовольно каркнул и тряхнул крыльями, словно даже ему было неприятно и жутковато возвращаться в этот дом. Я инстинктивно погладила птицу, будто это могло успокоить ее.

С обратной стороны каменного забора дикий виноград переплетался с колючими ветками ежевики, из-за чего не было видно, что происходит на улице. Две скрюченные яблони, черемуха, кусты шиповника и бузины разрослись так, что превратились в непроходимый зеленый лабиринт. Под ногами шелестела некошеная трава, цепляясь и настырно пытаясь пробраться под подол юбок. Заросли крапивы и лопухов поднимались до пояса.

Но воздух здесь был совершенно другим. Плотным и прохладным, пропахший сырой землей и прелыми листьями.

– Да здесь работы на целый год! – ошалело пробормотал Карл и зарылся пальцами в волосы. – Кабы не пришлось нанимать людей…

– Люди добровольно сюда не сунутся, – подала голос молчавшая до этого Минди. – Не забывай, что дом принадлежал ведьме. Если кто-то и отважиться, то только за хорошее вознаграждение. А таких денег у нас нет. Так что придется все делать самим.

Возница ничего не ответил, только глухо застонал. Я же судорожно сглотнула. Меня не столько пугала уборка территории, сколько дом, возвышающийся над мрачным садом.

Камень, из которого он был сложен, потемнел от бесчисленных дождей и ветров, отчего дом казался почти черным на фоне буйной зелени. Покрытая старой черепицей и толстым слоем мха крыша частично просела, как сгорбленная спина древней старухи. Дымоход, высокий и изогнутый, торчал в небо скрюченным пальцем между двух башенок.

Между диким виноградом и плющом, стиснувших в темно-зеленых объятиях дом, виднелись окна. На втором этаже стекла покрылись многолетней пылью и грязью, а на первом были наглухо заколочены досками. Дом невольно напомнил мне слепого, не желающего видеть этот мир. И хотя он был давно заброшен, меня внезапно охватило тревожное чувство, что кто-то наблюдает за нами из его черного нутра.

– Не нравится мне это место, – настороженно проговорил Карл и судорожно сглотнул. Он безотчетно сжимал и разжимал кулаки, словно намеревался вступить в драку, но сам не знал с кем.

– Все заброшенные дома непроизвольно пугают, – отозвалась я, от всей души желая не показывать, как страшно мне самой. – Но это лишь первое впечатление. Но когда мы приведем его в порядок, то ты увидишь, что страхи напрасны. Так что давайте не будем…

Договорить я не успела, поскольку внезапно распахнулась дверь и на порог выкатилось нечто черное, лохматое и очень-очень злое.

– Вы кто такие?! – заорало оно. Нечто перепрыгивало с ножки на ножку и сверкало огоньками красных глаз, готовясь нанести удар. – Чего надобно?

– Карл, – севшим голосом прошелестела я, медленно отступая к калитке. – Что это?

– Без понятия, – в тон мне отозвался возница. – Но оно явно не собирается радостно обнимать нас

– Забудьте все, что я говорила… Бежим!

Глава 4

Добежать до калитки мы не успели.

Лохматое нечто дико взвыло, подпрыгнуло и, не приземлившись на порог, ринулось в нашу сторону. По затылку мазнуло холодным сквозняком, и только каким-то чудом мне удалось увернуться. Споткнувшись о невидимую в траве корягу, я растянулась в нескольких сантиметрах от заветной калитки и перевернулась на спину. Острые и загнутые, как у орла, когти просвистели в считанных миллиметрах от меня.

В следующее мгновение меня накрыло тело возницы, придавив к земле так, что я невольно вскрикнула от боли.

– Лум’тар эш велос! – рявкнул Карл, дрожа от ярости. – Назад тварь!

С его пальцев сорвался ослепительный поток голубоватых искр, которые с влажным треском ударили в нападающее существо и отшвырнули его к ближайшей яблоне. Ноздри защекотал запах озона и жженой шерсти.

Взвизгнув свиньей, нечто кувыркнулось, ударилось об витой ствол дерева и тут же ловко вскочило на тоненькие ножки.

– Ох ж ты мать! – удивленно просипело оно, прыгая из стороны в сторону, как боксер на ринге. – А ну иди сюда, засранец рыжий! Магией решил, да? Я тебя сейчас так отделаю, что мать родная не узнает…

В ужасе я прижалась к Карлу. Тело била крупная дрожь, как при лихорадке. Где-то позади нас вскрикнула Минди.

– Калитка! – испуганно завопила она, дергая неподдающуюся ручку. – Калитка не открывается!

Существо злорадно хихикнуло и бросилось в атаку. На сей раз оно двигалось зигзагами. «А оно гораздо умнее, чем кажется, – я судорожно сглотнула, чувствуя, как от страха немеет тело. – Вот тебе и ссылка, твою ж налево».

Но больше всего было обидно то, что ни отец, ни гном не предупредили о том, что меня может ожидать в этом проклятом доме. Что ж Вилли Гром очень сильно удивиться, когда к нему явиться мой разгневанный призрак, требуя отправить в тот мире, где можно прожить чуточку больше, чем две недели!

Карл перекатился в сторону, вскочил на ноги, уводя злобное чудище влево.

– Терос нала винд! – прошипел возница сквозь зубы.

Вокруг него взметнулся вихрь, подхватив с земли листья, камни, ветки, клочки травы и гнилые яблоки, и метнулся к лохматой твари, ревя, как разъяренный зверь. Нечто завертелось в воздушной воронке, беспомощно размахивая лапы и цветасто поминая маму, бабушку и всех родственников возницы о десятого колена. Вихрь изогнулся и выплюнул его в заросли крапивы и ежевики. Послышался хруст ломающихся веток, и сад окутала тишина.

Какое-то время мы прислушивались к звукам сада. Где-то в высокой траве стрекотали сверчки, ветер тихонько шуршал в кронах деревьев.

Я кое-как поднялась с земли. В ушах шумело от бешенного стука сердца, во рту пересохло от страха. Локти и колени саднило от падения. Кожа стерлась на ладонях в нескольких местах, проступили красные бусинки крови. Юбка порвалась и испачкалась в земле, но, главное, мы живы.

– Карл! – испуганно и восхищенно выдохнула я, хватая возницу за рукав. – Ты владеешь магией?

– Умею кое-что, – напряженно отозвался он, не опуская руки. По стекал по побледневшему лицу, дыхание сбилось и прерывалось, как будто Карл только что пробежал марафон. – Но силы мои, увы, не безграничны. Надо убираться отсюда, пока эта невидаль не вылезла…

Внезапно из крапивы донесся смех – низкий, хриплый, будто скрип ржавых дверных петель, но явно довольный.

– Неплохо! Очень-очень неплохо! – прохрипело нечто, с шумом выбираясь из зарослей. В спутанной шерсти торчали веточки и листья. – Давненько никто не управлялся со мной так лихо! Ты, парень, знаешь толк в боевой магии!

Недоверчиво нахмурившись, Карл едва заметно повел рукой. На кончиках его пальцев все еще мерцали голубоватые искры, готовые сорваться в любой момент.

– Кто ты такой? – в голосе возницы звенел холод металла. Верхняя губы дрогнула в плохо скрываемом гневе, а голубые глаза источали леденящее, как у акулы, равнодушие. «Не дай Бог, с таким пересечься в темном переулке», – подумала я, лихорадочно прикидывая, какие еще секреты могут скрываться у людей, которых я считала своими слугами. – И что делаешь в доме миледи?

Не обращая внимания на возницу, готового поджарить его очередным заклинанием, лохматое чудо подошел к нам и остановился в паре шагов.

– Позвольте представиться, домовой Брюзга! – он гордо выпятил грудь, покрытую грязной шерстью. Ростом домовой едва доставал до пояса, но это не делало его менее устрашающим. – Уж простите. Мой долг – охранять дом, а то тупоголовые людишки растащили бы его до основания. Считайте, что проверочку вы прошли!

– Проверочку?! ПРОВЕРОЧКУ?! – возмущенно воскликнула я и с шумом втянула воздух ноздрями, чувствуя, как негодование пинком вышибло страх. – Да ты чуть не убил нас своей «проверочкой»!

– Ну не убил же! – беззаботно махнул лапой Брюзга, словно речь шла о каком-то невинном розыгрыше. – Ну попугал немножко, ну и что? Вот слуга ваш, миледи, молодцом оказался, – красные глазки оценивающе окинули возницу, и, поцокав, домовой одобрительно кивнул. – Хороший слуга должен защитить хозяйку от всего. В том числе и от магии. Этот вот справился. Заклинания боевые знает, реакция хорошая. Правда, стиль староват. Такой еще во времена Рунных войн использовали. Но для начала сойдет. Где обучался?

– Самоучка, – фыркнул Карл. Он медленно опустил руку, и остатки магии растворились в воздухе. Под раскрасневшимися глазами проступили темные круги, казавшиеся черными на фоне бледно-зеленоватом лице. – Значит, ты знал Айрэн Миррен?

– Знал? – домовой презрительно усмехнулся. – Да я всю жизнь ей служил! Как ее матери, бабке, прабабке… С тех самых пор, как заложил первый камень этого дома! А вы, миледи, – обратился он ко мне, – очень похожи на свою мать. Тот же упрямый подбородок, тот же взгляд. Вот только магией от вас слабо пахнет... Где ваша сила, миледи? Айрэн даже спящая излучала такую мощь, что у меня шерсть дыбом вставала, а в доме свечи сами собой загорались.

– Я только сегодня определила свое призвание, – неуверенно отозвалась я. По телу все еще пробегала нервная дрожь от пережитого испуга. – Точнее оно само меня нашло. Может, позже проявится?

– Сегодня, говоришь? – Брюзга обошел меня, громко принюхиваясь: ни дать ни взять – служебная ищейка. Потом остановился и скептически покачал головой. Во взгляде красных глаз мелькнуло нечто похожее на разочарование: – Что ж… Может проявится, а, может, и нет. Ну да ладно, время покажет. Добро пожаловать в дом Миррен. Только предупреждаю сразу всех – я тут не ярморочный юродивый! Требую уважения и каши овсяной по утрам. И никаких вольностей!

Домовой грозно покосился на съежившуюся возле калитки Минди. Горничная молча наблюдала за происходящим, дрожа как осиновый лист. Казалось вот-вот и она хлопнется в обморок.

– Пойдемте, – проворчал Брюзга, поворачиваясь к дому. – Скоро ночь наступит. Вон сырость уже от земли поднимается. А я еще ужин не готовил. И предупреждаю – в доме не все комнаты в порядке. Перед смертью Айрэн что-то намудрила с заклинаниями. Некоторые комнаты до сих пор… ну, скажем так, ведут себя непредсказуемо.

– Как это «непредсказуемо»? – в груди разлился холод тревоги. Вот только комнат с чудесами мне не хватало!

– А вот увидите! – загадочно ответил домовой и зашагал по тропке, заросшей высокой травой, к дому.