Текст книги "Вкус вереска (СИ)"
Автор книги: Mariette Prince
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
Она посмотрела на сестру, и вместе они тихо захихикали, сливаясь в один голос. Лорд Бейл лишь покачал головой.
– Лучше бы вы брали пример со старшей сестры, – с лёгким укором заметил он. – Джейн уже два года, как счастлива в браке с мистером Вудом, с которым познакомилась между прочим на балу в доме Шеппардов.
Этот комментарий был сопровождён одновременными усталыми вздохами обеих девиц.
– Папа, это было чистого рода везение, – пожала плечами Мэри и посмотрела на сестру. – Если Джонатан и оказался порядочным молодым человеком, то наверняка Джейн забрала последнего.
– Стало быть, вы будете дожидаться нового выпуска? – шутливо спросила Мэлоди, кинув быстрый многозначительный взгляд на мужа. – Неужели среди достойных мужчин выделяются только те, что похожи на Джона?
Её вопрос девушки восприняли без толики робости и смущения.
– Увы, нет, миссис Смит, – наиграно тяжело вздохнула Мэри. – Хотя было бы неплохо, если бы все молодые люди оказались столь благовоспитанными, как мистер Смит.
– Что ты, Мэри! – устало покачала головой Маргарет, еле сдерживая улыбку. – Если бы все мужчины были, как мистер Смит, то женские романы утратили бы свою актуальность. Кому интересно читать про романтического героя, когда каждый день он перед твоими глазами.
Джон тихо засмеялся, наблюдая за сёстрами. Они даже не представляли, насколько он далёк от образа героя рассказов о любовных приключениях.
Впрочем, не прошло и года, как ему пришлось испытать дух авантюризма, вдохновляясь тайной встречей с возлюбленной. Смит нервно сглотнул и посмотрел в окно. По стеклу ударили первые капли дождя, предвещающие непогоду не менее, чем на полдня. Улыбка чуть тронула губы мужчины. Он скучал по всему этому. Определённо.
⚜⚜⚜
К вечеру Джон обустроился в своём кабинете. Раньше комната казалась ему довольно большой, а теперь вдруг сжалась до непозволительно тесных размеров. За окном всё также шёл дождь, закрывая небо грозными седыми тучами, потому без освещения передвигаться по дому было просто невозможно. Благодаря Молли, экономке, которая исправно занималась хозяйством здесь, даже когда мистер и миссис Смит уехали в Шотландию, нельзя была сказать, что дом почти пустует. Окна чистые, полы вымытые, книжные полки без единой пылинки. Молли прибирала тут, будто бы надеясь, что однажды хозяева вернутся. И она не ошиблась. Правда теперь Джон вернулся только один.
– Не желаете ли отобедать? – вежливо осведомилась служанка.
Смит обернулся к ней, одарив удивлённым взглядом, а потом снова посмотрел на книжный стеллаж.
– Пожалуй, нет, – ответил он и провёл пальцем по одной из полок, выбирая книгу на вечер. – Хотя от чая не откажусь.
– Подать сюда или вы спуститесь в столовую? – уточнила девушка и неловко прикусила губу. Она была новенькой, очевидно.
– Принесите сюда, – кивнул Смит и наконец выудил маленький потрёпанный томик, раскрывая в самом начале.
Дверь за служанкой тихо закрылась, но мужчина и того не заметил. Он лишь провёл указательным пальцем по пожелтевшей странице вниз от цифры «12», жадно улавливая взглядом каждую строчку.
Когда часы мне говорят, что свет
Потонет скоро в грозной тьме ночной,
Когда фиалки вянет нежный цвет
И тёмный локон блещет сединой
Сколько времени прошло с того дня, когда он в последний раз брал в руки эту книгу? Джон не помнил, но даже примерные предположения насчитывали около десяти лет. Он любил поэзию, классическую литературу, да и новые жанры тоже изучал с интересом. Но Шекспир… В последний раз он слышал его сонеты так давно. Уста, произносившие вечные строки, сейчас грезились ему в самых сладких снах. О, женщина, которая свела его с ума! Как давно он пытался не вспоминать о тебе.
Я думаю о красоте твоей,
О том, что ей придётся отвести,
Как всем цветам лесов, лугов, полей,
Где новые готовятся расти.
Губы невольно тронула ставшая уже такой непривычной улыбка. Джон чуть ослабил воротник рубашки и запустил под него руку, извлекая небольшой медальон, висящий на его шее. Осторожно мужчина раскрыл его и чуть нахмурился. С крошечного, но живого портрета на него смотрела прекрасная девушка – её большие тёмные глаза, очаровательная широкая улыбка, ямочки на щеках. Столь естественно красива, столь мила и нежна, какова и была она вживую. Казалось, в памяти Джона Клара Освальд никогда не изменится.
Он не слышал о ней ничего вот уже пять лет, с трудом преодолевая желание сорваться и найти её во что бы то ни стало. Огромных усилий Смиту стоило самыми разнообразными путями объезжать Лондон, не поддаваясь соблазну снова заявить о себе. Он знал, что так будет лучше. Клара наверняка ненавидела его теперь, а быть может, и вовсе забыла о нём. Это было правильно. Мисс Освальд ждала чудесная жизнь, которую она действительно заслуживала, и никакие пагубные обстоятельства, никакие тени прошлого не должны этому помешать.
Джон услышал звяканье посуды и обернулся, встречая взглядом появившуюся на пороге служанку.
– Оставьте на столе, – произнёс Смит, указывая на своё рабочее место. – Спасибо.
Он закрыл медальон и снова спрятал его под рубашку. Так оно и должно было оставаться – Клара всегда рядом, в его сердце. Но Джон ради всего святого, ради любви к ней не посмеет снова вмешаться в её жизнь.
⚜⚜⚜
Спустя три дня после прибытия Смита в Лондон, к нему в гости пожаловал его старый друг – Гарольд Саксон. Последний раз они виделись в Риге два года назад, когда Джон остановился там по дороге в Копенгаген. Тогда у них выдалось совсем немного времени, чтобы поговорить, потому сегодня мистер Саксон был основательно настроен на беседу.
– Что ж, мой дорогой друг, – начал он, присаживаясь в кресло около камина. – Я с трепетом жду твоего рассказа о путешествиях и приключениях. Признаться, я был немало удивлён, повстречав тебя в Риге. С чего вдруг такой возросший интерес к мировой географии? Ты никогда прежде не выезжал дальше Хезера.
Хозяин дома сделал небольшой глоток из своей чашки.
– Ты пропустили сотню новостей, – усмехнулся Джон. – До нашей встречи я несколько лет жил в Лондоне с женой. А потом мы вернулись в Хезер, где она и умерла после почти семилетней борьбы с чахоткой.
Мистер Саксон поджал губы и понимающе покачал головой.
– Мне жаль, Джон, – сказал мужчина, немного сутулясь. – Это тяжёлое бремя для тебя…
– Не столь тяжёлое, как пять лет назад, – отозвался Смит с грустной улыбкой на губах. – Ко всему привыкаешь, дорогой Гарри, по-другому нельзя. Однако теперь, как ты успел заметить, я загорелся страстью к путешествиям. Это скрашивает досуг, знаешь ли.
В камине потрескивали угли, на которых плясали небольшие огоньки, наполняя комнату приятным теплом. Джон заметил, что его друга немного смутила тема их разговора, и решил сменить тон беседы. Ему самому не очень-то нравилось снова и снова рассказывать о смерти Мэлоди, а уж каково было всё это слушать. Для Смита это было прошлым – его воспоминания навсегда останутся с ним, ничем не перечёркнутые, застрявшие перед его глазами и подпитаные острым чувством вины.
Когда Мэлоди умирала, в этом не было ничего красивого и занимательного, о чём можно было бы рассказывать каждому. Смерть никогда не была хороша собой. Она, словно старуха, с осевшим бледным лицом, впалыми щеками и гниющей улыбкой, протягивала руки к умирающему, вовлекая в свои последние объятия. Мэлоди не сопротивлялась, не отбивалась из последний сил. Миссис Смит поздним вечером пожелал мужу спокойной ночи и ласково поцеловала его в щёку. А утром Джон нашёл её уже мёртвой. Лицо Мэлоди было спокойным и умиротворённым, будто она просто заснула. Казалось, женщина даже чуть улыбалась, ведь для неё это было настоящим облегчением. Болезнь наконец отступила, и с ней не нужно больше бороться.
Смит не был испуган, когда не сумел нащупать пульс у жены. Он лишь смотрел на неё, на умиротворённое лицо женщины, которой когда-то обещал счастливую и долгую семейную жизнь. «Пока смерть не разлучит нас», – говорил он перед алтарём. Теперь же эти слова звучали в его голове всё чаще. Пока смерть не разлучит. Кто знал, что это случится так скоро?
– Я решил, что больше не хочу оставаться в Хезере, – начал Джон свой рассказ. – Слишком много воспоминаний осталось в его стенах. И мне необходимо было как можно быстрее с ними расстаться.
Он не лукавил, сказав про воспоминания. Единственное, в чём он был не уверен, – что его угнетало больше в стенах родного замка. Часть его души изнывала от мысли, что в этих стенах совсем недавно они жили с Мэлоди, и теперь без неё дом будто бы совсем опустел. Но если бы только это тревожило его столь сильно. Гуляя по саду вечером, оставаясь один в библиотеке, да и просто выходя из своего кабинета, Джон поджимал губы, стараясь тут же изгнать из головы возникающие в ней образы. Лёгкое изумрудное платье мерещилось ему за каждым поворотом, цоканье каблучков то и дело слышалось на лестницах, а когда он оборачивался, ему казалось, что вот-вот откроется дверь, и на него устремится такой родной взгляд прекрасных тёмных глаз. Но всё это было лишь миражами, которые никогда больше не стали бы действительностью.
– Я побывал в Испании, – улыбнулся Смит, вспоминая одно из лучших своих путешествий. – Там я задержался почти на два года. Это удивительная страна. Мадрид, конечно, слишком шумный, чем напоминает Лондон, но всё же не такой мрачный. Там почти всегда светит солнце и редко идут дожди. Впрочем, было нечто, с чем мне пришлось с трудом справляться первое время – привыкнув к прохладе, особенно в Шотландии, мне было невыносимо жарко под ежедневно палящем солнцем. Да и воздух на удивление сухой, хоть и довольно привычный. Совсем другое дело – на побережье. Даже в Барселоне, друг мой, дышится по-другому. Я часто бывал у моря, гулял по вечерам по остывающему песку, который днём раскаляется настолько, что сухие ступни просто изжигает от боли. Закаты там не то что здесь. Кажется, даже солнце садится не так, как у нас. Оно будто бы тонет в далёком горизонте, рассыпая свои последние лучи на шумные волны. Что уж говорить о самом море. Уверяю тебя, никогда прежде я не чувствовал такой свободы. Там ты перестаёшь быть самим собой, тебе не нужно даже держаться на поверхности – стоит расслабиться, и вода сама держит тебя. В море ты становишься его частью, морской пеной, большой рыбой на гребне волны.
Джон позволил себе немного забыться, задумавшись о чудесных днях, проведённых в Испании. Он отправился туда сразу после того, как понял, что на Родине ему не найти покоя. Объехав сначала почти всю Шотландию, задержавшись на месяц в Эдинбурге, мужчина не мог распрощаться с вездесущим чувством вины, следовавшим за ним по пятам. Джон любовался прекрасными пейзажами и вспоминал о том, что осталось позади. Его сердце, казалось, было разбито навечно, рассыпавшись черепками на две стороны: одна горстка пепла покоилась в Хезере вместе с прахом Мэлоди, а другая рассыпалась по дороге в Лондон. И не собраться ему было, не склеиться вновь воедино. Уехав на самый север – остров Скай, Смит ощутил все масштабы своего отчаяния. Он стоял на краю отвесной скалы и смотрел вниз на то, как волны разбиваются о массивные валуны, брызжут седой пеной и превращаются в ничто. А подняв голову, Джон едва ли удержался на ногах – сама природа насмехалась над ним, рисуя такой же красный закат, как и тем далёким августовским вечером на берегу озера.
Тогда он решил уехать из страны хотя бы на какое-то время. «Навсегда» было слишком значительным словом, потому Смит не решился утверждать так категорично. Для себя он назвал свой отъезд «каникулами», что в большей степени было лишь нелепой попыткой убежать от самого себя. Однако, путешествия ему пошли на пользу. Задержавшись некоторое время в Англии, Джон старательно избегал Лондона, предпочтя проехать на несколько десятков милей больше, нежели остановиться в столице. Через Ла-Манш он перебрался без каких-либо происшествий, что было большой редкостью. Франция переживала не самые простые времена: после неожиданного укрепления русской армии и их перехода в контрнаступление войско Бонапарта было решительно сбито с толку и претерпело немало поражений ныне уже на своей территории.
Джон был уже в Испании, когда наступил апрель 1814 года. Там он уже узнал о том, что Наполеон отрёкся от престола. Испанцам эта тема пришлась по нраву: каждый считал должным высказаться по поводу падения pequeño emperador*. Смит же старался придерживаться нейтралитета – падение Наполеоновской империи было очевидно для него, ибо даже великий Рим, поглотивший всё средиземноморское побережье, пал, потеряв в конце концов всё, что имел. Поражение Бонапарта было лишь вопросом времени. Ещё два года назад, когда французская армия выступила в поход, Джон предполагал, что эта затея не увенчается успехом. А теперь же… Теперь Смита не интересовали политические перипетии.
– Чем же ты занимался всё это время в Испании? – спросил его Гарольд, чиркнув спичкой, чтобы закурить.
– Всяким, – пожал плечами Смит. – Я изучал язык и литературу – нынче свободно говорю на испанском. Познакомился с Асорином**. Удивительный человек, право. Остёр на язык, начитан, образован. Из него выйдет толк, и мы ещё услышим его имя.
Мистер Саксон задумчиво почесал бороду и довольно усмехнулся.
– Ты ничуть не изменился, Джон, – отметил он, поглядывая на старого друга с некой доброй ухмылкой. – Литература, прогресс, будущее. Ты мог бы стать отличным политиком, если бы только захотел. Язык у тебя подвешен, как нужно.
– Прошли те времена, когда это могло бы увлечь меня, – с безразличием ответил Смит. – Путешествия – вот, к чему теперь тяготит моё сердце.
Никогда прежде Джон не ответил бы так. Но за последние годы всё переменилось слишком сильно, истина и ложь перемешались в единое нечто, и он уже сам не знал, как разобраться в этом.
– Я прожил в Испании до ноября 1815 года, – продолжил мужчина свой рассказ. – Затем один мой знакомый предложил мне место на корабле до Италии. Я подумал и согласился: оставаться в Барселоне, хоть и было весьма заманчивой перспективой, но всё же стало совершенно невозможно. Со мной случилась пренеприятнейшая история, друг мой.
Заметив вспышку внимания со стороны Гарольда, Джон лишь усмехнулся. Уж он-то знал, насколько мистер Саксон любил всякие оказии и пикантные ситуации. Именно потому мужчина и решил рассказать другу эту историю.
– Дело было на приёме одного знатного испанского сеньора, – Смит довольно прищурился, смакуя эффект, производимый на собеседника. – В ту пору я редко появлялся в свете – устал от всего этого ещё будучи здесь. Но тут обязывал случай. Так вот, этот сеньор, весьма влиятельный и известный в Барселоне, праздновал именины своей дочери. Как и следовало ожидать, гостей было хоть отбавляй. Молодая сеньорита отчаянно скучала весь вечер, но, к моему удивлению, нашла себе развлечение в моей компании. Я был вежлив и учтив с нею, не желая ни коим образом выразить неподобающее отношение к хозяину дома. До сих пор не понимаю, чем я снискал такое восхищение в её глазах, но уже на следующий день её отец приехал ко мне, чтобы заключить договор о нашей свадьбе. Как бы я не отнекивался, любое моё возражение не показалось ему убедительным. Он настоял на своём – я должен был жениться на его дочери. Так что, когда Сильвио предложил мне уехать в Италию, я охотно согласился.
Смех мистера Саксона звенел в комнате ещё несколько минут. История, действительно, пришлась ему по вкусу.
– Ваша популярность среди представительниц прекрасного пола не убывает с годами, – произнёс Гарольд, стирая слёзы из уголков глаз. – Есть чему радоваться, Джон. Есть ещё порох в пороховницах.
Смит закатил глаза и усмехнулся.
– Нет уж, увольте, – ответил он. – Мэлоди очень жестоко поступила, оставив меня здесь на растерзание этим молоденьким прелестницам. С того мгновения, как они узнают, что я вдовец, их вдохновение мною только возрастает. Из всех городов, в которых я побывал, трижды меня удостаивали чести стать мужем привлекательной юной особы.
– И что же? – вскинул брови Гарольд. – Ни одна из них не приглянулась тебе? Ты вполне бы мог жениться снова. Молодая жена может подарить тебе наследника, Джон. Разве ты не думал об этом?
Смит упрямо поджал губы, уставившись в пол. Ему не очень-то хотелось обсуждать эту тему даже со старым другом. Нечто сокровенное и слишком личное, даже сакральное для него. До недавнего времени Джон и не помышлял о возможности второго брака. Но когда он встретил Клару Освальд, его прежние шаблоны и устои полетели ко всем чертям. В ней он увидел всё, чего когда-либо желал. Она могла бы стать его женой, матерью его детей. Джон хотел бы этого больше, чем чего-либо на свете. Но всё это было также невозможно, как переплыть Северное море в одиночку.
– Я не хотел бы второй раз вступать в брак, – промолвил Смит.
Лицо мистера Саксона замерло в беззвучном недоумении.
– Неужели никто из девушек, что ты встречал, не смог сравниться с Мэлоди?
Джон поднял глаза на друга и сам испугался ответа, который тут же возник в его голове. Как он мог? По отношению к Мэлоди это было настоящим предательством. Он так бережно хранил все эти годы память о ней, и вот теперь снова такой лёгкий вопрос всколыхнул его чувства.
– Нет, – мужчина нервно сглотнул и облизал пересохшие губы. – Была одна. Достойнейшая из достойнейших. Она была красива, словно Венера, рождённая из морской пены, остроумна и мила. Слишком прекрасна. Слишком любима мною. Но у нас всё равно ничего бы не вышло.
– Почему нет?
Смит чуть улыбнулся, когда в его памяти возник образ юной Клары, бегущей по вересковому полю, а затем обернувшейся к нему в лучах закатного солнца.
– Она была невозможна, – ответил Джон с придыханием. – Ей уготовлена куда лучшая доля, чем стать женой такого человека, как я.
⚜⚜⚜
Лето в этом году выдалось непривычно солнечным. Смит давненько не наблюдал в Лондоне такой приятной погоды. Решив прогуляться, мужчина наказал слугам подать обед позже обычного и, не взяв экипаж, отправился пешком вдоль улицы. Он рассчитывал пройтись до Трафальгарской площади и ни в коем случае не сворачивать к набережной – Темза источала просто жуткое зловоние в жаркие дни. Однако уже через три четверти часа Джон пожалел о своём решении.
– Мистер Смит! – услышал он за своей спиной. – Сколько лет, сколько зим!
Смит развернулся, уже имея дурное предчувствие, которое, к его глубокому сожалению, оказалось верным, – к нему на всех парах спешил Дэвид Освальд. Эта встреча никак не входила в планы Джона, потому могла привести к совершенно неожиданным последствиям.
– Мистер Освальд, – Смит тут же изобразил приветливое выражение лица. – Да уж, столько времени прошло.
– Рад вас видеть, – старый знакомый пожал Джону руку, широко улыбаясь.
– Взаимно, сэр.
Мистер Освальд мельком осмотрел Смита с ног до головы, будто бы сверяя с тем образом, что остался в его голове с момента их последней встречи.
– А вы почти не изменились, – отметил он. – Лишь чуть поседели, но это почти незаметно.
– Все так говорят, и я весьма польщён этим, – усмехнулся Джон. – Надеюсь, ещё через пять лет вы скажете мне то же самое.
Мужчина тихо рассмеялся над этим. Всё же для него эта встреча была приятной. Потому Смит решил не портить впечатление своей чопорностью и желанием быстрее распрощаться.
– Как давно вы в Лондоне? – поинтересовался мистер Освальд. – Я не видел и не слышал о вас уже очень давно.
– Не больше двух недель, – учтиво ответил Смит. – Я не объявлял о своём прибытии. И меня не было в Лондоне уже порядка пяти лет, так что неудивительно, что мы не встречались за это время.
Мистер Освальд понимающе покачал головой.
– А что же миссис Смит? – спросил он. – Она тоже вернулась?
Джон выдержал короткую паузу, не найдя в себе сначала сил заговорить о Мэлоди.
– Она умерла спустя три недели после вашего отъезда из Хезера, – улыбнувшись уголками губ, произнёс Смит. Его глаза в любой момент готовы были застелить слёзы.
– Прошу прощения, – мистер Освальд тут же огорчился и снова кивнул. – Мои соболезнования. Это ужасная потеря для вас. Да и я всегда вспоминаю миссис Смит только тёплыми словами.
– Спасибо, мистер Освальд.
Неловкая пауза вот-вот могла перерасти в напряжённое молчание, но собеседник снова выручил Джона.
– Вы были в Хезере всё это время?
– Нет, я путешествовал по миру.
Мистер Освальд удивлённо вскинул брови.
– И где же вы бывали?
Об этом Смиту было говорить куда проще. Он вкратце поведал о своём пребывании в Испании, затем в Италии, поделился впечатлениями о поездке через Германию и Польшу в скандинавские страны.
– 1817-й я провёл в Швеции, Норвегии и Финляндии***, – рассказывал Джон с упоением. – Холодные города с людьми, ничуть не напоминающими здешних. Скандинавы, кажется, совсем забывают про чувства. Порой говоришь с каким-либо знатным графом, а он отвечает тебе односложно без всякого интереса. Невольно ощущаешь себя полнейшим дураком, а потом оказывается из разговора с третьим лицом, что этот самый граф положительно отозвался о твоём юморе, хоть сам не посмеялся ни над одной шуткой.
– Да уж, наслышан я о них сполна, – хмыкнул мистер Освальд. – Впрочем, среди англичан тоже встречаются те ещё сухари. Особенно среди военных. Представьте себе, и Клара выбрала именно такого!
Сердце в груди Смита пропустило глухой удар. Ноги в одно мгновение отказались быть его прочной опорой и лишь мгновенный шок, сковавший всё тело Джона, оградил мужчину от падения.
– Мисс Освальд? – он с трудом удержал её имя на кончике своего языка, едва справляясь со своими чувствами. – Мисс Освальд выбрала себе будущего мужа?
– Совершенно верно, – радостно заявил отец Клары, уже не замечая растерянности собеседника. – За эти пять лет эта вздорная девчонка столько раз выводила меня из себя своими капризами, потому, узнав о её намерениях наконец-то выйти замуж, я почти сразу согласился.
– Постойте, но как? – сбивчиво спросил Джон. – В смысле, кто стал тем счастливцем, которому мисс Освальд соблаговолила отдать свою руку и сердце?
Последние слова застряли в его горле, словно маленькая рыбная кость. Клара? Его Клара? Никогда прежде он не думал, что известие о замужестве девушки перехватит его дыхание, заставив задохнуться от изумления, ревности и сожалений. Разумеется, Джон знал, что такое непременно случится. Но он и помыслить не мог, что это будет так ошеломительно.
– Молодого человека зовут Дэниел Пинк, – довольно начал рассказывать мистер Освальд, всё же немного хмурясь. – Офицер из полка моего друга полковника Эдмунда Никсона. Всё в нём, как вы и пророчили – молод, богат, порядочен и учтив. Но я бы никогда не подумал, что Клара обратит на него внимание. Они впервые встретились на прошлое Рождество – лейтенант Пинк прибыл сопровождать полковника. Эдмунд – крёстный Клары, всегда очень любил её, как родную дочь, потому после нашего с ним разговора однажды, он всерьёз принялся подыскивать достойного кандидата в мужья моей дочери. И вот Эдмунд приехал с мистером Пинком, правда, не возлагал на него особых надежд. А уже в конце января он сделал Кларе предложение.
– И она согласилась? – неожиданно для себя вслух изумился Смит.
Такая реакция чуть сбила с толку мистера Освальда.
– Она думала почти месяц, – пожал плечами он. – Я даже не уговаривал её – мне самому мистер Пинк не совсем симпатичен. Всё же есть в нём что-то отталкивающее. Слишком уж сдержанный, замкнутый, весь в себе. Я бы желал говорить со своим будущим тестем столь же свободно, как с вами.
– Значит, мисс Освальд согласилась по своей воле, – словно не слушая больше собеседника, заключил Джон. – Что ж, стало быть, я непременно должен поздравить вас, мистер Освальд.
Тот чуть нахмурился и лишь махнул рукой.
– Скажу по совести, мистер Смит, хотя бы так, – чуть скривившись, произнёс мужчина. – После нашего отъезда из Хезера Клара будто бы переменилась. Вы точно не узнаете её теперь. Такая холодная, молчаливая, задумчивая. Вы не знаете, не приключилось ли с ней чего-то тогда?
Смит резко отрицательно покачал головой.
– Не имею ни малейшего понятия, – уверенно соврал он. – Но непременно хотел бы убедиться в этом. И поздравить мисс Освальд с помолвкой.
– Ради бога, ради бога, – усмехнулся мистер Освальд. – Вы можете зайти к нам, она как раз осталась дома. А мне, как бы не хотелось поговорить с вами подольше, уже пора. Меня ждёт мистер Хопкинс. Когда вы уехали, мне пришлось искать нового человека, так хорошо разбирающегося в торговых и юридических делах.
Смит учтиво улыбнулся, и чуть склонил голову в знак почтения.
– Тогда не буду вас задерживать, – сказал он и, распрощавшись наконец, ускоренным шагом направился к дому Освальдов.
⚜⚜⚜
Сказать, что Джон оказался нежеланным гостем, – ничего не сказать. Пока дворецкий докладывал мисс Освальд о посетителе, казалось, прошла уже целая вечность. Впрочем, мужчина прекрасно понимал, что причина тому не нерасторопность слуги, а вероятное замешательство хозяйки. Клара совершенно очевидно не ожидала, что Смит появится на пороге её дома. И теперь ей было сложно решиться допустить это или же нет.
Стоя у входа в ожидании девушки, Смит невольно вспомнил их первую встречу: Клара, едва слышно ступая вниз по лестнице, возникла перед ним, словно нимфа. Слепой амур незамедлительно пустил острую стрелу в его сердце, навсегда запечатлев этот день роковым для них обоих. Вот и теперь Джон смотрел на эти ступени и ожидал, пока появится женщина, любовь к которой не стёрлась даже сотней милей, не смылась холодной морской водой Ла-Манша, не вырвалась с корнем из его очерствевшей души.
– Что вам угодно?
Ледяной тон такого знакомого голоса заставил Джона вздрогнуть. Мужчина поднял глаза и наконец увидел её.
– Вы ведь не просто так появились спустя столько лет, – продолжила Клара, стоя на верхней ступени и всеми силами пряча обиду в своём голосе.
Смит едва ли мог ответить ей. Он заворожённо смотрел на девушку, чувствуя, как яростно сердце рвётся из его груди. О, Клара, она не изменилась ни капли. Её черты остались такими же нежными и прекрасными. Лишь маска изумительной жестокости и хладнокровности вдруг покрыла её лицо, составляя единственное различие с прежней ею. Но для Джона не было никакой разницы – вновь увидев её, он вдруг осознал, насколько ужасно было потерять её так надолго. Как он мог жить всё это время?
– Говорите же, – приказным тоном произнесла она и поджала губы, – или я зря трачу своё время?
– Нет-нет, – торопливо пробормотал Джон, а затем искренне добавил, – Боже мой, Клара, неужели я и вправду вижу вас снова?
Его откровенное изумление немного смутило девушку. Впрочем, железная маска лишь содрогнулась на мгновение, затем снова став на прежнее место.
– Вы прибыли в мой дом, – равнодушно пожала плечами она. – И я хотела бы знать с какой целью.
– Я не видел вас уже пять лет…
– … и вероятно, не тревожились об этом.
Её резкое замечание стало невидимой пощёчиной Смиту. Что ж, подумал он, вполне заслужено. Ему полагалось ещё с десяток, а то и сотню таких же.
– Не прошло и дня, чтобы я не думал о вас, – честно признался мужчина.
Клара вскинула брови в удивлении, и на долю секунды Джону показалось, что она смягчилась.
– Я польщена, – с лёгким презрением ответила она. – Но это не ответ на мой вопрос. Что вам нужно теперь?
Девушка медленно начала спускаться по лестнице, не сводя со Смита колючего взгляда.
– Я…– Джон споткнулся о первую же фразу, выбирая нужные слова, которые ускользали прямо с языка. – Ваш отец сказал, что вы выходите замуж.
– И вы пришли лично поздравить меня с этим? – хмыкнула Клара, ступив на пол и теперь оказавшись всего в нескольких шагах от своего гостя. – Как мило с вашей стороны.
– Клара, я никогда бы не посмел… – Смит задыхался от нахлынувших чувств и уже не следил за своей речью. – Я никогда бы не посмел снова потревожить вас, учитывая, каким тяжёлым было наше расставание, но теперь, оказавшись здесь, я просто не мог оставаться в стороне. Я многое испытал за эти годы, и поверьте, это не самое…
– Вы хотите, чтобы я пожалела вас? – с притворным сочувствием поинтересовалась она и тут же вновь ожесточилась. – Вы пришли не в тот дом. Здесь вам не выкажут жалости.
Ещё одна звонкая пощёчина досталась ему, и он готов был подставить вторую щёку. Клара сделала пару шагов и оказалась совсем близко, так что теперь он даже мог видеть маленькие морщинки в уголках её глаз.
– Я не прошу жалости, – твёрдо произнёс мужчина. – Я не заслуживаю ни вашей жалости, ни вашего прощения. Но узнав о том, что вы согласились стать женой Дэниела Пинка, я больше не могу убегать от моих чувств к вам. Вы же знаете…
– Вы правы, я знаю, – кивнула Клара, не дав ему договорить. – А ещё я знаю, как вы обошлись с моими чувствами к вам. И не думайте, что когда-либо забуду это.
Джон плотно стиснул зубы, кляня себя за свою ничтожность и бессилие. Он даже не подумал о том, зачем пришёл сюда, когда услышал об этом ужасном замужестве. Ему просто вдруг стало невыносимо страшно от мысли, что Клара ускользает от него навсегда именно теперь. Снова.
– Я лишь прошу вас не делать этого, – обессиленно выдавил Смит. – Не выходите за Пинка. Я умоляю вас.
– Слишком поздно, мистер Смит, – отрывчато, стараясь вложить в каждое слово острую иголку, произнесла девушка. – Дэниел Пинк без пяти минут мой муж, и совсем скоро я поклянусь перед богом, что буду любить его и почитать до тех пор, пока смерть не разлучит нас. Этой клятвы я никогда не нарушу. Ведь вы же не смогли переступить через узы брака, не так ли?
До этого мгновения Джон не знал, когда наступит его «слишком». Клара говорила уверенно и твёрдо, будто эти слова ничего ей и не стоили. Приколачивая каждой новой фразой его к собственному распятию, она не ощущала за собой вины. Он заслужил всего этого.
Смит хотел ответить ей, что всё это было ошибкой, что теперь, спустя столько лет он осознал всё. Но колючий лёд в глазах и непоколебимость негласных обвинений убедили его в обратном – он должен уйти и оставить её в покое раз и навсегда.
⚜⚜⚜
Вечером снова пошёл дождь. Джон обосновался в своём кресле перед камином, оставшись в компании со старым бурбоном. Вино было чудесным, хоть и совсем сухим.
За дверью вдруг послышались торопливые шаги и громкая перепалка дворецкого и какого-то незнакомца.
– Но сэр, хозяин сегодня не пожелал никого принимать, – восклицал слуга. – Как можно?!
– У меня нет времени дожидаться его желания, – отрезал незнакомец. – Мне нужно немедленно поговорить с ним.
Наконец дверь распахнулась и на пороге кабинета возник высокий молодой человек в военной форме. Из-за его спины выглядывал испуганный дворецкий, опасаясь гнева хозяина дома. Джон же воспринял сие эффектное появление, как нечто обыденное, и неохотно обернулся.
