Текст книги "Вкус вереска (СИ)"

Автор книги: Mariette Prince

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

– Вы – мой, – горячо шептала девушка ему на ухо, еле сдерживая рыдания, разрывающие её грудь. – Мой! Слышите? Только мой! И даже не смейте спорить, я знаю, знаю, что это так! Мой! Боже, я грешна, я сознаю свой грех, но не желаю искупления. Любить вас – всё равно, что навсегда отдать себя небу, солнцу, звёздам. Это невозможно, вздорно, абсурдно, глупо, нелепо, смешно, безрассудно. Это волшебно! Я упиваюсь своим безумием. Вы – мой! Что же вы молчите? Скажите, что это правда. Хотя нет, молчите. Молчите! Я уверена в своих словах, это всё так, иначе и быть не может. Мой!

Её голос постепенно возрастал, срываясь на крик, потом снова затихал, но лишь на мгновения, затем снова становился громче. Слова лились с её уст безрассудно, свободно. Клара говорила от чистого сердца – разум давно повиновался её чувствам. Но ничто во всём мире не звучало искреннее её признания. Ничто и никогда. Потому что отчаяние юной влюблённой девушки было настолько прекрасно, что само мирозданье замерло от её исповеди.

Джон слушал и не мог поверить. Что стало с ней, с его Кларой? До чего он довёл девушку, которую любил больше всего на свете? Смит с самого начала знал, что они обречены, но не смог побороть самого себя. Зачем, зачем он начал всё это? Что теперь будет с ними, что будет с ней? Как оставить её? Как разорвать эти отношения, если друг для друга они стали уже большим, чем смысл жизни?

Мужчина успокаивающе гладил Клару по волосам, удерживая в своих объятиях, как самое дорогое сокровище. В его голову закралась чудовищная мысль: что если из-за этого разрыва, который непременно случится рано или поздно, он потеряет её навсегда? Что если из-за этого романа, случившегося в самом её рассвете, она разочаруется в мужчинах или того хуже наложит на себя руки? Ведь как ни прискорбно было это осознавать, подобные вещи вполне укладывались с пылким нравом мисс Освальд. Сгоряча юная особо способна на жуткие безрассудства. Но дай Бог Клара окажется разумнее, а страхи Джона – пустыми хлопотами. Обо всём этом стоило думать раньше. Смит снова осёкся. Если бы он мог повернуть время вспять…

То ничего не изменилось бы, с грустью ответил Джон на свой же мысленный вопрос. Всё случилось бы точно также, ибо эти чувства были выше, чем он. Любовь к Кларе родилась в нём, как солнце в жерле долгожданного рассвета, как проросший росток, упрямо пробивавший себе путь сквозь серые камни общественных нравов и моральных устоев. Она таилась в нём, будто бы слишком давно, чтобы помнить, и распустилась ароматной розой при первом взгляде, первом слове, первом прикосновении. Любить Клару Освальд – возможно, самая большая ошибка в его жизни. Однако самая желанная. Которую он допускал бы снова и снова, каждый раз больно ударяясь лбом о стальную реальность, падая на колени под сотнями осуждающих взглядов и не моля о прощении, ибо ничто, ничто на свете не могло заставить его сожалеть об этой любви. Если и мог Джон когда-либо в своей жизни испытать чувство такое прекрасное, такое совершенное и совершенно безрассудное, что даже небо насмехалось бы над ним за сию глупость, то он со смирением принял бы все упрёки и оскорбления, но не отказался от него.

Его губы коснулись шелковистых волос девушки, когда Смит попытался усмирить своё дыхание. Что же они наделали? Мужчина порывисто дышал, опаляя горячими выдохами открытую шею Клары. Она давно уже дала волю чувствам и расплакалась, уткнувшись носом в его плечо. Её плечи вздрагивали при каждом всхлипе, и тогда сердце Джона сжималось в маленький комок. Он ничем не мог помочь им, как бы ни хотел. Не было средства, чтобы излечить болезнь, поразившую их обоих, не было никакого рецепта.

– Разумеется, – успокаивающе прошептал Джон на ухо девушке и ласково поцеловал в висок. – Только ваш, Клара. До последнего вздоха. Только ваш.

⚜⚜⚜

Погода и вправду была прекрасной в этот день, потому пикник, действительно, оказался славной идеей. Уилл пригласил также мистера Кента и его сына, но те, несмотря на первоначальное желание Кента-младшего, кое-довольно быстро пресёк его отец, прекрасно сознавая, чем оно вызвано, уважаемые господа сослались на необходимость вернуться в своё поместье до полудня. Хозяин дома был немало удивлён этому, впрочем, припомнив события вчерашнего вечера, отметил, что Джеймс Кент выказал явную симпатию к мисс Освальд. Хотя молодой человек был уже второй год женат, все замечали за ним нескончаемое очарование прекрасными дамами, что не могло не печалить юную миссис Кент. МакДональд всё же оставил свои предположения при себе и счёл отказ Кентов даже уместным, учитывая, что Клару на пикнике будет сопровождать Смит, от того дальнейшие вопросы были пустыми.

– Вы уже видели прелестную речушку здесь неподалёку, мисс Освальд? – с озорной полу-улыбкой на тонких губах поинтересовался Джон.

– Пока что нет, но раз вы говорите, что она прелестна, хотелось бы мне посмотреть, – кокетливо ответила ему девушка. – Но вы же проводите меня, мистер Смит? Такая жара, я хотела бы освежиться.

– Разумеется, мисс Освальд.

Мужчина поднялся с пледа, на котором они расположились во время пикника и галантно протянул руку своей спутнице. Здесь, где свидетелями могли стать только их друзья, они позволяли себе чуть больше, чем обычно, конечно же не опускаясь ни до чего дурного. Их флирт можно было почувствовать даже малознакомому человеку, ибо в такой компании Джон не скупился на комплименты как высокопарные, так и довольно личные. Это не могло не смущать посторонних, но перед выходом Клара взяла с Розы обещания, что та не выразит своим видом того, что ей известно, а также освободится от чувства неловкости при виде Смита, которое испытывала постоянно. Уиллфред же, будучи глубоко уверен, что за флиртом и нежными чувствами не скрывается ничего предосудительного, спокойно взирал на друга и его прекрасную возлюбленную, про себя даже отмечая, как Джона смягчила эта влюблённость, будто бы воскресив и вдохновив жить заново.

Когда Клара под руку со Смитом скрылись из зоны видимости, Роза шумно выдохнула и откинулась на покрывало, устремив взор в голубое небо. Уилл осторожно прилёг рядом с ней.

– Тебя что-то беспокоит? – поинтересовался он, с нежностью рассматривая черты лица любимой жены.

Та на мгновение поджала губы и отвела взгляд в сторону, после чего всё же повернулась к мужчине.

– Я беспокоюсь за Клару, – выдохнула она. – Её любовь к Смиту скоро погубит их, и они оба знают об этом, но всё равно даже не пытаются ничего изменить.

Уиллфред лишь коротко усмехнулся. Его молодая жена, как ему казалось, стала слишком мнительной в последнее время.

– Это их выбор, – пожал плечами он. – Ты не можешь переубедить свою подругу, точно так же как и я Джона. Они слишком втянулись в водоворот своих чувств, потому разделить их могут лишь более серьёзные обстоятельства, чем наши уговоры. Впрочем, ты права, они сами знают, на что решились. В конце концов Джон дал мне ясно понять, что не видит с Кларой совместного будущего, вопреки всем его желаниям. Он сам мне сказал, каким бы ударом для него не стало расставание с ней, он желает ей лучшей доли, чем тайный роман с пребыванием в роли внебрачной жены. Ах, мне так жаль его, ты даже представить себе не можешь! Посмотри, как сияют его глаза, когда он смотрит на неё! Каким живым он вдруг стал, будто заново родился. Никак не сравнить с тем, что я видел в его взгляде, когда он говорил о скором замужестве и счастье Клары в браке с другим мужчиной.

Роза вдруг приподнялась на локтях и одарила мужа изумлённым взглядом.

– Хочешь сказать, он уже смирился с мыслью, что ему придётся уступить Клару другому мужчине?

МакДональд вскинул брови, явно демонстрируя, что он не настолько глубоко просвещён в этом вопросе.

– Боюсь, что нет, – произнёс он после короткой паузы. – Да, безусловно, его разум не отрицает той мысли, что Клара непременно в скором будущем выйдет замуж за человека, которого выберет сама или же за неё это сделает мистер Освальд. Но в любом случае это будет не Джон. Мэлоди ещё вполне держится, да и преступной была бы мысль торопить её с уходом на тот свет. Но безусловно… Думаю, Джон отдаёт себе отчёт в том, что Клара всю свою жизнь будет принадлежать другому мужчине.

Лицо миссис МакДональд менялось на глазах. Из изумления довольно скоро разгорелась злость с толикой ядовитого презрения. Щёки девушки в мгновение покраснели, и та с трудом пыталась держать возрастающий гнев в себе.

– Мерзавец! – воскликнула она и резко подскочила на месте. – Боже, этот Смит тот ещё мерзавец! Так я и думала. Он знал, он прекрасно понимал, что делает. А Клара, бедная Клара! Обманутая и ослеплённая чувствами к этому жестокому человеку! Он сделал это нарочно!

Уиллфред удивлённо посмотрел на неё, вскинув одну бровь в полном непонимании. Он неторопливо поднялся следом и, подвинувшись ближе, присел рядом с женой.

– Я не понимаю, о чём ты, – сказал он, осторожно приобняв девушку за плечи. – Объясни мне, почему ты так оживлённо ответила, не жалея оскорблений на долю бедного Джона. Я знаю, что он тебе не нравится, но никак не могу понять, в чём дело. Право, чем он заслужил презрение с твоей стороны?

– О, Уилл, ты не знаешь всего, – покачала головой Роза. – Самое страшное уже случилось, и я презираю этого негодяя, ибо он знал, что делает. Он обесчестил её, Уилл. Он сделал её своей, прекрасно понимая, что она предназначена для другого.

Глаза МакДональда удивлённо расширились. Он даже и помыслить не мог, что его друг решится на такое.

– Не может быть, – пробормотал молодой человек, отводя взгляд в сторону. – Нет, Джон не стал бы.

– Но сделал это, вопреки твоим ожиданиям, – фыркнула Роза. – Такой он, ваш обожаемый Смит, сэр.

Уилл ещё некоторое время переваривал новость в своей голове, пытаясь разложить всё по полочкам. Это было просто невозможно, Джон не мог так безрассудно поступить! Такие мужчины, как он, всегда руководствуются здравым смыслом и холодным рассудком. Он уже не юнец, чтобы поддаться распалённым чувствам и желаниям, сознавая всю серьёзность ситуации. С другой стороны, вспоминая то, что с ним творится в присутствии Клары. Ох, Джон Смит становится совсем другим человеком. Но как же он решился на такое безумие?

– Я уверен, у него найдётся объяснение этому, когда он вернётся, – наконец твёрдо сказал Уиллфред. – Я поговорю с ним об этом. Непременно.

– Не надо, Уилл, – вдруг вступилась Роза, будто испугавшись уверенного напора своего мужа. – Не стоит этого делать, сам говоришь, но их вразумить уже невозможно. Надеюсь, что разлука притупит чувства Клары, и она забудет его первой.

МакДональд нахмурил брови, вдруг вспомнив разговор со Смитом.

Я уповаю лишь на то, что она бросит меня раньше, чем я разобью ей сердце.

Нет, Джон ничуть не лукавил, говоря всё это. Пусть Роза теперь была преисполнена уверенностью в том, что он мерзавец и негодяй, обесчестивший девушку, которой клялся в любви, Уилл всё же не считал его таковым. Пусть чувства Смита и были запретными, пусть он не имел права позволять себе демонстрировать их и вовлекать в эту игру мисс Освальд, его намерения относительно её были самыми лучшими. Уиллфред не смел сомневаться в его чувствах относительно Клары. Возможно, судьба сыграла с его другом такую отвратительную шутку, послав ему уничтожительную страсть и нежность к юной девушке, которой, увы, он не мог подарить ничего кроме короткого счастья. Джон действительно знал, что их любовь станет трагедией, и всё же желал Кларе лучшей доли, чем себе.

Она оставит меня, обязательно оставит. Её влюблённость развеется, как дым, будто ничего и не было. Она забудет меня и будет счастлива.

– Боюсь, что эта осень принесёт им ужасные несчастья, – произнёс Уилл. – Я от всего сердца хотел бы, чтобы их расставание было безболезненным, но, увы, такого не будет. Будем надеяться, расстояние и время излечит их. Джон не собирается возвращаться в Лондон.

– Но как? – изумилась Роза. – Он бросит всё в Лондоне и останется здесь? Почему?

– Он не хочет следовать за Кларой, – МакДональд сглотнул, будто вдруг на язык ему попалось что-то горькое. – Хочет дать ей возможность покинуть его. Оставить. Чтобы даже если она решит вернуться к нему, расстояние окажется ей помехой.

– Он желает забыть её?

Уиллфред усмехнулся и взял лицо жены в руки. Подавшись чуть вперёд, молодой человек сорвал сладкий поцелуй с губ своей обеспокоенной молодой супруги.

– Он желает, чтобы она забыла его, – виновато улыбнулся он. – Джон же никогда не сможет её забыть. Уверяю тебя.

Комментарий к IX. Тобою полон и тебя лишён

Название – сонет 113 Уилльяма Шекспира

========== X. Одна лишь печаль меня в мире лелеет ==========

Sleeping At Last – Moon

Вечером того же дня МакДональды попрощались со своими гостями. С тяжёлым сердцем Роза отпускала подругу, но всё же не решилась снова завести в разговоре с ней тему о Смите. Сам же мужчина остаток дня вёл себя совершенно спокойно. От него, конечно же, не укрылись косые взгляды Уиллфреда, откровенная неприязнь со стороны миссис МакДональд же показалась ему вполне естественной. Джон и не пытался понравится ей. Он прекрасно понимал, что Роза никогда не примет мысль о его близких отношениях с Кларой. Девушка была слишком строгих нравов и правильных моральных устоев. Разумеется, нежная страсть Смита в отношении мисс Освальд выходила, по её мнению, за рамки всяких приличий. И не приходилось ни на минуту сомневаться в правильности таких суждений.

Несколько раз Джон замечал напряжение в речи Уиллфреда. Было очевидно, что он тоже прекрасно осведомлён в данном вопросе и наверняка знает, что его жёнушка сегодня утром застала своих гостей в одной постели. Впрочем, к большому облегчению всех четверых из этого тесного круга, никто не решался обсудить произошедшее то ли из деликатности, то ли потому что ситуация была слишком пикантной, чтобы обсуждать её вслух. Так или иначе Смит уже после пикника оповестил Клару о необходимости вернуться в Хезер, дабы не оставлять поводов для подозрений у мистера Освальда.

Выехать решили сразу после дневного чаепития. Когда лошади уже были запряжены и всё было готово к отъезду, Джон уже спешил зайти за Кларой в её комнату, но по дороге встретил Розу, непременно одарившую его неприязненным взглядом.

– Миссис МакДональд, – окликнул её мужчина, когда она уже прошла мимо. – Не соблаговолите ли вы уделить мне пару минут?

Девушка медленно обернулась и посмотрела на Смита весьма удивлённо.

– Я вас слушаю, мистер Смит, – ответила она и дежурно улыбнулась.

Джон решил, что Роза вполне себе в хорошем расположении духа, потому счёл эту возможность удобной для короткого разговора. Он сделал пару шагов в её направлении и, чуть склонив голову набок, слегка улыбнулся уголками губ.

– Вы ненавидите меня? – абсолютно спокойно спросил Смит.

Миссис МакДональд немного стушевалась, совсем не ожидая столь прямого вопроса. Но уже через несколько мгновений она собралась с мыслями и ответила.

– Ненависть, мистер Смит, слишком сильное чувство, чтобы испытывать его к тому, кто тебе не нравится.

Джон одобрительно покачал головой. Хороших ход с её стороны, подумал мужчина. Однако раз уж он вознамерился прояснить их взаимоотношения с миссис МакДональд, прятаться за красивые слова более не имело смысла.

– Чем я так противен вам? – немного резко поинтересовался Джон.

Девушка бросила не него изумлённый взгляд. Определённо она не ожидала такой прямоты с его стороны.

– Вы не противны мне, – заявила Роза с толикой сомнения в голосе.

Смит нахмурил брови и улыбнулся. Он постарался принять наиболее добродушное выражение, дабы не спугнуть собеседницу, которая и так совершенно очевидно не испытывала никакого удовольствия от сей беседы.

– Миссис МакДональд, давайте обойдёмся без любезностей и лести, – мужчина слегка прищурился. – Мы оба взрослые люди, так давайте поговорим наравне. Я прекрасно знаю, как неприятен вам. Зачем же вы лукавите?

Роза нервно облизала губы и поспешно отвела взгляд. Для Джона было не впервой вести такие разговоры, да и в конце концов вывести на откровения юную леди было не таким уж простым делом. Смущение, завладевшее миссис МакДональд, могло стать серьёзной преградой для её честного ответа и могло занять время. Впрочем, Смит никуда не торопился.

– Вы не противны мне, – наконец встретившись взглядом с Джоном, ответила Роза. – Я просто презираю вас.

Мужчина удивлённо вскинул брови.

– За что?

– О, а разве повода нет?

Миссис МакДональд надменно хмыкнула и не удержалась от выражения своего презрения хотя бы взглядом. Смит же вполне спокойно принял удар.

– Я не совсем понимаю вас, – пожал плечами он, еле сдержав надменную усмешку.

Тогда девушка вскинула брови в язвительном недоумении и сделала пару шагов к собеседнику. В её глазах читалась естественная ненависть и ярость. О, Роза могла сколько угодно рассказывать ему, что её неприязнь ограничивается презрением, но и Джон был рождён не вчера. Она ненавидела его настолько искренне, что это было даже приятно в каком-то смысле.

– Я презираю вас, мистер Смит, – Роза старалась произносить каждое слово чётко и колко, будто иголку за иголкой медленно пронизывала его в поисках самого больного места, – за то, что вы не сумели пересилить ваше вожделение, вашу порочность, вашу преступную страсть и собственный эгоизм. Я презираю вас за то, что вы обрекли Клару, вы использовали её, как носовой платок. Вы прекрасно всё понимали и всё же сделали то, на что не имели ни малейшего права.

Кажется, ей всё же удалость нанести меткий удар по его самолюбию. Джон был буквально обескуражен. Дар речи пропал на некоторое время, и мужчина уже испугался, что не сможет должно ответить на все эти обвинения. Он вдохнул полную грудь воздуха и нахмурился.

– Вы считаете, что мною движет вожделение? – произнёс Смит, и его голос неожиданно оказался ниже обычного с нотками обиды, явственно свидетельствующими о том, как сильно задели её слова миссис МакДональд. – Вы и вправду решили, что мои чувства к Кларе ограничиваются животными инстинктами?

И это подействовало на Розу, несмотря на то, что Джон даже не пытался её разжалобить. Однако девушка тут же прикрыла рот и быстро заморгала.

– Вы затеяли заранее обречённую на провал игру, – продолжила она, предпочтя оставить вопросы Смита без ответа, – и чтобы самому не остаться в дураках, вам придётся сгубить Клару. Я не могу простить вам этого. Она влюблена в вас до беспамятства. Я не знаю, не знаю, как вы заставите её забыть о себе.

Джон, выслушав ответ девушки, нервно облизал губы и сглотнул ком, застрявший в горле словно огромная рыбья кость, от которой теперь нельзя было продохнуть. Он презирал себя. Презирал за то, что действительно позволил чувствам одержать победу над ним, за то, что покусился на святыню, опорочив её своими испачканными пылью руками. И теперь был вынужден расставить всё по местам, вернуть драгоценность, которую похитил.

– Можете быть спокойны, миссис МакДональд, – с трудом выдавливая из себя каждое слово, ответил Смит. – Мисс Освальд довольно благоразумна, чтобы слишком долго принимать мои чувства. Не пройдёт и месяца после нашей разлуки – она и думать забудет обо мне.

Роза выразительно фыркнула и сделала ещё немного приблизилась к мужчине.

– Хотела бы я, чтобы всё было так, как вы говорите, – прошипела она. – Но либо вы лукавите, мистер Смит, либо не имеете ни малейшего понятия о том, как Клара любит вас.

Не дожидаясь его ответа, девушка одарила его очередным презрительным взглядом и направилась по своим делам.

⚜⚜⚜

Смит зашёл в комнату, когда Клара заканчивала сборы. Девушка была полностью одета за исключением тёплой накидки, которая небрежно лежало на кровати рядом с аккуратно сложенной ночной сорочкой, которую услужливо одолжила на ночь миссис МакДональд. Джон чуть поджал нижнюю губу, отметив, что белоснежная ткань всё ещё оставалась накрахмаленной, будто к ней и не прикасались. На самом деле, почти так оно и было – мужчина избавил Клару от одежды почти сразу же, как только они оказались в её спальне. Но сорочка всё же была чуть помятой, а значит, мисс Освальд её всё же надевала.

Клара прекрасно слышала звук открывающейся двери и последовавшие за ним шаги, но не торопилась оборачиваться. Конечно же, это был Джон. Она спиной чувствовала его приближение, слышала его учащённое дыхание и даже могла представить с каким выражением он смотрит на неё сейчас. Но отчего-то ей совсем не хотелось торопить события, ибо обернувшись, она непременно встретится взглядом с мужчиной и не посмеет отказать ему в любой, даже самой безумной просьбе. Смит имел над ней столь сильную власть, что порой пугала её саму. Оказаться зависимой от мужчины, такого дорогого и любимого, но меж тем чужого, на которым ровным счётом у неё не было никаких прав, – что могло быть ужаснее для юной девушки? Но Клара отчаянно находила в себе смелость признаться в этом хотя бы самой себе и побороть внутренние страхи. В конце концов, у неё всегда были для себя аргументы.

Его горячее дыхание обожгло её неприкрытую шею, отчего, казалось, всё мирозданье замерло в трепетном ожидании. Своеобразное соревнование – кто первым осмелится подать голос и завести разговор, когда каждый из них двоих собирал остатки самообладание лишь для того, чтобы не сорваться в отчаянном желании и порыве.

– Нам стоит поторопиться, – прошептал Смит, вдыхая носом аромат женских волос. – Боюсь, я не имею более права испытывать гостеприимства МакДональдов.

– Не думаю, что всё так серьёзно, сэр, – с лёгкой насмешкой ответила девушка и, почувствовав, как руки мужчины улеглись на её талию, чуть подалась назад, прижимаясь спиной к его груди. – Но если вы настаиваете. В любом случае, я готова уехать хоть сейчас, стоит вам лишь пожелать этого.

– Нет-нет, вам необходимо попрощаться с миссис МакДональд в самом дружеском тоне, – возразил Джон, обводя губами изгиб её шеи, но выдерживая расстояние в пару сантиметров, не касаясь тёплой кожи. – Не хочу, чтобы она подумала, будто бы я настраиваю вас против неё.

Клара шумно выдохнула, в одно мгновение ощутив насколько жарко стало в прежде прохладной комнате. Она осторожно положила свои ладони поверх рук Джона и чуть повернула голову вправо, где мужчина только что оставил лёгкий поцелуй на плече.

– А у неё есть основания так считать? – усмехнулась девушка, задержав взгляд на слегка дрогнувших ресницах Смита.

– Полагаю, что так, – после небольшой задержки ответил тот и поспешил спрятать своё волнение за тёплой улыбкой.

– Тогда мы выезжаем сейчас же.

Клара звонко хохотнула и резко развернулась в мужских объятиях. Она обвила руками шею Джона, чуть склонив голову набок, не упуская лишнюю возможность пофлиртовать с ним. Однако он почему-то был излишне взволнован и задумчив сегодня, что показалось ей дурным знаком. Смит прежде никогда не являлся к ней в дурном расположении духа или же предпочитал скрывать это. Но сегодня что-то было не так. Клара осторожно коснулась ладонью его щеки.

– Вы чем-то обеспокоены, друг мой, – сказала она больше с утверждением, чем с вопросом.

Джон быстро провёл языком по верхней губе, всё ещё не отрывая взгляда от нежной кожи на плече девушки. Было кое-что, чего ему хотелось бы узнать, и вероятно, сейчас была неплохая возможность задать эти вопросы.

– Клара, я хотел бы спросить вас, – начал он, решив зайти немного издалека. – И я желал бы слышать от вас только искренние ответы.

Наконец мужчина несмело заглянул в глаза своей прекрасной возлюбленной, с трепетом ожидая от неё подтверждения. О Боги, он едва смог устоять на ногах! Клара смотрела на него столь искренне, столь открыто и нежно, будто уже давно вверила ему всю себя, без малейшего остатка. На мгновение Смиту стало страшно – вдруг миссис МакДональд и впрямь оказалась права. Неужто он не знает, каково на самом деле чувство Клары к нему? И может ли столь прекрасная юная леди полюбить его так?

– Скажите, как вы находите мистера Флинчестера? – спросил Джон, осознав, насколько

всё пересохло у него во рту.

– Кого? – девушка вскинула брови в истинном недоумении.

– Мистера Флинчестера, – повторил мужчина чуть увереннее. – Тот приятный молодой человек, с которым вы танцевали, когда мне пришлось отвлечься и выказать своё почтение леди Люссиль Джонсон и её дочерям. Вы улыбались, танцуя с ним, и он что-то шептал вам на ухо.

Клара приглушённо засмеялась и прижалась щекой к его плечу. Порой Джон такой мнительный, подумала она, решив, что Смит приревновал её к одному из назойливых ухажёров, которые не давали ей проходу на любом приёме. Девушка всегда знала себе цену, но любовь к танцам и развлечениям почти всегда вынуждала её соглашаться на приглашения симпатичных или же слишком настойчивых кавалеров. Таким был и этот мистер Флинчестер, который несколько раз порывался пригласить её на танец, но Клара каждый раз отказывала, дожидаясь возвращения Джона. Вероятно, она слегка погорячилась с такой отчаянной преданностью: за всё время приёма девушка позволила себе согласиться лишь на три танца с другими мужчинами. Разумеется, в этом не было ничего предосудительного, но теперь же, при детальном воспоминании о вечере Клара понимала, что тем самым могла навлечь определённые подозрения. Наверное, к лучшему, что она согласилась танцевать с мистером Флинчестером.

– Он был слишком назойлив, – честно призналась Клара, чувствуя себя будто бы защищённой от всего мира в таких тёплых объятиях. – Впрочем, вы правы, он – приятный молодой человек.

Смит нервно сглотнул, подкатившую к горлу ревность. В конце концов, он не должен был препятствовать симпатиям девушки, прекрасно зная, что вскоре им придётся расстаться.

– Соответствует ли он вашим стандартам? – неуверенно поинтересовался мужчина, стараясь держаться гордо и беспристрастно, будто вдруг решил примерить роль мистера Освальда.

Девушка про себя усмехнулась. Вероятно, стоило дать Джону небольшой повод для ревности, не правда ли? Ей льстило подобное поведение мужчины, когда он отчаянно пытался скрыть, как взволнован тем, что его могут потеснить с пьедестала. Но едва ли такое было возможно.

– Может быть, – неторопливо ответила Клара, создавая вид, что и вправду задумалась о достоинствах молодого человека. – Он мил в общении, хорошо образован, высок и статен, наверняка богат и известен, щедр в комплиментах и прекрасно танцует.

– Так вот каковы ваши критерии, – с печальной усмешкой отметил Джон. – Должно быть, ваш будущий муж окажется исключительным человеком.

Это замечание стёрло улыбку с тонких девичьих губ. Так вот в чём было дело. Ах, как глупо было с её стороны не догадаться об этом сразу же, чуть только она увидела грусть в его глазах. Клара поспешно отпрянула, чтобы иметь возможность встретиться взглядом с мужчиной.

– Я не сомневаюсь в этом, – сказала она. – Жаль лишь, что я никогда не смогу оценить его по достоинству.

Брови Джона в удивлении взметнулись вверх. Неужели он до сих пор сомневался в её верности ему?

– Вероятно, наша семейная жизнь не будет по-настоящему счастливой, – продолжила девушка с каждой секундой всё больше сомневаясь в правильности своего решения признаться в подобном. – Возможно, он с первого дня почувствует, что каким бы замечательным он не был, моё сердце никогда не будет принадлежать ему.

Уверенность покинула её окончательно в тот момент, когда лицо Джона медленно стало меняться от изумления до горькой усмешки. Но пути обратно не было. Ох, его никогда не было у них! Клара с ужасом думала, что, чуть ступив на эту извилистую дорожку чувств, она уже никогда не сможет сойти с неё или повернуть назад. Так оно и оказалось.

– Потому что оно навсегда останется в Шотландии, в прекрасном Хезере, в цветущем саду и на вересковом поле, – Клара тяжело дышала, чувствуя, что ей не хватает воздуха в лёгких.

Её глаза застелила тонкая пелена слёз, которые девушка отчаянно пыталась сдержать. Чёрт возьми, неужели так всё и будет? Неужели покинув этим летом Хезер, она навсегда распрощается со своим счастьем? Боже, что с нею сделала любовь к Джону Смиту!

– Моё сердце навсегда останется здесь, – еле слышным шёпотом произнесла она, положив ладонь ему на грудь, чувствуя его усиленное сердцебиение. – С вами.

Рука Смита медленно накрыла её, чуть пожимая маленькие пальцы. Клара наконец дала волю слезам, устало прикрывая глаза. Если бы она с самого начала знала, как тяжело ей будет справляться с собственными чувствами, если бы знала, как больно будет отпускать, то… Клара вспомнила их первую встречу, её очарование незнакомым мужчиной, первый танец, первое прикосновение, первый поцелуй. Она снова и снова прокручивала в памяти первое признание Смита, их тайные встречи, сладкие наслаждения, которые приносил он ей своими нежными ласками. Разве можно было отказаться от всего этого? Нет, если бы перед ней снова стал выбор, она без раздумий пошла бы по тому же пути. Потому что в её жизни не было ещё ничего прекраснее этих чувств.

– О, Клара, – наконец прошептал Джон, собирая своими губами слёзы с её мягких щёк. – Моя милая девочка, любовь моя, ваши слова заставляют моё сердце болезненно сжиматься в груди. Клара, что бы ни случилось, милая, я прошу вас… я умоляю вас, будьте счастливы. Ничто не желанно мне более, чем ваше счастье, ваша радость, ваше благополучие. Я живу с мыслью о том, что вы – это всё, о чём я не смел даже мечтать. Вы – мой ангел. И я готов на колени пасть перед вами, умоляя о том, чтобы вы…

Его речь оборвалась на полуслове, когда горячие девичьи губы без всякого предупреждения накрыли его в порывистом поцелуе. Клара не желала слышать ничего здравомыслящего и объективного в этот момент. Она просто боялась, что слова Джона о её счастье никогда не воплотятся в жизнь. И у неё были для этого причины более, чем веские.

Джон же впервые серьёзно задумался над тем, что дни стремительно идут, и остаётся всё меньше времени для него и Клары. Её сегодняшнее признание потрясло его. Он так надеялся, что её чувства столь сильны лишь из-за девичьей впечатлительности и горячего нрава. Но всё перегорит, остынет, забудется на расстоянии, сотрётся временем. Однако слова мисс Освальд теперь вселили в Джона то ещё волнение. Кажется, он и понятия не имел, насколько сильны её чувства.

⚜⚜⚜

Вернувшись в Хезер, Смит не переставал беспокоиться о том, что сказала ему Клара. Близился август, самое красивое время для созерцания природы, но в то же время безмерно грустно от одной лишь мысли, что уже половина лета осталась позади. Всё шло по привычному сценарию – мистер Освальд всё так же добродушно беседовал с Джоном, не выказывая даже малейшего недовольства, Мэлоди стала чувствовать себя значительно лучше. И лишь Клара то и дело отводила задумчивый взгляд в окно, пропускала время трапезы и редко появлялась по вечерам. Однако ночью она по-прежнему приходила в сад, где ожидал её Джон. Тогда девушка была с ним ласкова и приветлива, но в тёмной глубине её прекрасных глаз мужчина видел толику вечной грусти. Её прикосновения становились увереннее раз за разом, в её поцелуях уже не было прежней робости и смущения. Она вела себя так, будто отчаянно желала усилить все ощущения, запомнить их, отложить в памяти, чтобы сохранить на всю жизнь. Это начало пугать Смита.