Текст книги "Вопреки (СИ)"

Автор книги: Luchien.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

В отражении яркое пятно – белоснежная рубашка с подкатанными рукавами. И взгляд. Мутный. В себя.

Он знает. Знает, что упускает что-то важное. О чём весь вечер мысли? Игнатьев. Его убийство. Вспоминай. Вспоминай детали. Что там было? Кто там был?

Кто. Там. Был.

Катя. Он.

Пряников.

Откуда? Так быстро? И десяти минут не прошло. Думал, можно списать на стресс? Не заметят?

Пьяная торжествующая улыбка расплывается на лице. Игорь качает пальцем своему отражению в зеркале.

– Что-то ты вы скрываете, Андрей Васильич.

Тяжело вздыхает, опуская голову. Потом резко вскидывает глаза и смотрит пристально. Медленно ставит бутылку, отодвигая её от себя.

– И я найду, что именно.

Комментарий к 31. Попробуй, угадай

Новая глава выйдет 22 февраля.

========== 32. Лёд тронулся ==========

Начинать сначала всегда сложно. Кто мог сказать ему, что придётся делать это в третий раз за неполный год? Игорь усмехается, подбрасывая в руках ключи от новой машины. В четыре раза дешевле старой, но что поделать? Приходится экономить.

Новый немец стоит под окнами, мрачно поглядывая на прохожих тонированными стёклами. И цвет у него какой-то… Обычный, что ли? Тёмно-синий.

Привыкай, Соколовский. Выделяться теперь не в моде.

Встреча с полковником запланирована на два. До этого – в отдел. Единственная работа – новый повод для веселья. Иллюзия стабильности.

В дверях обгоняет Пряникова. Тот не замечает, слишком в себе. Что же вас заботит, Андрей Васильич? Заглянуть бы вам в голову. Уверен, там полно интересного. Вскидывает голову, здоровается рассеянно.

– Игорь! – Жека поднимается с места, улыбается искренне. Загорел.

– Как Мальдивы, Евгений? – Игорь хлопает его по плечу. Соскучился.

– Круто! – Жека в рассыпается в восторгах. Об океане, о пляжах, о крутом отеле. Скучно. Но Игорь слушает, не перебивая. Собирается с мыслями, пропуская трёп фоном.

Как она сейчас встретит? Как отреагирует? За все эти дни – ни слова. Тишина. Молчание в эфире. Обиделась. На что? На Катю? Не удержавшись, Игорь фыркает. Жека улыбается довольно – видно, только что сказал какую-то шутку.

Сколько он передумал за эти дни? Сколько раз ругал себя за то, что позволил Кате остаться. Сколько раз злился на Вику за то, что не дала объяснить. За то, что обвинила без права на обжалование.

Дверь открывается, на пороге она. Ледяная леди. Кивает ему сухо, улыбается Жеке. Через силу. Так, значит.

Пусть. Пусть игра по твоим правилам. Тебе надоело? Мне – тем более. Нет мести, нет Дани – придумай другие препятствия? Так она называется, твоя игра?

– Вик, мне надо в два уехать.

Она вскидывает голову от бумаг, кучей наваленных на стол – кто-то из дежурных постарался. Хмурит брови чуть заметно.

– Это личное, Вик.

– Для личного у тебя есть личное время, Соколовский. – Её верхняя губа презрительно дёргается. О Кате подумала.

Игорь выдыхает. Медленно. Шумно. Взять бы тебя сейчас за плечи, Виктория Родионовна, да тряхнуть как следует. Чтобы дурь вся из головы вышла. Или ты думаешь, я могу опять тебя предать? Что ты за человек такой, если не даёшь даже себе шанса поверить?!

– Я тебя понял. – Он отворачивается раньше, чем Вика успевает поднять голову и посмотреть долгим взглядом.

Жека удивлённо переводит глаза с одного на другого, понятливо вздыхает, приступая к работе. Разберутся. Не маленькие.

В кабинете тихо. Слышно взрывы смеха за стеной – кто-то рассказывает, как провёл праздники. Жека щёлкает мышкой, листает фото с отпуска. Игорь косится на них через плечо, вполголоса комментируя. Вика молчит. Идиллия, мать его!

Стрелки неумолимо ползут по циферблату. Нервы начинают накаляться. Ещё немного, и надо ехать. Иначе не успеет. Когда в другой раз полковник выкроит для него время? Он не мальчик на побегушках, ждать не будет.

– Вик… – натыкается на ледяной взгляд. Исправляется: – Виктория Сергеевна. Мне действительно надо ехать. Это важно. Это связано с Фишером.

– С Фишером? – хмурится Жека. Точно. Он не в курсе. Уехал накануне. Но объяснять времени нет. Ещё один взгляд на Вику. Умоляющий. Как только он может. Ну же, отпусти! Уйду ведь, не спросив, кому хуже будет?

– Иди, – сдаётся Вика, раздражённо хватая первую попавшуюся бумажку и утыкаясь в неё. – Будь на связи.

– Так точно, мой генерал! – салютует Игорь, поспешно хватая пальто и выбегая из кабинета. Пока не передумала.

На встречу точно вовремя. Заснеженный парк, нечищеные дорожки. Снег скрипит под ногами бредущих мужчин. Впереди карусели. На зиму закрыты, укутаны. Останавливаются рядом, и Игорь некстати вспоминает лето. Как ловили здесь похитителей. Как говорили с Лерой.

– Как ты умудрился вляпаться во всё это? – нарушает наконец молчание полковник. – Как, Игорь? Умный же парень!

– Сам не знаю, Сергей Федорвич, – покаянно вздыхает Игорь. Смотрит вперёд, на далёкие фигуры мамаш с детьми. – Кажется, доверять сейчас никому нельзя.

– Нельзя, – жестко отрезает полковник. – Даже мне нельзя.

Он замолкает, кладёт руки на забор вокруг карусели. Обдумывает что-то. Игорь не перебивает. Ждёт. Последняя надежда.

– Я не знаю, кто такой Фишер, – медленно заговаривает полковник. – И знать не хочу. Ты должен меня понять – если он с лёгкостью играет с такими людьми, как Игнатьев, кресло под каждым может зашататься.

– Я понимаю, – упавшим голосом отвечает Игорь.

– Поэтому, я вмешиваться не буду, – добавляет полковник. – Но дам того, кто поможет.

Игорь в надежде вскидывает голову, неверяще глядя на мужчину. Тот довольно кивает, тонко улыбаясь бесцветными губами.

– Ему терять нечего. А выслужиться очень хочет. Будет рыть землю руками, если понадобится. Доступ мы ему обеспечим. Но ты должен понимать – если что, ни его, ни тебя прикрывать будет некому.

– Естественно, Сергей Федорович! – с готовностью откликается Игорь, и полковник улыбается, на этот раз широко и искренне, замечая неприкрытую радость в чужих глазах.

– Я хотел бы сказать тебе: «Не лезь туда», но ведь поздно уже. – Он качает головой.

– Поздно, – эхом откликается Игорь, кивая.

– Он свяжется с тобой сам. – Полковник даёт понять, что разговор окончен. – Сегодня вечером, или завтра утром.

Скупое пожатие. От деревьев неподалёку отделяется две фигуры, собираясь идти за начальством.

– Береги себя.

Игорь остаётся один. Облокачивается на забор, похлопывая себя по рукам перчатками. «Лёд тронулся, господа присяжные заседатели!»

На работе всё то же. Тишина. Обжигающее Викино молчание. Жизнерадостный Жека говорит по телефону с Ниной.

– А вы что здесь сидите? – В кабинет заходит Пряников, обводит всех вечно хмурым взглядом. – Денег никто не хочет, что ли?

– Каких денег, Андрей Васильевич? – уточняет Вика. В последнее время неожиданные премии от государства начинают напрягать.

– Аванс выдают. Уже два раза бухгалтер заходила, спрашивала, почему мой отдел олигархов за деньгами не приходит. Выражала надежду, между прочим, что вы перечислите свою зарплату в фонд отделения.

– Вот ещё! – подскакивает с места Жека. – Я свои кровно заработанные никому не отдам!

– Куркуль ты всё-таки, Жека! – весело качает головой Игорь.

– Может быть, – мигом надувается Жека. – Но я всё ещё работаю за деньги, а не за идею, в отличие от некоторых.

– А почему сейчас, Андрей Васильевич? – хмурится подозрительная Вика. – До аванса ещё пять дней.

– Не спрашивай! – отмахивается Пряников. – Сам был приятно удивлён. Что-то связанное с остатками года, вовремя не использованными, или что-то там ещё… Не грузи, Родионова! Тебе плохо от этого? Или деньги лишние?

Вика пожимает плечами, поднимаясь.

– А ты, Соколовский? Тебе что, отдельное приглашение нужно?

– А что, я тоже в списке избранных? – искренне удивляется Игорь. Зарплату он ещё ни разу не получал. До тюрьмы не успел, после – пока тоже. Не до этого было. Да вроде и не звал никто…

В кабинете бухгалтера пахнет бумагой и пылью. Размашистая подпись, и теперь Игорь стоит в коридоре, недоуменно глядя на две розовых бумажки в руках.

– Жек, а это что?

Жека фыркает, наклоняется и сообщает доверительно:

– А это, Игорь, твой аванс. То есть, половина зарплаты.

– Половина? – в ужасе уточняет Игорь. – Ты сейчас пошутил?

– Да куда уж серьёзнее. – Жека засовывает деньги в портмоне.

– Да у тебя кошелёк в четыре раза дороже! – веселится Игорь. Жека шикает на него, оглядываясь по сторонам – не услышал ли кто.

– Ну вот зачем ты так? – Он укоризненно качает головой. – Это подарок. От тёщи. На Новый Год. А что, он действительно столько стоит?

– Плюс-минус несколько тысяч, – пожимает плечами Игорь. – Это – не последняя коллекция.

– Обалдеть! – Жека достаёт портмоне, глядя на него другими глазами. – Никак не могу привыкнуть, – честно добавляет он.

– Привыкнешь, – рассеянно отвечает Игорь, провожая глазами фигуру Вики, вышедшую из кабинета Пряникова.

– Поговорили бы вы, – тоскливо тянет Жека.

– Поговорили уже, – сквозь зубы отвечает Игорь.

– Нет, Игорь, я серьёзно. Поговори. Она ведь переживает за тебя.

Нервно дёрнув плечом, Игорь разворачивается и уходит. В противоположную сторону. Жека вздыхает. Два барана.

Комментарий к 32. Лёд тронулся

Следующая глава выйдет 7 марта.

========== 33. Новые лица ==========

Звонок настойчивой трелью врывается в сон, и Игорь, не успев проснуться, выбрасывает руку из-под тёплого одеяла, шаря по соседней подушке. Телефон находится не сразу, зато перезвон позволяет окончательно проснуться.

– Алло. – Незнакомый номер вызывает настороженность.

– Игорь Владимирович? Меня зовут Алексей, я от Сергея Федоровича.

– Слушаю. – Игорь резко садится и выпрямляется, обращаясь в слух.

– Когда мы можем встретиться?

Быстрый взгляд на часы: пять минут восьмого. В офис к девяти. Успеет.

– Через полчаса в кафе на Ленина. Устроит?

– Конечно. До встречи.

Телефон летит на кровать, а Игорь упруго соскакивает на пол, спеша в ванную. На ходу застёгивает рубашку, подходя к окну. Ещё темно. В голове прокручивает предстоящий разговор, пытаясь представить, как выглядит тот, с кем предстоит встреча. Шерстяной свитер, ворот рубашки сверху. Джинсы, или, может, слегка мятые брюки. Очки. Стриженные виски. Типичный человек, не выделяющийся из общей массы. Чтобы легче было слиться. Чтобы никто не запомнил.

Алексей с ходу рушит все стереотипы, появляясь в кафе. Замирает в дверях, оглядываясь, и уверенным шагом направляется к Игорю, успевшему выпить половину кофе.

Высокий, выше Игоря, с чёрными волосами, собранными в конский хвост. В кожанке и футболке с изображением какой-то иностранной рок-группы. В удобных джинсах, на которых звенят многочисленные цепочки. Лицо длинное, узкое, а глаза пронзительно-голубые. Необычно смотрятся, будто линзы надел. Кладёт на стол шлем, протягивает руку.

– Алексей.

Игорь поднимается, отвечая, не в силах сдержать удивлённый взгляд.

– Не такого ждали? – понимающе кивает Алексей, опускаясь на стул.

– Не такого, – соглашается Игорь. – Думал, вы будете незаметнее.

– Чем незаметней, тем подозрительней, – доверительно сообщает Алексей, поворачиваясь к официантке. – Чай с лимоном и два эклера. Бабушка с детства приучила, – это уже Игорю.

– Что ж, может, начнём? – Игорь обнимает чашку скрещивая тонко подрагивающие пальцы. – О чём вам рассказать сначала?

– Давай на ты. И можно Лёха, – перебивает Алексей. – Не против?

– Не против, – пожимает плечами Игорь. Встреча становится всё страннее и страннее, как сказала бы Алиса. Алексей широко улыбается улыбкой Чеширского Кота. – Так с чего начнём, Лёха?

– В общих чертах я с твоим делом знаком. Да что там, у нас в конторе нет никого, кто бы не перетёр косточки сыну Соколовского. – Быстрый взгляд на Игоря. – Извини. – Ни капли сожаления в голосе. Констатация факта, не более. – Ты мне лучше расскажи, как дошёл до жизни до такой.

– А хрен его знает! – вырывается у Игоря. Собеседник располагает к откровенности, и скованность, вызванная началом разговора, рассеивается сама собой. Игорь запускает руку в отросшие волосы, смотрит исподлобья. – Меня кинули, Лёха, обвели вокруг пальца на своём же поле. Точнее, я думал, что поле моё, а оказалось, что показалось.

– Бывает. – Алексей хлюпает принесённым чаем, тянется за пирожным. – И что теперь?

– Надо копнуть под одного человека, закопавшегося так глубоко, что даже сотня гномов с кирками будут сто лет тоннели рыть. А там есть, что искать, я уверен. Залежи дерьма. Надо бы их наружу поднять, чтобы его с головой накрыло.

– Крепко он тебя, – приподнимает заинтересованно бровь Алексей, щурясь ярко-голубым глазом поверх чашки. – Много отнял?

– Всё, – отрезает Игорь, откидываясь на спинку стула. – Фирму, имя, жизнь моей мамы.

– Однако, – присвистывает тихо Алексей. – И как зовут мерзавца?

– Фишер. – Игорь смотрит в окно. Город оживает. Серая хмарь отражается в лицах прохожих. А ему вдруг становится спокойно. Так спокойно, как давно уже не было. Всё сложится. Отчего-то он в этом абсолютно уверен.

– Ладно, давай всё, что знаешь про него, я посмотрю, что есть, по общим каналам. А потом будем копать глубже.

Игорь протягивает флешку – всё, что смог найти и собрать сам. Обрывки, осколки паззла, крохи, что выдал интернет по запросу. И пара страниц личных замечаний. Наблюдений. Выводов.

– Не дрейфь, Игорь. – Алексей поднимается, кладёт ладонь на плечо, легко встряхивает. – Накажем мерзавца! До связи!

И уходит. Игорь ещё несколько минут сидит, переваривая встречу и человека, которому только что вручил своё будущее. Опять. Но в этот раз на те же грабли не будет. Стойкая уверенность не проходит – всё будет хорошо. Берёт в руки счёт, что бесшумно положила официантка, и усмехается – Алексей за себя не заплатил.

В отдел почти без опозданий. Пять минут не в счёт. В коридорах пусто – у всех планёрка. В кабинете только Жека. Поднимает красные глаза от компьютера. Кивает устало.

– Что, Жека, молодая жена заездила? – Игорь падает в кресло и подмигивает. Жека укоризненно смотрит на него, качает головой, вздыхает. Игорь ждёт. Жека молчит.

– Нет, я конечно всё понимаю! – взрывается, наконец, он. – Но до утра, Игорь, до утра! Я ж не мальчик какой-то двадцатилетний! Откуда в ней столько… – Он задыхается от возмущения и смущенно краснеет.

– Столько чего? – азартно уточняет Игорь. – Огня и страсти?

Жека фыркает, опуская глаза.

– Евгений, среди взрослых, любящих друг друга людей, которые, к тому же, только что поженились, просто не может быть иначе, – менторским тоном продолжает Игорь, поднимаясь с кресла и складывая руки за спиной. – Подожди год-другой, страсть остынет, и вы придёте к идеальному, на твой взгляд, браку. Секс раз в неделю под одеялом, желательно, с выключенным светом и…

– Ну, ты и гад! – обиженно выдаёт Жека, запуская в него ручкой.

– Какой есть, – разводит руками Игорь. – А где, свет наша, Виктория Сергеевна?

– У Пряникова, – всё ещё дуясь, буркает Жека. – Он её с утра вызвал.

– С утра? А ты здесь со скольки?

– С восьми. – Жека тяжело вздыхает.

– Сбежал? – уточняет Игорь.

– Сбежал, – соглашается Жека. – Может, у неё это скоро пройдёт?

– Пройдёт, Евгений, всё пройдёт, – рассеянно отзывается Игорь, разглядывая на бумаги на столе Вики. Медицинские справки. Анализы. Что-то не так?

Вика влетает в кабинет, взъерошенная, недовольная.

– Доброе утро, – кивает Игорю.

– Всё в порядке? – Он вопросительно кивает на бумаги. Она раздражённо дёргает плечом: не важно.

– Пряников нашёл нового человека в наш отдел.

– Так быстро? – удивлённо вскидывает глаза Жека. – И месяца не прошло.

– Я тоже думала, что пока поработаем втроём. Но он и слушать не хочет. Ждём новенького сегодня.

Вика вырывает из рук Игоря выписку из больницы и бросает на стол.

– Это личное, Соколовский.

– С друзьями поделиться не хочешь?

– Не сейчас, – вздыхает Вика. Садится за стол, роняет голову в ладони, трёт виски. – Не думала, что они уже нашли Дане замену, – говорит глухо, еле слышно. В голосе слёзы. Игорь стоит над ней, не зная, куда деть руки. Хочется, так невероятно сильно хочется коснуться плеча. Погладить по голове. Заставить улыбнуться.

– Может, отпуск возьмёшь? – предлагает и сам удивляется робости, звучащей в голосе. Она сейчас так далеко от него. Закрытая. Ощетинившаяся на весь мир. Отчаявшаяся. Одинокая.

– Какой отпуск, Игорь, – устало выдыхает Вика. Поднимает блестящие глаза. – Мне скоро и так в декрет уходить.

– Ну, ещё полгода, а отдохнуть надо сейчас, – настаивает Игорь. – Хочешь, на море отправим тебя. Мы же теперь «отдел олигархов», – добавляет с насмешкой.

Вика, вопреки ожиданиям, молчит, не взрывается от возмущения. Просто смотрит на него. Долго, пристально. Жека смущённо кашляет.

– Правда, Вик. Давай отдохнёшь. Мы справимся. А ты…

– Да что вы заладили: отпуск, отпуск! – возмущается, наконец, Вика. – Только что праздники закончились. Сколько можно отдыхать! Работать когда будем? У нас, вон, дел прошлогодних гора. Кто разбирать будет?

– Мы, – обречённо вздыхает Игорь, возвращаясь к своему столу. Спорить бесполезно, это он давно успел уяснить. Но желание помочь не проходит, роясь сотней мыслей из той, прошлой, жизни. Что он делал, чтобы развеселить девушку? В кино её сводить? В ресторан? Цветы подарить? Мелко мыслишь, Соколовский. Что бы ты другу сделал?

Дверь открывается. На пороге Пряников. И парень, выглядывающий из-за его плеча.

– А вот и наш лучший отдел! – представляет Пряников, проходя в кабинет. – Виктория Сергеевна – твой непосредственный начальник. С остальными познакомишься по ходу дела. Ваш новый сотрудник – Виктор Пухлов. Не обижать. – Строго смотрит на Игоря. Потом на Жеку. Тот подскакивает, протягивает руку. Игорь оценивающе смотрит, неспешно поднимается.

– Ну вот и познакомились, – довольно говорит Пряников, пряча глаза. Самому неловко. Он новичка не просил. Из Главка прислали.

– Сидеть пока здесь будешь. – Вика кивает на стол Игоря. Тот вскидывает брови удивлённо. – А ты – за Данин.

В кабинете тихо. Работы и впрямь полно – нераскрытые дела, в которые закапываются все трое. Новичка пока к работе не подпускают. Он возится с показаниями по делу двухлетней давности. Чтобы не мешал. Не возражает. Вчитывается в Данин почерк, беззвучно шевеля губами.

– Какими судьбами к нам? – интересуется Жека через час, расправляя затёкшие плечи.

– По распределению, – охотно откликается Виктор – видно, сидеть молча устал. – Институт в прошлом году закончил.

– Лейтенант, значит, – тянет Жека. Парень щуплый, молодой. Совсем щегол. Волосы светлые, приглаженные гелем. Белая рубашка, темный пиджак – старался, подбирал одежду к первому рабочему дню. Лицо приятное, открытое. Улыбка робкая на тонких губах.

– Так точно! – Виктор машинально вытягивается по струнке.

– Вольно, боец, – добродушно усмехается Жека. – Мы здесь все свои. И боятся нас не надо.

– Я слышал, у вас следователь погиб? – осторожно спрашивает Виктор.

– Погиб. – Улыбка Жеки тускнеет. Виктор сокрушенно вздыхает, ругая себя за поспешность. Нашёл о чём спрашивать в первый же день! Дубина!

– Простите, – тихо говорит он, опуская глаза в бумаги.

Все опять молчат, погрузившись в воспоминания. Тяжело без Дани. Без ощущения силы, что разливалась от него, окутывая надёжностью, уверенностью, что всё по плечу. Жека коротко шмыгает носом, поспешно хватает кружку с кофе, стукает по стеклу зубами.

– Давай, подвезу. – Игорь едва успевает перехватить Вику на выходе. Она замирает, сжимая ручку сумки. – Просто подвезу, Вик. Хочешь, будем молчать всю дорогу.

– Не надо, Игорь, – горько обрывает она. – Зачем?

– Да просто так! – вскипает он. – Просто так я могу тебя до дома довезти? Приятно сделать? Или я многого прошу?

– Хорошо, – вдруг соглашается она, проходя вперёд, безошибочно находя его машину среди остальных. Успела запомнить?

Он поспешно обгоняет, открывает дверь. Пусть маленькая, но всё-таки победа.

========== 34. Акула ==========

Время тянется медленно. Слишком медленно для деятельной натуры. Хочется сорваться с места и бежать, делать что-то, действовать. Но остаётся только ждать. Покорно ждать звонка, в тысячный раз, наверное, включая телефон и глядя на безмолвный экран.

Игорь раздражённо выдыхает, отбрасывая от себя телефон, и тот ударяется о подушку, скатываясь на кровать. Чем себя занять? Вынужденное бездействие бесит. Впервые за долгое время перерыв. Впервые он действительно стоит на месте, не зная, какой шаг сделать, куда шагать. Рассеянно постукивает по губам, выглядывая в окно номера. Ерошит волосы обеими руками, и мычит, мучительно и протяжно. Скучно.

Звонок заставляет встрепенуться, и Игорь бросается к кровати, спотыкаясь о кресло. Смотрит на номер – Алексей.

– Слушаю!

– Надо встретиться. – Голос на той стороне трубки весел и непринуждён. А ещё он что-то жуёт, запивая.

– Когда? – уточняет Игорь ровным голосом, надеясь, что тот не дрожит от возбуждения так же, как дрожит сейчас он.

– Через полчаса на том же месте.

В трубке повисает тишина. Алексей положил трубку. Будто уверен, что Игорь будет там в любом случае, и ответ не нужен.

В кафе так же немноголюдно, несмотря на вечернее время. Игорь нервно отстукивает дробь по столу, время от времени бросая быстрые взгляды в окно. Грязно. Промозгло. Слякотно. Тоскливо. Сейчас бы подальше отсюда.

Что за мысли? Игорь усмехается, легко качая головой. Да, акуле нельзя останавливаться, иначе она умрёт. Ты же акула, Соколовский? Или всё-таки дельфин?

– Прости, что задержался. – На стул напротив падает Лёха, кладя шлем на стол рядом.

– Давай сразу к делу. – Игорь цепко смотрит на него, не желая терять ни минуты.

– Давай, – легко соглашается Лёха, выкладывая на стол флешку. – Возвращаю. Знаешь, а Фишер твой и впрямь очень закрытая личность. Тут уже и у меня профессиональный интерес проснулся.

– Нашёл что-то? – Игорь поднимает чашку, делая небольшой глоток, не чувствуя вкуса кофе.

– Кое-что, мало, но уже зацепка. – Лёха наклоняется вперёд, понижая голос: – Пока что удалось разыскать только его послужной список в восьмидесятых.

Игорь молчит, ждёт продолжения, аккуратно ставит чашку на блюдце и медленно поворачивает её, следя за тем, как качнулась жидкость. Поднимает глаза, чувствуя лёгкое раздражение за затянувшуюся, излишне театральную паузу.

– Он служил в Афгане, – коротко бросает Лёха. Игорь склоняет голову набок, призывая продолжать. – Не один, как ты понимаешь. А вот тут уже интереснее.

– Я так понимаю, с рядовым Соколовским? – уголок губ слегка дёргается. – Он говорил, что они служили вместе. Это не новость.

– Не только с ним. – Глаза Лёхи азартно сверкают. – С Игнатьевым. А знаешь, кто в их группе снайпером был?

– Сложно даже представить. – Игорь выжидающе смотрит.

– Пряников.

Лёха достаёт из кармана фотографию, осторожно подталкивая её по столу к Игорю. Он опускает взгляд. Чёрно-белое фото. Каменистая пустыня и четверо солдат в полевой форме. Смеются, держа в руках автоматы. И винтовку. Знакомый прищур, открытая улыбка. Вот, значит, как, Андрей Васильич.

Игорь поражённо выдыхает, откидываясь на спинку стула. А вот это поворот. Значит, они знакомы. Были знакомы с самого начала. И… Как? Что? Всё это время рядом, под боком…

– Пока это всё. Сегодня поеду в архив, может, получится нарыть что-то из бурных девяностых.

Лёха выпрямляется. Игорь молчит, глубоко задумавшись, и не сразу понимает, что разговор окончен.

– Спасибо, – кивает рассеянно, поднимается следом за Алексеем, пожимает руку.

– Я позвоню. – Тот подхватывает шлем и исчезает так же стремительно, как появился. Игорь хватает ключи со стола, спешит следом. Внутри… странно. Гадко. Мерзко. Словно прикоснулся к чему-то отвратительному. И теперь сам весь вывалялся.

Машина несётся по городу, легко обгоняя едущих домой работяг. А у Игоря в голове хаос. Мысли теснятся, наползая одна на другую, пытаясь высказаться в первую очередь. Пряников – друг Фишера. И друг отца. И… и… Снайпер. А если это он? Если это он и Соколовского убил? А что? Что ему стоило, раз рука на Игнатьева поднялась? В том, что Игнатьева убил Пряников сомнений не остаётся. И Игорь сильнее давит на газ, заставляя немца довольно зарычать, набирая скорость.

Лихо развернувшись во дворе и подняв снежные брызги, машина замирает, послушно затихая. Игорь вылетает из неё, щёлкая по сигнализации. Почти бежит к подъезду. Его вдруг охватывает страх. А вдруг?.. А вдруг он опоздал, как бывало всегда, когда он подбирался слишком близко к разгадке. А вдруг он найдёт сейчас Пряникова в луже собственной крови? В ванной. Или с ножом в горле. Или… Картины, одна ярче другой, встают перед глазами, заставляя лихорадочно стучать по кнопкам домофона. Ну же, ответьте, Андрей Васильич! Ну же! Протяжные гудки звенят по нервам, раздаётся сухой щелчок. Вызов завершён. Чёрт!

Кулак летит в дверь, и Игорь жмёт на кнопки снова, чувствуя, что сердце вот-вот пробьёт грудную клетку. Только не это! Только не сейчас! Не сейчас, слышите?!

– Соколовский? Ты что тут забыл?

Никогда ещё голос начальства не казался такой сладкой музыкой. Игорь резко оборачивается, облегчённо выдыхая, и тут же вспоминает, с какой целью приехал, моментально мрачнея.

– Нам надо поговорить, Андрей Васильевич.

Пряников смотрит на него долгим, нечитаемым взглядом, и наконец вздыхает, доставая ключи.

– Ни минуты покоя от вас, – ворчит он, открывая дверь. – Даже дома отдохнуть не даёте. Проходи, что стоишь-то!

В лифт заходят молча. Игорь пытается успокоиться. Взять себя в руки. Дышать глубоко и медленно. Пряников беззаботно напевает какой-то въедливый мотив попсового хита, звучащего сейчас из каждого утюга.

– Может, расскажешь наконец, что тебя привело? – интересуется он, едва двери лифта бесшумно расходятся.

– Давайте не здесь, – упрямо склоняет голову Игорь, думая о том, что это внезапно больно. Больно, когда тебя предают люди, которых ты уважаешь. К мнению которых прислушиваешься. К которым ходишь за советом. Твою ж мать! Сколько он ему рассказал?! О Яне, о планах, об Игнатьеве… Жалкий идиот!

Волна злости снова вспыхивает, разгоняя растерянность, и в квартиру Пряникова Игорь входит решительно, сразу проходя дальше.

– Может, разуешься сначала? – недовольно говорит Пряников, снимая ботинки. – Ты не на вызове.

– Это вы убили Игнатьева? – Вопрос в лоб.

Пряников замирает в одном ботинке, медленно поднимает голову, встречаясь с Игорем взглядом. И вдруг выдыхает, громко, тяжело. Опускаются плечи, он словно сдувается, сразу становясь старше лет на десять. Снимает второй ботинок. Говорит сухо:

– Проходи на кухню.

Игорь подозрительно щурится, но послушно разворачивается и идёт, прислушиваясь к шагам за спиной. В любой момент ожидая получить пулю между лопаток.

Но Пряников проходит следом, подходит к бару, достаёт два стакана и бутылку с жидкостью насыщенного медового цвета. Наливает в оба, свой выпивает сразу, залпом, поморщившись, и тут же наполняет заново. Садится на стул и смотрит снизу вверх на Игоря.

– Садись, Соколовский.

Игорь не двигается. Дышит тяжело, резко.

– Я сказал, садись! – рявкает Пряников. Накрывает глаза ладонью и медленно трёт виски.

– С чего ты это взял? – спрашивает глухо, не отнимая руку от лица.

– Вы служили с Фишером. В Афганистане. И были снайпером.

Пряников снова вздыхает, роняет руку на стол, качает головой. И вдруг усмехается. Беззлобно. Почти по-дружески.

– И что тебе на месте не сидится, а? Куда тебя несёт постоянно, Соколовский?

Игорь молчит, внимательно следя за малейшим движением. Всё ещё напряжён и насторожен.

– Я вам доверял, – бросает горько. – Я вам всё рассказывал. А вы!.. – Он тяжело опирается о стол, вскидывая палец и тыкая им в Пряникова. – Вы рассказывали ему всё! Всё! Как вы могли?! Как вы вообще могли?..

– Прекратить истерику! – Пряников хлопает по столу, стаканы жалобно звякают. – Прекрати истерить, Соколовский, как институтка! Мои дела с Фишером – только мои дела, и тебя они, как ни странно, никаким боком не касаются, понял! Щенок! Указывать он мне будет, как и с кем себя вести! Не дорос ещё!

Он поднимается, тянет галстук, ослабляя, потом раздражённо дёргает, срывая. Расстегивает верхнюю пуговицу, садясь обратно. И продолжает тише.

– Мои дела с Фишером или с кем бы то ни было тебя не касаются. И обсуждать их с тобой я не собираюсь.

– Всё это время вы знали, что он задумал. Знали, и смотрели, как я иду прямо в его ловушку! – цедит сквозь зубы Игорь, со злостью глядя на Пряникова.

– Я защищал тебя, идиот! – вспыхивает тот. И тут же остывает, тянется за бутылкой. Наполняет свой стакан. – Я защищал тебя, всё это время. И уж поверь мне, это было не просто!

– И убили Игнатьева, – саркастично добавляет Игорь.

– Да что ты заладил: «Игнатьев, Игнатьев!», – раздражённо бросает Пряников. – Да, это я его убил, ты доволен? Тебе какое до этого дело? Он твоего отца заказал, тебе что, его жалко?

Игорь угрюмо молит. Нет. Игнатьева ему не жалко. И лгать нет смысла. Но то, как Пряников легко об этом говорит, заставляет болезненно скрутиться желудок. Он всегда считал Пряникова умным. Слегка медлительным, прозорливым. Отличным опером. Но убийцей… Снайпером, хладнокровно положившим…

– А сколько вы убили? – внезапно интересуется он, подвигая к себе стакан. Ему срочно надо выпить. Иначе мозг взорвётся, и пуля не понадобится.

– Какая разница? – Пряников, наблюдавший всё это время за Игорем, заметно расслабляется. – Много.

– Что вы знали о планах Фишера?

– Так, Соколовский, это допрос? Не много ли на себя берёшь?

Игорь с трудом подавляет желание ответить: «Простите, Андрей Васильич» – субординация даёт о себе знать.

– Я не знал о планах Фишера, – устало говорит Пряников. – О тех, что тебя касаются, – тут же уточняет он.

– У него были проблемы с Игнатьевым. Давние счёты… – он ведёт в воздухе пальцами. – Не важно. А я был ему должен. Да-да, не смотри на меня так, каждый может иметь неоплаченные долги. Мой теперь закрыт.

Отчего-то Игорь ему верит. Сразу. Безоговорочно. Может, потому что просто очень хочет верить. Может, потому что чувствует, что Пряников говорит правду. И с души слетает камень. Он чувствует, как становится легче дышать.

– Расскажите мне о нём, Андрей Васильевич, – просит он тихо.

– Ты же понимаешь, что мы оба не жильцы, если кто-то узнает? – так же тихо отвечает Пряников.

– Знаю, – кивает Игорь. – Но мне не привыкать ходить под лезвием мадам Гильотины. А вам?

В ответ Пряников хитро усмехается.

========== 35. Я просто тень ==========

Янтарь слабо переливается почти на самом дне бутылки, когда Пряников наконец замолкает, тяжело вздыхая. Игорь молчит. Всё, что узнал сегодня, ломает мир, переворачивая с ног на голову. Начиная с того, что Андрей Васильевич убил Игнатьева, и заканчивая тем, что Фишер – настолько огромная глыба, что сдвинуть её с места практически нереально.