Текст книги "Фаворит Его Высочества (СИ)"
Автор книги: Лиэлли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
Наш поцелуй был самым необычным за всю мою жизнь. Меня брали жестко и вместе с тем ласково, и вкус Филиппа мешался с изысканным вкусом французского вина. Это до невозможности кружило голову и возбуждало так, что я почувствовал, как все мутнеет перед глазами, как учащается биение моего сердца, как в паху все пламенеет… Я заерзал на своем сидении, постанывая в рот испанцу и сжимая пальцами его угольно-черные волосы.
Он отстранился от меня только тогда, когда сам захотел, сполна насытившись поцелуем и моими губами и убедившись, что он действительно тут хозяин. Я был слишком ошеломлен, чтобы доказать обратное, и в тот момент я, честно говоря, не находил в себе такого желания. Этому мужчине хотелось отдаваться долго и сладко, всю ночь напролет. От него буквально исходил чувственный аромат испанских ночей, жаркой страсти и упоенного обещания его объятий и любви, и не поддаться его обаянию было невозможно. Он покорял и завоевывал одним лишь своим взглядом. С одного поцелуя. И я растаял.
– Это будет достаточной гарантией? – чуть хрипло прошептал он, глядя мне в глаза своими невозможными ониксовыми глазами. – Обещаю быть ласковым… настолько, насколько ваше высочество заслуживает.
И он был честен. Несмотря на безумное возбуждение, я нашел в себе силы усмехнуться такому заявлению.
– Я очень на это надеюсь, – смущенно улыбнувшись влажными припухшими губами, пробормотал я хрипло и поднялся на своих дрожащих ногах. – Вы будете скучать по мне, Филипп? Этой ночью?
– Всенепременно, – последовал ироничный, но мягкий ответ, полный такого откровенного обещания, что мне стало жарко. – Вас проводить?
Он тоже поднялся.
– Нет. Не стоит утруждать себя… – шепнул я, из последних сил стараясь держать себя в руках и не наброситься на этого мужчину прямо здесь и сейчас. Поверить не могу, что он будет принадлежать мне! Черт побери… Я жадный, избалованный, беспринципный мальчишка! – Увидимся завтра, Филипп…
Я погладил его руку, не удержавшись от этого прикосновения, и ласково коснулся уголка его чувственных губ своими, прежде чем заставить себя повернуться к нему спиной и на ватных ногах покинуть эту беседку.
– Сладких снов, Француа, – тихо отозвался он, и я спиной ощутил его взгляд.
========== Глава III ==========
Франц
Силестин и Ален уже ждали в моей спальне, поужинав без меня. Я не помню, как добрался до своих покоев на не державших ногах, возбужденный, взбудораженный…
– Как все прошло? – тут же спросил Силестин.
– Видимо, более чем удачно, – заметил Ален со смешком, окидывая меня взглядом с ног до головы. – Он так хорош?
Я смутился, отводя взгляд, и вздохнул. Чувство вины и стыда захватило меня с головой. Я даже не смел что-либо сказать в свое оправдание. Я потек, как самая настоящая шлюха. Что я мог ответить моим ненаглядным близнецам? Но эти двое, к моему удивлению, кажется, нисколько не обижались и не испытывали ко мне отвращения. Даже не ревновали, похоже…
– Филипп был так любезен, что позволил мне изменить пункты в нашем брачном контракте, – ответил я после продолжительной паузы и положил контракт на прикроватную тумбочку.
– У него есть резон это делать, – задумчиво протянул Ален, взяв контракт и начиная его просматривать.
– Что ты о нем думаешь? – снова спросил Лес, когда я сел на кровать рядом с ним.
Он обнял меня за плечи, убирая с шеи золотистые пряди, и прижался к ней губами. Я чувствовал себя немного скованно после того, как целовался с Филиппом, и был в смятении оттого, что они нисколько на меня не злились. Я отказывался это понимать. Почему? Почему они не ревновали, не устраивали мне скандал, не обвиняли? Даже несмотря на обстоятельства!
– Я думаю… что он очень умен, – пробормотал я, подставляясь под ласки старшего брата.
– Он расчетливый, – хмыкнул вдруг Ален, не отрываясь от бумаги. – Это тебе не Фердинанд. Его старший брат и наследный принц, за которого тебя хотели отдать замуж вначале, жестокий деспот. К тому же он слабохарактерный человек, не способный сопротивляться своим порокам и желаниям.
– То есть мне повезло, что Филипп станет моим мужем? – спросил я, запрокидывая голову, чтобы видеть Алена, стоявшего возле окна.
– Это с какой стороны посмотреть. Хотя, я думаю, что в твоем случае это скорее удача. Видишь ли, Ришелье хотел выдать тебя за тирана и садиста, но король Испании, видимо, решил прислать тебе другого сына, зная, что его старший безумен. Я слышал, что брат Филиппа серьезно болен. Доигрался со своими постельными забавами и подхватил сифилис.
Я передернулся, осознав, от какой участи был избавлен.
– Какой ужас…
– На Фердинанда Ришелье мог повлиять, сыграв на слабостях, на что кардинал, видимо, и рассчитывал, – продолжал тем временем развивать свою мысль Ален. – Филиппа так просто взять в оборот не получится, и пока что Ришелье не понял, с кем связался. У младшего сына испанского короля есть мозги… и нет слабых мест.
– Откуда ты столько знаешь о Филиппе? – удивленно спросил я, глядя на Алена.
Мой милый молчун, мой свет, он в нашей троице был всегда умнее и проницательнее остальных. И думал за нас. Он всегда знал, чем удивить меня, и порою говорил для своего возраста чересчур умные вещи. Если бы не он все эти годы со своими советами, я бы, наверное, пропал, давно став безвольной, забитой марионеткой в руках коварного кардинала.
– Я некоторое время жил при испанском дворе. Я знал принца Филиппа еще тогда, когда он был юношей, – ошеломил меня Ален вновь. – Лес оставался во Франции, в то время как меня наша матушка забрала с собой в Испанию к своим испанским родственникам, где я был представлен тамошнему двору.
– Расскажи мне о нем, – попросил я, прежде чем успел подумать, что могу огорчить моих близнецов этой просьбой, но Ален, пожав плечами, спокойно произнес:
– Франц, ты не запудришь ему мозги. Филипп слишком умен. Его лучше иметь своим честным союзником, чем пытаться им манипулировать. Он узнает, в чем дело, и тогда будет только хуже.
– Думаешь, мне стоит открыто попросить его о помощи?
– Он уже согласился тебе помогать, разве нет? – с усмешкой отозвался Ален, кивнув на брачный контракт. – Ты молодец. – И неожиданно резко перевел тему: – Так ты все еще хочешь найти Анри? Даже несмотря на то обстоятельство, что у тебя теперь есть муж?
– Филипп мне еще не муж, – вздохнул я, в смятении отводя глаза. – И да, я хочу его найти.
– Ты затеваешь опасную игру, Франц, – сразу же предупредил меня Ален. – Как ты сможешь управлять двумя львами?
Я улыбнулся такой метафоричности.
– Я буду очень стараться, свет мой. А теперь, пожалуйста, давайте оставим этот разговор. Я устал… и соскучился по вам.
Братья поняли меня без слов, как обычно. Я почувствовал губы Леса на своей шее, а вскоре обнимал и Алена. В их нежных объятиях я снова забыл обо всех тревогах и волненьях, чувствуя себя спокойно и умиротворенно.
Уже засыпая, я услышал вопрос Леса:
– Не нравится мне все это. И что будет дальше? Что ты планируешь?
– Мне тоже, но что я могу поделать? Лишь подстраиваться под обстоятельства, – пожал я плечами.
– В любом случае мы будем рядом, – шепнул мне на ухо Лес, обнимая крепко.
– Обещаете? – Я поочередно заглянул в глаза своих близнецов.
– Обещаю… – кивнул Лес.
– Пока мы тебе нужны, – добавил Ален.
Я вздохнул, снова испытывая жгучий стыд за поцелуй с Филиппом и за то, что так стремлюсь найти Анри. Я сам запутался в своих желаниях. Разве так можно? Но я хотел их всех.
– Вы всегда будете нужны мне, Ален. – Я прижался к ним теснее, спрятав лицо у Леса на груди. – Не оставляйте меня…
– Не оставим, – ответил Лес, прижимая меня к себе и целуя в макушку.
– Что бы ни случилось, – добавил Ален. – А теперь спи, солнце наше.
– Спасибо… – пробормотал я, закрывая глаза и проваливаясь в глубокий, тревожный сон.
Утром меня и Леса разбудил взбудораженный Ален. Он тормошил меня за плечо в нетерпении, и глаза его сияли так, как сияют у человека, который знает какую-то интересную тайну и страстно желает ею поделиться. Он навис надо мной, стоя на четвереньках, его шляпа с пером упала ему на глаза, и он нетерпеливо откинул ее прочь.
– Я его нашел! – выпалил он сразу же, едва я открыл сонные глаза. – Ты не поверишь, что я узнал!
Всегда такой уравновешенный и спокойный, сейчас мой свет был похож на озорного щенка. Глаза горят, лицо светится улыбкой предвкушения и нетерпения…
– Нашел? Кого нашел? – садясь на постели, пробормотал я и потянулся к нему за поцелуем.
Ален торопливо прильнул к моим губам своими на несколько секунд, но сразу же отстранился; по-видимому, ему не терпелось поделиться какой-то информацией.
– Анри!
– Анри?! – выдохнул я, мигом просыпаясь. – Где? Как он? – Я схватил Алена за плечи.
Силестин, моргая спросонья, тоже сел на постели и выжидающе посмотрел на брата.
– Ты не поверишь, он и есть Черный Кот, лучший тайный агент его величества! – выпалил на одном дыхании Ален.
Я всегда знал, как он восхищается Черным Котом, как мечтает стать таким же. Его карьера мушкетера шла в гору, и за эти четыре года он многого добился. Дядя посылал его на важные секретные задания… пока не умер. И теперь Алена отстранили от дел, потому что к власти пришел проклятый Ришелье, который не желал, чтобы у меня была какая-то важная государственная информация.
– Анри – Черный Кот? – Почему-то я не был удивлен. Смутные подозрения не покидали меня еще в ту пору, когда Анри был рядом. И я легко сумел поверить в этот факт, потому что кто, как не Анри, мог справиться со всеми теми важными заданиями, которые ему поручал король? К тому же он часто пропадал, я помню. А еще он был приближенным мушкетером короля и его ближайшим советником, что несказанно бесило Ришелье.
Итак, Анри – легендарный Черный Кот… Я вдруг вспомнил все мелочи, связанные с этим. И та сказка… в тот предпоследний вечер… Сказка про Черного Кота и Маленького Принца… Боже… О Анри!
И внезапно меня снова осенило… тот разговор! Который я подслушал, когда шел к дяде! В тот летний день! Людовик хотел послать Анри в Англию убить Бэкингема, который выжил после того, как Анри швырнул в него кинжал. Видимо, его не так уж сильно задело. Что же случилось потом? У Анри не получилось, и его посадили в Тауэр. Кто-то его подставил… Предал. Сообщил Бэкингему. А кто мог знать, что Анри собирается убить герцога? Правильно, только Ришелье! Неужели… кардинал и герцог Бэкингем – сообщники?!
Я открыл рот, осознав этот ужасный факт. И моего Анри просто подставили… Ришелье предупредил герцога. И в тот день его, вероятно, уже просто поджидали, чтобы отправить в тюрьму… А потом Ришелье просто сказал дяде, что у Анри не получилось, он попался. Ведь мой дядя все же верил кардиналу. Верил безоговорочно, хоть и часто спорил с ним. Проклятье! Как мерзко!
Слезы снова навернулись мне на глаза от осознания того, как ужасно поступили с Анри. Каково ему было сидеть там, в тюрьме, когда от него все отвернулись, а король, которому он верно служил много лет, не предпринял ни одной попытки вытащить своего самого преданного и лучшего человека на волю?
Я закусил губу, чтобы не заплакать. Ришелье мне за все ответит. Мерзкий урод… Беспринципный, бесчестный, аморальный негодяй! Мерзавец и ублюдок! Теперь мне стало даже понятно, почему он был так мрачен в те дни после моего похищения, когда Анри вернул меня ко двору, к дяде. И вот почему герцогу удалось так легко выкрасть меня из дворца и подкупить стражников. Это были люди кардинала!
Все правильно, все сходится. Анри мешал Ришелье, и Ришелье избавился от него. А уж потом смог без помех избавиться и от самого короля. Король был беззащитен…
О Анри… Прости, прости! Господи, какой же ужасной оказалась правда! Я знал, что кардинал негодяй, каких поищи, но не думал, что все настолько мерзко. Он за все мне заплатит! За каждую минуту, проведенную моим возлюбленным в той мрачной, сырой и богом забытой дыре!
Я сжал кулаки, с ненавистью глядя перед собой, и только когда Ален положил на них свои ладони и мягко заглянул мне в глаза, сумел расслабиться.
– Я видел его, Франц, – сказал он мне. – Только… боюсь, что тебя ждет разочарование. Анри уже… не тот человек, которого ты любил.
– Что это значит? – Я поднял на него растерянный, непонимающий взгляд.
– Сам увидишь, – мрачно усмехнулся Ален. – Если он захочет явиться сюда. Анри заделался в каперы и теперь работает на… нашего испанского инфанта. На твоего супруга, Франц.
– Что?!! – Я подпрыгнул на месте, ошеломленно глядя на Алена. – Анри подался в пираты?! И работает на Филиппа?!
Я затряс головой. Поверить в то, что Анри – Черный Кот, мне было гораздо легче, чем в то, что он пират. Это невозможно! Этот изящный, утонченный, интеллигентный аристократ с темно-синими глазами, всегда со вкусом одетый и острый на язык… и пират?! Такого просто не может быть! Образ пирата и образ Анри никак не хотели складываться вместе у меня в голове.
– Да, он работает на Филиппа, – повторил Ален. – Патрулирует морские границы Испании. И грабит все корабли, кроме тех, что носят испанский флаг.
Я покачал головой, пытаясь усвоить этот факт, и вздохнул, медленно поднимаясь с кровати.
– Как ты это узнал? Где ты его видел?
– Я ушел от вас ночью и столкнулся в коридоре с Филиппом. Мне показалось подозрительным, что он ходит так поздно в чужом дворце, и я решил проследить за ним. Филипп взял на конюшне лошадь и уехал в порт. На причале стоял пиратский корабль со спущенными флагами. И я видел, как он и Анри направились к таверне. Анри сейчас выглядит не так, как раньше, но я все равно узнал его.
– Не так, как раньше? – переспросил я.
Ален пожал плечами.
– Сам увидишь.
Я вздохнул.
– Я должен поговорить с Филиппом, – сказал я решительно, направляясь к двери.
– И что ты ему скажешь? – впервые подал голос Лес. – Испания имеет полное право на каперство на своих морских границах…
– Я поговорю насчет Анри, – взволнованно произнес я и вышел из комнаты прежде, чем близнецы успели сказать что-то еще.
Лишь у дверей Филиппа я понял, что вышел из комнаты в одной ночной сорочке, но возвращаться обратно уже не было смысла…
Двери в покои испанского инфанта сторожили его люди, он отказался от услуг Ришелье. Подумать только, эти наглецы имели дерзость не пускать меня в покои своего принца. Меня! Француа де Круа, наследного принца французского престола! Я разругался с ними вдрызг; в конце концов, когда я пригрозил им, что Филипп накажет их за то, что они имели наглость не пропустить меня, его будущего супруга, они сдались и открыли двери…
Лучше бы я не входил.
========== Глава IV ==========
Ален.
…несколькими часами ранее.
Когда Франц и Лес заснули, я заснуть не смог. Тревога за Франца пожирала меня изнутри. Я же видел, что, несмотря на его улыбки и показную веселость, он страшно боится неизвестности. Он пытался храбриться, хотел казаться сильным для нас с Лесом… Чувство горечи и бессилия оседало на кончике языка противным привкусом, от которого сводило весь рот. Я понимал, что мы не могли его защитить от кардинала. Чтобы дать покровительство, нужно быть очень значительной и весомой фигурой в политической игре и иметь при себе что-то, что было бы твоим гарантом, способным удержать на плаву. Я много лет наблюдал за играми при дворе, жил здесь с младенческого возраста, начиная свою карьеру с обыкновенного королевского пажа, ведь я был младшим сыном герцога, а значит, не смогу унаследовать титул. Я понял это еще тогда, когда мне стукнуло всего шесть лет, и знал, что никто мне в этой жизни не поможет. Нас с Лесом воспитывали абсолютно по-разному. Его – как будущего герцога и наследника титула, а меня – просто как высокого лорда. И я сам настоял на том, чтобы в семь лет меня отвезли ко двору и назначили на должность королевского пажа. Все эти годы я кропотливо трудился над своей карьерой, приблизился к покойному королю, а потом и в мушкетеры подался… В шестнадцать лет ко двору приехал и Силестин. С тех пор мы были почти неразлучны. У нас с ним во многом схожи вкусы и предпочтения, поэтому немудрено, что мы влюбились в одного человека… Франц – наше солнце. Наше все. Вокруг него мы вертимся. Мы живем для него. Наверное, это звучит пафосно, но я просто не могу себе представить, что было бы, если бы Франца не существовало.
И вот сейчас мне не спалось, я мучительно искал способы защитить наше сокровище от лап кардинала, дать ему единственный шанс ухватиться за жизнь, зная, что Франц обязательно им воспользуется…
Я попытался вспомнить принца Филиппа и все, что знал о нем. Несколько лет я провел при испанском дворе и знал младшего принца еще двадцатидвухлетним юношей. Он был совсем не таким, как Франц. Его тоже воспитывали как наследника, ибо на его брата Фердинанда надежды особой не возлагали – он был слишком разгильдяем. Целеустремленный, самоуверенный, амбициозный младший принц являлся сильной личностью, с которой волей-неволей приходилось считаться. И я не мог не уважать его. Интересно, он сильно изменился за эти годы? Каким он стал? Еще сильнее? Или же наоборот – поддался порокам и страстям? Я сгорал от любопытства и надеялся, что Филипп стал таким человеком, за спиной которого Франц мог бы спрятаться от всех своих невзгод и проблем. Чтобы он стал настоящей поддержкой и опорой. Потому что, что ни говори и как ни крути, а Анри никогда не стать мужем короля. А Франц был королем по крови. И ему жизненно необходим кто-то сильный рядом. Я и Лес не могли стать тем, кто его защитит, и я с горечью и неохотой признавал это.
Ревновал ли я Франца к Анри? К его будущему мужу? Нет. Я просто не мог. Я всегда знал, что Франц не будет принадлежать нам с Лесом всецело. Он был король. Наверное, именно осознание этого факта позволяло мне так просто смириться с его любовью к другому мужчине. Я просто всегда был готов помочь ему, был рядом, чтобы он мог выплакаться на плече у друга.
Будучи больше не в силах лежать и ничего не делать, я вышел хотя бы развеяться ночной прогулкой. И в коридоре едва не столкнулся с принцем Филиппом. Высокий, мужественный испанец с открытым и красивым лицом, располагавшим к доверию. Он всегда нравился мне, но я не мог доверить ему нашего Франца так просто. Его ночные прогулки навели меня на подозрения. Что он делает так поздно в чужом дворце? Без своей охраны? И решил проследить за ним.
Я бесшумно следовал за ним до самой королевской конюшни, где Филипп долго и придирчиво выбирал себе лошадь. Я улыбнулся. Наверняка распекает наших конюхов за то, что распустили коней. В Испании лошадей воспитывают очень трепетно и вместе с тем строго. Наконец он остановился выбор на кауром жеребце и сам заседлал его, не желая будить спящего в углу на куче соломы конюха. Быстро и сноровисто он затянул подпругу, похлопал жеребца по крупу и вскочил в седло. Через две минуты его уже не было в конюшне. Не теряя времени, я взобрался на своего заседланного Орешка и помчался вдогонку за испанским инфантом. Я старался держаться в тени домов, на расстоянии от Филиппа, чтобы он не обнаружил слежки. Это было трудно, Филипп иногда, что-то заподозрив, оглядывался. К счастью, цокот копыт его коня о мостовую заглушал цокот моего Орешка. Через два часа мы были на пристани. Теряясь в догадках, я оставил своего жеребца у одной таверны и последовал за Филиппом. Он направился к кораблю со спущенными флагами. Судя по хищно заостренной корме и легкой оснастке, я понял, что это испанский корабль. Присмотревшись к флагам, различил и расцветку, хотя в темноте ночи это было практически невозможно. Это было каперское судно… Испанское каперское судно! Но зачем оно здесь?
Филипп не стал подниматься на корабль, остался ждать на грязной мостовой, выстроенной вдоль набережной. И вот по трапу спустился высокий мужчина, одетый в простые кожаные черные штаны и свободную белую рубаху. На ногах – высокие сапоги до колен. Копна густых смоляных волос укрывала его плечи. Через один глаз перетянулась черная повязка. Гордая прямая спина, поистине королевская осанка, широкий разворот плеч… На боку в ножнах висит шпага с длинным тяжелым клинком и полным эфесом. Я узнавал эту шпагу. Очень рискованный баланс, подогнанный под сильную и ловкую руку… Тяжеловесная пышная гарда, полностью защищавшая кисть… Такая шпага была только у одного человека. У графа Анри де Монморанси.
Ошибки быть не могло. Навершие массивной и вместе с тем изящной рукояти украшала небольшая, отличной тонкой работы, львиная голова из золота. Я знал, что она отделялась, а внутри рукояти был небольшой тайничок для важных бумаг. Легендарная шпага Черного Кота. У меня по спине побежали мурашки от предвкушения и возбуждения. Черт побери, неужели это правда он?! Черный Кот?! Я затих, вдруг осененный догадкой… Так значит… Анри де Монморанси и Черный Кот – одно лицо? Я же сотни раз видел эту шпагу! Анри никогда с ней не расставался.
И я видел Черного Кота однажды, будучи совсем маленьким. Мне было тогда примерно десять лет. Жаждая приключений, я выбрался из своей комнаты на широкий карниз глубокой ночью, едва матушка заснула. Это было во дворце. Сумел залезть на крышу. И вот тогда-то и встретился с Черным Котом. Он легко бежал по скату крыши, держась за рукоять своей шпаги, сохраняя идеальное равновесие. Весь в черном, и широкая черная шляпа с черным же пером закрывала его лицо, но я успел разглядеть бархатную маску. Понятно, что с его опасной профессией открывать лицо ему нельзя. Увидев на своем пути маленького ребенка, он насмешливо цокнул языком. Похоже, он не слишком торопился, возвращаясь с очередного ночного задания.
– Парень, почему ты не в постели? – спросил он меня с добродушной усмешкой.
Я, очарованный встречей с этим загадочным незнакомцем, тем не менее оскорбился.
– Сир, как смеете вы фамильярничать со мной? – важно и напыщенно изрек я тогда. – Да будет вам известно, что вы разговариваете с младшим сыном герцога де Мириель!
Он сделал вид, что очень изумлен и огорчен своей оплошностью, и, покачав головой, отвесил мне изящный поклон, при этом не теряя равновесия.
– Я искренне прошу прощения, маленький лорд, и раскаиваюсь в своих словах. Я надеюсь, вы не предъявите мне сатисфакцию и не вызовете на дуэль?
Довольный тем, что со мной разговаривают так по-взрослому серьезно, я важно кивнул.
– Не стану, ваши же извинения принимаю.
– Вы позволите мне сопроводить вас в ваши покои, милорд? – по-прежнему безупречно играя свою роль, вежливо осведомился Черный Кот.
– Позволяю, – ответил я с улыбкой.
Руководствуясь моими указаниями, незнакомец благополучно вернул меня в постель через открытое окно моей спальни и, пожелав спокойной ночи, посоветовал закрыть окна. А потом исчез…
Я до сих пор отчетливо помню рукоятку его шпаги – когда он наклонялся, она немного выперла вперед, и я увидел голову золотого льва. Впоследствии, замечая подобную же шпагу у графа де Монморанси, я почему-то не придавал этому такого уж важного значения, мне было не до того, да и не так уж часто я видел графа. Всего раз в несколько месяцев. И вот только сейчас этот факт бросился мне в глаза…
Значит, Анри – Черный Кот?
Я почувствовал жуткое желание поделиться этой знаменательной новостью хоть с кем-нибудь, кто смог бы оценить ее значение. Многие из мушкетеров тоже восхищались Черным Котом и даже пытались ему подражать. Но он исчез еще давно. Мы не сразу это обнаружили, потому что не раз тот или иной идиот, возомнивший себя легендарной личностью, переодевался тайным агентом Его Величества и шел на задания. Вот слухи и не угасали…
Я очнулся от своих размышлений и воспоминаний и взглянул в сторону Филиппа. Они с Анри уже почти скрылись в таверне. Все еще ошеломленный и возбужденный своим открытием, я торопливо проскользнул в портовое заведение вслед за ними. Мне удалось, оставшись незамеченным ими, устроиться за столиком позади них на таком расстоянии, чтобы иметь возможность отлично слышать каждое слово.
– И почему ты постоянно назначаешь встречи так поздно? – проворчал Филипп. – Я хотел выспаться сегодня, пока у меня есть такая возможность.
Его собеседник только хмыкнул и выложил на стол какие-то бумаги.
– Судовой журнал того судна, которое мы захватили на прошлой неделе. – Затем он вытащил из-за пазухи нашивку в виде золотой звезды. – То, что я отобрал у их капитана.
– Это английское судно? – задумчиво произнес Филипп, разглядывая звезду. – Отлично. Сколько кораблей в этом месяце?
– Четыре английских судна. Два французских, – ответил Анри, вытягивая скрещенные ноги на соседний стул и откидываясь на спинку своего. Взяв большую кружку, стоявшую перед ним, он отхлебнул рома и вытер рот тыльной стороной ладони.
Да, передо мной определенно сидел не воспитанный аристократ голубой крови, а самый настоящий пират и бродяга.
– Эта звезда принадлежит капитану флагманского судна Британского Королевства, – добавил он.
– Что? – Филипп иронично вскинул бровь. – Мне сложно поверить, что даже ты, Кот, смог ограбить главное командное судно Англии.
– Не главное, – возразил Анри с мрачной усмешкой. – Но там было полно пушек, морские черти бы их задрали. Я потерял прилично людей, но и им пришлось несладко. К тому же потеря с лихвой окупилась богатой добычей. Столько бочек с порохом, новых пушек и ядер… Кошки, древесина…
– Ты сжег корабль?
– Разумеется, – кивнул Анри.
– Людей снова набрал?
– Филипп, прекрати задавать глупые вопросы.
– Прости, прости. – Испанский принц добродушно усмехнулся и откинулся на спинку своего стула. Хотел отпить из кружки, но, взглянув на нее, растерял всю охоту и едва заметно поморщился. – Так эти бумаги…
– Я взял на себя смелость просмотреть их, – сказал Анри. – Какие-то государственные бумаги. Годовой отчет, деловая переписка. Думаю, это составит для тебя интерес.
– О да, – согласился Филипп, пряча все бумаги во внутренний карман своего камзола. – Ну что же, спасибо, капитан.
Он поднялся, похлопав Анри по плечу, и бросил на стол увесистый мешок с золотом. Анри с непроницаемым лицом взял мешок и спрятал его к себе куда-то. Филипп, не оглядываясь, вышел из таверны, провожаемый прищуренным взглядом единственного синего глаза Анри. Он так изменился…
Я просидел в таверне еще полчаса вместе с ним. Наконец, допив это крепкое пойло, он небрежно кинул на стол пару медяков и вышел тоже. Несомненно, раньше блистательный граф даже не притронулся бы к такой кружке…
Я был поражен и немного опечален. Да, Анри пришлось несладко… Разве я мог винить своего кумира за то, что он предал Францию и грабил ее корабли, работая на испанского инфанта? Франция первой предала графа Анри де Монморанси.
========== Глава V ==========
Филипп
Я вернулся с пристани далеко за полночь, ближе к утру, усталый и вымотанный долгой скачкой, поэтому сразу уснул. Да и лошади здесь… мне не очень понравились. Строптивые и норовистые, необученные. Испанские андалузцы гораздо горячее и в то же время… покорнее. Встретившись со своим главным капером и получив свежую информацию о ситуации на морских границах Испании, я остался удовлетворен его сведениями. Предвкушая сладкий сон до самого обеда, я завалился в постель в предоставленных мне покоях, выставив у дверей своих людей, которые прибыли со мной. Я надеялся, что хотя бы в гостях высплюсь.
Каково же было мое разочарование, когда в девять часов утра меня беспощадно разбудили… Даже несмотря на то, что двери в мои покои стерегли преданные мне люди, кто-то очень напористый сумел войти внутрь и прервать мне самый откровенный и эротический сон, который я видел за всю мою жизнь. И, подозреваю, навеян он был встречей с моим очаровательным маленьким супругом.
– Филипп… Филипп! Просыпайтесь! – Нежные руки тормошили меня за плечи.
Я по привычке спал на животе, обняв подушку, и нехотя открыл глаза, еще не совсем проснувшись.
– Черт возьми… Dios Mio! Ну даже в гостях поспать не дадут… – процедил я сквозь зубы, готовясь встать и хорошенько отчитать того, кто осмелился прервать мне мой сон, в котором Франц…
Кхм. Оказалось, что Франц мой сон и прервал. Я удивленно моргнул при виде этого золотоволосого чуда, что нависло надо мной в одной ночной полупрозрачной сорочке и сосредоточенно вглядывалось в мое лицо, словно желая лично удостовериться, что я наконец проснулся. Резко сев на постели и заставив его отшатнуться, я торопливо подгреб к себе простыни, пока он не заметил моего неловкого положения.
– Француа? – хриплым спросонья голосом произнес я. – Что вы здесь делаете?
Я заметил, как расширились его глаза и как запульсировали в них черные зрачки. От Француа не укрылся мой жест, и он опустил взгляд вниз, на мой живот. Маленький розовый язычок на секунду показался наружу и быстро скользнул по губам. Он приподнялся надо мной, шумно втягивая воздух трепещущими ноздрями и наклоняясь вперед, словно желая вдохнуть мой запах. Медленно, обворожительно улыбнулся. Тихий понимающий смешок соскользнул с его губ, он опустился на четвереньки и медленно пополз ко мне, насмешливо наблюдая за выражением моего лица. Его намерения для меня в этот момент стали абсолютно ясны. Хотя, когда я только проснулся, то не был уверен, что принц пришел ко мне за… за тем, за чем пришел.
Но только не сейчас.
– А что это ты делаешь? – мурлыкнул он, подползая ко мне ближе и рукой наступая на край простыни, которой я прикрыл свои бедра. У нас в Испании очень жаркий климат, и я привык спать обнаженным по ночам. И вот сейчас это сыграло для меня… кажется, очень хорошую роль. – Что ты от меня прячешь, Филипп?
Я почувствовал, что завожусь еще больше от выражения его очаровательного лица, от хитрого, откровенно вожделеющего меня взгляда и от того, как он при этом облизывает свои пухлые губки.
Быстро взяв себя в руки, я вскинул бровь и усмехнулся.
– Ты в самом деле хочешь узнать, что я прячу? – хрипловато произнес я. – Вот прямо сейчас?
– Вот прямо сейчас. – Он улыбнулся мне откровенно приглашающей улыбкой и подполз совсем близко, вплотную. – Покажи мне, Филипп… – страстно шепнул Франц на ухо, обвивая руками шею.
Я вдохнул мягкий сладковато-цветочный аромат его тела, и у меня закружилась голова от желания. Я ощущал все волнительные изгибы юного тела Франца, его тонкие руки, обвившиеся вокруг моей шеи, и то, как он льнул ко мне, желая моих объятий, – опьяняло. Тем не менее я держал себя в руках. Его мотивы оставались для меня загадкой. Вчера за ужином Франц хотел меня, я это знал. И я хотел его. Он был таким сладким и податливым мальчиком… но я был уверен, что получить его так просто не смогу. Пока дождешься этой свадьбы, пока пройдет пышная церемония, пока наступит брачная ночь… Это еще при условии, что он не изменит пункт о нефиктивности брака, но я был уверен, что он его не тронет. И вот сейчас он сам пришел ко мне… Я не был настолько опьянен им, чтобы не понять, что он делает это не просто так. Ему ведь от меня что-то надо, и я знал, что был прав. Но решил подождать и пока дать нам обоим то, чего он и я так хотели.
