Текст книги "Фаворит Его Высочества (СИ)"
Автор книги: Лиэлли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
– Неужели?! – Людовик с досадой посмотрел на своего поверженного ферзя и вздохнул. – И что же тогда ты предлагаешь, коль скоро Черный Кот не сможет выполнить эту миссию, по твоему разумению?
– Выжидать, ваше величество, – пожал плечами Ришелье.
Король не ответил, потому что обдумывал следующий ход. И когда он его сделал, Ришелье, хмыкнув, придвинул свою пешку к его королю.
– Шах… и мат, ваше величество. – Его пешка была всего в одном шаге от того, чтобы заделаться ферзем. – Вы убиты.
Король поморщился и раздраженно отвернулся.
– И все же я считаю, что Черный Кот достаточно сделал, чтобы оправдать свои умения. Я пошлю его в Англию завтра же. К ночи он будет уже в Лондоне, и я желаю видеть голову чертового герцога на золотом блюде в своем кабинете! Так просто оставлять безнаказанным похищение моего племянника нельзя.
– Подумайте, что вы делаете, ваше величество, – торопливо заговорил Ришелье, – это просто безумная затея! Он сейчас на виду, и его убийство будет…
– Довольно! – рявкнул совсем выведенный из себя Людовик. – Я сделаю так, как хочу, и ты не убедишь меня в обратном. Не знаю, какие мотивы движут тобой, когда ты так рьяно защищаешь Бэкингема…
Ришелье отшатнулся и поджал губы. Поднявшись со своего кресла, он склонил голову.
– Хорошо, ваше величество. Полагаю, партия закончена.
И с этими словами он направился к двери. Я столкнулся с ним на входе, он лишь слегка мне поклонился, не удостоив и взглядом, и прошел мимо. Фу, какой заносчивый, мерзкий тип. Он забывается! А дядя ему так много позволяет…
– Чего ты хочешь, Франц? – несколько недовольно спросил дядя, пребывая в отвратительном расположении духа.
– Замуж! – нагло заявил я и, приблизившись к столу дяди, небрежно пододвинул доску с фигурками и сел на край.
– За кого замуж? – удивленно спросил Людовик, сразу же обращая на меня свое сиятельное внимание.
Я рассмеялся.
– Да я пошутил, расслабься, дядя! Я хотел поговорить насчет Анри…
Людовик указал на кресло, которое только что освободил кардинал.
– Присаживайся. Что там с Анри?
Вместо ответа я поинтересовался, кивнув на дверь:
– Он тебе нравится?
Дядя неопределенно повертел рукой.
– Фигурка ничего, мозги есть… – протянул он насмешливо и лениво. – Узнать бы, насколько ноги длинные под этими его красными юбками…
Я рассмеялся, присаживаясь в кресло напротив. Мой дядя самых честных правил… не пропустит ни одной «юбки».
– У тебя получится это выяснить, я уверен.
– В самом деле, я еще в полном расцвете сил, – засмеялся вместе со мной король. – Так что же с де Монморанси?
– Ах да… – Я кивнул и прищурился. – Признайся, ведь это ты его ко мне подослал? Ведь так?
– Я?! – Дядя с искренним изумлением уставился на меня.
– Конечно, ты! – фыркнул, обиженно откидываясь на спинку кресла. – И не надо делать такое удивленное лицо! Ты подал ему идею приударить за мной! Ты правда доверяешь ему и хочешь, чтобы я был с ним?
– Извини, малыш, но в этот раз, боюсь, ты переоценил мои мозги, – заявил Людовик. – Не могу отрицать, Анри мне очень импонирует, и я его всецело одобряю. Но в любом случае любовник – это еще далеко не муж, так что если бы даже ты выбрал не Анри… я бы нисколько не возражал. Все это молодость… Пройдет. Любовников у тебя будет еще море.
Я тихонько хмыкнул.
– Ты действительно считаешь, что это увлечение пройдет?
– Конечно, – уверенно отозвался дядя. – Какие твои годы, Француа? Впереди чудесные лета, и я уверен, в твоей жизни будут еще более шикарные мужчины. – Он усмехнулся. – Париж ведь не центр Вселенной. Что же, я разве сам не был молодым?
Я пожал плечами, испытывая идиотское облегчение от того, что дядя не подсылал ко мне Анри. Я поверил ему. Все-таки дядя никогда меня не обманывал и всегда был на моей стороне.
– Да, наверное, ты прав. Но я сделал выбор в отношении первого любовника.
– Твое дело, – беспечно отозвался Людовик. – Спи с кем хочешь, маленький упрямец. Приходи ко мне, когда надумаешь взять кого-либо в супруги, вот тогда я еще подумаю.
– Хорошо, – кивнул я с улыбкой и поднялся, собираясь уйти, но голос дяди остановил меня.
– Кстати, между нами говоря, Анри давным-давно положил на тебя глаз. К тому же, сколько лет я его знаю, де Монморанси парень самоуверенный, но самоуверенность эта оправдана на все сто процентов. Будучи на твоем месте, я бы еще хорошенько подумал, прежде чем связываться с ним. Он же ревнивый… Мне потом столько хлопот будет… объясняться перед родственниками умерших на дуэли за тебя дворян.
– О-о-о… – Я захихикал и спрыгнул с кресла, довольный услышанным. Жаль только, что Анри не проявлял ни разу свою ревнивость… Может, спровоцировать его? – Я это запомню, дядя!
Я чмокнул короля в щеку и, напевая, направился к двери.
В коридоре я остановился, размышляя, куда теперь пойти. В комнате сидеть совсем не хотелось. Интересно, где же мой Анри? Я решил, что прогуляюсь верхом, как раз свечерело, а на улице стало относительно прохладно. Я вышел в сад. Там кипела бурная придворная жизнь. Дворяне играли в дартс, карты, бадминтон, крикет, устраивали скачки, заключали пари, просто гуляли по саду, уединялись в садовых беседках, чтобы урвать лишний поцелуй с кем-нибудь. В общем, все было так, как и обычно. Ну, почти…
Я подошел к столпившейся вокруг чего-то людской массы и попытался протолкнуться вперед. Там, в центре образовавшейся площадки, увлеченно фехтовали друг с другом близнецы де Мириель. Оба в одинаковых черных кожаных штанах и белых свободных рубашках. Вспотевшие, с озорными улыбками на лице, взволнованные своим показным поединком и вниманием леди, что ахали и охали, обмахиваясь веерами… Они были прекрасны. И я снова поймал себя на том, что вздыхаю с сожалением. Проклятье… Пожалуй, так даже провоцировать Анри не придется! Присмотревшись, я увидел, что на кончиках их шпаг защитные колпачки, и вздохнул теперь уже с облегчением. Лишь бы они не покалечили друг друга. Я с удивлением понял, что беспокоюсь за этих двоих.
Вдруг меня привлек голос маркизы Констанс, она стояла почти рядом со мной, спиной ко мне в окружении стайки глупых девиц.
– На весну и лето его величество собирается перевезти двор в Версаль. Это так замечательно! В Париже совсем душно сейчас, а в провинции можно будет устроить загородные забавы…
Сплетницы, собравшиеся кружком, звонко захихикали, косясь на очаровательных братьев де Мириель, и я почувствовал жуткое раздражение на них.
– Вы ведь помните, какие замечательные скачки устраивал граф де Монморанси прошлым летом? О, это было замечательно, и его пикники… Он такой радушный хозяин!
Имя Анри я выхватил из всей этой болтовни мгновенно, словно был настроен на него. Шмыгнув носиком, я незаметно втерся в кружок женщин, чтобы послушать сплетни. Может, что-то интересное будет про моего Анри?
– Кажется, Ланкастер находится совсем рядом с Версалем? – уточнила одна из дам, имея в виду загородное поместье графа де Монморанси.
– Да, разумеется, – ответили ей, и затем сплетницы принялись, как это полагается в высших элитных кругах общества, обсуждать состояние графа, его годовой доход… Ведь все они до сих пор лелеяли надежду выдать за него замуж своих дочек или самим за него выйти, потому что граф Анри де Монморанси считался во французском обществе блестящей партией.
– Кстати, никто не знает, почему он решил пойти в королевскую гвардию? Явно не из-за денег… – И леди снова захихикали.
– Из-за меня, возможно, – не выдержав, съехидничал я и поджал губы, чтобы не расхохотаться. Глупые курицы…
Но я тут же задумался. Действительно, и что только Анри делает среди мушкетеров, если он сказочно богат?!
– Ваше высочество… – Леди скромно опустили глазки и захлопали ресничками, присев в реверансах. Какой я, оказывается, незаметный! – А вы ведь тоже поедете в Версаль?
– Разумеется. – Я кивнул, одарив девушек лучезарной улыбкой, в глубине души удивляясь тупости подобного вопроса. Ну в самом деле, не оставит же дядя меня в Париже…
И почему только я не помню, чтобы в прошлом году мы проводили лето в Ланкастере? Впрочем, мне было не до того, чтобы узнавать, где и у кого мы проводим время в праздности. Потому что дядю часто приглашают погостить к себе знатные дворяне. Я в каких только домах ни бывал! Неудивительно, что я не запомнил то событие. И Анри, между прочим, ни разу не показался за то лето! Либо это я был так невнимателен.
За своими размышлениями я и не заметил, как дошел до конюшни, и вздрогнул, когда меня окликнул звонкий голос.
– Ваше высочество!
Обернувшись, я увидел запыхавшихся братьев де Мириель, которые только что закончили свой показной развлекательный поединок.
– Кажется, вы хотите прокатиться верхом, – произнес один из них, и я тут же начал теряться в догадках, кто же это, Силестин или Ален? – Позволите составить вам компанию? Все же удаляться без охраны от дворца – не самая хорошая идея.
Я улыбнулся братьям и кивнул, соглашаясь. Отчасти из-за того, что мне действительно было приятно их общество, отчасти… потому что я хотел, чтобы Анри, который бог знает где шлялся, увидел нас и приревновал. Вот такой я вредина.
– Почему бы и нет, – сказал я. – Хорошая компания – всегда плюс к прогулке.
– Благодарим вас, ваше высочество, – улыбнулся тот близнец, что просил позволения составить мне компанию.
Сдается мне, это Силестин, потому что даже за те краткие моменты, что я провел с ними, я заметил, что младший брат по большей части молчал. В любом случае, для себя я решил, что он у меня будет Силестином.
Силестин сам заседлал моего белого жеребца, а Ален подставил ладони, чтобы я мог сесть в седло.
– Благодарю. – Я мило улыбнулся, осторожно поставил ногу на подставленные ладони юноши и, ловко забравшись в седло, взялся за поводья. – Прогуляемся до озера?
– Почему бы и нет? – отозвался Силестин весело и вскочил в седло.
Ален последовал его примеру.
Всю дорогу до озера братья вели себя так непринужденно и спокойно, что я просто не мог не расслабиться в их компании. Они никак не показывали своих притязаний и не пытались ухаживать за мной, не делали никаких намеков, не затрагивали никаких личных тем. В общем, вели себя как друзья. Я буквально чувствовал их искреннее желание сделать мое времяпровождение приятным и спокойным, чтобы я ни о чем не тревожился. Скажите, ну вот каких таких чудесных юношей не любить?!
– А вы отправитесь в Версаль на лето? – спросил я, улыбаясь. – Наверняка там будет весело…
– Ну, личная гвардия всегда следует за королем, так что, скорее всего, да, если мы не попадем в ту часть, которую его величество оставит здесь, в Париже, – ответил мне Силестин.
Ален тоже принимал участие в разговоре и хотя говорил редко, но так остроумно, что мы с его братом сгибались пополам от хохота. Я чувствовал себя с ними так же, как со старыми и самыми лучшими, проверенными временем друзьями, и действительно ни о чем не тревожился. Просто не получалось. Я, к своему стыду, даже об Анри на время забыл.
– Вам действительно нравится служить моему дяде? – продолжал расспросы я.
На этот раз Силестин помедлил с ответом, и Ален ответил первым:
– Лично я считаю это делом чести, – серьезно произнес он. – Служить королю – значит служить нашей стране. Служить Франции.
Силестин улыбнулся этому заявлению.
– А мне просто нравится, – ответил он. – Это весело.
– Весело? – От удивления я даже лошадь остановил. – Вы… вы ведь рискуете жизнью… И вас могут однажды просто убить!
– Ваше высочество… – Силестин вздохнул, покачав головой. – Вы в самом деле думаете, что такую необученную зелень, как мы, пускают куда-то? В самое пекло лезут в основном мушкетеры постарше и поопытнее… вроде Черного Кота. Он настолько занят, что его даже во дворце не видно… Впрочем, никто и не знает, как он выглядит.
– Его отправляют на миссии и всякие шпионские задания, – добавил неожиданно Ален с легкой завистью. – А мы сидим во дворце и развлекаемся. И все. Мы для антуража.
Черный Кот… Что за Черный Кот? Я уже второй раз за день слышу о нем. Почему все в курсе всего, и один лишь наследник в неведении?!
– Пусть так и остается, – тяжело вздохнул я. Глядя на этих юношей, я не мог не беспокоиться о том, что с ними что-то может случиться. Я не хотел этого. И я озвучил свои мысли вслух, на что они оба мягко улыбнулись и ничего не сказали.
– Может, поедем обратно? – предложил Силестин. – Думаю, уже пора возвращаться, стемнело.
– Вы правы. – Я кивнул и развернул Облачко ко дворцу. – И все же вы пообещайте мне, что будете осторожны.
– Конечно… Осторожность – наше второе имя! – рассмеялся Силестин, тоже разворачивая лошадь.
Проводив меня с конюшен до дворца, юноши раскланялись и ушли, не желая, видимо, обременять меня своим присутствием дольше, чем требуется. Я шел к себе в спальню, собираясь принять ванную, как совсем неожиданно повстречал Анри. Всегда такой спокойный и веселый, он был мрачен.
– Анри? – В легком замешательстве я остановился посреди коридора. Такой поздний визит к дяде… Ведь наверняка Анри шел от дяди. Что-то случилось? Я всерьез встревожился, потому что редко видел моего Анри в таком плохом настроении.
– Франц… Я думал, ты уже у себя в спальне, – неодобрительно посмотрел на меня он. – Ты был один за пределами дворца? Уже ведь поздно.
– Нет, я не был один, – покачал я головой. – Что-то случилось? Ты выглядишь недовольным.
– Пойдем, провожу тебя до спальни. – Он вздохнул устало, беря меня за руку. – Его величество посылает меня в Англию снова, – пояснил он.
– Зачем? Это надолго? – Я посмотрел на него снизу вверх с досадой и тревогой. – Ты ведь быстро вернешься?
В ту пору мне и в голову не пришло связать разговор дяди и Ришелье с отъездом Анри в Англию. А стоило немножечко пораскинуть мозгами, и все стало бы ясно… И кто такой Черный Кот, и куда постоянно пропадает Анри.
В ответ он поджал губы.
– Как получится. Постараюсь обернуться за пару дней.
– Я буду тебя ждать, – улыбнулся я. – В Версаль отправимся вместе! И ты обязательно покажешь мне свое загородное поместье, Ланкастер.
– Конечно, маленький принц, – ответил Анри и наконец-то улыбнулся мне своею привычной, чуть кривоватой светлой улыбкой, от которой мое сердечко таяло, как мороженое под солнцем. – Двор отбывает через неделю, я наверняка успею.
– Постарайся… пожалуйста. Иначе я не поеду без тебя.
Анри остановился у дверей в мои покои, которые охраняли Кресты. Они молча открыли двери передо мной.
– Когда ты меня ждешь, я, конечно, вернусь быстро.
Я взял его за руку и, приподнявшись на цыпочки, поцеловал Анри в уголок губ.
– Анри… я давно сделал выбор, – тихо прошептал я. – Возвращайся ко мне. Скорее.
Он зашел в спальню, и двери за нами закрылись. И только тогда он, взяв мое личико в ладони, наклонился и прильнул к моим губам. Я вспомнил, слова дяди о том, что Анри давно положил на меня глаз, и мне стало так тепло. С трепетом отвечал я на сладкие поцелуи, обхватив его лицо в рамку своих ладоней, горячо прижимаясь к нему всем своим нетерпеливым телом, жадно отвечая на ласки. Анри подхватил меня на руки, не переставая целовать, и понес в постель. Я обхватил руками его шею, тесно прильнув к нему. Упершись коленом в постель и наклонившись, он осторожно опустил меня на кровать, но я лишь крепче обнял его за шею, не собираясь отпускать. Сейчас! Я хотел его в этот момент. Именно сейчас, пока он еще не уехал, я так страстно желал…
И Анри, казалось бы, сдался, осторожно прилег на меня сверху, прижав своим телом к постели, горячо дыша мне в шею. Его пальцы с трепетом прошлись вдоль моих боков, а колено мягко вклинилось меж моих бедер. Я почувствовал, что он начинает расстегивать рубашку у меня на груди.
– Хочешь, чтобы я остался? – услышал я его волнующий шепот, а вслед за ним ощутил поцелуй в шею.
– Хочу… – откидывая голову, тихонько простонал я. Голова кружилась от прикосновений его горячих губ, по коже шли мурашки. – Анри… пожалуйста… поцелуй.
Он охотно накрыл мои губы своими, снова вовлекая в жаркий поцелуй. Я запустил пальцы ему в волосы, выгибаясь на постели, чтобы прижаться теснее, и вдруг почувствовал, что его руки скользят под моей рубашкой внизу, вдоль живота, расстегивают мои штаны, собираясь спустить с бедер. Его колено чуть шире раздвинуло мои ноги в стороны, и мне стало немного страшно. Пугающе и волнующе одновременно. Вот сейчас это произойдет, я буду принадлежать моему Анри, но… Я шумно втянул воздух, ощутив, как что-то довольно внушительное прижимается к моему бедру, и мне стало действительно страшно. Это что-то войдет в меня. Я вдруг понял, какой маленький по сравнению с Анри… и будет так больно… Я зажмурился.
– Готов сегодня пойти дальше, маленький принц? – бархатисто промурлыкал мне на ушко мой соблазнитель, и снова я ощутил его коварные нежные губы на своей шее.
– Анри-и-и… – тихонько, протяжно застонал я. – Прости… я… – Я шумно выдохнул, когда почувствовал, как он теснее прижимается ко мне, словно специально давая почувствовать свое возбуждение, и испуганно зажмурился вновь. – Я не готов.
К своему удивлению, в ответ услышал тихий смех.
Анри отстранился и навис надо мной с ласковой, насмешливой улыбкой.
– Я знаю, – ничуть не удивившись моему ответу, мягко произнес он. – Мне было интересно, как далеко ты осмелишься зайти на поводу у своих желаний и амбиций, мой маленький принц.
Приподнявшись надо мной с улыбкой, он коснулся моих губ своими.
Я чувствовал и досаду, и облегчение за такой поворот событий. Он снова просчитал все на несколько шагов вперед, вновь выставил меня глупым маленьким ребенком, но как же сладко было осознавать, что он тоже меня хочет, но все равно держит себя в руках. Я все еще ощущал его возбуждение, потому что он до сих пор прижимался ко мне так плотно, что я чувствовал рельеф его тела сквозь ткань одежды.
– Не уходи, – выдохнул я ему в губы. – Останься со мной.
– Все, что захочешь, – ответил он мне, целомудренно поцеловав в уголок губ, и прилег рядом на бок, подперев голову рукой.
Я тоже повернулся на бок, прильнув к нему. Теперь, когда я убедился в своих чарах, в желании Анри, и знал, что он не тронет меня, даже если будет очень-очень желать, я не боялся и смело прижимался к нему, с наслаждением ощущая убедительное доказательство его неравнодушия ко мне. И он все равно лежал спокойно рядом, обнимал меня и улыбался. Удивительно, как легко он держал себя в руках. И я решил его чуточку подразнить, желая узнать, как далеко простирается его самообладание.
– Я нравлюсь тебе, Анри? – глянув на него из-под ресниц чуть застенчиво, шепнул я.
– А ты сомневаешься? – с улыбкой произнес он.
Я заметил, что у этого мужчины была дурацкая привычка всегда отвечать вопросом на вопрос. Это испортило мне весь эффект, и я недовольно шмыгнул носиком.
– Я думаю, что у тебя есть свои причины, чтобы ухлестывать за мной, только я их еще не разгадал, – заявил я.
– Да? – Он снова улыбнулся уголком губ, спустив расстегнутый ворот моей рубашки с плеча, и принялся рисовать на молочной коже узоры кончиком указательного пальца. – Например? – бархатисто мурлыкнул он.
– Этого я пока еще не знаю, – начиная учащенно дышать, пробормотал я, специально откидывая голову и напрашиваясь на его поцелуи. Когда он дотрагивался до меня, я почти сразу же начинал пылать ответной страстью. Мое тело так чутко реагировало на его прикосновения… – Дядя… м-м-м… сказал, что ты давно… положил на меня глаз.
– Но ты собираешься узнать? – Он вновь тихо рассмеялся, обдав мое обнаженное плечо своим теплым дыханием, и, наклонив голову, прижался губами к моей шее.
– Анри… – Я улыбнулся, жмурясь, как котенок.
Он улегся на подушку рядом со мной и, положив руку мне на талию, прижался щекой к моему плечу. Я повернул голову, чтобы видеть его.
– Никуда не уходи, пока я не проснусь, ладно? – попросил я.
– Конечно, маленький принц, – отозвался Анри. – Я останусь.
Я прижался к нему поближе и задремал, чувствуя себя в безопасности.
Если бы я только знал, что произойдет потом.
========== Глава VIII ==========
Франц
Когда я проснулся утром, Анри уже не было. Я ощутил жуткое разочарование, ведь он обещал остаться, пока я не проснусь. Я поднялся с постели, чтобы умыться, и только тогда заметил, что на моем правом запястье красуется такая прелесть… Красиво сплетенный браслет из тех самых атласных и шелковых разноцветных ленточек, которые наполняли шкатулку с бриллиантовой заколкой – первый подарок моего Анри. Я кинулся к шкатулке – так и есть, пуста. Подняв руку, я долго и внимательно разглядывал эту красоту, столь хитроумное и прелестное сплетение ленточек приводило меня в неописуемый восторг. Браслет был изящным и оригинальным. Чудесная вещичка… Прощальный подарок Анри? Я не знал, что он умеет делать такие вещи. Довольно вздохнув, я плюхнулся на постель и закрыл глаза, зарывшись лицом в подушку, которая еще хранила запах моего Анри.
После завтрака я отправился в сад, взяв клетку с соловьем, которого мне подарили братья де Мириель. Птичка мне очень нравилась, но я хотел выпустить ее. Гораздо приятнее слышать радостное пение соловья, выпущенного на свободу, чем его печальные, заунывные трели из клетки. Надеюсь, братья не обидятся на меня…
Первый день без Анри пролетел очень медленно и скучно, я весь издергался. А потом еще один, и еще… Неделя, установленная им, прошла, а графа все еще не было. Трижды я, будучи весьма обеспокоенным, ходил к дяде и спрашивал его, когда Анри вернется, и трижды Людовик давал мне маловразумительные ответы, говоря, что Анри, вероятно, занят и задержится.
За неделей прошла еще одна, а потом еще… Я упрашивал дядю отложить поездку в Версаль, дворяне были недовольны, но Людовик, потакая моим прихотям, соглашался. Так прошел месяц. Я потерял сон, аппетит, душевный покой и свое счастье. Я угасал на глазах, потеряв интерес ко всему. И все чаще пропадал где-то в глубине сада, прячась ото всех. От назойливых ухажеров, внимание которых мне раньше льстило и было необходимо, как воздух, от жеманных кокеток, от дяди, которого втайне я считал виноватым в том, что он отправил моего Анри в холодную, неприветливую Англию.
Постепенно душу мою стали отравлять мысли о том, что Анри, может быть, просто не хочет возвращаться? Неужели он предал меня и мою любовь? Я выплакал все слезы своей подушке, я не знал, что делать и как жить дальше.
Однажды ночью, когда я сидел на полу возле кровати в своей спальне, обняв коленки, и думал об этом, собираясь снова начать плакать, то вдруг услышал стук в окно. Такое легкое, ненавязчивое царапанье о стекло. Скрежет. Удивленный, я поднялся и осторожно раскрыл окна, которые раньше всегда были распахнуты.
– Ваше высочество! – услышал я чей-то тихий заговорщический шепот, и улыбка невольно осветила мое лицо.
– Силестин? – неуверенно позвал я.
– Да, это мы, ваше высочество, – отозвался все тот же шепот.
Я не мог видеть близнецов из-за буйных зарослей роз, которые разрослись под моим окном просто непреодолимой преградой. Но без шипов. Анри как-то объяснял, что это такой сорт голландской розы…
– Что вы здесь делаете так поздно? – удивленно прошептал я в ответ.
– Мы пришли навестить вас, – услышал я, затем раздался шорох, недовольное ворчанье, хруст… Кажется, они сломали мои розы! И голова Силестина в широкополой мушкетерской шляпе вдруг неожиданно выросла прямо передо мной. Он зацепился руками за высокий карниз, находившийся почти в двух метрах над землей, и, подтянувшись на руках, легко взобрался ко мне на подоконник. Я отшатнулся, а он спрыгнул на пол моей спальни, не дожидаясь разрешения. Вслед за ним появилась еще одна такая же голова, и Ален тоже запрыгнул на мой подоконник. Я смотрел на него широко распахнутыми глазами и пытался прийти в себя от изумления. Все происходило, как в каком-нибудь классическом романе старых времен.
– Вы что-о-о? – только и смог протянуть я, попятившись назад и упершись в кровать, упал на нее.
А эти двое негодников, отвесив мне одинаковые поклоны, синхронно сняли шляпы и заулыбались. Я не смог не ответить на их улыбку.
– А мы пришли навестить вас, ваше высочество. Вы так успешно ото всех прячетесь, что мы с братом сочли необходимым удостовериться в том, что вы в порядке.
Я вздохнул и провел рукой по лицу.
– Простите… Я не в расположении говорить с кем-либо, – пробормотал я устало. – Я…
Я закрыл лицо руками, понимая, что сейчас снова просто позорно заплачу. Силестин сел рядом со мной на кровать и без слов обнял меня за плечи, прижимая мою голову к своей груди. Ален сел прямо на пол, возле моих ног, и осторожно обнял мои колени. И я вдруг почувствовал себя так хорошо и уютно в их объятиях… Они дарили мне покой и умиротворение, хотя я и не ощущал себя с ними в такой же безопасности, как и в объятиях Анри.
И я не смог сдержаться, все же расплакался. Они провели со мной почти всю ночь, ни о чем не спрашивая, ничего не говоря, просто обнимая и безмолвно утешая. И я уснул в слезах, но спокойным сном. Когда я проснулся наутро, их уже не было, а окно было раскрыто. Но я знал, что они придут еще, в отличие от Анри. Они всегда были рядом, ненавязчиво и спокойно, безмолвно поддерживая меня… И мне стало чуточку легче от осознания того, что я не один. Я даже смог позавтракать и немного погулять по дворцу, пока еще было относительно безлюдно, но потом снова ушел в свою спальню. А следующей ночью они пришли снова… И приходили вновь и вновь, пока я не привык к ним до такой степени, что уже не мог без них обходиться. Между нами ничего не происходило, просто они обнимали меня всю ночь напролет, отвлекая от моей душевной печали легкими, непринужденными разговорами и шутками. Об Анри мы не заговорили ни разу. Прошло уже почти полтора месяца, и я уверился, что мой возлюбленный не вернется. Я все еще ходил к дяде и все еще спрашивал, где же он и что с ним случилось, но в ответ не получал ничего определенного. Анри и раньше пропадал, но не так надолго.
И я окончательно замкнулся в себе и в какой-то момент оттолкнул даже братьев, заперев на ночь окна и не пуская их. Я знал, что они приходили, но сидел под окном на полу и тихо всхлипывал от осознания того, какой же я несчастный, наивный и глупый.
За этот месяц новые претенденты на мое тело присылали мне свои подарки, раз уж граф исчез с моего горизонта. Мне было до тошноты мерзко и отвратительно их навязчивое поведение. Какие подарки, какой выбор, когда я морально убит?! Неужели у них совсем нет совести и сострадания?! Едва Анри исчез, как они тут же начали… Как мерзко…
На следующий день, забившись куда-то в глубину сада, я сидел на лавочке, с апатией разглядывая траву у своих ног. Для меня стало неожиданностью внезапное появление короля. Он был серьезен и мрачен, и я почувствовал, как тошнота подкатывает к горлу, осознав вдруг, что сейчас судьба нанесет мне еще более ужасный удар. К сожалению, я оказался прав.
– Француа… мне так жаль, – тихо произнес Людовик, присаживаясь на корточки у моих ног и беря мои руки в свои.
Я расширил глаза, глядя ему в лицо, и неосознанно затряс головой.
– Нет! Не говори мне ничего! Я ничего не хочу слышать! – воскликнул я в отчаянии и попытался отнять у него свои руки.
Но дядя не отпускал и лишь крепче сжал мои ладони.
– Но я должен сказать тебе, Франц, – твердо произнес король. – Недавно ко мне поступили сведения. Анри предал корону. Он сбежал вместе с важными государственными бумагами и передал их английскому правительству. Он оказался двойным агентом. Понимаешь?
Я не заметил, как по лицу моему начали течь слезы, я стиснул зубы и так сильно сжал дядины руки, что он поморщился.
– Это неправда! – почти прорычал я. – Я не верю! Это ложь!
– Поверь, дорогой мой, я и сам не могу в это поверить, я не ожидал такого от своего самого верного и преданного человека, – мягко произнес король.
– Нет! – Я вскочил с лавочки так быстро, что она опрокинулась, и отшатнулся от дяди. – Это неправда! Анри не может быть предателем! – Я всхлипнул. – Не может… Это ведь… ведь Анри… – Беспомощно упав на колени, я зарыдал. Хрипло, с судорожными всхлипами, так, что воздуха перестало хватать, а горло будто тисками сжимало. Я не мог дышать и стал задыхаться.
У меня началась самая настоящая истерика, и я никак не мог остановиться. Кажется, я даже стал вырывать траву из земли, что-то бессвязно крича и доказывая… Пока дядя не прижал меня крепко к своей груди, не давая вырваться и пытаясь успокоить.
– Я не ве-е-ерю-ю-ю… – со всхлипами завывал я, перестав вырываться и бессильно прижимаясь к нему. – Анри не мог…
Людовик молчал, просто поглаживая меня по спине. Постепенно я затих, немного успокоился.
– Я хочу остаться один, – с судорожным всхлипом, который никак не мог контролировать, прошептал я.
– Франц, но…
– Оставь меня! – крикнул я, понимая, что сейчас начну заикаться и снова потеряю над собой контроль.
И король не решился со мной спорить, поднялся и ушел. Когда он ушел, я снова повалился на траву жалким комочком и принялся плакать. Потому что ничего другого мне больше не оставалось. Я тихонько всхлипывал, хотя мне хотелось выть раненым волком и царапать землю.
Я не верю… Не верю… Анри. Мой Анри… Ты просто не можешь быть предателем!
Я тихонько заскулил, не в силах взять себя в руки.
Не помню, сколько так пролежал, но, когда меня подняли с земли и прижали к чьей-то груди, на улице уже стемнело. Глаза мои опухли и покраснели от слез, но мне было плевать, что меня застали в таком виде.
– Франц… – Голос Силестина едва доходил до моего помутившегося сознания.
Это он прижимал меня к своей груди. Ален сидел рядом, расстроенный, и не знал, что делать и как меня утешить.
– Мой принц… Пожалуйста, не убивайтесь так…
– Это… Это неправда… – снова и снова, как молитву, повторял я, бессильно прижимаясь к груди Силестина, и плакал, плакал…
А потом я просто уснул, вымотавшись морально. То ли уснул, то ли потерял сознание. Во всяком случае, меня поглотила забвенная темнота.
Следующие три дня я был безвольной куклой. Меня пытались кормить, разговорить, а я молчал. Молчал и апатично пялился перед собой в одну точку. Все это время братья не покидали меня ни на минуту, и я ел с их рук лишь для того, чтобы не огорчать их. Они пытались пропихнуть в мою безвольную тушку хотя бы по булочке в день и стакану сока, и я покорно съедал это, потому что понимал, что они искренне переживают за меня и пытаются помочь.
А на следующей неделе двор отбывал в Версаль. Дядя уже не мог сдержать дворян, которые упрашивали его покинуть душный и невыносимый летом Париж. Он пришел ко мне, пытаясь уговорить поехать в провинцию, но я заперся в своей комнате. Братьев со мной не было, они ушли, чтобы привести себя в порядок и немного отдохнуть, я сам на этом настоял.
