Текст книги "Фаворит Его Высочества (СИ)"
Автор книги: Лиэлли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
А Филипп был нам совершенно чужим человеком. И вот сейчас я грыз себя за то, что не могу простить Францу его желание увидеться с Анри. Я сидел на кровати и гадал, где он, что он делает, помирился ли с этим пиратом… И понимал, что больше уже никогда не смогу относиться к нему так же, как прежде.
========== Глава IX ==========
Франц
Утром я проснулся оттого, что Анри пошевелился, чтобы встать с постели. Едва он отодвинулся, как я мгновенно распахнул глаза, испугавшись так, что чуть не остановилось сердце.
– Анри! – с нотками паники в голосе я вцепился в его руку.
– Тише, тише, маленький, я тут. – Он улыбнулся и, наклонившись, поцеловал меня в губы. – С добрым утром, любовь моя.
– С добрым утром… – пробормотал я, садясь на постели, но все же не смог отпустить его руки. – Я испугался… – сплетая наши пальцы вместе, шепнул я.
– Я никуда не ухожу. – Анри поцеловал меня в лоб. – Поспи еще, ладно? Я только разберусь со своей командой.
– Хорошо. – Я послушно кивнул, с трудом заставив себя разжать пальцы, и лег на подушку, на которой спал он.
– Я буду на палубе, Франц. – Погладив меня по голове, мой пират поднялся и начал быстро одеваться, а я жадно наблюдал за ним с улыбкой. Он стал намного больше… И хоть я ни разу не видел моего Анри даже по пояс обнаженным в прошлом, все же почувствовал разницу этой ночью. Широкие плечи и грудь, испещренная множеством шрамов, мощный торс, твердый живот с чуть выпирающими мышцами пресса, узкие бедра и длинные ноги… А силу и нежность его рук я не раз успел на себе почувствовать за эту ночь.
Я удовлетворенно вздохнул, зарываясь лицом в подушку и краем глаза продолжая наблюдать за Анри. Мой… Боже… Только мой. Этот мужчина принадлежит мне одному. Я медленно втянул соблазнительный запах его волос, исходящий от подушки, с легким удивлением ощутив в нем нотку дыма. Он курит? Мой Анри стал курить? Мм… Но это только показалось мне еще более соблазнительным.
Он оделся и, улыбнувшись мне, вышел из каюты. Я с сожалением проводил его взглядом. Пожалуй, Анри – единственный на свете мужчина, которого одежда только портит, решил я. И осознание того, что этот мужчина мой, приводило меня просто в безумный, неиссякаемый восторг.
Я мгновенно забыл все свои страхи, тревоги, волненья, все то плохое, отвратительное и ужасное, что случилось со мной. Потому что теперь мой Анри был рядом, и я уже ничего не боялся. Ничто не было мне страшно. Ни мерзкий кардинал, ни его люди, ни английское правительство… Ален постоянно повторял, что если ты не имеешь влияния, могущества и власти, то никогда не сможешь защитить себя и своих близких и не будешь стоить и ломаного медяка в политической игре. Но вот он, мой Анри. Лишь простой пират, да и, наверное, без гроша за душой, без какого-либо влияния и могущества, но я знал, что он всегда сумеет меня защитить. Убьет голыми руками тысячу гадких Ришелье, плюя на все законы, на королевство, на правительство, на людей кардинала… Если только я попрошу.
Я обнял его подушку и зажмурился, не в силах перестать по-глупому улыбаться. Мой. Только мой. Единственный…
Но тут же я вспомнил про Филиппа, про близнецов, и улыбка моя исчезла сама собой. Я глубоко задумался. Я любил близнецов. Пусть не так сильно, как Анри, – мне стыдно было в этом себе признаться, – но любил всей душой, потому что они были со мной все эти годы, поддерживали в трудные периоды жизни, всегда были рядом, готовые рисковать собой ради меня. Я не мог отказаться от них даже ради Анри.
А Филипп? Мой будущий супруг, которого мне навязал все тот же треклятый кардинал, но который стал для меня вдруг таким хорошим другом? Находясь рядом с Филиппом, я не мог держать себя в руках и оставаться спокойным. Этот мужчина источал неподвластную никаким законам чувственность и притягательность, и я мгновенно загорался, стоило ему лишь просто посмотреть на меня. Но не только это заставляло меня колебаться с определением чувств. Я испытывал к нему очень большое доверие… Казалось, что я могу рассказать ему обо всем, что тревожит, и Филипп, как какой-нибудь волшебник, разом решит все мои проблемы и заставит улечься мои страхи и тревоги. Вот так просто.
Я вздохнул. Все так сложно… Или я шлюха? Потому что хотел их всех. Я не желал лишаться моих близнецов, это было бы равносильно предательству по отношению к ним. Я любил их как своих друзей, как хороших любовников, как братьев. Они были моим всем, заменили мне самого близкого родственника, помогли найти силы жить дальше после мнимого предательства Анри и поддерживали после смерти любимого дяди. Нет, я не имел права отказываться от них.
Анри я любил безумно и безоглядно. Моя первая и самая сильная любовь. Любовь моей юности, в нем заключался для меня весь мир… Нет, не было и речи о том, чтобы отпустить его. Я даже не мыслил об этом. После того, как только что обрел?! Нет, ни за что, я не переживу больше ни одной минуты разлуки с ним!
А Филипп? Притяжение к Филиппу не подчинялось никаким доводам рассудка и даже голосу разума. Я просто хотел его иметь. Как хотят иметь красивую, дорогую, роскошную вещь. Я вожделел его, желал страстно и безумно, меня тянуло к нему слишком сильно… К тому же он должен был стать моим супругом. Нет, я был слишком слаб, чтобы отказаться и от него, ибо всегда шел на поводу у своих желаний и амбиций.
Итак, в моей жизни появилось четверо мужчин. Четверо мужчин, которых я хотел, любил, желал… И я не знал, что делать в этой безвыходной ситуации. Мое сердце не желало делать выбор, а рассудок отказывался мне в этом помогать. И я решил оставить все так, как есть, надеясь, что все само обойдется и решится за меня.
Через час я оделся и вышел на палубу. Влажный морской ветер тут же пахнул мне в лицо, встрепав волосы и забравшись под рубашку. Я улыбнулся и потянулся. Солнечные лучи слепили глаза, и я прищурился. На меня смотрело множество пар глаз. Пираты… Анри среди них я заметил не сразу. Самый отъявленный сброд, какой можно найти в грязных портовых городках и на набережных. Нищие, бродяги, разбойники с большой дороги. Я даже попятился обратно к каюте, испуганно шаря взглядом по палубе.
– Разве я разрешал прерывать работу? – вдруг рявкнул громкий, весьма грозный голос моего Анри откуда-то сверху, я даже вздрогнул.
Все поспешно отвели от меня свои похабные, откровенно похотливые взгляды, и я вздохнул с облегчением. Анри, мой Анри стоял на верхней палубе возле штурвала, уперев руки в бока и широко расставив ноги в высоких сапогах. Ветер раздувал его свободную белую рубаху, словно паруса. Она была расстегнута до середины груди, и я мог свободно видеть широкую загорелую грудь и рваный шрам, пересекавший ее наискось. Мне тут же захотелось прикоснуться к нему, провести вдоль него сначала пальцами, а затем и губами… Попробовать солоноватую, чуть грубую кожу на вкус… Мой рот даже наполнился слюной, и я шумно сглотнул, чувствуя, как возбуждаюсь. Между ног стало горячо, особенно когда сознание наполнили воспоминания вчерашней ночи, проведенной в нежных и жарких объятиях моего пирата. Матерь божья, Франц, держи себя в руках!
Я сделал к нему один шаг… Другой, стараясь держать себя в руках. Так хотелось вновь утащить его обратно в каюту и любить, любить, не выпуская из нее весь день и всю ночь… и весь следующий день. М-м-м…
Но мой личный ад, в котором я грыз себя за свою никчемную нравственность или, точнее, за ее полное отсутствие, начался двумя секундами позже, когда я перевел взгляд на Филиппа, стоявшего тут же, рядом с Анри.
Высокий, статный, смуглый испанец с красивым открытым лицом, чувственными губами, манившими к глубоким бесконечным поцелуям, и жаркими агатовыми глазами, что обещали ночи зажигательной и беспредельной страсти. Черт…
И когда я на ватных ногах поднялся по ступенькам к ним… Ощутив тонкий, едва уловимый, возбуждающий аромат парфюма Филиппа и легкий запах табака и рома, чуть терпкого пота и простого сандалового мыла, исходящий от Анри… Они оба были примерно одного роста, стояли совсем близко друг к другу и улыбались мне. Мне!
Дыши, Франц. Дыши. Медленно, спокойно…
– Доброе утро, – как ни в чем не бывало улыбнулся мне Филипп, и я поразился спокойному выражению его лица.
Он наверняка знал, что я делал этой ночью. Я ведь был с Анри. И неужели он мог оставаться таким спокойным?! Будь я на его месте, то рвал бы и метал, предъявляя обвинения, рычал… А он мало того, что сам меня к любовнику отвез, так еще и встречает с улыбкой… Что за мужики такие мне попадаются?
И о чем они говорили тут без меня? Странно, что еще не подрались и не перегрызли друг другу глотки.
Анри улыбнулся мне тоже.
– Выспался, солнце?
Я растерянно кивнул, не зная, к кому мне кинуться в объятия, и, в нерешительности застыв на месте перед ними, ответил обоим одновременно:
– Доброго утра… Да. Выспался… Ты приехал за мной, Филипп?
– Да, – ответил он спокойно. – Вынужден предупредить, что Ришелье желает тебя видеть во дворце.
При упоминании кардинала скулы Анри напряглись. Похоже, он уже все знал. Филипп рассказал?
– Я никуда не поеду без Анри, – так же спокойно отозвался я и тихонько вздохнул. – Кардинал может подавиться собственным ядом.
– Подожди. – Анри покачал головой. – Езжай во дворец вместе с Филиппом. Веди себя как обычно. Кардиналу необязательно знать, что я здесь. И о Черном Коте не говорите ничего. Он знает, что это я. – Он задумчиво прикусил нижнюю губу, и я вздохнул, отводя взгляд. Нет, они специально это делают… Встали тут оба рядом, как напоказ, и соблазняют! Хотят, чтобы я выбрал? А вот нетушки… Не буду. – С кардиналом я разберусь сам.
– Анри… – Я снова тихо вздохнул, машинально откидывая за спину длинный золотистый хвост.
Анри приблизился ко мне и крепко обнял.
– Я к тебе сегодня вечером загляну… – шепнул он мне на ухо.
– Я буду ждать, – со вздохом сдался я и улыбнулся ему, не решаясь поцеловать или обнять в ответ в присутствии Филиппа. Конечно, он терпелив, не злится и ведет себя безупречно, как и подобает джентльмену… Впрочем, на его месте джентльмен как раз таки бы дал мне хорошую оплеуху и вызвал бы Анри на дуэль. Но кто его знает? Может, внутренне он сейчас кипит и беснуется. Я не хотел искушать судьбу лишний раз и провоцировать моего будущего супруга… – Ладно… Я согласен вернуться во дворец, – сказал я ему.
– Подожди… – Анри решил все за меня. Взяв мое лицо в ладони, он прильнул губами к моим губам, скользнув языком ко мне в рот.
Я зажмурился от удовольствия, пальцами погладив его руки на своем лице, и, не удержавшись, прильнул к нему всем телом, пылко отвечая на поцелуй. Через минуту он неохотно отстранился от меня и легонько подтолкнул к Филиппу, все это время вынужденному наблюдать за нами.
– Головой за него отвечаешь, Фил, – сказал Анри.
Испанский инфанта иронично вздернул бровь и хмыкнул. Черт побери! Я снова сглотнул слюну. Он делал это до невозможности сексуально…
– Разумеется, котик, – сказал он без капли неприязни, пожалуй, даже насмешливо.
И я в который раз поразился его выдержке и терпению по отношению ко мне.
Он взял меня за талию и потянул к трапу с корабля. Я оглянулся через плечо, бросив на Анри беспомощный, умоляющий и какой-то виноватый взгляд.
– До встречи, – прошептал я одними губами.
Я разрывался между ними… и хотел их обоих. Но он в ответ лишь покачал головой и одарил легкой, необыкновенно светлой улыбкой.
Я не сомневался в том, что он знает, как меня тянет к Филиппу. Мне казалось, что между нами проскакивают искры, так жарко мне было в его присутствии. Разве возможно было не заметить этого сексуального напряжения между нами? О нет, я считал, что это было невозможно. И Анри наверняка знает, что я выхожу за него замуж… Черт, что же делать! Я беспомощно смотрел себе под ноги, неосознанно прижимаясь к Филиппу и послушно следуя за ним.
Я, наверное, просто аморальная, безнравственная шлюха, но не мог ничего с собой поделать…
Филипп помог мне сесть в карету и устроился напротив меня, ничего не говоря. Я тоже молчал, не зная, что сказать, чувствуя себя неловко и смущенно. Украдкой я бросал на него робкие, внимательные, изучающие взгляды из-под ресниц. Я чувствовал себя виноватым перед ним и перед Анри за свою жадность и неуемную похоть. Но Филипп не выглядел ни расстроенным, ни рассерженным. Я думал, что он хотя бы здесь, в карете, выскажет мне все, что думает, но он молчал, задумчиво глядя в окно. Выглядел он немножко рассеянно.
– Ваше высочество не желает составить мне компанию за завтраком? – вдруг поинтересовался он беспечно, огорошив меня этим вопросом.
– Конечно… – сдавленно ответил я, отворачиваясь от окна, и ляпнул, прежде чем успел подумать: – Почему я должен отказывать вам, мой дражайший супруг?
Филипп неожиданно тихо усмехнулся, окинув меня понимающим взглядом.
– Франц, ты сейчас мечешься. Если не хочешь, я не заставляю. К тому же… мы еще не подписали брачный контракт. Ты все еще можешь отказаться от него, – спокойно заметил он.
Я поджал губы, понимая, что нечаянно оскорбил его. Ненамеренно. Конечно же… он гордый, мой испанский принц. Он никогда не скажет, что ревнует, не станет предъявлять никаких обвинений. Это выше его достоинства. Он просто молча отступил в сторону, не желая навязываться, думая, что я люблю лишь Анри и что в моем сердце больше ни для кого нет места… Но он не был прав! Я не мог, не желал отказываться и от него!
– Я не могу отказаться, Филипп. И я выйду за тебя, – покачал я головой и, попытавшись убедить его в том, что он мне очень нужен, добавил, приведя первые попавшиеся в голову доводы, только бы он не отступился от меня: – Ведь этот союз важен для Франции… Я не могу забыть о своей стране, даже если мне уготована роль жертвенного барашка.
Я тут же понял, что совершил очередную ошибку, сказав эти слова, и этим лишь оттолкнул Филиппа снова.
– Вот как, – только и произнес он в ответ и больше не сказал ни слова до тех пор, пока карета не подъехала к крыльцу Пале-Рояль.
Он вышел из экипажа и подал мне руку, помогая выйти.
– Жду вас в холле, чтобы сопроводить на завтрак. Точнее, обед. – Он сухо улыбнулся мне и, дежурно поцеловав в щеку, ушел.
Я смотрел ему вслед с легкой грустью и досадой. Досадой на себя, не на него. Какой же я бестактный болван! Он так трогательно терпелив ко мне, а я… глупый, избалованный и жадный мальчишка… Ну и поделом мне.
Поклявшись себе исправить эту ошибку и поднять моему принцу настроение за обедом, я без особой охоты поплелся к кардиналу, не желая откладывать неприятный разговор.
Ришелье был крайне зол моим отсутствием во дворце этой ночью. Несомненно, шавки уже доложили его сиятельству, что принц не ночевал в своих покоях этой ночью, уехав куда-то с испанским инфантой. Он запретил мне выходить за пределы дворца, пользуясь своими правами опекуна.
– Принц Филипп подтвердил, что был с вами этой ночью! – прошипел он разъяренно. – Ваше счастье, что он уже согласился заключить брачный контракт и не собирается отступать! Но вы сегодня себя скомпрометировали и позволили своему жениху считать вас легкодоступным!
Я несколько секунд смотрел ему в глаза, а потом нагло расхохотался в лицо. Глупый идиот! Легкодоступным… Ой, не могу! Я уже переспал с Филиппом. Я, черт побери, занимался любовью с пиратом на его судне! Насмешил, грязный ублюдок.
– Правда? – Криво усмехнувшись, я насмешливо посмотрел на кардинала, не чувствуя более никакого страха перед ним. Меня было кому защитить. И пусть он только попробует тронуть моих близнецов, я задушу его голыми руками! Он больше не имел надо мной власти. Я выйду замуж за Филиппа, и все права опекуна перейдут к нему! – Лучше быть шлюхой королевских кровей, чем безродным кардиналом, – заявил я с презрительной усмешкой. Он побледнел, а я наклонился вперед, упершись ладонями в столешницу из дорогого красного дерева и почти мягко мурлыкнул: – Запомните, кардинал, с кем бы я ни спал и где бы ни находился, это не ваше собачье дело. Я буду трахаться с кем захочу и когда захочу, потому что я, черт возьми, Француа де Круа, наследный принц французской короны, и даже когда я снизу, я сверху! И у меня будет столько фаворитов, сколько угодно мне.
С этими словами я, гордо вскинув голову, развернулся и вышел, не без торжества отметив, как побагровел от ярости Ришелье. Так тебе и надо, грязная шавка, знай свое место.
Я хмыкнул, ликуя оттого, что поставил его на место. Настроение сразу поднялось до неимоверных высот, и с легким сердцем я отправился к себе в покои, чтобы встретиться с моими близнецами и успокоить их. А еще мне нужно было принять ванну и переодеться для встречи с будущим супругом. Время обеда близилось.
Еще никогда я не ощущал такой легкости в ногах, не шел, а летел, чувствуя себя до безобразия счастливым. Я готов был обнять весь мир!
========== Глава X ==========
Франц.
Ближе к вечеру я спустился в холл, где уже должен был ждать Филипп. Я распорядился подавать наш полдник – время для обеда было достаточно позднее – в саду, в той же самой беседке, где мы с Филиппом ужинали. К своему удивлению, я обнаружил Филиппа в компании Алена. Когда я вернулся, близнецов в моей спальне не было. Лес куда-то запропастился, да и Ален исчез…
И вот они стояли вдвоем и о чем-то вполне мирно беседовали. Ален что-то спрашивал у испанца, Филипп отвечал. Спокойно и без неприязни. Филипп был по-прежнему очаровательно любезен и безукоризненно вежлив со всеми моими любовниками. Черт, вот это выдержка… Мне бы такую… У меня уже начинало складываться ощущение, что я страстно хочу, чтобы кто-нибудь из этих четверых решил устроить из-за меня дуэль. Но это, конечно, были лишь глупые мысли высокомерного мальчишки, и я быстро их отбросил. Я вовсе не хотел, чтобы мои любимые мужчины покалечили друг друга, и мне оставалось лишь радоваться такому завидному спокойствию Филиппа, пониманию Анри и поддержке братьев. Впрочем, я ведь не знал, что у близнецов на душе на самом деле. Они ничего мне не говорили, только обнимали, целовали и утешали.
– Филипп… – Я остановился за его спиной, очнувшись наконец от своих мыслей и от любования его точеным гордым профилем.
– Франц, мы беспокоились, – обернулся Ален, окидывая меня внимательным взглядом.
Я ласково улыбнулся ему и, подойдя, крепко обнял, несмотря на присутствие своего жениха. Пусть говорит что хочет. Ален мне как брат… Ну, за исключением некоторых аспектов наших отношений, разумеется. Но я действительно любил своих близнецов нежной и трепетной любовью брата и друга, но не испытывал к ним страстного безумия, как к Филиппу или Анри.
– Все хорошо, Ален. Я не нашел вас в комнате. Где вы были? – Взяв юношу за руку, я нежно заглянул ему в глаза. – Ты снова не спал, свет мой, – погладив его по щеке, прошептал я. – Ты бледный.
Ален поблагодарил меня за заботу ласковой кроткой улыбкой и поцеловал мою ладонь.
– Идемте обедать? – напомнил Филипп негромко.
– Конечно. – Я смущенно кивнул и поцеловал моего ангела в лоб. – Прошу тебя, найди своего брата, а после идите отдыхать. Я волнуюсь за вас. – Сжав пальцы юноши, я неохотно отпустил его и подошел к Филиппу.
– Возможно, юный лорд составит нам компанию? – неожиданно предложил Филипп, глядя на Алена.
Тот улыбнулся Филиппу и покачал головой.
– Нет, спасибо, ваше высочество. Я уже обедал. И мне нужно найти брата.
Он поцеловал мне руку и, слегка поклонившись Филиппу, ушел. Филипп предложил мне локоть, и я молча взял его за руку, удивляясь контрасту нашей кожи. Он был смуглый от природы, а я бледный… Мои тонкие пальцы в его большой ладони смотрелись как белое кружево на темном бархате.
– Кажется, слуги накрыли в саду. Но, боюсь, без вас найти туда дорогу я не в состоянии, – молвил он.
– Мы перешли на «вы»? – Я тихонько хмыкнул, неосознанно сжимая его пальцы, и повел к выходу в сад, что располагался в задней части дворца. Я вспомнил, что Филипп наверняка все еще уязвлен моими словами о том, что я вынужден выйти за него замуж. И поспешил изгладить неверное впечатление: – Филипп…
– Да? – Он слегка наклонил ко мне голову, давая понять, что слушает, но я видел, что он думает о чем-то своем. Он выглядел немного рассеянным. Почти как тогда, в карете, и это заставляло меня теряться в догадках, обижен ли он на меня все еще?
– Я хочу, чтобы мы поженились как можно скорее, – тихонько вздохнул я, глядя на него из-под ресниц.
Он вскинул бровь. Боже, ну что за жест… Я в него влюблен!
– Я ожидал, что ты изменишь свое решение, – заметил он с явной иронией. – Ты делаешь это ради Франции?
– И ради себя, – поспешил уверить его я, слегка пожав плечами. – Думаю, нет смысла говорить о том, что ты мне более чем импонируешь.
Сказал я и тут же прикусил язык. Ну вот вечно я некстати выбираю такие высокопарные выражения… Мне вспомнился далекий эпизод моей юности, когда точно так же я нечаянно уязвил Анри, заявив, что доверяю ему больше остальных и склоняюсь к его кандидатуре.
Но Филипп только рассмеялся. Мы дошли до нашей беседки, и он снова отодвинул для меня кресло, отослав всех слуг. Мне нравилась эта его властная манера, он ничуть не смущался того, что находится в чужом доме. Чувствовал себя вполне комфортно и спокойно. Он вальяжно расположился в кресле напротив меня с грацией сытого льва. Я не уставал им любоваться. И хотя мысленно я постоянно сравнивал его с Анри, я вдруг понял, что это бесполезно. Они не выигрывают от этого сравнения на фоне друг друга. Все равно что сравнивать льва и тигра. Оба красивы, оба грациозны, оба опасны, и оба… хищники.
– Франц, мы с тобой взрослые люди, – сказал Филипп, откидываясь на спинку своего кресла и глядя на меня из-под черных, удивительно длинных для мужчины ресниц.
Я мысленно отругал себя и велел сосредоточиться на его словах, а не на манерах и жестах. Ну что за напасть? Филипп был из того типа мужчин, которых хотелось поставить на полочку и любоваться часами, сдувая пылинки. Все, что он делал, даже то, как он это делал и как говорил – вызывало невероятное восхищение и удовольствие. Он был словно хорошая картина, на которую хотелось смотреть часами. Или красивая мелодия, которую хотелось слушать днем и ночью.
– Я хочу поговорить с тобой начистоту, – проговорил он медленно, и я силком заставил себя смотреть ему в глаза, а не на его губы. Он улыбнулся краешком рта, словно знал, о чем я сейчас думаю, и продолжил спокойно: – Я человек прямой и не люблю недосказанности. Ты играешь в опасные игры. – Он повертел в руках пока еще пустой, до блеска натертый бокал, задумчиво глядя, как блики от воздушных фонарей играют на его краях. – Ты не собираешься отказываться ни от братьев де Мириель, ни от Анри… ни от меня, – добавил он после краткой паузы. – Мы относимся друг к другу лояльно, но ты уверен, что рано или поздно это не выльется во что-нибудь… не очень приятное?
Я поджал губы и опустил глаза. Все верно. Этот разговор был неизбежен. Сейчас Филипп потребует отказаться от близнецов и от Анри, а я не смогу согласиться на это требование, и он развернется и уйдет. Уйдет из моей жизни навсегда. Я вздохнул. Мне просто нечего было сказать на эти слова.
– Не уверен, – тихо ответил я, теребя край скатерти под столом. – Ты прав… Боюсь, что ты прав, но пойми, Филипп… – попытался объяснить я то, что чувствовал, но так, чтобы не обидеть его. – Я не могу отказаться от Анри… И от близнецов тоже. Они очень помогли мне… Впрочем, я уже думал о том, чтобы отдалить их от себя, чтобы Ришелье не мог причинить им вред. Но теперь я…
Я осекся и замолчал, не зная, как продолжить, что сказать…
Филипп тоже молчал, не глядя на меня и тихонько отстукивая по столу какую-то мелодию кончиками пальцев.
– Франц. Я и Анри… – Он на некоторое время замолк, пытаясь подобрать слова, и через пару секунд продолжил совершенно иначе: – Когда я обдумывал предложение Ришелье, то допускал, что у моего будущего супруга будут любовники. Это нормально для нравов нашего общества. – Губы его скривились в легкой презрительной усмешке. Филипп был консервативен? – Но я совершенно упустил из виду одну значительную деталь. Точнее… я даже не предполагал, что она вообще имеет место быть.
Он неожиданно ласково взглянул на меня, и я не смог удержаться от ответного настороженного взгляда. Не доверяю я этим ласковым взглядам… Я совершенно не мог даже предположить, о чем он думает сейчас и куда клонит. Филипп был себе на уме. И играть с ним в привычные детские игры… Пф! Я знал, что у меня не получится, и даже не пытался заигрывать с ним и дурить голову пустым флиртом и кокетством. Он в этих играх был мастером со стажем еще почище меня.
– Какую деталь? – спросил я.
– Я не ожидал, что… мой будущий супруг мне… более чем понравится, – хмыкнул Филипп иронично. – Я думал, это будет чисто номинальная помолвка, лишь символ союза Франции и Испании. Сам понимаешь, это часто бывает.
Я несколько секунд непонимающе смотрел на него, а потом насупился, истолковав его слова по-своему.
– Отлично… Это ты на что намекаешь? Ты думал, что я страшненький?!
Филипп секунду смотрел на меня удивленно, а потом откинул голову и расхохотался.
– Dios Mio! Ты невозможен, mi querido ¹, – отсмеявшись, заявил он мне, заставляя теряться в догадках. Увы, я не знал испанского совсем. – Я имел в виду, что не был лично заинтересован в своем супруге. Вот и все. Так что… ты мне тоже более чем импонируешь, – насмешливо закончил он. – Я понимаю, что не имею права требовать от тебя не встречаться с Анри, – добавил он и задумчиво замолчал, возобновив свою мелодию по столу. – Я с ним неплохо ладил и до встречи с тобой. Я просто хочу сказать, что не намерен отказываться от тебя только из-за него.
Сердце мое сделало сальто, и я едва не задохнулся от радости. Наверное, мои глаза меня все же выдали, счастливо засияв, хотя я старался не измениться в лице. Выдержав паузу, словно раздумывал над его словами, я опустил голову, пряча свои истинные эмоции. Я не хотел показать Филиппу, как схожу по нему с ума. Может, он и сам догадывался, но все же…
– Тогда вам обоим придется научиться делиться. – Я развел руками. – Солнышко одно… а желающих погреться много.
Филипп нетерпеливо тряхнул головой и, серьезно глядя мне в глаза, постарался донести до моей легкомысленной головы то, к чему клонил все это время:
– Франц, я себя полностью контролирую. Анри тоже. И твои щеночки на все ради тебя готовы. Мы сможем мириться друг с другом. Но сможешь ли ты сам? Всем равноценно уделять внимание? Ведь ревность может вспыхнуть мгновенно… Одно твое неосторожное движение или слово.
Я проникся сказанным и внезапно даже для самого себя сделался крайне серьезным. Вопрос был, так сказать, с подвохом… но справедливым. Филипп все верно заметил… И тут было о чем подумать, но поскольку я не собирался ни от кого отказываться, то и думать не стал.
– Филипп… я смогу. Можешь не сомневаться, – горячо заверил я, не веря своему счастью. – Но… я хочу как можно скорее вступить в брак с тобой. В этом случае ты сможешь стать моим регентом. Если, конечно, получится доказать, что Ришелье совершил ряд преступлений против Франции, короны и короля.
Филипп кивнул и улыбнулся, не став больше спорить со мной по этому поводу.
– Хорошо. Тогда подпишем контракт сегодня, если ты уже внес туда свои коррективы. Можно провести церемонию обручения на этой неделе. – Он потянулся и разлил вино по бокалам. – Что касается кардинала… Хочу сказать тебе, что он, в общем-то, мелкая фигура. Ты знаешь, что в случае брака все права опекунства переходят к старшему супругу? Кажется, Ришелье забыл эту деталь.
Я довольно улыбнулся.
– Я знаю… Поэтому брак должен состояться как можно скорее… – Я выдержал мягкую паузу, чтобы усилить эффект от того, что скажу, и решительно добавил: – И с рождением первенца затягивать нам не стоит, дорогой Филипп.
Он несколько секунд безмолвно смотрел на меня, а потом в немом восхищении покачал головой и выдал фразу, смысл которой я решительно не понял:
– Cómo podría desear una reina más brillante y sabiа para mi país? ² – И, перейдя на французский, добавил: – Я обнаружил все же за собой маленькую слабость… Тебе невозможно отказать, Франц.
Я хитро улыбнулся.
– Кажется, мне это на руку… Я люблю людей, которые не могут мне отказать!
Он поднялся со своего кресла, пересаживаясь ко мне вплотную, наклонил голову и медленно прижался губами к моей шее.
– Я надеюсь, ты не станешь этим злоупотреблять, – мурлыкнул он.
– Я очень постараюсь… – Я слегка отклонил голову, подставляясь под ласки его умелых губ, начиная дышать чуть чаще. – Но так сложно удержаться, Филипп…
– Так сложно… удержаться, – повторил он соблазнительным шепотом, продолжая прижиматься губами к моей шее, и скользнул руками по моей талии, забираясь ладонью под шелковую рубашку.
Я, конечно, не смог сопротивляться ему, да и не хотел. Обняв его одной рукой за шею, я улыбнулся как можно соблазнительней.
– Значит… все решено? – И затаил дыхание в ожидании ответа.
Он пересадил меня к себе на колени, покрывая шею чувственными мягкими поцелуями.
– Решено, – тихонько мурлыкнул он, поглаживая ладонью уже мою поясницу.
– Филипп… – Я шумно задышал, откидывая голову и обнимая его за шею. – Ты собрался заняться… изготовлением наследника прямо здесь?
– Ты против? – Он обхватил ладонями мои ягодицы, прижимая к своему твердому животу и давая почувствовать свое возбуждение. – Никого же нет… И не будет, пока мы не закончим… – шепотом искушал он, облизывая краешек моего уха.
Я прикусил губу, поерзав у него на коленях. Я просто не в силах был ему отказать. И не хотел этого делать, черт побери. Я был слишком слаб, чтобы отказываться от тех удовольствий, что он мог мне дать…
– Только быстренько… – сдался я, стараясь сдержать стон. Осознание того, что мы практически на виду у всех и в любую секунду нас могут увидеть слуги, возбуждало еще больше. – Можно я… – Я закусил губу, опасаясь показаться Филиппу непристойным, хотя куда уж дальше… И смущенно закончил: – Сяду на тебя верхом?
– М-м-м… – Филипп прижался к моим губам, слегка приподнимая меня, чтобы расстегнуть брюки. Секунда, и я остался в одной рубашке, краснея, как мак. Я был наполовину обнажен, а Филипп полностью одет, и это возбуждало так, что становилось просто больно… Расстегнув и свои брюки, испанец снова притянул меня к себе на колени, скользнув пальцами между ягодиц, чтобы проверить, насколько я влажный и готов ли его принять. Я был определенно готов и с трудом удержался от того, чтобы не податься назад, насаживаясь на его пальцы.
– Нетерпеливый малыш, – шепнул он мне на ухо жарко, и я почувствовал, как он приставляет головку своего члена к входу в мое тело.
