Текст книги "Фаворит Его Высочества (СИ)"
Автор книги: Лиэлли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
– Француа! – Король терял терпение. – Как это ты никуда не поедешь?! Ты должен отбыть вместе со всем двором немедленно!
– Я никуда не поеду! – рявкнул я из-за дверей. – Катитесь вместе со своим чертовым двором куда хотите!
За дверью на миг наступила тишина, а потом король мягким голосом произнес:
– Я конфисковал владения и состояние графа де Монморанси. Разве ты не хочешь посмотреть на Ланкастер?
Если он решил, что обрадует меня этим известием, то очень ошибся. Я бы в тот момент с удовольствием швырнул в своего обожаемого дядю расческу или что побольше, например вазу.
– Уходи, дядя. Я никуда не поеду, – уже более спокойно, даже холодно ответил я.
Я отчетливо ощутил дядино изумление. Видимо, он удивился, почему я не закатываю ему истерики и не капризничаю, а говорю с ним столь холодно, да еще и в приказном тоне. Но так бы сделал тот Франц. Франц, который остался в прошлом. Я, кажется, повзрослел всего за несколько дней на много лет.
– Черт возьми, Француа, прекрати немедленно эту истерику! – послышался неуверенный голос дяди из-за двери. – Твое поведение недостойно наследника французского престола! Выходи оттуда! От того, что ты там сидишь, ничего не изменится!
– Не выйду, – заявил я и все-таки грохнул об пол вазу, которую прислал один из претендентов на роль моего любовника. Поразмыслив немного, я добавил: – Пусть ко мне пришлют Силестина и Алена. Я желаю их видеть.
Людовику ничего не оставалось, кроме как, ругаясь на чем свет стоит, послать за братьями. Те пришли немедленно. Едва я услышал их голоса за дверью, как сразу же открыл.
– Как вы себя чувствуете, Франц? – спросил Силестин, с тревогой разглядывая мои впалые щеки и синяки под глазами. – Вы выглядите неважно… – осторожно добавил он.
Я ничего не ответил. Тогда Ален мягко предложил:
– Возможно, прогулка верхом вас порадует? Вы так давно не выходили из своей комнаты… Облачко соскучился по вам.
– Я никуда не поеду, – топнув ногой, угрюмо ответил я. – Я очень хочу спать. Я слишком устал. – Тихонько вздохнув и не обращая внимания на братьев, я молча переоделся в свою ночную сорочку и забрался в постель, несмотря на то, что было еще относительно светло. – Я посплю… А вы… пожалуйста, побудьте со мной. Только дядю не пускайте.
– Конечно, ваше высочество. Никого не пустим, – пообещал Силестин, укрывая меня одеялом.
Я проснулся только под вечер, не чувствуя себя ни капельки лучше. Веки были тяжелыми и все еще опухшими после всех тех бесчисленных ночей, когда я ронял слезы.
– Силестин, Ален… – прошептал я сонно, поворачивая голову.
– Мы тут, – сразу же отозвался Силестин, целуя меня в лоб. – Выспался? Хочешь есть?
Как-то незаметно они стали мне ближе, и я ничуть не удивился, когда они стали обращаться ко мне по имени.
– Немного, – ответил я, садясь на кровати. – Сколько времени? Дядя ушел?
– Ушел, – ответил мне один из братьев. – Ругался как сапожник.
– Ужин на столе, – добавил второй, указывая на столик у окна, за которым когда-то завтракали мы с Анри. Я снова почувствовал, как ком подкатывает к моему горлу.
– Спасибо. – Я поблагодарил братьев, озаботившихся моим ужином, слабой улыбкой. – Значит… в Версаль я не еду? Я могу остаться тут?
Силестин пожал плечами.
– Его величество ничего не сказал на этот счет.
– Черт… – Я поморщился. – А я так надеялся побыть один.
– Король не оставит вас одного после того похищения… – произнес Силестин. Ален кивнул. – Они с кардиналом заперлись в кабинете и не выходят уже второй час. Там такие крики стоят…
– Это все кардинал, – неожиданно даже для самого себя прошептал я, сжимая побелевшими пальцами одеяло. – Это все он… Я знаю. Хочет выбить почву у меня из-под ног! Оставить Францию без наследника…
– Ты так думаешь? – с сомнением произнес Силестин. – Он, конечно, строит козни, но…
Ален задумчиво нахмурился.
– Уверен. – Я кивнул и нахмурился тоже. – Ни черта у него не выйдет. Я наследник Франции. А все прочее – это мелочи. – Я сжал зубы. Я решил, что буду сильным и со всем справлюсь. Хватит валять дурака. Я был наивным и обжегся. Нет, я не смирился с предательством Анри, веря в глубине души, что его просто очернили… Но я понимал в то же время, что собираюсь вступить в большую политическую игру и должен набраться опыта. Меня могут растоптать, но я буду сильным, хотя бы ради себя самого. Я больше не позволю кормить меня всякими лживыми байками и обманывать, как какого-то мальчишку, коим я, по сути, и являлся. И я понял, что нужно меняться. – Я справлюсь.
– Не сомневаюсь, – улыбнулся Силестин, видя мое решительное выражение лица. – А теперь поужинай. Ты очень похудел за эти дни, мой принц.
– Правда? – Я иронично хмыкнул. – А я вам таким не нравлюсь?
– Нам не нравится, что ты вредишь своему здоровью, – вздохнул Силестин. – Я все понимаю, но ведь… конец света еще не наступил, – осторожно добавил он. Ален тряхнул головой и положил руку на плечо брата, словно просил его замолчать.
– Просто поешьте, ваше высочество, – сказал он.
– Хорошо, – кивнул я и взял вилку. – А вы? Хотите? Присоединяйтесь.
Впервые я присмотрелся к братьям повнимательнее. После всего, что я пережил, я утерял изрядную долю своего детской наивности. И мне стало интересно, отчего это эти двое так добры ко мне. Не может быть, что они бескорыстно и самоотверженно ухаживают за мной… Но я вспомнил те дни, когда со мной был Анри, а братья все равно общались со мной так же весело и непринужденно, как и сейчас. Нет, понял я, если перестану вообще кому-либо доверять, то очень быстро сломаюсь. Невозможно быть одному, а мне – так тем более, ибо я нуждался в чужой поддержке и внимании, как в воздухе. И я решил доверять братьям. Если не им, то кому же? Они очень многое для меня сделали. И в то же время прекрасно осознавал, что я всего лишь маленький и глупый мальчишка, который вряд ли сможет что-нибудь сам… Но я буду стараться. Я наследник престола Франции. И все будет так, как я сказал. И в первую очередь я собирался разобраться в лживых интригах Ришелье, который, – я был искренне убежден, – замешан во всем, что со мной случилось, а именно в исчезновении Анри. Об Анри я старался думать как можно меньше, мне было все еще очень больно.
– Если вы приглашаете, – тихонько засмеялся Силестин.
Сев в свободное кресло, он взял с подноса одну из моих любимых булочек. Я тоже накинулся на еду, как волк, с удивлением осознав, что зверски голоден. Ален прилег на кровать, не участвуя в нашей трапезе, и поинтересовался:
– Вы собираетесь тут все время сидеть?
– Не знаю, – пожал я плечами. – Мне нужно выходить? Мне не очень хочется…
– Когда-нибудь выйти придется. Иначе по дворцу поползут слухи, – произнес Ален. – Тебе надо взять себя в руки, Франц. Уже почти два месяца прошло.
– Я знаю. Ты прав, – сказал я спокойно. – Но… я не знаю, как это сделать… С чего начать?
– Для начала тебе стоит согласиться ехать в Версаль. Сидеть здесь, по-детски запершись и дуясь на всех, не дело.
Я мог бы обидеться, но во мне словно что-то сломалось. Не было никакого желания кокетничать, строить глазки, кривляться, как делал я раньше, стремясь привлечь к себе побольше внимания всеми доступными способами, и я просто молча кивнул. Ален был абсолютно прав.
– Ты появишься на светском рауте, на открытии сезона в Версале, – продолжил Ален с легкой одобрительной улыбкой. – И на этом празднике тебе нужно показать себя во всей красе. Показать всем, что ты по-прежнему наследник, а не глупое, неразумное дитя. И заткнуть за пояс все злые языки.
В глубине души я был удивлен таким мудрым речам, звучащим из уст этого юноши, что был старше меня всего на каких-то шесть-семь лет. Я вздохнул и подпер щеку кулаком.
– Ну… с этим я справлюсь. По крайней мере, постараюсь.
– Мы будем рядом, – улыбнулся Силестин и подал мне булочку с джемом. – У тебя все получится. Мы в тебя верим.
От этих слов мне стало очень легко и приятно на душе… Они так поддерживали меня, эти двое чудесных юношей.
Я не стал брать булочку, а просто откусил прямо из его рук.
– Вы будете меня сопровождать, – сказал я, прожевав кусочек.
– Конечно, – ответил Силестин, осторожно подцепив с уголка моих губ капельку джема, и машинально облизнул палец. – Мы будем рядом.
Ален ободряюще улыбнулся.
– Нет. – Я решительно тряхнул головой и мрачно посмотрел перед собой, размышляя над своими дальнейшими действиями. Ален прав. Мне пора взрослеть. И оставить дурацкие детские мечты о рыцаре на белом коне за плечами. – Вы будете сопровождать меня в качестве кавалеров. И двору я представлю вас как своих фаворитов. Вы ведь не против?
– Нет, – ответил Силестин за обоих с легкой улыбкой. – С моей стороны будет очень эгоистично сказать, что я бы этого очень хотел?
Я улыбнулся ему ласково вместо ответа и снова потянулся к булочке с джемом в его руках. В этом не было ничего интимного, за эти три дня они кормили меня едва ли не с ложечки, ибо сам я был бессилен сделать хоть что-то для улучшения своего дурного состояния. Силестин перебрался на стул поближе, чтобы было удобнее меня кормить, и хотя я мог есть сам, у меня не было ни малейшего желания лишать себя их трогательной заботы, от которой я чувствовал себя намного лучше.
Теперь я никому не дам себя в обиду. И не буду легкой добычей для кардинала и других олухов, решивших затащить наследника престола к себе в постель, дабы управлять им, как марионеткой. Теперь в каждом я видел своего потенциального врага. Кроме моих близнецов, разумеется. Я всем покажу, кто такой Француа де Круа.
========== Глава IX ==========
Франц
На следующий же день я пошел сказать дяде, что еду с ним в Версаль, и попросить прощения. Дядю я действительно очень любил, и мне стало стыдно, что я доставил ему столько проблем своим поведением.
Людовик сидел в своем кабинете за столом. Напротив него восседал кардинал в своей излюбленной позе, – откинувшись в кресле и упершись локтями в подлокотники, он соединил кончики пальцев вместе и смотрел перед собой.
– Надо же, кто почтил нас своим присутствием! – фыркнул взвинченный Людовик, увидев меня.
– Прости меня, дядя. – Я кинулся к мужчине на шею и расцеловал в обе щеки, полностью игнорируя кардинала. – Я плохо вел себя в последние месяцы… Но я обещаю исправиться. Я готов отправиться в Версаль!
– Неужели? – иронично вздернул бровь Людовик, но все же обнял меня в ответ. – Это прекрасная новость, учитывая, что большинство дворян задержкой крайне недовольны.
Кардинал пошевелился в своем кресле, привлекая мое внимание, и кашлянул.
– Позвольте узнать, что заставило вас изменить свое решение, ваше высочество? – елейным тоном осведомился он.
– Двое восхитительных юношей раскрыли мне глаза на правду, – одарив кардинала столь же елейной, приторной улыбкой, мурлыкнул я и снова чмокнул дядю в щеку. – Отправимся завтра с утра? И проведем большой праздник!
– Я рад, что ты пришел в себя, снова сияешь, мое солнышко, – улыбнулся король с явным облегчением. – Я ведь говорил, что Анри не единственный мужчина в твоей жизни. Вот видишь…
Я молча кивнул, почувствовав, как в сердце кольнуло, но продолжал улыбаться дяде как ни в чем не бывало. О нет, дядя, я не забыл Анри. Я все равно узнаю правду!
– Я рад, что ты нашел утешение в объятиях братьев де Мириель, – продолжил король.
– Можно считать так, – кивнул я. – Что же, пойду в свою комнату, мне нужно отдохнуть и привести себя в порядок перед поездкой… Собрать вещи.
Я улыбнулся дяде и направился к двери, бросив на Ришелье ненавидящий взгляд. Уже у себя в комнате я понял, что поступил глупо, открыто выказывая ему свою неприязнь. Ришелье не должен ни о чем догадываться. Я обязан расточать ему свои улыбки и делать вид, что все в цветочках и шоколадках. Гадство!
– Все в порядке? – Я едва не подскочил на месте и резко обернулся, увидев на своей кровати одного из близнецов. Второго не было.
Ну и где же целый комплект?
– М-м-м… Да, но мне еще учиться и учиться… – вздохнул я, запуская пальцы в волосы, и откинулся на кровать.
Юноша навис надо мной.
– О чем ты, Франц? – озадаченно спросил он.
Я улыбнулся, протянул руку и коснулся его щеки кончиками пальцев. Заправив каштановый локон ему за ухо, я уставился на губы близнеца. Чуть раскрытые, еще по-юношески пухлые, они притягивали мое внимание, как магнит железо. Я провел по ним большим пальцем, очертив контур, и почувствовал, как его дыхание сбилось. Не задумываясь, я притянул его голову к себе за затылок и прильнул своими губами к его. Меня еще никто никогда не целовал, кроме Анри, а сейчас я целовал кого-то… Это было так странно, не быть ведомым в поцелуе, а управлять. Я несмело коснулся губ юноши кончиком языка и скользнул им ему в рот. Я не был уверен, кого сейчас целую. Когда близнецы были вместе, я еще мог с грехом пополам их различать, но сейчас…
Он уперся в постель руками по обе стороны от моей головы, мягко, осторожно отвечая на мой поцелуй. Он был нежен, а его прикосновения были такими трепетными, словно он считал меня сделанным из хрусталя. Мне определенно нравилось целовать одного из де Мириелей. Он был сладкий. И податливый. Мне нравилось управлять… И он охотно позволял мне это, но в то же время не оставался пассивен.
– М-м-м… – выдохнул я ему в губы, смущенно опуская ресницы и ласково касаясь его щеки кончиками пальцев. – Ты сейчас на меня обидишься, наверное… – пробормотал я, не глядя на него.
Юноша молчал. Тогда я украдкой взглянул на него из-под ресниц и заметил в его глазах разгоравшиеся смешинки.
– Ты не знаешь, кто я, – констатировал он, едва сдерживая смех.
Я с легкой притворной грустью покачал головой.
– Прости… Но мне так трудно вас различать… – смущенно пробормотал я.
– А ты попробуй угадать, солнышко, – шепнул он мне в губы. – И я поцелую тебя еще раз.
– Соблазнительная награда, – отозвался я, улыбаясь и обводя его ключицы в вороте распахнутой рубашки. От него и пахло сладко. Я осторожно втянул в себя воздух, прикрыв глаза. – Ты вкусно пахнешь, – смущенно признался я.
В ответ я услышал тихий смех.
Я осторожно завозился под ним, проверяя, как на него действуют мои чары. Он был полувозбужден моими прикосновениями и этим поцелуем… Сначала это вызвало на моем лице улыбку, но потом я испуганно посмотрел на него сквозь ресницы.
– Я…
– Не бойся, – сказал он, почти сразу же отстраняясь, правильно истолковав мой взгляд. – Я и пальцем тебя не трону, если тебе не нравится.
Я не смог не улыбнуться, поражаясь отношению близнецов ко мне. На ум приходила только одна причина такого бескорыстного и самоотверженного поведения. Неужели… они меня любят?
– Дело не в том, что мне не нравится, – застенчиво шепнул я, обнимая его за шею и давая понять, что не хочу, чтобы он отстранялся. – Просто… я… – Я сглотнул, не в силах произнести имя Анри, но юноша лишь кивнул понимающе и целомудренно поцеловал меня в уголок губ.
– Я понимаю, Франц, – шепнул он ласково, касаясь губами моей щеки. – Мы понимаем, – добавил он.
Я шумно выдохнул, почувствовав, что сейчас снова расплачусь, я был слишком растроган и взволнован в тот момент. Слезы уже навернулись мне на глаза, и я перекатился так, чтобы оказаться на нем. Уткнувшись ему в шею, я намотал на указательный палец прядь его волос.
– Так кто же ты? – тихо спросил я, стараясь перевести тему и обратить все в шутку.
– Ален, – последовал краткий ответ.
Он завозился подо мной, и я приподнялся, думая, что ему тяжело. Но Ален зачем-то расстегнул несколько верхних пуговиц своей рубашки и спустил ворот со своего плеча.
– Вот, смотри, – сказал он, показывая на маленькую, едва заметную родинку на своем плече. – У Леса ее нет.
Я провел пальцем по этой родинке и улыбнулся юноше.
– Правда нет? – зачем-то по-глупому переспросил я.
– Правда, – он улыбнулся мне в ответ, натягивая рубашку обратно. – Попроси посмотреть, и убедишься сам.
– Обязательно попрошу… – заверил я. – Вот только…
– Что?
– Не буду же я прилюдно вас лапать и раздевать, чтобы узнать, у кого есть родинка, а у кого нет! – И я, не выдержав, расхохотался, представляя себе, как это будет выглядеть и как отреагируют наши дворяне.
Ален, по-видимому, представив себе ту же картину, засмеялся тоже.
– Я могу проколоть ухо, хочешь? – спросил он с улыбкой.
Я перестал смеяться и замер, глядя на юношу расширенными глазами.
– Ты правда сделаешь это для меня? Только для того, чтобы я мог вас различать? – спросил я изумленно. Ведь поступок Алена вызовет столько пересудов в обществе…
– Я сделаю все, что ты захочешь, если это заставит тебя улыбаться.
Никто и никогда не совершал ради меня сумасбродных поступков… И я был восхищен. Облизнув губы, я опустил ресницы. Это странно взволновало меня… Если не возбудило.
– Я хочу. Сделай это, – шепотом произнес я.
Ален не успел ничего ответить, потому что я соскочил с кровати и стал рыться в своей тумбочке. После недолгих поисков я вытащил шкатулку со своими драгоценностями и опрокинул все содержимое на постель. Некоторое время я копался во всех этих сверкающих побрякушках и нашел наконец то, что искал.
– Вот! – Я протянул Алену маленькую топазовую сережку. У него были светло-карие, медово-золотистые глаза, и я посчитал, что эта сережка-гвоздик идеально ему подойдет.
Ален, несколько удивленно наблюдавший за моими действиями, взял сережку и повертел в руках.
– Это мне? – на всякий случай уточнил он.
Я торжественно кивнул.
– А Лесу я подарю цепочку. Или нет… лучше кольцо! И тогда я точно смогу вас различать безошибочно, пока… – я смутился, – пока не узнаю очень хорошо.
С удивлением и огорчением я вдруг осознал, что действительно ничего не знаю о моих чудесных, милых близнецах. И я поклялся себе, что разузнаю о них все. Я не буду больше тем маленьким и глупым эгоистом, который обожает купаться в чужом внимании, подарках и комплиментах, но при этом не дарит ничего взамен. Я сделаю все, чтобы мои близнецы не отвернулись от меня. Я не хотел потерять и их… Одна мысль о том, что я останусь совсем один, приводила меня в панику, безумно пугала. Я понял, что уже физически просто не смогу обойтись без братьев де Мириель. Неужели я тоже… их полюбил? Впрочем, я не мог удивляться этому слишком долго. Их невозможно не любить.
Ален засмеялся тихо и, наклонившись вперед, взял меня за подбородок и ласково коснулся моих губ своими.
– Спасибо, Франц… Я проколю ухо сегодня же вечером и обязательно надену твой подарок.
От его проникновенного взгляда я смутился и опустил ресницы.
– Не за что, – растерянно пробормотал я, удивленный тем, что моему простому, даже, пожалуй, ничего не значащему подарку так обрадовались. – Тебе правда нравится эта простая сережка? – не удержался я от вопроса.
– Очень, – почти мурлыкнул Ален, снова мягко целуя меня.
Я смущенно улыбнулся юноше, погладив его щеку, и отстранился.
– А где же Лес? – спросил я, начиная собирать свои побрякушки обратно в шкатулку.
– Ушел за ужином.
– Вы разве не будете собираться к отъезду в Версаль? Ведь завтра мы уже уезжаем…
– У нас уже все готово, – хмыкнул Ален и стал помогать мне.
Двери открылись, впуская Силестина с огромным подносом, на котором лежал ужин на троих. Он мог бы попросить слуг, те бы принесли… Я удивленно наблюдал за тем, как старший брат быстро и сноровисто сервирует мой столик у окна. Больше всего меня удивляло то, что я вдруг осознал, как стали незаменимы для меня эти двое. Я понял, что все эти дни они предугадывали все мои желания. И это было так ненавязчиво, как бывает с некоторыми кавалерами, так незаметно и приятно для меня… Я тихо вздохнул, понимая, что ничем не заслужил такого к себе трепетного отношения.
– Я принес твои любимые булочки с яблочным джемом, – весело сообщил Лес.
Вместо ответа я подошел и просто обнял юношу. Второй раз за вечер близнецы де Мириель растрогали меня до такой степени, что я едва сдерживал слезы. Силестин явно был удивлен таким проявлением чувств с моей стороны и неуверенно обнял меня в ответ. Неуверенно и растерянно, словно не понимая, чем заслужил мои объятия… Черт побери… Они делали для меня те вещи, какие делают только самые верные друзья и близкие люди, не рассчитывая ни на какую взаимность с моей стороны…
И я все-таки не выдержал и расплакался. Они оба так поспешно ко мне подскочили и стали утешать, обнимая и гладя по голове, что я расплакался еще больше.
– Ну почему вы таки-и-и-е? – всхлипнул я жалобно.
Близнецы переглянулись, явно не понимая, в чем дело, переглянулись растерянно и почти отчаянно, испугались, видимо, моих внезапных слез, пребывая в неведении относительно их причины, а потому не зная, как утешить меня.
– Франц… – расстроенно произнес Лес. – Мы чем-то тебя расстроили? Прости… Пожалуйста, прости, я правда не хотел! Ну хочешь, я унесу эти булочки?
Несмотря на слезы, я прыснул со смеха и забился в их руках в приступе хохота. Они испугались, что у меня сейчас опять начнется истерика, и усадили на кровать. Лес поднес мне стакан воды.
Кое-как успокоившись, я покорно выпил предлагаемую им воду, все еще всхлипывая то ли от смеха, то ли от рыданий, и покачал головой, сам не зная зачем.
– Вы изумительны, – прошептал я с благодарностью.
Они уставились на меня удивленно и непонимающе. Мое поведение оставалось для бедных братьев загадкой. Я снова тихо рассмеялся и, притянув к себе по очереди их головы, расцеловал в губы.
– Я люблю вас, – добавил я, совершенно не колеблясь. – Очень вас люблю. Спасибо вам за вашу заботу.
– Франц… – растерянно произнес Силестин.
Я улыбнулся им сквозь слезы, понимая, что обрел таких друзей, с которыми мне ничего не будет страшно. И я очень боялся их потерять. И еще я ясно осознал, что мне придется очень потрудиться, чтобы защитить их и сберечь… от козней Ришелье.
========== Глава X ==========
Франц
Дорога до Версаля заняла почти полдня. Я ехал в карете близнецов в компании Силестина. Ален предпочел прогулку верхом. Но иногда он забирался к нам в экипаж и смешил остроумными шутками и историями. Мне было откровенно скучно в дороге, и первую половину пути я просто дремал на плече у Леса. От него пахло почти так же, как и от Алена. Они пользовались одинаковым парфюмом? Интересно, зачем? Наверное, негодники обожали шутить над своим окружением, пользуясь тем, что они близнецы и их все время путают.
Запах Силестина натолкнул меня на определенные мысли… А целуется он так же, как и Ален? Я приподнял ресницы, украдкой глянув на старшего брата. Тот, бережно обнимая меня, смотрел в окно и чему-то улыбался. И мне так захотелось поцеловать его улыбку… Я поднял руку и поправил шляпу на его голове.
– Ты проснулся? – сразу же отреагировал Лес. – Неудобно? Что-то затекло?
Я улыбнулся его беспокойству и, приподнявшись, беззастенчиво перебрался к нему на колени, беря его лицо в ладони и прижимаясь к губам. Я не привык отказывать себе в своих мимолетных прихотях и желаниях, а сейчас меня невероятно сильно манили его губы. Они оказались несколько тверже, чем у его брата, и он не был так робок, как Ален, и отреагировал сразу же, скользнув языком ко мне в рот. Я возбудился почти мгновенно, слишком давно меня так не целовали, слишком давно я не чувствовал себя таким желанным, как сейчас. Обвив руками его шею, я запустил пальцы ему в волосы и с той же жадностью отвечал на его поцелуй. Я не заметил, как стал тереться бедрами о его твердый живот, постанывая ему в рот и прижимаясь тесно-тесно.
Я почувствовал, как его руки забрались под мою рубашку, скользя вдоль спины, с трудом отстранился, запрокидывая голову и жадно хватая ртом воздух. Он тут же воспользовался моментом, и теплые губы прильнули к моему обнаженному горлу. Объятия Леса были в тот момент невероятно желанны для меня, мое тело и моя душа требовали их почти так же страстно, как и объятий Анри. Я должен был убедиться в том, что меня все еще хотят, что я все еще прекрасен, потому что мое самолюбие было жестоко уязвлено предательством Анри, хоть я и не желал этого признавать. Я оказался недостаточно хорош для него? И поэтому он ушел? Но я гнал от себя эти мысли, стараясь забыться в объятиях моих близнецов.
И когда Лес стал расстегивать мои штаны, я не сопротивлялся. Исчез куда-то страх, осталось лишь безрассудство, бесшабашная легкость и безумное возбуждение. Лес жадно целовал меня, обхватив наши члены ладонью и двигая рукой в жарком, невероятно головокружительном темпе. Я сумел выдержать всего несколько минут, прежде чем ослепительная вспышка оргазма поглотила меня. Я помню финальный стон Леса, наше хриплое, прерывистое дыхание… А потом смущенные улыбки, тихий шепот на ухо и все невысказанные чувства во взгляде. Воздух в салоне кареты наполнился раскаленным жаром, и запах нашего удовольствия кружил голову. Я прижимался к нему, обнимая за шею и перебирая волосы, и блаженно вздыхал, сидя у него на коленях. Мне было так хорошо и спокойно…
Через час была остановка, и я вышел на улицу, чтобы размяться. Взъерошенный и довольный, как кот, объевшийся сливок. Когда я поймал взгляд Алена, то смутился и опустил глаза, но успел заметить понимающую ухмылку на его губах. Лесу я сказал, что остаток дороги проеду верхом.
– Отлично, тогда я пока посплю в карете, – улыбнулся он мне в ответ.
Мой Облачко уже был в нашем поместье в Версале, и когда мне хотели подвести другую лошадь, я отказался.
– Меня повезет Ален, – сказал я.
И всю оставшуюся дорогу нежился в объятиях младшего близнеца, прижимаясь спиной к его груди, ощущая его руки на своем животе и спокойное, тихое дыхание на шее. Близнецы действовали на меня умиротворяюще.
Мне захотелось поговорить, и я запрокинул голову, чтобы видеть лицо юноши. Он опустил голову, посмотрев на меня с улыбкой.
– Что? – спросил он тихо.
Я вздохнул и, положив ладошку ему на грудь, поцеловал его в подбородок.
– Ален… ты все время молчишь… – решил поддразнить его я. – Тебе неуютно в моей компании?
– Отнюдь, ваше высочество… – мягко ответил мне юноша. – На тебя даже просто смотреть – уже эстетическое удовольствие.
Я зарделся от удовольствия и тихо хихикнул.
– Ты находишь меня симпатичным?
– Более чем, – без капли лести ответил мне Ален и улыбнулся уголком губ, лукаво добавив: – Разве ты сам так не считаешь?
– Наверное, это нескромно с моей стороны – считать, что я привлекательнее многих придворных особ? – серьезно спросил я, отбросив шуточки.
– Это называется знать себе цену, Франц, – тихо рассмеялся Ален. – И это хорошее качество, на мой взгляд. Всегда нужно знать свои сильные и слабые стороны.
Я улыбнулся искренности прозвучавших слов. Ален не пытался мне польстить или подсластить пилюлю моему самолюбию. Он говорил то, что думал.
– Я рад, что ты не считаешь это высокомерием, – пробормотал я.
В Версаль я приехал в самом замечательном настроении. Наше загородное поместье было огромным дворцом с шестьюстами комнатами для гостей и крылом для слуг. Рядом с ним располагались постройки, конюшни, сараи, склады… И огромный сад, разумеется. Мои покои были на третьем этаже и имели великолепный вид на сельскую местность – речка, кусочек леса, деревня. Я любил проводить здесь время. Тут было спокойно и тихо.
Я обустроился быстро и первым делом распорядился, чтобы покои для моих близнецов подготовили как можно ближе к моим. Несколько часов после утомительной дороги я нежился в ванне, ведь сегодня вечером намечался грандиозный бал, открывавший охотничий сезон в Версале. И я намеревался стать королем этого бала.
Я долго и придирчиво выбирал свой наряд и остановился наконец на плотно облегавшем меня костюме из золотой парчи. Я буду Золотым Принцем этим вечером. Я буду блистать. Ален прав. Я покажу всем, что я сильный, и плевать мне на сплетни и злые языки.
Я был сполна вознагражден восхищенными взглядами Алена и Силестина, когда вечером они зашли за мной, чтобы сопровождать вниз, в огромную бальную залу. Мои прекрасные кавалеры поцеловали мне руки, наградив за мои старания изящными комплиментами.
Бальная зала была освещена сотнями свечей. Мой дядя уже восседал на своем троне в конце залы. Играла приятная мелодия, оркестр старался где-то в углу. Разодетые в пух и прах дворяне раздражали крикливостью своих нарядов.
– Его высочество, наследный принц французской короны, Француа де Круа в сопровождении сыновей герцога Де Мирель – Силестина и Алена, фаворитов его высочества! – зычным голосом объявил лакей, и двери распахнулись перед нами.
Улыбка сама тронула мои губы, когда я поймал на себе множество ошеломленных и восхищенных взглядов. Поистине я произвел фурор благодаря моим братьям. Мы наверняка выглядели очень впечатляюще – стройный, хрупкий мальчик в золотом и два абсолютно одинаковых юношей по обе стороны от него в не менее роскошных нарядах. Мои близнецы были достойными кавалерами для принца.
Весь вечер я купался в чужом внимании и восхищении, принимая комплименты с высокомерным и снисходительным видом. Я получил тогда столько приглашений на танцы, что моя бальная карточка не смогла бы их вместить, если бы я не отказывал всем подряд, с удовольствием наблюдая их разочарование. Я танцевал только с моими братьями, и они ни разу не оставили меня одного в этот вечер. Всегда кто-то из них был рядом, и даже самые отъявленные донжуаны не могли застать меня врасплох. Силестин и Ален были мне верной охраной, вежливо и любезно отшивая каждого жаждущего затащить в постель племянника короля, за что я был искренне благодарен моим близнецам.
Еще в течение вечера я твердо решил, что он закончится так же прекрасно, как и начался. И все время, проведенное с близнецами, я медленно, но верно обольщал их. Только их. Направив все свое старание и былое очарование на моих верных братьев де Мириель. Я понимал, что мне не стоило прилагать столько усилий, но ничего не мог с собой поделать. Я кокетничал с ними, флиртовал и заигрывал, очаровывая и завлекая в свои сети. Они верили мне безоговорочно. И во всем.
И когда утомленного и натанцевавшегося вдоволь меня глубокой ночью близнецы привели в мои покои, я и не подумал их отпускать. Выставив всех слуг за двери, я запер их и повернулся к братьям. Они выглядели несколько растерянно, а вот я улыбался, чувствуя себя более чем великолепно.
Глядя на них, я снял свой золотой камзол и быстро расстегнул пуговицы белоснежной шелковой рубашки.
– Франц… ты пьян? – осторожно поинтересовался Лес, наблюдая за моими действиями.
Лицо мое осветила нежная усмешка. Я молча снял свои штаны, оставшись полностью обнаженным перед их взорами. Ступая босыми ногами по холодным плитам пола, я приблизился к ним.
– Я хочу, чтобы вы всегда были рядом со мной… – произнес я спокойно и уверенно. – На праздниках. Прогулках. За обедами. И в постели.
