Текст книги "Фаворит Его Высочества (СИ)"

Автор книги: Лиэлли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Я до боли закусил губу и зажмурился, уткнувшись красным лицом ему в шею и вцепившись в плечи.

– Ты хотел верхом, Франц? – хрипло промурлыкал Филипп. – Ну что же ты медлишь… Садись…

Сдавленный стон вырвался из моей груди, и я прикусил уголок воротника его черной шелковой рубашки. Очень медленно я стал насаживаться на его член, сжимая зубы на черной ткани, чтобы не закричать от удовольствия, ощущая, как твердая горячая плоть наполняет меня. Внутри меня было так тесно, узко и влажно, что мы оба сходили с ума от этого. Я чувствовал его руки на своих бедрах – они помогали мне насаживаться на его член, впрочем, не мешая мне самому устанавливать свой ритм.

– Филипп, – горячо выдохнул я ему в губы.

Он был такой горячий и твердый… И я просто сходил с ума от того, что он во мне. Я медленно опустился до конца и обмяк, весь дрожащий, вспотевший и обессиленный. А Филипп, словно желая подлить масла в огонь, горячо шептал мне на ухо, от этого становилось невыносимо жарко и хотелось, как безумному, скакать на нем.

– Ты такой узкий… С ума сойти… – Хриплый бархатный голос, его ладони на ягодицах, твердое тело, прижимавшееся ко мне через ткань одежды, и головокружительное ощущение наполненности… действительно мутили мое сознание.

Я глубоко прогнулся в пояснице, чтобы еще сильнее натянуть дырочку на его член.

– М-м-м… Ах… Филипп… – бессвязно пробормотал я в ответ, слегка откидываясь назад. – Ты… так глубоко…

Я увидел, как запульсировали зрачки в его глазах, наливаясь опасной чернильной тьмой; он слегка прикусил нижнюю губу, жадно вдыхая густой и жаркий аромат секса, которым пропитался воздух вокруг нас. Он все же не удержался и тихонько простонал, а я не смог сдержать торжествующей улыбки. Я все-таки заставил его застонать. Моего горячего испанца… Я слышал, что в Испании выращивают мощных и выносливых жеребцов-андалузцев. Так вот ощущение у меня сейчас было такое, словно я пытаюсь объездить такого дикого андалузца…

Его бедра приподнимались в такт движениям моих бедер, я тихонько постанывал ему в шею, не замечая, что искусал его всего, оставляя кучу жутких засосов и синяков на смуглой коже.

Я первый не выдержал этой безумной скачки, придя к финальной черте с громким вскриком, но Филипп тут же закрыл мне рот рукой, тесно прижимая к себе за талию. Он же не издал ни звука, лишь шумно дышал сквозь зубы, бурно кончая в меня.

Я затих, тяжело дыша ему в шею и положив голову ему на плечо. Он тоже молчал.

– Кажется, я испачкал твою рубашку… – через две минуты шепотом поделился я своими переживаниями.

Комментарий к Глава X

**¹** Mi querido – (в перев. с испанск.) мой дорогой.

**²** ¿Cómo podría desear una reina más brillante y sabio para mi país? – (в перев. с испанск.) «Разве мог я пожелать более блистательную и мудрую королеву для своей страны?»

========== Часть третья. “В объятиях пирата. Сгорая от любви” ==========

Как мне быть?

Сердце болит и рвётся.

Как мне быть?

Я полюбил двоих,

Я не могу без них,

Ни без одной из них

Я не могу!

Как мне быть?

Что же мне остаётся?

Как мне жить?

Ни разорваться мне,

Ни отказаться мне,

А притворяться мне

Невмоготу!

С той, одной,

Будет вся жизнь моя,

С той, другой,

Всё забываю я,

Выбор мой —

Либо тепло и свет,

Либо огонь и зной —

Выбора нет!

Как мне быть?

Что я скажу невесте?

Как мне жить?

Где же союз сердец,

Двух золотых колец?

Кажется, день-другой —

И под венец, —

Но как гром —

Танец простой цыганки!

Словно сон —

Эти глаза её,

Эти слова её,

Сердце горит моё

Что за напасть!

Свет и мрак

Дружно меня манят,

Грех и брак,

Лакомый мёд и яд.

Кто бы смог

Всё совместить

И душу сохранить

Я не могу!

Как мне быть?

Я лгу в лицо обеим

Как мне жить?

Я говорю одной

То же, что и другой,

Что я её люблю

И я не лгу!

Но…

Как мне быть?

Что же мне остаётся?

Как мне жить?

Ни разорваться мне,

Ни отказаться мне,

А притворяться мне

Невмоготу!

Как мне быть?

Как мне жить?

Как мне быть?

Сердце болит и рвётся.

Как мне быть?

Я полюбил двоих,

Я не могу без них,

Ни без одной из них

Я не могу!

Как мне быть?

Как мне жить?

Как мне быть?

Антон Макарский. Партия Феба. «Нотр-Дам де Пари».

========== Глава I ==========

Франц.

Некоторое время Филипп молчал, прижимая меня к себе и восстанавливая дыхание, а потом вдруг хмыкнул.

– Франц… я тут подумал… А как я узнаю, что ребенок мой?

Я вздрогнул и с легким испугом вскинул на него взгляд. Только сейчас до меня дошло, что я совсем забыл об осторожности, попав вчера в объятия моего Анри… Черт побери! С близнецами я всегда предохранялся, но вчера совершенно забыл об этом… Я закусил губу. Дети… Кстати сказать, я детей очень любил. Но о своих собственных не задумывался никогда, пока не увидел Анри снова. Я хотел прожить с ним всю жизнь, родить ему кучу детишек, только бы он был со мной рядом, обнимал и согревал своим теплом. Но и Филиппу мне хотелось подарить детей. Потому, что он был моим супругом и потому, что это был такой мужчина, от которого не хотеть детей было невозможно. Я представил себе нашего малыша, с черными глазами, как у него, и смоляными волосами, и вздохнул. Он будет красавчиком…

– Не волнуйся. – Я поцеловал Филиппа в уголок губ. – Первенец будет твоим сыном. Я не побегу сейчас пить настой из этой отвратительной на вкус травы, что не дает зачать ребенка.

– Я имел в виду не это, – возразил он, качнув головой. – Может быть, это будет ребенок Анри? – Филипп отстранился, заглядывая мне в глаза. – Не подумай, что я против… – он коротко усмехнулся с легким сарказмом, – но ведь этот самый ребенок, возможно, займет трон Испании… И я бы, конечно, хотел, чтобы это был мой ребенок, а не его.

Я покачал головой.

– Хорошо… – пробормотал я, отводя глаза. – Я не стану… делить ложе ни с кем, кроме тебя, пока не буду уверен, что ношу под сердцем твое дитя. Это тебя устроит?

Несколько минут Филипп всерьез размышлял над этим.

– Ты действительно пойдешь на это ради меня? – заглянув мне в глаза, спросил он недоверчиво.

– Конечно. – Я кивнул и снова, не удержавшись, поцеловал его в уголок губ. – Ты мой супруг, и я не имею права отказывать тебе в этом законном праве. Только… тебе придется быть со мной очень терпеливым. – Я хмыкнул. Столько терпения ко мне еще никто не проявлял, кроме Филиппа.

– Нет. – Филипп покачал головой. – Я считаю, что не стоит идти на такие жертвы, – подумав, добавил он. – Это грозит стычкой с Анри, твоим плохим настроением и тявканьем близняшек. Пожалуй, лучше перебьюсь. В конце концов, я сразу узнаю, чей это ребенок, как только он родится.

– Филипп… – Я ошеломленно посмотрел на него. Поистине этот мужчина проявлял ко мне чудеса терпения и добродетели. Взяв его лицо в ладони, я мягко произнес: – Я думаю, что Анри проявит понимание… Он слишком умен, чтобы затеять ссору из-за нерожденного ребенка. К тому же который будет расти внутри меня.

Филипп вздохнул, на секунду снимая маску сильного и непоколебимого мужчины, позволяя мне увидеть, что его вся эта ситуация не устраивает в корне, но он тем не менее терпит, понимая, что без Анри я просто не смогу быть счастлив, как не мог все эти четыре года.

– Это сложно… Хорошо. Знаешь, поступай так, как считаешь нужным. Я ничего не хочу знать по этому поводу, – неожиданно произнес он и, поцеловав меня в губы, осторожно ссадил со своих коленей, помогая привести в порядок одежду.

Я опустил голову и задумчиво провел рукой по своему животу.

– Филипп… я действительно хочу подарить тебе сына… и наследника.

Он поднялся, кое-как приведя в порядок свою испачканную моим семенем рубашку, и изучающе взглянул на меня. Я смущенно опустил глаза и стал надевать свои брюки.

– Франц, я тебе верю, – просто сказал Филипп. – Я полагаюсь на твою честность. Думаю, ты знаешь, как лучше и правильнее поступать.

Он на секунду прижался к моим губам и тут же отстранился.

– А сейчас… иди-ка ты к себе… пока я тебя опять не разложил на столе. У тебя такой вид…

И он окинул меня жарким взглядом.

Я тихонько хихикнул, поправляя свою рубашку.

– У тебя, знаешь ли, не лучше, дорогой супруг. Ты подготовишь документы для помолвки?

– Контракт у тебя, – мурлыкнул он мне в губы, обнимая за талию. – Пришли его мне с кем-нибудь. Я подпишу… Остальное подготовлю.

Глубоко поцеловав напоследок, он нехотя отпустил меня.

– И я все же надеюсь поужинать с тобой сегодня… – Я вздохнул, отводя глаза. Вечером должен был прийти Анри. Я поймал себя на мысли, что хотел бы поужинать с ними обоими, но не был уверен, что они не поцапаются за столом во время беседы. – Уже скучаю, – добавил Филипп с улыбкой.

Я погладил его по щеке с ответной улыбкой.

– Мы вместе позавтракаем, – пообещал я. – До завтра, Филипп.

И я, мурлыкая себе под нос ту самую мелодию, что выстукивал пальцами Филипп, направился к себе в покои, намереваясь привести себя в порядок. Я чувствовал себя прекрасно, если не считать того, что грыз себя каждую минуту за безнравственное поведение, но ничего не мог с собой поделать. Совсем. Правильно кардинал сказал, что я легкодоступный…

Я вздохнул. Ну почему все так нечестно? Мой покойный дядя Людовик, Король-Солнце, трахался налево и направо, меняя фаворитов как перчатки, порою по десять раз в неделю, к тому же не пропуская ни одной юбки! У меня любимых людей всего четыре, а не десять и даже не двадцать, но только потому, что я предпочитаю быть снизу, я сразу становлюсь аморальной шлюхой. Я закусил губу, мрачнея. Бесит! Меня, в общем-то, не особо волновало мнение дворян, но ведь я не мог прийти к соглашению с самим собой!

Через час, после того как я уже принял ванну и забрался в постель, собираясь немного вздремнуть, заглянул Силестин. Я не видел его весь день. Он неловко поцеловал в щеку и поинтересовался моим настроением. Когда я предложил вздремнуть со мной, он сказал, что у него дела, и снова куда-то исчез… Меня немного смутило такое странное поведение, но я не придал этому в тот момент особого значения. Не могли же близнецы в самом деле всюду следовать за мной, как верные псы? Я нахмурился, вспомнив, что Филипп почему-то постоянно называет их щеночками.

Я вздохнул и сполз вниз по подушке. Задрав ночную рубашку, долго рассматривал свой плоский белый живот. Каково это – выносить ребенка? Я много слышал и читал о беременности, но до этого мне было страшно. Я даже подумать не мог, что когда-нибудь мне придется выносить детей от супруга. В нашем мире не каждый мужчина может это сделать, но после той непонятной эпидемии, что разразилась много лет назад, некоторые из них, у которых были ярко выражены особенности пассива, обнаружили, что могут приносить потомство. Произошли какие-то сбои в организме. Я ничего об этом совершенно не знал, но чем ближе становилось мое тринадцатилетие, тем больше тревожился король. Людовик видел, что я слишком стройный и хрупкий… Именно поэтому он так упрашивал меня повременить с любовниками. Я вздохнул. А потом мне принесли какой-то отвар, каждую ночь я должен был пить эту дрянь. И вот вчера, когда я поехал к Анри, я ее не выпил! И уже, похоже, больше не буду…

Я словил себя на мысли о том, как было бы приятно сидеть в окружении моих мужчин с животом, чтобы они обо мне заботились, и мечтательно вздохнул. Скорей бы… Кажется, я просто-напросто обнаглел. Если Филипп и Анри терпят друг друга, то это вовсе не значит, что они будут ради меня дружить… И странно, что оба они совершенно не воспринимали всерьез моих близнецов.

Мои мечты прервал Ален. Он был в своих мыслях, как и обычно, и что-то обдумывал. Выглядел он очень уж довольным чему-то. Быстро клюнув меня в щеку, он раскрыл окна, заявив, что в комнате душно, и спросил, как прошел мой день. А потом, подмигнув, ушел.

И что бы все это значило? За окном уже стемнело, а вечер – понятие растяжимое. Анри мог явиться и в час ночи. Я вздохнул и закрыл глаза, задремав слегка. Не знаю, сколько спал, проснулся я от какого-то глухого звука. Резко сев на постели, я увидел Анри. Он забрался в окно, спрыгнув на пол с подоконника.

– Я едва пробрался через эти благоухающие заросли, – пожаловался он шутливо. – Почему ты не подравняешь кусты или хотя бы не срубишь парочку? Там же уже целый парк.

Я радостно улыбнулся, садясь на край кровати и свешивая ноги. Пришел!

– Но ведь эти розы подарил мне ты… Ты сам их сажал. Как я мог так безжалостно избавиться от них? – возразил я ласково, протягивая к нему руки.

Анри обнял меня и закружил по комнате с тихим смехом, а я прижимался к моему любимому пирату, к его широкой груди, тихо млея от того, что просто могу это делать. Он рядом, обнимает меня, улыбается… Большего и не нужно.

Анри опустил меня на пол, взяв мое лицо в ладони и накрывая мои губы своими. Я плотно прильнул к нему всем телом, обхватывая за шею и жадно целуя в ответ. О боже… Я погорячился с обещанием не делить ложе ни с кем, кроме Филиппа. Но решил, что просто обязан подарить Филиппу наследника. И твердо намеревался не дать этим вечером Анри наполнить меня своим горячим семенем, даже если это уже не имело значения.

– Любовь моя… я соскучился, – горячо прошептал я ему в губы.

– И я соскучился. – Он погладил меня по щеке, и я зажмурился от удовольствия, готовый тереться о его большую мозолистую ладонь, как котенок. Я помнил другие его руки – нежные, ухоженные. Но эти руки… ладони пирата нравились мне даже больше. – Очень. Но сначала дела.

Он немного отстранился и вытащил из-под рубашки свернутые в трубочку бумаги.

– У нас с Аленом для тебя сюрприз.

– Что это? – Я удивленно посмотрел на него. И когда только он успел наладить контакт с Аленом? Хотя, наверное, их знакомству мне удивляться никак не приходилось. Ален ведь с ума сходил по Черному Коту. Я протянул руку за бумагами. – Ален заходил ко мне вечером… Был чересчур довольным… а мне ничего не рассказал.

Я теперь только догадался, для чего он раскрыл окна. Чтобы Анри мог зайти ко мне в комнату, ведь вряд ли охрана пропустила бы пирата в покои наследного принца. И когда, черт побери, они успели спеться? Ален уже и с Филиппом, и с Анри подружился… Я обескураженно покачал головой.

Анри же лишь загадочно улыбнулся.

– Я попросил его не портить сюрприз. Мы разоблачили твою головную боль. Точнее, это Ален сделал. Мне нравится твой щеночек. Смышленый парнишка, – скупо похвалил его Анри.

– Более чем, – пробормотал я, разворачивая бумаги и просматривая их. И Филипп, и Анри называют близнецов щенками. У них что, схожие ассоциации? Мне абсолютно это не нравилось.

– Я сначала хотел просто свернуть Ришелье шею… Но Ален пришел вовремя, – хмыкнул Анри. – Это переписка с Бэкингемом, а также те бумаги, с которыми я якобы сбежал четыре года назад. И еще кое-что по мелочи, что кардинал утаивал от тебя.

– Не может быть! – воскликнул я, бегая глазами по строчкам.

Анри усмехнулся, развалившись на моей постели.

– Наконец-то его прижмут к стене! – с восторгом пробормотал я, переворачивая листы, читая его письма Бэкингему и ответные письма герцога. – Но… мне придется отослать близнецов… Их надо спрятать. Как можно дальше. И оставить эти бумаги будет надежнее у тебя, Анри.

– Почему ты хочешь отослать их?

– Ришелье не упустит возможности расправиться с ними, – вздохнул я. – Он уже угрожал мне этим… Я не хочу, чтобы с ними что-то случилось, Анри. – Наклонившись над ним, я поцеловал его в губы. – Силестин и Ален помогли мне пережить самые тяжелые периоды жизни…

– Знаю, – ответил Анри. – Я могу их спрятать. А ты пока делай вид, что ничего не произошло, и о бумагах ни слова. Держись Филиппа, потому что Ришелье, скорее всего, захочет расправиться с тобой немедленно, едва обнаружит пропажу. Его план – убрать наследника с дороги к трону. Желательно, чтобы Филипп всегда был рядом и смог защитить в случае чего. Прости, я не смогу приходить сейчас часто, мне нужно закончить кое-какие дела… Кардинала возьмем на себя я и Фил. Документы отдай ему. Ты никуда не вляпываешься. Мы договорились?

– Договорились. – Я серьезно кивнул, пряча бумаги в ящик своего письменного стола, и возвратился на постель. Отдам Филиппу завтра утром за завтраком. – Я буду очень осторожен. И буду всегда рядом с Филиппом и проверенными людьми. Не беспокойся, душа моя.

– Как я могу не беспокоиться? – саркастически фыркнул Анри и покачал головой. – Конечно, прошло четыре года, и ты повзрослел… – Он произнес это с легкой иронией. – Но я знаю тебя как облупленного. Ты всегда был непоседой и искал приключений на свою очаровательную попку. Вот на хрена, скажи мне, воровать яблоки в собственном саду? – Он навис надо мной. – Когда я задал тебе этот вопрос десять лет назад, ты ответил, что так вкуснее.

Я счастливо засмеялся.

– Но так правда было вкуснее, любимый… А сейчас я обещаю тебе действительно быть осторожным. К тому же… у Филиппа будет очень веский повод оберегать меня как зеницу ока, следить за мной каждую секунду. – Я обвил руками шею моего пирата и потянулся к нему за поцелуем.

Он охотно прильнул к моим губам и, только через минуту отстранившись, прижал ладонь к моему животу.

– То есть… хочешь сказать… Ты уверен? – удивленно спросил он, сразу же догадавшись, на что я намекаю.

Я смущенно покачал головой.

– Еще нет, но я думаю, что возможно… – пробормотал я, опуская глаза на его загорелую грудь, и добавил совсем шепотом: – А через пару лет этот повод будет и у вас, граф де Монморанси…

Анри отстранился.

– Повод, без сомнения, более чем приятный, – улыбнулся он, погладив меня по голове. – Но я уже не граф.

Я сел на постели и положил руки ему на плечи.

– Обещаю, что ты снова станешь им! – горячо заверил я. – И получишь назад свое имя и земли… – поджал губы и робко закончил: – и своего маленького капризного принца с животом, в котором будет наш сын.

Он ничего не ответил, только притянул меня в свои объятия и поцеловал в лоб.

– Анри… – прошептал я. – Ты… ты не хочешь от меня детей?

Некоторое время Анри молчал, прежде чем ответить.

– Не в этом дело. Я не хочу, чтобы ты возвращал мне мои земли и титул.

– Но почему?! – Я отстранился и возмущенно посмотрел в его лицо. – Их отобрал Ришелье, а я хочу вернуть их тебе!

– А я не хочу, – пожал плечами Анри. – Я давно уже отказался от своего прошлого.

– Но… а как же… наше прошлое? – Я опустил голову, чувствуя, что от этих слов на глаза наворачиваются слезы.

Он снова обнял меня.

– Наше прошлое я трепетно хранил в своем сердце все эти годы, мой маленький принц. Я говорил лишь о своем прошлом.

– Я просто хотел… чтобы наши дети унаследовали твой титул, – пояснил я, шмыгнув носом и прижимаясь к его груди.

Анри закатил глаза и фыркнул.

– Я могу дать своим детям состояние гораздо большее.

– Зато титул дать не можешь.

– Дался он тебе?

Я промолчал, прильнув щекой к его груди и обнимая за талию. Анри вздохнул.

– Ладно… Хорошо. Я приму титул графа обратно.

– Правда? – Я поднял на него щенячий взгляд, и он рассмеялся.

– Да. А теперь поспи, Франц. – Анри уложил меня на подушки и накрыл одеялом.

– А ты не уйдешь? – Я испуганно схватил его за руку.

– Нет. Я останусь с тобой. Уйду на рассвете. – Он ласково поцеловал меня в лоб. – Сладких снов, мой маленький принц.

Я блаженно вздохнул, прижавшись к нему и обнимая за талию. Теперь я был спокоен и удовлетворен. Такое чувство спокойствия и безопасности подарить мне мог только один человек. Мой Анри. И неважно, кто он, пират или благородный граф. Или загадочный Черный Кот. Главное, что он рядом… и что он мой.

========== Глава II ==========

Франц.

Рано утром Анри неслышно исчез из моей спальни. Я слышал сквозь дрему, как он уходил. Слышал какой-то непонятный шорох и шепот, а потом все стихло, и меня снова обняли. По ощущениям понял, что это близнецы. Долго спать я не мог, поэтому через полчаса открыл глаза.

– Я уезжаю на причал ближе к полудню, – поприветствовав меня утренним поцелуем, сразу же сообщил Ален. – Побуду некоторое время на корабле Анри.

– А я поеду в свое родовое поместье – в Фуа де Карне, – произнес Силестин мрачно.

– Разве ты не поедешь с Аленом? – удивленно спросил я. – Ведь так будет безопаснее…

– На пиратском корабле? – скептически фыркнул Лес. – Это вряд ли. Если уж я вынужден прятаться, то предпочту делать это у себя дома в комфорте, а не на грязном пиратском корабле среди портового сброда.

Его слова меня слегка задели, но я понимал, что он прав. Ален нахмурился, но ничего не сказал.

– Мы сейчас уходим, я уже послал слугу за Филиппом, – произнес он, поднимаясь с постели и начиная собирать свои вещи.

Я растерянно наблюдал за тем, как мои близнецы собирают вещи из моей комнаты, словно больше не вернутся сюда. Стараясь подавить тревогу, я умолял их быть осторожными и ни во что не ввязываться. Они, как обычно, отвечали мне ласковыми улыбками и заверяли, что с ними ничего не случится. И все же я не мог не беспокоиться. Мне было бы спокойнее, если бы Лес поехал вместе с братом на корабль Анри. Я знал, что мой возлюбленный сможет защитить их. И хотя графство Фуа де Карне было достаточно удалено от Парижа, я все же опасался, что длинные руки Ришелье дотянутся и дотуда.

Лес был странно молчалив сегодня и за все утро не проронил почти ни слова. Я пытался выведать причину его мрачного настроения, но он отвечал, что все хорошо, а он просто не выспался, и мне пришлось оставить его в покое. Ален же, напротив, был взволнован тем, что попадет на корабль Анри, и желал приблизить этот момент поскорее. Море тянуло его с непреодолимой силой. Не раз делился он со мной своими мечтами, желал уплыть далеко в море на своем корабле и бороздить его синие просторы. И сейчас мне было немного грустно оттого, что он с таким восторгом рвется от меня прочь.

Закончив собирать свои вещи, Лес вызвал слугу и попросил его отнести их к экипажу. Я с грустью смотрел на все эти сборы. Мне казалось, что комната стала разом абсолютно пуста, словно из нее исчезло их тепло.

– Будь осторожен в дороге, родной, – попросил я, обнимая Силестина на прощанье.

Он обнял меня в ответ, зарывшись лицом в мои волосы, и с каким-то отчаянием прильнул к моим губам.

– До свидания, Франц, – только и сказал он мне в ответ, улыбнувшись мягко.

Я смотрел на его ласковую улыбку и не мог побороть чувство неизбежной потери. Было горько и тоскливо на душе. И этот поцелуй… Так целуют, когда прощаются. Навсегда.

– Ты сам будь поосторожнее, – напомнил о себе Ален, обнимая меня вслед за братом и целуя в лоб. – Я буду переживать за тебя.

– Меня есть кому защитить, свет мой, – мягко возразил я. – Главное, чтобы с тобой все было в порядке. Береги себя, умоляю.

Он легко, непринужденно рассмеялся, сверкнув золотисто-карими глазами, и отвесил мне шутовской поклон.

– Со мной ничего не случится, солнышко. Осторожность – мое второе имя, помнишь? – ласково сказал он.

Я почувствовал, что на глаза против воли наворачиваются слезы. Я тоже рассмеялся напряженно, обнимая моего ангела и целуя его мягкие губы.

– Я буду скучать по тебе, Ален, – взяв его лицо в свои ладони, прошептал я. – Как только все уляжется, а Ришелье посадят за решетку, возвращайся ко мне, мой свет.

Он улыбнулся мне, и в этот момент дверь без стука отворилась, вошел Филипп. Он был одет в одни лишь черные брюки и свободную белую рубашку, застегнутую не на все пуговицы, с закатанными рукавами. В руках он держал черный сюртук, небрежно перекинутый через правое плечо. Вторая рука была спрятана в кармане. Волосы, едва достававшие до плеч, взъерошены после долгого сна. И выглядел он до невозможности сексуально даже сейчас, в таком слегка растрепанном виде.

Ален поцеловал мне руку и вместе с братом направился к двери. Он вышел первый, а вслед за ним и Лес, и когда старший брат поравнялся с Филиппом, я услышал его тихий шепот:

– Если с головы Франца упадет хоть волос…

Филипп чуть наклонил к нему голову, вскидывая бровь, но ответил вежливо и серьезно:

– Конечно, милорд де Мириель. Я буду защищать вашего принца ценой собственной жизни.

Прищурившись, Силестин целую минуту смотрел в глаза испанца, а затем, резко кивнув, вышел из комнаты.

Я тихо вздохнул, глядя на закрывшуюся за моими близнецами дверь.

– Так лучше… Правда, Филипп?

Он неопределенно пожал плечами, направляясь ко мне, и поцеловал мою руку.

– Я слишком боюсь за них… Эти двое мне безмерно дороги, – поджав губы, прошептал я.

– Я понимаю, – ответил Филипп, садясь на кровать, вытягивая ноги и зевая. Похоже, он был совушкой, мой испанец. По утрам еще спал, даже если его глаза были открытыми. – Анри кое-что предложил, так что нам предстоит сыграть небольшой спектакль. То есть мне, – произнес он.

– Поделишься подробностями? – Я бессильно упал обратно на кровать и уставился в потолок.

– Все просто. Ришелье ведь думает, что я не знаю, какими делишками он промышляет. – Филипп снял туфли, положил свой бархатный сюртук на стул и растянулся рядом со мной на кровати, заложив руки за голову. – А значит, очень огорчусь, когда узнаю, что он, предложив мне союз с Францией, при этом тайно переписывается с английским агентом.

– Ну-у-у… предположим. – Я нахмурился, еще не совсем понимая, к чему он клонит.

– Ну вот представим, что я уже огорчился, – хмыкнул Филипп, снова не удержавшись от зевка. – Следовательно, моим следующим шагом должен быть разрыв помолвки. Посмотрим, как попляшет Ришелье. Не знаю, чего этим добивается Анри. Может, хочет его публичного унижения… Я бы хотел, чтобы Ришелье посадили за решетку, но понимаю, что его способ избавиться от кардинала намного лучше. Он желает публичной казни.

– А я что-то ничего не понял, – нахмурился я еще больше. – Разрыв помолвки сейчас будет ему только на руку!

– Разве? – фыркнул Филипп выразительно. – Вообще, это Ришелье заставлял тебя угрозами выйти замуж. Так что он, скорее всего, расстроится. Но это не важно. Я попробую вывести его на чистую воду и без этого.

Я вздохнул, все еще не совсем вникая в план Анри, и прижался к Филиппу поближе, обнимая за талию и утыкаясь носом в плечо. От него безумно приятно пахло. От него, от его одежды, от его волос…

– Мы можем сейчас только довериться Анри, – пробормотал я.

Филипп обнял меня за плечи одной рукой и закрыл глаза.

– А могло бы быть иначе? – сонно ответил он. – Ты не верил, что он предатель все эти годы.

– Конечно, не верил. – Я тоже зевнул, с улыбкой посмотрев на свой браслет из разноцветных ленточек. – Кто угодно, но только не мой Анри.

Филипп хмыкнул и замолчал. Я тихо лежал в его объятиях, окутанный его запахом, и просто наслаждался этим затишьем перед бурей. Где там Анри и чем он занят?

– Ты ведь не уйдешь? – спросил я тихонько, запрокинув голову и посмотрев в красивое смуглое лицо.

– Нет, конечно, – усмехнулся Филипп. – Когда поблизости Ришелье? Я глаз с тебя не спущу. Он с минуты на минуту может обнаружить пропажу бумаг.

Я улыбнулся и положил голову ему на грудь.

– Ладно… – сжалился я над явно засыпавшим Филиппом. – Давай поспим.

– Отличная идея, – сонно отозвался он.

Очень скоро его дыхание выровнялось – он уснул. Я еще долго лежал в его объятиях, а вскоре тоже уснул, убаюканный его мерным дыханием. Так может спать лишь очень спокойный и уверенный в себе человек. Ален сказал, у Филиппа нет слабых мест. Но теперь… была одна брешь в его защите. Это я. По крайней мере, я на это надеялся. Стал ли я его слабым местом? Неравнодушен ли он ко мне, если не считать той страсти, что вспыхнула между нами в одночасье, словно разбушевавшийся пожар? Я не знал. Не знал, испытывает ли Филипп ко мне что-то, кроме безумного вожделения. Но хотел ли я, чтобы он полюбил меня? Ответа на этот вопрос я тоже пока не знал.

Филипп.

Я провалялся в постели Франца до часу дня. Да, знаю, что я неженка в этом плане. Днем меня постоянно клонит в сон. Проснувшись, я осторожно высвободился из объятий Франца и потянулся. Наконец-то я выспался. Франция определенно нравилась мне все больше. Дома так не поваляешься. Я посмотрел на спящего Франца и невольно умилился. Он свернулся у меня под боком калачиком и смешно сопел. Я ни разу не видел, как Франц спит. Солнечные медово-янтарные волосы разметались по подушке, из-под длинной ночной сорочки выглядывали босые ноги с маленькими розовыми пяточками. Во сне он слегка хмурился иногда, поджимая свои хорошенькие губы. Я запустил пальцы в шелковое золото его волос, наслаждаясь их мягкостью и тем, как завораживающе переливалось в длинных прядях солнце. Казалось, лучи пытаются спрятаться в его волосах. Они целовали губы Франца, его нежные мягкие щеки, шею и ключицы, золотили кожу цвета молочных сливок. Наклонившись, я поцеловал его в уголок губ, и он перестал хмуриться и даже слегка улыбнулся.

Подумать только, я ушам своим вчера не поверил, когда он предложил мне поскорее обзавестись наследником. Неужели он всерьез? Я впервые задумался о своих детях, хотя отец едва ли не с шестнадцати лет твердил мне, что я должен как можно скорее завести наследника, ибо на моего брата Фердинанда не было никакой надежды. У меня был один, бастард, появившийся от мимолетной связи с фрейлиной моей матери, но я редко с ним виделся. Сейчас он должен был быть чуть младше Франца. Это был большой скандал, и я, если честно, не испытывал к тому ребенку никаких чувств. Может быть, оттого, что эта фрейлина пыталась шантажировать меня им? Осмелилась требовать меня, инфанта королевского дома, жениться на ней, безродной провинциалке из глухого и далекого графства? Не знаю. Я выделил ей небольшое состояние и подарил титул графини, а затем отдалил от двора на долгое время, отправив в ее новый дом с прислугой и няньками. Но видеть того ребенка не испытывал никакого желания.

И вот сейчас Франц предлагал мне завести сына. Что я испытывал? Не знаю, я не мог определиться со своими чувствами. Но иметь ребенка от Франца… Мне казалось, что это прекрасно. У нас получился бы чудесный малыш. К тому же мне было уже тридцать два года, я созрел не только для супружества, но и для воспитания наследника. Да, я определенно хотел это дитя, особенно еще и потому, что это привязало бы Франца ко мне еще больше. Я желал, чтобы он полюбил меня. Потому что сам я чувствовал, что влюбляюсь во Франца, как какой-то зеленый мальчишка…

Я отстранился от этого золотоволосого чуда поскорее, пока не дал волю своим рукам, и отошел к окну, где на письменном столе Франца лежал так и не просмотренный им контракт. Хмыкнув, я сел за стол и принялся сам его читать. Франц тем не менее внес кое-какие заметки сюда, но они были незначительны, и я решил составить контракт сам, следуя чисто его деловым интересам. Через полчаса контракт был готов, и я бегло прочел его, считая, что Францу все должно было понравиться. Я не претендовал на его состояние, на его страну, на его трон, даже на его верность… Разве что на его тело. И на его любовь. Только пока что он об этом не знал, но я собирался сделать все, чтобы маленький принц полюбил меня.