Текст книги "Фаворит Его Высочества (СИ)"
Автор книги: Лиэлли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
Машинально облизнув губы, я снова опустил голову, а Анри продолжил, улыбаясь своей мягкой, понимающей и всезнающей улыбкой:
– Ваше величество, все ведь обошлось. Не стоит давить на маленького принца, он и так пережил немалое потрясение. Я думаю, Франц все еще в шоке. Это ведь было первое покушение на его жизнь. Больше всего ему сейчас требуется длительный отдых и поддержка.
Как ни странно, мой дядя почти тут же успокоился и важно кивнул.
– Да. Да, конечно, ты прав, Анри. Отведи Француа, пожалуйста, в его покои и проследи за тем, чтобы его хорошо охраняли. А потом возвращайся, я должен обсудить с тобой кое-что.
Граф де Монморанси отвесил королю легкий, изящный поклон и выпрямился.
– Как прикажете, ваше величество. Идемте, Франц.
Мягко взяв за локоть, граф вывел меня из кабинета дяди. Мы шли по длинным коридорам Пале-Рояль в полнейшей тишине, пока я не начал всхлипывать. Черт, я действительно пережил потрясение! Я не ожидал такого… Но… больше всего в этой отвратительной истории меня зацепил сам граф, и я, наверное, даже был благодарен тогда Бэкингему за мое похищение. Так я сблизился с графом Анри де Монморанси.
– Не плачь, Франц, – Анри остановился у очередного окна, в которое радостно светило ослепительное солнце. Обнял меня, прижимая к своей груди, и я охотно прильнул щекой к мягкой ткани его плаща, жадно вдыхая этот обворожительный запах. Он гладил меня по голове, как маленького. Я никогда терпеть этого не мог, но не в этот раз. Я не любил, когда ко мне обращаются, как к маленькому, но с ним… я действительно ощущал себя глупым ребенком. Я почувствовал, как его губы коснулись моих волос, ощутил легкое дыхание на своей щеке… И черт… Я почувствовал, что позорно возбуждаюсь. Со мной еще никогда такого не было!
Судорожно вздохнув, я уперся ладонями в его грудь и отстранился, пока он ничего не понял. Собрав всю свою волю в кулак, я поднял голову, слегка вздернув подбородок, и улыбнулся дрожащими губами.
– Спасибо вам, ваша светлость…
– Анри, – мягко поправил он меня, и я, неуверенно кивнув, продолжил, – спасибо вам за то, что спасли мою жизнь. Если бы не вы, я бы точно погиб…
Тогда мне казалось, что такие слова достойны наследника трона, что я произношу их гордо и царственно, как подобает наследнику, которого спасли. Мне еще подумалось, что я должен дать графу в знак своей признательности что-нибудь, что принадлежит мне, шейный платок или… Ну, как в старых сказках про рыцарей и их леди. И я действительно снял с шеи шелковый зеленый платок и протянул ему.
Он глянул на меня так мягко и вместе с тем насмешливо, что я вмиг почувствовал себя глупым мальчишкой и понял, что в моих словах больше пафоса, чем благодарности. Однако же, имея безупречное воспитание и являясь джентльменом до мозга костей, он принял мой «дар» с элегантной изящностью рыцаря, взяв шейный платочек и на миг коснувшись моих пальцев своими. Перед этим он снял перчатку, словно выказывая мне своей уважение, и слегка склонил голову.
– Благодарю, мой принц, – тихо ответил он, взяв платочек, и поцеловал мои пальцы.
Его губы на долгое мгновение задержались на моей руке, и целых шесть ударов своего сердца я ощущал на своей коже мягкое, бархатное прикосновение его губ, теплое, волнующее дыхание и проникновенный взгляд синих глаз.
Сердце застучало быстрее, и мне казалось, что он услышал это.
– Мы… – Я облизнул губы. – Мы уже пришли, – чересчур поспешно отняв свою руку, пробормотал я, чувствуя, что еще секунда, и я бы точно бросился ему на шею тогда, умоляя поцеловать, если не больше. – Еще раз спасибо… И… надеюсь на скорую встречу, – скомкано попрощался я и юркнул в спасительную прохладу своей спальни, едва стражники открыли передо мной двери.
И все равно мне казалось, что даже через эту надежную деревянную преграду я чувствую его взгляд на себе. Может, он стоит там и смотрит? Я прижался к двери спиной и медленно осел на пол, прижимая ладонь к груди, словно хотел унять бешеное сердцебиение. Кажется, я действительно влюбился.
В ту ночь я мало спал, ворочался в постели, ерзая и комкая простыни. Все, что мне снилось – неясные и смутные образы, я ощущал чьи-то прикосновения, губы, взгляд сапфировых глаз… И проснулся чуть позже рассвета, совсем не выспавшийся, возбужденный, в удушливых объятиях влажных простыней. Чувствуя себя совершенно разбитым, но почему-то счастливым, я вскочил с кровати и прошлепал босыми ногами к окну. Распахнув его настежь, всей грудью вдохнул чистый и свежий утренний воздух, наполненный густым, тяжелым ароматом роз, мгновенно вскружившим мне голову. Я снова вспомнил об Анри и о своём глупом, опрометчивом и таком высокомерном поступке. Вздохнув, опустил голову… И каково же было мое удивление, когда я обнаружил под своим окном огромный пышный куст белых роз, которые тянулись прямо ко мне в ладони. Шипов не было, и я, протянув руку, коснулся нежных белоснежных лепестков, обведя их края указательным пальцем. Они были прекрасны. Мягкий, утонченный аромат напоминал об Анри, его губах и завораживающем взгляде. Я снова почувствовал, как глупое сердечко ускоряет свой ритм. И я, не удержавшись, перегнулся через оконную раму, почти полностью свесившись с окна, рискуя упасть вниз головой, поцеловал белые лепестки, жадно вдохнув их густой, чуть терпкий аромат.
– Анри…
В тот момент я понял, что выбор был окончательно сделан. Я хотел, чтобы именно Анри стал моим возлюбленным.
========== Глава IV ==========
Франц
К моему сильнейшему разочарованию, я не увидел моего графа ни на следующий день, ни на послеследующий. Три дня пролетели для меня как в тумане, ночами я метался от неудовлетворенного желания, которое в эти дни было необыкновенно сильным, а днями маялся от скуки и безделья, не зная, чем бы себя занять, слонялся по дворцу, как неприкаянный, втайне надеясь встретить Анри. Однако маленький лучик радости озарил эти бесконечные семьдесят два часа. Утром третьего дня я проснулся ближе к девяти часам, сонный и взъерошенный. Летними ночами я всегда спал с распахнутыми окнами. Тогда я постоянно открывал их, чтобы наслаждаться запахом белых роз. Мне не верилось, что блистательный граф явился под мои окна, дабы самому выполнить мое дерзкое пожелание. Не верилось до тех пор, пока я не увидел на столике возле своего ложа небольшую шкатулку, покрытую бархатом и украшенную драгоценными камнями столь затейливо и мило, что я минут пять просто любовался сиянием сапфиров, изумрудов и рубинов в лучах утреннего солнца. Не менее приятный сюрприз ожидал меня внутри – шкатулка оказалась наполнена ворохом разноцветных ленточек из атласа и шелка, и во всем этом пестром разнообразии покоилась маленькая бриллиантовая заколка для волос.
Я все еще прекрасно помню, как мои щеки покрылись румянцем. Мне показалось, Анри знает все мои тайные помыслы. Я был падок на такие побрякушки, как сорока, и коллекционировал все эти украшения. Полки моей прикроватной тумбочки были забиты подобными вещами. Я почти два часа любовался этой заколкой, вертелся у зеркала, собирая волосы то так, то эдак… Я был маленьким, высокомерным, эгоистичным, падким на лесть, влюбчивым, ветреным, очаровательным мальчишкой, считавшим, что в его руках играет солнце…
Вечером того же дня дядя разрешил мне наконец появиться в придворной зале на вечернем балу. Я был несказанно счастлив, потому что для меня в ту пору сущим наказанием было не показаться на балу в своем очередном прекрасном наряде и не иметь возможности вскружить голову всему залу, как мужчинам, так и женщинам, а мальчишек и юных леди заставить пылать от зависти к моей красоте, молодости, богатству и положению. Что поделать, мне было тринадцать, и я был так юн и дерзок. То была моя вечная весна, моя цветущая юность.
Так что вечером я вышел в новом наряде, который заказал себе еще в день тринадцатилетия. Весь в белом шелке и с заколкой Анри в волосах, которые я собрал в высокий конский хвост, я чувствовал себя в тот вечер самым желанным и самым прекрасным, и мне казалось, что все смотрят только на меня, не в силах оторвать взгляда. Впрочем, возможно, так оно и было.
Я веселился, пил вино, танцевал с изысканными кабальеро, флиртовал и отдыхал от души… Ровно до тех пор, пока не увидел в толпе элегантно одетых леди и джентльменов его.
Анри стоял в компании двух ослепительно красивых молодых вдовушек и какого-то мальчишки-проститутки… Ах, простите, куртизана. И двух мужчин. Леди – были уже взрослыми, знающими себе цену женщинами, уверенными в своих колдовских чарах. Истинные француженки до мозга костей, опасные соперницы… Во мне все вскипело. А тот слащавый мальчишка лишь подлил масла в огонь моей ревности. Мужчин я в расчет не брал. Пф… Разве они соперники самому наследнику престола? О нет. Конечно, нет. Но больше всего меня разозлило то, что Анри даже не подошел поздороваться со мной! Моей роковой ошибкой было то, что я уже считал его тогда своим. Считал, что он целиком и полностью принадлежит лишь мне одному и обязан быть со мной каждую минуту. На самом деле я был глубоко обижен на него за то, что он ни разу не пришел увидеться со мной в эти дни, хотя, несомненно, его подарок был приятен моему ревнивому сердечку.
– Добрый вечер, леди, лорды. – Я очаровательно улыбнулся всей компании, намеренно игнорируя Анри, хотя ощущал на себе его внимательный сапфировый взгляд. И почему меня не покидало ощущение, что он смеется надо мной?! Это раздражало…
– Ваше высочество! – Вдовушки присели в реверансах, мужчины отвесили изящные поклоны.
Мальчишку я вообще проигнорировал.
– Вы снова с нами, это замечательно! – поспешила выразить свое восхищение леди Адель Бланш дэ Клер.
Похотливая вшивая кошка, как же она раздражала меня тем, что была сейчас рядом с моим Анри. Подсознательно я понимал, что граф вполне мог бы заинтересоваться такой женщиной. Красивая, уверенная в себе, богатая, шикарная женщина, чьей благосклонности добивались многие мужчины.
– Да, мне самому в это мало верится… – мурлыкнул я. – Если бы не граф де Монморанси, вряд ли бы я имел возможность сейчас наслаждаться вашим обществом.
– Ах, так это правда? – Леди Селеста склонила свою очаровательную головку набок и бросила на Анри восхищенный взгляд. – Значит, мы все-таки обязаны вам спасением нашего принца? Отчего же, милорд, вы скромничали, скрывая от нас этот замечательный факт?
– Потому что не посчитал нужным придавать его огласке, – несколько сухо ответил Анри.
– Он действительно скромничает, – хмыкнул я. – Позвольте, хотелось бы рассказать вам, как благородно его светлость защищал меня от людей Бэкингема…
Но Анри, изломав светлую бровь в изящном жесте, вежливо перебил меня:
– Думаю, что не стоит; ваше высочество, я уверен, что леди Федичи и леди де Клер не будет интересно выслушивать детали столь скучного и весьма нелицеприятного визита в Англию.
Я посмотрел на Анри и наткнулся на его предупреждающий взгляд. Он едва заметно покачал головой.
Ах, что за безрассудство, мне вздумалось подразнить льва в клетке!
– Ну что вы, мой лорд, – последние слова я четко выделил, – а я считаю иначе… Должны же знать придворные, от какой участи вы спасли наследника французского престола?
– Вам не терпится поделиться подробностями покушения на вашу жизнь, Франц? – Голос Анри был по-прежнему обманчиво мягок, а вот взгляд говорил обратное. Ни капли симпатии и нежности, что я читал в них всего несколько дней назад. Я уже заметил, что когда он становится серьезен, то называет меня по имени… Хотя по имени меня осмеливался называть только мой дядя.
Сейчас передо мной стоял не благородный спаситель, но светский лев, который смотрел на меня своими синими, чуть прищуренными глазами.
И почему же, Анри, ты так не хочешь, чтобы о твоих заслугах знали? Скромность? Не уверен.
– Конечно, ведь это было самое захватывающее приключение в моей жизни! – легкомысленно рассмеялся я, бросая на графа дразнящий взгляд из-под ресниц.
– Неужели? – Анри сощурился чуть сильнее и хмыкнул. – Тогда позвольте слегка разнообразить вашу жизнь. – Он слегка поклонился обеим женщинам и кивнул мужской компании. – Прошу нас извинить.
Взяв мой локоть, он настойчиво потянул меня в толпу, ловко увиливая от пытавшихся завязать беседу людей.
Я послушно следовал за ним, тихо млея от радости, что снова ощущаю его прикосновение, несмотря даже на его пресловутые перчатки, которые на этот раз были из белого атласа.
– Куда вы меня ведете? – наивно поинтересовался я, стараясь, чтобы голос мой звучал насмешливо.
– Мне кажется, что если похищение герцогом Бэкингемом оказалось для вас самым захватывающим событием за всю вашу жизнь, то это необходимо исправить, – хмыкнув, ответил граф.
Я вздохнул. Вот у него это действительно получилось сказать так насмешливо, что я снова ощутил себя глупым мальчишкой.
Я шел за ним доверчиво и спокойно, потому что ощущал себя как никогда в безопасности. Он вывел меня на цветочную террасу под окнами и мягко втолкнул в нишу между колоннами. Думаю, не стоит напоминать, что Анри являлся мушкетером, то есть человеком, преданным королевской семье всем сердцем?
– Как же вы собираетесь это исправить? – шепнул я, прижавшись спиной к стене в полумраке ниши. Свет, льющийся из окон бального зала, не доходил досюда, и я не мог видеть выражение лица Анри, лишь слышал его тихое, спокойное дыхание и изредка – шорох шелковых одежд.
– У тебя острый язычок, Франц, – мягко заметил граф, наклоняясь ко мне. Его горячее дыхание коснулось моей шеи, и я с трудом подавил дрожь. – Но тебя стоит научить применять его в более полезных делах.
Теперь уже его дыхание согревало мои губы, и я понял, что сейчас наконец-то меня впервые поцелуют.
Однако Анри не поцеловал меня. Дразняще прижался теплыми губами к моей шее, насмешливо улыбаясь. И я кожей ощутил эту улыбку, которая, казалось, отпечаталась там, где его улыбающиеся губы касались меня, легко, невесомо, скользя выше, очерчивая линию скулы, согревая дыханием край моего ушка и целуя за ним. Я задрожал, растаяв, и едва не стек по стенке вниз, но рука Анри властно обвилась вокруг моей талии, прижимая к его телу, и я, не сдержав тихого стона, откинул голову, чтобы дать его восхитительным губам больше простора. Они скользили по моей щеке, шее, целовали висок, мои волосы нежили уголок моих губ, лаская и дразня горячим, лишь слегка прерывистым дыханием.
– Анри… – вырвалось у меня с очередным тихим стоном.
Мне никогда не было так хорошо. Я схватился за его плечи, словно боялся упасть, тяжело и учащенно дыша, возбудившись лишь от невинных ласк. А он целовал или, точнее, не целовал, улыбаясь мягко и насмешливо одновременно. Всю свою жизнь я помнил ощущения от этой улыбки, потому что так улыбаться мог только мой граф де Монморанси, озорно, чуть криво, насмешливо, ласково, мягко, и от этого так тепло становилось на душе. Я любил его улыбки…
Наконец, не выдержав, я повернул голову, слепо ища его губы, безмолвно прося поцеловать меня, и он дал мне то, что я хотел. Его губы ласково потерлись о мои, прильнули, и горячий язык скользнул ко мне в рот. Я тихонько застонал, окончательно растворяясь в его объятиях, раскрывая губы ему навстречу, тесно прижимаясь к его телу. Было жарко, и так хотелось чуточку большего…
Вы знаете, как это, когда от одного поцелуя слабеют и подгибаются колени, сладостная дрожь пробегает по всему телу, в паху тяжелеет, в глазах становится мутно, голова кружится, а тело кажется легким-легким, как шарик, наполненный воздухом?
Я отчаянно хватался за его шею, стараясь неумело, неопытно отвечать на его поцелуй, на движения его искусного языка, что приносил столько удовольствия. Все, что мне говорили, все, чему учили, померкло на фоне этого поцелуя, потускнело и растворилось в моей памяти. Он целовал мягко, нежно, неторопливо изучая меня, давая мне возможность привыкнуть, но в то же время так дерзко и смело, что я понял, кому принадлежу с самого начала.
Когда он отстранился, я, тяжело дыша и, наверное, краснея, шумно выдохнул, облизнув губы. Первый поцелуй… Настоящий.
– У вас нет ни капельки стыда, Анри, – смущенно произнес я, не в силах удержаться от того, чтобы не прикоснуться пальцами к своим губам, которые еще хранили тепло его поцелуя и прикосновение его умелых губ. – Вы украли мой первый поцелуй…
Хотя я мог бы поспорить относительно того, кто у кого украл… Но в тот момент я чувствовал себя глупым, наивным мальчишкой, которому дали вкусную конфету, позволив лизнуть лишь немного, и тут же отобрали, словно дразня. Чувствовать себя невинным и совращенным – это казалось мне таким восхитительным и возбуждающим…
– В каком-то смысле это и мой первый поцелуй, – чуть насмешливо отозвался Анри и добавил с дразнящей ухмылкой: – Никогда не целовал настоящих принцев…
Я не нашелся что сказать в ответ, а он, снова улыбнувшись такой знакомой мне ласковой улыбкой, повел меня обратно в залу.
– Я… Анри… хотел поблагодарить вас за подарок, – наконец определился я с темой разговора. – Спасибо, – смущенно произнес, пряча взгляд. – Он восхитителен.
– В ваших волосах он смотрится королевским украшением, – отозвался граф, легко коснувшись заколки, сиявшей в моих локонах. – Сама по себе это просто побрякушка…
Помню, я снова зарделся как девчонка, теряясь от изысканности его комплиментов. Таким я и предстал перед своими придворными – раскрасневшийся, с припухшими от поцелуя губами и смущенным взглядом.
Анри подвел меня к дяде, остановившись у подножия королевского трона, и поклонился королю.
– Ваш племянник, сир. В целости и сохранности, – пошутил он.
– Не сомневаюсь, Анри, не сомневаюсь, – ответил ему Людовик, добродушно усмехнувшись и глядя благосклонно.
Симпатии моего дяди лежали полностью на стороне его самого верного и преданного мушкетера.
– Приятного вечера, маленький принц, – последние слова прозвучали для меня бархатным мурлыканьем. Чуть насмешливый взгляд синих глаз, легкое прикосновение губ к моей руке, и он растворился в толпе, оставив меня на попечение дяди.
И сколько я его помню, Анри всегда был таким. Обаятельный, элегантный, утонченный и… опасный. Сегодня он здесь, а завтра там. И до сих пор я сомневаюсь… а был ли он когда-нибудь моим всецело?
========== Глава V ==========
Франц
Две недели пролетели как один миг для влюбленного мальчишки. Я жил одним днем, каждую минуту надеясь встретить своего графа. Но увы, Анри был неуловим, – я никогда не знал, в какой момент он соизволит появиться. Это немного раздражало и в то же время добавляло какой-то изысканной изюминки в наши отношения, если таковые были. По крайней мере, те подарки, которые я получал с завидной периодичностью, давали мне надежду считать, что они все-таки были.
Анри мог пропасть на день или два, а потом внезапно, появившись вечером, увлечь меня куда-нибудь в укромный уголок и целовать, целовать до тех пор, пока у меня не ослабнут колени, а тело не превратится в желе. Он знал, как заставить неопытного мальчишку таять от наслаждения в своих умелых руках. И какая, к черту, теория, которую, как я считал, я знал в совершенстве, могла мне тут помочь, когда в голове мутится от неудовлетворенного желания, ноги не держат, руки дрожат, а голова кружится без остановки от сладких, умелых движений его языка и прикосновений губ?
Мне казалось, я готов упасть в обморок просто от одного его взгляда. Да, признался я тогда сам себе, я влюблен по уши. А все эти милые моему сердцу подарочки радовали мое мальчишеское самолюбие и тешили гордость наследника престола. Сами по себе такие подарки практически не имели для меня никакой материальной ценности, но сколько счастья они мне приносили, потому что были свидетельством неравнодушия блистательного графа к моей персоне! Мне и в голову не могло прийти, что Анри мог лицемерить в отношениях со мной, я ощущал, что эти подарки от всего сердца. Иногда это была изящная фарфоровая птичка, расписанная голубой краской, иногда просто маленький пестрый букетик незабудок, который удивительно шел к моему наряду в этот день – я прикалывал его золотой брошью к груди, и настроение было обеспечено на весь день вперед. Иногда это был незамысловатый браслетик, а однажды Анри прислал мне музыкальную шкатулку с изумительной мелодией, и я слушал ее каждый вечер, прежде чем лечь спать с улыбкой на губах. В какой-то день Анри прислал мне милого пушистого голубоглазого котенка. Я назвал его Сапфиром, потому что у него были самые чистые небесно-голубые глаза, которые я видел когда-либо.
Анри присылал мне эти милые вещички в те дни, когда отсутствовал, чтобы я не заскучал и не забыл о нем. Но как я мог забыть о моем графе? Я жил в ту пору от встречи и до встречи с ним. И день, когда он приходил к мне, был праздником. Я жил как в тумане, переживая чудесную пору своей первой детской влюбленности, которую я запомнил навсегда и пронес через всю свою насыщенную жизнь.
Анри никогда не заходил со мной дальше поцелуев, и каждый вечер, когда он провожал меня до моих покоев, оканчивался обычно целомудренным поцелуем в щеку. То ли он считал меня еще слишком маленьким, несмотря на мой возраст, который в то время во Франции, да и в Англии тоже, уже считался замужним, то ли ждал чего-то. Я не понимал этого, и подобный расклад немного раздражал. И я, не боясь показаться распущенным, сам жадно искал его объятий, поцелуев и ласк, тесно прижимался к его телу, стараясь прикоснуться каждый раз, когда мне предоставлялась такая возможность. И ни разу за все то время, что он дарил мне ответные ласки, я не ощутил в его желании фальши. Это дарило мне ощущение крыльев за спиной – я не ходил, а летал в те дни.
И сейчас, оставив за спиной много лет, я могу с уверенностью заявить, что та пора моей жизни была самой счастливой для меня.
И все же не все было так гладко, как хотелось мне. У нас не обходилось и без сцен ревности. Точнее, у меня.
Через неделю после моего благополучного возвращения из Англии дядя решил устроить показной парад на площади, дабы пересчитать своих гвардейцев, и я должен был открывать этот парад. На главной площади перед дворцом выстроилась огромная, стройная колона мушкетеров в своей красной парадной форме. Я же разъезжал на своем Облачке перед этой колонной туда и обратно, тщетно надеясь найти своего Анри, который скрывался где-то в этой толпе. Эти их широкополые шляпы с пышными перьями закрывали мне весь обзор и успешно скрывали лица своих владельцев.
Мой дядя и кардинал Ришелье восседали на балконе, откуда открывался прекрасный вид на всю площадь. Кардинал, кстати, в последние дни был постоянно хмур и мрачен, и дядя пытался поднять ему настроение своими привычными пошловатыми шуточками, но тем лишь сильнее раздражал его.
Когда король дал знак начинать, я проехал мимо передних рядов нашей королевской гвардии. Везде, где я проезжал, они поднимали за мной свои мушкеты, безмолвно отдавая честь. Закончив с церемониями, я направил Облачко в центр площади, чтобы всем меня было видно. Откашлявшись, я громко произнес:
– Мушкетеры! Его величество Король Солнца Людовик Четырнадцатый благодарит вас за вашу верность и преданность.
– Слава королю! – грянуло, словно гром, враз множество голосов.
Мушкеты были взяты на изготовку и затем вернулись в свое исходное положение. Я даже залюбовался синхронными, ладными движениями. Интересно, долго они репетировали? И как их так учат? И главное – кто? И где же, черт побери, мой Анри?
Я важно кивнул всем и направил Облачко прочь с площади – моя миссия была завершена. Место мое занял капитан-лейтенант легкой кавалерии королевских гвардейских мушкетеров и начал перечет. Но меня это уже не волновало, я, ни на кого не обращая внимания, привстал на стременах, высматривая среди моря широкополых шляп знакомое красное перо. Глупо, конечно, но я был искренне убежден, что узнаю перо моего Анри среди тысячи одинаковых перьев.
Парад наконец завершился, и я неожиданно обнаружил, что ко мне направляются двое молодых мушкетеров… Близнецы де Мириель. Я удивленно смотрел на них, сидя в своем седле и сжимая поводья Облачка чуть вспотевшими от легкого волненья ладонями, затянутыми в белые перчатки. Я даже слегка покраснел, потому что неожиданно резко вспомнил, что в тот вечер, когда меня похитили, я приказал Ришелье передать братьям, что буду ждать их в саду в полночь… Мне стало стыдно. Я поспешил со своим приглашением, а потом, вернувшись, ни разу их не видел ни на балах, ни еще где-либо. Или, может быть, я просто их не заметил, увлекшись графом де Монморанси.
– Ваше высочество, – оба слегка поклонились мне, сняв свои шляпы.
– Добрый день! – Я улыбнулся им. – Рад вас видеть, господа.
– И мы счастливы видеть вас в целости и сохранности, – заверил Силестин, подходя поближе и целуя мою руку. Ну, я, во всяком случае, подумал, что это был именно Силестин.
Ален сделал то же самое, слегка улыбнувшись мне и заглянув в глаза.
– Ведь это так? – добавил он проницательно.
На миг я почувствовал острое сожаление. Наверное, если бы не Анри, я бы не смог отказаться от этих чудесных юношей. Они были такие милые, такие вежливые и искренние… Одним своим видом они поднимали мне настроение и вызывали желание улыбаться. И, честно говоря, я не представлял их по отдельности.
– Конечно. – Я улыбнулся Алену в ответ, чувствуя легкое раскаянье. Они, наверное, все еще ждут, что я повторю свое приглашение? Или надеются на мою благосклонность? Но не могу… я уже решил, что моим фаворитом будет Анри. Я люблю его.
– Хорошо, что это так, – произнес Силестин с улыбкой.
Я, неожиданно остро заинтересовавшись, поспешил удовлетворить свое любопытство, пока мне предоставлялась такая великолепная возможность:
– Скажите, а кто из вас старший?
– Я, ваше высочество, – ответил мне Силестин. – Так уж получилось, что я появился на этом свете чуточку раньше, чем мой брат.
– На две минуты, – добавил Ален.
– Вот как, – кивнул я, – стало быть, вы, Силестин, унаследуете титул герцога?
Светские беседы, да, они такие. Пустые, ни о чем. Тем для выбора не так уж и много. Твой годовой доход, твой титул, любовные интриги, ну, кто с кем переспал и кто кому изменил, погода, наконец.
– Именно так, – кивнул в ответ Силестин.
Я хмыкнул и поднял голову, устав смотреть на братьев сверху вниз, ведь я по-прежнему сидел верхом на Облачке. И вовремя… Я успел заметить, как леди дэ Клер ведет моего Анри в сторону сада. Как же меня это взбесило! Я прищурился, в ту же секунду ощутив невероятную ярость.
– Прошу меня простить, я вынужден отлучиться, – заявил я братьям, уже не глядя на них, и пришпорил своего жеребца.
Я не дождался ответа, Облачко рысью понес меня по направлению к этим двоим. У входа в сад я настиг их. Как раз в этот момент вдова рассыпалась очаровательным кокетливым смехом, чем несказанно вывела меня из себя.
– Кажется, вам очень весело, миледи? – любезно осведомился я с изрядной долей яда в голосе.
Анри, заметивший мое приближение уже давно, повернулся ко мне. На его лице ничего нельзя было прочесть, а я-то надеялся увидеть раскаяние или, на худой конец, вину. Но он оставался невозмутим и спокоен, что вывело меня из себя еще больше. Я заметил, что эта кошка цеплялась за его локоть и прижималась пышной декольтированной грудью к его руке.
– О, ваше высочество, – продолжая смеяться, ответила Адель, – знаете, его светлость сейчас так удачно пошутил…
– Да неужели? – Теперь меня несказанно радовало, что я имею прекрасную возможность смотреть на этих двоих сверху вниз. – Может, вы поделитесь и со мной, Анри? – Я намеренно назвал графа по имени, чтобы показать великосветской проститутке, как мы с ним близки.
На лицо Анри падала тень от шляпы, поэтому я не видел выражения его глаз. Он равнодушно пожал плечами.
– Я лишь заметил, что кардинал сегодня так хмур и мрачен, что, наверное, пойдет дождь, – несколько притушил он мою ревность.
Что? Они просто обсуждали настроение Ришелье? Я даже захлопал ресницами от неожиданности и увидел, как уголок губ Анри медленно пополз вверх. Кажется, графа позабавила моя реакция.
– В самом деле? – процедил я.
– Да-да, – поспешила заверить Адель, запрокидывая голову, чтобы взглянуть на моего графа томным взглядом.
Ей не стоило этого делать. Я изящно соскользнул с Облачка и слегка хлопнул его по крупу. Жеребец, недовольно фыркнув, затрусил в конюшню через всю площадь.
– Что же, леди дэ Клер, это действительно весьма забавно, – хмыкнув, произнес я, – но я вынужден прервать вашу милую беседу. Анри, вы не составите мне компанию? Я хочу прогуляться в саду. К тому же… – не сумел я удержаться от сарказма, – вы, кажется, уже направлялись туда.
Анри чуть изогнул бровь в насмешке и, ловко высвободившись из цепкой хватки Адель Бланш, обаятельно мне улыбнулся.
– Я с удовольствием, ваше высочество. Но мне кажется, леди Адель могла бы к нам присоединиться.
Я едва не зашипел от досады. Он назвал ее по имени! И захотел, чтобы она пошла с нами! Он что, провоцирует меня, нарочно подливая масла в огонь?!
– О, я уверен, у леди Адель есть свои дела, верно? – я повернулся к даме с самой милой улыбкой, на которую был способен, взглядом сообщая, чтобы она катилась куда подальше, и взял Анри под локоть.
Мне послышалось, или этот негодяй в самом деле тихонько усмехнулся?!
К чести леди Адель, она все поняла правильно и провоцировать меня не стала. Она ведь не хочет впасть в королевскую немилость?..
– Несомненно, я тут вспомнила, мне еще срочно нужно успеть на примерку платья… – прощебетала она, любезно улыбаясь мне, и поспешила ретироваться.
– Ты поставил ее в неловкое положение, Франц, – покачав головой, заметил Анри, едва мы остались одни, и потянул меня в сад.
– Неужели?! – взвился я. – А может быть, это сделал ты?
– Ты ревнуешь, маленький принц? – засмеялся Анри весело.
От этого смеха у меня мурашки пробежали по коже, но я продолжал следовать за ним в глубину сада.
– Мне не нравится, что эта кошка увивается вокруг тебя, – смело заявил я.
Я уже давно решил для себя, что, несмотря на то, что официальный статус наших отношений еще не был объявлен, Анри уже принадлежит мне. Ведь мы целовались! И он дарил мне подарки! Да, я был наивен. И я был ярым собственником.
– Ты ревнуешь, Франц? – снова повторил он, словно вознамерившись окончательно добить меня в тот день.
– Я выцарапаю ей глаза и попрошу дядю бросить ее в тюрьму, – прошипел я в ответ.
Анри захохотал, откинув голову. Шляпа грозила упасть на землю, но он снял ее и надел на мою голову, продолжая веселиться надо мной.
Я остановился, раздраженно глядя на него, и бессильно топнул ногой. Ненавижу, когда надо мной смеются! От этого движения проклятая шляпа, которая была мне слишком велика, сползла мне на глаза.
