Текст книги "Пепел одуванчиков (СИ)"

Автор книги: Ли Лиса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

– Затем, чтобы вы увидели правду, – спокойно ответил Кингсли, – Вы сами сказали, что надо уметь смотреть правде в глаза. Разве не так?

– Почему же такие отважные герои продолжают служить таким, как Скримджер?

– Есть много причин, мисс Уайт, но главная – это официальная власть. Мы действуем в рамках закона, пока служим государству. Без поддержки правительства, нам сложнее будет защищать людей. К тому же так легче контролировать ситуацию изнутри.

– Но какой толк в том, если вы видите правду, но ничего не можете сделать? – чуть ли не выкрикнула Юна.

– Мы стараемся. Мы делаем всё возможное, чтобы сдерживать таких, как Скримджер. Многие из нас, которые открыто критикуют систему, отстраняются от службы и отправляются в офисы. Не всё так просто, мисс Уайт. В нашем мире нет чёткого разделения на хороших и плохих. Даже тот же Скримджер, хоть он и трус, но он предан министру. Вы уже достаточно взрослая, чтобы понимать, что власть – это не столько сила и мудрость, сколько умение лавировать и функционально лоббировать необходимые настроения в обществе. Министр не желает паники и Скримджер составляет необходимую для этого отчётность.

– Хватая невиновных и кидая их в Азкабан, – усмехнулась Юна.

– В Азкабане нет невиновных, мисс Уайт, – серьёзно произнёс Кингсли.

Юна прикусила губу. Он был прав. Мэрлин его побери!

– Послушайте, мисс Уайт, – голос Кингсли смягчился, – Не буду скрывать, мне нравится ваша позиция и тем более ваша смелость. Я оказался невольным свидетелем произошедшей только что дуэли. Вы меня восхитили. Вы очень неплохо держались, мисс Уайт.

– Неплохо? – Юна приподняла бровь и покосилась на Долиша и Уильямса, – Я разнесла бы их в пух и прах, если бы вы не вмешались!

– Не сомневаюсь, – засмеялся Кингсли таким заразительным смехом, что Юна тоже невольно улыбнулась.

– Что мы будем делать, когда они очнутся? – спросила Юна, кивая в сторону мракоборцев.

– Вы, мисс Уайт, ничего. Вы отправитесь туда, куда и шли, – сказал Кингсли, – А я применю к этим бравым волшебникам Обливиэйт и сотру из их памяти последние события.

– А как вы объясните осиные укусы на их лицах?

– О, это будет довольно затруднительно, но я что-нибудь придумаю, – улыбнулся Кингсли.

Юна повернулась, чтобы уйти.

– Мистер Бруствер, – сказала она, оглядываясь через плечо, – Спасибо.

– Не за что. Я был бы рад иметь такого напарника, как вы, мисс Уайт.

Юна открыла дверь кабинета и вышла в пустой коридор. Она только собрала мусор обратно в ведро с помощью заклинания порядка, как коридор огласился смехом и шумом, вышедших из главного зала студентов. Юна поспешила удалиться в свою гостиную.

Юна долго не могла заснуть, вертясь в кровати и прокручивая в голове разговор с Кингсли Бруствером. Несомненно, в Азкабане сидели преступники и все они были виновны в той или иной степени. Её мама тоже была виновной, но Юна не могла согласиться с тем, что мама заслуживала пожизненного заключения. Многие Пожиратели совершали более страшные преступления, но сумели избежать наказания. К тому же, хоть мама и была за идею главенства магов над маглами, но она их не ненавидела. Она бы не вышла замуж за отца Юны, который был маглорождённым волшебником, если бы полностью разделяла политику Пожирателей. Это было несправедливо.

Потом её мысли перенеслись к профессору Снейпу и его гневному взгляду, которым он смотрел на неё в подземелье, к поцелую, который заставил её сердце подскочить и замереть. Зачем она это сделала? Зачем поцеловала его? Она могла бы придумать тысячу других способов, чтобы привести профессора в чувство. И что ей теперь делать? Может испробовать заклинания забвения на профессоре? Нет, легче просто сигануть с Астрономической башни.

Юна зарылась головой в подушку и потуже закуталась в одеяло.

На следующий день, утром, Юна обнаружила, что у неё нет вещей. Правильно же. Все её вещи забрала ОРДА! Пришлось занимать у однокурсников форму. После ночи, проведённой вне замка ни у кого не было лишней чистой одежды. Нашлась только одна рубашка у семиклассника Брендона и пара брюк у Пейси. У девочек всё было или в стирке, или не шло по размеру.

Юна посмотрела на себя в зеркало. Рукава и штанины пришлось закатать. Брюки висели мешком, хорошо, что нашёлся пояс, который не давал им упасть на пол. Рубашка могла бы послужить парусом, раздуй кто сзади Юны ветер.

– Давай уже быстрее, Юна! – крикнула Вики, – А то на за завтрак опоздаем!

Вздохнув, Юна пригладила свои волосы, которые распустила, чтобы прикрыть плечи и грудь и вышла из спальни.

В зале уже стоял галдёж. Студенты не прекращали обмениваться впечатлениями от вчерашнего дня. Мракоборцы, к великому сожалению женской половины школы, покинули Хогвартс ещё ночью.

Первым уроком было совмещённое со слизеринцами зельеварение.

– Выглядишь, просто отпад, – прыснула слизеринка Бейб, увидев Юну, входящую в класс.

– Отвали, Бейб, – огрызнулась Юна.

– Королева сорняков, видимо, решила прикинуться мешком картошки, – хмыкнул Этон, сидевший на столе вместе с Биллом, Рэем и Мариусом.

Слизеринцы покатились со смеху, а Вики потащила Юну к их местам, прежде чем та успела что-то ответить.

– Кретины, – злилась Вики, – Сами вчера дрыхли в палатках, а сегодня ведут себя, как герои. И всё только потому, что один из них сражался с Тенями.

Дверь кабинета резко отворилась и в зал ворвался профессор Снейп, размётывая подол своей мантии.

– Сегодня, – сразу начал профессор, строго наблюдая за тем, как все стремительно рассаживаются по своим местам, – Вы узнаете, что такое сыворотка правды, её побочные действия, правильное использование и хранение.

По телу Юны пробежала горячая волна, руки задрожали и она выронила перо, которым собиралась записывать тему урока. Сознание безжалостно вылавливало воспоминания о зале суда, перевёрнутого в каплях слёз, которые падали и падали на каменный пол.

– Рецепт сыворотки не столь сложен, если, конечно, вы не являетесь абсолютными неучами, – продолжал профессор Снейп,– Использование сыворотки строго запрещено лицам, не получившим официального разрешения. А теперь, кто хочет рассказать о дозировке сыворотки?

В кабинете наступила тишина, прерываемая лишь скрипом перьев и шуршанием бумаги.

– Мистер Вейнар? – прокатился по залу голос профессора, – Нет? Тогда может быть Мистер Зейни? Мисс Рубенс? Мисс Мейсон? Мистер Редвуд?

– А пусть Уайт расскажет, – кивнул в сторону Юны Этон, – Это ж по её части. Говорят, на допросах в Азкабане используют сыворотку на тех, кому есть что скрывать.

Юна вскочила с места и снова села, сжав кулаки и сверля глазами Этона.

– Мисс Уайт? – профессор Снейп смотрел на Юну.

Юна с болью осознала, с каким равнодушием, профессор произнёс её имя. Ну конечно, она же просто пуффендуйская студентка. Зачем профессору заботиться о её чувствах?

– Достаточно три капли, профессор, – сквозь зубы процедила Юна. После допроса на суде она перерыла все книги, изучая сыворотку правды и возможности противостоять ей. Она понимала, что время не повернуть вспять, но ей было нужно знать, могла ли она что-то сделать. Оказалось, что могла, если бы была могущественным магом или у неё заранее имелась контр сыворотка. Правда от полученных знаний Юне легче так и не стало.

– Сколько должна настаиваться сыворотка? – так же холодно спросил профессор.

– Один лунный цикл, – Юна больно вжала ногти в ладонь.

– Расскажите нам про эффект правильно приготовленной сыворотки, мисс Уайт.

– Человек рассказывает правду…, какая бы ужасная она не была, – Юна встретилась глазами с Северусом Снейпом, – профессор.

– Есть ли возможность противостоять эффекту сыворотки? – Юна уже не понимала, чего добивается профессор своим допросом.

– Возможно, если вам не двенадцать лет, – прошептала Юна.

– Я не расслышал вас, мисс Уайт.

– Я сказала, что возможно, профессор, но для этого нужно обладать незаурядными способностями, – уже громче сказала Юна.

– Пять баллов факультету Пуффендуй за правильные ответы, – сказал профессор, – И минус пять баллов факультету Пуффендуй за ваш внешний вид, мисс Уайт.

– Но…

– Всё верно, – профессор Снейп повысил голос, не обращая внимания на возмущение Юны. Он обвёл взглядом учеников, – Эта сыворотка может заставить человека говорить о самых личных секретах, выуживать самую ужасную правду и открывать самые тщательно скрываемые тайны.

Студенты слушали профессора, затаив дыхание, записывая рецепт и затем пытаясь сварить по нему зелье.

Юну трясло от гнева в прямом смысле слова. Вопросы профессора Снейпа мало чем отличались от допроса с пристрастием. Он хотел сделать ей больно? Ему это удалось. У Юны всё валилось из рук, она четыре раза выливала испорченное зелье и начинала заново.

После урока она задержалась, пока не ушли все студенты. Юна подошла к профессорскому столу и с грохотом опустила свои ладони на стол.

– Профессор Снейп, – голос Юны был на полтона выше положенного, – Это было… это было… Я просто не понимаю!

– Что именно вы не понимаете, мисс Уайт? – не поднимая головы от конспектов, спросил профессор Снейп.

– Это похоже на месть за то, что произошло вчера, – зло сказала Юна.

– Вы слишком самонадеянны, если так считаете, мисс Уайт, – Северус Снейп оторвался от бумаг и посмотрел на Юну, – Неужели вы думаете, что снятие баллов за внешний вид…

– Плевать мне на баллы, профессор! – чуть ли не закричала Юна, – То, что вы сделали… как вы это сделали… было жестоко!

– Мир жесток, мисс Уайт, пора вам к этому привыкнуть, – повысил голос профессор, – Хватит вести себя, как маленький обиженный ребёнок, Уайт. Никто не собирается вас жалеть и подстраиваться под вас. Вы должны научиться справляться с трудностями, а не срываться с цепи каждый раз, когда вам что-то не нравится.

Северус Снейп встал из-за стола и обошёл его, подходя к Юне и нависая над ней.

– Я не собираюсь отчитываться перед вами за свои поступки, мисс Уайт, – холодно сказал он, – А теперь покиньте мой кабинет.

– Насколько же жестоким должен быть ваш мир, что вы стали таким, – тихо сказала Юна и бросилась вон из класса.

Весь день Юна приходила в себя, борясь с искушением забиться куда-нибудь в безлюдное место и дать волю эмоциям, но она держалась. Она дала себе слово, что перестанет себя жалеть, перестанет обращать внимания на колкости слизеринцев, она станет умнее и сильнее. Она сможет вырваться из своих страхов, запечатает свою боль наглухо и избавиться от чёртовых одуванчиков.

В июне начались экзамены. Юна все дни проводила в библиотеке, с головой уйдя в учёбу и стараясь абстрагироваться от реального мира. Она училась до умопомрачения, чтобы только у неё не оставалось свободного времени на размышления. Она старалась не сталкиваться с профессором Снейпом и обходила его стороной, а после уроков зельеварения выбегала из класса первой.

Каждую неделю она проверяла совинную почту школы, но писем от отца не было. Юна несколько раз писала тёте Алисии, но та тоже не отвечала. Поэтому, когда вдруг после экзаменов к ней подлетела сова, Юна чуть не вырвала у неё письмо вместе с лапой, чем очень разозлила птицу.

Но письмо оказалось не от отца и даже не от тёти, а от Кингсли Бруствера, мракоборца, с которым она познакомилась при весьма неприятных событиях, о которых она старалась не вспоминать.

“Мисс Уайт,

Надеюсь, вы ещё помните того харизматичного высокого мракоборца, которого встретили в коридорах школы в начале весны?

Поздравляю вас с окончанием экзаменов. Уверен, что вы отлично со всем справились.

Если у вас будет время на каникулах, то я был бы счастлив встретиться с вами как-нибудь, при условии, конечно, что вы не возражаете.

С нетерпением жду вашего ответа.

С величайшим почтением,

Кингсли Бруствер.”

К письму был прикреплён небольшой сложенный конвертик.

– От кого письмо? Неужели отец написал? – Вики подсела на лужайку к Юне, куда та ушла насладиться тёплым солнечным днём.

– От одного мракоборца, который ошивался здесь пару месяцев назад, – сказала Юна, протягивая письмо подруге.

– Ого! Ничего себе! – воскликнула та, – И ты молчала?

– О чём?

– О том, что у тебя появился ухажёр? – заговорчески зашептала Вики.

– Брось, Вики. Какой ухажёр? – потягиваясь, сказала Юна, – Просто поздравил меня с окончанием экзаменов.

– И предложил встретиться!

– Наверное, опять будет читать лекцию на тему чести и совести мракоборцев, – закатила глаза Юна.

– А это что? – Вики покрутила в руках маленький конвертик.

– Понятия не имею, – пожала плечами Вики, – Хочешь, открой и посмотри.

Вики нетерпеливо вскрыла конверт и оттуда фонтаном разлетелись лепестки белого жасмина. Вики и Юна сидели, раскрыв рты, а на их головы сыпались и сыпались белоснежные хлопья.

– Обалдеть! – воскликнула Вики, – Какая прелесть! Юна, он в тебя втюрился!

– Не говори чепухи, – отмахнулась Юна, – Просто решил повыпендриваться.

– Уверяю тебя, моя дорогая Юна, – смеялась Вики, – Парни никогда просто так ничего не делают! Сколько ему лет? А как он выглядит? Симпатичный?

– Он лысый, – Юна легла на траву и смотрела, как в воздухе крутятся, похожие на снежинки, лепестки.

– Погоди, лысый? Это не тот темнокожий красавец с серьгой в ухе? Такой широкоплечий, высокий, стройный? Ну, на него ещё все семикурсницы заглядывались. Так он такой же, как наш профессор зельеварения! Ему лет двадцать пять или двадцать семь. Молодой ещё. Хватай, Юна, пока не разобрали.

– Вики, – Юна прикрыла глаза рукой, – Угомонись. Он мне не интересен.

– Да? А с чего вдруг? – Вики уселась рядом и уставилась на подругу, – Ты в кого-то уже влюблена? У тебя кто-то есть?

– Вики, отвяжись, – Юна перевернулась на бок, спиной к Вики и лицом к школе.

– Ты поэтому такая задумчивая последние месяцы?

– Вики, я не задумчивая, а замученная, – Юна села и повернулась к подруге, – Замученная твоими идиотскими вопросами!

– Да, ладно тебе! – скривилась Вики, но тут же снова заулыбалась, – Ты же ответишь ему? Ну, мракоборцу. Согласишься с ним встретиться?

– Вики! – Юна вскочила на ноги и быстрым шагом направилась к школе, сжимая в кулаке письмо. Ей было плевать на Кингсли. Она уже давно волновалась об отце. За весь учебный год он так и не написал ей, и теперь она боялась, что придётся возвращаться в пустой, холодный дом, который достался отцу в наследство от родителей в городке Коукворт. Но она знала, что если что-нибудь случилось, то ей бы сообщили. А так получалось, что отец просто забыл о ней.

– Мисс Уайт, – голос директора Дамблдора заставил Юну остановиться.

– Да, директор?

– Пройдите в мой кабинет, пожалуйста, – как всегда вежливо попросил директор и сделал Юне жест рукой следовать за ним.

========== 12. ==========

В директорском круглом кабинете как всегда стояло какое-то еле уловимое жужжание, на вращающихся столах не прекращали свою работу магические измерительные приборы. С картин на стенах на Юну смотрели бывшие директора школы Хогвартс. Под их взглядами Юна поёжилась.

– Мисс Уайт, – сказал директор Дамблдор, – у меня для вас две новости: одна хорошая и одна, как бы лучше выразиться, не совсем хорошая.

У Юны сердце упало куда-то в район живота и завертелось волчком, скручивая внутренности.

– О, не пугайтесь. Вы так побледнели, – Дамблдор взял со стола плотно запечатанный картонный конверт и протянул Юне, – Вы весь год не получили ни одного письма от отца. Ведь так?

Юна кивнула, пытаясь понять, что происходит.

– В этом конверте письма вашего отца. Ровно восемнадцать штук, – улыбнулся Дамблдор, – Птицы, переносившие почту вашего отца, были найдены на границе Кении и Эфиопии. Они не выдержали испарений, которые исходили от бумаг. Видимо, ваш отец писал их прямо на месте работы и они пропитались запахом магических растений. Если не ошибаюсь, ваш отец магозоолог, магоботаник если точнее, работает с травами?

Юна, уже не слушая, выхватила конверт и быстрым движением разорвала склеивающую его плёнку.

– Мисс Уайт, – предупреждающее сказал Дамблдор, – Лучше вскрыть на улице.

Но было поздно. Юна уже оторвала край картонки и кабинет тут же наполнился резким запахом, от которого запершило в горле и потекли слёзы.

– Простите, директор. Спасибо большое! А какая плохая новость? – Юна пыталась сжать порванную картонку, чтобы хоть как-то минимизировать испарения.

– Боюсь, что большинство писем безвозвратно испорчены, мисс Уайт. Они слишком долго пролежали под палящим солнцем и просто выгорели. Да и читать их будет довольно проблематично, – Дамблдор открыл окно и начал размахивать палочкой усиливая ветряные потоки.

– Можете идти, мисс Уайт, – улыбнулся профессор, – Только, прошу вас, идите на улицу и не приносите письма в школу. Советую вам сжечь их после прочтения. Запах африканской лианы-строфантус магической не выветривается с поверхностей в течении трёх лет, если их вовремя не обработать специальным раствором. Ах да, и попросите у профессора травологии защитную маску и перчатки, прежде чем полностью вскрывать конверт.

– Я поняла, директор. Спасибо! – улыбаясь до ушей и чуть ли не приплясывая, закивала Юна.

Когда она уже подходила к выходу, в проёме появился профессор Снейп.

– Профессор Снейп, проходите. Я ждал вас, – махнул рукой директор.

– Что это за запах? – скривился Снейп, – Лиана-строфантус?

– Это запах счастья, профессор! – весело сказала Юна.

– Тогда я надеюсь, вы не собираетесь делиться с ним, мисс Уайт, – бросил профессор, проходя поближе к открытому окну.

Юна не обратила внимание на слова профессора и сбежала вниз по лестнице из башни.

Позаимствовав в кабинете травологии маску и перчатки, Юна устроилась подальше от гуляющих школьников. Она открыла конверт и тут же заслонила лицо рукавом. В нос ударил ядрёный запах, похожий на нашатырный спирт. Даже маска не могла полностью нейтрализовать запах.

Письма были блеклыми с еле различимыми буквами, так что прочитать толком Юне ничего не удалось. Главное, что она поняла, это то, что отец возвращается домой, вернее уже вернулся, так как последние письмо было месячной давности. Остальное были обрывки о работе, погоде и вопросах об учёбе. Так же она узнала, что отец получил шляпу, которую она послала ему зимой и она ему очень понравилась, но её сжевал жираф.

Юна ещё раз просмотрела письма и сложила их в кучку на траве перед собой. Не без сожаления она направила палочку на бумажную горку и подожгла её. Письма вспыхнули и рассеялись пеплом по ярко зелёной траве.

Руки пришлось отмывать специальным концентрированным средством от запаха, тоже взятым у профессора травологии. Но Юну такие мелочи больше не раздражали. Она была счастлива. Отец не забыл о ней. С ним всё в порядке. Он уже дома и ждёт её. Всё будет хорошо!

На прощальном ужине в Хогвартсе Кубок Школы был присуждён факультету Слизерин. Пуффендуй же оказался на последнем месте, хотя с незначительным разрывом от Когтеврана, получившем предпоследнее место. Зато Юне и Пейси были присуждены награды за заслуги перед школой за посильную помощь в истреблении Теней. Их имена теперь будут висеть в зале для наград.

А на следующее утро все школьники отправились в Лондон на поезде “Хогвартс экспресс”. Предварительно Юна попрощалась с Хагридом и оставила для Флоренца целую коробку мыльного желе и самолопающихся ирисок. Кентавры больше не появлялись на опушке леса и Юне так и не удалось повидаться со своим другом. Зато Юна успела поймать эльфа Понки, который как-то попался ей в коридоре около входа в факультет Пуффендуй. Она хотела сначала открутить ему уши, но потом пожалела и простила. Понки был так счастлив, что притащил ей из кухни желе и ирисок для Флоренца в таком количестве, что хватило не только для подарка, но и на всех пуффендуйцев.

Вики, Лиз, Стейси и Пейси обещали переписываться с Юной. Они все жили в разных районах Лондона, а вот Юне предстояла семичасовая поездка до Коукворта, небольшого индустриального городка в северной части Британии. Они с отцом успели пожить там всего-ничего – две недели до того, как Юна уехала в Хогвартс, а отца отправили в командировку в Африку. Так что Юна ещё плохо знала город и толком ничего не видела, кроме однотипных каменных строений, серых улиц с разбитыми фонарями и магазина за углом их дома.

Дом перешёл к отцу Юны по наследству и долго пустовал, так как сестра отца, Алисия, жила с мужем в Лондоне, а они с отцом в Болгарии. Юна, когда первый раз увидела тётю, то сильно удивилась её поразительному сходству с отцом. Она знала, что тётя и папа были близнецами, но на фотографиях это было не столь заметно, как в реальности.

Дедушка и бабушка Юны умерли. Бабушка умерла, когда отцу Юны было всего шестнадцать, а три года спустя на дедушку упала деревянная балка на стройке, где он работал, и тот скончался на месте. Так что ухаживать за домом было некому, и Юне с отцом пришлось целую неделю вычищать и обустраивать себе более или менее пристойное жилище. Тётя Алисия привезла из Лондона постельное бельё и новые подушки, а также помогла Юне разобрать хлам на чердаке и прочистить дымоход. Но всё равно дом остался холодным и неуютным. Даже после того, как Юна разложила по полкам привезённые ею книги. Даже после того, как в камине заполыхал камин. Даже после того, как были выстираны и развешаны занавески в цветочек. Это был чужой для Юны дом и она никак не могла к нему привыкнуть.

На лондонском вокзале Юну ждал неожиданный сюрприз. Когда она попрощалась со своими однокурсниками и вышла, чтобы поймать такси до станции междугородных автобусов Виктория, её окликнул знакомый голос.

– Мисс Уайт, – мракоборец Кингсли Бруствер стоял возле дороги и махал Юне рукой. Он был одет в магловскую одежду: брюки и рубашку, рукава которой были закатаны и обнажали сильные руки. Юне пришла на ум мысль, что эти руки больше подходили бы кузнецу, а не волшебнику, которому без надобности было таскать тяжести.

– Мистер Бруствер? – удивилась Юна.

– Вы не написали мне ответ, – смущённо улыбнулся он.

– И вы решили подкараулить меня на станции?

– Встретить, – поправил Кингсли,– Я подумал, что возможно вам будет некомфортно в Лондоне. Вы ведь, насколько мне известно, совсем недавно приехали в Англию и ещё не успели познакомиться с городом.

– Вы наводили справки обо мне? – Юне было неприятно, что Бруствер мог знать о ней больше, чем она хотела бы, чтобы он знал.

– Это моя работа, мисс Уайт, – пожал плечами мракоборец.

– Откуда вы знали, что меня не встретит отец? – спросила Юна и тут же догадка сама нашла её, – Вы читали письма моего отца?

– Простите, мисс Уайт, – сконфуженно ответил Кингсли, – Почта вашего отца была с пометкой “опасно” и пришла прямиком из таможенного отдела для более тщательного обследования. Если это чем-то облегчит мою вину, то скажу, что мы до сих пор проветриваем офис.

Юна улыбнулась и заметила, как Бруствер облегчённо вздохнул.

– Давайте я покажу вам Лондон? – с надеждой в голосе спросил он.

– Мистер Бруствер…, – начала Юна.

– Называйте меня просто Кингсли, – перебил её мракоборец.

– Мистер просто Кингсли Бруствер, – продолжила невозмутимо Юна, – Я бы с радостью покаталась с вами по городу, но у меня уже заказан билет до дома. Автобус отходит через час и десять минут.

– Что ж, тогда позвольте подвезти вас до станции, – Бруствер подошёл к небольшому зелёному фольксвагену и открыл дверцу с пассажирской стороны.

– Не думаю, что это хорошая идея, мистер Бруствер, – улыбнулась Юна, – Я, конечно, благодарна вам за помощь, которую вы оказали мне в Хогвартсе, но это не меняет моего отношения к вашей профессии. Я не могу принять ваше приглашение.

– Вы отказываетесь, потому что я мракоборец? – неожиданно засмеялся Бруствер.

– Смотрю, вас это веселит, – улыбка сползла с лица Юны.

– Простите, – закашлялся Кингсли, пытаясь справиться со смехом, – Просто это самая необычная причина для отказа, которую я когда-либо слышал.

– А вам много отказывали?

– Вовсе нет, – опять сконфузился Кингсли, – То есть, я хотел сказать, что моя профессия обычно вызывает абсолютно противополжную реакцию. Ваша прямолинейность вызывает восхищение. Отчего же вы так не любите мракоборцев?

– Вы должны знать, мистер мракоборец. Это же ваша работа. А теперь, простите, мне надо поймать такси, – Юна хотела пройти мимо Кингсли, но тот ухватил её за руку, останавливая.

– Мисс Уайт, – быстро проговорил он без тени улыбки, – прошу простите, если задел вас своими глупыми словами. Я, наверное, просто растерялся. Обещаю, что впредь не буду вам докучать. Просто позвольте отвезти вас до автовокзала. В качестве извинений.

– Отпустите меня, – холодно сказала Юна. Точно такой же хваткой её сдерживали в зале суда, не давая приблизится к маме.

– Да, конечно, простите, – Кингсли нехотя разжал пальцы.

Юна почти бегом побежала в сторону стоянки такси. Подойдя к чёрным кэбам, похожим на огромных металлических жуков, она оглянулась. Кингсли Бруствер стоял около своей машины и смотрел в её сторону. Разобрать выражение его лица Юне не удалось.

Уже сидя в автобусе и ожидая отправления, Юна подумала, что была слишком грубой. В принципе, он вполне мог довезти её до станции. Ничего бы с ней не случилось, наверное. Но мысль о том, что, приняв предложение мракоборца, она предаст память о маме, стёрли последние сомнения. Она не могла себе представить, что дружит с человеком, который косвенно, в силу выбора профессии, виновен в смерти мамы.

Всю дорогу до дома, Юна или читала, или дремала,уронив голову на грудь. Наконец, автобус остановился на станции Коукворта.

– Юна! – голос отца, заставил сердце Юны бешено забиться от радости.

– Папа! – Юна бросилась в распростертые объятия отца, – Папа! Я только что получила все твои письма! Ни одно не дошло вовремя! Представляешь?! Я так злилась и волновалась! Думала, что ты там со своими растениями совсем обо мне забыл.

– Кончай тараторить, мисс Уайт, – весело ответил отец, забирая её чемодан, – Пошли скорее домой! Расскажешь всё за ужином.

Но Юну было не остановить. Всю дорогу до дома, а вернее двадцать пять минут пешком от станции, Юна не переставала рассказывать про Хогвартс и расспрашивать отца про Африку.

– Прости, милая, – сказал мистер Уайт Юне за ужином, – Я не догадался писать тебе письма в другом месте. Я практически не выходил из ботанического сада, построенного в прошлом году. Представляешь, какие-то идиоты насажали всяких растений, даже не думая о том, совместимы ли они! Мне пришлось классифицировать каждый росток и следить за правильной пересадкой. Я спал по четыре часа в сутки.

– Бедный мой папочка, – улыбалась Юна, обнимая отца, – Я и не обижаюсь. Я знаю, насколько ты любишь свою работу. Настолько, что всё просто вылетает из твоей гениальной головы.

– Кстати, про гениальность. Со мной вместе работал выдающийся магозоолог современности. Мы с ним очень сдружились. Замечательный человек. И жена у него прекрасная.

– Вот как?

– Да, знаешь он ведь меня спас. Просто вытащил из пасти чудовища в буквальном смысле слова! – начал рассказывать мистер Уайт, – Гигантская чашечка аморфофаллуса уже наполовину проглатила меня, когда Алан оглушил цветок сильным заклинанием и помог мне выбраться.

– Ужас какой!

– И не говори. Я потом две недели вонял как прогнивший труп и некоторые аборигены посчитали меня воскресшим зомби и хотели живьём закопать обратно в землю. Хорошо, что Алан вмешался. Ему пришлось в одиночку отбиваться от целого племени.

– Да уж. Твой Алан просто герой. Хотелось бы на него посмотреть.

– Что ж. Алан тоже англичанин, можешь себе представить! И живёт в Лондоне со своей семьёй. Мы вернулись вместе. А в следующие выходные я пригласил его с семьёй к нам в гости.

– Что? – Юна в удивлении распахнула глаза, – Папа! Ты пригласил его в эту дыру?

– А куда мне его ещё было приглашать? Другого дома у нас нет, – пожал плечами мистер Уайт.

– Но у нас же шаром покати! Везде паутина, мебель вся прогнила и рассохлась, стены в трещинах от сырости!

– Значит у нас будет, чем заняться в ближайшие две недели, милая! – мистер Уайт встал из-за стола и начал складывать тарелки в раковину, – Я уже заказал новые кресла и книжный шкаф. Обои я купил на прошлой неделе. Надо просто наклеить. С этим мы уж точно справимся.

– Ага, – удручённо простонала Юна. Последний раз, когда отец что-то делал по дому, Юне было четыре года и после этого, пришлось вызывать сантехников и электриков, потому что мистер Уайт умудрился намертво засорить трубы и сжечь проводку.

Следующие дни Юна занималась тем, что приводила в порядок дом, который успел зарасти паутинами и пылью, срывала старые обои, натирала пол до блеска, вычищала углы, чистила камин. Ей пришлось изучить магическое пособие для домработниц “Чистоплюйство не порок”, чтобы овладеть некоторыми полезными заклинаниями и упростить себе работу.

Отец же, как Юна и предполагала, практически всё время проводил или в своём кабинете над какими-то очередным проектом, или же выходил в гости к старым друзьям, с которыми провёл детство. Пару раз он брал Юну с собой. Это были самые скучные вечера в её жизни. Она сидела и слушала бесконечную болтовню какого-нибудь мистера Комфри или мистера Шепарда о детстве своего отца. Для своих друзей маглов мистер Уайт был учёным в одной небольшой фармакологической кампании Британии, а сама Юна училась в закрытой школе где-то под Лондоном.

Наступили выходные, когда должен был приехать друг мистера Уайта с семьёй. За день до этого привезли новую мебель и Юне с отцом пришлось полдня делать перестановку. Старую мебель они выкинуть не успевали, а поэтому просто уменьшили её и запихнули в небольшую кладовку в кухне. Юна с сомнением смотрела на отслаивающиеся новые обои, которые она всё-таки умудрилась приклеить без посторонней помощи.

Юна помогала отцу готовить ужин. Делала салаты, запекала курицу, варила стручковую фасоль и делала кексы. После смерти мамы ей пришлось научиться готовить, потому что отец постоянно пропадал на работе, а нянек у неё не было. Так что кое-что она умела. Не так, как мама, конечно, но съедобно.

Юна как раз несла из кухни в гостиную тарелки, когда в дверь позвонили и мистер Уайт повернул ручку и распахнул дверь.

– Юна, позволь представить тебе моего друга Алана и его жену Руби, а это их сын Кингсли.

Юна остановилась и посмотрела на вошедших. Тарелки выскользнули из её рук и рухнули на пол, оглушая тишину гостиной весёлым звоном.

– Простите… то есть… здравствуйте, – запинаясь произнесла Юна, глядя в смеющиеся глаза Кингсли.

– Не волнуйся, милочка, сейчас мы быстро всё исправим, – в гостиную влетела Руби Бруствер, полная темнокожая женщина средних лет с короткой причёской и огромными серьгами в ушах. Она взмахнула волшебной палочкой и осколки тарелок склеились обратно.