Текст книги "Пепел одуванчиков (СИ)"

Автор книги: Ли Лиса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

– А, ну да. Пошли, там для нас сэндвичи приготовили.

– Пропустите, простите, позвольте, – послышался визгливый голосок и перед Пейси и Юной возникла блондинка в полной боевой раскраске.

– Вы Юна Уайт, не так ли? – тут же заговорила дама, – Рита Скиттер, очень приятно. Я бы хотела задать вам несколько вопросов. Вы единственная из всех защитников прошли до финиша и можно сказать, вынесли на себе Рэя Вейнара. Как вам удалось победить скрытня? Как вы обошли ловушки? Какие заклинания использовали? Это правда, что вы присутствовали во время нападения на Брустверов и вас обвиняли в применении запрещённого заклинания? Вы дружите с кентаврами? Вы использовали заклинания своей мамы Стаси Уайт? Это правда, что ваша мама Пожирательница Смерти? Скажите, как вы пережили её арест?

Юна стояла, раскрыв рот и её руки медленно начинали сжиматься в кулаки.

– Мисс Скитер, – раздался голос директора, – Не хотите ли взять интервью у победителя соревнования? Прошу, пройдите за мной.

Рита Скитер тут же извинилась и скрылась вместе с директором. А Юна так и стояла, стиснув зубы, пока её не одёрнул Пейси.

– Пошли, а то все сэндвичи закончатся, – сказал он осторожно, – Не обращай внимания. Думаю, что все репортеры такие.

У Юны пропал аппетит и она ушла в спальню, чтобы принять душ. Стоя под струями горячей воды, Юна плакала.

========== 20. ==========

На следующий день в зале состоялась церемония в честь окончания соревнования. Директор школы Альбус Дамблдор благодарил профессоров и представителей министерства магии за посильную помощь в организации конкурса, а так же участников и конечно же победителя.

– А почему Билл выиграл? – спросила Лиз у Пейси, – Его же защитник сдулся на боггартах?

– Потому что я не получил травм, – пояснил Пейси, – Вот, если бы на нас напал скрытень, как на Юну с Рэем, и оставил бы от меня мокрое место, то тогда мне бы защитали техническое поражение, а Ханне и Биллу проигрыш. Тогда бы выиграли Рэй с Юной. Понятно?

– Не очень, – покачала головой Лиз, – Как-то это всё слишком мудрёно.

– Билл очень крут, – простонала со своего места Стейси, – Он и Мариуса на себе тащил, и зелья варил, и ловушки обходил, и…

– Эй! – воскликнула Вики, – Наша Юна круче в сто крат! Она скрытня одолела, а это вам не пикси отгонять!

Все тут же закивали, а Юна сделала вид, что внимательно слушает директора.

– Сразу после Рождества Билл Уизли поедет на чемпионат по зельеварению. Давайте же пожелаем ему удачи! – продолжал свою речь Дамблдор, и все зааплодировали, – Заодно хочу поздравить Пейси Фрикена, показавшего отличнейшие результаты и Рэя Вейнара, который тоже справился со всеми заданиями. Отдельно отмечу восхитительного защитника Юну Уайт, которая единственная прошла все испытания. Посоветовавшись с профессорами, я решил засчитать Пейси Фрикену, Рэю Вэйнару и Юне Уайт зачёт по выбранным ими экзаменам и оценить высшим баллом!

Зал взорвался аплодисментами. Только когтевранцы сидели, понурив головы. А что им ещё делать, если участники от их факультета провалились ещё на первом соревновании?

Начался ужин. Слизеринцы странно посматривали в сторону пуффендуйцев и не переставали шептаться. А через какое-то время кто-то из их стола запустил в сторону Пуффендуя бумажный самолётик, который спланировал прямо в лоб Юне.

– Эй! – Юна взяла самолётик и увидела, что он сделан из газетного листка.

Юна развернула листок и увидела большую фотографию Билла Уизли, под которой была напечатана статья под названием: “Лучший ученик Хогвартса, староста школы, победитель школьного соревнования по зельеварению поедет на Международный Чемпионат”. А чуть ниже была небольшая заметка, написанная огромными буквами: “Лучший защитник соревнования, Юна Уайт, наследница Пожирательницы Смерти – героиня или убийца?”. Автор статьи Рита Скитер, не стесняясь выражений, обвиняла Юну в безжалостном убийстве скрытня. Юна смяла листок и бросила его под стол. Слизеринцев она даже не удостоила взглядом. Пусть думают, что хотят.

После ужина Юну вызвали к директору, чему она даже не удивилась.

– Мисс Уайт, – сказал Директор, жестом приглашая Юну войти. В кабинете были также профессор Снейп и профессор МакГонагалл.

– Сперва хочу поздравить вас с успешным прохождением соревнования, – улыбнулся директор, – Вы прекрасно справились с заданием.

– Спасибо, директор, – ответила Юна, мысленно готовясь к допросу.

– Я узнал у вашего наставника, профессора Снейпа, какие именно заклинания вы проходили, и он заверил, что ничего подобного, что вы использовали против скрытня, он вам не показывал, – уже без улыбки продолжил директор, – Министерство произвело эксперизу и заявило, что органы скрытня были… взорваны изнутри. Вы же знаете, как министерство относится к тёмным искусствам, мисс Уайт. Они волнуются, что вас кто-то научил… Они хотели бы знать…

– Это вышло случайно, – тут же сказал Юна, пресекая очередные догадки.

– Случайно? – удивилась профессор МакГонагалл, а профессор Снейп слегка приподнял одну бровь.

– Случайно, – кивнул Юна, – Сама не знаю, как это получилось. Я помню, что испугалась и крикнула “конфундус” или “каве инимикум”, а потом сама удивилась тому, что произошло.

– Вот. Я так и сказал министерским чиновникам, что скорее всего студентка от испуга что-то перепутала, – тут же улыбнулся Дамблдор, – А вы волновались, – это он уже сказал профессору МакГонагалл, – Что ж, мисс Уайт, вы можете идти. Ещё раз примите мои поздравления. И не обращайте внимания на газетные статьи, – добавил он, – репортёрам всегда свойственно переворачивать всё сверх на голову.

– Да, профессор, – кивнула Юна и быстрым шагом спустилась из кабинета директора.

Что ж, в этот раз повезло. Юна вздохнула с облегчением. Пусть эта Скитер пишет, что хочет. Скоро праздники, зимние каникулы. Скоро приедет папа и у них будет первый настоящий Новый Год за долгие годы. Юна решила отбросить все мысли, кроме одной – что бы подарить папе на праздники. В этот момент в окно влетела сова и скинула в руки Юны письмо.

Оно было от Кингсли Бруствера.

” Привет, Юна,

Слышал, что ты отличилась на соревнованиях по зельеварению. Молодец! Скримджер общался с главой отдела по обезвреживанию опасных существ. Тот поведал ему о твоих подвигах. Скримджер сразу собрал комиссию. Но Дамблдор поручился за тебя. Он уверен, что это была случайность. Я тоже так думаю. Не волнуйся. У Скримджера уже появились другие важные дела.

Надеюсь встретиться с тобой на зимних каникулах.

Удачи на экзаменах,

С уважением (зачёркнуто),

С любовью,

Кингсли.”

– С любовью? – фыркнула Юна, – Очень смешно!

Юна решила пока не отвечать ему. Напишет из Коукворта. А то чего доброго, этот шустрый мракоборец кинется встречать её с цветами. А Юне вовсе не хотелось обнадёживать этого неплохого парня… мракоборца от мозга костей. Что может их связывать? Какое будущее может быть у неё с тем, кто пытается видеть в ней только желаемое, но не в силах заглянуть глубже? Юна не хотела сейчас об этом думать.

Сразу после экзаменов Юна отправилась домой, отпросившись пораньше и тем самым избежав неизменного рождественского бала. Ещё одной причиной такого поступка было избежание незапланированной встречи с Бруствером, который вполне мог снова подкараулить её на вокзале.

Домой она приехала двадцать первого, приятно удивив мистера Уайта, который, как и обещал тоже приехал домой на праздники. К невероятной радости Юны в доме она застала не только папу, но и тётю Алисию, приехавшую по делам в Лондон и оставшуюся на несколько дней в Коукворте.

Рождество Юна провела в тёплом семейном кругу. Впервые за долгие годы ей было несказанно хорошо. Она получила целых пять подарков от папы, как он и обещал, и один от тёти Алисии. Тётя подарила Юне магловские наручные часы с позолотой, а папа африканские безделушки, новую мантию и перчатки. Юна тоже не осталась в долгу и завалила папу и тётю небольшими подарками, которые купила в Хогсмиде. На следующий день после Рождества тётя Алисия и папа отправились к своим друзьям детства, а Юна решила написать письмо Кингсли.

Уже стемнело, а Юна всё сидела с пером в руке, застывшим над чистым листом. Она понятия не имела, как отказать Брустверу и при этом не обидеть его. Юна посмотрела на часы. Было уже одиннадцать, а папа с тётей обещали вернуться в девять. Через полчаса в дверь постучали.

– Ну наконец-то, – открывая дверь, начала говорить Юна и осеклась. На пороге стоял друг папы мистер Шепард и тяжело дышал.

– Юна, там это… твой отец… того, – задыхаясь, пытался он что-то сказать, – и это… Алисия с ним. Мы не знали… мы с женой услышали сирены, вышли… а там…

Юна не стала дослушивать и бросилась на улицу, потом резко развернулась обратно к дому.

– Где? – крикнула она, чувствуя, что сердце готово выпрыгнуть наружу от страха.

Шепард махнул в сторону своего дома. Юна неслась по узким тёмным улицам, врезаясь в стены на поворотах и поскальзываясь на льду. Уже через минуты две она услышала вой сирен, а ещё через три выбежала на широкую улицу, по которой нервно бегали лучи от фонарей. Какие-то люди сновали туда-сюда, один из них тянул яркую жёлтую ленту, чуть в стороне стояли две машины с мигалками. За жёлтой лентой в луже крови лежали тела. Ноги Юны одеревенели и она с трудом сделала шаг вперёд, потом ещё. Чем ближе она подходила, тем яснее видела окаменевшие, как у манекенов, лица отца и тёти. Их одежда была исполосована и заляпана кровью. Крови было столько, что она даже дотекла до сточного слива у обочины дороги.

– Папа, – одними губами прошептала Юна, – Папа…

– Сюда нельзя, – человек в форме преградил Юне дорогу.

– Папа, – повторила Юна уже громче и попыталась оттолкнуть полицейского.

– Нельзя! Это место преступления! – орал на неё полицейский, удерживая Юну, которая пыталась пройти к телам.

– Пропустите! Нет! Папа! Тётя! – закричала Юна и с силой оттолкнула полицейского, но тут её кто-то схватил сзади и крепко сжал.

– Пустите! – кричала в истерике Юна, – Это мой папа!

Крепкая хватка не ослабевала, а Юна брыкалась и выкручивалась пока не упала на колени.

– Пожалуйста, пустите меня, – Юна из последних сил тянулась в сторону тел, – Пожалуйста!

– Мисс Уайт, успокойтесь. Сейчас прибудут мракоборцы и сотрудники министерства, – раздался голос того, кто удерживал её, но Юна не реагировала. Ей нужно было проверить самой, дотронуться, прижаться, оживить, сделать хоть что-нибудь. Нельзя вот так бросить их лежать на мостовой.

Юна не заметила, как прибыли сотрудники министерства магии. Они поставили защиту невидимости, кто-то пошёл работать с маглами, кто-то обследовал место происшествия.

На какой-то момент хватка ослабла и Юна смогла вырваться. Она поползла на четвереньках в сторону тел, потом поднялась и побежала. Она с силой оттолкнула нескольких людей – то ли магглов, то ли мракоборцев, и упала рядом с телами. Отец сжимал в руках волшебную палочку, у тёти в ладонях был зажат подарочный свёрток. Стеклянные глаза смотрели в никуда. Юна дрожащими руками дотронулась до лица отца.

– Папочка, – прошептала она, – папочка. Слышишь меня? Папа!

Юна схватила волшебную палочку из рук отца и направила на его грудь, где сквозь порезанную одежду виднелись страшные раны.

– Вулнера санентур! – дрожащим от слёз голосом сказал Юна, – Вулнера санентур! Вулнера санентур! Вулнера…

Кто-то осторожно взял её за руку и отобрал палочку.

– Они мертвы, Юна, – сказал тихий низкий голос, – Мне жаль.

– Нет, – покачала головой Юна, словно это могло изменить реальность, – Нет! Помогите мне. Их надо доставить в больницу! Пожалуйста! Трансгрессируйте их в больницу! Кто-нибудь!

Кто-то крепко сжал её в объятиях и Юна закричала не в силах вынести боль, разорвавшая её сердце.

***

Похороны состоялись через два дня на кладбище Коукворта. Собрались коллеги и друзья отца Юны и тёти Алисии. Приехали друзья Юны с родителями. Был кто-то из школы, кто-то из министерства. Лица мелькали, как черно-белые кадры старого кино и расплывались в глазах. Юна плохо соображала, что происходит. Кто организовал похороны? Кто все эти люди вокруг? Что они говорят?

Кто-то отвёл её домой, дал в руки горячий сладкий чай, заставить выпить, укрыл пледом, пытался накормить, что-то говорил, держал за руку. А потом её словно тряхнуло. Она вдруг осознала, что папы и тёти больше нет. Их убили. Жестоко. Посреди улицы. Но кто?

Министерство магии прислало Юне официальное письмо, где сообщалось, что в ходе расследования было выявлено, что вероятнее всего злоумышленниками были маглы, которые напали на мистера Уайта и его сестру с целью ограбления. В ходе магической экспертизы было выявлено, что ранения не имеют магический характер и являются результатом ножевых ударов острым предметом. Свидетелей происшествия так и не нашли. Поэтому дело переходит в магловскую полицию.

Отца и тётю Юны убили маглы. Юна смотрела на присланное из министерство письмо и еле сдерживалась, чтобы не испепелить его адским огнём.

– Юна? – Кингсли Бруствер опустился рядом с Юной на колени. Это он был рядом всё это время. Он пытался привести её в чувство и заставлял есть.

– Маглы? – это первое, что сказала Юна после похорон, – Маглы? Их убили маглы?

– Да, Юна, – тихо сказал Кингсли, – Мы провели экспертизу. В районе убийства не было зафиксировано применение волшебства. К тому же экспертиза…

– Мой отец держал палочку в руке! – крикнула Юна на мракоборца и отшвырнула письмо в сторону, – Он защищался!

– Да, Юна, – чуть ли не шептал Кингсли, пытаясь успокоить Юну, – Любой бы вытащил палочку, если на него нападали …будь-то маг или магл.

– Но почему? За что? – не выдержала Юна.

– Возможно, это были какие-то пьяные хулиганы, а возможно воры, а может ещё кто-то.

– Ещё кто-то…, – повторила Юна, – Почему министерство так быстро избавилось от этого дела? Почему не расследуют как надо? Почему скинули на магловскую полицию?

– Потому что это работа маглов – искать маглов-убийц, – спокойно объяснял Кингсли.

– Но мой отец был магом! Министерство может подключить мракоборцев. Они могут допросить людей. Применить легилименцию, сыворотку правды!

– У нас нет таких полномочий, – покачал головой Кингсли, – Мы не используем магию на маглах. Только в исключительных случаях.

– Исключительных случаях? А убийство моего отца и тёти – это какой случай по вашему? – Юне очень захотелось засмеяться, но она не смогла и у неё получился всхлип, – Обыденный? Зачем вы тогда вообще нужны? Зачем нужны мракоборцы? Отдел происшествий и катастроф?

– Я не это хотел сказать, Юна, – начал оправдываться Кингсли.

– Уходи, Бруствер, – резко оборвала его Юна, – Выметайся из моего дома!

Она выбежала в прихожую и распахнула входную дверь.

– Юна, ты сейчас на взводе и не можешь рассуждать трезво, – озабоченно сказал Кингсли.

– Как раз я рассуждаю очень трезво! Трезвее некуда! А ты со своим министерством можете катиться к чёрту! – Юна почти силой вытолкнула Бруствера за дверь, захлопнула её и без сил опустилась на пол. Её трясло от гнева, боли и отчаяния.

Отца и тётю убили маглы. Министерство магии избавилось от дела, не желая тратить время и силы. Юне захотелось разнести в клочья весь Коукворт, а заодно и министерство с его мракоборцами и тупоголовыми чиновниками.

Кингсли присылал письма десятками, если не сотнями. Юна топила ими камин, не распечатывая. До школы оставалось два дня, когда Юне пришло самоговорящее письмо, которое, не успев приземлиться на пол, начало говорить голосом Бруствера:

“Юна, прошу выслушай меня. Я знаю, что тебе больно. Я, как никто другой, понимаю тебя. Убийц моих родителей так и не нашли, но я не теряю надежду. И ты не должна терять её. Пожалуйста, давай встретимся. Буду ждать тебя в кафе Келли и Ко в Лондоне, недалеко от Кингс Кросс завтра в три часа дня. Только один раз, а потом я обещаю оставить тебя в покое.”

Письмо замолкло и осталось лежать на полу белым пятном. Завтра так или иначе Юне надо было ехать в Лондон, чтобы переночевать в Дырявом Котле, а на следующее утро отправиться в школу. Директор Дамблдор прислал Юне письмо, где говорил, что Юна может не спешить и остаться какое-то время дома, но Юна решила, что если ещё хоть немного задержится в этом городе, то сойдёт с ума.

Отвечать Юна не стала, но на следующий день отправилась в Лондон первым утренним рейсом. Ей надо было зайти в банк Гринготтс, чтобы подписать бумаги на передачу счёта родителей на своё имя. Отец оставил свои и мамины сбережения, которые переходили ей в наследство. Это были деньги отца, что он смог скопить за всю жизнь и деньги от продажи книжного магазина и дома в Болгарии. На первое время должно хватить, а после окончания учёбы Юна устроится на работу куда-нибудь.

Был ещё только час дня, когда она закончила все дела и остановилась перед дверью кафе Келли и Ко, заполненного обедавшими там посетителями. Юна решила, что подождёт внутри, так как бродить среди маглов ей не хотелось.

Она вошла и села за свободный столик, заказав чай.

За соседним столом сидели молодые родители с ребёнком, который егозил и размазывал по столу шоколадное пирожное. Чуть дальше сидели какие-то студенты с большими рулонами бумаги. У окна пила кофе пожилая пара. В углу читал газету бородатый мужичок в очках. Дверь распахнулась и в кафе вошли трое людей. Юна сначала не заметила их, но когда они застыли посредине кафе, то обратили на себя внимание всех посетителей. Длинные тёмные плащи до пола и капюшоны, скрывающие лица. Юна тут же вскочила и вытащила из кармана волшебную палочку. Ей показалось, что один из Пожирателей Смерти посмотрел на неё и вздрогнул. Всё произошло слишком неожиданно и быстро. Она не успела даже навести палочку на них, как её ослепила яркая вспышка, а потом наступила темнота.

========== 21. ==========

– Вы привели её в чувство? – первое, что услышала Юна, когда пришла в себя и попыталась открыть глаза, но веки так отяжелели, что не поднимались.

Когда же ей всё же удалось чуть приоткрыть глаза, она обнаружила, что оказалась в сидячем положении, руки лежали на жёстких подлокотниках, голова тяжёлой гирей утыкалась подбородком в грудь и отказывалась подниматься. Юна пошевелила руками и осознала, что они связаны. Она дёрнулась и всхлипнула от боли.

– Мисс Уайт, – раздался голос сверху, – Вы обвиняетесь в нападении и убийстве двенадцати маглов.

Прошла, кажется, вечность, когда смысл слов достиг разума Юны и она усилием воли заставила себя поднять голову. В глазах расплывались сотни лиц окружавшие её и уходящие вверх многоступенчатым рядами. В голове гудело так, словно ей на голову надели металлический аквариум заполненный водой и без перерыва били по нему молотком. Юна попыталась переспросить, но язык отказывался подчиняться. Она силилась выдавить из себя слова, но они застревали в горле.

– Вы признаёте свою вину, мисс Уайт? – голос проскрежетал повторяющимся эхом в голове Юны.

– Признаю вину…, – повторила Юна слова говорившего деревянным языком.

– Я не расслышал вас. Повторите, что вы сказали. Вы признаёте, что убили маглов? – это уже был другой голос, женский.

– Убили маглов…, – снова повторила Юна заплетающимся языком, не соображая, где она находится и что происходит.

– Вас нашли на месте преступления, мисс Уайт, – снова мужской голос, – У вас в руках была волшебная палочка. Мы проверили последние заклинания, которые производила палочка. Последними вашими заклинаниями были авада кедавра, в общей сумме двенадцать. Следствие постановило, что один из маглов, хозяин заведения Келли и Ко, пытался защищаться, и до того, как вы поразили его убийственным заклинанием, успел бросить в вас чугунную сковороду, которая и оглушила вас.

Слова расплывались в сознании Юны и отказывались соединяться в предложения. Смысл ускользал от Юны. Она тряхнула головой и снова застонала от боли, а голова безвольно упала на грудь.

– Суду Визенгамота стало известно, – продолжал тем временем голос, – Что ваш отец и ваша родная тётя со стороны отца подверглись нападению со стороны маглов, в ходе которого погибли. У нас есть все основания полагать, что вы питали ненависть к маглам. К тому же вы неоднократно были уличены в агрессивном поведении. По свидетельству мистера Скримджера, главы отдела мракоборцев, вы имеете антиправительственные взгляды, вы устроили скандал в отделе мракоборцев, а также были замешаны в деле о нападении Теней на школу Хогвартс в прошлом году. Ещё нам известны случаи применения вами тёмной магии, которые хоть и не были доказаны, но были зафиксированы. Исходя из вышеперечисленных фактов, а также прямого доказательства в виде вашей волшебной палочки, мы объявляем вас виновной в предумышленном убийстве двеннадцати человек. И присуждаем вам меру наказания в виде пожизненного заключения в тюрьме Азкабан без права на посещения и обжалования приговора. Дело объявляется закрытым.

Громкий удар молотка оглушил Юну, но она не в силах была даже поднять голову. Происходящее не укладывалось в её голове, словно какие-то обрывки сна лезли ей в голову и накладывались один на другой.

Когда к ней подошли и начали отстёгивать от стула, Юна снова потеряла сознание.

Очнулась она на холодном полу. Юна открыла глаза и приняла сидячее положение, растирая затекшие плечи и ноги. Осознание произошедшего медленно, но верно вырисовывалось перед её внутренним взором. Был суд. Юну приговорили к пожизненному заключению. Доказательством послужила её волшебная палочка. Что произошло в кафе Юна помнила смутно. Какие-то люди в плащах, яркая вспышка и темнота. Юна подняла голову и осмотрелась.

Она находилась в каменной клетке. С трёх сторон были голые стены, а с одной – дверь в виде решётки из металлических прутьев. Юна подползла к решётками и вцепилась в неё руками.

– Я не виновата, – сначала тихо, а потом громче прокричала она, – Я никого не убивала! Дайте мне поговорить с главой Визенгамота! Я требую расследования! Кто-нибудь! Я не убивала! Не убивала.

Вдруг Юну охватил пронизывающий холод, а в коридоре показалась плывущая длинная тень, которая медленно приближалась к камере. Юна отпрянула от решётки и вжалась в противоположную стену, спрятавшись за невысоким ограждением, за которым находился толчок. Юна выглянула из своего укрытия и увидела дементора, лицо которого было спрятано за большим капюшоном. Отчаяние, боль, грусть, тоска, ужас навалились на Юну внезапным грузом, заставив её согнуться и закричать. Самые ужасные и страшные воспоминания яркими образами ворвались в её сознание, причиняя неимоверные страдания, о которых Юна и помыслить не могла. Юна пыталась отогнать их, цепляясь за остатки разума, но физически ощущала, как из неё высасывают, если не всю душу, то точно её часть.

Юна не знала, сколько это продолжалось, но потом дементор просто исчез, а она так и осталась сидеть, скукожившись возле туалетной дырки в полу.

Она не знала, сколько прошло минут, часов, дней, недель. Дементоры приходили один раз в день, оставляя ей еду и питаясь её душой. Иногда оставляли свежую тюремную одежду, от которой тянуло плесенью, один раз поменяли матрас. Вода в камере была всегда. Над толчком прямо в стене был вделан кран, откуда лилась ледяная вода. Чтобы хоть как-то согреться Юна начала превращаться в гризли. Его густая шерсть защищала от холода, а вскоре Юна поняла, что в таком виде дементоры игнорируют её или просто не замечают, оставляя в покое. Но они не приходили по часам, и у Юны не всегда получалось заранее обратиться в свою анимагическую форму.

Когда, после очередного визита дементоров, Юна брызгала себе в лицо водой, чтобы прийти в себя, она вдруг осознала, что это навсегда, что она просто сгниёт в этой темнице и никто никогда не придёт к ней, потому что у неё никого не осталось, кому бы она действительно была нужна. Но вместо отчаяния и жалости к себе, Юна ощутила прилив ярости. Не потому ли её посадили, что некому было её защитить? Ей даже не дали слова сказать, воспользовались её дезориентацией, невозможностью возразить. Ненависть заполнила опустошённую дементорами душу Юны. Она решила выжить во что бы то ни стало. Сбежать. Да! Она сбежит, как граф Монте Кристо в одном магловском романе. Узнает, кто настоящий преступник и найдёт его. Она не позволит лживым чиновникам радоваться её заключению. Она разоблачит их! Она убьёт их! Она отомстит! Даже, если какой-то частью сознания Юна понимала бредовость этой идеи, она решили зацепиться за неё, чтобы окончательно не сойти с ума.

Юна посмотрела на стену, которая находилась напротив решётчатой двери. Она знала, что Азкабан находится на острове и огорожён холодным северным морем со всех сторон. Можно попытаться разобрать стену, как это сделал Дантес. Проковырять себе выход на свободу. И пусть вероятность удачи колыхалась между нулевым результатом и полным провалом, Юна взялась за дело. Теперь, ковыряние ложкой в стене, стало смыслом её жизни. Юна умудрилась стащить несколько ложек, которые ей приносили вместе с едой. Дементоры то ли не замечали, то ли это их не волновало. Наверняка, Юна была не единственной, пытавшейся сбежать с помощью рытья туннелей, и они знали, что это бессмысленно. Но Юна гнала от себя эти мысли, она ухватилась за надежду и продолжала выковыривать кирпичи.

Юна стала отмечать дни на стене, нарисовала краем ложки подобие календаря и отмечать недели, стараясь не думать о том, сколько уже прошло времени.

Она разрывала тюремную одежду, чтобы обматывать себе кровоточащие ладони и продолжала работать. Прошло семь месяцев по её подсчётам, когда ей удалось выковырять несколько кирпичей. За это время у неё много раз случались истерики вперемешку с апатией. Иногда она кидалась на стены в обличии гризли и пыталась выломать решётку, иногда она сидела несколько дней подряд за туалетным толчком и смотрела, как из крана капает вода. А потом она заставляла себя вспомнить бездушный голос судьи, арест мамы, убийство папы и начинала ковырять стену снова и снова.

Она начала разговаривать сама с собой. Читала по памяти стихи. Пересказывала истории из книг. Но это больше не приносило ей радости. Сейчас она делала это просто, чтобы чувствовать себя живой.

– Я никто. А ты? Ты кто? Может быть тоже никто? Молчок! Чего доброго выдворят нас за порог,* – шептала Юна в который раз, сдирая о камни покореженные пальцы рук. Последняя строчка могла бы вызвать улыбку, но её у Юны уже давно не осталось. Сколько прошло времени? Год? Полтора? Два? Если считать дни по календарю, нарисованному на стене, и не учитывать дни, когда у Юны случались срывы и она просто забивала на дни, то получалось два с половиной года. Если так, то сейчас должен был бы быть 1992 год плюс минус пара-тройка месяцев. За это время ни одна живая душа не посетила Юну. Ни один звук, кроме её собственного голоса и мерных ударов воды о камень из протекающего крана, не проникал в её клетку.

– Как уныло быть кем-нибудь*, – сказал Юна и почувствовала, как край ложки прошёл насквозь. Юна застыла, смотря на свою руку, прижатую к холодному кирпичу. Она медленно вытащила ложку из расщелины и засунула снова. Ложка с лёгкостью прошла насквозь. Юна начала с удвоенной силой, скрести ложкой, когда вдруг ложка застряла. Юна дёрнула на себя, вытащив ложку наполовину, когда почувствовала, что ложку резко тянут обратно. В испуге Юна отпустила её и отползла к решётке. Ей показалось, что она сходит с ума. Она схватилась за голову и несколько раз ударилась ею о решётку.

Она несколько недель не подходила к дыре, которую ей удалось выковырять за последние два или три года. Ей мерещилось, что камни ходят ходуном и рычат на неё. Юна всё чаще проводила в облике гризли. Так ей было спокойнее.

Юна спала, когда вдруг ощутила лёгкое дуновение. Она подумала, что это проголодавшиеся дементоры пришли к её решётке, но потом поняла, что воздух был теплее обычного. Юна резко открыла глаза и села. Перед ней стоял огромный чёрный пёс. Он был грязный и лохматый, а глаза его горели безумным огнём. Страх сковал тело девушки, дышать стало тяжело, детские страхи в десятикратном размере хлынули на неё со всей безжалостностью. В этом месте все страхи и боль увеличивались в разы, заполняя освободившееся место радостных воспоминаний, которыми питались дементоры. Юна вжалась в стену и вцепилась руками в свою одежду. Ну вот, совсем спятила. Откуда собака может оказаться в её камере? Может это сон? Может это игра её воображения? Но проверять этого Юна не стала. Все её мысли были сосредоточены на зубастой пасти, полной острых зубов.

Прошла минута, за которую Юна успела умереть тысячу раз и тысячу раз воскреснуть, когда собака вдруг с хлопком превратилась в человека, который с безумными глазами схватил руки Юны и задрал сначала один рукав, потом другой. И только почувствовав прикосновение к себе, Юна словно очнулась и начала брыкаться, но человек отпустил её только тогда, когда осмотрел её руки. Убедившись в чём-то, человек отодвинулся от Юны.

– Ты…, – сказал он хриплым голосом и замолчал.

Юна подтянула ноги к себе и напряглась, готовясь к новому нападению.

– Не Пожиратель Смерти, – наконец выговорил человек.

Он был ужасно худой, с сальными волнистыми волосами до плеч, впалыми щёками и грудью, которая виднелась в расстегнутой тюремной рубашке. Его глаза, которые только что горели безумием, потускнели. Он сгорбился и, отодвинувшись к противоположной стене, облокотился на неё.

– Я думал, что сошёл с ума, когда слышал, стуки и скрипы за стеной, – тихим голосом проговорил он.

Юна от шока не могла даже рта раскрыть. Она медленно перевела взгляд на стену за туалетом. Там зиял узкий проход, в который человек бы точно не пролез, но собака вполне.

– Неплохая идея, – сказал человек, проследив за взглядом Юны, – Только зачем?

– Дантес, – прошептала Юна.

– Странное имя, французское? – поинтересовался человек, – А я Блэк. Сириус Блэк.

Комментарий к 21.

* Строки из стихотворения Эмили Дикинсон.

–

Глава в этот раз небольшая, но думаю, что вы не обидетесь на меня за это. :)

========== 22. ==========

– Наружные стены Азкабана сложены из магических монолитных блоков в два метра толщиной, – сказал мужчина по имени Сириус Блэк, разглядывая Юну пустым взглядом, – внутренние стены были построены позже, чтобы разделить на камеры. К тому же снаружи куда ни глянь северное море. Так на что ты надеялась, ковыряя дырку в стене?

– Хотела проверить, – тихо сказала Юна, – И не хотела сходить с ума.

– Это хорошее объяснение, – согласился Сириус, – Дантес.

– Меня зовут…, – Юна замолчала, проговаривая про себя своё имя, которое уже начала забывать, – Юна, Юна Уайт.

– А Дантес кто? – спросил Сириус.