Текст книги "Пепел одуванчиков (СИ)"

Автор книги: Ли Лиса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

– Простите, профессор? – неуверенно спросила Юна, – Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что у магов есть более достойные методы отстаивать честь, мисс Юна.

– Вы имеете в виду…

– Я ничего не имею в виду, мисс Уайт, – профессор Снейп чуть наклонился вперёд и понизил голос, – Думаю, что Шляпа погорячилась, отправив вас на факультет Пуффендуя. Не представляю, какие ваши качества подходят данному факультету. В вас нет ни капли аккуратности, ни терпения, ни покладистости. Я молчу о честности. Ах да, по поводу честности. Совсем забыл. Письмо от вашего отца пришло сегодня утром, когда все уже покинули Хогвартс. К сожалению, мне не удалось вас найти, мисс Уайт.

Профессор медленно достал из кармана сложенное вдвое письмо и положил на стол, после чего встал и, не прощаясь, вышел из кафе. Юна схватила письмо и спрятала под мантией. Она ещё какое-то время задумчиво сидела за пустым столиком, но потом встала, подошла к стойке и расплатилась за разбитую кружку и треснувший стул.

У кондитерской её ждали Вики, Пейс и Лиз. Завидев её, они облегчённо вздохнули и бросились на встречу.

– Ну? – не вытерпела Вики.

– Баранки гну, – ухмыльнулась Юна.

– Не тяни! – дёрнул Юну за рукав Пейс, – Что сказал декан Слизерина? Опять баллы снял? Сколько? Он грозился тебя отчислить? Брызгал ядовитой слюной? Прожигал своим надмением? Что?

– Профессор Снейп сказал, что у магов есть другие способы отстаивать честь, – все остановились и посмотрели на Юну.

– Что? – хором чуть ли не крикнули они.

– Вот и я потеряла дар речи, – закивала Юна, – Но он так и сказал слово в слово.

– Но дуэли запрещены! – прошептала Лиз.

– Знаю, – согласилась Юна, – Но если не вызвать слизеринцев на дуэль, то они будут мстить. И Мерлин знает, что они могут вытворить!

– Я согласна с Юной, – сказала Вики, – Этон постоянно задирает Юну с первого дня, а над нами просто вся школа смеётся. Лично мне это надоело. Надоело, что все считают пуффендуйцев слабаками.

– Мне кажется, что это уловка, – подал голос Пейси, самый умный ученик в классе и самый тихий, – Ловушка для Юны, чтобы отчислить из школы.

– Я об этом не подумала, – закивала Вики, – Вполне возможно, что ты прав, Пейси. Декан Слизерина не предложил дуэль, а просто намекнул на другой способ. Это делает его непричастным.

– Ловушка это или уловка, мне ровным счётом всё-равно, – громко сказала Юна, – Я знаю, как сделать так, чтобы утереть нос слизеринцам и при этом не нарушать правила.

Всю дорогу до Хогвартса, Юна пыталась убедить своих сокурсников в гениальности своего плана. Она собиралась предложить директору создать дуэльный клуб. В таком случае, любая дуэль сможет сойти за тренировку. Но сокурсники лишь качали головами. Им не верилось, что директор школы Дамблдор согласится. А если и согласиться, то вряд ли слизеринцы будут участвовать. Но Юна знала, что будут, потому что это их стихия, как и её, как бы она не пряталась.

Уже на следующий день Юна стояла в кабинете директора Дамблдора и страстно перечисляла все перспективы и плюсы дуэльного клуба.

– Директор! Дуэли необходимы школе. Особенно тем, кто собирается вступать в ряды мракоборцев, – не унималась Юна в течении четверти часа, – Недавние события показали, насколько неэффективны методы защиты министерства. Если бы Тот-Кого-Нельзя-Называть не исчез, несложно предугадать последующие события. Магам просто необходимо уметь не только отражать удары, но и наносить их! Хорошо, я согласна, что есть определённый риск увечий, но можно же принять меры безопасности. К тому же все дуэли будут проводиться под строгим наблюдением учителей. Например, мистера Беллхвоста или профессора нумерологии Миссис Ламии Свист. Можно прописать ряд дополнительных правил…

– Мисс Уайт, ваше рвение и активность вызывают восхищение, – директору наконец-таки удалось вклиниться в плотный поток монолога Юны, – Я уверен, что дуэли были бы неплохой практикой. Давайте поступим следующим образом. Я переговорю с деканами и преподавателями, мы обдумаем дополнительные правила, которые пошлём на утверждение в Министерство, и, думаю, к началу следующего семестра примем окончательное решение.

– Круть! То есть спасибо, директор! – Юне казалось, что будет сложнее, но оказалось, что директор был славным человеком, который обычно всегда шёл навстречу ученикам.

– Если у вас всё, мисс Уайт, то мне бы хотелось обсудить вашу учёбу на факультете Пуффендуй, – продолжил директор.

– Да, – неуверенно сказала Юна, садясь обратно на стул, с которого уже почти вскочила от радости, – Есть какие-то проблемы?

– О, нет. Я бы не назвал это проблемой. Просто мне кажется, что вам не совсем подходит данный факультет.

Юна напряглась и сжала кулаки на коленях.

– Меня определила Шляпа.

– По поводу Шляпы, – директор хитро сощурился и погладил белую бороду, – С ней нелегко договориться. Даже не знаю, как вам это удалось. Но раз уж вы сами хотите учиться на факультете Пуффендуй, то постарайтесь хотя бы не подставлять своих сокурсников. Триста двадцать пять баллов – это знаете ли беспрецедентный случай на моей практике.

– Триста двадцать пять? – удивилась Юна, – Вчера было триста десять!

– Этону Редвуду пришлось обратиться в медпункт, мисс Уайт, – директор взял из пиалы на столе лимонную конфету и бросил себе в рот, прикрыв глаза от удовольствия.

– Профессор Снейп всё же доложил, – вздохнула Юна.

– Профессор Снейп? О, нет. Баллы снял профессор Беллхвост. Он оказался случайным свидетелем происшествия. И несмотря на резонные доводы профессора Снейпа, вам всё же сняли баллы за неподобающее поведение за пределами Хогвартса.

– Профессор Снейп защищал меня? – от удивления Юна даже забыла, как моргать.

– Профессор Снейп просто обрисовал полную картину происшествия, поэтому баллы сняли и с факультета Слизерин.

– Ах вот оно что, – кивнула Юна, смаргивая удивление.

– Вернёмся к нашему вопросу, мисс Уайт. Не хотели бы вы перевестись на Слизерин. Профессор Снейп уверяет, что ваши способности только выиграют от этого. У вас редкий потенциал, – директор облокотился на высокую спинку стула и сложил руки на животе, – Впервые за шесть лет работы, профессор Снейп отметил кого-то из учеников. Более того ученика не своего факультета. Подумайте над этим, мисс Уайт.

– Я подумаю, директор, – опустив голову сказала Юна, – Но поверьте, у меня есть причины держаться подальше от факультета Слизерин.

– И тем не менее, вы настаиваете на дуэльном клубе…

– Это никак не связано.

– Конечно, – протянул с улыбкой директор, – Хорошо, мисс Уайт. Я не настаиваю. Я просто даю вам шанс проявить себя и раскрыть свои таланты.

– Спасибо, – только и сказала Юна.

Если бы директор знал о её таланте к тёмным искусствам, то не настаивал, но он не знал и рассказывать Юна ему не собиралась.

Спустившись из кабинета директора, который находился в одной из башен, Юна столкнулась с профессором Снейпом, чуть не сбив того с ног.

– Профессор, – отступила Юна, давая дорогу.

– Мисс Уайт, при ходьбе старайтесь смотреть вперёд. Так обычно люди обеспечивают свою и чужую безопасность, – как всегда холодно сказал профессор Снейп.

– Я учту ваше замечание, профессор, – высоко подняв голову, ответила Юна и прошла мимо профессора Снейпа. Нет, этот человек никогда и слова бы не сказал в её защиту. Просто директор во всех старается разглядеть что-то хорошее.

Не успела Юна дойти до обеденного зала, как её окружили слизеринцы, среди которых были Этон Редвуд, Мариус Зейни, Билли Колп и другие. В основном члены команды по квиддичу.

– Ходила жаловаться директору, пуффендуйская выскочка? – вздёрнул голову Этон.

– Я рада, что тебе лучше, Этон, – улыбнулась Юна, – А то говорили, что ты на издыхании в медпункте. Вот смотрю на тебя и ещё раз уверяюсь, что медицина – великое дело.

– Откуси себе язык, стерва, – рявкнул Этон, – Что ты наплела директору? Почему со Слизерина сняли пятнадцать очков?

Юна закатила глаза.

– Мерлин, да что вам сдались эти баллы? Какой в них смысл вообще? – Юна скрестила руки на груди, – Но если вам так неймётся, то я тут не при чём. Сами виноваты. Нечего было вести себя, как свиньям. Я же не виновата, что ваш декан был там и всё видел.

– Профессор Снейп никогда бы нас не заложил, – уверенно сказал Рэй Вейнор, англичанин африканского происхождения, – Он наш декан.

– Можете сами спросить его, если не дрейфите, – зло процедила Юна, которой порядком надоел этот внезапный наезд.

– Ладно, не важно, – махнул рукой Этон, – Мы хотели просто предупредить тебя, Юна Уайт. Будь осторожна.

– Добрый день миссис Макгонагалл, – нарочито громко крикнул Мариус и Этон прикусил губу.

– Что у вас за собрание, молодые люди? – строго спросила высокая жилистая женщина с аккуратным пучком на голове и очках на кончике носа.

– Мы просто…

– Обсуждали предпоследний бросок Генри Тинтари из сборной Бельгии на последнем четвертьфинале, – улыбнулась Юна, – Это был хитрый ход – запустить мяч так, чтобы тот отрекошетил от головы противника и влетел в кольцо, сделав финт в воздухе. Потрясающе, не правда ли?

– О! О, мисс Уайт, не знала, что вы фанат квиддича, – обезоруженно улыбнулась в ответ профессор трансфигурации.

– Обожаю квиддич, профессор. Как раз пыталась втолковать Этону, что грубая сила на поле зачастую приводит к штрафному, а то и удалению из игры. Помните тот случай на полуфинале лиги чемпионов, когда загонщики команды Японии применили запретный приём и протаранили Охотника сборной Норвегии, сбив его с метлы? Дисквалификация на три сезона, штрафной команде.

– Да, да. Это был позорный и некрасивый случай, мисс Уайт, а помните…

Профессор незаметно увлекла Юну за собой в обеденный зал, оставив слизеринцев пыхтеть от злобы. Юна не сомневалась в том, что Этон уж точно понял намёк и от души смеялась над ним про себя.

В зале профессора Макгонагалл отвлёк лесничий Хагрид, что жил на опушке Запретного Леса вблизи школы. Ему срочно понадобился совет по поводу распыления пестицидов на подлеске, где развелись пикси. Пообещав продолжить беседу, профессор быстро удалилась вместе с лесничим.

На стенах обеденного зала были развешаны объявления. Такие же объявления висели в воздухе и потрескивали, как бенгальские огоньки, если до них дотрагивались руками. Объявления касались новогоднего бала, который был намечен на двадцать второе декабря, чтобы дети смогли уехать по домам на Рождество и Новый год на следующий день.

“Ученики Хогвартса приглашаются на бал в честь Рождества и Нового Года, – гласило объявление, – которое состоится сразу после экзаменов 22 декабря. Начало в пять часов вечера. Просьба подготовить костюмы и маски. Будут танцы, конкурсы и обильное угощение.”

Юна глубоко вздохнула и задержала дыхание.

– И будет дух твой одинок. Под серым камнем сон глубок, – и никого – из всех из нас, кто б разгадал твой тайный час! *

– Что ты бормочешь, Юна? – голос Вики вывел Юну из раздумий.

Она и не заметила, что цитировала стихотворение вслух .

– Да так, ничего, – тихо сказала она подруге.

– Будет здорово! Маскарадный бал! Юна, это просто волшебно! – Вики чуть не приплясывала на месте, – Я оденусь во всё белое и серебряное и буду словно снежинка! А ты?

– А? Что? Прости, я задумалась, – Юна сжала кулаки и заставила себя улыбнуться.

– Ну ты что, Юн, не рада балу? Будет просто чудесно!

– Нет, Вик, я очень рада. Пошли обедать? – Юна потащила подругу к столу.

Есть Юна не смогла. В горле стоял ком и она тщётно пыталась его протолкнуть. Двадцать второго декабря умерла её мама. Они с отцом никогда не праздновали зимние праздники. Без мамы эти дни потеряли свой смысл. Эти дни были отмечены печатью траура.

Юна размышляла, удастся ли ей избежать праздника? Может отец вернётся раньше из своей Африки и удастся улизнуть под любым предлогом?

До праздника оставалось две недели, когда Юна получила письмо от тёти Алисии, сестры папы. Она писала, что папа Юны задерживается в командировке до весны, а сама Алисия уезжает в Америку со своим мужем, поэтому Юне придётся провести зимние каникулы в Хогвартсе. В придачу к письму прилагалась посылка с вечерним платьем и маской. Алисия писала, что очень завидует Юне и мечтает вернуться в то время, когда она отплясывала на балах.

Юна скомкала письмо и кинула в камин в гостиной Пуффендуя. Но вид обуглившейся бумаги не утешил её.

Вдруг её посетила гениальная, как ей показалось, мысль.

Она сделает так, что её просто не допустят к балу! Да, так она и сделает!

Комментарий к 2.

* Отрывок из стихотворения “Духи смерти” Эдгара Алана по в переводе Брюсова В.Я.

========== 3. ==========

Юна придумала и оценила несколько вариантов действий, которые дали бы стопроцентную гарантию того, что бал для неё окажется под запретом.

Первый вариант – провалить экзамены. Но Юна не могла на это пойти из-за отца, который не выдержал бы такого позора. К тому же никто из преподавателей не поверил бы. Юна была не первой ученицей, но и не последней, так что наверняка это вызвало бы ряд вопросов.

Второй вариант – натворить что-нибудь этакое, за что мало будет наказывать простым мытьём колб или выдёргиванием сорняков в парниках. Но тут тоже была вторая сторона медали. Юне вовсе не хотелось подставлять своих сокурсников. Слишком большое снятие баллов грозило наказанием для всего Пуффендуя, а лишать праздника своих друзей она не хотела.

Ну и третье, самое простое, но не менее эффективное – заболеть накануне бала. Юна понимала, что изобразить болезнь ей вряд ли удастся, а поэтому надо будет выкрасть какое-нибудь зелье в лаборатории профессора зельеварения. Тут надо было хорошенько всё обдумать.

Болезнь должна быть обычной, чтобы не вызвать подозрений. Какая-то сыпь не пойдёт. А то ещё закроют всю школу на карантин. Лучше всего какая-нибудь простуда, грипп или ангина. Юна знала все зелья, какие хранились в лаборатории, так как не раз оставалась там после уроков в качестве наказания. Простудные зелья, кажется, были в небольшом количестве и хранились на отдельной полке. Выкрасть флакон не удастся, там всё на счету, но можно будет просто отхлебнуть из каждой бутылочки по чуть-чуть.

Юна была в восторге от собственной идеи и настроение её было на высоте.

Приближался день бала. Слизеринцы ушли в учёбу и тренировки, дав другим ученикам короткую передышку. Казалось, они забыли о дерзости Юны, но она была не настолько наивна, чтобы верить в это, а поэтому старалась по возможности сторониться Этона и его дружков.

После уроков ученики репетировали танцы с профессором Макгонагалл, которая ревностно следила за посещаемостью, поэтому пропускать танцы оказалось невозможным. Юна постоянно спотыкалась и наступала на ноги своим партнёрам, а один раз даже умудрилась порвать мантию Мэтта Стоунхилла, с которым танцевала фокстрот или, вернее было бы сказать, пыталась танцевать. Мэтт потом на неё дулся полдня.

Вики была в восторге. Она словно витала в облаках и танцевала в коридорах в перерывах между уроками.

– Бал, бал, бал, – смеялась Вики и подхватывала любого проходящего мимо студента, вовлекая в своё безумное кружение.

– Вики, угомонись уже, – ворчала Юна, – Такое ощущение, что бал для тебя предел мечтаний!

– Даже если и так! Что с того? – смеялась в ответ Вики, – Что может быть прекраснее бала?

– Драже Берти Боттс, например? – предложила Юна, но Вики так на неё посмотрела, что та сделала вид, что пошутила.

– Юна, Юна, Юна! – не унималась Вики, – Ты не представляешь, кто меня пригласил вчера на танец! Вчера на дополнительных занятиях профессор Макгонагалл разрешила нам самим выбрать себе пару. Вот зря ты не пошла. И знаешь кто меня пригласил? Дарен Грей из Гриффиндора! О, Юна, он танцует просто божественно.

– Угу, – Юна слушала свою подругу в полуха, потому что уже продумала план действий и сейчас в тысячный раз прокручивала его в голове.

– Ты меня совсем не слушаешь! – обиделась Вики.

– Слушаю! – Юна тут же уставилась на подругу и изобразила внимание, – Бал, танцы, Дарен из Гриффиндора… Погоди, ты сказала, что Дарен тебя пригласил?

– Да! – чуть ли не выкрикнула Вики.

– Это тот красавчик, по которому все младшеклассницы сохнут, а старшеклассницы вздыхают? Ловец команды по квиддичу?

– Да!

– У которого, ты рассказывала, мама актриса, а отец лекарь?

– Да!

– Сочувствую.

– Эй!

– Просто теперь вся женская половина Хогвартса будет точить на тебя зуб, – засмеялась Юна и толкнула подругу плечом, – Приглядись, как на тебя смотрит Бейб Рубенс. Я думала, ты ей денег должна, но теперь понимаю, что всё дело в Дарене. Берегись, Вики Мейсон, неровен час, тебя закидают рвотными батончиками.

– Юна! – засмеялась Вики, но всё же настороженно огляделась по сторонам.

Время подошло к экзаменам, которые Юна сдавала, борясь с искушением завалить все предметы. Но разум взял верх и девушка с лёгкостью расправилась даже с зельеварением, которое по понятным причинам было не из лёгких предметов. Профессор Снейп постарался, чтобы весь пройденный за полгода материал был в тесте.

За день до бала в замке, как и ожидала Юна, стоял переполох. Все носились со своими костюмами и платьями, девочки выбирали, какие сделают причёски. Кто-то заранее уже завивал локоны, а кто-то наоборот заливал свои непослушные кудри распрямляющим лосьоном. В коридорах факультетов стоял бедлам, поэтому Юне не составило труда незаметно спуститься в подвал, где находилась лаборатория профессора зельеварения. На самом деле, она думала, что будет сложнее и ей придётся прятаться по углам и делать большие обходы, но всё оказалось намного проще – в коридорах на неё никто не обращал внимания и Юна без проблем прошла сквозь толпу учеников к лестнице в подвал, а потом незаметно спустилась вниз.

Она надеялась, что профессор и другие учителя заняты подготовкой к балу и вряд ли появится в учебной части замка. Экзамены были позади, а уроки начнутся только в следующем семестре. Так что путь был свободен.

Юна пробралась к двери и прошептала пароль, который знала с первой недели обучения в Хогвартсе. Спасибо придирчивому профессору, который только и ждал случая лишний раз нагрузить её работой.

Проскользнув внутрь и не включая свет, Юна прошла к дальней полке, где стояли готовые зелья. Она зажгла огонёк на кончике палочки и начала водить им вдоль полок, читая названия.

– Морочащая закваска, не то, – шептала она губами, – Феликс Фелицис, хм, в другой ситуации подошел бы, но думаю будет лишним. Противоядия от… нет не то. Да где же? А, вот! Душительная мазь. Для чего она вообще? Сыворотка плача. Кровоточащая жидкость. Хм. Слишком опасно. Ага! Вирусная сыворотка.

Вирусная сыворотка была мутно зелёного цвета с сиреневым отливом. Рядом стоял точно такой же флакон, но без этикетки. Юна откупорила оба флакона и отпила сперва от одного, потом второго. Закупорив флаконы и поставив их на место, она подошла к двери, чтобы выйти, как дверь вдруг распахнулась сама собой. Ну, конечно же не сама собой. Её открыл декан слизерина, который сейчас высился в проёме зловещей тенью.

В глазах Юны тень профессора начала медленно расплываться и менять цвет, воздух вокруг вдруг стал тяжёлым и плотным. Юне показалось, что замок начинает раскачиваться из стороны в сторону и трястись, как весёлый аттракцион Бешеная Лягушка, на котором она любила кататься в детстве.

Юна схватилась было за стену, но рука от слабости не выдержала веса тела и Юна сползла на пол. Она почувствовала, как яркая вспышка света озарила помещение и врезалась ей в мозг. Юна застонала, закрывая глаза. Профессор Снейп обнял одной рукой Юну за плечи, устраивая на своих коленях, а вторую руку прижал ко лбу, потом проверил пульс и приподнял веки девушки.

– Вирусная сыворотка с настойкой сирени белоцветной, – утвердительно провозгласил декан Слизерина, – Вы с ума сошли, мисс Уайт?

Профессор действовал очень быстро, но Юне показались эти секунды вечностью. Ей казалось, что её засунули в центрифугу и включили режим на максимум, причём с горячим отпариванием и холодным душем одновременно. Дышать становилось всё труднее, сердце колотилось, как сумасшедшее, начинались судороги.

В это время профессор Снейп быстрыми движениями растирал в ступке какие-то семена, потом добавил туда зелья из трёх флаконов, перелил в миску и бросился к Юне.

– Пейте, мисс Уайт, – приказным тоном скомандовал профессор, – Сделайте один большой глоток.

Профессор чуть ли не силой влил половину зелья в Юну, встал, нашёл помойное ведро в углу и поставил посередине лаборатории. Он подтащил Юну к ведру, и когда её начало рвать, помог наклониться над ним и держал до тех пор, пока спазмы не прекратились.

Комната перестала вращаться, краски теряли свою яркость и становились обычными. Юна с трудом втянула в себя воздух.

– Пейте, – профессор Снейп прижал к дрожащим губам девушки миску, – Пейте немедленно или я собственноручно откручу вашу никчёмную голову!

Юна послушно выпила остатки зелья и в новом приступе склонилась над ведром. Когда рвота закончилась, Юна упала на спину в бессилии и закрыла глаза, восстанавливая дыхание. Она слышала, как профессор убирает ведро, как миска со звоном падает в нержавеющую раковину, как со скрипом отодвигается стул и как шуршит мантия профессора.

– Вы можете открыть глаза, мисс Уайт, – услышала она голос профессора, но продолжала жмуриться, – Не притворяйтесь. Рвотная сыворотка с семенами чёрного льна полностью выводит любой яд и восстанавливает все функции организма, кроме мозгов, которых в вашем случае просто не было, судя по тому, что вы додумались смешать два несовместимых зелья в своем желудке.

– Я думала, это одно и то же зелье, – прохрипела Юна, открывая глаза и принимая сидячее положение.

– Думать в вашем случае занятие опасное, как показала практика, мисс Уайт, – холодно отрезал профессор, – Я жду от вас объяснений.

Профессор ровно сидел на стуле, одна его рука покоилась на столе и нервно отбивала хаотичный ритм. Наверное, только постукивание пальцами указывало на то, что профессор нервничал, лицо же его оставалось невозмутимым, как всегда.

– Я…

– Продолжайте, мисс Уайт. Или возможно, мне следует написать вашему отцу…

– Нет, профессор, только не отцу. Пожалуйста, – тут же взмолилась Юна, – Я просто не хотела идти на бал.

– И поэтому решили убить себя?

– Почему убить? Просто заболеть простудой.

– Судя по тому, какую ядерную смесь вы выпили, вы явно стремились к летальному исходу.

– Нет, профессор! Я правда хотела просто заболеть и провести завтрашний день в медицинском крыле, чтобы не ходить на бал.

Какое-то время профессор Снейп внимательно смотрел на Юну, потом откинулся на спинку стула и перестал стучать.

– Вы не перестаёте меня удивлять, мисс Уайт. Сначала вы выбираете Пуффендуй, хотя по всем характеристикам подходите Слизерину, о чём, между прочим, писал в рекомендации директор Дурмстранга. Затем вы весь семестр попадаете в неприятности, хотя на вашей успеваемости это никак не сказывается. Вы нападаете на ученика в Хогсмиде и убеждаете директора создать дуэльный клуб. О, да, я в курсе всего, что происходит в Хогвартсе, мисс Уайт. И вот сейчас вы травите себя. И причиной не являются экзамены, несчастная любовь или невыполненные домашние работы. Нет. Вы просто не хотите идти на бал. Не кажется ли вам самой подобная причина неправдоподобной?

– Нормальная причина, – буркнула себе под нос Юна.

– Что ж, – сказал профессор, вставая со стула, – Раз вы отказываетесь говорить на чистоту, я вынужден позвать директора и вашего декана Ламию Смит, чтобы обсудить …

– Профессор Снейп, – Юна вскочила на ноги да так резво, что чуть не упала снова, и ей пришлось опереться о стену, – Профессор, хотите дайте мне сыворотку правды или примените легилименцию! Я выпила вирусное зелье, чтобы не идти на ваш чертов бал! Во втором флаконе была жидкость точно такого же цвета, но не было этикетки. Я просто ошиблась! Это чистая правда!

Профессор Снейп замер в дверях.

– Ваша ошибка чуть не стоила вам жизни, Юна Уайт, – процедил он сквозь зубы, – Это было безответственно…

– Глупо, ужасно неразумно, бестолково, абсурдно! Я всё понимаю, профессор. Прошу вас не говорите никому о произошедшем. Пожалуйста! Я больше никогда ничего подобного не сделаю! – взмолилась Юна, всё ещё держась за стену.

– Уберите всё здесь, прежде чем покинуть кабинет, мисс Уайт, – с металлом в голосе сказал профессор, – Я лично прослежу, чтобы вы не пропустили бал. Это будет вам хорошим уроком.

Профессор ушёл, прислав домового эльфа, которые в избытке служили на кухне Хогвартса, следить за Юной.

– Понки прислали, чтобы следить за мисс Юной Уайт, а не мыть миски, – пропищал большеглазый сморщенный эльф, когда Юна попросила его помочь с уборкой.

– Мисс Уайт сама должна мыть миски, а Понки даже не прикоснётся к ним, – эльф с таким горем в голосе причитал, словно у него отобрали смысл жизни.

– Да провались ты сквозь землю, Понки! – не выдержала Юна, – не хочешь, не помогай. Сама всё сделаю.

– Понки не может провалиться сквозь землю, мисс Уайт. Понки очень жаль, очень жаль! Понки должен быть в лаборатории профессора Снейпа и следить за Юной Уайт, не спускать глаз с Юны, пока она моет миски. Именно так, мисс Уайт, не Понки должен мыть миски, а Юна. Понки будет просто смотреть.

– Вот и смотри, шпион кривоухий! – прошипела Юна, включая воду и наливая моющее средство на мочалку.

– У Понки не кривые уши. У Понки самые прямые уши на всей кухне Хогвартса!

– Ну и подавись, – ворчала Юна.

– Понки не может подавиться просто так, мисс Юна. Понки надо что-то взять в рот, чтобы подавиться. Но Понки ничего не возьмёт в рот, потому что в рот можно брать только отходы. Да, только отходы, мисс Юна.

– Да замолчи ты уже! – рявкнула Юна и запустила в эльфа мочалкой, но тот с треском исчез и оказался в двух шагах от упавшей на землю мочалки.

– Мисс Уайт уронила мочалку. Понки может подать мисс Уайт мочалку, если мисс Уайт хочет. Но не будет мыть посуду. Понки не будет мыть посуду.

– Да поняла я уже, – вздохнула Юна и протянула руку, – Давай мочалку.

Понки тут же схватил мочалку и расплёскивая мыло во все стороны понёс Юне.

Уже лёжа в кровати, Юна думала, расскажет ли профессор Снейп о том, что произошло или нет. Она не была уверена. Он же ничего чёткого не ответил. Если расскажет, то Юне придётся объяснять, что в этот день умерла её мама. Для других смерть одного из Пожирателей Смерти никакой не траур, скорее логический конец ужасного преступника, но для Юны всё было иначе. Мама всегда остаётся мамой. К тому же в памяти сохранились моменты, когда они вместе с мамой читали книги, сидя перед печкой, гуляли по пляжу, строили замки из песка, собирали цветы возле дома и делали букеты. Она никогда не видела второго лица мамы. Только наедине с папой мама становилась другой, да на суде её словно подменили. Будто бы и не мама вовсе сидела прикованная к креслу и не её глаза горели безумием и злобой.

Юна закрыла глаза и начала проваливаться в сон.

Спит леди! Пусть покойно спит,

Пусть небо спящую хранит…

…Пусть червь – могильный труд творит!

Пусть отворит туманный бор

Семейный склеп, где с давних пор

Покой таинственных могил

Лишь трепетно тревожим был,

Когда фамильные гроба

Печально множила судьба;

Таинствен склеп, как в те года,

Когда она – дитя тогда -

Бросала камешки туда.

Но в этот раз из гулких врат

Пусть эхо не звучит трикрат,

Вселяя давний детский страх,

Что это стонет смерть в гробах. *

Сквозь закрытые веки, обжигая кожу, на подушку скатилась одинокая слеза. Юна уснула и снились ей бескрайние берега Чёрного моря и мамины следы на мокром песке.

Комментарий к 3.

*(отрывок из стихотворения “Спящая” Эдгара Алана По. Пер. Эппеля.

========== 4. ==========

Утро двадцать второго числа встретило Юну переполохом. Вики ни свет ни заря прыгнула на кровать подруги и запричитала так, словно её лишили самого заветного желания.

– Беда! – закричала она в уши ещё не проснувшейся Юны, – Беда, беда, беда! Ужас! Кошмар! Катастрофа!

– Мерлин! Вики! – заскрипела из под одеяла Юна, – Что стряслось? Дарен танцевал с другой?

– Хуже! – зашмыгала носом подруга.

– А вот это уже интересно, – садясь на кровать и отгоняя сонливость, сказала Юна, – Что может быть важнее Дарена?

– Платье! – уже навзрыд плакала Вики.

Юне наконец-то удалось разомкнуть веки и она оглядела свою подругу. Золотистые волосы Вики торчали во все стороны острыми пиками от лосьона, плечи тряслись от рыданий, в руках подруга держала своё платье. С первого взгляда Юна ничего не заметила, но, взяв платье в свои руки и распрямив, она увидела, что платье безвозвратно испорчено. Кто-то изрезал его на длинные продольные лоскутки, а наискосок написал несмывающимися красными чернилами слово “дрянь”.

– Кто мог такое сделать? – ужаснулась Молли Уэлш, соседка Юны по комнате. Рыдания Вики разбудили всех девочек в спальне Юны.

– Ужас! Это так подло! – сказала Стейси Риф, подходя к плачущей Вики и обнимая её за плечи.

– Наверняка это дело рук Бейб Рубенс! Слизеринская стерва! – зло сказала Лиз, подавая Вики бумажные салфетки.

– Да какая разница, кто это сделал! – плакала Вики, – В чём мне идти на бал? В пуффендуйской безрукавке?

Рыдания с новой силой обрушились на Вики. Юна сжала подругу в объятиях, ловя себя на мысли, что ей даже завидно, что именно платье Вики испорчено, а не её. И тут Юна подскочила, как ужаленная.

– У меня идея! – весело провозгласила Юна и, свесившись вниз головой с кровати, достала свёрток тёти Алисии.

– Что это? – спросила Стейси.

– Это новое платье Вики! – улыбнулась Юна и начала распаковывать свёрток. Они с Вики были примерно одинакового роста и комплекции, поэтому размер должен был подойти.

Развернув хрустящую бумагу, Юна подняла за бретельки своё платье. Это было длинное приталенное платье с голубыми блёстками и небольшими, с ладонь величиной, крылышками. К нему прилагалась маска такого же цвета с бабочками в уголках и туфельки, размер которых можно было легко скоректировать магией. Тётя Алисия действительно постаралась, выбирая этот наряд. Он был прекрасен. И в любой другой ситуации, Юна бы сама с удовольствием его надела, но не сегодня.

– Какое волшебное платье! – воскликнула Молли, забирая из рук Юны платье и прикладывая к себе.

– А как же ты? – шмыгнув носом, Вики удивлённо смотрела на Юну, – Нет, Юна. Я не могу взять твоё платье.

– Не говори глупостей, – нахмурилась Юна, – Это мой тебе подарок на Новый Год! Я так решила и точка! Или я обижусь!

– Но тогда в чём ты сама собираешься идти на бал? – спросила Лиз.

– У меня есть чёрное платье с Хэллоуина. Мне оно больше нравится. К тому же я не привыкла праздновать зимние праздники. Обычно мы с отцом отмечаем только дни рождения, – пожала плечами Юна.