Текст книги "Пепел одуванчиков (СИ)"

Автор книги: Ли Лиса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

– Персонаж магловской книги, который сбежал из самой охраняемой тюрьмы Франции, чтобы отомстить.

– Так ты значит хотела отомстить? – тень грустной улыбки проскользнула по лицу незваного гостя.

– Я никого не убивала, – прошептала Юна.

– Довольна знакомая ситуация, – кивнул Сириус, – Один человек тоже никого не убивал, но его осудили на пожизненное заключение в этом клоповнике.

– Ты?

– Я.

Юна смотрела на полуживого человека с потухшими глазами, исхудавшего, грязного, выглядевшего как древний старик и подумала, что выглядит, наверное, точно так же, хотя эта мысль никак её не потревожила, она просто констатировала факт.

– Ты давно здесь? – спросила Юна, распрямляя затёкшие ноги.

– С тысяча девятьсот восемьдесят первого, – выдохнул Блэк, – Уже одиннадцать лет.

– Значит сейчас девяносто второй, – через какое-то время сделала вывод Юна.

Какое-то время они сидели тихо, слушая как капает вода из крана на каменные плиты пола. Каждый из них думал о своём или же не думал ни о чём, и последнее было более желательным, ведь в этих стенах любая мысль причиняла боль, любое воспоминание резало по живому и причиняло старадания.

– У тебя здесь тихо, – наконец выдавил Сириус Блэк, – С моей стороны полно камер с Пожирателями, а они вечно болтают, кричат, ругаются.

– Здесь всегда так. Никого нет, – прошептала Юна, всё ещё не совсем веря в происходящее. Она разговаривает с живым человеком. Настоящим. Возможно ли?

– Ты настоящий? – не выдержала Юна, хотя всё ещё помнила, как он царапал шершавыми ладонями кожу её рук.

– То же самое хочу спросить у тебя, – Сириус смотрел на Юну, не отрывая глаз, словно тоже не верил до конца в то, что перед ним живое существо.

Юна покачала головой.

– Я уже не знаю.

Сириус хмыкнул, хотя, возможно, Юне просто показалось.

– Ты анимаг? Зачем ты набросился на меня? – всё ещё шепотом спросила Юна.

– Проверял, кто ты. Искал метку. Думал, ты Пожиратель смерти, – хриплый голос Сириуса больше походил на скрип ржавых дверных петель, – И да, ты же видела. Я анимаг.

– Если бы у меня была метка, то что?

– Перегрыз бы тебе глотку.

Юна подтянула ноги обратно к себе и обхватила их руками.

– Но почему ты уверен, что я не одна из них? Не у всех же метки, наверное, – осторожно спросила Юна, с опаской поглядывая на мужчину.

– Ты упомянула магловскую книжку и тебя при этом не скривило. Пожиратели ненавидят маглов и маглорождённых магов. Они психи на всю голову, – проскрипел Сириус со своего места.

Юна решила не упоминать о том, что её мама была Пожирательницей, а то чего доброго и вправду перегрызёт горло.

Они просидели так очень долго, пока в коридоре за решёткой не начал тускнеть магический свет от светильников. Тогда Сириус мгновенно превратился в собаку и исчез в дыре и в тот же момент к решётке подплыл дементор. На Юну свалилась тоска, сравнимая с мировой скорбью. Юне захотелось умереть, как всегда, когда приходили дементоры. Только единственная мысль билась в её сознании – за стеной есть такой же невиновный, как и она. Они невиновны. Сколько ещё здесь невиновных? Сколько ещё министерство обрекло на смерть ни в чём не повинных людей? Юну снова заполнила ненависть и ярость, а дементорам такие чувства не интересны, поэтому вскоре свет снова зажёгся, и стало чуть теплее.

Юну разбудил резкий запах пота, мочи и шерсти. Она открыла глаза и в ужасе отпрянула к стене, больно ударившись лопатками о камни. Чёрная собака с хлопком превратилась в человека, который тут же уселся напротив Юны.

– Прости, не хотел тебя пугать, – сказал он бесцветным голосом.

– Я …, – Юна сделала глубокий вдох и задержала на секунду дыхание, – Я просто не люблю собак… с детства.

– А я терпеть не могу крыс, – сказал Сириус.

– А я гриндилоу.

– Да, тоже мерзкая тварь, – согласился Сириус, облокачиваясь на стену, как в прошлый раз, – Но крысы хуже.

– А что ты любишь… вернее любил? – Юне не хотелось молчать. Она и так молчала три года.

– Сливочное пиво, – тут же ответил Сириус.

– А я Берти Боттс. Хотя мне уже сложно вспомнить их вкус, – Юна села, скрестив ноги перед собой и сложила руки лодочкой, – Помню, что держала целую гору в ладонях, а потом отправила всё в рот и чуть не подавилась.

На лице Сириуса заиграла тень улыбки.

– Мы с друзьями как-то подменили все конфеты в пакетиках с Берти Боттсом на блевотные пастилки, – сказал он, – Школу пришлось два дня отмывать и проветривать.

– Фу. Это ужасно, – скривилась Юна, – Ты был хулиганом?

– Нас было четверо. Мы были молоды, безбашенны и эгоистичны, – прикрыв глаза, ответил Сириус, – Мы часто были на грани исключения из Хогвартса, но так как учились лучше всех, то нам всё прощали. Мы называли себя мародерами.

Сириус замолчал и Юна увидела, что его веки вздрагивали, а морщинки на лице стали глубже.

– Расскажи, что вы ещё делали? За что вас хотели исключить? – попросила Юна, и Сириус начал рассказывать.

Он приходил к Юне почти каждый день или ночь – в тюрьме понятие времени теряло свой смысл и значение. Он рассказывал ей о своем прошлом, а Юна рассказывала о своём. Она узнала, что Сириус был из благороднейшей семьи чистокровных волшебников, которые презирали его за либеральные взгляды и дружбу с предателями крови и грязнокровками. Он рассказал и про тот день, когда убили его лучших друзей, а предателем оказался один из мародеров – Питер Петтигрю или Хвост, – которому Сириус доверял как самому себе. Он поведал про взрыв и отрезанный палец Хвоста, а потом арест. Блэка тогда посадили без суда и следствия, поймав на месте преступления. Никто не поверил ему, что это Петтигрю виновен в смерти Поттеров. Никто не слушал Блэка.

Юна в свою очередь рассказывала об учёбе в школе, о смерти отца и тёти, о нападении на дом Брустверов, о лживых чиновниках, о смерти мамы без подробностей, о друзьях, о переезде из Болгарии, о книгах, рок-концертах, Дурмстранге, Хогвартсе и всём, о чём могла вспомнить.

Они играли в плюй-камни на холодном полу, разбив на кусочки один из кирпичей, пытались вспомнить, как играть в шахматы и потом просто придумали свои правила. Однажды, Сириус спросил Юну, как ей удаётся сохранять память и не сходить с ума. Ведь сам он сумел выжить только потому, что превращался в собаку, а дементоры не чувствуют животных и не могут питаться их эмоциями.

– Я тоже анимаг, – призналась Юна.

– Интересно, в кого ты превращаешься? – склонил на бок голову Сириус, осматривая Юну с ног до головы, – Явно что-то больше мыши, а иначе бы могла пролезать и ко мне в камеру через туннель. Ну, кто ты? Лошадь? Коза?

– Чуть больше, – подсказала Юна.

– Большая кошка? Что-то типа пантеры? – предположил Сириус.

– Отойди в угол, я покажу. Только не смейся… хотя в этом месте вряд ли получится посмеяться.

Юна подождала, когда Блэк отойдёт к дальней стене и обратилась в гризли. Встать на задние лапы она не могла из-за низкого потолка, но и так образ превзошёл все ожидания. Помотав головой из стороны в сторону и потоптавшись на месте, Юна снова приняла человеческий облик.

– Ого! – только и смог выдохнуть Сириус, – Никогда бы не подумал! Гризли? Откуда в таком щуплом теле взялось … вот это?

– Вот моя мама тоже была удивлена до глубины души и, думаю, что немного расстроена, – вздохнула Юна, – Она думала, я стану лисой, как все женщины по её линии.

– Ну, теперь понятно, почему ты не съехала с катушек, Юна Уайт, косолапый Дантес, – Сириус улыбнулся и в груди Юны что-то шевельнулось. Слабый отблеск давно забытого чувства радости промелькнуло на мгновение в её прожжённой болью душе. Свет за решёткой замерцал – дементоры почувствовали еду и уже были близко.

Юна не успела обратиться обратно в медведя, когда её сердце скрутило отчаянием и скорбью, но она заметила, что Сириусу удалось принять облик собаки и он сейчас щетинился и рычал на дементоров, которые словно не видели его.

В этот раз мимолётная радость стоила Юне долгих часов страданий. Даже, когда дементоры ушли, Юна осталась лежать, скрючившись на полу, всхлипывая без слёз. Слёзы её давно уже высохли и не давали облегчения.

– Дантес, прости, – скрипучим голосом говорил Сириус, заключая Юну в объятия и гладя её по голове, – Прости, прости…

Он просидел с ней до тех пор, пока она не пришла в себя. Не говоря ни слова, Юна обратилась в медведя и, отвернувшись к стене, заснула, собирая по кусочкам разорванную душу.

Однажды Сириус, оказавшись в камере Юны, начал возбуждённо что-то говорить и ходить из угла в угол. В руках он держал газету. Настоящую газету!

– Он жив! Не может быть! Гарри в опасности! Предатель жив, мать вашу! – чуть ли не кричал он, стуча кулаками по стенам.

– Сириус! – пыталась остановить его Юна. – Что случилось? Бродяга! Успокойся и расскажи!

Сириус сунул в нос Юны газету и в бешенстве начал её трясти.

– Питер Петтигрю! Вот видишь? На фотографии! – захлёбываясь, закричал он.

Юна взяла газету и разгладила смятые листы.

– Откуда у тебя газета? – удивилась Юна.

– Министр приходил с проверкой и оставил мне. Видимо, решил таким образом посмеятся надо мной. Показать, что снаружи жизнь продолжается, а я гнию в Азкабане, – со злостью прорычал Сириус.

Юна рассматривала газету. На первой странице с фотографии на неё смотрели весёлые загорелые лица какого-то рыжего семейства, показавшееся Юне знакомыми. Только через какое-то время Юну осенило. Это же мистер Уизли с женой и детьми!

– Это Уизли, – сказала она Сириусу, – мой отец был знаком с Артуром Уизли. Я встречала их…

– Да не они, – со злобой закричал Сириус и ткнул пальцем в рыжего мальчишку.

– Мальчик?

– Крыса! – Сириус схватился за голову и с силой дёрнул себя за волосы, – Это Петтигрю! Я его сразу узнал, как увидел! У него нет пальца! Он жив! Этот гад жив!

– Бродяга, – попыталась успокоить разбушевавшегося друга по несчастью Юна, – Успокойся. Ты всё равно ничего не сможешь сделать!

– Не говори так! – рассвирепел ещё больше Сириус и угрожающе приблизился к Юне, выставив вперёд указательный палец! – Этот мелкий мальчишка учиться в Хогвартсе. А там Гарри! Мой Гарри! И теперь этот Петтигрю! Он в Хогвартсе! В Хогвартсе!

– Хорошо, Сириус, – Юна взяла Сириуса за протянутую руку и почувствовала, как сильно тот дрожит, – Хорошо, только успокойся. Мы что-нибудь придумаем. Надо только успокоиться. Тихо, Бродяга, тихо. Иначе ты слетишь с катушек. А если ты слетишь с катушек, то я последую за тобой. А я не планирую умирать. Я планирую выбраться из этой прогнившей дыры и надрать всем зад.

Юна подошла к дрожащему Сириусу и обняла его так крепко, насколько позволяли ей силы.

Все следующие недели Сириус только и говорил, что о Гарри Поттере и Питере Петтигрю. Он бредил, будучи в сознании, и только присутствие Юны и её голос, позволяли ему держаться.

– У меня идея, – как-то сказала Юна, – Мне уже давно не меняли одежду. Поэтому на днях должны принести чистую и забрать грязную. Дверь останется открытой какое-то время. Я подумала…, – Юна прикусила губу и сердце её бешено забилось, – Я подумала, что ты мог бы проскочить, когда откроется решётка. Дементоры же слепы и глухи. Они тебя не заметят и ты сможешь убежать.

Глаза Сириуса вмиг вспыхнули. В них появилось что-то такое, чего Юна раньше никогда не замечала – надежда.

– А ты? – спросил Сириус, сжав свои руки на плечах Юны, – А ты, косолапый?

– Ты же знаешь, что у меня нет шансов, – сказал Юна, – Я не пролезу в дверь.

– Я не брошу тебя, Юна, – сказал Сириус с болью в голосе, – Я не прощу себе ещё одной ошибки!

– Ошибкой будет не воспользоваться шансом, – зло сказала Юна, – Ты сказал,что Гарри Поттер – единственное, что у тебя осталось! И ты бросишь его и сгниёшь здесь так и не попытавшись? Ты жалкий трус, Сириус! Я разочарована в тебе! Ты…

Она не договорила, потому что Сириус крепко сжал её в своих объятиях.

– Я обещаю, Юна Уайт, мой косолапый Дантес, – тихо сказал он, – Обещаю, что сделаю всё возможное, чтобы помочь тебе, доказать твою невиновность.

– Сириус, не надо, – Юна попыталась его оттолкнуть, – Если тебе удастся сбежать, за тобой начнётся настоящая охота. Не смей давать мне пустых обещаний. Просто спаси своего крестника и отомсти за смерть своих друзей.

– Если вдруг… мало ли… чем чёрт не шутит… Просто запомни. Площадь Гриммо 12. Это дом моих родителей, теперь мой. Просто запомни.

Юна заставила себя кивнуть. Она знала, что никогда ей не понадобиться этот адрес.

Они начали прорабатывать план. В тот же день Сириус перебрался в камеру Юны. Он практически не уходил и не принимал человеческую форму. И этот день, которого они так ждали, настал.

Свет померк и большая тень заслонила проход в камеру. Раздался щелчок и узкая решетка приоткрылась. В камеру вплыл дементор. Юна глянула в шоколадные глаза чёрного пса и кивнула на прощание, а потом усилием воли заставила себя вспомнить что-то радостное – мама читает книги, папа дарит ей подарки, они с Бродягой играют в придуманные ими шахматы… Дементор высосал всё подчистую, оставив Юну лежать на мокром от её пота полу. Когда Юна очнулась, Сириуса не было. Она сунулась в туннель и позвала его. Никто не ответил. Тогда она начала заделывать туннель. Пусть эти чиновники сломают себе голову, пытаясь понять, как Сириусу Блэку удалось бежать.

========== 23 ==========

Юне казалось, что дни стали длиннее, болезненнее. Становилось всё тяжелее сопротивляться душераздирающему унынию, царившему вокруг. Отсутствие Блэка отдавалось в сердце Юны резкой тоской, но она трепетно хранила и лелеяла злорадство по поводу его побега. Злорадство не было тем чувством, которым питались дементоры, а поэтому она выбрала именно его, вместо надежды и радости. Она старалась не думать о том, что Сириусу не удался побег и его поймали, и поместили в другую камеру. Она всеми силами отгоняла эти мысли.

Прошло много недель – Юна отмечала каждый день с момента побега Сириуса, – когда в стене за туалетом послышались сперва звуки ударов, а потом и голоса людей. Юна в ужасе уставилась на стену, в которой кирпичи начали двигаться и со стуком падать на каменный пол.

– Здесь есть туннель, ведущий в другую камеру, – раздался хриплый голос, – Мистер Фадж, будьте любезны, посмотрите.

Юна вжалась в стену.

– Слишком узкий, – сказал другой голос, – Человеку не пролезть. Но надо проверить с другой стороны.

Всё стихло так же внезапно, как и началось. Капли равномерно отстукивали свой неизменный ритм, к которому прибавилось учащённое сердцебиение Юны. Юна сделала несколько глубоких вздохов.

“Его не нашли? Или нашли? Он рассказал про туннель? Или это случайность? Нет, они явно проводят расследование.Значит ему удалось! Удалось!” – подумала Юна и всеми силами постаралась заглушить ликование.

Через очень долгое время, показавшееся Юне бесконечным, в коридоре за решёткой послышались быстрые приближающиеся шаги и вскоре перед входом возникли тени.

– Дайте больше света и откройте решётку! –скомандовал один из них. Юна тщётно пыталась вспомнить, где его слышала. Она тайком искоса разглядывала вошедших.

– Кто здесь сидит? – спросил тот же голос, ослепляя Юну ярким светом от магического фонаря, – Кто это?

– Это Юна Уайт, министр, – сказал другой человек с маленькими усиками и желтоватой кожей, – Сидит за массовое убийство маглов.

Министр с фонарём склонился прямо к лицу Юны.

– Что это за туннель? Ты помогла сбежать Блэку? – нервным голосом заговорил министр.

Юна опустила голову и смотрела на пальцы своих ног.

– А ну отвечай! Вы с ним прорыли туннель? Зачем? – закричал министр, брызгая слюной.

Он ткнул Юну палочкой в лоб, но Юна даже не пискнула.

– Министр, – сказал человек с усиками, – Думаю, она не в состоянии вам ответить. Она тут уже четыре года. Дементоры наверняка свели её с ума.

– Молчи, Крауч! – чуть ли не взвизгнул Фадж, – Она притворяется! Она точно что-то знает! Говори немедленно! Принесите сыворотку правды! Возьмите у стражников в допросной. Где наш легилимент? Вызывайте сюда!

Пока приносили сыворотку и вызывали легилимента, Фадж и Крауч шептались о чём-то в коридоре перед камерой. Юне удалось выяснить, что Блэк сбежал и его видели у школы Хогвартс. Половину дементоров отправили охранять школу. Блэка до сих пор не удалось схватить.

– Министр, простите, но сыворотка закончилась, зато легилимент прибудет с минуту на минуту, – сказал один из сотрудников министерства, прибывших в Азкабан вместе с министром.

– Добрый вечер, мистер Фадж, мистер Крауч, – раздался голос новоприбывшего легилимента, – Вы вызывали.

– Да, Орбен, приступайте к работе. Надо узнать всё, что происходило с этой заключённой на момент побега Блэка, – сказал Фадж.

Легилимент навёл на Юну волшебную палочку и с нажимом выдохнул заклинание, открывающее сознание. Юна всё так же сидела и не двигалась.

– Простите, – сказал через какое-то время легилимент, – Но я ничего не вижу. В её голове пусто.

– Пусто? Как может быть пусто в голове? – закричал Фадж, – В любой голове должна же быть хоть одна мысль или воспоминание!

– Мистер Фадж, – раздался голос Крауча, – Думаю, что дементоры довели заключенную до состояния душевной смерти. В таком состоянии человек больше похож на овощ, нежели на живое существо.

– Мэрлин её побери! – сплюнул Фадж, – Ладно, скажите, что мы собираемся переводить её в другую камеру. Пусть нас сопровождает один дементор. А эти две камеры запечатайте и передайте приказ, чтобы прибыли специалисты по чрезвычайным случаям. Пусть изучат всё тут и сделают подробный доклад: для чего, почему, как! Ясно?

– Да, министр, – сказали сразу несколько человек.

Прошло очень много времени, когда на Юну надели тяжёлые кандалы и подняли за плечи. Юна ощутила холод дементоров, из неё медленно, но верно высасывали ликование, которое родилось в душе за последние несколько часов.

Юна с трудом передвигала ноги в тяжёлых оковах. Её вели по коридорам и лестницам, больно вздёргивая за руки, когда она спотыкалась и падала. Голову Юна держала опущенной.

Коридор незаметно для Юны наполнился новыми звуками – люди кричали, стонали, молили о помощи, шипели, рычали, издавали невообразимые звуки. После многолетней тишины, всё это показалось Юне оглушительным, но она поборола в себе желание закрыть уши руками. К тому же руки она бы всё равно не смогла поднять из-за оков.

– Мы пришли, министр, – сказал чей-то голос.

Послышался лязг и скрип, а потом Юну ввели в камеру, сняли оковы и с силой захлопнули решётку.

– Я хочу, чтобы стражники впредь сажали всех пожирателей в одном крыле. Так легче будет следить за ними. Да и охрана здесь должна быть усилена, – сказал Фадж.

– Насколько нам известно, Юна Уайт не является Пожирателем Смерти, – медленно произнёс чей-то голос.

– Её мать была Пожирательницей, к тому же она убивала маглов, – раздался другой голос и Юна еле заметно вздрогнула, – Ей самое место среди этих отбросов.

– Её мать была Пожирательницей? – удивился Фадж.

– Да, а сама она не раз попадалась на использовании тёмной магии,– голос говорившего едкой струёй врезался в сознание Юны и она еле сдержалась, чтобы не наброситься на Этона Редвуда, который с такой радостью сейчас делился информацией с министром.

– Очень интересно, мистер Редвуд, – сказал министр, – Давайте вы расскажите поподробнее по пути к выходу. Прошу господа. Мы уходим.

Голоса начали удаляться и вскоре утонули в других звуках. Чьи-то слабые стоны перемежались с хлюпаньем, кряхтением, кашлем, постукиванием, хрипом. Юна опустилась на пол и облокотилась о стену. Камера ничем не отличалась от предыдущей, только вода здесь не капала и вместо кирпичной стены за туалетом была литая монолитная глыба без единого зазора. Зато под потолком ютилось узенькое решётчатое окошко, сквозь которое был слышен шум, разбивающихся где-то далеко внизу волн.

– У нас новенькая, – дрожащий хриплый голос то ли истерично хихикал, то ли просто клокотал в горле у говорившего.

– Она не новенькая, Беллатрикс – раздался голос с другой стороны, – Её просто перевели сюда. Она сидела в безлюдном люксе через стенку от нас.

– Отвали Мальсибер, – прикрикнул голос Беллатрикс, – Кто она?

– Ты же слышала. Какая-то Уайт. Знать не знаю, – ответил Мальсибер, – Но этот маглофил Фадж вроде говорил, что она убила маглов.

– Тоже мне достижение, – фыркнула Беллатрикс, – Эй, ты, Уайт! Ты кто такая?

Юна вжалась в стену и даже перестала дышать, настолько непривычным было всё вокруг: и голоса, и то, что эти голоса обращались к ней.

– Может её дементор поцеловал? – послышался слабый голос издалека.

– Я знал одну Уайт, – раздался голос с акцентом совсем близко от камеры Юны, – Была кажется среди нас одна. Но она сдохла уже. Психанула, когда от империуса отошла.

Юна подскочила и прижалась лицом к холодной решетке.

– Ты знал мою маму? – прошептала она еле слышно, но эхо усилило её голос и понесло в разные стороны коридора, – Стася Уайт. Она покончила с собой через три года после ареста.

– О, наша поцелованная дементорами очнулась, – хихикнула Беллатрикс, – Мальсибер, ты придурок конченный. Как тебя вообще Лорд принял? Идиота такого?

– Заткнись, Лестрейндж, – рыкнул Мальсибер.

– Долохов, откуда ты знаешь мать новенькой? – спросил слабый голос.

– Родольфус, если ты угомонишь свою жёнушку, то я расскажу, – сказал голос с акцентом.

– Белла, давай послушаем Антонина, – попросил Родольфус.

– О, Тёмный Лорд! – взвыла Беллатрикс, – Эти Пожиратели ведут себя как маггловские сплетники!

– Следи за языком, Белла, – угрожающе зашипел Родольфус.

– Или что, муженёк? – истерично вскрикнула Беллатрикс.

– Просто давай, послушаем. Хорошо? – уже более спокойно сказал Родольфус, – Думаю, что Тёмному Лорду будет полезна любая информация.

Юна услышала, как пренебрежительно зафыркала Беллатрикс.

– Эй, Долохов, ну что там с этой Уайт? – спросил нетерпеливо ещё один голос.

– В Болгарии у нас была левая каминная сеть в доме Уайтов, – начал рассказывать Антонин Долохов бесцветным голосом, – Стася Уайт была хозяйкой квартиры. Она служила Лорду и шпионила в маггловских районах для Лорда. Потом её арестовали по доносу предателя Каркарова и она сидела в четвёртой камере от меня. Слышал, что мракоборцы использовали заклятие империус, чтобы посадить её пожизненно. А потом у нас вонь стояла три недели, а этим дементорам хоть бы что. Только когда с проверкой пришли из министерства, нашли её сгнивший труп.

Юна почувствовала как свёртывается её желудок. От ярости и злобы у неё началась рвота и она ринулась к туалетной дырке.

– Эй, Уайт! – позвал её Долохов, – Ты правда устроила побоище и укокошила маглов? Твоя мать не была настолько смелой. Молодец!

Юну вырвало ещё раз желчью.

Каждый день Пожиратели перебрасывались замечаниями по поводу Юны или возрождения Волан де Морта. Юна поняла по их разговорам, что у них у всех на руках была метка Пожирателей, которая жгла им кожу – это их хозяин, Тёмный Лорд, призывал своих приспешников к себе.

Дементоры появлялись в этой части редко, потому что еды было мало – у Пожирателей с их нездоровой психикой осталась только ненависть и желание вернуться к своему Лорду и служить ему. У Юны уже давно не было ни одной счастливой мысли. Она узнала, как умерла её мама и боль сковала её сердце на огромный нержавеющий замок из ярости. Чиновники использовали на ней империус, заставили говорить те ужасные вещи на суде, чтобы объявить общественности о ещё одном пойманном Пожирателе.

Юна перестала отмечать дни, перестала вспоминать прошлое, перестала прятать радостные воспоминания, которые раньше пыталась всеми силами защитить от дементоров, и которые сейчас просто померкли на фоне боли.

Но однажды сильный толчок вывел Юну из ступора. Стена, что была монолитной и непробиваемой, посыпалась на глазах и исчезла. Юна слышала смех и крики радости. В полумраке оседающей пыли она заметила передвигающиеся тени и сильнее вжалась спиной в решётку.

– Наш господин! – кричали отовсюду хриплые и визгливые голоса, – Наш Лорд освободил нас! Акцио! Акцио!

Юна увидела, как в руках у людей появляются волшебные палочки.

– А ты чего ждёшь? – раздалось со стороны и рядом с Юной выросла худосочная фигура в лохмотьях с серыми от каменной пыли лицом и волосами. По голосу и акценту Юна поняла, что это Антонин Долохов, – Тащи свою палочку и валим отсюда! Пока мракоборцы не чухнули!

Юна вздрогнула и ощутила прилив магической силы, которую, видимо, сдерживали заколдованные стены Азкабана.

– Акцио, – прошептала Юна одними губами, вспоминая, какая на ощупь её палочка. Через секунду палочка оказалась в её руке. Юна даже удивилась, что её не уничтожили.

– Один псих коллекционирует палочки заключённых, – хмыкнул Долохов, – Придурок. Я мечтал пустить ему аваду в лоб, но сейчас готов даже вручить орден за идиотизм. Пошли, – он махнул в сторону пролома, – Сам Лорд пришёл освободить нас. Держи мою руку, мы трансгрессируем все вместе. Лорд нас перенесёт.

Долохов схватил Юну за руку и поволок к дыре. Там на холодном ветру стояла кучка людей, а перед ними на огромном валуне высилась прямая широкоплечая фигура в чёрных развевающихся, как паруса, одеждах.

– Поспешим, мои верные поданные! – тихо проговорил он, но все услышали этот голос, исходящий, кажется, из глубинных недр небытия.

Юна не успела даже ничего понять, как её тело с хлопком переместилось в другое место. От неожиданности и слабости она чуть не упала, навалившись на костлявое плечо Долохова, который тут же её стряхнул и опустился на одно колено. Юна заметила, что вокруг ещё много людей. Они были в лохмотьях, исхудавшие, некоторые трясутся, кто-то мычит и хрипит. Юна перевела взгляд дальше и встретилась с пронизывающими до дрожи ледяными глазами. Перед ней высилось человекообразное лысое существо с изуродованным безносым лицом. Заместо рта у него зияла острозубая пасть.

Ноги Юны сами собой подкосились и она рухнула обессиленная на пол.

– Друзья мои, – заговорило существо, – Я ждал нашей встречи так же, как и вы! И вот этот час настал! Я рад, что вы вернулись ко мне. Я щедро награжу каждого из вас за то, что вы претерпели в Азкабане.

В толпе послышались слова благодарности и всхлипывания.

– Мои самые верные подданные, Лестрейнджи, встаньте и дайте мне вас обнять за вашу храбрость! – продолжало существо своим утробным голосом.

Из сидевших на полу поднялись трое.

– Беллатрикс! Родольфус! Рабастан! – существо медленно подошло к каждому и обняло за плечи.

– Мой Лорд! Рады служить! Это честь! – говорили деревянными языками Лестрейнджы.

– Долохов, Мальсибер, Руквуд и остальные! Встаньте и посмотрите на меня, друзья мои! – продолжал Лорд.

Все поднялись. Юна тоже покачиваясь, встала на ноги. Лорд обнял каждого и приблизился к Юне.

– А ты кто? Тебя не было со мной в первой битве. Твоё лицо мне не знакомо, – Лорд приблизил свою уродливую морду к лицу Юны, отчего та чуть не закричала, и поблагодарила дементоров за то, что у неё совсем нет сил ни на какие эмоции.

Лорд резко откачнулся от Юны, словно от заразной, и развернулся, разметая мантию.

– Итак, кто ты? – Лорд встал так, чтобы его взор охватывал всех присутствующих.

Язык Юны словно прилип к нёбу и отказывался шевелиться.

– Мой Лорд, – выступила вперёд женщина с острыми чертами лица, – Она не Пожирательница. Просто её камера оказалась рядом с нашими. Она никто. Пустое место. Убей её.

– Беллатрикс, ты смеешь говорить мне, что делать? – Лорд медленно повернул в сторону говорившей голову и та упала на колени.

– Нет, я бы никогда не посмела, мой Лорд! – тут же залепетала она.

– Мой Лорд, – сказал Долохов, стоявший рядом с Юной, – Я знал её мать. Стаси Уайт. Она была вашей поданной в Болгарии. Она умерла в Азкабане.

– Печально, – абсолютно равнодушным тоном сказал Лорд, – Что-нибудь ещё?

– Слышал, она убила маглов, – продолжал докладывать Долохов, – Её поймали и осудили на пожизненное.

– Какой глупый и какой смелый поступок, – оскалился Лорд, – Как тебя зовут, дитя? – обратился он к Юне.

– Ю…Юна, – прошептала Юна, чувствуя, что вот-вот грохнется в обморок от ужаса. Это Пожиратели и сам Волан де Морт! Сейчас они просто убьют её и выбросят труп посреди улицы или в реку.

– Я хотел бы наградить тебя, Юна Уайт, – сказал Лорд.

– Мой повелитель, – раздался голос откуда-то сзади. Все обернулись и увидели людей в мантиях, стоявших поодаль, – Эта Уайт никого не убивала! Тех маглов убили мы, твои покорные слуги!

– Вейнар? Продолжай, – сделал пригласительный взмах рукой Лорд.

Юну пробрала дрожь. Всё происходящее казалось ей каким-то кошмарным сном в стиле дешёвых фильмов про мафии и сектантов-сатанистов. Не хватало только жертвенного камня и крови на стенах. Юна постаралась сосредоточиться на происходящем. Она заметила, что несколько только что освобождённых Пожирателей направили на неё свои палочки.

– Мой господин, – продолжал подошедший Пожиратель, в котором Юна узнала отца Рэя Вейнара, – В том магловском кафе я, мой брат и мой сын наткнулись на неё, – он указал на Юну, – Мне удалось оглушить её, а затем подставить всё так, словно это она убила магглов. К тому же обстоятельства были идеальными. За несколько дней до этого все газеты писали о том, что её отец и тётя были зверски убиты маглами. Министерство даже не стало долго разбираться и сразу упекло её в Азкабан, а мы продолжили свою миссию.

– Печально, – повторил Лорд и приблизился к Юне, – Печально, что наши ряды не пополнятся в этот день новыми членами…

– Мой Лорд, позвольте тоже сказать, – раздался голос из тёмного угла зала.

Юну бросило в жар от этого голоса и она с ужасом посмотрела на приближающегося человека.

– Мой повелитель, – Северус Снейп подошёл и, не глядя на Юну, склонил голову в почтении, – Я знаю эту девушку. Она была моей ученицей. Позвольте немного познакомить вас с её талантами и взглядами. Смею думать, что мистер Вейнар поспешил избавляться от такого ценного приобретения.

– Ты меня заинтриговал, Северус, – прошипел Лорд, – Даю тебе минуту. И если ты впустую потратишь моё время, то будешь наказан, несмотря на твою бесценность.

– Всегда готов понести справедливое наказание, мой Лорд, – спокойно ответил Снейп, – Эта девушка всегда отличалась тем, что вела антиправительственную деятельность. Её даже чуть не посадили за решётку за слишком ярую критику в адрес министерства. Она не раз уличалась в использовании тёмной магии, но она всегда умудрялась скрывать свой талант. Однажды она напустила на Хогвартс Теней. А в другой раз взорвала внутренности скрытня. К тому же во время учёбы она изучила Запретный Лес и свела знакомство с кентаврами. И у меня есть подозрения, что она незарегистрированный анимаг. К тому же я уверен, что Юна Уайт с удовольствием послужит общему делу. Её мать убили мракоборцы, а отца маглы. У неё больше никого нет, насколько мне известно. Мой Лорд, зная о вашем желании иметь в Запретном Лесу шпиона, я осмелился встать на защиту Юны Уайт.