Текст книги "Пепел одуванчиков (СИ)"

Автор книги: Ли Лиса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

– Уайт, слышал, ты работала на Сивого, – обратился Амикус к Юне, тут же позабыв замечание директора о вежливости. Он вёл её через коридор, соединяющий директорскую башню с главным холлом, – Повеселилась?

Юна подавила в себе желание оглушить мистера Кэрроу и вырезать его мозги.

– Повеселилась, мистер Кэрроу, – бросила она сквозь зубы.

– У нас тоже скучно не будет, – кривая хищная улыбка ещё больше изуродовала лицо Амикуса, – Эти мелкие засранцы только и ждут, чтобы им кишки выпустили.

– Да ну? – равнодушно спросила Юна.

– Думают, что они умнее нас, – голос Амикуса хрипом отражался от холодных стен, – Но я их быстро ставлю на место, – Амикус демонстративно покрутил палочкой в воздухе, – Пара круциатусов любого заставит присмиреть. Эти мелкие очень скоро станут, как шёлковые, и будут соглашаться со всем, что им скажут.

– Весьма педагогично, – иронично заметила Юна, но Амикус решил, что она с ним согласна и довольно кивнул, – Почему бы не убить их сразу и дело с концом?

– Эти мелкие ублюдки носители чистой крови, к тому же пока они у нас, их родственнички проявляют чудеса покладистости, – хрипел Амикус.

– Здесь только Пожиратели… учительствуют? – спросила Юна как бы невзначай.

– Снейп оставил старых преподавателей, хотя я бы на его месте заменил их. Они ненадёжны, – продолжал говорить Амикус, – Но это временно. Сейчас основные силы пущены на поиски Поттера. Так что тут без вариантов. Мы же не варвары какие, – захохотал Амикус своей шутке, – Дети должны учиться и они учатся. А если не хотят, то у нас для этого есть исправительные комнаты.

– Исправительные комнаты?

– Да, Филч открыл старые подвальные помещения. Там столько забавных вещиц. Как-нибудь покажу. Тебе понравится, – подмигнул Амикус.

– Уже жду не дождусь, – Юна сдержалась, чтобы не закатить глаза. Внутри неё всё кипело от злобы и ярости. Детей держали в школе в качестве залога полного подчинения их родителей. Под видом учебного процесса, им пытались промыть мозги и запугать. Зверский инкубатор по содержанию чистой крови. Интересно, Лорд потом заставит насильно спариваться магов, чтобы увеличить свою армию? Юна даже представить себе не могла, насколько чудовищно, наверное, было детям в этой жуткой тюрьме. Хорошо, что Снейп оставил старых преподавателей. Возможно, они как-то сглаживают ситуацию. Не дают распоясаться Пожирателям и наёмникам. Юна незаметно поёжилась и ускорила шаг.

Дойдя до холла они встретились с двумя старшекурсниками-гриффиндорцами. С ними шёл один из стражников. Амикус остановился, преграждая им дорогу.

– Долгопупс и Финниган, куда направляетесь? – зло спросил Амикус.

– В библиотеку, – выпрямившись в постойке смирно сказал высокий темноволосый парень, – Это такое место, где хранятся книжки, мистер Кэрроу, если вы не знаете. Книжки – это бумажные носители знаний, мистер Кэрроу. Хотя вряд ли вы в курсе. Они изготавливаются из дерева и в них обычно есть буквы, иногда картинки. Буквы, мистер Кэрроу, это…

Парень не договорил и повалился на землю, воя от боли и корчась в конвульсиях. Амикус направил на него волшебную палочку и произнёс пыточное заклинание.

– Тебе повезло, Долгопупс, что я занят, – прохрипел Амикус, опуская палочку, – Гадёныш! Валите отсюда, живо! И только попробуйте хотя бы на секунду опоздать на вечерний сбор!

Второй парень по фамилии Финниган помог Долгопупсу подняться, подхватил его под плечо и, бросив взгляд на Юну, повёл друга в сторону библиотеки. Юна отметила для себя, что не все дети напуганы, как она считала. Значит не всё потеряно.

– Видишь, Уайт, с чем приходится иметь дело? Отребье! – Амикус сплюнул в сторону уходивших студентов и быстрыми шагами пошёл в сторону профессорских спален, которые располагались недалеко от главного зала, между Гриффиндорской башней и основной лестницей в подземелье.

Амикус толкнул одну из дверей, пропуская Юну вперёд.

– Твои апартаменты, профессор, – сказал он, скалясь, – На столе в бумагах вся информация. Изучи. В шесть часов общий сбор в главном зале.

И уже закрывая дверь, он добавил:

– Добро пожаловать в зверинец, Уайт.

Юна оглядела комнату. Небольшой камин с решёткой, перед ним кресло и столик и книжные полки на всех стенах. В смежном помещении была кровать с балдахином, тумба, массивный шкаф для одежды и постельного белья и ванная комната за ещё одной дверью.

На столике возле камина лежала стопка бумаг и пергаментов. Юна бросила на кровать рюкзак и взяла первый свиток – “Правила школы Чародейства и Волшебства Хогвартс”. Пробежав глазами по правилам, Юна вздохнула и взяла следующий – “Расписание уроков”, затем – “Расписание сборов”, потом – “Расписание дежурств”, “Запреты”, “Декреты”. Последними оказались инструкции по её предмету. Под инструкциями лежали учебники для всех курсов под такими названиями, как “Избранность и магия”, “История побед Тёмной Магии”, “Последствия смешения крови в истории”, “Новейшая история Тёмной Магии или великие победы Тёмного Лорда” и тому подобная ахинея. Юна помассировала себе виски, готовя себя к тому, что ей придётся прочитать весь этот бред и более того пересказать его ученикам. И зачем она согласилась? Это же просто безумие! Но назад дороги не было. Не возвращаться же ей к Сивому или Струпьяру! Юна решила, что будет решать проблемы по мере их поступления. А первой проблемой в её бесконечном списке была одежда.

Все её вещи представляли из себя кожаные сюртуки с высоким прочным воротом (чтобы сложнее было перегрызть горло), не менее кожаные штаны, два опять же кожаных плаща, высокие ботинки на тяжёлой подошве, и одна шерстяная мантия. Все эти приобретения она сделала с учётом того, что постоянно находилась в дороге, дралась, бегала по лесу, ползала по грязи и поэтому меньше всего заботилась о внешнем виде. Её интересовали только функциональность и удобство. Остальное отходило в конец очереди, если вообще имело место быть. Но делать нечего. Времени до вечернего сбора оставалось всего ничего. Сбегать в Хогсмид она вряд ли успеет, а если и успеет, то вряд ли что-нибудь найдёт. Судя по тому, что она увидела, все его жители предпочли переехать.

Выбора не было. Придётся работать в том,что есть. Юна распаковала рюкзак, развесила в шкафу свои вещи, положила в прикроватную тумбу пакетик Берти Боттс, предворительно расправив его и вдохнув давно выветрившийся запах, и отправилась в ванную. В кои-то веки она помоется по-людски.

Горячие капли падали на макушку и стекали по лицу, шее, спине, рукам, огибали шрамы и, падая на кафельную плитку, убегали в водосток, унося с собой пыль, грязь, отчаяние, страх и боль. Впереди снова битва, но теперь ей придётся стоять посреди перекрёстного огня, надеясь, что хоть одна пуля не промахнётся и попадёт в цель – в её сердце. Она усмехнулась своему отражению в зеркале – обезображенное шрамами лицо, напряжённые губы, внимательный взгляд, растрёпанные пряди чёрных волос над сведёнными бровями. Она меньше всего походила на профессора. Скорее на хулиганку. Не хватало только золотого зуба и повязки на одном глазу. Юна попыталась улыбнуться своему отражению. Вышло странно и даже пугающе, поэтому она отметила себе на будущее не улыбаться малышам. И так их жизнь не сахар.

Переодевшись в чистую одежду и оглядев себя в зеркало, она решила, что её образ вполне соответствует ожидаемому – Пожирательницы из бригады ассасинов-наёмников, а поэтому решила больше не заморачиваться на эту тему и вышла из своей комнаты, предварительно наложив защитные и сигнализационные чары.

Было почти шесть часов и она направилась к главному залу на вечерний сбор, который был помечен красными чернилами, а значит по правилам был обязателен для посещения всеми – учениками и преподавателями.

Выйдя из учительского коридора, она дошла до главного холла и повернула к залу. Высокие створки дверей были распахнуты. Внутри горели свечи, которые висели прямо над столами, освещая длинный торжественный зал, служивший, как трапезной, так и местом проведения собраний и праздников. Обычно зал был самым шумным местом в замке, где слышались крики и смех, но сейчас там стояла почти гробовая тишина. Лишь лёгкий шепот то и дело слышался с разных концов. Все дети уже были в сборе. Они сидели по своим столам, как и всегда – каждый факультет имел своё место. А впереди на возвышении стоял стол для учителей, за которым уже расположились профессора. Юна заметила профессора МакГонагалл, Флитвика, Помону Стебль, обоих Кэрроу и ещё нескольких неизвестных ей преподавателей. Вдруг её взгляд скользнул в угол стола. Там стоял белоснежный кентавр. Его длинные белокурые волосы струились вдоль плеч, а напряжённые голубые глаза уставились на Юну. Она была не уверена, что Флоренц узнал её, хотя сама она сразу же поняла, кто перед ней. Он сильно подрос и возмужал. На его теле виднелись шрамы – то ли это были отметины от молний Этона Редвуда, то ли новые. Юна перевела взгляд. Ей вдруг стало неловко от того, как выглядит и кем стала. Воспоминания душили её, и Юне пришлось приложить немало усилий, чтобы запихать их обратно в самый дальний угол сознания.

Она продолжила рассматривать зал, подмечая все изменения. По периметру выстроились стражи и следили за детьми. Директора не было. Юна быстрыми шагами шла вдоль столов. Все взгляды тут же устремились на неё. Шёпот усилился. У Гриффиндорского стола она прислушалась к шёпоту.

– Кто это? – спросила рыжеволосая девочка.

– Новая профессорша, – ответил темнокожий мальчик.

– Слышал, она оборотень, – сказал тот, в ком Юна узнала парня, что шёл со своим другом в библиотеку. Финниган.

– Она ест людей? – спросила девочка с азиатской внешностью.

Юна улыбнулась краешком губ. Когда-то и она была юной и наивной. Правда времена тогда были иные. И школы была совсем другой.

Юна подошла к учительскому столу и кивнула сидящим учителями. Профессор МакГонагалл поджала губы, Флитвик нервно закачал головой, а профессор Стебль отвернулась, ещё один пожилой профессор исподтишка её рассматривал, делая вид, что изучает свои пальцы. Юна села на свободное место между старыми профессорами и двумя Кэрроу, и бросила взгляд на Флоренца. Тот всё ещё смотрел на неё глазами того маленького жеребёнка, который так любил мыльное желе. Узнал.

Как только она приземлилась на стул, в зал влетел Северус Снейп, размётывая полы мантии, словно крылья. Он шёл быстрым, твёрдым шагом, смотря прямо перед собой и в то же время у всех складывалось впечатление, что он замечает всех и каждого. В зале наступила мёртвая тишина, поглощая звук его шагов.

Дойдя до конца зала, Северус развернулся и оглядел затихший зал.

– Сегодня была попытка стащить из библиотеки книги с заклинаниями, – сказал Северус, делая паузы и с нажимом произнося каждое слово, – Мисс Кэрроу вовремя перехватила злоумышленника. Мистера Долгопупса пришлось наказать, – директор выждал, пока информация уляжется в сознаниях всех присутствующих, – Любой ученик, кто посмеет вынести из библиотеки книгу, будет наказан. Надеюсь, вы это запомните. А теперь я хочу представить вам вашего нового преподавателя по Истории Тёмной Магии, мисс Юну Уайт. Проверьте свои расписания. В них внесены изменения.

В зале со стороны слизеринского стола послышались аплодисменты. Остальные вяло делали вид, что хлопают.

– На этом всё. Принимайтесь за ужин. У вас ровно тридцать минут, – Северус повернулся и сел во главе учительского стола, на котором появились блюда с едой и кувшины с водой и соком.

Юна начала есть. Нормальной еды она не ела уже год, хотя иногда ей удавалось перехватить что-то съедобное из домов грязнокровок и предателей крови, на которых они с наёмниками нападали. Хотя на это её кидало вовсе не желание набить себе живот, а зверский голод. Стряпня хозяина Овчарни иногда была такой, что отрава казалась слаще. Поэтому не раз Юне приходилось ложиться спать голодной, оставляя впихнутый в себя ужин в туалетном толчке.

Юна ела с удовольствием, не заботясь о приличиях и, только поймав на себе удивлённый взгляд учеников, выпрямилась и замедлила темп, вытерев рот салфеткой.

– Мисс Уайт, – раздался голос профессора Флитвика, – Вы, кажется, учились у нас в Хогвартсе? Я помню эту фамилию.

– Да, мистер Флитвик, – проглотив сочное мясо, Юна повернула голову в сторону маленького профессора, для которого на стул были положены две подушки, чтобы тому было удобнее доставать до тарелки, – Я училась здесь.

– Юна Уайт была на факультете Пуффендуй, – ровным голосом уточнила профессор МакГонагалл, – Я же не ошибаюсь, мисс Уайт?

– Нет, профессор, – Юна удивилась, что её помнят, – Вы не ошибаетесь.

– Ах да, – хлопнул себя по лбу Филиус Флитвик, – Как же я мог забыть. Тени, скрытень, чемпионат по зельеварению. Вы были яркой личностью, мисс Уайт. Не думал, что вы…

Он закашлялся, проглатывая несказанные слова. Кто-то явно пнул его под столом. Юна подумала на профессора МакГонагалл, но та невозмутимо продолжала гонять картофелину по своей тарелке.

– Мисс Уайт, – сказала она нарочито спокойным тоном, – Приятного аппетита.

– Спасибо, и вам того же, – улыбнулась Юна краешком губ и услышала, как с другой от неё стороны фыркает Алекто.

Ужин прошёл в почти полном молчании. Дети не решались говорить в полный голос, а потому перешёптывались и иногда поглядывали на учительский стол. От Юны не укрылось, как они передавали друг другу записки, когда их выстроили в ряды, готовя уводить из зала под конвоем.

Все профессора тоже начали расходиться. Директор ушёл первым, даже не взглянув на Юну. Алекто и Амикус прохаживались вокруг детей. Вдруг Алекто навела палочку на рыжеволосую девушку.

– Выйти из строя, – крикнула она и девочка послушно вышла, – Открой кулак и покажи, что там у тебя!

– Не думаю, что вам это понравится, мисс Кэрроу, – с вызовом сказала девушка.

– Я тебя не спрашиваю, паршивка, понравится мне или нет. Я сказала покажи мне,что у тебя в кулаке! – крикнула с надрывом Алекто.

Девочка вздохнула, вытянула руку и разжала пальцы прямо перед носом Пожирательницы. На ладони загорелось яркое синее пламя и обдало лицо Кэрроу вспышкой. Когда дым рассеялся, лицо Алекты было бардового цвета, бровей и ресниц не было. По залу прокатился гогот и смешки.

– Ах ты тварь малолетняя! – завизжала Алекто, ощупывая своё лицо. Она одним мановением палочки скрутила девчонку круциатусом. Девочка забилась на полу от боли. Её волосы разметались у ног Пожирательницы, а ногти до крови царапали каменный пол.

Юна медленно подошла к месту происшествия.

– Мисс Кэрроу, – сказала она, отрывая Алекто от пытки, – Это не настоящие ожоги. Это трансфигуративный порошок. Баловство. Через двадцать минут пройдёт.

Алекто ещё раз ощупала своё лицо.

– Всё равно эта дрянь заслуживает пытки! – выплюнула она в сторону рыжеволосой девушки.

– Тогда позвольте мне забрать её на этот вечер, – без тени улыбки сказал Юна, – Мне нужен кто-то для практики моих новых заклинаний. Вы, наверное, не знаете, но я увлекаюсь Тёмными Искусствами… более углублённо. Пытаюсь создать очередное непростительное заклинание, которое несомненно будет иметь успех в нашем мире. Вы же не против?

Алекто зловеще посмотрела в испуганные глаза девчонки и кивнула.

– В честь вашего прибытия, мисс Уайт, – сказала Алекто, – Только не увлекайтесь. Дети должны оставаться живыми.

– Вставай, – приказным тоном сказала Юна и равнодушно смотрела, как девочка с трудом поднимается на ноги, – Иди за мной.

Она заметила, как дети со страхом и злостью провожали её из зала. Также в них читалось сочувствие, но оно уже было направлено в сторону рыжеволосой девочки.

Юна дошла до своей спальни и, сняв защиту, толкнула дверь. Она кивком пригласила девушку войти.

– Как тебя зовут? На каком курсе? – спросила Юна, закрывая дверь и накладывая чары непроницаемости.

– Джинни Уизли, шестой курс, – вскинула голову девушка, бросив полный ненависти взгляд на Юну.

– Уизли, значит, – ухмыльнулась Юна, – Ну, что ж. Давай проверим, умеешь ли ты читать, Джинни Уизли.

Девушка с непониманием посмотрела на Юну, которая снимала кожаный сюртук и расстегивала рукава рубашки.

Юна села в кресло и вытянула ноги к огню.

– На столике есть книги. Выбери любую и начинай читать вслух, – сказала Юна совсем обезоруженной девушке и откинулась на спинку кресла, – Если не хочешь, то могу попрактиковать на тебе что-нибудь из недоработанных чар, но не факт, что после них ты уже сможешь читать, крошка, – оскалилась Юна.

Девочка быстро схватила первую попавшуюся книгу и открыла её на первой странице.

– Избранность и магия. Часть первая. Параграф первый. Понятие избранности. Избранностью должно считаться превосходство одних над другими по факту крови. Несомненным является то, что кровь магов бесценна, как драгоценные камни или элексиры вечной жизни, тогда как кровь маглов не имеет никакой ценности и подобна грязи, что собирается под ногтями ног диких обезьян. Избранность магов очевидна, исходя из превосходства высочайших духовных и физических качеств, что доказывается магоучёными всего мира…

Юна не удержалась и расхохоталась в голос. Джинни перестала читать и удивлённо уставилась на профессора.

– А ну ка зачитай мне имя этого гения-словоблуда, – сквозь смех попросила Юна девушку.

– Этон Редвуд, доктор темнейших исторических наук, – неуверенно прочитала Джинни, поймав весёлый взгляд нового профессора.

– Охренеть! Этон Редвуд! – залилась новым смехом Юна, – Когда успел, гаденыш? Какого года книга?

– Этого года, мэм. Напечатана месяц назад по указу Министерства Магии, – прочитала корешок Джинни.

Юна взлохматила себе волосы и закрыла глаза. Слушать дальше эту ахинею она не могла.

– Можешь идти, мисс Уизли, – сказала Юна, ленивым движением снимая чары с комнаты, – Я устала. Займусь тобой на завтрашнем уроке. Так что если тебя кто спросит, скажи, что мисс Уайт проведёт демонстративное наказание на уроке. Всё. Можешь идти.

– Да, мэм, – дрогнувшим голосом сказала Джинни и вышла вон.

Юна открыла глаза и уставилась на огонь. Ей захотелось вытошнить себя из этого мира, где дети покорно ждут наказания, зная при этом, что будет безумно больно. И они терпят. Терпят, потому что им есть, за что сражаться. Маленькие беспомощные герои. Юна опустила голову себе на руки и задержала дыхание, и поборов искушение остаться так навсегда, выдохнула.

========== 37. ==========

Тихий хлопок вывел Юну из дремоты, в которую она успела погрузиться, сидя в удобном кресле и вытянув блаженно ноги. Её инстинкты сработали молниеносно волшебная палочка в миг оказалась в руке и была нацелена в сторону шума.

– Профессор Уайт, Понки приветствует вас в Хогвартсе, – почтительно поклонился эльф, вид которого был намного плачевнее, нежели помнила Юна.

– Понки! – убрала палочку Юна, – Привет! Рада тебя видеть, ушастый!

– Понки тоже рад видеть профессора Уайт, – Понки прижал уши к голове и потянул их руками почти к земле, – Директор послал Понки с поручением к профессору Уайт. Он просит профессора Уайт почтить своим присутствием его кабинет немедленно.

– Спасибо, Понки, я сейчас поднимусь туда, – Юна подождала, когда Понки аппарирует и бросилась к зеркалу в ванной.

Брызнув в лицо холодной водой, чтобы окончательно прийти в себя, Юна выпрямилась и внимательно вгляделась в своё отражение, тут же отбросив мысль о маскирующих чарах. Всё равно он уже видел её лицо. Было бы глупо сейчас прятать шрамы. Проведя рукой по мокрому лицу, она вышла из ванной и надела мантию.

Перед дверью директора она остановилась. Пароль был снят, поэтому она просто поднялась по винтовой лестнице за горгульей и сейчас смотрела на обитую железом массивную дверь кабинета директора. Она сделала три глубоких вдоха и подняла руку, чтобы постучать, когда дверь резко распахнулась и её кулак чуть не врезался в грудь Северуса.

– Вы собирались до утра стоять под дверью, мисс Уайт? – спросил он низким спокойным голосом, от которого по шее Юны проскакал табун мурашек, – Проходите.

Юна молча прошла мимо Северуса, который тут же захлопнул дверь. Юна встала около небольшого круглого столика и сцепила руки за спиной, по большей части для того, чтобы хоть за что-нибудь держаться.

– Я рад, что вы…, – начал Северус со своими обычными паузами и растягиванием слов.

– Жива? – предположила Юна, крепче сжимая пальцы и косясь на стены с портретами бывших директоров, которые с интересом наблюдали за ними. Среди них был и Дамблдор, мирно посапывающий в нарисованном кресле или, скорее всего, делал вид, что спит.

– Что вы согласились на моё предложение, – продолжил Северус. Он взмахнул волшебной палочкой в сторону портретов и на них опустилась непроницаемая чёрная завеса.

– У меня было не так много вариантов, Северус… то есть, директор Снейп, – Юна почти физически ощущала его спокойствие, за которым на вытяжку стоял каждый нерв, – Я делала выбор между живодёрней и зверинцем. Но как оказалось, разница небольшая – здесь мучают, не убивая.

– Вы осуждаете меня? – Северус подошёл к серванту, на котором расположились две чашки и фарфоровый чайник, и непринуждённо разлил чаю, словно Юна каждый вечер приходила к нему на чайные посиделки. Он поставил обе чашки на столик и жестом предложил Юне присесть.

– Меня бы тогда здесь не было, – Юна села в кресло и отодвинула от себя чашку ароматного чая с нотками ванили.

– Вы уверены, мисс Уайт? – Северус сел напротив и начал медленно помешивать ложкой свой чай.

– Да, – тихо сказала Юна, – Я не тот человек, кто может осуждать или оправдывать вас. Я стою с вами в одной лодке, Северус. Хоть мне не всё видно из-за вашей спины, но у меня по сути нет иного выбора, как просто довериться вам. Вы же знаете это.

– Выпейте чаю, мисс Уайт, – Северус подвинул чашку Юне и приподнял свою к губам.

Юна посмотрела на чашку, потом на Северуса и её сердце пропустило удар от понимания происходящего.

– Вы настолько не доверяете мне? – тихо спросила Юна, – Вы же можете просто приказать мне говорить правду. Неужели обязательно использовать это? – она кивнула на чай.

– Сознание довольно сложный механизм, мисс Уайт, – с нотками металла в голосе сказал Снейп, – Его можно обмануть, перехитрить, перекроить. Даже память может быть изменена простой силой воли. Когда перед человеком стоит выбор, что считать правдой, то он выбирает ту, которая будет выгодна именно ему. Сыворотка – единственный надёжный способ избежать ненужных поводов для сомнений, мисс Уайт. А я хочу быть уверен в вас.

– Вы сомневаетесь? – с дрожью в голосе спросила Юна.

– Я никогда не давал повода думать, что доверяю вам, мисс Уайт. Выпейте чаю. Это приказ, – было похоже, что Северус теряет терпение.

Юне вдруг стало холодно, живот скрутило, а в груди отчаянно заколотились тысячи игл, пытаясь проткнуть лёгкие. Она подняла чашку и залпом выпила обжигающий чай, чуть не подавившись чаинками.

– Мисс Уайт, вы получали задание касательно меня от третьего лица? – делая паузы после каждого слова, спросил Северус. Юна с силой поставила чашку на стол, чуть на раскрошив её вдребезги. Ей хотелось рассмеяться ему в лицо, но правда колола язык и выплёвывалась сама собой.

– Нет, – ответила она, глядя в чёрные, как сама тьма, глаза.

– Вы связаны с Орденом Феникса?

– Да.

– Каким образом?

– Я передавала Ордену детей-грязнокровок, которых удалось спасти от Сивого.

– Как вы получили шрамы? – неожиданно сменил тон допроса Снейп.

– Сивый дал мне пощёчину за то, что я чуть не размазала его и всю его чёртову шайку по деревьям и кустам, – зло зашипела Юна.

– Вы напали на них? – приподнял одну бровь Северус.

– Да!

– Это было неразумно, – сказал Северус, слегка нахмурившись, – Вы могли умереть.

– Простите, что не спросила у вас совета, когда меня лапали и пытались раздвинуть ноги. Как-то в голову не пришло в тот момент! – Юна почувствовала, как от ярости у неё сводит скулы.

– Вы заразились ликантропией? – проигнорировав колкость, спросил Снейп.

Юна вскочила с кресла и с размаху смела рукой обе чашки со стола. Те со звоном упали на каменный пол и разлетелись фарфоровым конфетти.

– Нет! – дрожа от ярости и обиды, закричала она, хотя ей очень хотелось сказать какую-нибудь гадость.

– Я спросил, чтобы знать, нужно ли вам аконитовое зелье, – слова Северуса вовсе не звучали, как оправдание. Они прорезали воздух, словно клинки и врезались в самое сердце Юны.

– И для этого надо было использовать сыворотку? Чтобы узнать, нужно ли мне чёртово противоядие от ликантропии? – взвилась Юна.

– Многие предпочитают скрывать свою… особенность, – спокойно объяснил Северус.

– Я – не многие, Северус! – взвыла Юна.

– Орден дал вам указание насчёт меня? – Снейп снова резко поменял тему, чем вконец выбил Юну из колеи.

– Нет, я не встречалась ни с кем из Ордена с тех пор, как был убит Дамблдор. Это стало слишком опасно, – процедила Юна сквозь зубы. Мысли в голове носились со скоростью бешенных пикси.

– Вы знаете, кто убил Дамблдора? – Северус ни на минуту не отводил глаз от Юны.

– Это все знают. Его убили вы, – выдохнула Юна, сильнее сжимая кулаки.

– И вы всё ещё доверяете мне?

– Да, чёрт возьми! – выкрикнула Юна, чуть не плача.

– Почему?

– Потому что всё слишком запуталось. Настолько запуталось, что непонятно, что считать правдой. И я предпочитаю верить в ту, которая придаёт моей жизни смысл, – на одном дыхании выпалила Юна.

Северус хотел было задать следующий вопрос, но не произнёс ни слова, плотно сжав губы.

– Через две минуты закончится действие сыворотки, мисс Уайт, – через какое-то время сказал он, – Вы можете идти. Я запрещаю вам рассказывать о том, что произошло сегодня в моём кабинете. И я прошу вас быть предельно осторожной с другими преподавателями. Они не должны ничего знать. От этого зависят жизни детей. Надеюсь, вы понимаете, мисс Уайт.

У Юны не осталось сил на ответы. Встреча оказалась вовсе не такой, как она представляла себе. Это опустошило её, словно она снова оказалась на несколько минут в камере Азкабана среди дементоров, высосавших всю радость и надежду.

Она встала и молча пошла к выходу.

– Вы правы, мисс Уайт. Я рад, что вы живы, – раздался голос Снейпа, когда Юна уже взялась за ручку двери, – Пожалуйста, постарайтесь оставаться в таком состоянии как можно дольше.

Ей отчаянно захотелось вцепиться в лицо Северуса когтями, выцарапать глаза или зацеловать его до смерти. Она не смогла выбрать что-то одно, а потому просто вышла, не оборачиваясь, и прикрыла за собой дверь.

Юна проспала завтрак. Спать чистой в чистой мягкой постели оказалось слишком соблазнительным блаженством. К тому же допрос Северуса выжал из Юны все соки.

Подскочила она за пятнадцать минут до начала занятий и ринулась в ванную, потом к шкафу и расписанию. Подхватив пергаменты и книги, она пулей понеслась по пустым коридорам и лестницам и ворвалась в класс на втором этаже, ранее пренадлежавший профессору Бинсу, мирно почившему много веков тому назад, но с завидным постоянством продолжавшего свои уроки по истории магии.

Класс был наполовину заполнен старшекурсниками факультета Гриффиндор, здесь были три курса с пятого по седьмой. История Тёмной Магии оказалась одинаково актуальной для всех возрастов без исключения.

Студенты вздрогнули, когда Юна с шумом влетела в класс, хлопнув дверью и пронесясь между партами. Юна моментально оценила ситуацию – четыре надзирателя на человек сорок студентов, и это с трёх курсов. Не густо. Что с остальными, Юна старалась не думать. Она кинула на преподавательский стол учебники и свиток и развернулась к детям, сложив руки на груди. Среди учеников она заметила Долгопупса. У того был заплывший левый глаз и гематома на скуле. Рядом с ним сидела Джинни Уизли, а через три человека Финниган.

– Уизли номер семь, если не ошибаюсь в расчётах, – Юна в упор посмотрела на Джинни, – Выйдите из-за стола и подойдите ко мне.

Долгопупс незаметно коснулся руки Джинни, что впрочем не укрылось от глаз Юны. Девочка, поджав губы, медленно вышла вперёд. Дети со злостью сверлили глазами нового профессора, и, если бы взгляд мог прожигать, то Юна бы уже давно превратилась в кучку пепла.

– Возьмите учебник со стола и сделайте столько копий, сколько учеников в классе, – сказала Юна.

– Копий? – переспросила Джинни, хлопая рыжими ресницами.

– Вы не знаете, что такое копии, мисс Уизли? – приподняла одну бровь Юна.

– Но нас не учили делать копии магических книг, – попыталась защититься Джинни.

– Неужели вы считаете, что все печатные издания создаются маггловским примитивным способом? – Юна обвела взглядом класс, искоса следя за надзирателями, – Чему вообще вас учит профессор Флитвик?

Юна вздохнула и взяла в руки книгу “История Темнейшей Магии, начиная с самых тёмных времён и до наших дней”.

– Повторяю один раз, мисс Уизли, – сказала Юна, открывая учебник, – Читаете первую страницу и ставите печать Памяти. Это надеюсь вы умеете делать? Затем вторую и так далее до самого конца, пока не прочитаете всю книгу. Затем элементарная трансфигурация по количеству нужных экземпляров.

– Но тут двести восемьдесят страниц! – возмутилась девушка.

– Всего двести восемьдесят страниц, мисс Уизли, – равнодушна сказала Юна, – Вы же не надеялись избежать наказания? Я вчера не успела сделать копии, поэтому решила использовать это в качестве вашего наказния. Но если вы настолько против, то я могу заменить на обычное, к чему вы привыкли, и передать вас мисс Кэрроу. И попросить сделать копии кого-то другого. Мистера Долгопупса, например.

– Я поняла, профессор, – поубавила пыл Джинни, – Я всё сделаю.

– Вот и славно. Садитесь за мой стол и начинайте. Надеюсь, вы поспеете к концу урока. Если нет, то вам придётся задержаться после ужина, пока вы не закончите.

Джинни бросила яростный взгляд на Юну и, заняв профессорское место, начала читать, сжав волшебную палочку в руке. Юна заметила, что Долгопупс что-то записывает под столом и улыбнулась про себя. Теперь ему не надо будет воровать книги из библиотеки. Сможет скопировать при удобном случае сколько его долгопупсовой душе угодно.

– А теперь перейдём к уроку, – Юна примостилась на край первой парты, за которой никто не сидел. Все предпочитали последние ряды, – Как вы думаете, какой самый существенный недостаток людей по мнению нашего Величайшего Лорда?

– Их количество? – раздался чей-то голос и класс дружно фыркнул.

Надзиратели по периметру оживились. Один из них направил свою волшебную палочку на головы детей.

– Кто посмел? – зарычал он, – Сейчас всем мозги вытрясу!

– Прошу прощения, господин…, – Юна уставилась на вопившего надзирателя в ожидании, но тот тупо вылупился на неё в непонимании, – Как ваша фамилия, почтейнеший? – вздохнула Юна.