Текст книги "Гувернёр (СИ)"

Автор книги: Lexie Greenstwater

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Уверен? – спросил его коллега.

– Когда мы малфоевского сына за проституцию задержали, пол-отдела уволили.

– Проституцию? – встрепенулся Альбус. – Скорпиус, а ты умеешь отдыхать.

– Он пьет кровь, а еще он убил пятнадцать детей, арестуйте его, – тут же потребовал Скорпиус.

– Мистер Малфой, у вас минута, – напомнил блюститель закона.

Скорпиус глубоко вздохнул и опустился на диван.

– Мы работаем над заказом правительства, – пояснил он. – Создаем новый модифицированный допинг, который невозможно обнаружить.

– Почему в сарае?

– Потому что молекулярное строение допинга позитивно реагирует только на эту местность.

Луи, одетый в защитный костюм, закрыл лицо рукой.

– Этот, – сказал Скорпиус, указав на Луи. – Руководит процессом.

– Я? – возмутился Луи.

Скорпиус ненавидяще на него взглянули и Луи нехотя продолжил легенду.

– А эти двое – подопытные. Я испытываю разработку на них. Видите, они такие бледные и тощие.

– А почему на двоих сразу? – поинтересовался полицейский.

Луи замялся.

– Группа крови, – отозвался Альбус, умудрившись стянуть с себя наручники. – У нас одна группа крови, но разный резус. Нужно изучить, как будет вести себя допинг в такой среде.

Скорпиус незаметно подмигнул Алу и косо улыбнулся.

– Последствия ужасны, – покачал головой Луи. – Мистера Малфоя немного контузило в процессе приема допинга…

– … и вызвало безудержное сексуальное влечение, – добавил Альбус.

– … оказалось, допинг повлиял на эрекцию…

– … и теперь у него еле стоит…а без скотча вообще не стоит…

– Да все у меня стоит! – возмутился Скорпиус, обернувшись к подстрекателям. – Да чтоб у вас так стояло, как у меня! Арестуйте их!

Полицейские еле сдерживали смех, однако, подозревать сына богатейшего человека Англии в половом бессилии не хотелось.

– Что в бадье? – строго спросил полицейский, указав на бадью, в которой что-то кипело.

– Допинг, – тут же сказал Скорпиус. – Мы соединили молекулы допинга и сибирской язвы, чтоб понять, как допинг реагирует на критические ситуации…

– Поэтому не трогайте ничего, – пригрозил Луи.

– Минута прошла, – напомнил страж порядка. – Давайте, тушите горелки, прячьте все и на выход. Мы ждем на улице.

Когда полицейские прикрыли за собой дверь, Луи послушно прикрутил огонь под бадьей, в которой закипала родниковая вода и сок мандрагоры (отнюдь не допинг с сибирской язвой), а Скорпиус, нервно расхаживая по сараю, лихорадочно думал.

– Что они в протоколе напишут? Гнали допинг для Зимней Олимпиады? Нас же не посадят за патриотизм? – шептал он.

– Мы волшебники или как? – напомнил Альбус. – Пару заклятий и все, нет проблем.

– Да? А потом тот же суд, но в Министерстве Магии?

– Напомню, с нами внук министра.

– Где? – подпрыгнул гувернер.

– Скорпиус, ты тупой, – констатировал Ал. – Луи, разве можно резко снимать зелье с огня?

– Это пока еще не зелье, – ответил Луи, прикрутив огонь. – И что может….

А может случиться оглушительный взрыв, который мало того, что напугал до чертиков юных алхимиков, но еще и расплескал заготовку для зелья по всему сараю, обдав их горячей жидкостью.

– Твою мать! – крикнул Скорпиус, отряхнувшись от содержимого бадьи, которая расплавилась от взрыва. – Допинг рванул!

– Сохраняйте спокойствие! – раздались крики из-за двери. – Ни в коем случае не покидайте сарай! Скоро на месте будет бригада медиков из инфекционного отделения!

– ЧТО??? – проорали все трое.

– Сохраняйте спокойствие! – повторил полицейский. – Попытайтесь найти противогазы!

Луи, дрожа от ярости, медленно повернулся к Скорпиусу и, едва не потянувшись к ружью, прорычал:

– Какого хрена тебя понесло про сибирскую язву и допинг?

– А что? – мило улыбнулся Скорпиус. – Видишь, они нам поверили.

– Они думают, что вы двое теперь заражены сибирской язвой и еще какой-то фигней, которая входит в состав допинга! – шипел Луи, боясь, что их подслушают.

– А почему это только двое? – возмутился Ал.

– А потому что я в защитном костюме!

Скорпиус и Ал переглянулись и, осознав весь идиотизм ситуации, синхронно скрестили руки на груди. Закурив, Скорпиус слушал крики полиции за дверью, призывающие их не волноваться, и, стряхнув пепел в расплавленную бадью, нервно улыбнулся.

– Ну нас уже не посадят, это точно, – улыбнулся он.

– Вас в инфекционном закроют, – напомнил Луи. – А это…

Даже сквозь защитный костюм, скрывающий половину лица оборотня, Скорпиус заметил, как испуганный взгляд друга замер на одной точке.

– А это очень плохо, – медленно сказал Луи. – Потому как двух-трех анализов будет достаточно, чтоб понять, что один из вас бессмертный, а второй – кровопьющий.

– Шутишь? – вздрогнул Альбус. – Как? Это же не медицинские штучки, а магические.

– У тебя пульс – два удара в минуту, – сокрушался Луи. – А у Скорпиуса температура тела, как у покойника. Это уже не говоря о других анализах.

– Спокойно, – встрял в разговор Скорпиус. – Давайте просто трансгрессируем.

– Искать будут. И эпидемию в городе объявят. А все из-за кастрюли с родниковой водой и соком мандрагоры!

– Не волнуйтесь! – горланили из-за двери уже работники инфекционного отделения больницы Лондон Бридж. – Пожалуйста, следуйте указаниям спасателей! Вы в надежных руках!

* *

– Где мой сын?! – кричал Драко Малфой, расталкивая суетящихся санитаров. – Где он?!

– Пожалуйста, покиньте больницу, иначе вы рискуете оказаться в карантинной зоне.

– Скорпиус Малфой, девятнадцать лет. Поступил к вам полчаса назад. Где он?!

– Ему уже оказывают помощь, – терпеливо сказала главная медсестра. – Если это то, что мы думаем, то это опасно. Прошу вас, покиньте больницу, мы созвонимся с вами.

– Где мой мальчик?! – второй дикий ор напугал медсестер восточного крыла.

Виктор Крам, тряхнув за плечи медсестру, орал так, что ту едва не контузило.

– Я не знаю, что там случилось, но в новостях сказали, что перекрыты все въезды и выезды из города! – завидев Драко, крикнул болгарский тренер. – Где мой сын?!

– Это мой сын, кретин!

– Чего это он твой? Твой он только по родословной. Я его больше люблю.

– Это я его больше люблю! Ты не уследил, и из-за тебя он заразился этой чертовой болезнью!

– А ты вообще его за человека не держишь, – парировал Крам. – И все же, женщина, где Скорпиус Малфой?!

– Послушайте, господа, я очень спешу, жизнь вашего сына в большой опасности!

Зря она это сказала. Отцы загорланили еще громче, возможно, пробудив своими криками всех коматозников, но самое страшное для больницы обещало случиться после громоподобных криков, которые эхом отозвались по всему инфекционному отделению.

– ГДЕ МОЙ ВНУК?!!!

Вот примерно так и выглядел возможный вариант конца света – Люциус Малфой, думающий, что его горячо любимый внук вновь намеревается помереть.

====== Скромная армия спасения ======

Луи, стянув наконец химзащитный костюм, в сотый раз заверил санитаров в том, что сибирскую язву он умудрился не подхватить, отказался от медицинской помощи. Оборотень, которого тут же вытолкали из отделения, ссылаясь на карантин, попытался хотя бы ориентировочно представить, в какой палате удерживали его друзей, для которых простейшее медицинское обследование могло закончиться пожизненно-посмертными опытами.

Гул санитаров и писк каких-то приборов били по ушам так же резко, как по носу малоприятный больничный запах, к которому Луи, как ему казалось до этого момента, привык. Скупая отговорка для докторов, уже одетых в специальные защитные костюмы, мол, сам он медик и сможет с легкостью позаботиться о своих друзьях, почему-то не сработала, видимо до мастерства брехни Малфоя оборотню было еще очень и очень далеко.

– ГДЕ МОЙ ВНУК, ЧЕРТОВЫ ГРЯЗНОКРОВКИ?! – Этот крик, а вернее вопль, а вернее рык, эхом раскатившийся по ослепительно-белым коридорам, мог принадлежать только почтеннейшему министру магии. – Не смей отворачиваться от меня, прое…

– Мистер Малфой! – крикнул Луи, которого уже выталкивали на улицу. – Мистер Малфой!

Оба Малфоя, и Люциус, и Драко, резко обернулись, а Виктор Крам, подозрительно на него взглянув, снова повернулся к медсестре.

– Здесь никто ничего не скажет, – заверил их Луи. – Лучше выйти…

– Мудрое решение, сэр, – с благодарностью заметил санитар. – Бога ради, заберите их.

– Мой сын сейчас загибается от сибирской язвы, а вы имеете наглость нас! – возмущался Драко, выдернув руку из цепких пальцев санитара. – Выгоните Крама, он вообще не кровный родственник.

Но, поймав взгляд Луи, Драко тут же осекся.

– Здесь вам пока никто не поможет, – сказал Луи и кивком головы указал на дверь. – Пойдемте, покурим.

* *

– Это не сибирская язва, – успокоил Луи, присев на скамейку во внутреннем дворе больницы.

– Слава Богу, – выдохнул Люциус. – А что тогда?

– Драконья оспа? У деда Абраксаса была драконья оспа. От нее скопытился и…

– Драко, сиди и молчи, от греха подальше.

Взгляды Малфоев и Крама снова принялись выжидающе сверлить Луи, мысленно матерившего Скорпиуса за бредовый план и пытавшегося найти слова, которые не напугали бы родню гувернера еще больше.

– Короче говоря, мы варили эликсир бессмертия, – многозначительно начал он.

Драко и Люциус раскрыли рты от удивления.

– А я говорил, что та кастрюля рванет, – пожал плечами Крам, когда рассказ подошел к концу. – Вопрос в том, какой даун придумал историю про допинг?

– А вы как думаете?

– Идиот, – сокрушался Драко, расхаживая из стороны в сторону. – Ну идиот же редкостный.

– Плохо не то что кастрюля рванула, – возразил Луи. – По сути, содержимое кастрюли совершенно безвредно. Но Скорпиус наплел с три короба, а простейшие анализы сразу покажут, что и он, и Ал – не совсем живые.

– Минутку, – встрял Люциус. – Мы всегда сможем откупиться.

– Если врачи найдут что-то, что не поддается пониманию – ничего не выйдет. Наших сказочников на анализы разберут.

– Ты же медик, так? – резко сказал Драко.

– Хирург, – кивнул Луи. – Но меня в больницу не пустят. Карантинная зона, видите ли.

– Ты работаешь в этой больнице?

– Да. Но, повторяю, никто меня не пустит, я и сам бы хотел помочь, больше чем вы думаете.

Ситуация казалась безвыходной. В голове Драко Малфоя уже плясали страшные мысли о том, что Скорпиуса вскрыли, изучили и заспиртовали по частям в баночках. Люциус Малфой прикидывал, посадят ли его снова в Азкабан за убийство парочки маглов. Виктор Крам думал, стоит ли незаметно подорвать левое крыло больницы.

Но либо у Скорпиуса был надежный ангел-хранитель, либо Фортуна испытывала к нему нежные чувства. Этот засранец, как было известно всем переживающим за него, умудрился спастись даже из объятий Смерти, именно поэтому спасение настигло его неожиданно, но незамедлительно.

– Луи Уизли, мать твою! – крикнул незнакомый женский из окна на втором этаже. – Что этот клоун опять делает в больнице?!

Луи быстро обернулся.

– Джейд! – воскликнул он. – Сегодня твоя смена?

Молодая темноволосая женщина, одетая в наглухо застегнутый белый халат, высунулась из окна так, что казалось, будто она сейчас просто выпадет.

– Это моя…

– Бывшая, – понимающе кивнул Драко. – В ее взгляде видно.

– Какая к черту сибирская язва? – возмущалась Джейд. – Я прекрасно знаю его, Луи. Огнестрел, колотая рана, арматура в животе, открытый перелом ключицы, сотрясение мозга, передозировка, алкогольное отравление, укус бешеного бурундука – я помню все приводы Скорпиуса за последний месяц. Но это…

– Где он? – перебил ее Луи. – С ним был еще болезненно-бледный парень.

– Их в инфекционном закрыли. Но судя по смеху из палаты и едкому дыму, там курят траву.

– Что? – изумился Драко. – Траву в больнице?

– Вы отец этой ходячей травматологической энциклопедии? – Вскинула тонкие брови старшая медсестра хирургического отделения, по совместительству, бывшая жена Луи. – Мои соболез…

– У них взяли анализы? – в очередной раз перебил Луи.

– Откуда я знаю, они вообще не в моем отделении!

– Пожалуйста, сделай там что-нибудь.

– Что?

– Да хоть что-нибудь. Все равно ты сейчас чаи гоняешь в сестринской.

Джейд оскорбилась до глубины души и, отпрянув от окна, с силой его захлопнула.

Луи снова сел на лавочку и прижал пальцы к вискам.

– Идеи, светило медицины? – поинтересовался Люциус.

– Одна, – произнес Луи. – Идиотская.

– Самое оно, – одновременно сказали Драко и Крам.

– Окончательный диагноз ставится на основании симптомов и анализов, так? – протянул Луи. – В большинстве случаев врач подгоняет диагноз именно под симптомы, то есть, если у пациента, скажем, мигрень, то врач вряд ли подумает о гастрите.

– А теперь скажи это для тех, чьи познания в медицине ограничиваются бадьяном и активированным углем.

– Нам надо потянуть время, чтоб как-то вывести Ала и Скорпиуса из больницы. Значит, надо чтоб врачи поломали голову над диагнозом, а лучше, чтоб вариант сибирской язвы отпал.

– Ну и?

Луи прищурил глаза, словно пытаясь разглядеть в небе крохотную точку.

– Они должны запутать врачей, – сказал он. – Симулируя совершенно другие симптомы, несвойственные сибирской язве. Доктора заволнуются, созовут консилиум по поводу невиданного недуга, а Скорпиус и Ал, пользуясь всеобщей беготней, смогут слинять.

Малфои и Крам задумались, впрочем, не особо поняв всего плана. И пока Луи пытался дозвониться до старшей медсестры, Драко вдруг хлопнул себя по лбу.

– Забастовочные завтраки! – воскликнул он так громко, что всполошил гуляющих неподалеку от них старичков.

– Чего-чего? – переспросил Люциус.

– Скорпиус постоянно пичкал себя этими лихорадочными леденцами, обморочными орешками и кровопролитными конфетами перед экзаменами, чтоб ему из жалости поставили проходной балл, – пояснил Драко. – Во время С.О.В. по зельеварению, он наелся обморочных орешков, а перепуганные экзаменаторы влепили ему «Превосходно».

Вполне в духе Малфоя. Не обладая выдающимися интеллектуальными способностями, он умудрялся получать высшие баллы на экзаменах, как оказалось, не совсем в силу своего «нервного переутомления».

– Крам, сгоняй в Хогсмид, за Забастовочными завтраками, – тут же сказал Драко.

– А почему я?

– Ты на метле.

– А, ну да, – зарделся великий тренер.

– Экс-миссис Уизли сможет пронести эти «сладости» к ним в палату? – серьезно спросил Люциус.

– Думаю да, – не очень уверенно сказал Луи. – Скорей всего. Другого плана все равно нет.

====== Скучная жизнь Альбуса Северуса Поттера ======

Неизвестно сколько Малфои и маячивший из стороны в сторону Луи просидели под окнами больницы, гадая, получили ли пленники инфекционного отделения посылки с Забастовочными завтраками, но на улице уже зажглись фонари и гуляющие во внутреннем дворике пациенты разошлись по палатам.

Драко, безотрывно сверля взглядом окна, кинул окурок в урну и, застучав зубами, глянул на часы.

– Слишком долго, – пробурчал он.

– Напомни, из-за чьего сына они вообще в это вляпались, – проскрежетал голос Гарри Поттера за спиной Драко. – Сибирская язва, мать ее.

– Зачем вы его вызвали? – прошептал Луи Люциусу. – Он вообще не должен был ничего знать.

– Его сын пострадал вроде как, – нехотя ответил министр магии. – Хотя, черт подери, только Поттера здесь не хватало.

Гарри и Драко изредка переругивались, как в старые добрые времена, а когда словарный запас нелюбезностей заканчивался, лишь гневно пыхтели. Спокойней всех вел себя Виктор Крам – сидел на скамейке, как типичный отдыхающий и терпеливо ждал результата.

Но отнюдь не такого, как ожидалось.

В половину девятого вечера, когда на город уже опустилась ночная темнота, над зданием больницы прогремел взрыв.

Крам, по инерции, рухнул на землю и закрыл голову руками, Люциус встрепенулся и замотал головой, а Луи и Драко переглянулись и одновременно прошипели:

– Скорпиус…

– Это…это что было? – ошалело прошептал Гарри, затыкая уши от визга сигнализации.

Малфои отмахнулись, моментально узнав манеру Скорпиуса искать выход из безвыходных ситуаций, но когда до слуха «спасателей» донеслись еще и выстрелы, крики, а затем еще и вой полицейской сирены, каждый понял, что либо Скорпиус заигрался, либо на больницу совершен налет.

– Думаю, надо убираться, – сказал Луи.

– Что мы зря три часа ждали? – возмутился Драко. – Нет уж, я из принципа останусь.

Но на этом неожиданности не закончились. Лихо свернув с проезжей части на тротуар фургон, блестящий слоганом «Мороженное дядюшки Сэнди», сдал назад, кузовом разнес в щепки забор и въехал во внутренний дворик.

Сбив еще и табличку «По газонам не ходить!», фургон резко затормозил. Из поцарапанного окна выглянул тощий, похожий на крысу мужчина, левый глаз которого закрывала черная повязка.

– Вы от Джимми? – гаркнул водитель фургона.

– Нет, – хором ответили волшебники.

– Окей, – протянул водитель, почесав щетинистый подбородок, но, завидев целым глазом полицейскую машину на парковке, не на шутку перепугался.

– Чертов ты ублюдок! – крикнул он, прижимая к уху старенький мобильный. – Здесь же копы! Поторопись, мать твою!

– Что вы стоите, надо вмешаться! – выхватив волшебную палочку, воскликнул Гарри, когда прогремели новые выстрелы.

– Я тебе, блядь, вмешаюсь! – разразил внутренний дворик знакомый голос.

Пострадавшие от взрыва заготовки для эликсира бессмертия, явно воспользовавшись потасовкой, выбрались из окна на втором этаже. Да, Забастовочные завтраки явно не понадобились.

Альбус, оглядываясь назад, явно не заметил отца, но заметил фургон.

– Скорпиус! – выдохнул Люциус.

– Ты что там устроил, уродец? – прошипел Драко.

– Это не я, – покачал головой перепуганный Скорпиус.

– А кто?

– Он.

– Да залезьте уже в фургон! – прорычал Альбус, жестикулируя пистолетом. – Я не хочу мотать второй срок!

Луи и Гарри Поттер синхронно раскрыли рты от удивления.

– Джимми, быстрее, ёб твою! – орал водитель фургона.

– Джимми? – переспросил Скорпиус. – Ал?

Альбус, затолкав его в фургон, снова оглянулся на здание больницы.

– Быстрее, быстрее давайте.

За обескураженным старшим Поттером дверь закрылась. Ал плюхнулся на сидение рядом с водителем и что-то ему тихо сказал.

– Поехали, мать вашу! – мигом развеселился водитель. – Пристегнитесь, с одним глазом очень хреново водить.

– Ал, ты застрелил троих санитаров, – прошептал бледный, как полотно Скорпиус.

– Не застрелил, а подстрелил. Сказал бы спасибо, я нас вытащил, – буркнул Альбус, и, глянув по привычке в зеркало заднего вида, увидел человека, которого очень не хотел бы сейчас видеть. – Папа?

– Сын, – глухо отозвался Гарри.

– Ты где пистолет взял? – тихо спросил Луи.

– Передали в свертке, – пояснил вместо Ала Скорпиус.

– Ты подложил в Забастовочные завтраки пистолет? – простонал Драко, повернувшись к Краму.

– Я? – опешил Крам.

– Конечно не он, – бросил Ал. – Так, закрыли тему. Мы выбрались? Выбрались. По крайней мере нас со Скорпиусом не разобрали на эксперименты.

– Ал, ты попал в плохую компанию?

– О, Поттер-старший блеснул наблюдательностью.

– Посмотрите на это, дядя Гарри, и скажите моему отцу, что я не самый опасный член нашей семьи, – сухо сказал Луи, вцепившись в спинку водительского сидения.

Квартала через три фургон остановился, заехав в подворотню, из которой нестерпимо разило канализацией.

– Родители и опекуны, на выход, – сказал Ал. – Отсюда можно трансгрессировать.

Молча, не задавая никаких вопросов, Люциус, Драко, Виктор и Гарри покинули тесный фургон, который, высадив пассажиров, тут же сорвался с места и укатил на Шафтсбери-авеню. Глядя вслед неожиданному результату операции спасения, маги, явно переваривая случившееся, сортировали вопросы в голове на «Непонятные» и «Очень непонятные».

– Так, Поттер, говоришь, мой сын – плохая компания? – наконец нарушил тишину Драко Малфой, медленно повернув голову в сторону школьного недруга.

– Долг прощен, Джимми?

– Нет, ты по-прежнему должен мне двести кусков, – отмахнулся Ал и, хлопнув дверью фургона, попрощался с одноглазым водителем. – Ну, чего стоим? У кого ключи?

Луи и Скорпиус, как гипсовые статуи, стояли на ступеньках, и, не моргая, смотрели на бывшего тихоню.

– Ал, что это было? – хрипло поинтересовался Луи.

Альбус вскинул брови.

– Наше спасение. Заходить будем?

В квартире, как и ожидалась, была Лили, взволнованная, а поэтому растрепанная и бледная. Портрет Фламеля, прислоненный к книжному шкафу, снова впал в маразм и бормотал себе под нос какие-то замысловатые рецепты.

– …когда на третий день лунного цикла брюшки гарпий посинеют и…

–Ну, чего такие кислые? – усмехнулся Альбус, хлопнув Скорпиуса по плечу. – Все же хорошо кончилось. Можем хоть завтра гнать эликсир бессмертия.

– Альбус, мы тебе как семья…

– Вы и так моя семья. Ну кроме Малфоя, но это вопрос времени.

– …если ты хочешь нам что-то рассказать, – самозабвенно произнес Луи. – Мы выслушаем и поймем.

– Не, не поймем, лично я в ахуе, – протянул Скорпиус. – Ты не мог провернуть все это…ты же…ты же Альбус!

Альбус лукаво улыбнулся и, махнув рукой на удивленные взгляды друзей, скинул куртку и поднялся к себе в комнату.

– Ал, у нас от тебя секретов нет, – крикнул ему вслед Луи. – По крайней мере у меня.

– У меня тоже, – быстро сказала Лили.

– Почти нет, – уклончиво кивнул Скорпиус.

Альбус, остановившись на полпути, закатил глаза. Чувствуя на себе три взгляда, он развернулся, свесился с перил и, монотонно заскороговорил:

– С семнадцати лет я работаю в наркокартели, толкаю травку и порошок за прилавком книжного магазина, начинал как мальчик на побегушках, сейчас продвинулся дальше. Я не соврал тебе, Скорпиус, когда сказал, что прятался все эти годы: с одной стороны Скотланд-Ярд, с другой – картель-конкурент. Я сделал паспорт на имя Джимми Старлинга, переехал в Коста-Рику, там женился, позже у меня родился сын, а сейчас я здесь, потому что соскучился по старым упоротым друзьям. Кстати, моей семье об этих подробностях лучше не знать, окей?

Лили выронила пульт от телевизора и медленно повернулась к Скорпиусу.

– Охренеть, – только и сказал Малфой. – Тихоня Поттер – член нарко-мафии.

– И, еще одно, – скромно сказал Ал. – После того, как ты выставил меня на обозрение репортеров, на твоем хэллоуинском приеме, ты жив только потому, что судьба подарила тебе бессмертие. Друзяшки, что у вас с лицами?

Луи рухнул в кресло и закрыл лицо руками. Скорпиус рассеянным движением открыл кухонный шкафчик и потянулся к бутылке виски.

– Спокойной ночи, – хмыкнул Альбус и, все-таки, поднялся наверх.

====== Пропорции и русский художник ======

– Дорогие родители, торжественно клянемся, что больше не будем гнать в подозрительных местах подозрительные взрывоопасные вещества, – тараторил Альбус, глядя куда-то в окно. – Также клянемся не стрелять в санитаров и не обманывать коммунальные службы.

Представители Поттеров, Уизли и Малфоев, несмотря на некоторые натянутости с последними, сверлили троих своих отпрысков абсолютно одинаковыми свирепыми взглядами.

Никогда прежде Драко Малфой, Гарри Поттер и Билл Уизли не собирались в Малфой-мэноре вместе, по правде говоря, единственное место, где они собирались был вокзал Кингс-Кросс, да и то держались они на добром расстоянии в сотню метров друг от друга. Сейчас же, сидя на одном диване в абсолютно одинаковых позах и с абсолютно одинаковыми лицами, отцы слушали тщательно подготовленную исповедь детей, вернее театральный монолог Альбуса. Луи, как всегда, чувствовал крайней степени дискомфорт, находясь с Биллом Уизли в одной комнате, поэтому стоял рядом с кузеном и, глядя в потолок, кивал. Скорпиус откровенно скучал, оглядывая интерьер особняка так, словно не жил здесь, а пришел в гости.

– …обязуемся исполнять все предписания «Кодекса Чародея», составленного Визенгамотом в 1814 году, а так же вести себя как подобает наследникам чистокровных семей.

Драко Малфой прерывисто кашлянул.

– Мы больше не будем гнать волшебные артефакты, обладая лишь умением вскипятить воду в кастрюльке, – вздохнул Скорпиус.

– Где вы взяли пистолет? – спросил Гарри Поттер.

– Нашли в палате криминального авторитета, который поступил в больницу с огнестрелом, – пояснил Альбус.

– Зачем стреляли в санитаров?

– Мы стреляли в воздух, чтоб разогнать охрану, – сказал Скорпиус.

– Кто пригнал фургон?

– Университетский друг Альбуса.

– Не надо на меня так смотреть, – прошипел Луи, глядя на отца. – Мое алиби могут подтвердить Малфои.

– Могут, – благосклонно кивнул Драко.

– А вообще, вместо того, чтоб сидеть и ненавидеть нас, сказали бы спасибо, что все так легко кончилось, – усмехнулся Скорпиус.

– Легко кончилось? – опешил Поттер.

– Ну мы все живы.

– А вообще, вы могли бы уже привыкнуть к тому, что мы все время влипаем в неприятности.

– И вообще, это все во имя благого дела!

Натараторив еще с три короба и убедившись, что отцы уже запутались в обещаниях и клятвах, Альбус, метнув взгляд к двери, дернул друзей за рукава, и, дождавшись, пока родители начнут громко выяснять, чей ребенок представляет большую опасность, толкнул за дверь своих собратьев по несчастьям.

– Слава Богу, – простонал Луи, закурив. – Нам не по пятнадцать лет, какого мы должны отчитываться?

– Я и в пятнадцать не отчитывался, – хмыкнул Скорпиус,

За воротами уже стоял знакомый старый фургон для мороженого с одноглазым водителем за рулем. Альбус, махнув рукой старому знакомому, поманил за собой друзей и, воровато оглядываясь на особняк, сел рядом с водителем.

– Куда? – спросил одноглазый.

– Не «куда», а дай мне фургон, – твердо сказал Альбус.

– Э! Какого хрена, Джимми?

– Прощу долг. Ты в базарный день не сможешь эту рухлядь дороже сотки продать, а я за него в двадцать раз больше прощаю.

Одноглазый водитель несказанно обрадовался, не смущало его и то, что топать от Малфой-мэнора до ближайшей автобусной остановки – минут сорок, не меньше. Сильная рука Луи бесцеремонно вытолкала одноглазого из фургона и, захлопнув дверцу, сжала хлипкий на вид руль.

– Место, конечно, не райское, – пояснил Альбус, ключом открыв ржавую подвальную дверь. – Но хлебное, себя вполне оправдало. Заходим, и побыстрее.

Ламбет, один из наиболее неблагополучных районов города, сразу же навел Скорпиуса на благоговейную мысль о том, что Ал разрешит варить эликсир бессмертия в каком-нибудь подпольном складе наркотиков. И, что самое интересное, ничуть не ошибся.

Да, до масштабов склада подвалу было далеко. Помещение на редкость светлое, за счет режущего глаза света ультрафиолетовых ламп, заполненное ящиками, гильзами, какими-то пакетами и прочим хламом.

– Незадолго до твоей, Скорпиус , смерти, я запустил здесь «кокаиновый конвейер», – протянул Альбус, прислонив потрет Фламеля к стене. – Мешали кокаин с мелом и толкали в книжном магазине.

– Мешали?

– Ну не один же я был.

Луи и Скорпиус переглянулись.

– Поэтому тебе надо было бежать? – усмехнулся Скорпиус. – Кто-то понял, что его не вставляет от мела?

Альбус уклончиво пожал плечами.

– Скажу лишь, что с марихуаной работать проще. Кстати, горшки не заденьте!

Скорпиус, благоговейно оглядывая загашник Альбуса Северуса Поттера, любовно погладил довольно большой кустик веселящей травки и, закатив глаза, тихонько пропел:

– Наверно это мой рай…

– Лили сюда лучше не водить, – продолжал Альбус, глядя, как Луи оттаскивает Скорпиуса от горшков с марихуаной. – Она запросто может ляпнуть моему отцу про этот маленький нелегальный бизнес.

– Маленький? – опешил Луи.

– Да, Луи, это маленький. Склад картели, на которую я работаю, в четыре раза больше.

Скорпиус от такой информации едва не лишился чувств.

– Можно я одну маленькую дорожку вынюхаю? – взмолился он, хлопая ресницами.

– Одну можно, – смилостивился Альбус. – Вон из того мешка себе отсыпь.

Скорпиус, на радостях поцеловав Альбуса в щеку, на крыльях любви понесся к мешку с кокаином, на ходу скручивая банкноту в трубочку.

– Ты обалдел? – возмутился Луи. – Подпустить его к наркотикам? Да мы ж его не откачаем.

– Успокойся, это мешок со стиральным порошком, – отмахнулся Альбус. – Вот придурок, глянь, дорожки делает…

– Стиральный порошок? А ему плохо не станет?

– Какая разница, он бессмертный.

Спустя пару минут Скорпиус, звонко чихнув, обижено пожаловался на то, что кокаин отдает морозной свежестью и подозрительно пахнет бытовой химией, но только после пяти минут объяснений понял, в чем подвох.

– Смысл иметь друга-наркотороговца, если нюхать приходится какую-то дрянь? – возмутился он, сев на низкий диван.

– Еще вчера я был «эй ты, кровопьющий урод», а сегодня я уже «друг-наркоторговец»? – усмехнулся Ал. – Скорпиус, ты поразительнейшая меркантильная мразь!

– Может я и мразь, зато я всегда был честен с Луи!

– Ой спасибо, меня вспомнили, – закатил глаза оборотень. – Разошлись по разным углам.

Портрет Фламеля что-то буркнул и презрительно хмыкнул. Скептически глядя на то, как Луи заливает родниковую воду в котел, он закатил глаза и ненавидяще пробубнил что-то явно матерное на латыни.

До самого вечера, в ожидании того, как родниковая вода и залитый в нее экстракт мандрагоры примет некое чуть желеобразное, согласно дневнику алхимика, состояние, друзья практически не разговаривали друг с другом. Луи гипнотизировал взглядом будущее зелье, Скорпиус листал дневник Фламеля, пытаясь разобрать скачущий то вверх, то вниз почерк, похожий на кардиограмму, а Альбус, окончательно убедившись, что нет смысла что-либо скрывать, преспокойно уселся за стол и принялся мастерить самокрутки из папиросной бумаги и мелкомолотых листьев марихуаны.

– Со стороны может показаться, что мы здесь варим метамфетамин, – сказал Скорпиус, нарушив гнетущую тишину.

– Так здесь и варили мет, – согласился Ал. – Давно, правда, мы тогда на седьмом курсе были. Что-то здесь еще бабахнуло сильно, и весь квартал чуть не надышался парами.

– Круто, – протянул Скорпиус. – Как ты мог это скрывать?

Альбус не ответил, лишь уставился в котел. Скорпиус снова склонился над дневником Фламеля, уже почти наловчившись разбирать небрежные каракули алхимика, нацарапанные размазанными чернилами, почти не напрягаясь, разобрал слова «серебро», «слизь» и «маковый цвет», но, перевернув сухую страницу, наткнулся на новый ребус.

«22/…»

– Это что? – поинтересовался гувернер, показав Фламелю с портрета странную дробь.

– Это, глупец ты нечеловечий, пропорции, – буркнул алхимик. – Соотношение родниковой воды к слезам феникса.

– 22 – это родниковая вода?

– Именно.

– А сколько слез феникса?

– Не помню, – признался Фламель.

Луи так резко обернулся, что его шея хрустнула, как сухая ветка.

– Это как так?! – всполошился он. – Каплей больше, каплей меньше – совершенно другой эффект!

– Я здесь не писал, – упрямился Фламель. – В другом месте записала моя прекраснейшая Перенелла.

Скорпиус почувствовал, как дергается глаз.

– Зачем? – ахнул он.

– Да чтоб такие остолопы не пытались даже воссоздать эликсир!

– Если он сейчас скажет, что есть другой дневник, я сожгу картину, – прорычал Альбус.