Текст книги "Гувернёр (СИ)"

Автор книги: Lexie Greenstwater

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

В глазах Элизабет мелькнул совсем недетский интерес.

– Кто-то хочет выкрасть камень? – сразу спросила она.

«Или она действительно умная, или я гениальный обманщик» – подумал Скорпиус, глядя куда-то за линию горизонта.

– Не хочу вас пугать, но так оно и есть, – произнес Скорпиус. – Моя задача – не допустить кражи камня. Признаюсь, удивлен, что вы знаете о камне, мне казалось, лорд Тервиллигер не хотел посвящать вас в это слишком рано.

– О философском камне знают все в нашей семье, – возразила Элизабет. – Знаешь, я знала, что ты не обычный гувернёр.

– И что меня выдало? – улыбнулся Скорпиус.

– Ты идеален. Во всех смыслах.

Скорпиус скромно улыбнулся, прекрасно зная, что девочка права.

– Леди Элизабет, я здесь по воле вашего отца, – вновь серьезным тоном произнес он. – Кто-то в его окружении строит козни, лорд Тервиллигер даже не надеется уже на собственную память. В августе он отдал приказ, согласно которому, я должен буду приехать к вам и спрашивать вас или сэра Бартоломью о местонахождении камня. Ваш отец не уверен, не проникают ли в его мысли, а вы в Хогвартсе недосягаемы для его врагов.

– А разве ты не знаешь о том, где камень?

Скорпиус прикусил губу, понимая, что девочка не так глупа, как он надеялся.

– Воспоминания вашей прабабушки, леди Элеонор, ничего не дали, ваш отец перепрятывал камень почти каждый год. И я никогда не знал, где камень, по одной простой причине – я не ношу фамилию Тервиллигер.

Понимая, что Элизабет вот-вот поверит в легенду, Скорпиус продолжил, быстрым, тревожным голосом:

– Леди Элизабет, все не так просто, как кажется, будьте осторожнее, когда пишите письма домой, вполне возможно, что сов перехватывают. О нашем разговоре вообще не пишите – иначе те, кто хотят украсть камень сразу выйдут на мой след и на след камня. Но, прошу вас, не бойтесь. Я рискну и камнем, и должностью, чтоб защитить вас.

Все. Девочке не нужно было ничего говорить. Попав в тот же плен, что и Луи, в плен светло-карих глаз, и слушая быстрый бархатный голос, Элизабет была готова на все: если бы Скорпиус приказал взять вилы и напасть на замок, она бы повиновалась, если бы попросил обокрасть Гринготтс, то она бы согласно закивала.

Если бы вдруг философский камень оказался бы у нее в складках мантии, она бы не задумываясь, протянула его Скорпиусу.

* *

Нащупав в кармане джинс ключ от квартиры на Шафтсбери-авеню, Скорпиус невольно посочувствовал Луи, который следил за тем, чтоб Бартоломью не вызывал демонов и не выкалывал людям глаза. Такие дети явно были диковиной для Луи, поэтому заснул оборотень моментально, стоило голове опуститься на подушку, и совсем не заметил, как Скорпиус, вернулся в Лондон, почти сразу же, как привел в замок рыжеволосую когтевранку.

Дверь открылась без скрипа, не привлекая внимания соседей, которые явно думали, что здесь наркоманский притон, и Скорпиус перешагнул порог. Включив торшер, и наполнив прихожую мягким светом, Скорпиус поспешил в гостиную, и, держа в голове рассказанное наивной девочкой, принялся рыться в комоде, скидывая на ковер свитки пергамента, перья, какие-то мешочки с травами и остальные мелочи. Как вдруг, виртуозный лжец замер, прислушался к тишине и резко выпрямился.

Прошел в маленькую, почти кукольную кухню, в стиле прованс, зачем-то поправил льняные занавески в мелкий цветочек, опустил руку на чайник. На еще теплый чайник.

– Я не знаю, кто дал тебе ключ, но уверен, что оборотень, – громко сказал Скорпиус, брезгливо глядя по сторонам. – Я не знаю, что ты делаешь в моей квартире и в моем городе. Я не знаю, зачем ты вернулся, Альбус, но знаю, что это самая идиотская из всех твоих идей.

Комментарий к О чем говорит кухня? Я дико извиняюсь за то, что так долго

====== Незастекленный балкон ======

Когда-то давно

Астория сидела в кресле, разглядывая свое отражение в зеркальце, то и дело, поправляя выбившиеся из прически локоны. Женщина была невозмутимо красива, она прекрасно это знала, но продолжала кокетливо искать изъяны в своей внешности: то поправляла подол струящегося бежевого платья, то критически рассматривала маникюр на длинных ногтях, то поправляла кольца на изящных пальцах. Драко Малфой, одетый в строгий костюм, сопровождал каждое движение бывшей супруги скептическим закатыванием глаз, а на лице потомственного аристократа ясно читалось желание поскорей выпроводить эту женщину из дома.

– Сегодня важный день, – раздался позади голос Люциуса Малфоя, на ходу поправляющего запонки. – Все мы ждали его с момента вашей с Асторией свадьбы.

Бывшие супруги скептически хохотнули. Эльф-домовик опустил в вазу свежий букет пионов, и Астория тут же начала поправлять нежные цветы, словно это избавило бы ее от разговора с бывшим мужем.

В гостиную спустилась и Нарцисса, немного обеспокоенная, но в предвкушении чего-то неоспоримо важного.

– Где Скорпиус? – тут же спросил Драко, повернувшись к матери.

– Сейчас спустится, – произнесла Нарцисса. – Он еще ничего не знает.

– Иначе бы слинял отсюда раньше времени, – хмыкнул Драко. – Я в его возрасте не был таким легкомысленным.

– Ты был избалованным, если тебя это успокоит, – кивнул Люциус. – Ну ничего, легкомысленный или нет, традиции продолжать надо, а семнадцать лет – лучший возраст для того, чтоб обдумать предстоящие шаги и понять их важность.

– Что-что? – послышался голос наследника, с нотками свирепости. – А ну-ка, дедуля, просвети меня.

– Скорпиус, солнышко, – заворковала Нарцисса, усадив внука на диван, возле Драко. – Сегодня у нас маленькое мероприятие.

– Если вы надумали устраивать очередной светский раут, то без меня, – сразу сказал Скорпиус, закинув ногу за ногу.

Люциус сел в кресло прямо напротив него, и, глядя на любимого внука ласковым взглядом, очень осторожно заговорил.

– Скорпиус, две недели назад ты стал мужчиной.

Скорпиус вытаращил глаза и немного покраснел.

– Вообще-то я стал мужчиной лет в двенадцать…

– Я имею в виду, две недели назад тебе исполнилось семнадцать лет, – немного смутившись, сказал Люциус.

Скорпиус покраснел еще сильнее, поймав строгий взгляд матери.

– Ты родился в древнейшей и благороднейшей семье, – все еще ходил вокруг да около Люциус. – В которой, помимо титула, нам присущи еще и обязанности, прославляющие род и делающие из человека полноправную, сильную личность.

Скорпиус вскинул брови, ни слова не поняв из сказанного дедом.

– Время поджимает, и твои обязанности, как мужчины, родившегося в роду Малфой, вступают в силу…

– Отец, да он же тупой, он ничего не понимает! – не вытерпел Драко, тут же получив от Люциуса затрещину.

– Дед, я, правда, ничего не понимаю, – улыбнулся Скорпиус.

Люциус взволнованно стиснул кулаки, подбирая нужные слова. Нарцисса стояла у него за спиной, словно муза для поэта, и сверлила Скорпиуса самым добродушным взглядом.

– В жизни каждого человека наступает момент, когда кроме прав у него появляются обязательства, – бубнел Люциус. – Так вот у тебя именно такой возраст.

– Дед, что ты хочешь? – устало протянул Скорпиус, недовольно скрестив руки на груди.

Драко поднял руку в знак того, чтоб Люциус не продолжал свою философскую тираду. Скорпиус налил себе чаю и, сверля деда заинтересованным взглядом, откинулся на спинку дивана.

– Скорпиус, – спокойно и даже каким-то соболезнующим тоном произнес Драко. – Лет через семь мы потребуем от тебя наследника.

Скорпиус от такого заявления подавился чаем и закашлялся.

– Мать твоих будущих детей нужно выбирать уже сейчас, – хлопая сына по спине, сказал Драко безапелляционным тоном. – Вот, собственно, и суть всех этих приготовлений.

– Держи его! – рявкнул Люциус, заметив, что Скорпиус сейчас просто убежит.

– Дорогой, прямо сейчас тебя никто женить не будет, – ласково сказала Астория, усадив Скорпиуса обратно на диван. – Мы просто выберем девушку, с которой ты в будущем создашь семью.

– Почему вы выбираете мне жену? – Скорпиус даже не знал, что его больше возмущает: тот факт, что родители уже все решили за него или само осознание грядущего брака.

– Потому что так надо, – многозначительно произнес Драко. – И если ты опозоришь нас перед девушками и их родителями – убью, и любой суд меня оправдает.

– Девушками?

Все Малфои потупили взгляд, кроме Скорпиуса, который недовольно вытаращил глаза на отца.

– Ты завидный жених. У тебя есть выбор из двадцати девушек. Двадцати! – воскликнул Драко, которого переполняла гордость за то, что вырастил «альфа-самца». – У меня был выбор из двух, но, как видишь, я выбрал не лучший, бракованный вариант…

– Ну конечно, ведь тебя достойна только та японская проститутка, с которой ты недавно разошелся, – протянула Астория. – Скорпиус, как бы я не относилась к твоему отцу, но он прав. Сегодня в шесть вечера твое присутствие более чем обязательно.

– И пожалуйста, оденься как наследник аристократов, – взмолилась Нарцисса.

– И будь трезвым, – добавил Люциус.

– И не матерись, – приказал Драко.

– И не опаздывай…

– И не говори ничего лишнего….

– Вообще молчи, папа все порешает….

– Могу идти? – холодно сказал Скорпиус, сбросив с плеча руку матери.

– Свободен, – кивнул Драко. – Семь вечера. В этом самом кресле должно сидеть твое бренное, трезвое, нарядное тело.

Скорпиус встал с дивана, и кивнув на прощание, поднялся к себе в спальню, разрываясь между суицидальными мыслями и идеей поджога Малфой-мэнора.

* *

– Двадцать чистокровных идиоток хотят от меня детей, – усмехнулся Скорпиус. – Ой смотри, Доминик, подцеплю какую-нибудь похотливую аристократку…

– Тогда я отрежу тебе детородный орган и скажу, что так и было, – сонно ответила Доминик, уткнувшись лицом в подушку.

– Злобная ты баба. Я тебе говорю, что там за меня бои незамужних богатых дурочек, а ты хоть бы напряглась что ли.

Доминик лениво повернула голову, и, нащупав на прикроватной тумбочке выключатель светильника, включила свет. Прищурившись от яркого освещения, Скорпиус откинул спутанные волосы с лица подруги, которой никак не давал поспать своими разговорами.

На часах было десять вечера, встречу с ненужными невестами он уже благополучно пропустил, не чувствуя угрызений совести даже когда от отца на телефон пришло семнадцатое гневное сообщение.

– Чего напрягаться-то? – просто спросила Доминик. – Ну кому ты кроме меня нужен? Кто еще будет тебя терпеть?

– Ты меня кормишь, ты и терпи.

– Так я и терплю.

– Так вот и терпи.

Квартира на Шафтсбери-авеню 17, которую Скорпиус приобрел по знакомству и без ведома родни, служила своеобразным бункером, в котором они прятались то от Малфоев, то от многочисленных Уизли, то от полиции (ну например когда Скорпиус пытался угнать речной трамвайчик).

Иногда в квартире появлялся и Альбус, по лицу которого сложно было понять, что он думает об отношениях кузины и лучшего друга. Явно был уверен, что Доминик – одна из многих, но вряд ли задумывался над тем, насколько он не прав. С Альбусом в квартиру заходило и осознание того, что за дверью не все так идеально, как они себе нарисовали. Ведь все время, глядя на Скорпиуса и Доминик, в глазах Альбуса ясно и понятно читалось: «Да вы что, блядь, издеваетесь? У меня кофе крепче, чем ваша любовь».

– Ты когда балкон застеклишь? – Из раздумий Скорпиуса вытянул голос подруги, звучавший деланно гневно.

– Когда-нибудь застеклю, – улыбнулся Скорпиус.

– А ты застекли.

– И застеклю.

– Вот и застекли.

– И застеклю.

– Так застекли уже!

– Да что ты разоралась! Ты мне про этот балкон вместо «доброго утра» говоришь!

Доминик фыркнула и прижалась к плечу Скорпиуса, что-то еще долго бормоча про балкон. Скорпиус же и половины не дослушал, поцеловал ее в макушку, заставив, наконец, замолчать и приметил, что брак его родителей так быстро распался, потому что Астория никогда не упрекала мужа по поводу незастекленного балкона, неработающих розеток, перегоревших лампочек и остальных глупостей, всю прелесть которых мало кто может оценить по достоинству.

====== Позорные мемуары ======

Альбус стоял в дверном проеме с таким лицом, будто никуда в сущности и не пропадал. Как и ожидал Скорпиус, время пощадило младшего друга, не наложив свой отпечаток старения, а вот судьба, судя по всему, сыграла с Альбусом злую шутку. Бледное, изможденное лицо, словно за все эти годы он повидал такого, что простому смертному не пережить, худоба: тонкие запястья и проступающие под кожей вены совсем не вязались с образом того Альбуса, который был изображен на школьных фотографиях. А вот глаза бывшего друга наоборот светились жизнью, но то и дело нервно глядели из стороны в сторону, будто в любой момент ожидая угрозы.

Сейчас же Альбус просто стоял, дав возможность рассмотреть себя повнимательнее. Скорпиус не задержал на нем взгляд дольше минуты. Не памятник же, чтоб его разглядывать.

– Итак, я жду, – сказал Скорпиус, сев на стул.

– Чего? Я не буду оправдываться, – произнес Альбус.

– Если бы я ждал оправданий, я бы тебе сказал. Рассказывай, где был, чем занимался.

Альбус заметно насторожился, глядя как Скорпиус, закинув ногу за ногу, закурил и смерил его абсолютно бесцветным взглядом, словно они в последний раз виделись не годы, а часы назад.

– И все?

Скорпиус придвинул к себе пепельницу и непонимающе взглянул на гостя.

– Ты ожидал, что я встречу тебя с фейерверками и танцовщицами? – усмехнулся он. – Уж прости, не успел подготовить церемонию. Рассказывай. И вообще, не стой, присядь.

– Что ты хочешь знать?

– Ну, во-первых, кто надоумил тебя вернуться. Нет, подожди, давай я спрошу по-другому. Это Луи дал тебе ключи?

– Да, – глухо ответил Альбус. – Он был рад видеть меня в Лондоне.

– Видеть? – вскинул брови Скорпиус. – И давно вы видитесь?

– Пару недель, может чуть больше. Это имеет значение?

– Никакого, – скованно улыбнулся Скорпиус. – Забудь. Давай, Ал, говори со мной, почему я тяну из тебя каждое слово?

– Почему ты сбежал из квартиры? – каким-то рычащим тоном спросил Ал. – Я ждал тебя неделю и…

– И не дождался? – рассмеялся Скорпиус. – Ну уж не обессудь, но я хотел жить, а не разлагаться в четырех стенах. И потом, насколько я помню, ты сам не задержался и пропал на семь лет. И все же, хватит обо мне, где ты был?

Альбус все еще ничего не понимал, реакция его не сильно умного друга была какой-то чересчур заторможенной.

– Приходилось часто колесить по миру, – нехотя ответил Альбус. – Последним моим убежищем была Мексика.

– А ты не особо-то прятался, – заметил Скорпиус.

– От чего мне прятаться?

– Разве кровь уже не пьешь? Я бы на твоем месте сидел потише. Хотя, молодец, мракоборцы так и не нашли тебя.

– Да ты тоже не скрываешься, – ответил Альбус, подперев голову рукой. – И университет окончил, и путешествовал, и даже в Хогвартс вернулся.

– У меня есть возможность прятаться, но нет смысла.

– Возможность – папа? Просто не верится в твою изворотливость и мозговитость.

– И правильно, – кивнул Скорпиус. – Мне было легко. А вот твой отец тебя заискался, между прочим, у меня из-за тебя были серьезные проблемы.

– Знаю. – Альбус закатил глаза, хотя было видно, что он нервничает. – Спасибо, что не выдал меня.

Скорпиус мило улыбнулся.

– Не вопрос. Я так понимаю, мистер Поттер-старший не должен знать ничего о твоем возвращении, как и остальные члены твоей семьи?

– Никто не должен знать.

– Тогда зачем ты вернулся?

На лицо Ала словно набежала туча. Но задорный взгляд Скорпиуса, которого тому так не хватало со школьных дней, заставил сбросить груз смуты.

– Мне тут птичка напела, что ты заделался охотником на сокровища древней семьи…

– Птичка – это оборотень, правильно? – усмехнулся Скорпиус.

– Ну да, – отмахнулся Альбус. – «Птичка» рассказала и о твоей работе нянькой для богатеньких детей и, как я понял, ты заинтересовался сокровищем их семьи. Теперь твоя очередь рассказывать.

Скорпиус еще раз «поблагодарил» Луи за умение хранить секреты и начал свой совершенно лживый и потому звучавший правдиво рассказ.

– Мне интересен один артефакт, – начал Скорпиус, подбирая нужные слова.

– Этот? – спросил Альбус, и достав из кармана джинс небольшой рисунок философского камня. – Нашел в гостиной, в груде книг, как только приехал в квартиру.

– Да, – прикусив губу от предчувствия близкого провала, согласился Скорпиус. – Рубин гоблинской работы. Не знаю, что он может, но, насколько я понял, многие маги готовы отдать за него мешки галлеонов.

На худом лице Ала отразился луч ехидной усмешки. Сделав глоток из своего бессменного термоса, Альбус скрыл улыбку, но горящий огонек в глазах моментально его выдал.

– Рубин гоблинской работы? – улыбнулся Альбус. – Ну хоть мне-то не ври, друг. Как ты думаешь, сколько литературы я перечитал, прежде чем вернуть тебя к жизни?

– Я думал, тебе хватило лишь статейки в интернете.

– Так и есть. Но я читал про философский камень и прекрасно помню, как он выглядит. Итак, какие планы?

Скорпиус сжал руку в кулак под столом. Но было еще не все потеряно.

– Найду камень, – просто ответил Скорпиус. – И продам. Ничего сверхъестественного.

– Продашь бесценный артефакт? – удивился Альбус. – Зачем? Ты можешь позволить себе все.

– Это ты в своих мемуарах вычитал? – как бы невзначай поинтересовался Скорпиус.

Альбус замер. Его глаза опять забегали из стороны в сторону, а на виске нервно забилась жилка.

– Ты…читал? – только и сказал он, чувствуя, как сердце замерло.

Но к его удивлению, Скорпиус звонко рассмеялся.

– Да, признаюсь, читал. Неплохое чтиво, хотя, ты не Конан-Дойл, слог у тебя уж больно не литературный, и концовка не раскрыта, оставляет читателя в ожидании продолжения…

– Все, что я писал, это….

–…чистая правда, – спокойно сказал Скорпиус. – Да, я богатенький дурачок, которому ты оказываешь услугу своей дружбой. Мне было бы понятнее, если б ты написал или сказал мне, чего хочешь: в министерство тебя устроить или еще что-то?

Альбус не ответил, но добродушный взгляд Скорпиуса дал понять, что и не нужно.

Видимо малфоевский наследник настолько глуп и ленив, что не может даже помнить все пакости, причиненные ему.

– Не волнуйся, – успокоил его Скорпиус. – Я рад, что ты вернулся, и я клянусь, что не расскажу ничего твоему отцу. Но сейчас уже поздно, у нас будет время наговориться. Я вообще пришел сюда, чтоб быстренько забрать свои записи, меня ждут в Хогвартсе.

И быстро забрав из гостиной нужную папку, Скорпиус достал волшебную палочку, готовясь трансгрессировать в Хогсмид.

– Кстати, ты помнишь, что у нас в эту пятницу? – спросил Скорпиус.

Но увидев явное замешательство на лице Ала, добавил:

– Господи, когда же ты в последний раз смотрел на календарь? Подсказка: в пятницу мой любимый праздник.

– Черт, Хэллоуин! – воскликнул Альбус. – Уже думаешь, как отметить?

– В мэноре, как всегда. Ты приглашен, – подмигнул Скорпиус. – Не бойся, будет маскарад, я тебя спрячу. Не отметить возвращение друга…ну это не по-людски!

– Договорились, – хохотнул Альбус.

Скорпиус трансгрессировал, подарив на прощание хитрую улыбку, оставив Альбуса со смутным чувством вины и легким ощущением леденящего ужаса.

* *

Пятница. 19.30.

Видимо, Хэллоуин был любимым праздником не только Скорпиуса, но и его отца. Роскошный Малфой-мэнор, был преображен во всех мрачных традициях: вдоль подъездной дороги были расставлены огромные тыквы с вырезанными на них жутковатыми улыбками, сад был украшен светящимися черепами (судя по всему, настоящими), вода в фонтане была выкрашена в алый цвет, подобно крови. Частенько можно было увидеть летучих мышей, которые очень пугали дам, одетых в богатые вечерние платья, а несколько живых скелетов, открывающих перед гостями двери, напугали даже Альбуса.

– Спокойно, – усмехнулся Скорпиус, одетый в черный костюм и простую черную маску, без страз и перьев, как у многих колдунов. – Проходим, пока тебя не заарканила какая-нибудь барышня.

Внутри Малфой-мэнор выглядел еще грандиознее, чем снаружи. Тускло освещенный зал с парящими у потолка свечами уже был наполнен веселящимися гостями, принимающих бокалы с вином у красавиц-вейл, одетых в костюмы мумий (тонкие бинты, впрочем, скрывали лишь интимные места). Посреди зала на небольшом подиуме выступала темнокожая танцовщица с питоном, вокруг которой застыли многие мужчины, скорей всего, посетившие маскарад без жен. Иногда в зале появлялись и самые настоящие приведения: призрак молодого мужчины очень напугал толпу, отсалютовав своей оторванной левой рукой.

Скорпиус взял у полуголой вейлы пару бокалов вина и, что-то шепнув ей на ухо, скорей всего, какие-нибудь кокетливые глупости, впихнул один Альбусу, разглядывающему танцовщицу, и ехидно улыбнулся.

– Сразу видно, что я вырос, – сказал Скорпиус. – Когда я был еще мелким, ни танцовщицы, ни вейл здесь не было.

В толпе Ал заметил и хозяина вечера – Драко Малфоя и тут же почувствовал, как внутри все похолодело. Не понимая, как Скорпиус смог простить того, кто, по сути, и лишил его жизни, Альбус в очередной раз поправил маску и отправился на второй этаж вместе со Скорпиусом.

– Ну как праздник? – спросил Скорпиус, достав из бара бутылку виски.

– Бесподобно, – признался Альбус. – В духе Малфоев.

– Да, раздетые вейлы вполне в моем духе, – хихикнул Скорпиус, поплотнее закрыв дверь комнаты, в которой они спрятались от гостей. – За твое возвращение!

Таким был первый тост, впервые они не искали повода, чтоб выпить. Видимо, выросли.

– Ну, признавайся, ты еще не женился? – вполне серьезно спросил Альбус, опустив стакан на столик.

– Бог с тобой! – воскликнул Скорпиус. – Друг, я женат. Хоть мои родители и не благословили наш союз, как видишь, обручальное кольцо я не снимаю.

– Прости, что напоминаю, но ты вдовец. Нужно жить дальше.

– Не вижу смысла. Кольцо мне не мешает, – пожал плечами Скорпиус. – Не для того я его надевал, чтоб потом снимать, хотя меня и не понимают.

– Достойно уважения, – заметил Альбус, принимая от Скорпиуса наполненный стакан. – Признаюсь, я не верил в вашу с Доминик любовь…

– Я знаю, – напомнил Скорпиус – «…у меня два варианта развития событий: или Доминик выжила из ума, или хочет получить богатого жениха с раздутым самомнением…». Мемуары Альбуса Северуса Поттера, страница восемьдесят два, шестой абзац.

Альбус удивленно вытаращил глаза.

– Случайно запомнил, – поспешил оправдаться Скорпиус. – Вечно я всякий бред запоминаю. Ты мне лучше расскажи, чем занимался все это время, кроме разъездов.

– Подрабатывал в книжных магазинах, это я умею делать лучше всего, – произнес Альбус, сделав глоток виски. – Но не дольше месяца, все время ждал мракоборцев, этот страх просто снес мне крышу. Зато я прекрасно понял Луи, который скрывался раньше. Узнай отец, что я кровь пью и не старею – на костер бы отправил и бензин бы подливал.

– Тут ты прав, – кивнул Скорпиус. – Я до сих пор вызываю у него подозрение. А сказать, что меня его сын воскресил…ну сам понимаешь. Кстати, как ты умудрился? Я все эти годы ломал голову, но ничего умного не придумал.

– Думать – это не твое, – расхохотался Альбус. – Не поверишь, но интернет все-таки помог. Обидно только, что до этого я все книги перелопатил, все статьи про этот треклятый философский камень прочитал, хоть после второй и понял, что это не вариант.

– Почему?

Скорпиус закурил и комната наполнилась едким запахом сигаретного дыма. Альбус откинулся на спинку кресла и, вертя в руке стакан, произнес:

– Да его хрен найдешь. Обычно такие мощные артефакты прячут в месте их создания, чтоб сохранить магический барьер, да и потом, проблем потом с этим камнем….ну я и нашел несложный, бредовый скорее, ритуал, но, как оказалось, с последствиями. Не знал я, что ты разлагаться начнешь. Хотя, признаться, выглядишь отлично.

– И ты больше не искал камень? – с сожалением спросил Скорпиус.

– А смысл? Все оказалось легче. Тем более, что место создания камня известно только тем, кто за камень отвечает.

Скорпиус еле сдержал довольную улыбку и, сделав последний глоток виски, подумал о том, что наконец-то в поисках «сокровища Тервиллигеров» появились сдвиги вперед.

Альбус еще что-то рассказывал, изредка боязливо глядя на дверь, особенно, когда за ней кто-то проходил, видимо до сих пор боялся, что его найдут. Скорпиус пил виски, смеялся, изредка поглядывая на старинные каминные часы. Когда стрелка достигла восьми вечера, Скорпиус поднялся на ноги и прошелся по комнате, разминая затекшие ноги.

– Мой тебе совет, Ал, – неожиданно прохладным голосом произнес Скорпиус. – Никогда не завидуй никому. Зависть – враг счастливых.

– Что? – обернулся Альбус.

– Твой дневник и записи в нем…мы же оба знаем, что тобой управляла не муза художественного слова, а обычная зависть. Я вот только не пойму, зачем, – спокойно сказал Скорпиус.

– Зачем что? – Теперь уже Альбус прекрасно понимал, о чем разговор.

– Зачем завидовать сыну Пожирателя смерти, до двенадцати лет дружившему лишь с голубями, тому, кто член огромной и дружной семьи?

– Мне казалось, ты редко задумывался над этим в школе.

Скорпиус вздохнул и, приблизившись к двери, повернулся к Альбусу лицом.

– Я хочу, чтоб ты понял, каково быть сыном Драко Малфоя, – сказал Скорпиус и толкнул дверь.

Дверь без скрипа отворилась и тут же, еле протискиваясь в проем, в комнату ворвались галдящие репортеры, не меньше дюжины, во главе с престарелой Ритой Скитер, тут же подсунувшей Альбусу под нос Прытко-Пишущее перо.

– Мистер Поттер, как вы прокомментируете свое исчезновение?

– Какова была цель ваших скитаний?

– Как вам удалось скрываться от мракоборцев столько лет?

– Почему ваша внешность нисколько не изменилась со времен обучения в Хогвартсе? Мистер Поттер!

Альбус вжался в диван, пытаясь отмахиваться от репортеров и прятать лицо. Прытко-Пишущее перо уже строчило статью под названием «Блудный сын Главного Мракоборца снова в городе», а пузатый фотограф щелкал своей камерой, пытаясь сфотографировать каждый момент, хотя, в толпе репортеров бледное лицо Альбуса было тяжело заметить.

– Я очень рад, что мой друг Альбус снова в Лондоне, – послышался голос дающего интервью Скорпиуса. – Без него моя жизнь была бы совсем скучной, поэтому его возвращение – еще один праздник! Я хочу искреннее поздравить Гарри Поттера и всю его семью с тем, что Альбус наконец-то объявился. Отныне мракоборцы могут вздохнуть спокойно….

– Ты…ты…– Ком в горле не давал Алу ни слова из себя выдавить.

– Я обещал не выдавать тебя отцу, – напомнил Скорпиус, лучезарно улыбаясь для совместного снимка с «наконец-то вернувшимся другом». – Гарри Поттера здесь нет. Я сдержал свое слово. Ал, ну же, улыбайся, мы украсим первую полосу! Ты видно не думал, что сын Драко Малфоя часто улыбается журналистам? Что ж, теперь знаешь.

Альбус обескураженно смотрел на репортеров, замерев, не в силах изменить выражение своего лица. Скорпиус хлопнул его по плечу и, прихватив с собой виски, вышел из комнаты, оставив Альбуса с репортерами один на один.

– Это было жестоко, – произнес Драко, наблюдавший за мучениями Альбуса со стороны. – Пригласить его, позвать репортеров, попросить вейлу провести их сюда, зная, что Поттер из кожи вон лезет, чтоб остаться в тени. Жестоко, Скорпиус, жестоко.

– Но правильно. – В глазах Скорпиуса полыхали хитрые искры долгожданного возмездия.

– Правильно, – согласился Драко. – Но жестоко.

– Никто не просил его играть с моей дружбой. Я узнал, что мне нужно, сейчас Альбус уже бесполезен.

Драко перехватил у официантки-вейлы бокал и облокотился на перила.

– Ну ты и сволочь, – восхищено произнес Драко. – Сначала поднял к небу своими речами, получил выгоду, а потом бросил в пропасть. В кого ты такой?

– Не ждал же ты, что я просто забуду?

– Надеялся на твое умение прощать.

– Бог простит, – ответил Скорпиус, вслушиваясь в голоса репортеров. – А я запомню. А не насладиться ли нам Хэллоуином вместо того, чтоб жалеть юного Поттера?

– Самая здравая мысль за весь вечер, – кивнул Драко.

Отец и сын спустились вниз по лестнице, улыбаясь многочисленным гостям.

Никогда еще Хэллоуин не был для Скорпиуса таким сладостным и великолепным: философскому камню все же суждено оказаться у него в кармане, а незадачливый создатель позорных мемуаров опустился на то место, с которого его уже никто не поднимет.

====== Безнадежный ======

Вот за что Скорпиус любил шумные вечеринки, устраиваемые его отцом, так это за то, что на утро оставались горы еды. Вот и сейчас, проснувшись утром от того, что за окном шумел промозглый дождь, Скорпиус столкнул с кровати свою худощавую черную кошку, дрожа от холода, натянул спортивный костюм, для верности закутался в одеяло и отправился вниз по лестнице на кухню, доедать многочисленные салаты и пироги. Кошка побежала следом, явно ожидая, что ей перепадет ломоть красной рыбы или ложка паштета из гусиной печени.

– Поставь бутылку на место, – гаркнул Драко, ограничившийся лишь чашкой кофе.

Скорпиус нехотя опустил початую бутылку бренди на стол и, скорбно взглянув на «безалкогольный завтрак», сел напротив отца и налил себе чаю.

– Ну что, Великий Малфой, как спалось, зная, что испоганил жизнь лучшему другу? – усмехнулся Драко.

Довольное выражение лица Скорпиуса сменилось мрачной маской беззвучного негодования. Медленно отодвинув от себя тарелку с разноцветными миндальными пирожными, словно моментально потерял аппетит, сцепил руки в замок и с не совсем уместной строгостью взглянул на отца.

– Ты защищаешь Поттера?

– Я жалею парня, который, на мой взгляд, понес слишком жестокое наказание.

– Он играл с моей дружбой.

– Теперь ты оправдываешься, – изрек Драко. – Знаешь, иногда я не могу уследить за твоей личностью: то ты плетешь такие интриги, что сам Темный Лорд обзавидовался бы, а порой ведешь себя как ребенок. Сначала твоя вчерашняя выходка заставила меня поверить в то, что мой непутевый сын из глупого мальчика вырос в расчетливого мужчину, но, задумавшись, я понял, что передо мной все тот же ребенок.

Скорпиус вскинул брови, а Драко лишь улыбнулся.

– Просто ведешь себя как обиженный ребенок, у которого забрали любимую игрушку.

– Тебе это показалось детской шалостью?

– А теперь ты жаждешь похвалы. Как ребенок, – настоял на своем Драко. – Не трудись, я знаю, что ты хочешь сказать. Да, я намекал тебе на то, что поступок Альбуса не следует оставлять без внимания, но только для того, чтоб успокоить тебя. Я был уверен, что дальше этого дело не пойдет.

– Знаешь, папа-тиран нравился мне куда больше, чем папа-философ, – заметил Скорпиус, так и не притронувшись к еде. – Ну серьезно, какие-то у тебя противоречивые желания: ты хотел, чтоб я учился в Хогвартсе, но чуть не выгнал меня, когда узнал, что меня распределили на Гриффиндор, ты хотел женить меня, но месяц не разговаривал со мной, когда я сбежал к Доминик, ты хотел внуков, но не принял моего японского приемного ребенка, и вот опять, ты намекал мне на месть, а сейчас говоришь, что это был глупый и жестокий поступок.