Текст книги "Сверхъестественный дневник сумеречного Хогвартса 4. Последняя битва (СИ)"

Автор книги: Lexie Greenstwater

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

– Мисс Кэтрин? – поразился Невилл.

Кэтрин выглянула из-за учебника и жестом указала ученикам на парты.

– Я заменяю профессора Зальцмана. Первый вопрос, который хотелось бы вам задать. Что такое ОБЖ?

– Основы безопасности жизнедеятельности.

Для Кэтрин, считавшей до этого момента, что ОБЖ – Очень Большая Жопа, словно мир перевернулся. Закусив губу, она наградила смышленого Драко Малфоя пятью призовыми баллами и, достав классный журнал, решила устроить перекличку, понимая, что из всего курса ОБЖ она знает только профессора Зальцмана.

Дойдя до буквы Г и, демонстративно пропустив фамилию Грейнджер, скорее на интуитивном уровне, чем из-за осознания того, что ушлая девка рушит ее семью, Кэтрин немного отвлеклась на приклеивание жвачки под стол. В тот самый момент, когда длинный ноготь девушки припечатывал жвачку к деревянной поверхности стола, мобильный телефон в ее сумочке разразился таким противным визгом, что рьяные фанаты ОБЖ, закаленные еще и уроками военной дисциплины, подумали, что это предупреждение об угрозе химзаражения.

Кэтрин, покраснев от смущения, выудила телефон и, проклиная того, кто провел в Хогвартсе связь, а именно Шерлока Холмса, прижала мобильный к уху.

– Катерина, она опять орет! – разразил аудиторию истеричный рев, да такой, что двоечники на задних партах вздрогнули.

Понизив голос до шепота, Кэтрин, прикрыв рот рукой, прошипела:

– Покорми ее, дауна кусман.

– Она не жрет воблу! Буржуйка хренова!

– Какая вобла! Я кашу оставила!

– Так то была каша! – ахнул Деймон и заговорил тише. – Винчестер, етить твою коромыслом, я тебе дураку говорил, что то каша, а не мыши насрали.

Кэтрин подпрыгнула на стуле.

– Что там делает Винчестер?! – рявкнула она ничуть не тише генералиссимуса.

– Один я не справлюсь, – упрямо ответил Деймон. – А Винчестер все-таки кум. Ладно, Катерина, вроде чуть затихла, ей Винчестер в рот погремушку сунул. Учи долдонов, будь на связи.

Кэтрин, не став прятать телефон далеко, закрыла лицо руками.

– Записывайте условие задачи, – наконец протянула она. – Косяки профессора Сальваторе растут с геометрической прогрессией изо дня в день. У меня есть нож. Как снизится частота косяков, если я пущу нож в действие?

– Но это задача из курса логики, – взвизгнула недовольная стерва.

– Значит, профессор Холмс будет нам благодарен.

Деймон Сальваторе, придирчиво разглядывая синяки под глазами, плеснул себе в лицо ледяной воды. Плач Убивашки, равный по громкости аварийной сигнализации, эхом проносился по замку, отчего в комнате генералиссимуса дрожали окна.

– Баю, баюшки-баю, успокойся мать твою, – хрипло пропел Деймон, бросившись к детской кроватке. – Папа твой очень устал, он тебя сейчас убьет….

Убивашка зарыдала еще пронзительнее.

– Вся в мать, – одобрительно хрюкнул Дин Винчестер, заткнув уши ватками. – Ну, баю, баюшки-баю, всех вертел я на хую….

– ВИНЧЕСТЕР! – прорычал военрук.

Дин насупился и откупорил очередную бутылку пива.

Военрук, гневно матерясь, швырнул погремушку в стену и, достав из кармана треников мобильник, с остервенением набрал нужный номер.

– Да что ж такое, олигофрен? – рявкнула Кэтрин Пирс так, что Деймон едва не выронил мобильный от неожиданности. – Ты дашь мне урок провести или нет? Шестой раз звонишь.

– Катерина, она орет, – пожаловался Деймон, попытавшись заткнуть дочери рот вяленой воблой. – Я ее кормил, а она обляпала Винчестера борщом и зарыдала.

– Ой все, – отмахнулась Кэтрин. – Я час назад ушла, а ты уже в истерике.

– Что мне делать-то, етить твою колотить?! Она ж не замолкает. У меня уже кровь из ушей хлещет.

– Покорми и уложи спать. Все. И не звони мне больше, – прорычала Кэтрин.

Генералиссимус, с негодования разбив мобильник о пол, рухнул на колени перед детской кроваткой.

– Ну что ты хочешь, женщина?! – взвыл он. – Подай хоть знак!

Убивашка на мгновение замолчала. Прищурившись, она взглянула в измученное лицо генералиссимуса Сальваторе, и, словно маленький злобный стратег, зарыдала еще пронзительнее.

– ААААА!!!! – зарыдал и Деймон, свернувшись на полу в позу зародыша. – Эти звуки.

– Ща-ща-ща-щас! – В комнату ворвался Эдвард Калллен, тащивший за руку рыжеволосую самогонщицу. – Спокойно, мистер Сальваторе, Виктория умеет ладить с детьми.

Деймон поднял на самогонщицу полные безысходности глаза.

Виктория загадочно улыбнулась и, достав из сумочки малюсенькую чекушку, взяла со стола чайную ложку.

– Ложечка бормотухи и ваш ребенок спит, – констатировала она, осторожно налив пойло в ложку.

– А если Катерина перегар у ребенка почует? – разволновался Деймон.

– Скажешь, что подышал на дочь. Не ссыте, мужики, Виктория уже пришла, – хохотнула вампирша. – Зайка, открой ротик.

Но коварная Дейенерис, неожиданно сомкнув губы, прищурилась еще сильнее, сверля самогонщицу таким тяжелым взглядом, что Виктория попятилась назад.

– Единственный член семьи Сальваторе, который отказался от бормотухи, – ойкнула вампирша, схватившись за сердце.

– Мне кажется, Холмс на нее плохо влияет, – протянул Эдвард.

– Бро, а вы ее крестили? – тихо спросил Дин.

Деймон кивнул.

– Батюшка ее Агафьей нарек, – пояснил военрук.

– Так чего ж она от святого отказывается, коли крещеная?! – проорал Дин, схватившись за голову.

На крики брата из кухни примчался Сэм Винчестер, одетый в спортивные штаны и заляпанный борщом фартук. Узрев суть проблемы на повестке дня, а именно непозволительно трезвое поведение Дейенерис Сальваторе, повар не растерялся.

– РЕБЕНОК ОДЕРЖИМ ДЕМОНОМ!

– Я знал, – сокрушался Деймон. – Я знал.

– Каким демоном, она всего лишь отказалась от бормотухи, – неуверенно протянул Эдвард.

– Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas… – бубнел Сэм, уже помахивая над кроваткой животворящим крестом.

– Водицы, водицы святой подлей! – кричал Дин.

– Ой, горе-то какое, – покачала головой Виктория, протянув Деймону чекушку.

Убивашка, перепугавшись высокого мужика с крестом, бормочущего мантру на латыни, заплакала еще заливистей.

Содрогнулась даже Астрономическая башня. А Северус Снейп, приняв завывания Убивашки за вой адских псов, подумал, что настал его смертный час. Самое время помыть голову и надеть погребальную ночнушку.

Гарри Поттер, подхватив рюкзак и фуфайку, строевым шагом подошел к двери и только протянул к ней свои загребущие ручонки, как услышал вкрадчивый голос нового преподавателя ОБЖ за спиной.

– Что-то ты, Поттер, похож на маленького грустного ёжика, – произнесла Кэтрин, подпиливая ноготь куском наждачной бумаги. – А птичка…жирная птичка, фамилия которой начинается на «Д», а заканчивается на «-ОЛГОПУПС», напела мне, что это связано с тем, что ты по ночам ходишь к пахану. Наводит на некие непристойные мысли, Поттер.

От слов проницательной женщины Гарри побагровел.

– Это секрет, мисс Пирс, – признался он. – Пахан меня убьет.

– Пахан-то? Что он сделает? Бородой тебя задушит? – хмыкнула Кэтрин. – Ты Избранный, Поттер. Парадом руководишь ты. Признавайся, Поттер, иначе я скажу профессору Сальваторе, что он твой не самый любимый учитель…

– АААААА!!!!

– …скажу, что ты больше любишь Холмса.

– АААААА!!! Почему вы такая жестокая женщина????

Кэтрин захохотала смехом Сатаны.

– Ладно-ладно, – признался Гарри, присев на парту. – Пахан показывал мне воспоминание, связанное с цыганенком Томом.

– И?

– И там был…Люцифер.

– И?

– И он возглавлял движение неонацистов.

– Ах он гнида, – выплюнула Кэтрин. – Ну, так в чем загадка?

Гарри взволнованно подтянул носки. Оглянувшись, боясь что их подслушают, Мальчик-Который-Трепло продолжил свой рассказ.

– Люцифер «подфотошопил» концовку воспоминания на самом интересном месте. И Дамблдор поручил мне добыть истинный конец воспоминания.

Кэтрин, ничего сначала не поняв, закивала.

Рассказав ей и про плутоний, и про унитаз, и про казан, и про Гриндевальда в костюме алтайского шамана (зачем-то), Гарри обессилено вздохнул.

– А как расколоть Люцифера я ебу вообще, – признался Избранный.

– Как хорошо, Поттер, что ты знаком со мной, с гуру по добыче информации, – гордо сказала Кэтрин, приобняв сникшего парня.

– Вы поможете? – мигом приободрился Гарри.

– Мы же почти родня, глиста ты очкастая. Бери блокнот и записывай.

Клаус Майклсон проснулся в полдень от страшных криков на латыни, вперемешку с детским плачем и страшными завываниями. Отшвырнув стопку писем от некой Кэролайн, затем, почесав небритый подбородок, Клаус, вскочил на ноги, позавтракал плавленым сырком и темным пивом, и, словно зомби, пошатываясь и спотыкаясь, поплелся вверх по лестнице, на источник этих страшных звуков.

– Едрить меня в колено! – ахнул самый богемный обитатель замка, при виде картины, разворачивавшейся в покоях генералиссимуса.

Над кроваткой с орущей Убивашкой плясали в диком танце маленьких экзорцистов Винчестеры, тыкая под нос ребенку то крест животворящий, то флягу со святой водой. За Винчестерами, крича и матерясь, бегал Эдвард Каллен, кажется, самый адекватный в комнате. Сам генералиссимус, которому самогонщица усердно подливала бормотухи, что-то путано вещал об экономическом кризисе, масонах и почему-то Люцифере.

– Вы что, ироды, делаете?! – прогремел Клаус. – Почто ребятенка пугаете?

– В ней, по ходу, демон, – пояснил Дин.

– В тебе, по ходу, шизофрения! – рявкнул Клаус. – Не можете успокоить, так и скажите.

– Вперед, Клаус, – сухо сказал Деймон. – Мы ей даже рот заклеивать пытались, так она скотч деснами перегрызла. Кровожадной будет.

Однако, вопреки всем насмешкам и ожиданиям, наследница папиного кителя генералиссимуса, завидев средь безумных морд небритый лик Клауса Майклсона, затихла.

Экзорцисты, режиссер, самогонщица и военрук мигом затихли, прервав поток брани.

Клаус, чуть смутившись, наклонился над кроваткой, дыхнув на ребенка парами вчерашнего темного пива, и…улыбнулся.

Убивашка тоже улыбнулась и потянула к небритому лицу няньки ручки.

– Какого хуя? – возмутился Деймон. – Эта женщина явно забыла, кто ее отец!

Клаус, смутившись, покраснел до самых ушей. В голове, наверное от прокисшего пива, замелькали странные картинки.

Как бы сказал Стефан Сальваторе, воспитанный на бессмертной литературной классике, цепкие нити осознания всего, что происходит в этом мире, в один миг лопнули, и все, что знал и помнил Никлаус Майклсон, взмыло бы вверх, прочь из головы, как связка воздушных шариков. Мигом протрезвевший рассудок рисовал в голове новые образы: дача в Новом Орлеане, братья и сестра в расписных аутентичных нарядах, безносое лицо Темного Лорда, стопка писем от загадочной Кэролайн – все это в один миг покинуло центр всех тревог и испарилось, как капли воды на раскаленном железе.

Остался лишь Клаус Майклсон, которого теперь держала новая нить. Скорее даже трос из самого прочного сплава, который даже в адском огне не сгорит.

Трос, а может и тысячи таких же тросов, туго привязали его к новой Вселенной, которая сейчас улыбалась ему из детской кроватки.

Как сказал бы сам Клаус Майклсон, который не обладал таким ярко-выраженным чутьем порывом к прекрасному, как библиотекарь, он просто охуел.

– Етить-колотить! – воскликнул Эдвард, нарушив ход мыслей небритого гибрида. – Да это ж импринтинг!

– Не ругайся, Эдик, – одернул его Сэм.

– Нет, у нас, в Форксе, так называют дохуя сильную любовь оборотня, – мудро пояснил Эдвард. – Клаус же наполовину оборотень, я и не думал, что на него действует подобная хуйня.

– Какая хуйня? – не понял Деймон, наслаждаясь тишиной.

– Проще говоря, лет через восемнадцать, ты будешь называть Клауса зятем, – сказала Виктория, осведомленная в теме оборотней из Форкса.

Глаза военрука округлились от ужаса.

– Вашу мать! – прорычал он. – Не зря ты, Клаус, в СИЗО Азкабан просидел! Да ты же педофил!

– Да вы что, озверели? – возмутился Клаус.

– Ах ты гибрид позорный! Знаешь, что с такими на зоне делают?!

– Ну вы и уроды, товарищи, – рявкнул Клаус, отпрянув от кроватки. – Сами успокаивайте.

И, стоило ему отойти на пару шагов, как комнату сотряс еще более громкий плач, от которого у Эдварда кровь из ушей полилась.

– Крестом потрясите, – посоветовал Клаус, неспешно удаляясь из комнаты. – Поможет.

– Сделайте что-нибудь! – орала Виктория, зажав уши ладонями.

– Клаус, стой! – крикнул Деймон.

Гибрид многозначительно вскинул брови.

– Помоги, – взмолился генералиссимус и нехотя добавил. – Зятёк.

Клаус, обрадовавшись, ринулся обратно к Убивашке.

– Катерина меня убьет, – страдальчески протянул Деймон.

====== Глава 14. ======

Альбус Дамблдор появился в Большом зале во время обеда, макнул длинный палец в борщ кого-то из студентов, смачно облизал его, едва не отгрызши себе фалангу, и вальяжно виляя бородой, поднялся на традиционное возвышение, с которого обычно зачитывал умные речи.

– Господа, дамы и Эдвард, – громко сказал пахан. – Минуточку тишины.

Шум и гам тут же стихли. Лишь Винчестер громко дочавкивал беляшом.

– Спешу сообщить вам, а особенно профессору Сальваторе, что наша сборная по квиддичу, в результате охренительной победы над Дурмстрангом, выборола себе место в финале.

Деймон вскочил на ноги и громко зааплодировал. Студенты эхом подхватили эту симфонию триумфа и тоже захлопали в ладоши. Но на лице пахана радости отнюдь не прибавилось.

– В финале, который пройдет на территории Хогвартса, мы столкнемся со сборной, созданной из лучших болгарских самородков и французских полудурков, – пояснил Дамблдор. – Помнится, французы и болгары очень злорадствовали, когда Гарри откровенно тупил во время Турнира Трех Волшебников.

Гарри чуть смутился.

– Тренер сборной болгаро-французов – Игорь Каркаров, старый пидор. Он помнит, как в прошлом году наши красавцы нагнули раком его хваленых игроков.

– Так в чем проблема? – хмыкнул Деймон, потирая руки. – Размажем супостата по полю, да, бойцы?

– ТАК ТОЧНО, ПРОФЕССОР САЛЬВАТОРЕ!!!

– Не все так просто, Деймон, – покачал головой Дамблдор. – Мои информаторы доложили, что Каркаров купил у китайцев какой-то крутой допинг.

– Виктория, а у нас есть допинг?

– Да, еще три литра, – отозвалась самогонщица.

Деймон гордо указал рукой на рыжеволосую барыгу и подмигнул пахану.

– Не ссы, старый пень. И не таких давили. Каждому по рюмашке и на метлу – вот он, залог успеха. В тот раз мы так и сделали.

Спихнув пахана в сторону, Деймон занял место в центре зала и прогорланил:

– Каркаров снова щупает нас ниже пояса своими загребущими руками. Да, мы не захватили Дурмстранг, но в прошлом году мы показали этому дятлу кто здесь хозяин неба. Наша задача – отправить его в том место, через которое у многих из вас протекает вся жизнь. Мы отправим его в жопу. Ваше Паханство, когда матч?

– На следующей неделе.

Генералиссимус что-то прикинул в голове, пошушукался со Стефаном, тяпнул пивка из кружки.

– Тогда все на стадион, етить-колотить! У нас есть неделя для того, чтоб вспомнить, как не упасть с метлы. Игроки – бегом на стадион. Изоленту не забудьте, надо будет Долгопупса к метле примотать, – прорычал военрук. – Остальные – шуруйте на урок труда, делать куклу Игоря Каркарова, которую мы сожжем в час нашей победы!

Студенты побросали свои объедки на стол и, дружно обсуждая кровожадные идеи по уничтожению Каркарова, поплелись кто на стадион, а кто в класс профессора Винчестера.

– Прошу прощения, – послышался за спиной Дамблдора вечно недовольный голос. – Вы считаете целесообразным проводить какие-то тренировки по сомнительному виду спорта в разгар подготовки к Ж.О.П.Е.?

– Холмс, сука, – прошипел военрук.

– Я его сейчас вилкой пырну, – в сердцах сказал Клаус.

– На святое наговаривает, – хмыкнул повар.

– Пидор, что с него взять, – пожал плечами Дин.

– У нас в Люфтваффе таких тоже не любили, – глухо проскрежетал Люцифер, на которого тут же все обернулись.

Дамблдор нахмурился, припомнив воспоминание, которое недавно показывал недалекому парню со шрамом на лбу. Люцифер, словно прочитав мысли пахана, отошел подальше и принялся мастерить бумажного журавлика из залитой майонезом салфетки.

– Что до вас, Холмс, – строго сказал Дамблдор. – Мы вас расстреляем. На Новый год. Клаус, впиши это в программу конкурсов.

– Это был…пиздец, – покачал Деймон Сальваторе, глядя на взмыленную сборную. – Даже ты, Поттер, летаешь как пакетик на ветру. Запомните, вы контролируете метлу, а не метла вас.

– Такой умный, сам бы сел жопой на эту палку, – прошипела Гермиона, но была услышана чутким слухом генералиссимуса.

– Удивительно, но жопой на палке лучше всех держался Гилберт, – хмыкнул военрук. – Джереми, в чем твой секрет?

Джереми покраснел и поправил хипстерские очки.

– Я сжимаю метлу между ягодицами, – буркнул он.

– Вот! – крикнул Деймон. – Берите пример! Гилберт, несмотря на то, что тупой как хлебушек, нашел свою стратегию. Молодец, Джереми, десять очков Гриффиндору!

– Но я не с Гриффиндора! Я вообще тут не учусь.

Прослушав возражения, Деймон сцепил руки за спиной и принялся расхаживать по тренерской палатке.

– Малфой, ты ущербен, – произнес он. – Ловишь квоффл исключительно рожей, а надо руками. Заткни ноздри ватками, ей-богу, весь пол кровью залил. Долгопупс…ты что, похудел?

– Никак нет, товарищ генералиссимус! – кровожадно рявкнул Невилл. – Стабильные 95 килограмм.

– Тогда какого хренделя твоя туша закрывает два кольца, а не три?! Слушай мою команду, солдат. До матча ты должен отожрать пузо так, чтоб штаны рэпались!

– ЕСТЬ!

– Уизли. – Деймон так резко повернулся к Рону, что рыжий ахнул от ужаса. – Возьми биту и хуярь по мячам. Все. Не надо показывать всем, как круто ты летаешь. Забини, это и к тебе относится. Ваша задача – биты. Хуярьте всех: мячи, противников, стерву…Что до тебя, стерва…

Гермиона вскинула брови, и скрестила руки на груди.

– Ты просто днище, стерва, – выплюнул Деймон. – Моя дочь и то лучше летает. При этом по твоему еблищу кажется, что ты здесь просто Виктор Крам местного разлива. То, что ты насосала на место в сборной, не значит, что ты должна играть, как лось.

Гермиона прищурилась и, явно оскорбившись, стиснула зубы. Деймон, ликуя в душе, круто обернулся к ловцу.

– Поттер, ты нормально летаешь, но, сука, проверь зрение! Снитч был у тебя под ноздрей, а ты его не заметил. Гилберт…ты просто красавчик.

– Служу Отечеству, – чопорно сказал Джереми.

Притомившись, генералиссимус плюхнулся на складной стульчик и закрыл лицо руками.

– Тренировка окончена. Жду вас завтра. Олигофрены.

Альбус Дамблдор, закутавшись в махровый халат, шаркая тапочками, рассекал по подземельям. Приняв явственный запах ганджубаса из слизеринской гостиной за аромат подгоревшей колбасы, пахан улыбнулся себе в бороду, подумав, что хозяйственные слизеринцы решили в два часа ночи пожарить колбаску.

Дошел до самого конца коридора и постучал в бронированную дверь. Из слизеринской гостиной доносились блатные песни, но пахан понимал, что не время слушать творчество детей, брынчащих что-то на расстроенной гитаре. Ночное дельце было куда важнее.

Дверь скрипнула и голова огненно-рыжей самогонщицы просунулась в щелочку.

– Альбус? Какого хуя? – вежливо поздоровалась Виктория. – Два часа ночи.

– Дело срочное, душа моя.

– Винчестер, надень штаны и на выход! – рявкнула в комнату Виктория и, запахнув шелковый халатик, откинула со лба волосы. – Проходите, товарищ пахан.

Трудовик, машинально поздоровавшись с Дамблдором, выскользнул из комнаты, а Виктория, захлопнув дверь, вскинула брови.

Присев на бадью с домашним вином, пахан принюхался.

– Кагор что ли гонишь?

– Неа, – покачала головой Виктория, глянув на сусло. – Хотела итальянское Бардолино забахать, а получилось максимум Каберне гаражного производства. Плеснуть тебе чего-нибудь?

– Ой не знаю, все такое вкусное.

Откупорив бутылочку наливки, Виктория щедро налила чуть в рюмочку и протянула Дамблдору.

– Деймон рассказал про первую тренировку сборной, – разговорился пахан, закусив шпротиной. – Говорит, днище ебаное, а не команда.

– Да ты что? – впрочем, ничуть не удивилась самогонщица. – И даже жирдяй не спасает?

– Долгопупс сдулся, – вздохнул пахан. – Виктория, нам нужен допинг.

Самогонщица непонимающе склонила голову.

– Нужно нейтрализовать противников. Вытрясти из них душу, лишить воли, – шептал пахан, не забывая пополнять содержимое рюмки. – Ты знаешь, о чем я, душа моя. Ты знаешь. Вспомни, Виктория, что погубило твоего возлюбленного…

Виктория вскочила на ноги и, убедившись, что никто не подслушивает за дверью, прошипела:

– Если ты о Том-Что-Нельзя-Пить, то я уже таким не занимаюсь, старый пень.

– Виктория, это больше чем игра.

– А это больше, чем пойло!

Дамблдор опустил голову.

– Виктория, – прошептал он. – Только ты можешь помочь Хогвартсу. Ради школы. Ради Северуса.

Самогонщица явно запуталась. Терзаемая некими сомнениями, она, поборов страх, залезла на табуретку и, порывшись в антресолях, выудила из груды хлама здоровенную древнюю книгу.

Осторожно уложив книгу на стол, Виктория, полистав ветхие страницы, благоговейно опустила палец на листок со страшными иллюстрациями.

– От прабабушки к бабушке, – угрожающе протянула Виктория. – От бабушки к матери. От матери ко мне переходила эта книга семейных рецептов самогона. Говорила мне мамка: «Учись, дочь, рецепты заучивай да бодяжь потихоньку». А я, дура, по солдатским казармам бегала…знала бы, что сей рецепт такой клятый, в жизни бы не сварила. И был бы мой Джеймс живой и здоровый.

– Джеймс? Твой покойный ёбырь? Которого, вроде как, Эдвард убил?

– Да какой там. Ты на Эдика глянь. Ручки-ножки тоненькие, бровки лохматые, глазки тупенькие. Какой из него маньяк? – покачала головой самогонщица. – Джеймса убило то, что ты просишь меня сварить. Самогонка Сатаны.

– Так и называется? – ахнул Дамблдор.

Виктория кивнула.

– Джеймс всего лишь вдохнул пары Самогонки Сатаны, как тут же его печень скрутилась в узел, глаза вылезли из орбит, пена изо рта пошла, а там и летальный исход. А Джеймс был крепким алконавтом. В алко-дуэли между ним и Алариком Зальцманом я бы поставила на Джеймса.

Помянув Джеймса очередной рюмашкой наливки, пахан прокашлялся и произнес не терпящим возражения голосом:

– Душа моя, нам нужна Самогонка Сатаны. Да, та самая.

– Зачем?

– Мы отравим Игоря Каркарова.Это сломит дух команды противника.

– Но это не по-христиански! – возразила самогонщица.

– Виктория, делай то, для чего была создана Богом, – мудро изрек пахан. – Гони бормотуху. Только и всего. А этой падле болгарской мы пойло в рот сами вольем.

– Это твой грех, старый хрен, – на прощание сказала Виктория. – Ступай, Альбус, ко мне скоро Северус ночевать придет. А мне еще Холмса из шкафа выпроваживать.

– Ах ты, шлюха привокзальная, – по-отечески улыбнулся Дамблдор. – Ну, Бог тебе судья. Хогвартс надеется на тебя. И на твой талант самогонщицы.

Дверь за старым паханом закрылась. Из слизеринской гостиной пахло жжеными тряпками. За стеной хохотал Драко Малфой. Вечер был тихим.

Дамблдор поднялся на этаж выше, покинув подземелья. Смакуя будущую смертоносную самогонку, которая за руку уведет Игоря Каркарова на тот свет, пахан не сдержался и заливисто захохотал.

====== Глава 15. ======

Долговязый мужик в тулупе из собачьей шерсти вальяжно вошел в Большой зал, легким движением руки швырнул в сторону гриффиндорского стола свою пыжиковую шапку. Плохо прокрашенные темные волосы с проседью рассыпались буйными кудрями, а глаза гостя, лучившиеся злорадным огоньком плохо скрываемой насмешки, воровато рыскали по сторонам.

– Игорь! Какая честь, – сухо поздоровался Дамблдор, встав из-за стола. – Как я скучал по запаху твоего одеколона.

Игорь Каркаров улыбнулся, обнажив все свои коронки, и, эффектно махнув рукой, пригласил в зал порядком подмерзшую команду по квиддичу.

– Это что ли ваша хваленная сборная? – фыркнул библиотекарь, с силой ударив по холодцу вилкой. – Дрыщи в доспехах.

– Пусть так, но в их жилах чистая кровь предков и допинг, – напомнил Северус Снейп. – Ух, гниды.

«Гниды» уселись за ближайший стол.

– Ну, чем тут кормят? – гоготнул вратарь вражеской сборной, покосившись на Сэма, поправляющего колпак повара на голове.

Недовольно плюхнув перед гостями ведро с водой и пачку панировочных сухарей, Сэм, закатил глаза.

– Кушайте, гости дорогие. Водичка, сухарики панировочные. Чем богаты, не обессудьте, – притворно ворковал повар. – Елена, передай пахану красной икры, что ж он блины всухомятку жрет.

Пахан, не глядя, плюхнул на стопку горячих блинцов столовую ложку икорки, а взгляд же его был направлен в конец преподавательского стола. Вражеская сборная давилась панировочными сухарями, в то время как Деймон Сальваторе, Дин Винчестер и Эдвард насильно закармливали Невилла сырниками, боясь, что гениальный вратарь похудел. Игорь Каркаров плюхнулся на стул рядом с паханом, панибратски приобнял того за плечи и, начал было что-то рассказывать о красотах Дурмстранга, как Дамблдор, дожевав блинчик, едва заметно кивнул.

К столу тут же протиснулась рыжеволосая вампирша, одетая в коротенький лабораторный халатик. Виктория, кокетливо присев левой ягодицей на стол (сев при этом на икру), загадочно улыбнулась и опустила перед гостем из Болгарии пятилитровую бутыль мутной жидкости, заткнутую огурцом.

– Может по маленькой? – игриво вскинула брови Виктория.

– Ну, за встречу грех не выпить, – согласился Каркаров, которому самогонщица тут же плеснула добрые 200 грамм в стакан.

– И мне плесните, будьте добры, – послышался чопорный голос.

Дамблдор медленно обернулся, пытаясь выяснить, какая сука срывает план по умерщвлению Каркарова. Виктория прищурилась. Все, кто услышали эти слова от этого человека, замерли на месте.

– Холмс, вы нормально себя чувствуете? – поинтересовался Клаус.

Шерлок Холмс, зажмурившись, протянул стакан.

– Виктория, вы раскрыли мне глаза. Я узрел истину, – выдохнул профессор логики. – Я потерял с вами девственность. Хочу потерять и трезвенность.

– Ты спала с ним?! – гаркнул Северус Снейп, вскочив на ноги.

– Ты помыл голову?! – парировала Виктория.

– Как ты могла?! Я же так люблю тебя!

– А как ты мог?! Мне так нравились твои сальные кудряшки!

– Ты проститутка!

– А ты…Мойдодыр!

– Да сядь уже, пидор крючконосый, – прошипел Дамблдор, пнув зельевара.

Снейп, обиженно потерев ушиб, порылся в складках мантии, выудил на свет Божий замызганный носовой платок и, выпрямившись, кинул его Холмсу в лицо.

– Дуэль, Холмс, – рявкнул Снейп.

– Дуэль! – согласился Холмс.

– После матча! В толчке Плаксы Миртл.

– ДА ПЕЙ ТЫ УЖЕ САМОГОНКУ!!!! – прорычал пахан, с силой влив в Каркарова Самогонку Сатаны.

Ядреное пойло чуть пролилось на стол, прожгло столешницу из красного дерева. Но добрые полстакана все-таки влились в трепливый рот Каркарова, который, отжав от самогона свою бородку, закашлял.

Виктория круто обернулась, сбив своими кудрями бутерброд из рук Стефана. Дамблдор скрестил пальцы на счастье. Деймон Сальваторе выронил ложку и замер на месте. Эдвард, случайно понюхав самогон, впал в кому.

А Каркаров, посмаковав пойло, крякнул.

– Что-то слабенько. Неужто водой разбавили?

Самогонщица, восприняв это как оскорбление, прижала к себе бутыль с ядовитым хмельным нектаром.

– Так, еще по рюмашке и на поле, – спохватился Каркаров, взглянув на карманные часы. – Мои-то хлопцы уже готовы.

– Мои тоже, – хрипло сказал военрук. – Я, конечно, не гадалка. Но для того, чтоб предсказать пиздец вашей команде не нужно выигрывать «Битву экстрасенсов».

Клаус Майклсон, устроившись на комментаторском месте, отхлебнул ледяного пива из банки, подтянул джинсы и, протерев тряпочкой микрофон, приветливо помахал рукой болельщикам.

– Дамы, господа и Эдвард! Приветствую вас на нашем аналоге Голодных Игр, мероприятии, в котором морды друг другу бить начинают не участники, а болельщики! – громким голосом вещал Майклсон. – А посему хочу передать привет Аларику Зальцману, нашему рыцарю Ордена Граненых Стаканов, который бдительно рыщет в тылу Панема. Аларик, брат, мы с тобой!

– АЛАРИК! АЛАРИК!!!! – эхом заорала хогвартская трибуна.

– Солнце светит, ласточки летят жопой на юг – погодка шепчет призывы о том, чтоб разорвать некоторые жопы в болгарской форме на шнурки! И вот они! Выходят на поле, как гордые дятлы на водопой!

– Экая метафора, – восхитился Стефан.

– Соберитесь, – шипел Деймон, выпихивая команду из тренерской палатки. – Долгопупс, не падаешь с метлы?

– Никак нет, вы крепко меня примотали скотчем! – кровожадно рявкнул Невилл, попа которого была мощно прикреплена к метле синей изолентой.

– Помните установку, – вещал Деймон им вслед. – Сдохнуть, но выиграть!

– Ох, как они оседлали метлы! – кричал комментатор. – Конечно, с метлы тут же свалилась стерва Грейнджер…а, кто-то кинул в нее камень…кто же это…ой, какой нехороший взгляд у нашего библиотекаря! Итак, пахан дует в свисток…подавился…молодец, Кэтрин Пирс, за мощный удар по спине нашего гуру. МАТЧ НАЧАЛСЯ!

– Я тебя после матча ушатаю, – прошептал на ухо Снейпу Холмс.

– Готовь памперсы, дедукция, ибо всрешься с моего колдунства, – прорычал Снейп. – Виктория моя.

– Моя.

– Она моя самогонная Лили…

– Она моя рыжеволосая Ирэн…

– Она мой Кастиэль с сиськами!

– Дин, вот ты сейчас совсем не в тему, – шепнул Стефан.

– Весь Хогвартс перетрахала, – улыбнулся в бороду Дамблдор.

А в небе разворачивалась своя баталия. Клаус так горячо вещал, что едва не задыхался от потока слов.

– Квоффл у мудака из команды супостата…он летит к воротам... но тут, откуда не возьмись, внезапный и опасный Джереми Гилберт, по щам треснув вражеского охотника, хватает квоффл, очень круто разворачивает метлу…БЛЯ! Болгарский охотник прицепился к нему, как говнишко к ботинку! Молодец, Забини, очень крутой удар битой по башке…

– Нарушение! – послышалось с болгарских трибун.

– Это кто там распизделся! – рявкнул повар.

Мельком взглянув на синеющего от алкогольного отравления Каркарова, Клаус глотнул пива и снова завопил:

– Гилберт передает пас Малфою. Давай, Кефирчик! Реще!

– Давай, Малфой! – орал Деймон.

– И ОН ЗАБИЛ!!!! – Клаус аж ногами задрыгал. – Хогвартс открывает счет! Десять – ноль!!!

Хогвартская трибуна взорвалась аплодисментами.

– Мы порвали вас на первой же минуте, пидоры! – орал Клаус. – Выкусите! Бляди!

– Шампанского всем! – гоготала МакГонагалл.

– Выйдем после матча, – не унимался Снейп.

– Выйдем, – поддержал Холмс.

– Что и требовалось доказать. Мы крутые, – улыбнулся Стефан. – Да, товарищ пахан? Пахан?

Но Дамблдор смотрел вдаль, в сторону замка таким взглядом, словно не видел ни блестящего гола, ни оваций, ни даже самого поля. Стефан даже дернул старика за нос, чтоб вывести из ступора, но пахан даже не шелохнулся. Он смотрел в сторону замка, словно искал скрытый смысл в какой-то картине.

– Пахан?

И только бдительный фюрер, сидевший на самой высокой лавке, вскочил на ноги и догадался обернуться.