Текст книги "Сверхъестественный дневник сумеречного Хогвартса 4. Последняя битва (СИ)"

Автор книги: Lexie Greenstwater

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Под ногами скрипел снег, но это не мешало двум бравым дурачкам, неким Поттеру и Малфою, рыть окопы на всякий случай. Самогонщица помешивала в походной кастрюле супец, а Деймон, внимательно изучая добытые ранее крестражи (уничтоженный блокнот, медальон, кольцо и фальшивую рюмку), пытался найти закономерность.

Закономерности не было, но это генералиссимус понял не сразу. Когда же его, наконец, осенило, он швырнул на землю крестражи и предпринял очередную неудачную попытку их уничтожить.

– Да едрит вашу в качель! – забыв о конспирации, заорал он на весь лес.

Клаус, пытаясь зубами разгрызть медальон, согласно закивал.

– Кажись, его делали в Челябинске, – после десяти минут попыток прохрипел он. – На заводе по сборке Нокии 3310.

– Даже топор не берет, – пожаловался Дин, воюя с кольцом. – Чуть только себе полноги не отрубил.

– Прав был Валя, без кольта хрен мы что уничтожим.

Размышления прервала Виктория, закончив разливать супец по тарелкам, укуталась в шубу (в которой напоминала йети) и присела на замерзшую корягу рядышком.

– Давайте жрать, – недовольно сказала она. – Найдем кольт, но пока не пожрем – и искать нечего.

– Как Боженька смолвил, – закивал Дин, захлюпав супом так, что его услышали даже на границе.

Только один член команды спасения не спешил вкусить супчику из тушенки 1976 года производства. Гермиона сидела на пеньке и задумчиво листала книжку, уже обляпанную чаем, который она глотала из термоса.

– Стерва, ходь жрать, – рявкнул Деймон. – Шо ты там читаешь?

– «Сказки Барда Быдла», – буркнула Гермиона и продемонстрировала обложку. – Не просто ж так мне их пахан оставил. Между прочим, я кое-что нашла, пока вы тут супы хлебаете и окопы роете.

Не успели Гарри и Драко оскорбиться, как стерва сунула военруку книжку и тыкнула пальцем на страничку с очередной сказкой.

– Зырьте знак.

Действительно, в углу страницы фломастером был нарисован непонятный треугольный символ.

– Я думала, это руна, но не нашла в словаре и…

– Етить вашу, я знаю, что это! – крикнул Деймон, от избытка чувств треснув стерву книгой по шее. – Это ж масонский символ!

Стерва и Клаус взглянули на Деймона абсолютно одинаковыми снисходительными взглядами.

– Я смотрел «Код да Винчи»! – орал генералиссимус. – Бля буду, это масонский символ!

– Профессор, ну вы как пизданете что-то….

– Стерва, закрой хлебало!

– А что если Дамблдор оставил нам подсказку? – ахнул Гарри. – Что если кольт искать у масонов?

– Решено, идем к масонам!

– Да подождите! – закричала стерва. – Надо узнать побольше, а не делать такие тупые выводы.

Но Деймон уже паковал вещмешок.

– Погодьте, – прожевав кусок пирожка, сказал Дин. – Есть в мире только один старый пентюх, который разбирается в таких вот символах. Товарищи, мы идем к моему названному бате.

– Тому чокнутому священнику на пенсии?! – ужаснулся Деймон, вспомнив бородатую морду в кепке, свирепо рычащую частушки по изгнанию бесов на латыни.

– А он часом не масон?

– Да угомонитесь уже, товарищ генералиссимус!

На том и порешили. С заходом солнца, когда ни один вражеский объект не смог бы обнаружить крадущихся по лесу упоротых путников, скромная армия двинулась через полстраны, пешком, на трезвую голову, в далекие дали, более известные, как барыжная свалка Бобби Сингера.

Северус Снейп, пребывая в отличнейшем кровожадном настроении, таща в левой руке котел, а в правой – «Букварь юного зельевара», вышел со звонком с урока в коридор.

– И попробуйте только списать на Ж.О.П.Е, полоумные дауны! – рявкнул он на прощание. – Особенно ты, Долгопупс! Кстати, минус десять очков Гриффиндору!

– За что? – возмутился Невилл.

– Минус двадцать очков! Жирный ты хуй!

И, хлопнув дверью лаборатории, напугал до усрачки Рона Уизли, загоготал и понесся в свои покои.

С ноги открыв двери, Снейп, почувствовав противный запах шпаклевки, огляделся и так и сел на пол.

– Куды, еб тебя в ноздрю! – завизжал Стефан Сальваторе, одетый в старый спортивный костюм. – Профессор, вы в клей для обоев сели!

Снейп, ругнувшись, поднялся из лужи липкого клея, который разлил на пороге какой-то рукожоп и, выпучив глаза, выдохнул:

– Какого ляда здесь творится?!

– Так, стеночку сносим, пол надо красить, это точно, – послышался тягучий чопорный голосок. – Ковер и обои я выбрал, надо заказать на рынке красные жалюзи и шторы с принтом космоса…

Джереми Гилберт, на голове которого красовалась моднявая треуголка из газеты, расхаживал по покоям зельевара, глядя, как профессор Зальцман и повар Винчестер выносят мебель (просто выкидывают ее из окна).

– ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?! – проорал Снейп.

– Небольшой косметический ремонтик, – ответил дизайнер. – Не стойте над душой.

– Кто разрешил?!!!!!!!!

Джереми вытащил из кармана розового пиджака скомканную бумажку и протянул зельевару.

– Я, Люцифер, как министр магии, приказываю переделать опочивальню Северуса Тобиасовича Снейпа в соответствии с общеустановленными правилами эстетики, с целью поднятия в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс уровня имиджа. Все полномочия передаю Джереми Гилберту, призеру конкурса «Тысяча чертей, какой ремонт!», – шепотом прочитал Снейп. И в ужасе осознал суть мероприятия. – ЧТОООО????

– Вот так-то, – кивнул Гилберт. – Приходите через пару недель, я вам такой ремонт забабахаю!

– Но где мне жить?!

– Вам Леночка в сарае постелила, – ответил Стефан.

– Но вы не имеете права…

– Я его сейчас диваном уебу, – рявкнул Сэм, выкинув из окна диван. – Пиздуйте в сарай уже, там как раз все крысы подохли.

Снейп, подавившись негодованием, картинно хлопнул дверью и зашагал прочь.

– Значит, заговор, – шипел он. – Уроды… Ну ничего, ничего…

На следующий день за завтраком было впервые так шумно, с тех пор, как помер пахан. Сэм закармливал студентов манной кашей, а нехватку утренней порции самогона компенсировали чаем, презентованным Гриндевальдом. О волшебных свойствах чая пока никто не знал, поэтому старый ученый, то и дело потягивая горячую жидкость со странным ароматом, хихикал, как ребенок.

– Профессор Холмс, – послышался голос Невилла.

Шерлок обернулся, и прищурился, завидев Долгопупса с пакетом сладостей.

– Возьмите вот, конфеток, печенек.

Профессор логики совсем удивился.

– Ты чего это, Долгопупс? – подозрительно спросил он.

– Так помянуть профессора Сальваторе, – едва не рыдая, сказал Невилл. – Девять дней, как-никак.

– Ты шо, жирный дятел, поверил?! – изумился сидящий рядом Аларик. – Это ж развод был!

Невилл едва не плюхнулся в обморок. Неизвестно, как бы он отреагировал на сие известие, если бы двери Большого зала не распахнулись и грозной походкой не вошел бы Северус Снейп.

– Минус пять очков Гриффиндору! – поздоровался он и залез на стульчик, чтоб возвышаться над всеми. – Я, как новый пахан Хогвартса, посоветовавшись с руководством, нашим бароном Темным Лордом, ввел в образовательную программу некоторые изменения.

Зал тут же замер, предчувствуя грядущий пиздец.

Снейп развернул лист бумаги и громко зачитал

– Я, Северус Тобиасович Снейп, исполняющий обязанности пахана Хогвартса, властью данной мне министерством образования убираю из учебного плана такие предметы, как военная дисциплина и труды.

Невилл грохнулся в обморок.

– Ученики и преподавательский состав обязуются шесть дней в неделю отработать на общественно-полезных работах: пошив пуховиков, работа на плантациях, лесоповал и остальные увлекательнейшие занятия, – продолжал Снейп. – Деймон Сальваторе, в смерть которого поверил только Долгопупс, объявляется вне закона, а его шайка, что также не вернулась в замок, приговаривается к расстрелу на месте. Каждый, кто владеет какой-либо информацией о местонахождении банды Деймона Сальваторе обязан немедленно поделиться со мной.

– Пиздюк сальноволосый, – прорычал повар.

– С этого момента любой алкоголь на территории замка запрещен, – злорадно подытожил Снейп. – Безалкогольное пиво и хлебный квас также приравниваются к алкоголю.

Не выдержав такого удара, Аларик Зальцман лишился чувств.

– На этом у меня все, – произнес Снейп. – Завтракайте. А потом всех ждут полевые работы.

И покинул Большой зал, жрать в одиночестве, дабы не видеть уничтожающих взглядов.

Жители Хогвартса безмолвно переваривали информацию около пяти минут.

– Мать моя, что ж будет-то? – ахнула Елена Гилберт, поняв в эту самую минуту, что именно она чувствует.

А чувствовала она неминуемую жопу.

====== Глава 25. ======

Деймон Сальваторе, гордой птицей застыв на вершине холма, очень напоминал забытый Богом монумент. Прищуренный взгляд был устремлен куда-то за линию горизонта, словно товарищ генералиссимус зорко высматривал впереди вооруженных до зубных коронок врагов.

– Бляха муха, какая здесь красивая природа! – воскликнул генералиссимус, когда на холм, дыша, как пекинес после длительного бега, вскарабкался Дин Винчестер. – Кажись, здесь снимали фильм про хоббитов.

– Какой фильм? Какие хоббиты? – задыхался трудовик. – Третьи сутки в пути. Три дня не жравши!

– А мне нравится, – вступился за красоты лесных пейзажей Клаус, умудряясь еще попутно что-то брынчать на гитаре. – А воздух какой!

– Ага, словно где-то рядом завод химотходов…

– Стерва! Да ты заебала ныть!

Гермиона, добравшаяся до холма ползком, цепляясь за ноги подозрительно бодрых Гарри и Драко, пыхтела от злости, а красное перекошенное лицо выражало ярое желание устроить здесь небольшую кровавую баню.

Виктория поднялась на холм последней, однако ныть не спешила. Видимо жидкость из фляжки, которая явственно пахла медицинским спиртом, давала ей силы, как эдакий бодрящий компот.

– Товарищ генералиссимус, когда перекур? – робко спросил Гарри.

– Нытики, етить вас в дышло, – буркнул Деймон, послушно стянув вещмешок. – Даю двадцать минут на пожрать и поспать.

Заорав радостные матюки, Гарри и Драко ринулись собирать хворост, а Дин, шепнув что-то про озерцо, язя и обед, уже распаковывал свой трофейный спиннинг.

Деймон и сам был рад немного отдохнуть, поэтому плюхнулся под ближайшее дерево, надвинул панамку на глаза и приготовился захрапеть под ненавязчивое брынчание Майклсона на гитаре. Богатырский храп генералиссимуса контузил дятла и едва не напугал стерву до усрачки, потому как та приняла эти страшные звуки за рык лесного зверя.

Но нормально подремать Деймону не удалось.

– Вашу мать! – рявкнул он, когда порыв ветра прилепил газету, в которую был завернут походный самовар, ему прямо в лицо.

И только он хотел отомстить газете, покромсав ее на мелкие кусочки, как взгляд военрука зацепился за статейку, напечатанную дешевенькой краской на первой полосе.

– Это что за хренотень?

Самогонщица мигом уселась на пенек рядышком и взглянула на указанный заголовок.

«Альбус Дамблдор. Четкий, дерзкий, как пуля резкий»

– Я читала эту статью, – произнесла Гермиона. – Это реклама книги о жизни пахана.

– Книга о жизни пахана? – ахнул Деймон.

– Да, о его детстве, работе на «Пушинке», отношениях с Гриндевальдом Анатольевичем и все такое.

– Что-то мне кажется, пидорасня – вот она истинная цель написания этой книги, – покачал головой Клаус. – Слэш нынче популярен. Вот и фоточку к статье привесили.

И правда, на волшебной фотографии, которая, к восхищению Деймона, была живой, читателям узнавались, хоть и с трудом, двое молодых пацанчиков, лет двадцати. Первый, несомненно молодой пахан, скорчил уткогубы и тянулся к стоящему рядом Гриндевальду, который то и дело крестился и отодвигался подальше.

– Даже читать не буду, – сплюнул на землю Деймон. – Так засрать память пахана…

– Зырьте! – вдруг крикнула Виктория и тыкнула длинным ногтем в молодого Гриндевальда.

– Ну, Валя молодой…еще не похож на безумного наркомана.

– Сюда зырьте!

Ввинтив в глаз невесть откуда взявшийся монокль, Деймон наклонился над фотографией пытаясь понять, что ж там такое узрела самогонщица.

И увидел.

– Пикачу мне в зад! – ахнул он.

На спортивной куртке Гриндевальда, красовался значок. Не комсомольский.

Значок представлял собой нечто треугольное, похожее на… масонский символ.

– Да он масон! – Деймон был просто мастером делать тупые выводы.

– Это тот же знак, что и в сказках «Барда Быдла»! – растолковала для особо тупых самогонщица. – Стерва не даст соврать.

– Точно-точно, – закивала Гермиона. – Так что ж это значит… Гриндвальд Анатольевич знает, что это?

– Так, нахуй старого Бобби, возвращаемся в Хогвартс. ВЗВООООД!

– Да погодь, – одернул его рассудительный как никогда Клаус, который все же дочитал статью, пока его друзья ахали и охали. – Нельзя нам в Хогвартс. А в статье сказано, что про Гриндевальда журналистке рассказала его престарелая тетка – Батильда Бертольдовна.

– И?

– И мы можем двинуть к ней и узнать у нее все, потому что, уверен, Снейп дал приказ расстрелять нас на месте, если увидит на территории школы.

Гарри, заслушавшись, едва не поджег себе палец, в попытке развести огонь.

– Но где искать Батильду Бертольдовну? – робко спросил он.

– Тут сказано, что она живет в поселке городского типа Годрикова Ноздря, – пояснила Виктория.

Вспомнив старые слова пахана, а вернее пьяный лепет на праздновании Дня учителя, Гарри вспомнил одну животрепещущую деталь.

– В Годриковой Ноздре жили мои родители, – произнес он, выпятив грудь.

– Решено, отправляемся в Годрикову Ноздрю! – крикнул Деймон. – Зовите Винчестера.

– А когда отправляемся, профессор? – спросил Драко.

– Прямо сейчас, рядовой Кефирчик. Вы перенесете нас с помощью колдунства.

Гарри и Драко переглянулись.

– Но, сэр, мы не умеем трансгрессировать!

Деймон недовольно взглянул на часы.

– Даю двадцать минут на обучение. Остальные – пора бы пожрать.

И время пошло.

Стефан Сальваторе и Елена, так и не сменившая в паспорте фамилию, крались по темным коридорам восьмого этажа и, подсвечивая себе путь керосиновой лампой, опасливо заглядывали за каждый угол. Героически проскочив мимо дежурящей технички в лице Аргуса Филча, супруги прижались к стене, а Стефан, ощупав рукой старую дверь рядом с собой, прошептал:

– Это она.

Встав прямо перед дверью, библиотекарь, набрал побольше воздуха в грудь и пропел пароль:

– Что мне снег, что мне зной, что мне дождик проливной, когда мои друзья со мной…

Дверь скрипнула и отворилась. Прошмыгнув в помещение, называемое в народе Выдрючай-комната, супруги Сальваторе огляделись.

Комната была обклеена флагами Хогвартса и фотографиями бравой армии. На пухлых подушках сидело человек двадцать, а на импровизированной сцене, сколоченной из старых досок и шматка линолеума, стояли Невилл Долгопупс, Китнисс Эвердин и самый добрый министр магии.

– Все в сборе, – произнес повар. – Анатолич, выключай свет.

Гриндевальд послушно разбил палкой люстру, видимо воспринял просьбу по-своему. Теперь комнату освещали только свечи и елочная гирлянда.

– Дамы, господа и Эдик, – произнес Люцифер. – Я, как любитель организовывать в Хогвартсе радикальные организации, поддержал идею мистера Долгопупса и официально заявляю о создании подпольной секты, направленной на борьбу с тиранией Северуса Снейпа и Волан-де-Мортом. Лидер секты, мистер Долгопупс, впервые ввел идею в свет, я помог ему найти кладовку, оказавшуюся Выдрючай-комнатой, а мисс Эвердин было похуй где участвовать, она просто любит революции. Невилл, зайчик, тебе слово.

Невилл кровожадно откашлялся и шагнул вперед.

– Да, нас мало, но мы вместе! – рявкнул он. – Все мы – члены подпольной секты «ОД»!

– Что такое «ОД»? – вскинул брови Джереми Гилберт.

– Ошалелый Дрыщ? – предположила Кэтрин, баюкая Убивашку.

– Отмороженные Долдоны? – пожал плечами Холмс.

– Отчаянные Дауны? – спросил Аларик.

Невилл чуть потупил взгляд.

– Отряд Деймона! – крикнул он. – Да, генералиссимус не с нами, но наши сердца бьются вместе, а все то, чему он нас научил, поможет нам свергнуть тирана!

Долгие продолжительные аплодисменты.

– Режим Северуса Снейпа жесток и абсурден! – вскочил на ноги Сэм. – Рабский труд на плантациях, запрет бухла и песни про коня – это не более чем страх перед нашей сплоченностью.

– И нихуя он не Сойка-пересмешница! – гаркнул Стефан.

– Да ладно? – поджала губы Китнисс. – И как вы это поняли?

– Маленькие яички цыганенка Тома уже поджались в страхе. – Эдвард никогда не скупился на эпитеты. – Надо прибить его, как таракана тапком.

– ВЫ СОГЛАСНЫ ПОЙТИ В БОЙ?! – кровожадно орал Невилл.

– ДААА!!! – взревели члены секты «ОД».

– ВЫ ГОТОВЫ ОТЖАТЬ ЗАМОК?!

– ДААА!!!

– ВЫ ГОТОВЫ УМЕРЕТЬ ЗА ДЕЛО ПАХАНА?

– ДАА!!!

– Не особо, – буркнул Гриндевальд, но его никто не услышал.

А Невилл, приняв на себя лавры младшего генералиссимуса, продолжал орать:

– В этой комнате будут литься реки самогона, ведь тетя Виктория оставила нам свои рецепты!

– УРА!!! – разорался Аларик. Такое ощущение, что он вступил в «ОД» только за этим.

– Они убрали военную дисциплину и труды из программы, но не убрали «Устав» и лобзик из наших сердец!

– УРА!!

– Не простим измены!

Если бы не колдунство комнаты, гул и вопли слышал бы весь замок.

– Всем стакашку бормотухи! – крикнул Сэм, окатив членов «ОД» самогоном из половника.

– УРА!!! – снова завопил Аларик.

Даже Холмс, казалось, ликовал. Выжрав стакан бормотухи и даже не скривившись, он точно заслужил аплодисменты, которые и раздались со стороны библиотекаря, повара и бывшей любви генералиссимуса Сальваторе.

– Стойте, – крикнул Невилл, глядя, как распоясались его единомышленники.

Толпа замерла, ожидая, что скажет их жирный гуру.

– Выйду ночью в поле с конем… – томно пропел Невилл, которого поняли с полуслова.

А пока звучал гимн Хогвартса, запрещенный Снейпом, боевой дух «ОД» отнюдь не собирался падать.

====== Глава 26. ======

Несмотря на то, что Северус Снейп назначил себя исполняющим обязанности пахана, все организационные вопросы школы по-прежнему решала усталая от бренного бытия Минерва МакГонагалл. Этим утром, когда ученики и учителя по обычаю завтракали почти в полном составе (кроме Снейпа, который ел исключительно в сарае, боясь, что его отравят), декан Гриффиндора вонзив нож в стол, попросила минуточку внимания.

– Дамы, господа и Эдвард, – громогласно произнесла она. – Сегодня Хогвартс приветствует свою ученицу, которая три года назад была забрана из стен замка санитарами. Все эти три года девочка провела в психдиспансере с диагнозом буйнопомешанной. Отнеситесь к ней с добротой и терпением.

– Да легко, – гаркнул Аларик.

– Полумна, зайка, заходи, – крикнула МакГонагалл.

Двери Большого зала скрипнули и внутрь просочилась худенькая девчушка, с выбеленными перекисью водорода волосами. Одеяние девочки – странного вида ночнушка, развевалось под действием сквозняка и тяжелого дыхания Невилла Долгопупса, который сразу почуял неладное.

– Прошу любить и жаловать, Полумна Лавгуд, – произнесла МакГонагалл и уселась на место.

– Ну, садись, ща тебя накормим, – засуетился Сэм, всунув девочке тарелку с пельменями. – Я повар, всех кормлю.

– У нас в диспансере тоже был повар, – потусторонним голосом сообщила Полумна. – А что это?

– Это пельмени. Мясные хуйнюшки в тесте.

Удивленная Полумна села рядом с Кузей Криви и начала ковырять вилкой в тарелке.

– Такая милая девочка, – умилился Аларик. – И за что такую няшечку закрыли в дурке?

– Я поклоняюсь Сатане, – пропела Полумна. – Ave Satani.

Джереми Гилберт перекрестился. Стефан и Елена отодвинулись подальше. Повар Винчестер потянулся за солью.

– Ох уж эта популярность, – скромно покачал головой самый добрый министр магии, заскочивший на завтрак.

Пока Полумна знакомилась с новыми обитателями замка, которые засели в Хогвартсе за время ее заключения в психдиспансере, в зал походкой барина вошел Северус Тобиасович Снейп.

– Минус двадцать очков Гриффиндору, – поздоровался он. – А вы все жрете…между прочим, указом Темного Лорда на пожрать отныне выделено не более десяти минут…

– Хорошо, что этого Дин не слышит, – прошептал повар.

– О, мисс Лавгуд вернулась, – без особой радости заметил Снейп. – Кто вас выпустил, мисс Лавгуд?

– Санитары, – нараспев сказала Полумна.

– Это потому что вас вылечили?

– Нет, потому что они стали членами культа Сатаны.

Снейп закатил глаза.

– Сегодня, как вы знаете, суббота, а это значит, что сегодня вы сможете уделить полевым работам десять часов, а вечером мы все вместе будем смотреть фильм-биографию «Я – Волан-де-Морт. Из цыганенка в барона».

– Но мы вчера его смотрели!

– Молчать, Долгопупс! Минус пять очков Гриффиндору!

– Мы не будем смотреть этот фильм!

– Мне абсолютно насрать, мистер Сальваторе! – рявкнул Снейп. – Вы такой же как и ваш брат…вечно орете и возмущаетесь, тем самым скрывая свой врожденный дебилизм!

– Шо ты сказал? – проскрипел за спиной нового пахана ледяной голос.

Снейп медленно обернулся и встретился взглядом с Кэтрин Пирс.

– А вас, женщина, никто не…

– Ах ты гнида! – прорычала Кэтрин, треснув зельевара по лицу черпаком. – Только я имею право называть Деймона Сальваторе врожденным дебилом!

– Уймите истеричку! – визжал Снейп, которого уже макали рожей в кисель. – Я же ваш пахан!

– Ты не пахан, а хуй мордастый! – Ко всеобщему изумлению из-за стола вскочил Шерлок. – Бей его, Катерина, тебя за это не посадят!

– За это не грех отсидеть! – крикнула Кэтрин, к которой на помощь уже подоспела верная подруга-близнец Елена.

– Товарищи! – вспрыгнув на стол, который заскрипел под весом его тела, проорал сержант Долгопупс. – Время свергнуть режим Снейпа, во имя наших идеалов!

– Ура, революция! Революция! – радовалась Китнисс Эвердин.

– Жги, солдат Эвердин!

– Я – Сойка-Пересмешница! – заорала Китнисс и, вскарабкавшись на стол, тут же спрыгнула на бедного зельевара.

– УРА, ТОВАРИЩИ! – орал Гриндевальд, окатив весь зал своим китайским чаем.

И вспыхнуло пламя великой революции. Невилл, которому для вида великого вождя не хватало лишь броневика, махал руками и орал лозунги. Снейпа мутузили почти всем залом, орали маты и песню про коня, запрещенную новым законом. Аларик, на радостях, начал хлебать бормотуху, также запрещенную, сразу из двух бутылок. Стефан и Сэм побежали открывать двери Большого зала, чтоб с вертухи вышвырнуть тирана-паханоубийцу вон из святыни всех праздников и застолий.

– Хогвартс не поставить на колени! – крикнул Холмс. – Так и передай своему начальнику!

– Давайте принесем его в жертву Сатане! – включилась в бунт Полумна Лавгуд, восхищенная вкусом местных пельмешек.

– Нахрена мне такая жертва? – насупился Люцифер.

– Давайте его казним! – орал Гриндевальд.

– Давайте я ему ремонт в сарае сделаю! – взвизгнул Джереми Гилберт.

– Милый, это слишком жестоко, мы же не звери, – тихо сказал Эдвард.

Кубарем скатив Снейпа с лестницы, Кэтрин откинула назад растрепанные волосы, а Холмс, добавив зельевару прощальный пендаль, закричал:

– И помни, жопа, не поставить Хогвартс на колени, пока Шерлок Холмс жив! А меня хуй убьешь, у меня грамота по инсценированию своей смерти!

Двери Большого зала с треском захлопнулись. Да, интерьер был раздербашен, пол был усыпан пельменями и блинами, на стенах красовались соусные разводы, а остатками майонеза Полумна малевала на столе пентаграмму, всюду горы битой посуд и разбросанные салфетки, стол Пуффендуя вообще перевернут. Но никого это не смущало.

– Шерлок, – наконец, нарушил тишину Сэм. – Ну красавец просто.

– Это лучшая революция в моей жизни! – улыбалась Китнисс.

– Зал совсем засрали, – покачал головой Джереми. – Это повод для ремонта.

– Зачем? – ужаснулся Стефан.

– Во славу Сатане, конечно, – пояснила Полумна.

Вытащив из под стола профессора МакГонагалл, спрятавшуюся от бунта, Аларик, расцеловав ее на радостях в обе щеки, щедро плеснул ей в лицо бормотухи. Невилл все еще не слазил со стола, дожевывая пельмени в той же воинственной позе. Няшки начали водить торжественные хороводы, а группа студентов, во главе с Кузей Криви, начали мастерить чучело Снейпа, которое потом сожгли всем «ОД».

Но Снейп не собирался сдаваться. Ползком направляясь в свой сарай, он уже знал, как нагнет раком боевой дух смутьянов.

– Ну наконец-то, мать вашу, етить ее разтуды б три раза! – матернулся Деймон Сальваторе, отпустив руку Драко Малфоя.

Трансгрессия – вообще сложное дело, а когда ею занимаются такие отъявленные дятлы, как Гарри Поттер и Драко Малфой, и такая дерзкая сучка, как Гермиона Грейнджер, то колдунство перемещения в пространстве вообще кажется сложнее учебника квантовой физики на китайском языке. Четырежды ошибившись фандомом, дважды потеряв по дороге Клауса, пролетев на восемь километров дальше, чем надо, наши неугомонные герои все же стояли перед косой вывеской «Добро пожаловать в Годрикову Ноздрю».

– Тут холодно, как в жопе у Деда Мороза, – пожаловалась Виктория, закутавшись в шубу.

По неосторожности шагнув в сугроб, Дин Винчестер провалился в снег по самое пузо и недовольно заворчал.

– Так вот ты какая, Годрикова Ноздря, – благоговейно прошептал Гарри.

Годрикова Ноздря, несмотря на название, оказалась довольно живописным местечком. Даже в темноте, озаряемой одним лишь фонарем, разгляделись домики, сарай, часовня, с табличкой «Подайте на храм, Христа ради», киоск с шаурмой (на который уже косо смотрел Дин) и, судя по холмикам и крестам, – кладбище.

– Мне что-то стремно, – сказала стерва, вцепившись генералиссимусу в руку.

– Не ссы, – успокоил Деймон и толкнул ее за калитку кладбища. – Так, Поттер, постоим у могилки твоих родичей, поскорбим, и в путь.

Пока Гермиона жалась ко всем, пища, что ей страшно, Драко шагал по кладбищу смело и гордо, а Дин, гаркнув на перепуганного сторожа, уже вовсю думал о том, до которого часа работает киоск с шаурмой.

Могилу Поттеров нашли сразу. Памятник, заваленный венками «От друзей», «От Дамблдора и всего педагогического состава», «От Сириуса Блэка и Римуса Люпина» и, что самое интересное, «От Майклсонов», был засыпан шапкой снега. Положив на могилку жменю конфеток и печенек, Гарри зажег лампадку и поставил рядышком.

– Ну, Поттеры, можете спать спокойно, я сделал из вашего сына настоящего мужика, – произнес Деймон.

– Ну, помянем, – раздав всем пластиковые стаканчики, сказала Виктория, достав из рюкзака флягу с бормотухой. – За Поттеров!

Занюхав ядреную жидкость волосами стервы, Деймон запахнул китель.

– Пора, Поттер.

– Так точно! – воскликнул заметно порозовевший и повеселевший от алкоголя Гарри.

– Атас! – крикнул Драко и рухнул мордой в снег, больно ударившись об оградку.

Дин дернул за руку самогонщицу и последовал примеру Малфоя. Деймон и Гарри прижались к дереву. Гермиона присела на корточки, как заправский гопник. И только Клаус, самая творческая личность в коллективе, принял богемную позу и, притворившись надгробным памятником, замер.

«Подкравшимся в ночной тиши врагом» оказалась сухонькая бабулька, одетая в три телогрейки, пуховый платок и валенки.

Опираясь на погнутую трость, бабулька, перекрестившись при виде могилок, внимательно уставилась на Клауса.

– Кажись, это не кровавый мясник, – произнес Деймон. – Отбой тревоги.

И только стерва поняла что к чему.

– Вы часом не Батильда Бертольдовна? – спросила она.

Бабушка закивала и, прищурившись, осмотрела чужаков Годриковой Ноздри.

Поняв, что бабка ждет объяснений, Дин не растерялся.

– Мы – пионеры, дети рабочих, – гаркнул он.

– Ты шо, даун? – отвесил ему подзатыльник Деймон. – Какие пионеры? Мы известные народные целители…

– Профессор Сальваторе…

– … снимаем венец безбрачия…

– Деймон…

– … гадаем на кофейной гуще…

Бабушка явно напряглась. И тут взгляд ее задержался на шраме Гарри, чуть скрытым за шапкой-ушанкой.

– Я Гарри. Гарри Поттер! – сказал Гарри.

Бабка всплеснула руками и… попятилась к выходу.

– Кажись, она думает, что мы у нее сейчас пенсию отберем, – шепнула Виктория.

– Батильда Бертольдовна, мы хотим с вами поговорить! – побежал за бабушкой Клаус. – О Валюше, вашем племяннике.

Бертольдовна поманила их за собой. В припрыжку помчавшись за ней, Драко явно пугал ее, но бабушка терпеливо молчала. Остановившись у приземистого домика, она долго искала ключи, неспешно открыла дверь и пустила гостей.

– Батильда Бертольдовна… – начал было Деймон, но бабушка отмахнулась и, трясущейся рукой схватив Гарри за руку, повела наверх. – Э, куда?

Бабка покачала головой и приставила два пальца к виску.

– Да, он тупой, – кивнул Деймон.

– Не, она показывает пистолет, – запротестовал Дин.

– Она хочет застрелиться, – ахнула Виктория.

– У НЕЕ КОЛЬТ! – крикнул Клаус. – Она хочет отдать Поттеру кольт!

Бертольдовна закивала и потащила Гарри наверх.

Деймон тем временем подошел к тумбочке с фотографиями и сразу же нашел фотку молодого Гриндевальда.

– Не хватает мне тебя, старый, – протянул военрук. – И про масонский глаз ничего не сказал… гомосек старый. Виктория, не надо пиздить вещи старенькой бабушки!

– Ты глянь, что я нашла! – запротестовала Виктория и показала толстенную книгу «Альбус Дамблдор. Четкий, дерзкий, как пуля резкий”.

– Ладно, это можно.

– А что тут на предмет пожрать? – А Дин уже копошился в холодильнике. – Борщец… сука, заплесневелый.

– Чем этот здесь шманит? – возмущалась Гермиона.

Деймон с силой вдохнул запашину и поморщился.

– Кажись, тут что-то сдохло. Или у тебя, стерва, новые духи.

– Бабулечка, а можно там побыстрее? – крикнул Клаус. – Нам вас еще расспросить надо!

Генералиссимус, все еще разглядывая фотографии, повертел в руках пенсионное удостоверение бабульки и нетерпеливо затопал ногой.

– Поттер, бегом давай!

Малфой же копался в почте бабульки, которая валялась прямо под дверью. Выкинув квитанции и газеты, его пытливый взгляд высмотрел открыточку, нацарапанную корявым почерком:

«Родным Батильдочки с нашими соболезнованиями. Батильда… Помним, любим, скорбим»

– Не понял, – протянул Драко. – Товарищ генералиссимус!

Деймон, выхватив открытку, прочитал послание и, в отличие от Драко, понял все.

– Етить твою! ПОТТЕР, ЭТО ПОДСТАВА!!!!

Пулей понесшись на второй этаж, Деймон, с ноги выбив дверь, увидел полнейший трэш. Бездыханный Поттер, оглушенный бюстом Ленина, валялся на пыльном полу, а перед ним, в груде бабкиной одежды, извивалась огромная змея, похожая на уменьшенную копию Глиста ГМО.

– ААА ЁБАНЫЙ В РОТ! – заорал Дин, тоже вбежав на второй этаж.

Змея зашипела и, силясь показать, кто здесь главный, кинулась на трудовика и обмотала его щекастую рожу своим гибким телом.

– Держись, бро! – крикнул Деймон, но змея лихо треснула его по роже хвостом.

– Шо за нахуй? – изумился Клаус, кинувшись кусать змею.

Что-то затрещало, и вдруг окно выбила сильнейшая взрывная волна. На подоконник вскарабкался главный поддувало Темного Лорда – вампир в парике, тот самый Аро.

– Попались, супостаты проклятые! – прогоготал он. – В АТАКУ!

Ребятушки из его свиты, одетые в спортивные костюмы и шапки, по неведомому колдунству появились в комнате и начали мутузить почему-то Малфоя.