Текст книги "Сверхъестественный дневник сумеречного Хогвартса 4. Последняя битва (СИ)"

Автор книги: Lexie Greenstwater

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

– Мальчик мой, – начал пахан, нервно дергая себя за бороду. – Перед тобой – медальон Салазара Слизерина. Который долгие века принадлежал одной немаловажной семье из городка Малый Зажопинск. Последней владелицей медальона была некая Кармелита Братиславовна Мракс, из могилы которой Том Реддл и спионерил эту феньку несколько десятков лет назад.

Гарри недоуменно вскинул брови.

– Мать цыганенка Тома, даун очкастый, – разозлился пахан. – Я тебе перед каникулами рассказывал!

Гарри хлопал глазами.

– Но что медальон Слизерина делал у Кармелиты Мракс? – поинтересовался Холмс, который, как оказалось, пытался спать на верхней полке.

– Хороший вопрос, профессор, – кивнул пахан. – Предки Тома Реддла, чистокровные молдавские цыгане, стырили у Слизерина медальон на вокзале. С тех пор все вещи, которые Реддлы тырили у основателей Хогвартса, несут в себе частичку души Темного Лорда. Он сделал из вещей крестражи.

– Шта? – поинтересовался Дин.

– Это очень мощное колдунство. Колдунство, которое разрывает душу на шматки и помещает шматки души во всякие предметы.

– Нах?

– Легенда гласит, что крестражи делают человека непобедимым, – пояснил Дамблдор. – Так цыганенок Том и стал Темным Паханом.

Елена аж вскрикнула от волнения.

– Я изучал крестражи, задолго до вашего появления в замке, – продолжил пахан, оглядев новый педагогический состав. – Изучал прошлое Темного Лорда. И я имею некоторые мыслишки по поводу того, как выглядят крестражи.

– И вы, Ваше Паханство, узнали медальон? – поинтересовалась Виктория.

Пахан кивнул.

– Спасибо клептоманке Катерине, у нас есть второй крестраж.

– Второй? – напрягся Деймон.

Дамблдор таинственно кивнул. Пошарив в походном рюкзаке, он, вытряхнув оттуда бутылки из-под бормотухи, шоколадки, презервативы и чешую воблы, выудил на свет Божий дряхлый розовый блокнот.

Стефан ахнул.

– Да, Стефан, ты узнал блокнот цыганенка Тома, – кивнул пахан. – Несколько месяцев назад ты, не зная того, уничтожил первый крестраж вилкой Гриффиндора.

Тут ахнули все.

– Ну, за Стефана! – крикнул Аларик, высоко подняв стакан.

– ЗА СТЕФАНА!

– Ура, товарищи!!!

Стаканы звякнули. С маху выпив водяру, Дамблдор, занюхав первую порцию волосами Кэтрин, продолжил свой рассеянный монолог:

– Когда я работал на «Пушинке», я, как вы знаете, подворовывал жидкий плутоний. То, что не доставалось Вале, я сливал в свои заначки. А когда уже стал директором Хогвартса, сварганил из старой раковины и плутония некий колдунский артефакт – Омут памяти.

– А, это в нем Аларик на День учителя заснул? – гоготнул Сэм, вспомнив, как его коллега храпел рожей в какой-то раковине со странной светящейся жижей.

Дамблдор кивнул.

– Омут памяти сохраняет мои воспоминания, аки большая невъебически волшебная флешка. Я просмотрел все воспоминания о Томе Реддле, дабы понять его хитрый план. И я хочу, чтоб ты Гарри, тоже узрел это диво дивное.

Гарри перекрестился. Все замерли в ожидании.

– Так что делать с медальоном? – встряла в разговор Кэтрин.

– Уничтожить к ебеням, – допетрил Холмс. – Профессор Дамблдор, я правильно понял, чтоб уничтожить Волан-де-Морта мы должны уничтожить все его крестражи?

– Ну, умняш, возьми из пакета барбариску, – улыбнулся пахан. – Но есть проблема – мы просрали кольт Гриффиндора. А без него никак.

– Но Стефан уничтожил блокнот вилкой Гриффиндора, – напомнил Клаус. – Можно истыкать медальон вилкой.

Дамблдор потупил взгляд и принялся жевать свою бороду.

Военруку это не понравилось. Пахан что-то мутил. Какие-то страшные мутки.

– Пахан, сука, – проскрипел Деймон. – Где вилка?

Неожиданно чья-то холодная ладошка юркнула ему под рубаху. Это пришла стерва.

– Пахан, – пытаясь незаметно скинуть руку ушлой девки, прорычал Деймон. – Где вилка?

– Я ее на зубные коронки переплавил, – всхлипнул пахан.

– Так грызи медальон! – рявкнул Дин, пытаясь засунуть ему в рот побрякушку. – Жуй, скотина!

– ЖРИ!

– ДАВИСЬ!

– МУАХАХА!!!

Синеющий от удушья пахан выплюнул медальон прямо в Винчестера и закашлялся.

– Дауны! – разорался он. – Все колдунство вышло! Я уже пытался грызть медальон в туалете.

– Шо ж делать-то? – ойкнул Клаус.

– Искать крестражи. И кольт.

– Хуельт.

– Профессор Сальваторе, попейте чайку и успокойтесь, – посоветовал Дамблдор. – Хотя…нет, не пейте. Нам выходить на следующей станции. Жди нас, Нижний Тагил.

Армия загудела. Вновь звякнули стаканы.

– А как мы найдем базу? У тебя, пень старый, склероз, хрен ты вспомнишь, где она, – поинтересовался Аларик.

– О, нас встретит на вокзале наш спецагент, и отвезет на базу, где уже расположились наши союзники, – сказал Дамблдор. – Главное – конспирация. А в этом агенту нет равных. Агент незаметен, как воздух, и тих, как мышкин пук.

«Незаметный» агент, по паспорту – Ребекка Майклсон, уже был на месте. Одетая в косоклинный сарафан и красные сапожки, укутанная в расписной пуховый платок, она расхаживала по перрону с табличкой «АРМИЯ ДАМБЛДОРА, Я ЗДЕСЬ!».

Каблучки стучали по мостовой, а люди странно оглядывались на эту «матрешку».

Завидев вдалеке поезд «Москва – Нижний Тагил», Ребекка взволнованно всплеснула руками, уронив табличку на рельсы и, пригладив длинную белокурую косу, понеслась к поезду со скоростью молодой лосихи.

Увидев в окне одного из вагонов прижатую к стеклу знакомую небритую физиономию, Ребекка разрыдалась от избытка чувств.

– Никлаус!

– Ребекка! – крикнул в ответ Клаус, тоже рыдая.

На ходу выпрыгнув с поезда, Клаус помчался к «матрешке», распростер руки для объятий и заорал что-то громогласное.

– Здравствуй, Нижний Тагил, – выдохнул пахан, когда поезд остановился и можно было безопасно сойти на перрон. – Клаус!

Клаус и Ребекка уже слезно обнимались.

– Господи, да что ж эти ироды сделали с тобой в Азкабане! – причитала Ребекка. – Как ты похудел! Щеки ввалились, жилка на виске бьется, щетина колючая…маменька моя ведьма, папенька мой первородный!

– Они делали со мной страшные вещи, сестрица, – признался Клаус, стиснув сестру в объятиях. – Ни мыло в душе уронить, ни шнурки завязать – все кто-то сзади пристроиться норовит.

– Ой, лучше б меня посадили, – с досадой протянул Джереми Гилберт.

Утерев слезы кружевной тряпицей, Ребекка поправила сарафан, и в пол поклонилась армии.

Стефан и Дин нервно сглотнули. Помнили еще встречу в Запретном лесу.

– Сестрица моя, Ребекка, – представил «матрешку» Клаус. – Связной наш.

– Не перевелись еще богатыри на землях заморских, – произнесла Ребекка. – Ишь ты, два метра ростом, плечи – со шкаф шириной, а в руках казан пудовый.

Сэм покраснел, как зрелая помидорка.

– Ну, негоже на вокзале стоять, вы с дороги, мы вам баньку подпольную растопили, – сказала Ребекка. – Элайджа, братец наш старшенький, уже сани запрягает у входа.

Действительно, румяный вампир в косоворотке и берете с маковым цветком уже махал им издали.

– Э-ге-гей! – кликнул Элайджа, встав около саней с бубенцами.

– Эдик, тебя зовут, – шепнул Деймон.

Эдвард покраснел и отвернулся.

– Ой, – воскликнула Ребекка, заглянув в казан. – А чей детеныш?

Военрук гордо шагнул вперед, с таким видом, будто самолично вынашивал и рожал Убивашку.

– Ой маменька моя! – ахнула «матрешка». – Сальваторе разродился! Элайджа, братец, Сальваторе разродился!

– Который, сестрица?

– Который пьющий.

– Эх, ляпота!

Шумно, как не очень круто для тайной армии, наши герои пошли к саням. Чудом уместившись (Невилл три раза выпадал), путники уселись и, под хиты «Кровавых песняров», понеслись на сверхсекретную военную базу с грозным названием «Улиточка».

====== Глава 8. ======

Несмотря на откровенно идиотское название, военная база «Улиточка» воистину стала самым жутким местом, в котором Гарри когда-либо бывал. Бесконечные катакомбы подземных коридоров, мощенных ржавыми панелями, оборванные провода змеями путались под ногами, на потолке противно мигали лампочки, а на стенах красовались малоприятные надписи типа «Не влезай, убьет!», «Здесь был Жорик», «Выхода нет!», что невольно заставляло вспоминать о страшных посланиях на стенах Хогвартса, коими бредила вся школа в прошлом году.

Ребекка Майклсон, стуча каблучками, шустренько спускалась по лестнице и, поманив за собой путников, шмыгнула в малоприятную тьму.

– Это что, скелет? – в ужасе шепнул Гарри, указав дрожащей рукой на груду костей и черепушку прямо под надписью «Мы здесь на века» на стене.

– Покойничек, – преспокойно ответил Элайджа, вампир в косоворотке. – Туточки их много. Что ты, отрок, бледнеешь? Чай не в палатах барыни румяной куковать будем.

Нихрена не поняв из архаичного говора, Гарри, на всякий случай, прижался поближе к Стефану и Елене.

– Откуда вы пронюхали про базу? – поинтересовался Деймон, следуя сразу за Ребеккой.

– Знамо дело, – хмыкнула Ребекка. – Мы ж ее и затопили в сорок третьем году.

– Что? – вскинулся Дамблдор. – Я был уверен, что это были немцы!

– Ну, не то чтобы прям краны откручивали и со шланга поливали, – уклончиво ответил Клаус. – Просто мы концерт давали, а солдатики почему-то громко кричали и решили ликвидировать базу, дабы мы заткнулись.

– Вы давали концерт на сверхсекретной военной базе?!

– Клаус всегда умело продавал билеты.

Наконец, остановившись у тяжелой бронированной двери, Ребекка замысловато постучала кулачком по изрешеченному пулями металлу.

– Пароль? – тут же спросил скрипучий голос из-за двери.

– Хуероль, – ответила Ребекка.

Дверь скрипнула и распахнулась. На пороге захламленной темной комнаты стоял еще один член «Кровавых песняров», одетый в моднявый кафтан и штиблеты.

– Здравствуй, Кол, – кивнул пахан.

Кол низенько поклонился.

– Входите, гости дорогие.

Комната, с огромной горкой мусора посередине, встретила армию миганием лампочки и лязгом выдвигаемых ящиков из письменного стола. Дин Винчестер, испугавшись, тут же выхватил дробовик, завидев за заваленным бумагами и бутылками столом человека в белом халате, но лампочка вспыхнула еще ярче, осветив незнакомца.

– Валя! – воскликнул пахан. – И ты здесь!

Гриндевальд запахнул лабораторный халат и величественно вышел вперед.

Шальные глазища, холеная бородка, зачесанные назад волосы, выкрашенные басмой, аккуратный халат и очки в тоненькой оправе – Валю вытащили из Тайной комнаты, отмыли, переодели и сделали, судя по всему, ответственным за научные разработки.

– Вы просрали кольт? – вместо приветствия выплюнул Гриндевальд. – Альбус, убери руки, мы не в сауне.

– Кстати о сауне, – напомнил Аларик. – Кто-то обещал нам баньку…

– Элайджа уже растапливает баню, не боись, – сказал Кол.

– Не серчай, Гриндевальд, – пожал плечами военрук. – Сперли наш кольт. Участковый разводит руками.

Гриндевальд гневно сплюнул на пол.

– Вы хоть понимаете, дебилы, артефакт какой силы вы просрали? Кольт Гриффиндора! Единственное, что способно уничтожить Темного Лорда. Никакая гаубица вам не поможет.

– Да понятно, – замялся пахан.

– Но это не все, – отрезал Валя. – Я не до конца изучил возможности кольта. Легенда гласит, что Годрик Гриффиндор что-то вмонтировал в механизм и…

– И все это хрень, – перебил его повар. – Ну нет кольта, так уже случилось. Что ж нам теперь, не искать эти гребаные крестражи?

Гриндевальд замер. Поковырял пальцем в носу. Задумался. Снова поковырял.

– Они уже прошарили байду с крестражами? – поинтересовался он.

– Гарри пока не прошарил, – шепнул пахан.

– А я говорил, что он туповат, – покачал головой Валя. – Надо было в Избранные брать кого посмышленее и покровожаднее. И пошустрее.

Гарри хотел было что-то сказать, но ему заткнули рот дыроколом. Да и вскоре в кабинете появился румяный, как печеный пирожок, Элайджа, раздетый до трусов со смешной вышивкой.

– Банька протопилась, – радостно сказал он. – Айда в парилку.

– Сымайте портки, ребятки, – сказал пахан, эротично скинув с себя мантию. – Девушки, не стесняйтесь.

– Катерина, что ты делаешь? – недовольно спросил Деймон, глядя, как его женщина стаскивает с себя кардиган. – Постыдилась бы. Повар вон как зыркает.

– Ой, угомонись, – отмахнулась Кэтрин. – Все свои.

– Ну не знаю. Совесть имей. При живом-то военруке голым задом сверкать…

– Айда в парилку! – радостно заорала стерва, уже обмотавшись простыней. – Ура!

– Деймон, это вызов, – шепнул брату на ухо Стефан. – Она ждет тебя в парилке. Но ты держись. Помнишь, я подарил тебе на Новый год пояс верности. Он с тобой?

– Он на мне. Всегда на мне. Вот уже все лето.

– Я горжусь тобой.

– Спасибо, Стефан.

– Я не знаю, что я чувствую…

– Елена, иди в парилку.

Недовольным остался только Гриндевальд. Ненавидящий всех ученый поправил очки на переносице и, переглянувшись с Шерлоком, не желающим расстаться с плащом даже в парилке, неожиданно для себя нашел в мерзопакостном учителе логики родственную душу.

Укутанный в простыню Эдвард Каллен сидел между трудовиком и военруком, млея и улыбаясь. Благо ни Винчестер, ни Сальваторе не обращали на радостного голубка внимания, сильно были заняты разливом бормотухи по стаканам.

– Мадам, позвольте за вами поухаживать, – галантно икнул пахан.

Виктория подтянула сползшую с груди простыню и, кивнув, приняла от пахана изящный бокал самогона, украшенный кружочком сервелата.

– Говоришь, медальон сорвали с шеи Темного Лорда? – не унимался Гриндевальд, не допив самогон.

– Именно, – сказал Деймон. – А кольта нет. И что делать?

Валя нахмурился. Аларик плеснул ему в стакан квасу и захохотал, как дебил.

– Ой не знаю, – наконец сказал ученый. – Все так туманно.

И смысл этого загадочного высказывания так и не добрался до хмельных рассудков армии добра. Гриндевальд, поняв, что его никто не слушает, покинул парилку, не забыв облить Дамблдора пивом.

– Эх, жаль Северус в командировке, его здесь не хватает! – от души пожалел Дамблдор, наливая себе бормотуху сразу из двух бутылок. – Поддай парку!

Обмотанный бородой пахан залихватски хлопал в ладоши, глядя, как Элайджа брынчит что-то про березки на балалайке. Библиотекарь с трудовиком пили на брудершафт наливку, припрятанную специально для такого торжественного случая. Сэм вылил пиво из кружки на раскаленные угли, наполнив парилку удушливо-вонючим пивным паром, и крякнул:

– Эх, хорошо-то как!

Клаус, обмотанный простыней, богемно лежал на лавке и был очень похож на захмелевшего греческого бога, закинутого в парилку. Шерлок жался в углу, так и не сняв плащ, краснел, как вареный бурячок, фыркал и ненавидел всех. Самые отчаянные солдаты, а именно Гарри и Невилл, хлестали безалкогольное пиво и подвывали что-то под трели балалайки.

Не сиделось лишь генералиссимусу.

– Где Убивашка? – в какой-то момент спросил он.

– Там, в тазу заснула, – махнула рукой раскрасневшаяся Кэтрин, натирающая Эдварду волосы репейным маслом. – Умаялась с дороги.

Стерва злорадно улыбнулась и одним махом осушила кружку пива.

Деймон, чуя ягодичной мышцей, что его сейчас опять будет соблазнять эта похотливая баба, накинул китель на простыню и юркнул за дверь.

– Чего это он? – удивился пахан. – Никак трезвый вышел.

– У него послеродовая депресия, – со знанием дела шепнул Клаус.

– Да, – поддержал Стефан, нечаянно пнув Гермиону в горячие угли. – Так переживает.

Профессор Сальваторе поежился от холода в коридоре и, петляя коридорами военной базы, нашел-таки заветный таз, в котором лежала Убивашка и грызла отвертку, кинутую кем-то в ее одеяльце. Откашлявшись и прокрутив в голове пламенные речи, Деймон только открыл рот и, вытянув руки, зашагал к дочери, как заметил, что в полутемной комнате они не одни.

Гриндевальд, вцепившись крючковатыми пальцами в спинку стула, стоял напротив кривенького диванчика и, не моргая, смотрел в стену.

– Гриндевальд Анатольевич, – осторожно позвал Деймон, подумав, что у ученого случился приступ кататонического ступора.

Но ученый молчал. Даже не вздрогнул, словно стена была куда интереснее, чем семейная драма военрука.

– Валюша, – подражая голосу пахана, пискнул Деймон.

Ноль эмоций.

Помахав рукой у самого носа Гриндевальда, Деймон, не зная, что делать, дал тому смачный подсрачник, но особого эффекта не добился. Гриндевальд замер, как памятник на площади.

– Бляха муха, – выругался военрук. – Убивашка, я согрешил….

– Поблядун проклятый, – глухим голосом хриплого священника отозвался Гриндевальд.

Деймон вздрогнул и снова повернулся к нему.

– Старый, хули ты замер?

– Я впал в транс, – пояснил Гриндевальд. – А твой противный голос прервал мой выход в астрал.

Деймон понимающе закивал, но со стороны это выглядело так, будто он общался с безнадежным психом.

– Я знаю, что ты был тогда, в 1863 году, возле «Пушинки». Тебя еще взрывом контузило.

– Откуда ты знаешь? – изумился Деймон.

Гриндевальд загадочно блеснул глазами.

– Открою тебе тайну, Деймон Сальваторе. Я ясновидящий…

– Не гони, старый пень.

– Участник десятой Битвы экстрасенсов…

– Ой, не пизди…

Старый ученый разобиделся.

– Я знаю, что ты совратил несовершеннолетнюю кудрявую девку, знаю, что пытался совратить жену своего брата три года назад, знаю, что в тебя тайно влюблен Джереми Гилберт, знаю, что в августе 44-го ты разобрал немецкий танк на металлолом, а на вырученные деньги купил коня и…

– Хватит! – крикнул Деймон.

Гриндевальд усмехнулся.

– Ты ж медиум! – поразился Деймон. – Ты стал ясновидящим потому что познал таинства сверхсильного колдунства предков?

– Нет, потому что надышался парами плутония.

– Что ты видишь в моем будущем, мудрейший?

Гриндевальд, оторвав наконец взгляд от стены, поднял свои выпученные глаза на изумленного военрука.

– Жопу вижу. Беспросветную жопу, – изрек Валя. – В которую тебя загонят твоя тупость и эта маленькая будущая уголовница.

Деймон настороженно взглянул на Убивашку и хмыкнул.

– И что означает эта «жопа»?

Гриндевальд, для виду помахав руками и прочитав молитву, взял руки Деймона в свои и, проникновенно взглянув в глаза, потусторонним голосом зашептал:

– Все начнется в сарае….

– Деймон, ёб твою мать! – В комнату ворвался Дин Винчестер, поправляя на ходу сползшую простыню. – Там пахан твою бормотуху выжирает! Ой, а что это у вас за венчание?

Поняв, насколько двусмысленно смотрятся двое мужчин, держащихся за руки и проникновенно глядящих друг на друга, Деймон мигом вырвал ладонь из цепких пальцев медиума и, швырнув в Дина стареньким молотком, рявкнул:

– Етить твою, какого ляда ты врываешься! А вдруг мы здесь голые?

Не оценив сарказма, Дин посинел от ужаса.

– Голубец подкрался незаметно, – только и сказал он. – Бро, ну ладно эта пидарасина из Тайной комнаты, но ты-то…тебя что, Эдик покусал?

Выпроводив туповатого коллегу, Деймон подбежал к Гриндевальду и тряхнул за плечи.

– Что случится в сарае? А, старый? Не молчи, етить твою!

– Закрылся третий глаз, – только и сказал Гриндевальд, снова уставившись в стену. – Иди с Богом, Деймон. А я пойду, плутоний понюхаю.

Самый добрый министр магии сидел в своем кабинете и усердно лепил из пластилина зверушек. Удивляясь, почему жирафик получился больше похожим на фаллический символ, нежели на животное, Люцифер, прикусив язык, возюкал пластилин по столу и напевал себе под нос песенку из какого-то диснеевского мультика.

Кабинет доброго гуру больше напоминал покои принцессы. Нежно-лиловые стены, обклеенные различными гирляндами и бумажными поделками, пушистый ковер, розовые занавесочки в мелкий цветочек. На рабочем столе – старенький компьютер, папки с бумагами и множество фотографий в рамочках из разряда «Синдикат Н.Я.Ш.К.А. – стильно, модно, молодежно».

Когда Люцифер вылепил из желтого пластилина какое-то подобие головы жирафа, в дверь тихонечко постучали.

– Да-да-да, – обрадовался посетителям добрый гуру.

На пороге тут же возникла мадам почтенного возраста, накрашенная, как феечка Винкс в лучшие свои годы, и одетая в нежно-поросячьего цвета лосины, подчеркивающие не то, что надо. Долорес Амбридж (а это была именно она), на закате своих пятидесяти лет, видимо решила поэкспериментировать с сексуальными образами, дабы создать что-то вроде «дерзкой кошечки Долорес», но пока даже пластилиновые фигурки Люцифера выглядели сексуальнее.

– Кхе-кхе, – пискляво имитируя хронический бронхит, поздоровалась мадам.

– Долорес! – воскликнул Люцифер. – Какой сюрприз! Какой у вас загар! Отдых на Багамах пошел вам на пользу?

– Конечно, господин министр. Вот вам магнитик из местного ларька.

Люцифер, расчувствовавшись, ахнул.

– Я пришла к вам по очень серьезному делу, – задобрив министра магии магнитиком, начала Амбридж. – Вы слушаете?

– Да-да-да, – кивнул Люцифер, играя с магнитиком.

– Я получила табеля детей из Хогвартса. И это весьма неутешительные табеля. Понимаете, о чем я?

– Да-да-да.

Амбридж устало вздохнула.

– Успеваемость детей катастрофически снизилась, господин министр. Особенно по базовым магическим дисциплинам. Зато какая-то военная дисциплина появилась в графе «Профильные предметы». Министр?

Люцифер, хохоча от радости, вертел в руках магнитик и явно не слушал, что от него хотят. Чего и добивалась Долорес Амбридж.

– В этом году выпускники должны показать лучшие результаты, – решительно сказала ведьма. – Подпишите разрешение на введение в штат Хогвартса генерального инспектора, некого Ш. Холмса.

– Да-да-да, – черкнув пером по пергаменту, кивнул Люцифер. – Магнитик…мой магнитик…

Амбридж быстренько попрощалась и убежала, стуча каблучками.

Она была счастлива, над Хогвартсом нависнет грозная тучка в лице Шерлока Холмса, представителя министерства образования.

И Люцифер был счастлив. У него был магнитик.

====== Глава 9. ======

– Эх, етить твою! Залп из всех орудий!

– Есть, профессор Сальваторе!

Прогремел взрыв такой силы, что военная база содрогнулась в нервной конвульсии. Удивительно, но за конспирацией главнокомандующий хогвартской армии не следил. Впрочем, на то были свои причины.

Деймон помотал головой, дабы развеять звон в ушах, и вылез из окопа.

– Покинуть окопы, етить вашу! – загорланил военрук.

– Есть покинуть окопы! – кровожадно отозвался кто-то с расстояния в двадцать метров.

Невилл, вылез из окопа, грязный и контуженый, осторожно опустил базуку на сгоревшую траву. Дин Винчестер, первым добежав до дымящегося места взрыва, поковырял палочкой в раздолбанных камнях, сплюнул на землю и злостно рявкнул:

– Нихуя!

– Бляха муха! – разозлился Деймон. – И ни царапинки?

– Как только с ломбарда. Даже не запачкался.

Дин сгреб медальон цыганенка Тома в охапку и, спрятав в карман портков, сочувственно хлопнул военрука по плечу.

– Бро, мы уже все пробовали. На медальоне этом ебучем уже и Елена прыгала, уже и ножами его истыкали, и сжигали, и колдовали. Даже базука бессильна.

– Гриндевальд был прав, – запыхавшись, сказал Аларик. – Без кольта мы не уничтожим крестраж.

– А я вам с самого начала это говорил, – послышался из окопа злорадный голос.

– Холмс, сука, – процедил Деймон. – Ну и что теперь делать? Просрали мы кольт!

Спустя минуту, в голову Гарри Поттера, вылезшему из окопа, пришла гениальная мысль – переехать крестраж танком. Наградив Гриффиндор десятью очками за сообразительность очкастого мальчика, Деймон, кажется, снова наполнился энтузиазмом, однако, когда выяснилось, что последний танк растащили на запчасти еще в далекие девяностые, все снова загрустили.

Вот на крылечко военной базы, старательно обойдя противопехотные мины, вышла Ребекка Майклсон и замахала солдатам кухонным полотенцем.

– Кончайте землю перелопачивать, – крикнула она. – Борщ стынет. Я во второй раз разогревать не буду.

– Не серчай, хозяюшка, – извинился Дамблдор, наблюдающий за процессом уничтожения крестража с холма. – Да только не время сейчас борщи хлебать, когда враг дышит нам в спину.

– Не, пахан, что-то я умаялся, – сказал Деймон, перепрыгнув медвежий капкан. – Мечи харчи, Ребекка. Главное скажи, запить есть чем?

– Конечно, киселек есть.

Деймон поморщился, как от зубной боли.

– Какой киселек, Ребекка? Враг уже щупает нас за мягкие места, а мы что, горечь будем киселем заливать?

– Ну не знаю, – покачала головой «матрешка». – Вам в Хогвартс лететь через неделю, а вы ж ужретесь до запойного визга.

Дин едва не плеснул ей в лицо святой воды.

– Красавица, не бузи, – произнес пахан. – Ну хоть чекушечку…

– Ой, идите уже, – пробурчала Ребекка, вытирая руки о фартучек. – Алкоголики проклятущие.

– Знатный борщ, хозяюшка, – одобрил Сэм Винчестер. – Знатный. Никак на сале?

– На сале, – кивнула Ребекка. – Кол давеча кабанчика забил. Сало – отменное. С прослоечкой.

– А под бормотуху-то как! – восхищался Стефан, сварганив себе бутербродик из ржаного хлеба, сала и лука. – Ой, ну как же хорошо.

Пахан, краем уха слушая восклицания бибиотекаря, жевал драник и шушукался с Гриндевальдом в конце стола.

– Мне видение было, – томно сказал Валя. – Про то, что предатель в наших рядах.

– Да ладно?

– Да, я финалист «Битвы экстрасенсов».

– Ты ж говорил, что победитель, – встрял в разговор Деймон. – От трепло.

Гриндевальд отмахнулся. Смачно занюхал борщом бормотушные пары и, выпучив глаза, зашептал хриплым шепотом подвыпившего Джигурды.

– В темном-темном доме, в темной-темной комнате, на темном-темном диване сидит темный-темный профессор, имя которого….

– НА ПОЛЕ ТАНКИ ГРОХОТАЛИ! – горланил Клаус, перебивая речь старого ученого. – СОЛДАТЫ ШЛИ В ПОСЛЕДНИЙ БОЙ!!!

– Клаус, зараза, – прошипел пахан. – Валюша, что там дальше?

Но «экстрасенс» лишь пожал плечами.

– Закрылся третий глаз. Бывает такое.

– Ну Валяяяя, – взвыл Дамблдор. – Что, вообще никак?

– Никак, – хмыкнул Валя. – Все так туманно.

– Но что искать дальше? – поинтересовалась Елена.

Гриндевальд, поняв, что его аудитория пополнилась еще одним человеком, сделал страшные глаза и принялся махать руками.

– Что он делает? – шепнул Стефану Эдвард.

– Взвывает к духам, – шепнул в ответ библиотекарь.

– А зачем руками машет?

– Во славу Сатане, конечно же.

Гриндевальд, пропев какую-то древне-якутскую песню, которую все приняли за чудо-мантру, захрипел:

– Кольцо вижу... ходило оно по рукам…черное кольцо...

Армия затаила дыхание. Холмс аж со стула от восхищения упал.

– …тьма окутала кольцо...кольцо ворованное, сворованное некогда цыганским бароном…дедом цыганенка Тома….кольцо, которое стало крестражем….кольцо, которое нашло нового хозяина спустя годы….нашло тебя!

– Меня? – ахнул Деймон, глядя, как дрожащий палец Гриндевальда тыкает в него.

– Тебя! – крикнул Гриндевальд. – Твое кольцо! Это крестраж!

– Хуясь, – протянул Стефан и, схватив брата за руку, рассмотрел кольцо. – Стоп, Валя, ты что-то попутал. Это ж кольцо Деймона, заговоренное от солнца! Оно с ним с девяностых, когда Деймон выменял его на банку тушенки у…ёпрст!

– У цыганского табора, – прошептал Деймон. – Но, стойте, на кольце мои инициалы. Вот, смотрите, буква «Д». «Д» значит «Деймон».

– «Д» значит «Даун»! – прорычал Гриндевальд. – Потому как только даун может носить на себе крестраж и не заметить этого!

– Етитская хуева туча силы! – заорал Дин и окатил Деймона святой водой. – Да ты ж проклят теперь!

– А я тебе говорила, Деймон, давай на Крещение в прорубь нырять, нет, никто меня не слушал, – сокрушалась Кэтрин.

Пахан перекрестился.

– Кольцо надо уничтожить, – сказал Гриндевальд. – Деймон, дай сюда крестраж.

– Да хуй вам, – рявкнул Деймон. – Я ж сгорю на солнце.

– Я заколдую тебе заколочку для волос, – уперся Валя. – Сын мой, избавься от скверны.

– Да что вы с ним возюкаетесь, как с барышней! – возмутилась стерва и, треснув генералиссимуса бутылкой по голове, стащила с его пальца кольцо. – Держите, Гриндевальд Анатольевич.

– Спасибо, мисс Грейнджер. – Только старый ученый называл стерву подобным образом.

Завернув кольцо в газетку, Гриндевальд сунул его в карман и с загадочным видом покинул помещение.

– Итак, блокнот, медальон и кольцо, – важно произнес пахан, отскребывая пюре от бороды. – Три крестража у нас.

– А сколько их всего?

– Хуй его знает, Клаус. Хуй его знает.

Самогонщица, до этого сидевшая тихо, с локтя махнула стопку самогона и, смачно поцеловав Элайджу в лоб, призадумалась.

– А что этот старый хрен про предателя ворнякал?

– Говорит, завелась у нас политическая крыса, – напомнил Дамблдор.

– Да ну, бред.

– И я о том. Валя любит драматизировать. Ну, за Валю, товарищи!

– Етить твою, – шипел Северус Снейп, которому Белла гладью зашивала колотую рану на животе. – Твою бабушку…

– Не кривляйся, Северус, – гремела Белла. – Хреновый ты солдат, раз тебя баба заточкой пырнула.

– Ты просто не знаешь эту бабу, – буркнул Снейп. – Она из тех кто остановит хату на бегу и войдет в горящего коня…

– По-моему, у него бред от кровопотери, – заметил Аро, переодевшись в спортивный костюм с лозунгом «Трезвенность, Культура, Русь» на спине.

– То есть, наоборот, – покраснел Снейп. – Не жалей подорожника, Белла.

В комнату прихрамывающим маршем вошел сам темный владыка с перебинтованной головой и пластырем на том месте, где должен быть нос у нормальных людей. Оглядев зельевара с ног до головы, он прищурился и расплылся в садистской улыбке.

– Виктория…узнаю ее орудие. Заточка, если не ошибаюсь?

– Таки заточка, мой лорд, – ввернул Снейп.

– Виктория, – снова протянул Волан-де-Морта. – Эта паршивая грязнокровка пырнула моего любимого слугу!

– Негоже! – подхватил Аро.

– Путана привокзальная!

– Она не такая! – вырвалось у Снейпа. – Да, она любвеобильна, но…

– Не перечь мне, Северус, – прошелестел Темный Лорд. – Забудь эту женщину. Она – левая рука Дамблдора. И лишь Богу известно, что он делает своей левой рукой…

Белла захохотала, как в припадке.

– У меня на тебя большие планы, Северус, – лизнув губы, сказал Темный Лорд. – Ты станешь новым паханом Хогвартса, когда…когда придет время.

Снейп поклонился и, оттолкнув Беллу, самолично залепил рану пластырем.

– Гы, я стану паханом, – глупо хихикнул зельевар.

– Да, мой мальчик, – с упоением шептал Волан-де-Морт. – Но необходимо лишить армию добра, воли и боевого духа. Вывести из строя этого долдона Сальваторе, который возомнил себя генералиссимусом.

Снейп улыбнулся, как маньяк, вышедший из тюрьмы досрочно.

– Я обещаю вам крах армии за неделю, милорд.

– Я слушаю твой план, Северус.

– Все просто, господин. Метким выстрелом в Деймона Сальваторе мы зацепим всю армию.

Волан-де-Морт от нетерпения чуть не взвыл.

– Ну, не томи, дятел, – прошипел он.

Снейп порылся в кармане плаща, похожего на пижаму Бэтмена и, неспешно выудил…погремушку.

Темный Лорд от негодования матернулся. Аро упал в кресло, а Белла, будучи эмоциональной, как кирпич, зевнула.

– Погремушка?! Мы нападем на Хогвартс с помощью погремушки?

– Что Деймону Сальваторе дороже всего на свете? – злорадно произнес Снейп, помахивая погремушкой. – Что заставит его молить о пощаде и ползать на коленях?

– Погремушка? – спросил Темный Лорд.

Снейп вздохнул.

– Начинается на «Д», заканчивается на «ОЧЬ».