Текст книги "Сверхъестественный дневник сумеречного Хогвартса 4. Последняя битва (СИ)"

Автор книги: Lexie Greenstwater

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

– Вы поймали Поттера?

– И не только! – взвизгнула Белла. – Всю банду.

Волн-де-Морт, сплясав на радостях лезгинку, заорал благими воплями на всю дачу.

– Но есть проблема, милорд, – очень осторожно произнес Аро. – Егеря нашли кольт Гриффиндора и…

– ЧТО? – рявкнул цыганенок Том. – Откуда у них кольт?!

– Молчат, как партизаны. Но ничего, ночь в погребе развяжет им языки.

Волан-де-Морт, все же оторвав шмат от каравая, преподнесенного Белой, набил полные щеки хлеба и задумался.

– Выберите самого убогого из них. И в допросную.

– Но в моей скромной хибаре нет допросной, – протянул Аро.

– Тогда просто в гостиную. Действуйте, мои верные поддувалы.

А в это время в погребе

– Я схожу с ума, мне мало-мало-мало, мне мало-мало-мало тебя, – горланил Клаус Майклсон, сидя на полу.

– Шо значит мало? Вот еще литр, – успокоила его самогонщица, сунув певцу новую бутыль портвейна.

Генералиссимус Сальваторе, пребывая в той стадии алкогольного опьянения, когда мир казался бренным, женщины вокруг – красивыми, дети – умными, а компания забуханных коллег – элитой современного социума, состоящая из выдающихся политологов, философов, религиоведов и поэтов, откинулся на каменную стену и, отшвырнув пустую бутылку, задумался.

– Так я в плену.

– Так точно! – гаркнул Малфой.

– Я в плену, я пьян, нас скоро убьют. Самое время звонить Катерине.

– Но у нас нет телефона, – напомнил трудовик.

– Тогда я напишу письмо.

– Но у нас нет почты.

– Профессор, давайте проведем наши последние минуты вместе, – прошептала стерва, прижавшись своим утлым тельцем к могучей груди военрука.

– Фу бля, фу нахуй, – взревел Деймон. – Стерва, етить твою, отлезь.

Стерва, рыдая от страха, непонимания и еще чего-то истинно бабского, прижалась щекой к мешку с картошкой и, почему-то, назвав его «профессор Сальваторе», принялась его обнимать.

Покрутив пальцем у виска, Гарри, которому разрешили тяпнуть рюмашку портвейна, был в принципе доволен. До тех пор, пока люк погреба не отъехал в сторону и страшная мордашка Беллы Свон заглянула в погреб.

– Милорд, они все пьяны в говно! – пропищала Белла.

Но ответа не последовало. Белла, считалочкой определив жертву для допроса, схватила Клауса за ухо и, потащив его наверх, загоготала, как маньячка.

– Клаус! Брат! Держись там! – рявкнул Дин.

– Мы с тобой, бро! – поддержал Деймон. – Убери от него свои руки, Белла! После твоих рук Эдик стал геем, не надо нам Клауса пидорасить!

Белла, со злости захлопнув люк, связала Клауса бельевой веревкой и, заклеив ему рот скотчем, потащила в гостиную.

– Потеряли мы мистера Майклсона, – всхлипнул Малфой, прижавшись к пышной груди самогонщицы.

– Не ссы, Кефирчик, – крякнул неунывающий генералиссимус. – Клаус не так прост, как думает враг. Он еще проще, поэтому, есть шанс, что он выживет. А сейчас, взвод, слушай мою команду! РЫТЬ ПОДКОП ДЛЯ ПОБЕГА, ЕТИТЬ ВАШУ КОРОМЫСЛОМ!

Вылив на привязанного к стулу Майклсона ведро воды, Волан-де-Морт, сплюнув на пол, вцепился в плечи пленника и в самое ухо заорал:

– Сколько у вас танков?!

– А вот нихуя тебе не скажу! – героически крикнул Клаус. – Врагу не сдается наш гордый “Варяг”…

– Милорд, какие танки? – вмешался в допрос Аро. – Вы про кольт спросите.

Почесав ягодицы, Темный Лорд закивал.

– Где вы взяли кольт, уроды?! – прорычал он. – У кого спиздили, а?!

– Бля буду, не знаю! – хрипел Клаус, выплюнув в Темного Лорда выбитый зуб. – Нам подкинули!

– Не ври, фраер!

Клаус, пискнув от страха, решил сознаться, увидев, как Белла достала утюг и уже собиралась прижечь ему что-нибудь. Но ситуацию спас сам Волан-де-Морт.

– Вы спиздили кольт из сейфа Аро в сбербанке «Гринготтс»?! Отвечай!

– Нет, – взвыл Клаус. – Это не кольт Гриффиндора, это водяной пистолетик Малфоя! Он его с собой всегда носил, помню, как он Винчестеру воду в ноздрю заливал…

– Что он городит? – нахмурились егеря.

Темный Лорд, разозлившись, разбил о голову Клауса бутылку водки.

– Я могу проверить твои слова, даун! – рявкнул он и повернулся к своей верной шестерке. – Белла, приведи сюда Галадриэль…

Белла, низенько поклонившись, убежала из гостиной, а Клаус, принявшись заливать тупую байку о водном пистолетике Малфоя, выезде на шашлыки и своем новом шлягере, принялся ждать своей участи.

Когда же в комнате появился знакомый мужик в застиранном плаще, Клаус оторопело замер.

– Галадриэль, – обратился Темный Лорд. – Взгляни на кольт…

– Я Кастиэль, – буркнул ангел.

– Я помню. Взгляни на кольт и скажи, это муляж или нет.

Кастиэль, поймав взгляд народного артиста магического мира, повертел в руках кольт.

– Галадриэль, давай быстрее!

«Да вы заебали уже! К-А-С-Т-И-Э-Л-Ь!» – мысленно рявкнул Кас и, потеряв всякий интерес и уважение к армии зла, буркнул:

– Кажись, «сделано в Китае». Подделка.

Волан-де-Морт оторопел.

– Точно?

– Точно. Разрешите идти?

– Ступай, холоп, – разрешил Аро.

Кастиэль, зашуршав грязным плащом, покинул гостиную и, припомнив уроки кунг-фу в школе для юных ангелов, вырубил охрану у подвала, лихо поковырял карманным штопором в замке на люке винного погреба, затем, оттащив крышку в сторону, гаркнул.

– Дин! Я пришел за тобой!

Винчестер аж портвейном подавился.

– Кас, ёб твою в дышло! – радостно поздоровался он.

– Грязный плащ! Только свистни, он появится! Грязный плащ! – завопил Малфой.

Кастиэль влез в погреб и, споткнувшись о бутылки, едва не рухнул на пол.

– Я спасу вас, – важно ответил он. – Я все понял.

Дин, утерев сопли благодарности, кивнул.

– Нужно надежное место, в которое никакая шелупонь из армии Темного Лорда не проникнет, – продолжил Кас.

– Дача Клауса! – крикнул Деймон. – Новый Орлеан.

Кас кивнул и, схватив за шкирку Поттера и Малфоя исчез вместе с ними так быстро, словно его смыли в унитаз.

– Надо спасать Клауса, – горячо сказала Виктория. – Слышьте, как он орет?

Клаус, на самом деле пел, но его вопли были приняты за крики боли и мучений.

С ноги выбив уже открытый люк (зачем-то), Деймон, подтянув портки, понесся в гостиную, на крики, а Дин и Виктория, эдакой группой поддержки потащились следом.

Офигев от такой наглости, Темный Лорд, завидев в пороге высвободившихся и немного нетрезвых пленников, даже матернуться не смог. А Белла не растерялась.

Схватив со стола ржавую открывалку, она прижала ее к шее Клауса и завизжала:

– Руки вверх или я зарежу его открывалкой!

– Поднимите руки, твари! – крикнул Клаус. – Она меня сейчас зарежет!

– Белла, не делай глупостей, – подняв руки, сказал военрук. – Опусти открывалку и медленно пни Клауса ко мне.

Белла захохотала. Когда в гостиной появился Кастиэль, она захохотала еще сильнее, ибо его застиранный плащ, обляпанный грязью, всегда пробирал ее на дикий смех.

– Галадриэль, убей неверных! – рявкнул Волан-де-Морт, уже сражаясь с Винчестером, но трудовик на удивление шустро уворачивался от Авады Кедавры.

Кас позеленел от злости и стиснул кулаки.

– Меня зовут Кастиэль! – рявкнул он и, заорав благим матом, перекинул на армию тьмы шкаф-купе.

Клаус, выползая из ошметков шкафа и гор битой посуды, спрятался за спину самогонщицы, а Кастиэль, гигантскими объятиями сгрудив у себя новых друзей, приготовился к побегу.

Белла, завизжав, швырнула в исчезающего ангела открывалку и, взвыв от провала миссии, заколотила кулаком по ковру.

– БЛЯЯЯ!!!!! – Но громче всех страдал Волан-де-Морт.

– Кас, ты просто космос! – радовался Дин. – Чей-то ты бледный?

– Даун, меня пырнули открывалкой, – прохрипел Кас, лежа на лавке возле дачи Майклсона, вывалив язык.

Все ахнули. Один только Деймон не растерялся и пошел искать по деревне две гвоздики.

– Не умирай, мужик! – взмолился Клаус.

– Поздно…холодные руки смерти уже сжали мою шею…

Поттер зарыдал и, высморкавшись в плащ ангела, тут же получил удивительно бодрый подсрачник от умирающего.

Кас, ощупав открывалку в животе, закатил глаза.

– Кто-нибудь, принесите подорожник! – вопила Виктория.

– Разойдитесь, я сделаю ему искусственное дыхание рот в рот! – крикнула стерва, оттолкнув Малфоя.

Кас, подорвавшись, спрятался за лавку и уже забыл о том, что секунду назад умирал.

– Изыди, бесовая сучка!

– Кас, да ты хуев симулянт, – обиделся Дин.

Прибежавший Деймон, завидев, что похороны откладываются, спрятал за спину гвоздики и венок «От друзей и корешей».

Ангел с булькающим звуком вытащил из пуза открывалку и пожал плечами.

– Не убить открывалке ангела Господнего!

Товарищи облегченно вздохнули. И Клаус, перекрестившись во имя здравия всех присутствующих, достал из горшка с геранью ключ от домика и отворил двери.

В который раз дача спасла жопы этих упоротых раздолбаев.

====== Глава 33. ======

Пока Гермиона Грейнджер моталась по периметру дачи, накладывая чудотворное маскирующее колдунство на новое укрытие банды Гарри Поттера, в теплом домике бушевала атмосфера, называемая в народе «а не обмыть ли нам такой крутой побег от Темного Лорда?».

– Уймись, стерва, – увлеченный чисткой воблы от чешуи, крикнул Деймон. – Темные силы не найдут нас.

– Вы уверены? – с сомнением протянула стерва.

– Конечно, на дороге такие ямы, что они к нам попросту не доедут.

Пока Клаус Майклсон разучивал с чутка захмелевшим Кастиэлем весь репертуар Стаса Михайлова, а трудовик бегал в райцентр за пивком, Гарри Поттер, изучая погнутые хренюшки (все, что осталось от уничтоженных крестражей), без особого энтузиазма потягивал теплое безалкогольное пиво.

– Мистер Майклсон, – позвал Избранный, и Клаус, горланивший на всю дачу песни, замолчал, подавившись собственным пением. – Волан-де-Морт говорил что-то про «спиздили из сейфа Аро в сбербанке»?

Клаус, растерявшись, взял у Виктории новую порцию чистейшего, как слеза палестинской девственницы, самогона, смачно его хряпнул и тут же почувствовал, как у него в памяти что-то всплыло.

– Что-то помню, – важно буркнул он. – Но не конкретно.

Военрук, треснув его по голове воблой, разозлился и прорычал:

– Вспоминай, етить твою!

– Погодьте, – вмешалась самогонщица, присев на лавку между певцом и военруком. – Неспроста же цыганенок напряг пукан и сказал про сбербанк и сейф Аро.

Однако ее дружбаны были слишком тупыми и бухими для того, чтоб пройти все лабиринты ее рассуждений. Самый трезвый, а потому самый злой член банды, тоже не был настроен на рассуждения, видимо, задолбался уже спать в лесах, морозить зад на улице и убегать от бомжеватого вида егерей.

– Я хочу навестить безумного пенсионера Бобби, – громко сказала Гермиона.

Дин от удивления аж выплюнул пиво ей прямо в лицо.

– Стерва, ты шо? – нахмурился он.

Гермиона, поджав губы, раскрыла свою книжку «Сказки Барда Быдла» и ткнув пальцем в странный символ, похожий на масонский знак, снова завела свою, казалось бы, забытую шарманку.

– Дядя Бобби может знать, что это за символ. Мы видели символ дважды, и знаем, что с ним как-то связан Гриндевальд Анатольевич, – торопливо пояснила стерва. – А что если это ключ?

– Хуюч, – отрезал Деймон. – Стерва, ты как пизданешь что-то…

– Не-не-не, – запротестовала самогонщица. – Стерва дело говорит. Мне кажется, это имеет некий сакральный смысл.

Но ее никто не понял. Несмотря на это, слово Виктории значило немало, а потому, не разбирая сути ее доводов, взвод согласился на эту идею.

– Малфой! – рявкнул генералиссимус в окно. – Хватит перекапывать Клаусу участок, етить твою! Пора трансгрессировать!

Малфой, отшвырнув навозную лопату, от вопля генералиссмуса едва не упал в компостную яму, что-то крикнул в ответ и строевым шагом направился в дом.

Потушив огонь в камине и завернув в старые газеты очистки от картошки, рыбную чешую и прочий алкоголический мусор, которым была закидана кухня, наши герои, попрощавшись с дачей, вышли во двор.

На ходу припоминая теорию трансгрессии, Гарри, сжав руки трудовика и самогонщицы, исчез, молясь, чтоб они в очередной раз не ошиблись координатами. Следом, вцепившись мертвой хваткой в Малфоя, исчез и Клаус, а затем, прижав к себе отчаянно оравшего генералиссимуса Сальваторе, вслед понеслась и стерва.

Кастиэль исчез последним. Любовно оглядел дачу, украдкой плюнул на грядку и, перекрестившись, исчез из поля зрения.

Координатами слегка ошиблись – колдунство перемещения закинуло их за три километра от скромной хибары безумного пенсионера, но проблема решилась очень быстро.

Громогласно орущий Малфой, порвав на груди тельняшку, выскочил на грунтовую дорогу, перепугав лошадь мужика, проезжающего мимо на телеге, а Деймон, пользуясь тем, что лошадь загарцевала на месте и усиленно начала лягать бесстрашного рядового Кефирчика, прыгнул на телегу и принялся смачно бить морду добропорядочному мужичку.

Отжав телегу, Деймон схватил поводья и, пригласил своих корешей «на борт телеги». Галантным подсрачником подсадив стерву, рядом со своим бро плюхнулся и трудовик, достав из кармана беляш. Откуда Дин брал хавчик, не знал никто. Дин тоже, лишь жадно гоготал, выуживая из кармана очередную снедь.

Последним на телегу взобрался побитый лошадью Малфой, по которому, судя по отпечатку подковы на лбу, ушлая лошадь еще и прошлась. Гарри, улегшись на промокшее от дождя сено, закрыл глаза и, слушая музыкальные вопли Клауса, которому что-то подвывал Кастиэль, задремал.

Проснулся он от того, что его чья-то сильная рука спихнула с телеги прямиком в размокшую грязь.

– Вот он, дом Бобби, – жестом заправского экскурсовода указал Дин.

Бомжароподобная приземистая хибара посреди свалки металлолома была уже знакома Деймону, и тот, первым приоткрыв скрипучие ворота, просочился во двор.

Никого.

Жестом шпиона из голливудских блокбастеров, военрук по-пластунски дополз до входной двери, поманил за собой друзей, и замер, прислушиваясь.

Вполне возможно, что цыганенок Том предусмотрел это, и добрался до безумного пенсионера первым.

– Ты неси меня рекаааа, – послышался хриплый вой из дома. – За крутые берегаааа…

Деймон встрепенулся.

– Взвод, бегом, етить вашу, – прошептал он и проскочил за двери.

– … где поля мои поля, – доносился из кухни низкий мужицкий бас. – Где леса мои лесааааа…

– Ты неси меня рекааа, – не удержался и взвыл Клаус, тут же получив по щам от самогонщицы.

Пение стихло. Раздался непонятный щелчок, который узнали только те, кто сдавал генералиссимусу Сальваторе сборку автомата, и в ту же секунду в коридор выбежал разъяренный Бобби Сингер, одетый лишь в замусоленную кепочку и семейные трусы.

– Пидорасы проклятые! – прорычал он и пальнул из охотничьего ружья в потолок. – Развалили Союз!

– Какой Союз, Бобби?! – крикнул Винчестер, закрыв своим телом сразу всех своих друганов. – Ты опять раскодировался?

Бобби, признав своего воспитанника, отшвырнул ружье, вытер о трусы жирные руки и, обняв трудовика, критически осмотрел его компанию.

– Мадам, – галантно сняв кепочку, раскраснелся Бобби, поцеловав самогонщице руку. – От вас феерически пахнет спиртом.

Виктория кокетливо гоготнула.

– Деймона ты помнишь, – принялся представлять всех Дин.

Бобби, взглянув на военрука глазами кровавого мстителя, кивнул.

– Это стерва, баба Деймона. Нет, у нее не лишай, она просто так выглядит, – продолжал Дин. – А это Клаус, он у нас за народного артиста. Это – Малфой и Поттер, местные дурачки, а это Виктория, она гонит самогон, а Каса ты…

Но Бобби уже не слушал.

– Гонит самогон? – переспросил он.

Виктория кивнула.

Безумный пенсионер аж приободрился и, взяв ее под руку, потащил в кухню.

– Да шо ж вы стоите, садитесь, – суетился он, усадив Викторию за стол. – А я тут сало солю…садитесь, садитесь. Ну…может, за знакомство по рюмашке?

– У меня все с собой, – расстегнув сумку, кивнула Виктория.

– Какая женщина, – восхитился Бобби, глядя как самогонщица отработанными движениями расставила граненые стаканы и плеснула в них мутную жидкость.

– Ну, за милых дам и стерву!

Стаканы звякнули. Занюхав свежим салом порцию бормотухи, генералиссимус, поняв, что безумный пенсионер очарован рыжеволосой самогонщицей и ее пойлом настолько, что даже не спешит тыкать в него животворящим крестом, решил не тянуть кота за гениталии и сразу перейти к сути визита.

– Дело есть, старый, – произнес он и, забрав у стервы книжку, открыл на странице с символом. – Что это за хрень?

Бобби, проглотив шмат сала, рассмотрел символ и, оставив жирные пятна от пальцев на страницах, гаркнул:

– Это ж Теория Большого Пиздеца!

– Шо? – удивился Клаус.

Бобби покачал головой.

– Никто из вас, дебилов, не слышал о Легенде о Трех Плохишах?

– Нет.

– Да, – кивнули Малфой и стерва.

Всеобщие взгляды устремились на них.

– Это же сказка для детей, – пояснил Малфой.

– Это нихуя не сказка! – рявкнул Бобби.

– Расскажи, Бобби, – произнес трудовик, плеснув ему еще бормотухи.

Бобби, с радостью хряпнув пойла, поправил резинку на трусах и начал свой рассказ.

Однажды три названных брата, находясь в состоянии легкого алкогольного опьянения, сидели в трактире, поили баб теплым пивом и говорили о вечном. Когда же хозяин пивнушки вежливо попросил их заплатить и покинуть заведение, ибо крик их и песни распугали всех посетителей, оказалось, что денег у братьев не было. Но хозяин пивнушки был не дурак, и взамен денег предложил братьям отдать самое ценное, что у них есть, или же отряд полиции загонит их в вытрезвитель, где они пробудут до конца дней своих.

Старший брат, имя которого Дарт Вейдер, скрепя сердце, протянул трактирщику свой джедайский меч, самое сильное оружие в мире, ибо обладало оно силой немыслимой да лезвием светящимся.

Средний брат, назвавшийся Сауроном, снял с пальца колечко золотое с надписями дивными и протянул трактирщику. Кольцо Всевластия, как он его назвал, способно на чары дивные и злодеяния страшные.

Младший брат, некий Фредди Крюгер, стащил со спинки стула свой дождевик-невидимку, который скрывает человека от всех и всякого. Может этот дождевик спрятать злодея в толпе да так, что, поговаривают, в сны человеческие младший брат, обмотавшись дождевиком-невидимкой, проникать мог.

Забрав дары братьев, трактирщик, выгнав последних посетителей, улегся спать, и приснились ему сны странные о том, как небо почернело, земля задрожала, а зловещие мертвецы восстали из могил. Но не проснулся трактирщик утром, ибо его во сне зарезал какой-то ошалелый мальчуган, который и спионерил дары братьев, но, лохом будучи, растерял их по дороге.

И потеряны нынче дары братьев, во имя блага всеобщего, ибо, легенда гласит, что тому, кто соберет воедино джедайский меч, Кольцо Всевластия и дождевик-невидимку, откроется страшная правда о том, как в один миг начать конец света и разнести эту планету к ебеням, как того и хотели братья.

Бобби откашлялся и, сделав глоток бормотухи, довольно крякнул.

– Какая-то хрень, – не проникся легендой Деймон.

Пенсионер, схватив фломастер, прямо на грязной скатерти нарисовал вертикальную палочку.

– Джедайский меч, – пояснил он и домалевал поверх палочки круг. – Кольцо Всевластия.

И последним штрихом заключил палочку и кружочек в треугольник.

– И дождевик-невидимка.

– Хуясе, – пробормотал Гарри Поттер. – А мы думали, это масонский знак.

– Нихуя подобного, балбес, – отрезал Бобби. – Тибетские мудрецы называют этот знак Теорией Большого Пиздеца.

Полминуты помолчав, каждый присутствующий обдумывал слова Бобби.

– Но почему пахан намалевал этот знак в книжке? – не унималась стерва.

– Элементарно, стерва, – голосом профессора логики, произнес Клаус. – Пахан предупреждает нас об истинной цели Темного Лорда.

– Он хочет собрать воедино дары братьев! – допетрил Гарри.

– И уничтожить мир с их помощью! – тоже понял Малфой.

– Не бывать этому! – рявкнул Деймон, зарядив паникующим пацанам подзатыльники. – Не содрогнется армия Хогвартса! Или я не Деймон Сальваторе, етить вас!

====== Глава 34. ======

В «лагере повстанцев» было тихо. Завидное рвение, с которым обитатели оккупированного темными силами Хогвартса готовились отбить атаку, куда-то пропало, а виной всему подозрительное затишье.

Северус Снейп, отправившись вслед за Волан-де-Мортом на защиту оставшихся крестражей (официальная версия: поехал по путевке в Геленджик, с целью поправить здоровье), назначил исполняющим обязанности пахана техничку Филча, считая, что этот брюзжащий старикан как никто другой подходит на роль запасного диктатора. Однако не предусмотрел возможных проколов в своем плане: Филч был простым мужиком из народа, не шибко умным, не шибко смелым, но горластым и неравнодушным к горячительным напиткам, а потому Аларик Зальцман, которого после очень успешной разведмиссии в Панеме главный няшка назначил министром иностранных дел магического мира, частенько презентовал Филчу магарычи в виде бутылок с бормотухой. Филч, в силу своей простоты душевной и извечного дефицита личных запасов алкоголя (иногда, когда трезвенность душила нещадно, бедному мужику приходилось пить хлорные отбеливатели, а по праздникам элитную «Ласку Магию Черного»), с радостью принимал скромные душистые презенты. Когда же Аларик подарил и лично распил с техничкой бутылочку «Столичной», Филч был рад настолько, что готов был положить на свою должность пахана самый что ни на есть натуральный хуй, и ушлый Зальцман, фактически оттяпал эту почетную должность, став эдаким серым (а если судить по количеству выпитого – синим) кардиналом Хогвартса.

Пользуясь отсутствием тоталитарной верхушки власти в лице сальноволосого зельевара, замок потихоньку оживал: Невилл Долгопупс, слезно прижимая к груди «Устав», взял на себя обязанности преемника Деймона Сальваторе, и дни напролет гонял студентов младших курсов по полю для квиддича, уча тех ползать в грязи, собирать и разбирать автоматы на время, рыть окопы и, главное, изыскано вставлять в каждое предложение обязательный атрибут разговорной речи генералиссимуса (оно же «етить-колотить»). В бывшей гримерке Клауса Майклсона проходили уроки хорового пения, организованные братьями народного артиста. В закутках кухни то и дело переругивались Сэм и Ребекка, не в силах мирным путем поделить казан повара. Джереми Гилберт старался усерднее всех, обклеивая сарай Снейпа новыми обоями. Шерлок и Гриндевальд просиживали часы в Тайной комнате, следя за новым Глистом ГМО, который пока не хотел вылупляться.

А Стефан Сальваторе вел куда более сложную диссидентскую деятельность. Подписавшись на все газеты (надо ж знать, что пишет захваченная темными силами пресса), библиотекарь, убедившись, что ничего кроме херни на смятых страницах нет, достал допотопную пишущую машинку, шляпу с пером и бутылку хорошего портвейна, начал выпускать собственную «Комсомольскую правду», с помощью Елены, ответственной за чудом работающий ксерокс, на котором создавался тираж, и Эдика, снабжающего каждый выпуск фотографиями.

Жизнь потихонечку приходила в норму, словно отдышавшись после диктатуры Темного Лорда, но немного омрачилась, когда на пороге Хогвартса возник странный мужик в тюремных татуировках и с букетом подсолнухов.

Сириус Блэк (а это был именно он) был одет в костюм, оставшийся у него, по-видимому, с выпускного, щеголял по коридорам Хогвартса в носках и сандалиях, довел Джереми Гилберта до нервного срыва и, беспрепятственно шагнув в Большой зал, осмотрелся.

В Большом зале в это время проходил «фестиваль пельменей», в рамках которого все сидели за столами и лепили пельмени, и Сириус, завидев за слизеринским столом мадемуазель, накладывающую ложкой фарш в кружочки из теста, набрал полные легкие воздуха, сжал букет, как самурайскую саблю и отправился к даме своего сердца.

– Катерина! – выдохнул Блэк. – Я пришел!

– Я Елена, – пискнула девушка.

– Отойди от моей жены! – пророкотал библиотекарь, макнув незадачливого ухажера мордой в миску с фаршем.

Сириус, утерев фарш рукавом, извинился и снова осмотрелся. Увидев свою ненаглядную в другом конце зала, месившую тесто на огромной доске, он побежал ней.

– Катерина! – снова крякнул Блэк, вручив ей букет подсолнухов. – Вот он я!

Кэтрин, вскинув брови, минутку вспоминала, кто этот мужик, и, вспомнив, нахмурилась.

– Я все обдумал, любовь моя! – надрывался Сириус, схватив ее руку и прижав к своей груди. – Твои очи пленили мое сердце, а твой голос, тогда нежно посылающий меня нахуй, соловьиным щебетом до сих пор звучит в моей голове.

Не дав ей и слов сказать, Сириус рухнул на одно колено, при этом по залу прокатился эхом треск рвущихся на жопе штанцов и, пошарив по карманам, выудил на свет Божий бархатную коробочку.

– Будь моей женой, Катерина! Прими это кольцо из лучшего костромского ломбарда как знак моей вечной любви!

Быстро нацепив кольцо на палец обалдевшей Кэтрин, Блэк, рухнув уже на оба колена, прижался лбом к ее животу и взвыл какую-то душещипательную песню про «Свет озарил мою больную душу», как вдруг…

– Отойди от моей невестки! – рявкнул Стефан, треснув влюбленного идиота черпаком повара по голове.

Кэтрин, от громкого голоса протрезвела от этих амурных хренюшек, побледнела и, гордо сняв с пальца кольцо, с вертухи треснула бедного Блэка под дых.

– Не бывать такому! – крикнула она и, отпинав от себя потенциального жениха, гордо вздернула нос.

– У нас же любовь, детка!

– Такую я любовь ебала в рот и в ноздри!

Сириус, под ритм дергающегося глаза, осоловело осмотрел зал, увернулся от пендаля и снова начал тыкать в лицо своей любимой колечко из костромского ломбарда.

Впрочем, это не удалось, потому как отчаянного романтика оттащили за дверь и пинками выгнали из замка.

Как порой жестока бывает любовь.

«Все бабы стервы» – злобно подумал Сириус, потирая синяки. – «Да, я не Деймон Сальваторе, но тоже не хуй с горы».

На том и порешив, грустный Блэк, намереваясь пропить обручальное колечко в местной пивнушке, покинул замок.

Безумный пенсионер Бобби Сингер, снарядив банду Гарри Поттера своим фирменным салом, перекрестил их на дорожку и отправил в добрый путь, несмотря на то, что на поселок уже опускалась ночь.

Деймон Сальваторе, поняв, что тот самый момент настал, заварил в термосе чай Улун, презентованный ему Гриндевальдом и силком вылил горячую прущую жижу в рот своего любимого ученика, надеясь, что Поттер узнает, где искать крестражи. Но Гарри лишь хихикал всю дорогу и иногда что-то пел, а про крестражи помалкивал, видимо прущий чай не смог добиться нужного результата. Поэтому приходилось действовать посредством невиданного оружия – логики.

Стерва, которой все не давали покоя слова Темного Лорда про сбербанк, все-таки добилась своего и была очень довольна, когда идею поддержал новый союзник в грязном плаще.

Этой ночью родился план ограбления сбербанка, в поисках настоящей рюмки Пенелопы Пуффендуй (как думала Гермиона).

Надо сказать, что абсолютно каждый взрослый член банды воровать умел. Деймон Сальваторе как-то в 44-ом году своровал с немецкой военной базы танк, который продал на металлолом. Дин Винчестер часто грабил привокзальные чебуречные, и прослыл в некоторых регионах «Чебуречным маньяком». Клаус вообще промышлял киднеппингом: похищал людей и возвращал их родне только при условии, что они придут в местный ДК на концерт «Кровавых Песняров» (это были девяностые, каждый пиарился как мог). Виктория вообще была профи в этом деле: эту бестию можно было не поить и не кормить, только дать ей возможность что-нибудь спиздить. Самогонщица тырила все подряд: тонны цветмета со складов, подъемные краны со строек, пенсии у бабушек на почте, лошадей у цыган, стеклотару, одежду, дорожные знаки… Как-то в процессе особо страстного поцелуя она умудрилась выкрасть у Снейпа его золотые коронки. Как говорится, мастерство не пропьешь, хотя попытки были.

Пока друзья, остановившись на перекур в задрыпанном коровнике, малевали на ватмане план действий, только Дин Винчестер думал над Теорией Большого Пиздеца.

– Но какое отношение к ней имеет Анатолич? – не унимался он, вспоминая «масонский символ»-значок на груди у старого ученого.

– Анатолич – темная лошадка, – заметил Деймон. – Мутный он какой-то.

Драко Малфой, оторвавшись от рисования на ватмане фигурок участников операции ограбления, закивал, как китайский болванчик.

– Хорош уже разговоры разговаривать, – буркнул Клаус. – Оставьте бедного отпетушенного Дамблдором старика в покое. Лучше с ватманом помогите.

Послушно взяв в руки фломастеры, мужчины присоединились к разработке плана. И только бдительного трудовика не покидало подозрительное чувство того, что где-то в Хогвартсе, а именно в недрах Тайной комнаты, засел вражеский шпион.

Лорд Волан-де-Морт, прокравшись на территорию замка с ловкостью ниндзя, рухнул безносой рожей в грязь и по-пластунски миновал шлагбаум, стыбренный кем-то с железнодорожной станции и прифигаченный как препятствие прохода к мавзолею, в котором, согласно газетам, покоился пахан. Убедившись, что часовой в лице Китнисс Эвердин закемарил под кустом, Темный Лорд, в три прыжка миновав расстояние, достал из широких штанин лом и, сломав тяжелые двери мавзолея, просочился внутрь.

В темной круглой комнатушке пахло спиртом и воблой, очевидно, пахана недавно поминали. Посреди стоял мраморный гроб, обложенный венками и засохшими гвоздиками.

– Джедайский меч будет моим, – жадно проскрипел цыганенок Том, потирая ладошки, и, с помощью неизвестного лома отодвинул тяжелую крышку гроба.

Надежды цыганенка вмиг улетучились, так как тот уже представлял, как выдергивает один из даров братьев из цепких ручонок мертвого Дамблдора.

– Шо за хуйня? – опешил Волан-де-Морт, глядя в гроб, единственным обитателем которого был пустой пакетик от лимонных долек.

====== Глава 35. ======

Гриндевальд переживал ту самую стадию депрессии, когда хотелось обмотаться пледом, пить кофе и рыдать над фотографиями кумиров своей юности. Но старик не был соплежуем, как он сам клялся и божился, а потому грустил, как подобает настоящему мужику, пусть и с сомнительной сексуальной ориентацией.

– Не плачь, еще одна осталась ночь у нас с тобой, – выл Гриндевальд Анатольевич, дирижируя себе початой бутылкой чистейшего самогона. – Еще один последний раз твои глаза в мои посмотрят и слезааа…

Даже тот факт, что подвыпивший ученый перепутал строчки, слова и ритм, не делал исполнение песни хуже. Колотя в такт по трубам ногой, Гриндевальд, изредка прикладываясь к кальяну с плутонием (новый уровень просвещения), продолжал петь, выдавая странные булькающие звуки.

В Тайной комнате было темно, холодно и грустно, как и в самом сердце таинственного ученого. Отправив Шерлока в гастроном за колбасой (Холмса уже неделю никто не видел после этого), Гриндевальд сидел на перевернутом ведре, прижимал к груди толстенную книгу «Альбус Дамблдор. Четкий, дерзкий, как пуля резкий» и страдал.

Страдал он так уже два дня, не понимая, что за ванильная ебантень сразила его стальное сердце. Даже когда вдали послышались шаги и знакомый перезвон черпака в казане, ученый не попытался даже напустить на себя более презентабельно-суровый вид.