Текст книги "Кризис (СИ)"

Автор книги: lesana_s

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Эйнар повернулся к Хансу, с сожалением понимая, что ему придётся уйти.

– Вроде нет, – мужчина встал и решил посмотреть, кто же пришёл к нему в столь поздний час. – Герда, – он тихо произнёс имя той, что стояла за дверью его квартиры.

– Прости, что тревожу, но мне нужно согреться, – сказала она и обвила крепкое тело руками, щекой прижимаясь к широкой груди. Она знала, что почувствует спокойствие рядом. Ацгил быстро закрыл дверь, пока Герда обнимала его. Он не знал, как поступить. Прогонять не хотел, но и сталкивать их с Эйнаром – тоже.

– Ты в порядке? – Мужчина немного отстранил от себя художницу, пытаясь разглядеть последствия их с супругом потасовки.

– Нет, не в порядке. Уже очень давно, – прошептала она, чувствуя острое желание заплакать. Как же ей надоело лить слёзы. Вновь прислонившись к сильному телу и приподнявшись на носочки, она приблизилась к желанным губам. Хотелось ощутить на себе силу этого уверенного мужчины. Он подался вперёд и ответил на поцелуй, совершенно забыв о друге. Проклятье!

– Впусти меня, – едва слышно шепнула женщина. Ей просто хотелось уснуть в его руках, ни о ком не думая.

– Не могу, – признался он и сам поцеловал так, как хотел: с силой, вперемешку с нежностью.

– Ты не один? – Вдруг спросила Герда, не понимая.

– Не один, – сказал Ханс тихо, пальцами перебирая пряди длинных русых волос, пропуская их между пальцами и совсем немного задевая скулы, шею и ключицы.

– Извини, – проговорила Герда с обидой, быстро отстраняясь от него и сбегая вниз по винтовой лестнице.

– Герда, постой, – Ханс ринулся за женщиной, надеясь догнать и объяснить всё.

– Нет, хватит указывать мне! – Выкрикнула она у двери подъезда, так и не выслушав. Мужчина прикрыл глаза и поднялся обратно, надеясь, что с ней всё будет в порядке, хотя было бы правильнее пойти за ней и в этом убедиться.

«Вот же чёрт!» – Прорычал он про себя от досады и со всей силы стукнул кулаком по перилам.

– Это была Герда, да? – Эйнар вышел в коридор, нервно сложив руки на груди, потому что услышал родной голос.

– Да, – просто выдохнул Ханс, облокотившись на перила и опуская голову вниз.

– Она нравится тебе? – Спросил Эйнар, заранее зная, что ответ будет положительным.

– Нравится, – честно ответил друг, повернувшись лицом к художнику, но тот лишь усмехался, качая головой от горькой правды.

– Ладно, я понял. Пойдём за ней, это не женщина – бедствие, – стараясь оставаться спокойным, Вегенер снял с вешалки своё пальто и пальто Ацгила. Разборок учинять не хотелось. Он и сам изменил, не ему осуждать свою супругу.

– Да, пойдём, – беспрекословно согласился Ханс, чувствуя облегчение от того, что признался. «Беда» сама пришла к нему, когда он совсем её не ждал.

========== Часть 6 ==========

Герда довольно быстро добежала до дома. Она быстро поднялась по лестнице, распахнула дверь, после чего вбежала внутрь и заперлась. Всё это время за ней следовали две молчаливые тени. Она чувствовала их за спиной и страх затмевал накатывающую усталость. Прислонившись к стене от бессилия и прикрыв глаза, Герда медленно соскользнула вниз, усаживаясь на холодный пол. Художница подтянула колени к груди и, приобняв их, неосознанно начала раскачиваться вперёд и назад, устремляя взгляд в стену напротив. Тьма, что скрывалась глубоко в сердце, следовала по пятам.

Ровно три недели она жила в заточении. Вегенер заперлась у себя в мастерской, не желая ни видеть, ни слышать Эйнара. Ей больше не хотелось контактировать с супругом. Густаво принял решение вместе с ней. Рядом с супругом она чувствовала постоянное беспокойство.

Эйнар не задерживался дома. Усмехался её возмущениям, приносил еду и уходил. Он признавал, что был виноват перед женщиной, но всё, чего мужчина хотел, – продолжать заботиться о ней. Он просто не мог по-другому. Хоть Вегенер и ненавидел Густаво, но, кажется, смог принять его и даже то, что Ханс претендовал на его Герду. Художник не мог отказаться от супруги, а поэтому иногда позволял себе украдкой подглядывать за ней. Для этого он сперва демонстративно хлопал дверью, словно говоря ей: «Всё, я ушёл, ты в безопасности.»

Ацгил и Эйнар часто встречались и проводили время вместе, засиживаясь допоздна в барах. Ханс даже приглашал друга посетить бои, где принимал участие и он сам.

– Как думаешь, следует ли нам взять Герду с собой?

– Не думаю, что она согласится смотреть, как два мужика в перчатках разбивают друг другу лица.

– Ей же нравится мужской мир, пусть увидит, насколько он разнообразный, – усмехнулся Ацгил, остановившись с Эйнаром возле дома художников.

Ханс засунул руки в пальто и передёрнул плечами от вечерней прохлады.

– Это может быть опасно, – добавил мужчина, задирая голову вверх и бросая взгляд на окна квартиры своеобразной семейки. Эйнар запахнул полы чёрного пальто и сложил руки на груди. Он тоже посмотрел вверх и издал тяжёлый вздох.

– С другой стороны, было бы неплохо прекратить её добровольное заточение… – начал Вегенер.

– Давай. Хочешь, сам её приглашу? Я-то ей ничего не сделал, – осторожно предложил Ханс, зная, что Герда всё ещё жена друга, а действовать так, как хочет он сам, пока нельзя.

– Ты выгнал её, друг мой, а это для неё унижение, – хмыкнул Эйнар. Он посмотрел прямо перед собой и положил руку на плечо Хансу, слегка похлопывая. В который развенегер убедился в том, что другу небезразлична художница.

– Думаешь, и со мной разговаривать не будет?

– Я не знаю, насколько ты ей нравишься, но убедился, что при первой же возможности она побежит к тебе, а не ко мне, – произнес Вегенер с грустью и поджал губы, убирая руку.

– Может, хотя бы попробуем? – Ханс аккуратно настаивал на том, чтобы рискнуть. Он жаждал увидеть волнующий его сознание объект.

– Хорошо, давай попробуем, – Эйнар тяжело выдохнул, сдаваясь. Ему стало даже интересно, как у него это у них получится. Они поднялись по винтовой лестнице, и, открыв дверь, вошли. В доме Венегеров по-прежнему было темно и тихо. Хозяин дома заметил пустой поднос под дверью мастерской и улыбнулся тому, что женщина не сидит там целыми днями голодной.

– Что ж, действуй, – Эйнар кивнул на запертую дверь и с усмешкой отошёл, скрещивая руки на груди. Он морально готовился стать свидетелем удачи или поражения самоуверенного Ацгила.

Сейчас ситуация напоминала соревнования на ринге, но Эйнар не знал, за кого ему болеть. Ханс мог быть весьма убедительным, если желал чего-то. Вегенер в полной мере испытал на себе силу убеждения подростка-Ханса, когда Ацгил настоял на французском поцелуе. Друг был в восторге от миловидной внешности веснушчатого мальчугана по имени Эйнар, напоминавшего ему девочку. Очень милую и беззащитную девочку. Венегер как-то раз решил развлечься: надел бабушкин фартук и ради смеха показался в таком виде Хансу, вот тогда и наступило помутнение в мозгу у будущего арт-дилера. Вегенер выгнал из дома друга, дав тому разок в челюсть, после чего не разговаривал с ним некоторое время. Ацгил сам пришёл с повинной, а фартук они сожгли на костре примирения.

Художник пододвинул кресло поближе к намечавшемуся представлению, уселся удобнее, закидывая ногу на ногу, сморщил лоб и посмотрел на Ханса. Он сверлил в Венегере дыру, будучи неуверенным в том, насколько правильно поступает.

– Кстати, дружище, ты гей? – Эйнар вспомнил, что очень давно хотел задать этот вопрос, учитывая то, что было между ними.

– Вроде нет, – нервно сглотнул Ханс, посмотрев на довольного друга. Он, быстро сняв пальто, кинул вещь в Вегенера, чтобы тот заткнулся и не спрашивал всякую чушь.

– Вроде – это как? – Допытывался Эйнар, снимая с головы серую драповую ткань и укладывая на подлокотник. – Ты не уверен? – Удивлённо спросил художник, настаивая на честном ответе.

– Если твоя жена предпочитает мужскую личность вместо женской, то я не прочь тесно контактировать и с Густаво. Такой ответ тебя устроит? – откровенно ответил Ханс, вспоминая, что, в принципе, особо не испытывал притяжения к мужскому полу. Если, конечно, кое-кто не переодевается в мужика, не клеит бороду на нежное лицо и не прячет алые полные губы под усами. Её хотелось целовать бесконечно. Ханс на мгновение прикрыл глаза и потёр лоб, нервно вздыхая и пытаясь избавиться от возникшей фантазии.

– Продолжай, – спокойно отреагировал Эйнар. Он с интересом ждал действий Ханса.

– Герда, открой мне, – арт-дилер подошёл вплотную к двери, активно постучал, после чего прислушался к шуму. Она наверняка слышала их интригующий диалог.

– Зачем?

– Может, сходим на одно мероприятие? Там будет бешеный адреналин, и, думаю, тебе должно понравиться, – Ханс интриговал художницу мягким голосом. Нужно было выманить эту чертовку любым способом.

С лица Эйнара не исчезала улыбка. Он был готов поставить на то, что у друга не выйдет, и несмотря на все победы на ринге, быть Хансу поверженным. Этот поединок явно не за Ацгилом.

– С вами двумя я никуда не пойду, – отрицательно покачала головой Герда, делая шаг назад.

– Ты можешь пойти не с нами, а со мной, – не соглашаясь с данным ответом, мужчина несильно стукнул кулаком по дверному косяку. Он посмотрел на довольного друга, который уже представлял повердженного Ханса.

Художница резко распахнула дверь, и Ханс тут же сделал пару шагов назад от неожиданности. Эйнар вскочил со своего места и перестал улыбаться, ведь Ацгил вышел победителем и в этот раз! Надо было бы расцеловать его за это. «Хотя, обойдётся,»– подумал он, подойдя к другу, чтобы так же, как и он, любоваться видом своей непокорной жены.

– Мне нужно переодеться, – заявила она двум мужчинам и быстро устремилась в спальню. Ацгил очнулся первый и, сообразив, что это всего лишь ловушка, рванул за ней.

– Не закрывайся от нас! – Воскликнул он, не зная, за какую часть тела схватить, чтобы не показаться слишком грубым. Тем более, рядом её муж, который может лишить его возможности видеться с ей и даже просто разговаривать. Он просто обогнал художницу и встал прямо перед ней.

– Не собиралась, – тихо огрызнулась она, обойдя мужчину. Ханс обернулся, удостоверившись, что дверь спальни осталась открытой, затем перевёл свой взгляд на порядком раскрасневшегося друга.

– У меня всё получилось, – Ханс направился к Эйнару, чтобы потрясти его и усмирить просыпавшиеся в нём животные инстинкты. Мужчина нервно сглотнул слюну и сделал пару вдохов и выдохов, пытаясь расслабиться.

– Вижу, – только и сказал Эйнар, чувствуя сильное давление на ширинку брюк. Чертовка.

– Предлагаю посмотреть на её новые творения, – предложил Вегенер, направляясь в мастерскую.

– Что ж, это достаточно оригинально, – они оба вошли в комнату и, включив свет, покрутились в разные стороны, разглядывая стены, на которых были нарисованы они втроём, будучи большими и маленькими, красивыми и уродливыми, насилующими её маленькой девочкой и уже взрослой женщиной. Чёрт бы побрал эту женщину!

– Да уж, очень захватывающе.

«Никогда бы не подумал, что насилие можно изображать так чувственно, так… эстетично,» – похожая мысль скользнула у обоих.

– Как же это мерзко, – вслух произнёс Эйнар, разглядывая самого себя и совершаемый им отвратительный поступок, осознавая, насколько сильно обидел двух женщин всего за один вечер. Особенно Эмилию, бедную юную девушку, на которую обрушил свою злость и похоть.

– Тут и мне досталось, – подал голос Ханс, внимательно разглядывая себя и то, как он грубо обошёлся с художницей на перилах. Эмоции были переданы максимально точно. Страх и боль в глазах добычи, звериное нутро охотника – рука художницы запечатлела всё. – Власть и унижение, – прошептал Ханс, смотря в свои насыщенные серые глаза на полотне.

Арт-дилер облизнул губы и обвёл контур изображённого тела Герды. Ему даже на мгновение послышалось, как она кричала и билась в его руках.

– Смотри-ка, а тут ты и Густаво, – указал пальцем Эйнар, призывая Ханса подойти к нему и полюбоваться на то, как нарисованный Ацгил издевался над бедным и совсем незрелым парнем. – Это и есть та самая страсть, о которой так любят писать в книгах, – восхитился Вегенер, разглядывая на полотне Ацгила и его стальную хватку.

– Ты вообще изображён как волк, который раздирает плоть Герды, – Эйнар медленно перевёл взгляд на следующую картину и скривился: он узнал себя в этом оборотне.

– Тёмная сущность вышла наружу. – Прокомментировал Венегер.

Дёрнув плечами и отвернувшись от страшного волка, Вегенер глянул в угол, где лев с лицом арт-дилера поедал уже мёртвое тело женщины. Мрачно.

– А ты зато изображён царём зверей, – издеваясь над впечатлённым Хансом, он слегка похлопал его по спине и начал рассматривать этот эпизод, ставя себя на место жены.

– Два хищника: лев и волк, – прокомментировал Ханс, обводя кончиком указательного пальца гриву льва. По спине пробежали мурашки.

– И одна жертва, – с придыханием произнес Эйнар. Спустя несколько минут, он спросил, потерев краску. – Интересно, это вообще отмывается?

Не очень хорошо было иметь в своём доме комнату, где была изображена похоть и жестокость.

– Думаю, Герда постаралась запечатлеть всё на века, – Ханс взял тряпку, намочил в графине, попытался стереть своё вожделение, но ничего не выходило. Серая, чёрная, белая и зелёная краски въелись в стену. Можно было приглашать любителей подобного искусства прямо сюда и устраивать оргии.

– Ну что, вам нравится? – Спросила появившаяся на пороге Герда, по-хозяйски облокачиваясь о косяк и наблюдая за двумя мужчинами.

– Герда, прости, – Эйнар кинулся к ней, приобняв хрупкую фигуру и прижив сильнее к себе. Он жаждал этого уже много дней.

– Это уже не важно, я всё вынесла наружу, – грубо ответила та, не делая никаких попыток отстраниться. Она совершенно ничего не чувствовала. – Ты чуть не убил Густаво, – горько шепнула она, сжав руки в кулаки и ожидая, когда Эйнар отпустит её.

– Не злись на меня. Я люблю тебя и готов мириться со всем, – тихо, преодолевая себя, шепнул Эйнар и посильнее стиснул жену в объятиях, после чего сразу отпустил. Если он сделает ей ещё хоть раз больно, на стене незамедлительно появится ещё какая-нибудь сцена насильственного характера, но уже в гостиной или даже в его спальне.

– Я больше не злюсь и не обижаюсь. Всё в порядке, – улыбнулась Герда, поправляя на себе мужской пиджак. Подойдя ближе к арт-дилеру, молча наблюдавшему за всем происходящим, она слегка приподняла голову и посмотрела на него умоляющим взглядом.

«Прочти мои мысли,» – тихо просила она, но он не читал. Почему Ацгил не может их прочесть? Герда тут же покосилась на мужа и немного отстранилась от того, кто излучал обычно безграничную силу и уверенность.

– Ты, кажется, куда-то меня приглашал, так что веди. Мне нужно немного взбодриться, – сообщила она, неловко теребя в руках шляпу.

– Тогда идём, – забыв обо всём, Ханс галантно пропустил её вперёд, после чего вышел сам. После них вышел и Эйнар. – Мы доберёмся до закрытого клуба минут за пятнадцать, если поторопимся, – прокомментировал арт-дилер, нарушая неуютную тишину. Он понимал, что молчание плохо сказывается на всех троих, поэтому нужно было хоть что-нибудь сказать. Вегенер не отставал от парочки, идя за ними.

– Опять она выгуливает своего Густаво, – недовольно прошипел Эйнар, нагнувшись к Хансу. Его напрягала вся эта ситуация, но обижать её не особо хотелось.

– Ничего страшного, лучше так, а то и дальше бы сидела в четырёх стенах, дыша краской. Да и кто знает, что ещё пришло бы ей в голову, – усмехнулся Ханс, свободно выдыхая.

– Да, ты прав. Главное, что она сейчас с нами, а вот кто она —

так уж и важно, – согласился Эйнар. Вечер обещает быть весёлым.

Переходя дорогу, Ханс невзначай положил ладонь на поясницу Герды, ведя ту наравне с собой. Это был непродуманный жест, но Эйнар про себя подмечал все телодвижения Ацгила в сторону жены и даже то, что супруга позволяла трогать себя. Нравилось ли ей?

Проходя мимо закрывающихся магазинов, он заметил сидящую на тротуаре плачущую девушку. Вегенер сразу же узнал её.

– Эмилия, – шепнул он знакомое имя и направился к девушке, чтобы выяснить причину ее слёз. Он не знал, почему так сильно хотел наказать обидчиков, хотя ей скорее требовалась защита от него самого. – Что с тобой? – Эйнар присел рядом на бордюр.

– Вам не стоит меня трогать, и так уже натворили дел, – она сразу поняла, кто находится рядом с ней, поэтому перевела чем-то опечаленный взгляд на мужчину. – Ступайте дальше со своими друзьями, а мы как-нибудь обойдёмся без вашей помощи.– Гордо и уверенно произнесла она, всего на долю секунды поверив в себя, но практически сразу этот эффект спал и девушка вновь заплакала.

– Расскажи, что случилось, и я попробую помочь тебе. Обещаю, что искуплю свою вину.

– Вас ждёт жена и друг. Вам наверняка некогда заниматься моими проблемами, – вымолвила Эмилия. Поднявшись на ноги, она запахнула коричневое пальто в заплатках, нервно поправила платок на голове и посмотрела в сторону знаменитой художницы и стоящего рядом с ней мужчины. Они осуждающе смотрели на неё. Как же это было невыносимо!

– Я знаю, что виноват, и поэтому сейчас я здесь. То, что мы вновь встретились… Это, вероятно, знак свыше.

– И ещё один знак растёт во мне, месье Вегенер, – злобно бросила она, разглядывая Герду. – Меня выгнали из дома, узнав, что я беременна. Моя семья не готова кормить ещё одного человека. – Она затихла, а из выразительных карих глаз вновь брызнули непрошеные слёзы. Унизительно.

– Ты беременна… – изумлённо проговорил он.

– Да, Вы были первым у меня, поэтому нет сомнений в том, кто отец. Если хотите, то можете дать мне денег, и я избавлюсь от плода, пока срок совсем маленький. Тогда нас больше ничего не будет связывать.

Герда, конечно же, слышала увлекательный рассказ этой оборванки. Злость разливалась во всём теле.

– Как она могла забеременеть от тебя всего с одного раза, когда я не могла этого сделать на протяжении трёх лет? – подскочила Герда к мужу. Её совершенно не волновало то, что он изменил ей. – Почему она, Эйнар, а не я, твоя чёртова жена? – Голос сорвался на крик, и Герда начала колотить Вегенера кулаками по груди. – Я ведь так мечтала об этом, а ты любезно сделал это для какой-то незнакомой бродяжки! – Эйнару надоело ощущать на себе удары, поэтому он поймал её руки, останавливая, и подтянул к себе женщину, чтобы успокоить, но ничего не вышло: та лишь сильнее разозлилась. Тогда вмешался Ханс. Он отвёл художницу в сторону и обнял.

– Видите, Ваша жена тоже не очень-то в восторге от этой «проблемы», – Эмилия вытерла слёзы, спрятавшись за спину Эйнара: это было для неё самым надёжным укрытием сейчас. Он обернулся на голос и почему-то искренне был рад тому, что она осталась.

– Это никакая не проблема. В тебе новая жизнь, и это чудесно, – заверил он Эмилию и, взяв за руку, повёл за собой.

– Куда Вы меня ведёте? – девушка на мгновение испугалась.

– Теперь ты будешь жить со мной и ни в чём не будешь нуждаться, – твёрдо произнёс он, продолжая тянуть девушку за руку. – А ты ещё раз прости, – обратился он к Герде. – Я люблю тебя и всегда буду любить. Это навсегда. – Он встал рядом с другом, который крепко обнимал его уже бывшую жену, а после продолжил.

– Я не могу оставить Эмилию с ребёнком одну, ей нужна помощь. Перед ней я виноват так же, как и перед тобой. Она будет жить в нашей квартире, – сообщил Эйнар о своём решении, совершенно непоколебимый и уверенный в том, что поступает правильно. Ханс ободряюще улыбнулся другу, подтверждая, что он всё делает верно.

– Ты хочешь, чтобы я жила под одной крышей с этой девкой? За что ты так меня ненавидишь, Эйнар? Я же буду видеть, чёрт возьми, как у неё растет живот, и это будет разрушать меня! – Окончательно выйдя из себя, Герда попыталась вырваться из рук Ацгила и дотянуться до Вегенера, чтобы хорошенько ему врезать, но сильные руки крепко держали женщину. Ханс хотел отвести её подальше, потому легко оторвал от земли, уменьшая возможность сопротивления.

Эйнар прикрыл глаза от понимания того, что их жизнь вновь поменялась. Герда никогда не примет Эмилию, а он не полюбит её так, как любит жену.

– Ты согласна жить со мной и родить? – Спросил он уже у Эмилии – такой потерянной, ничего не знающей девочки. Он бы вывел её в свет, научил бы всему и сделал знаменитой. – Ты не хочешь?

– Я не знаю, – честно ответила она.

========== Часть 7 ==========

– Сейчас же отпусти! – Требовала Герда, кулаками ударяя по спине Ханса, но он даже не думал её слушать. – Я покажу этой гадине, как рожать от чужих мужей! Дрянь! – Крикнула она как можно громче, надеясь, что её услышат Эйнар и эта случайная девка.

– Отпусти! – Ещё один удар по широкой спине, после чего Ханс, наконец, поставил женщину на ноги. – Не мешай мне и дальше разрушать свою жизнь! – Она попыталась выкрутиться из плотного кольца сильных рук и убежать обратно. Это было так несправедливо! Их с Эйнаром судьба теперь разрушилась, кажется, окончательно. Сегодня у каждого появилась своя дорога.

– А ты не думала, что пора прекратить это делать? – Тихо задал вопрос Ацгил, шумно вдыхая холодный воздух и пряча руки в карманы пальто. Со стороны мужчина выглядел уставшим и обречённым, ведь так и не сумел что-то сделать. Его сил едва хватило, чтобы сдержать Герду – это ходячее стихийное бедствие.

– Нет, не пора! На её месте должна была быть я! – Художница обернулась и бросила яростный взгляд на того, кто задавал ненужные вопросы. – За что, Ханс? – Герда только сейчас почувствовала горячие слёзы, которые медленно катились по щекам. Она схватилась за голову и попыталась понять, в какой момент всё могло так измениться, исчезнуть такое родное и тёплое чувство, как влюблённость. Со временем оно должно было перерасти в сильную и крепкую любовь. Когда именно всё начало угасать?

– Эй, там, наверху, почему я? Почему Ты запутал всё до такой степени, а потом просто взял и разорвал все нити, связывающие меня с мужем? – Истошно кричала она в ночное небо, усыпанное яркими звёздами.

Ханс стоял рядом и молча наблюдал за истерикой художницы. Ей необходимо было дать свободу эмоциям, наполнявшим её нутро. Вегенер хотела упасть коленями на тротуарную плитку, разбивая их в кровь, лишь бы физическая боль перебила душевную. Арт-дилер вовремя очнулся и едва успел подхватить женщину за мгновение до падения.

– Ты снова держишь меня, – безразличным голосом заметила та, обмякнув в руках Ацгила, успокаиваясь от тёплого дыхания, что приятно щекотало шею.

– Хочешь, всегда буду держать? – Неожиданный вопрос поразил её до глубины души; серые глаза заблестели, становясь на несколько оттенков светлее. Она вдруг ощутила себя мотыльком, летящим на яркую вспышку, глупым насекомым, которое даже не подозревает, что его ждёт неминуемая гибель.

– Скажи мне не отпускать тебя, – просит Ханс, приближаясь к пухлым женским губам, спрятанным под густыми наклеенными усами. – Только попроси избавить от слёз, – на выдохе произносит он, словно умоляя.

Художница замерла и даже перестала плакать.

– Ты… Правда хочешь избавить?– Шёпотом спросила она, как только потеряла ощущение чужих губ. Ей хотелось бы почувствовать их вновь, как тогда, когда она пришла к Хансу будучи Гердой, а не Густаво.

– Да, – также тихо сказал он, заглядывая в глаза расстроенной женщины.

Вегенер пальцами стёрла остаток слёз.

– Может, хотя бы сейчас забудем об Эйнаре? – Ханс упрямо продолжал закидывать художницу вопросами, неосознанно меняя оттенки взгляда, начиная умоляющим и заканчивая требовательным. «Демон какой-то,» – пронеслось в голове Герды. Через вопросы он пытался подчинить её себе.

– Хочешь пользоваться «мёртвой» женщиной?

– Неправда! Ты не «мертва», тебе просто нужно помочь пробудиться, – не просил, скорее, требовал он. Настойчивый, но мягкий баритон Ацгила будоражил. Художница чувствовала, как отзывается на его требование что-то, казалось бы, уже давно забытое, то, что она изо всех сил пыталась уничтожить или запереть где-то глубоко внутри.

– Хочешь забрать меня? – Горько усмехнулась женщина.

– Хочу, – ни секунды не раздумывая, подтвердил Ханс.

– Совсем как потерянного и бездомного котёнка?

– Как опасную львицу, сбежавшую из клетки, – с лёгкой полуулыбкой поправил он и снова поцеловал в манящие губы. Вегенер в этот раз отвечала охотнее, держась за крепкие мужские руки, как за новую соломинку, держащую её на плаву.

– Тогда приручи меня, – соглашается Герда, понимая, что всё-таки готова сгореть заживо и превратиться в пепел, но только в его объятиях: так она обретёт силу и восстанет, как Феникс.

Повторять дважды не пришлось. Не скрывая искренней радости, мужчина подхватил художницу на руки и понёс в сторону своего дома, бережно прижимая к груди. Вселенная дала ему шанс занять место Эйнара, и он его уж точно не упустит.

***

– Проходи, теперь это и твой дом, – с грустью в голосе произнёс Эйнар, широко открывая входную дверь и впуская в свои владения Эмилию.

– Вы уверены, что так будет лучше? Я совсем не хочу обременять Вас своими проблемами и неосторожностью… – Девушка нерешительно топталась у входа. События приняли неожиданный поворот, и она пока не поняла, как реагировать на происходящее.

– Во-первых, давай перейдём на «ты». Во-вторых, я уверен, что так будет лучше для нас троих. Герда… – Он запнулся. Когда-то родное имя теперь отдавалось острой болью в сердце. – Она уже давно не моя. Вдруг ты не зря появилась на моём пути? Ни о чём не думай. Я, конечно, не могу обещать любить тебя так же сильно, как Герду, но буду ценить, уважать, беречь тебя и нашего будущего ребёнка, – Эйнар замолчал и осторожно положил ладонь на пока ещё плоский живот девушки, легонько, почти что невесомо поглаживая. Девушка невольно вздрогнула от внезапного проявления нежности, но отстраняться не посмела.

«Пускай тебе будет хорошо,» – думал мужчина, целуя губы напротив. Ему нужно было заставить себя перестать думать о больших карих глазах и заразительной улыбке той, которой теперь был не нужен.

Девушка через пару секунд начала отвечать на поцелуй. Она не знала, говорит ли Вегенер правду, даже не могла понять, к чему всё это может привести. Теперь вокруг них не осталось никаких запретов, можно ли было, наконец, расслабиться? Эйнар немало сделал для неё, ведь художник мог пройти мимо, не заметив её, а ещё мог согласиться на аборт.

«Влюбляться ещё слишком рано, а вот поблагодарить – самое время».

– Вы меня совсем не знаете, – успела сказать она шёпотом, прерывая поцелуй.

– У нас на это будет вся жизнь.

– За что же я заслужила Ва… тебя? – Она чуть снова не обратилась к отцу своего ребёнка на «Вы», но тут же исправилась. Эмилия не понимала, как можно испытывать тёплые чувства к тому, кто бесцеремонно вторгся в ее жизнь, всего лишь пытаясь забыть о другой! Это было чудовищно, неправильно и очень унизительно. Но что, если всё это к лучшему?

– За терпение, наверное, – усмехнулся художник, после чего уткнулся носом в её длинные русые волосы. Он хотел почувствовать знакомый запах Герды, но вместо этого чувствовал совершенно другой. – Только не делай глупостей, – попросил он тихо. Они соприкоснулись лбами, а затем потёрлись кончиками носов. Он не закрывал глаз, боясь, что подсознание сыграет с ним злую шутку и покажет другой образ.

«Что Ханс делает с тобой сейчас?» – Подумал Эйнар и, кажется, начал злиться, не понимая, на кого именно. Венегер шумно выдохнул, посылая Герду ко всём чертям. Хотя, нет, к одному конкретному сероглазому демону.

– Ты никогда не разлюбишь её? – Неуверенный голос Эмилии вывел мужчину из раздумий.

– Никогда, – честно признался он, стягивая с себя пиджак и бросая на диван, а после принялся за подтяжки. – Ты можешь стать моей манией, если будешь честна и верна как мне, так и себе.

– Я постараюсь.

– Я знаю, – шепчет он, стягивая с хрупкого и продрогшего тела верхнюю одежду. Ему нужно было содрать прошлое и наградить будущим свою новоиспечённую невесту. – Выбрось одежду, я куплю тебе новую, более подходящую для миссис Вегенер.

– Хорошо, – коротко отвечает Эмилия, больше не испытывая страха перед этим загадочным мужчиной. Когда-нибудь она обязательно начнёт понимать его.

– Отлично, – усмехнулся Эйнар, по-прежнему не закрывая глаз при поцелуе. – Я приготовлю тебе ванную, а потом ты переоденешься, поешь и будешь моей, – Эйнар вздёрнул её подбородок вверх, оставляя мягкие поцелуи на чересчур острых скулах.

Эмилия кивнула в знак согласия: она сделает всё, что он только попросит.

Вегенер продолжал снимать одежду, оставляя её полностью обнажённой. Девушка прикрыла аккуратную небольшую грудь руками. Ей было очень неловко.

– Ты восхитительна, – с придыханием ответил он, отступив на шаг назад, чтобы детально рассмотреть то, чего не разглядел в прошлый раз. Он придаст правильную огранку этому драгоценному камню, начнёт с этой же секунды.

Эйнар подобрал её обноски и, собрав в небольшую кучу, швырнул в коридор, чтобы потом избавиться от них.

– Никого и ничего больше не бойся, – сказал он, разглядев в языке её тела скованность. Девушка понимающе кивнула его словам и убрала руки. Теперь он смог разглядеть всё, что так влекло его.

– Давай больше не будем одиноки? – Спрашивает Эйнар, подходя ближе, и, не дожидаясь ответа, настойчиво целует.

***

– Хочу, чтобы тебе было хорошо, – тихо, но уверенно и честно произнёс Ханс, пропуская Герду вперёд, закрывая за ней дверь своей квартиры.

– Мне хорошо, – призналась она, оборачиваясь к арт-диллеру и одаривая мужчину немного усталой, но всё же тёплой улыбкой. Художница прошла по коридору и попала в просторный зал, где в самом углу заметила старинное фортепиано. – Ты ещё и музыкант? – Она выгнула бровь от удивления. Хозяин дома за это время успел избавиться от серого пальто.

– Когда-то увлекался музыкой.

– А ты разносторонняя личность… – Подойдя ближе к инструменту, Вегенер начала аккуратно нажимать на них, вспоминая печальную пьесу «Французская сюита».

– Ты знаешь эту мелодию? – Кдивился Ханс, засунув руки в карманы брюк и прикусив нижнюю губу.

– Знаю. Она очень красивая. Когда поблизости есть фортепиано, я играю её. Эта мелодия помогает мне разобраться в себе и в том, что происходит вокруг, – Герда продолжала изящными пальцами перебирать клавиши, не обращая внимания на стоящего позади мужчину.

– Эту композицию я написал перед службой в армии, – признался он, погладив широкими ладонями спину женщины.

– Ты, оказывается, не арт-дилер, – заметила она с улыбкой, наслаждаясь прикосновениями.

– Да, – Ацгил наклонился к её уху и шептал в него без капли стеснения.

– А кто ещё?

– Влюблённый безумец, потерявший голову от Густаво, – он умышленно назвал её мужское имя.

Герда молчала, хотя очень хотелось кричать. Мысли путались в голове и призывали спасаться бегством, заклиная, чтобы женщина не смела даже дышать с сероглазым демоном одним воздухом. «Не смей, Густаво!» – Герда сглотнула и резко убрала пальцы с клавиш, словно обжигаясь ими. Женщина замерла и полностью отдалась власти, напору чужих губ. Ханс осторожно прошёлся по искусственной бороде кончиками пальцев, страстно желая избавить её прелестное личико от лишнего, чуждого волосяного покрова.