Текст книги "Спасательный круг (СИ)"

Автор книги: LerKa...

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 46 страниц)

– Из достоверных источников известно, что тебя вызовут через пару раундов. Минут двадцать у вас есть.

– Пфф, и? – храбрился, ему-то что.

– Что ты выёбываешься? Вы с Корделией уже всех раздражаете, даже самого Повелителя. Ну не могут они тебе простить, что ты такой покладистый из-за какой-то ведьмы, – ведьмы ухмыльнулась. – Милая леди, многие считают, что Вы превращаете нашего самого-самого в желе, – обращает взор на малышку, расплываясь в милой улыбке. – Лично я даже нахожу это забавным, но другие настроены серьёзно.

– Можно быстрее к сути? – шипит Корди, уставшая от того, что её персоне всегда достаётся слишком много внимания. Почти три года прошло, что же они не отстают.

– Хотя на твоём месте, я бы не выдержал такой неслыханной наглости, – Астарот на это только смеётся и с гордостью притягивает к себе блонду. Не каждый будет хамить секретарю Сатаны, смелая девочка. – В общем, правил нет, поэтому на тебя нападут сразу пятеро, конкретно кто, выяснить не удалось, – испаряется.

– Делия, ты идёшь домой, – злится. Это слишком низко даже для Преисподней.

– Астарот, милый, может, и ты тоже пойдёшь? – волнуясь, спрашивает ворожея. – Пятеро очень много, ты…

– Так, а ну-ка отставить волнения, – демон кладёт палец на её губы, – сбегать не в моём стиле, ты знаешь. К тому же, есть одно правило. Если пятеро на одного – мне важно положить лишь трёх, так что успокойся. Остальные двое будут драться после перерыва со мной уже по одиночке. Пойдём, тигрёнок, я тебя выведу на дорогу, но до наших владений придётся идти самой.

– Я дойду, не переживай. Пошли, – спорить и кричать, что она останется, ведьма не стала, как бы ни хотелось. Ей, разумеется, важно проследить за ним и хочется поддержать, но глупо сейчас упираться. Если он всё же проиграет, защищать её будет некому.

Выйдя из зала и пройдя пару метров, красноглазый останавливается и крепко обнимает ворожею. Он просит её идти осторожно и повторять в голове защитные заклинания, попутно наложив одно такое на неё. Делия целует демона, желает удачи, и они прощаются.

Непривычная пустота в этих адских коридорах успокаивает её, и она, расслабляясь, достаёт из спрятанного сбоку платья кармана пачку сигарет, нагло стащенных у Астарота.

– Не знал, что Вы курите, – мягко произносит некто за спиной.

Корделия вздрагивает и оборачивается. Перед ней стоит мужчина, которого она затронула локтем в начале вечера. Выше её на голову мужчина с лёгкой коричневой щетиной и каштановыми волосами, неплохо сложенный, в меру крупный, с хитро прищуренными карими глазами. Симпатичный и непонятно что от неё желающий.

– Разве в Аду это редкость? – ядовито интересуется ведьма, шарясь в поиске зажигалки. Он подходит к ней, и на его пальцах с аккуратно подстриженными ногтями вспыхивает огонёк. Затяжка действительно расслабляет, позволяя унять волнение от нахождения с незнакомым человеком.

– Да нет, – они поравнялись, идя вдоль мрачных коридоров, и он зажигает потухшие свечи, освещая им путь, – просто Вы не похожи на курящего.

– А Вам откуда знать, мистер? Внешность обманчива, – усмехается и прикрывает глаза, затягиваясь вновь. Незнакомец достаёт из кармана коричневого пиджака свою пачку и тоже закуривает.

– Мистер? Что ж, вижу, Вы не очень настроены на знакомство, мисс, поэтому предпочту остаться мистером, если так для Вас удобнее, – его голос мягок и спокоен. Не высокий, не очень низкий и внушающий доверие. Делия чувствует отчего-то безопасность, но одно её сильно смущает. От парня не исходит энергии, вот что пугает. Вообще никакой. Как будто с ней рядом идёт галлюцинация. Либо этот некто блокирует свою магию, либо намеренно пытается скрыть истинную сущность.

– Благодарю. Хотя уверена, что Вы меня знаете. Прискорбно, но здесь все обо мне говорят.

– Согласен, Корделия, – выделяет шатен, подтверждая её слова. – Трудно, наверное, быть узницей демона.

– Вам правда интересно? Кто Вы и что Вам нужно? – ведьма недобро глядит на собеседника, не собираясь играть в игры.

– Я просто заскучал на этих состязаниях, не видя в них особого смысла, вот и решил составить Вам компанию. Поверьте, моё общество не несёт угрозы.

– Надеюсь, Вы не врёте, – сдаётся девушка.

Если рассудить, что Астарот, какой бы исход битвы ни был, всё равно оправится и восстановится, никому не было смысла вылавливать её здесь с целью навредить. Они бы сделали это в его присутствии, когда он ослабнет, за спиной неинтересно.

– Ну и как Вам Ад? Сильно устаёте? Я ведь не зря сказал, что курить Вам не идёт. Вы очень красивая, я бы даже сказал нереально очаровательная. Однако, при всём уважении, коварной Вы не выглядите, как не выглядите сторонников вредных привычек. Значит, что-то всё же вынудило вас взяться за сигареты, – заключает мужчина свои рассуждения, продолжая неспешно вальяжно двигаться, заложив руки за спину.

– И что Вы так привязались к сигаретам, – непонимающе шепчет белокурая. – Просто решила попробовать. Натура у меня такая, любопытная. Я в Аду, вопреки Вашим ожиданиям, давно не страдаю и многое воспринимаю по-другому. Больше во мне нет понятий «Чёрное и белое», а потому, я перестала считать курильщиков плохими людьми. Астарот говорит, что руки мне оторвёт, если я закурю, так что не говорите ему, пожалуйста.

– Интересные рассуждения, мисс Корделия. О, не переживайте. Всё, что между нами, останется между нами, – с каким-то намёком проливает мужчина, и ей становится всё интереснее и интереснее. Не знает, что это за человек, но его присутствие странным образом расслабляет, ему хочется доверить свои думы.

– Только не пытайтесь заигрывать со мной, с меня достаточно одного демона, – предупреждает бестия, выбрасывая окурок. И действительно, на кой чёрт она закурила?

– Вы давно вместе с Астаротом? Или сразу начали быть парой, как только Вы тут оказались?

– О нет, – надрывно смеётся колдунья, обводя коридоры тусклым взором воспоминаний. – Мы, – считает, – примерно пол года вместе. Его выдержке можно позавидовать, учитывая, что я долгое время его ненавидела, и меня тошнило от его прикосновений. Но я рада, что он не насиловал меня, за исключением вынужденной дрочки ему, а потом и вовсе перестал приставать, – а она и забыла уже, с чего всё начиналось, идеализируя демона. – Астарот любит меня, и он доказал это делом. А сейчас из кожи вон лезет, чтобы мне было комфортно. Он, если честно, позволил мне многое переосмыслить в своей жизни, научил воспринимать свои недостатки и не отталкивать тёмные мысли и желания. Я как-то научилась быть гармоничной и не винить себя за всё подряд.

Мужчина, мельком будто скривившись, одобрительно кивает и задумчиво смотрит вперёд.

– И теперь Вы его любите? – он звучит ни то интересующимся, не то огорчённо.

– Нет, и вряд ли полюблю, – странно. Ей будто сыворотку правды дали, она не стесняется и откровенничает безо всяких опасений. Он явно поколдовал над ней, в этом Корди не сомневается. Но зачем? – Он очень мне нравится в последнее время, симпатия есть. Но полюбить…это не вяжется с тем, как я сюда попала. Возможно, он заслужил прощения, и я бы сама, может, хотела бы простить, но не могу. В моём сердце иногда всплывает человек, который был мне по-настоящему дорог и искренне мной любим. Но сейчас я, кажется, в принципе разучилась испытывать это чувство. С Астаротом у нас неподдельная, бешеная страсть, желание, но какой-то особенной теплоты, как к мужчине из прошлого, я никогда не испытывала. С Астаротом мне просто очень, как никогда раньше, спокойно. Он защищает, поддерживает и настолько заботится, что я уже не помню, когда была за что-то ответственна в последний раз.

– Занятно, – после неловкой паузы выдаёт кареглазый.

– А Вы любите кого-то? – выпалила ведьма, не желая отвечать на какой-нибудь ещё неудобный вопрос.

– Очень, – с теплотой и восхищением отвечает собеседник. – Я безмерно люблю одну девушку, но мы не вместе. В своё время, когда был человеком, я был слишком инфантилен, а она слишком недоверчивая, чересчур жертвенная и правильная. Меня это немного злило в ней, и я не мог вовремя прислушаться, возомнив себя героем. Своей безответственностью я оттолкнул её, и теперь вижу лишь во сне. Мне казалось, знаете, что наша любовь нерушима, что я ни за что не отпущу её, но мне пришлось сдаться. Годы понадобились, чтобы прийти в себя, но жить без неё я так и не научился, – в нём отражается спокойная, вселенская печаль и горечь.

– Я Вам очень сочувствую, но Вы не похожи на инфантильного или вспыльчивого человека. Не думаю, что Вас можно оттолкнуть, Вы очень рассудительный, – искренне произносит ведьма и видит сдержанную усмешку.

– Рад, что Вы видите меня таким, значит, не зря старался повзрослеть.

– Может, Вам стоит поговорить с этой девушкой, если Ваши чувства были так сильны? – ей скучно в Аду, и она не прочь пофилософствовать и попытаться помочь.

– Думаете? Я тоже так думаю. Всё же попытка её заменить ничем хорошим не закончилась.

– Почему? Я вот вроде справляюсь, – опускает глаза.

– Мне тоже так казалось, милая леди, – снисходительно произносит шатен, скрывая некую досаду. – Но право, жалкий суррогат. Я чуть не сломал человека, который всеми силами пытался под меня подстроиться, – после этого Делия думает, что они чем-то похожи, такие же истории, такие же герои. Интересно, кого ещё она может встретить в Преисподней? – Я её терпеть не мог. Но всё же бесконечная забота и тоска своё сделали, и я попытался. Пару месяцев было относительно хорошо, а потом всё вернулось: раздражение, гнев, отвращение к сексу и отстранённость в конце. Мы расстались на хорошей ноте, видимо, она тоже перестала тешить себя иллюзиями. Я рад, что принял это решение, неизвестно, чем бы для неё это закончилось.

– Мне жаль, – взволнованно шепчет девушка.

– Да бросьте, мисс, жалеть о прошлом всё равно что упасть в пропасть.

– Наверное, – отмахивается ведьма, – и что же Вы теперь будете делать?

– Возвращать своё, – просто и уверенно отвечает незнакомец, – я недавно даже тату набил в честь своей единственной, – немного хвастливо.

– Тату? Не боитесь пожалеть?

– Ни в коем случае, – улыбается тот. – Хотите, покажу?

– Не стоит, – тут же осекается она, отшатываясь, – это ведь личное.

– Да ладно Вам, я ещё никому не хвастался, – немного умоляюще.

– А давайте, – соглашается блондинка, думая, что это будет интересным воспоминанием.

Мужчина неспешно, если даже не сказать, томительно, расстёгивает рубашку и разводит бортики в стороны. На левой стороне мощной, красивой груди, растягивается небольшая надпись, почти светится замысловатыми буквами с узорами, удивляя Верховную, но не своей красотой, а словом. Ей кажется, так она думает, продолжая всматриваться в расписные буковки, но губы шевелятся безмолвно, читая: «Корделия». Шатен вдруг весь светится тёмным сиянием и перевоплощается, меняя одежду, цвет глаз и волос, возвращая себе настоящий облик. Делия поднимает глаза.

– Майкл?!

========== Как там говорят? Если любишь – ….? ==========

Я всё больше растеряна, не знаю ведь, рада? Так долго страдали… Неужели награда?

Заклинание на изменение внешности и подавление собственной энергии требовало много крови, пролитой из вены, предельной концентрации и недюжинной силы, однако месяцы тренировок помогли провернуть сей фокус относительно легко. Майкл следил за ней с того самого момента, как она и демон отправились в зал состязаний. Издалека было недостаточно, чтобы делать выводы и, разумеется, чертовски мало для того, кто истосковался как псина.

Благодаря заклинанию Майкл абсолютно не отсвечивал и не привлекал к себе внимание, что позволило спокойно пройти сквозь толпу и встать позади нужной ему парочки, так потом они и сами приблизились к нему, подальше от ринга, что позволило включить магию на максимум, чтобы уловить каждый кусочек их разговора и её мягкого, успокаивающего, дурманящего тембра голоса. Лэнгдон, оставаясь тенью, впитывал жадно все-все эмоции и интонации девушки и не переставал почти в открытую разглядывать её. Как же изменилась! Родную Делию он узнал в ней моментально, но назвать её той наивной кляксой уже язык бы не повернулся. Перед ним стояла настоящая Королева, даже в споре это было заметно. Какая стать, какая уверенность в каждом грозном всплеске рук! Она стала ещё очаровательнее, в разы красивее, манила даже на расстоянии. У него при одном взгляде на хрупкое тело, на идеальную осанку и приподнятый подбородок дыхание спёрло и во рту пересохло. Вот такая Верховная его немного пугала.

А ещё Гуд покрылась льдом. Это не бросалось в глаза, да и Астарот, ублюдок, судя по репликам ей в ответ, видел милого котёнка, и сама Делия так зародившуюся холодность не выпячивала. Однако Майкл наблюдал поразительный контраст даже в мельком проскочивших глазах, когда она извинилась, задев его локтем. Эти глаза больше не блестят так наивно и открыто, и он не знал, восхищён он или разочарован.

Диалог с Корделией позволил только упрочиться в своих выводах, перед ним вполне взрослый человек, который не поведётся ни на слёзы, ни на крики, ни на манипуляции. Перед ним чётко вышагивает уставшая высшая особа, внушившая себе, что ей здесь нравится. А может, действительно, нравится, Астарот был вполне мил с ней. О, видеть, как сладко они целуются, ещё и заигрывая, было не то чтобы больно, скорее противно. Антихристу хотелось бы разорвать демона в клочья, устроить скандал, вызвать на ринг и раньше времени раскрыться. Но он давно не тот вспыльчивый мальчишка, действующий исключительно на эмоциях. Всегда есть время остановиться и подумать. Это он усвоил на отлично. А меж тем, одна собственническая яростная мысль в голове проскочила: «Какого хера она курит?! Совсем, что ли, на собственное здоровье положила? Делия, серьёзно, что за детский поступок? Ну неплохие курильщики, выяснила это, поняла, но на кой начинать-то самой? Вот где-то ты взрослая, а где-то… Ух! Полнейший абсурд, карамель, полнейший!».

А ещё ведьма сказала, что он не кажется ей инфантильным и вспыльчивым. Дома он обязательно над этим посмеётся. С другой стороны, приятно, ему ведь хотелось, чтобы она оценила его старания. Да, увидеть что-то родное в этой бестии перед собой, ещё и смотреть, выражая взглядом полный восторг, мог только тот, кто по-настоящему любит, иначе просто сказал бы, что Корделия стала другой, не пожелав в этом разбираться. Неважно, что многое пошло ей на пользу, как Антихрист успел заметить, это не отменит пережитых страданий, в которых виноват он и только он.

Татуировка жжёт и нестерпимо просится показаться. Да, месяц назад он совершил то, что ему казалось самым правильным – отпечатал её на себе. Не простит – хоть так будет напоминать, что не была прекрасной иллюзией пьяного сознания. Это было своеобразным выплеском эмоций, которые парень не знал, куда девать и что с ними делать. Малышка. Как сильно он соскучился, словами не передать. Всё нутро вопит-кричит и сыплется. Дорвался, наконец.

– Майкл?! – Корделия выглядит ошеломлённой, напуганной, застигнутой врасплох. Антихрист довольно улыбается. Больше ему не нужно притворяться кем-то иным и ходить вокруг да около.

– Здравствуй, Делия, – выдержано отвечает блондин. Главное, оставаться в трезвом уме, сохранять спокойствие. Он отчего-то был уверен, что его истерики она даже слушать не станет.

Корделия замолкла и шокировано разглядывала гостя из прошлого. Не мираж. Лэнгдон собственной персоной. Ведьма поверить не могла своим глазам. Как он смог сюда пробраться? Такой…другой. Взрослый, ещё больше раздавшийся в плечах, пугающий своим спокойствием. Делия отчаянно пыталась собраться и не броситься в бой. Зачем он пришёл?! Она ведь только успокоилась.

Майкл, видя замешательство на прекрасном побелевшем личике, шагнул ближе. Он многого мог ожидать, но никак ни того, что ведьма резко отшатнётся назад, испуганная и раздосадованная. Она что-то пробормотала одними губами и развернулась, идя прочь от места встречи. Парень, мысленно матерясь, нагнал девушку в два счёта, схватил за запястье и потянул на себя, крепко-крепко обнимая.

– Ты не представляешь, как сильно я этого ждал, – прошептал Антихрист, со всей силы втягивая до боли знакомый аромат, сдавливая колдунью, не позволяя выдохнуть.

– – Отпусти! – она начала толкать его и поспешила стукнуть пару раз маленькими кулачками в бока. – Отпусти, Господи! Отойди! – нервно закричала ведьма и вырвалась, наконец, отпрянув. – Зачем ты пришёл, Майкл?! – Делия негодовала, еле сдерживая гневный поток ругательств в сторону парня. Лэнгдон был немного обескуражен такой досадой, но виду не подал и лишь шагнул опять к ней ближе, убирая руки за спину и вздыхая.

– Я пришёл к тебе, – мягко отвечает мужчина, ни капли не сорвавшись. – Я обещал вернуться, ангел мой. Почему ты так злишься, милая? Я не собираюсь причинять тебе вред.

Делия закрыла лицо руками. Вдохнуть поглубже, ещё раз, ещё десять раз, вымученно простонать и вновь взглянуть на него, такого родного, но такого далёкого и чужого.

– В этом нет смысла, Майкл. Уходи, пока тебя не заметили, – девушка старается не смотреть на него дольше пары секунд и складывает руки на груди, повернув голову в сторону.

– Делия, я и не надеялся на тёплый приём, но такого отрицания от тебя, признаться, не ожидал, – он звучит совсем чуть-чуть обиженно, так, что этого почти не чувствуется, и она предпочитает думать, что его голос по-прежнему ровен и холоден. – Впрочем, я прекрасно понимаю, почему ты так реагируешь и прошу тебя, давай поговорим.

– Майкл, – ворожея разворачивается, всплескивая руками, почти безвольно. Только сильный шок и неспособность верить и чувствовать в полной мере позволяет держаться. Она не знает, как говорить с этим Лэнгдоном. Этот какой-то слишком уверенный в себе и каменный. Он больше физически, и кажется, в несколько раз умнее прошлого. Ей не хочется спорить с ним, она чувствует, что в этот раз он подготовился. В голове быстро созрел план: попытаться, как в старые добрые, вывести на эмоции, поддеть, тогда он распсихуется и уйдёт, предварительно осыпав недобрыми выкриками. – Ну вот чего тебе неймётся? Я же знаю, что у тебя всё хорошо, что ты изменился, что ты учишься и учишь других, не порти себе жизнь, оставь меня, пожалуйста. Уходи.

– Хватит прогонять меня, Делия, я вижу, что ты этого не хочешь. Тебя трясёт, если ты не заметила, ты взволнованна, – начал перечислять мужчина, но его перебили.

– Давай я сама разберусь, какая я, – ощетинилась ведьма, – не нужно убеждать меня в том, что я хочу, чтобы прямо сейчас ты остался, Лэнгдон. Убирай своё напускное спокойствие и прекрати вести себя, как всезнайка.

На ребёнка никто из них похож не был, но вот она вполне сошла бы за злобную истеричку. Майкл даже был восхищён. Мгновенно защищается, да ещё и безо всякого стеснения и сглаживания углов, показывает, кто главный.

– Тише, – осадил парень и осторожно, но настойчиво смотря, взял её влажную ладошку в свою горячую, сухую и крепкую ладонь. Он поднёс ручку к губам и терпко прикоснулся, проводя ею по своей щеке и шепча, – я не намерен ругаться с тобой, родная, прекрати. Просто выслушай и перестань огрызаться.

Делия заткнулась, не зная, что сказать. Майкл не нёс угрозы, не стремился её зажать и не кричал, что нужно непременно бежать отсюда, ничего. Пора было признать, что перед ней не ребёнок, хотя об этом она и не думала. Назвать ребёнком такого мужчину всё равно что язык сломать. Ворожея, зачарованно заглядывая в глаза блондина, не заметила, как нервно поджала губы и напряглась. Она так скучала. Он ведь ни раз ей снился, такой родной и любимый, такой упрямый, язвительный, красивый. Она же поэтому спит с Астаротом, прижимаясь посильнее, чтобы случайно не увидеть во сне или бреду, как Майкл притягивает её к себе, как говорит о любви и ласкает. С демоном было легче, и сниться кудрявый перестал, может, магия брюнета, но сейчас парень навевал все-все-все воспоминания, просто оголял её душу, чем злил неимоверно. Делия хотела заплакать, но плакать больше не умела. Если бы у неё сейчас спросили, больно ли ей, то она ответила бы, что нет, просто неприятно. Та давно, сама этого не осознавая, взрастила в себе стену из цинизма и льда, блокирующего эмоции. Теперь даже их хозяйка не могла дать названия своим ощущениям, иногда думая, что не испытывает совершенно ничего.

– Знаешь, Корделия, – он отстранился и положил руки ей на плечи, – я прошёл огромный путь, чтобы стать тем, кем являюсь сейчас. Сначала у меня не получалось ничего, и я не могу сказать, что достаточно старался. Я просто тонул в жалости к себе, тонул в алкоголе и крови. Со мной были Эйден, Миртл и Амелия, они вытаскивали меня из болота ярости и отчаяния, и может быть, я сдох бы без них, но… Но главным моим маяком была ты, моя милая. Моя маленькая звёздочка, что отдала свою жизнь, чтобы такая паскуда, как я, имел второй шанс. Я, представляешь, сначала даже не понял, насколько сильно ты любила меня. Всё думал, зачем же ты такая упёртая и сильная, почему не можешь просто вовремя замолчать и довериться. Ревновал, надумывал себе всякого, пока просто не понял, что слабый. Я был эгоистом, Корделия, уже писал тебе об этом. Мой мир, думал, вертится вокруг тебя, но он вертелся вокруг меня же. Мне стоило открыть глаза пошире и посмотреть подальше своего оскорблённого эго, тогда бы всё было иначе. После той нашей ссоры я подумал, что больше и знать тебя не хочу, раз для тебя всегда был таким мразотным. Но позже дошло: какой бы тварью я не родился и не был, ты всё равно полюбила меня, ты была рядом, ты принимала, и это, малышка, навсегда сделало меня твоим.

Когда я со скоростью улитки начал выкарабкиваться из болота, обходясь полумерами, тогда Амелия начала полностью соглашаться со мной во всём, поддерживала, несмотря ни на что. В этот момент мне показалось, что с ней я могу не лезть вон из кожи, не строить из себя кого-то и не бояться разочаровать, как боялся разочаровать тебя, – он криво усмехнулся, – но потом я осознал, что это деградация и нежелание трудиться достаточно, чтобы что-то изменить. Я очень многое переосмыслил и пришёл к выводу, что всё произошедшее с нами исключительно моя вина, ангел мой. Мне было сложно справиться с этим грузом, но я справился. Ты права, всё налаживается, Делия, я учусь на правозащитника, помогаю в шабаше новеньким, не пью, не убиваю, подрабатываю. Но ты ошибаешься в одном: я не чувствую и толики счастья. Я вижу мир в сером цвете. Как бы мой разум не пытался забыть тебя, сердцу не прикажешь, и счастливым я могу быть только с тобой. Знаешь, когда я чувствовал себя наполненным? Когда укладывал тебя спать на аванпосте, когда несколько раз вытаскивал отсюда, когда менял сорт яблок в нашей оранжерее. Всё, чего я хочу, заботиться о тебе, родная, и знать, как раньше, что ты так же позаботишься в ответ. Ты умеешь успокоить, как никто другой, ты так классно массируешь мне голову и играешься с моими волосами, что мне кажется, что мир вокруг всего лишь декорации, картонки, и есть только мы с тобой, Делия. Только ты, навсегда и навечно.

Это не совсем то, что парень хотел выразить, но когда пришло время говорить, он всё забыл. При взгляде на неё осталось только желание прильнуть к ней, расслабиться и завыть от того, как сильно тот тосковал всё это время. Вот она, перед ним, живая и настоящая, но в её глазах он видит, сколько опасений в этой милой головке, сколько страха перед ним. Они сильно отдалились друг от друга и оба чувствуют, что между ними пропасть. Делия в очередной раз шумно вздыхает.

– Я не знаю, что тебе ответить, Майкл, – девушка отворачивается от него и утыкается лбом в холодную стену. – Ты всегда так внезапно появляешься… Я…Мы же такие разные, почему ты этого не видишь? Думаешь, так просто всё? Думаешь, одной любви хватит для счастья? Нам всегда было нелегко вдвоём и…

– Нам было нелегко, потому что ты боялась, что я могу тебя разлюбить, – Антихрист говорит как-то даже грубо, чеканит. Он ведь не дурак, всё всегда видел. – Вспомни себя на аванпосте, Делия? Ты отстранялась осознанно, не позволяла себе чувствовать, почему? Ты боялась обмана, боялась того, что я банально найду кого-то получше. И я не в праве винить тебя за это, это вполне нормально. Я тоже многого боялся, считал себя недостаточно умным и опытным для тебя. Но Корделия, – она чувствует тепло его пальцев на плече. – Почти три года прошло. Я разлюбил? Нет. Разве этого недостаточно? Ангел мой, я действительно был совершенно точно ребёнком и наивно полагал, что отношения – это признания в любви, секс и цветочки. Но теперь я знаю, что этого мало, не волнуйся. А насчёт того, что мы разные, – Майкл тихонько, бережно, но надёжно обвивает её талию со спины и делает то, что так долго желал все эти годы – зарывается в блестящие карамельные, свежие кудри носом, готовый растаять прямо здесь, – мы оба были с людьми, которые полностью подстраивались под нас, которые совпадали с нами. Я не был счастлив ни минуты. Это ужасно. Скучно, будто твой партнёр кукла без собственного мнения и увлечения.

– В этом и проблема, Майкл, – она разворачивается и мягко убирает его руки, сжимаясь, но смотрит прямо и сожалеюще, – ты был несчастлив с Амелией.

– Что ты хочешь этим сказать? – приподнимает бровь блондин и скрещивает руки на груди.

– Думаешь, мы смогли бы простить друг друга? Я не хочу тебе врать и говорить, что все эти годы были Адом и ужасом. Да, первый год, может, чуть больше таким и был. Но, – она хотела бы посмотреть виновато, но вины своей не чувствует, ни в этот раз, скорее сожаление, – но потом всё изменилось. Мне было хорошо с Астаротом, – либо он выйдет из себя сейчас, и ей будет проще, либо…она понятия не имеет, чего ждать. Она изменилась и больше не может, как её прошлая версия, безрассудно броситься по зову чувств вновь в неизвестность. Да и уйти без разрешения демона всё равно не выйдет.

– Хорошо не отлично, Делия, – всё ещё стойко держится.

– Тц, – злится ведьма, – ладно. Мне было отлично, так понятнее?! Раз в отношениях должно быть доверие, слушай, – девушка сжимает руки в кулаки, – он любит меня, и мне это нравится. Любит безо всяких жертв и ссор, он поддерживает меня и никогда не обвиняет. И мне нравится, когда, – притормаживает на минуту, думая, делать ли ему ещё больнее. Ну раз хотел уверить, что они смогут всё забыть, пожалуйста, – когда он трахает меня по полночи, ясно?! Нравится так, что я готова это повторять снова и снова, даже если без любви! – белокурая тяжело дышит и выжидающе смотрит, анализируя. Майкл не выдерживает, как и ожидалось. Однако слов о том, что она вся такая виноватая предательница, ворожея не слышит. Он резко наступает, заставляя её вжаться в стену, заключив в тупик, ставя руки по бокам от её головы и злобно смотрит.

– Хотела сделать мне больно? Сделала! Довольна? Думала, я свалю после этого? Так вот, Гуд, обломись и послушай меня, – Антихрист наклоняется ближе к её лицу, – то, что тебе хорошо, говорит о том, что ты просто устала от лежащей на тебе ответственности, во-первых. Во-вторых, ты не меньше инфантильна, чем я, Корделия, даже не думай это отрицать. Тебе нравится не его любовь, а то, как ты выглядишь рядом с ним. Тебе здесь спокойно, на этом твоя симпатия и основывается, не более. И неужели тебя нужно затаскивать куда-либо силой и издеваться над тобой, чтобы ты позволила о себе заботиться? Да ты мазохистка, моя дорогая. Только вот я давно не мальчик, и мамочка мне не нужна, так что если хочешь тотальной заботы – я в клочья разорвусь, но дам тебе её. Только в отличие от Астарота это забота не будет смешиваться с тотальным контролем. А в данный момент, Корделия, тебе нужен не мужчина, не партнёр, а папочка, что спрячет от проблем, которые ты не хочешь решать. Ты боишься пойти со мной не потому что не уверена во мне, ты в себе сомневаешься. Ты научила меня тому, что отношения – это работа над собой, это компромиссы и уступки с обеих сторон, это труд и старания. А ты больше не хочешь стараться. Тебе удобно, когда всё делают за тебя, ты боишься, что у тебя после этого не будет получаться работать с партнёром, а я не боюсь, я готов к этому. Да, мы столкнёмся с проблемами, да, будет пиздецки тяжело, но ты будешь счастливой. Помнишь, как мы мирились после ссор? Даже осадочек не оставался, потому что даже во время скандала нам всё равно было хорошо, мы любили друг друга. А теперь ты не хочешь напрячься и создать свой комфорт, предпочитая оставаться на готовом. Вот только все твоё удовлетворение – лишь последствие изменённого сознания. Ты внушила себе, что Астарот просто ошибся, когда был паскудой, чтобы не сойти с ума. Но факт остаётся фактом: ты здесь была и будешь заключённой, и никакая его даже самая искренняя, блять, любовь, не изменит этого!

Да, он был прав во всём, она не спорит. Достал из глубин то, в чём себе Гуд отчаянно не хотела признаваться. Вот только если он считает, что это поможет…

– Рада, что мне не пришлось говорить об этом самой, спасибо. Да, Майкл, ты прав, – ведьма наклоняется и выскакивает из тупика, отходя в сторону, с грустным сожалением смотря на парня. Поумнел, повзрослел, возмужал. Такой любой понравится. И незачем ему страдать с ней. – И я не хочу менять свой комфорт, пусть и скучный и с «изменённым сознанием» на эфемерное счастье. Я не знаю, насколько наши отношения реальны. И Астарот ни за что не даст мне уйти отсюда.

Майкл снова сокращает расстояние между ними, не слушая почти, что говорит эта особа. Он знает, что она это из вредности, отыгрывается на нём за все обиды, видит, как ей это необходимо, ужалить побольнее. От хорошей девочки мало чего осталось, но ему и такая нравится. Кудрявый обнимает её, поплотнее, пряча от всего, прижимая к оголённой из-за расстёгнутой рубашки груди и целует. Целует уверенно, не оставляя шанса отвертеться от него, порывисто, импульсивно и горячо, как умел он и только он. И она вновь не успевает понять, как ответила на этот спасительный поцелуй. Ворожея возвращает объятие, приподнимаясь на мысках и обвивая руками его широкую шею. Кофе и миндаль, она сейчас с ума сойдёт. Вот он, запах, который кружит ей голову, провались этот Лэнгдон в бездну. Каждую клеточку окутывает спокойствие, не вымученное, не деланное, а настоящее спокойствие, и Делия забывает, что она и где она. Любимые губы такие сочные и нежные, давно сменили ярость на милость, ласкают и утешают и девушка чувствует, как сгорает.

– Так я и думал, – улыбается сын Дьявола, опуская ладонь ей на затылок и целуя в лоб, – ты всё ещё любишь меня, – и его самого охватывает такое недостающее умиротворение. – Плевать я хотел, как ты там трахаешься с ним, рад, что тебе нравится. Мне с Амелией сначала тоже неплохо было, чтоб ты знала. Но меня тебе не заменить, как и мне тебя. Хватит мучиться, Делия. Прошу, просто скажи «да». У меня есть план, как вытащить тебя отсюда.