Текст книги "Спасательный круг (СИ)"

Автор книги: LerKa...

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 46 страниц)

– Что, прости? – недоумённо спросила Верховная.

– Я говорю, что ты чертовски классно выглядишь, и мне хотелось бы познакомиться с тобой, что не понятного? – парень будто вовсе не понимал, почему Корделию его речь смутила и почему она смотрит на него, как на больного. Майкла этот взгляд позабавил, а вот сам парниша в первый же день тут попал на мушку к мужчине, которому не нравилось, с какой похабной ухмылкой смотрели на сильную, между прочим, уважаемую ведьму. Корделия вообще не представляла, как на такое реагировать. Этот молодой человек вроде бы ничего не сделал, но ему нестерпимо захотелось съездить по роже. «Делия, ты просто устала, а этот мальчик просто пытается завязать разговор, пусть и неумело. Не выдумывай ничего» – мысленно проговорила девушка.

– Меня зовут Корделия Гуд, – она неловко протянула руку, которую тот сжал чуть сильнее, чем нужно и немного дёрнул хозяйку этой руки на себя, открыто и нагло смотря в глаза девушки.

– Дарен. Дарен Кинг. Я актёр, что-то вроде кумира подростков, может, ты видела мои фильмы, я довольно известная личность, – немного задрав подбородок, промолвил парень. «Ах вот оно что. Так ты всего лишь ещё один избалованный ребёнок», -подумалось Делии. – Даже если не видела, рад знакомству, надеюсь, в ближайшее время найти с тобой общий язык, – с многозначительной усмешкой он пялился прямо на её губы.

– Удачи тебе, – немного язвительно, но всё же сохраняя добродушное лицо, ответила ведьма, и Дарен отпустил её, уходя располагаться. Верховная немного растерялась. Нет, он вовсе не взбесил её, скорее, слегка разозлил, но не более. Гуд всегда говорила себе, что людей ни в коем случае нельзя судить по первому впечатлению.

После того, как новые жители освоились, все, кроме управляющего, собрались в гостиной. Корделия изучающе наблюдала за всеми, сидя в кожаном удобном кресле, положив ноги рядом сбоку от себя, согнув их в коленях. К читающей на общем диване Миртл стремительно подошёл мужчина, на вид её ровесник, за спиной у него висела скрипка.

– Боже! – воскликнул он, с восхищением глядя на рыжеволосую, – Я нашёл свою Музу! – он посмотрел прямо на удивлённо улыбнувшуюся Миртл. Мужчина показался ей весьма интересным. – Разрешите представиться, мадемуазель, Николя Гальяно, композитор, поэт и вечный странник. Но теперь, уверен, странствия можно прекратить, ведь я встретил своё вдохновение. Вы прекрасны, mon ami*, – он галантно поцеловал руку ведьмы. Его седые, весёлые кудри были заправлены за уши. Тёмные, густые брови, нависающие над глазами цвета горького шоколада, были слегка сдвинуты, придавая взору хитринки. В глазах читался озорной блеск, бледные на фоне смуглой кожи губы были растянуты в восхищённой улыбке. Мужчина, несмотря на свой возраст, выглядел статным и элегантным в своей пёстрой красно-жёлтой шёлковой рубахе с закатанными рукавами и коричневых широких брюках. Его лёгкая, белёсая, с проблесками чёрных волосков, щетина и вычищенные до блеска туфли с острыми мысками придавали ему статуса.

– Миртл Сноу. А Вы умеете заинтересовать женщину. Хотя скажу сразу: открытую лесть не поощряю, – Ведьма поднялась со своего места, играя глазами.

– Ну что же Вы, голубушка, как я могу. Мои слова искренне до последней буквы, – мужчина красиво грассировал букву «р». – Позвольте сыграть для Вас что-нибудь, что пожелаете, ma chère**.

Миртл чуть вскинула голову, глядя на музыканта, как на ученика. В глазах плясали бесенята.

– Я хотела бы услышать «Времена года» Вивальди. Сможете, Николя? – она посмотрела на него с вызовом, растягивая такое мелодичное имя.

– Bien sûr, mon amour***. У Вас отличный вкус.

Через несколько мгновений по залу разнеслась ненавязчивая мелодия. Лёгкая, словно ветерок, моментами тревожная, превращающаяся в небольшой ураган, такая ласковая, словно глоток воздуха в беспробудной духоте. Корделия наблюдала за происходящим с нежной улыбкой. Пусть хоть одной из них будет легче.

***

Вскоре объявили об ужине. Все собрались за столом. Миртл и Николя, который оказался французом, обсуждали новые веяния в музыке, сравнивая их с классической, немного споря: ведьма была не против современных тенденций, в то время как Николя предпочитал старую школу и вообще склонялся к классике. Во главе стола восседал Майкл, рассматривая каждого присутствующего, впитывая в себя их страхи. Но не у всех был страх. То, что он не мог прочитать Корделию, уже не так бесило, скорее подстёгивало, она всё-таки Верховная и в силах не дать залезть себе в голову. А вот отсутствие какой-либо боязни у Дарена вводило в некий ступор.

После окончания трапезы Лэнгдон встал из-за стола и заговорил:

– Итак, дамы и господа. Пришло время нам с вами познакомиться поближе. Но первым делом расскажу правила: какие-либо отношения в аванпосте разрешены, но не забываем о контрацепции; друг друга не убиваем, нас и без того ничтожно мало. И не обманывать меня. Остальное узнаете в ходе проживания. И ещё: каждый месяц я буду наказывать одного из вас, самого опасного для остальных. Наказание до смешного простое – смерть, – на лице отразился звериный оскал, и все вокруг зашептались. Этот мистер Лэнгдон внушал какой-то дискомфорт. – А сейчас прошу каждого поочерёдно рассказать немного о себе. Что посчитаете нужным. Никого не принуждаю, кто не хочет, может промолчать. Позже прошу каждого написать о себе всё. Это информация лично для меня, всё будет строго конфиденциально. Можете начинать.

– Ну что же, пожалуй, начну я, – поднялся со своего места черноволосый парень, – Меня зовут Дарен Кинг, вы все меня так или иначе знаете. Я актёр, секс-символ современности. Умный, сильный и привлекательный, а что ещё нужно мужчине? – ухмылка. – Спасибо за внимание.

– Меня зовут Эйден Ли, – продолжил мужчина с бледно-рыжими выцветшими волосами. Сам он был весь бледный, похожий на мертвеца. На худющих руках просвечивались нити вен и сияли синячки от уколов что ли. Глаза красные, навыкате. Одет в какие-то бесформенные серо-зелёные обноски. Непонятно, как он попал на аванпост. – Моё имя переводится как огонь. И я действительно сгораю в собственном огне. Я наркоман, ребята, и это всё, что вам нужно знать обо мне, – кто-то посмотрел на него с презрением, кто-то с безразличием, Корделия с жалостью, Миртл – с жалостью и упрёком. Потом встали сразу две девушки с весёлыми улыбками. Грудастая блондинка с длинными ногами и серыми глазами и брюнетка с такими же яркими изгибами, но чуть поменьше ростом и более маленькой грудью.

– Я Алекс Миллер, – представилась блондинка.

– А я Бетти Томпсон, – подала тонкий голосок брюнетка. – Мы с Алекс лучшие подружки.

– Насколько лучшие? – спросил кто-то из гостей. В ответ девочки сладко поцеловались. Мужская половина присвистнула и похлопала.

– Любим веселье, алкоголь и красивых мальчиков, – обе перевели взгляд на Майкла и Дарена. Дарен подмигнул, Майкл забавно наклонил голову в бок. Потом представился Николя, сказав всё то, что сказал Миртл, только теперь с поправочкой на то, что нереально вдохновлён. Миртл и Корделия, к слову, предпочли только назвать имена.

– Белинда Роджерс. Англичанка, – скромно сказала шатенка с пышной шевелюрой. Её зелёные глаза странно блестели, будто всегда были на мокром месте. Хрупкую фигурку подчёркивало изумрудное платье с пышной юбкой, – увлекаюсь флористикой, – довольно скомканное представление, как и у большинства присутствующих, но в целом, ничего необычного. Следом за Белиндой встал парень с пепельными волосами и карими глазами. Он был одет со вкусом, но неброско: чёрный смокинг, белая рубашка без галстука, рукава закатаны, взгляд подозрительный, с ноткой недовольства. Коричневые брови сведены к переносице.

– Меня зовут Флойд. Флойд Фокс, – он в упор посмотрел на Корделию, что резко подняла глаза и впала в ступор, надеясь на нелепое совпадение, ведь у Хэнка не было братьев. Флойд отвёл взгляд. – И я охотник на ведьм.

Комментарий к Новый враг?

* – мой друг

** – моя дорогая

***– конечно, моя любовь

Я решила, что старушка Миртл не должна помирать в одиночестве =) А меж тем, страсти накаляются…

========== Незакрытые гештальты (Часть первая) ==========

Комментарий к Незакрытые гештальты (Часть первая)

Осторожно. В этой главе Делия немного дерзкая, но думаю, ей идёт.

А ты даришь мне лишь презренье, от меня ожидая боль. Не найдёт душа упоенья, сколь о ложном счастье не спорь.

Охотник на ведьм. Это словосочетание ей не хотелось слышать даже больше, чем имя Майкла Лэнгдона. Охотник. С фамилией Фокс. Было ли это неожиданно? Да. Чёрт возьми, да! Неужели ей опять придётся ворошить прошлое. А если этот Флойд окажется родственником Хэнка? Но ведь не факт, что он знает наверняка, кто она такая, правда же? Да и может, она всё себе придумала, а это – просто нелепое совпадение, зачем суетиться раньше времени. Корделия чувствовала страх. Страх, который формировался где-то в желудке, так, потихоньку, как рак, противно щекоча, потом разрастаясь, пуская метастазы в самое горло. Дыхание сбивалось, сердце отбивало бешеный ритм. Вероятность нелепой случайности была высока, но интуиция Верховной подсказывала, что всё не так просто. Что-то не так. Она видела, как пепельноволосый зыркнул на неё. Злобно. Хищно. Тревога постепенно нарастала, затуманивая разум ведьмы. Нет, то, что Флойд охотник, её вовсе не пугало, а вот то, кем он может оказаться для неё – ещё как. Ведь неизвестно, чего он хочет. В любом случае, сама напрашиваться на откровенный диалог она не собиралась. Здесь как нельзя кстати подходила тактика Антихриста, суть которой заключалась в том, чтобы делать вид, будто ничего не происходит.

Миртл взволнованно посмотрела на Делию. Её тоже всполошил новый гость. Ещё одна внимательная пара глаз наблюдала за ней. Таких голубых, прозрачных, вездесущих, черти бы их побрали. Чтобы не выдать своих эмоций, Верховная вступила в какой-то не имеющий смысла диалог с Бетти, которая в основном говорила об их знакомстве с Алекс.

Через несколько минут почти все ушли, решив устроить себе экскурсию по аванпосту. Остался лишь Майкл, сидящий напротив Корделии, чуть правее от её глаз, и Белинда. Шатенка выглядела чересчур зажатой, но вместе с тем одухотворённой. Она подняла обеспокоенный взгляд на Корделию, собравшуюся уходить.

– Корделия, – тихо, как бы стесняясь, она обратилась к ведьме, что искренне открыто улыбнулась.

– Белинда, верно? – Верховная чуть пододвинулась к девушке.

– Верно. Могу ли я обращаться на «ты»?

– А почему нет? – её голос, как обычно, был мягким и струящимся, что заставляло сидящего неподалёку Антихриста задержаться ещё подольше, делая вид, что он думает о чём-то очень важном.

– Но ты ведь Верховная. Я знаю это, потому что тоже ведьма. Я даже когда-то хотела увидеть тебя, но постеснялась приехать в академию, – она потупила взгляд. Тон всегда оставался мелодичным и ровным, а осанка идеально прямой, словно она настоящая аристократка из старой Англии. Корделия, кажется, немного просветлела. Было приятно, что ведьмы ещё остались.

– Это замечательно. Я рада, что вижу перед собой кого-то, похожего на себя.

– Я тоже рада познакомиться с тобой. Ты знала кого-то, кто уже был, когда мы приехали?

– Да. Миртл тоже ведьма, моя советница и, можно сказать, мама, – весьма странный вопрос. Непонятно, Белинда просто хочет завязать беседу или ей нужно от Делии что-то конкретное, – А ты?

– Мы были на аванпосте вместе с Эйденом, – она как-то изучающе смотрела на Верховную, словно хотела сказать что-то очень важное.

– Мы? – приподняв бровь, уточнила Корделия.

– Мы с Флойдом. Он мой молодой человек, – с ноткой…страха или вины, словно ожидая порицания. Или удивления. Но на лице собеседницы читалось беспокойство. – Осуждаешь?

«Действительно, осуждает ли?» – подумал Майкл, с интересом наблюдая за диалогом, впитывая каждую эмоцию на лице Гуд.

– Он знает, что ты ведьма?

– Да. Мы вместе несколько лет. Я понимаю, что, может, ты пристыдишь меня, но…

– Нет. Вовсе нет, – перебила женщина, беря её за руку, внимательно, со свойственной ей материнской заботой смотря в зелёные глаза, – я не могу осуждать твой выбор, тем более, если ты счастлива. Но, милая, любить охотника – очень опасно, будь осторожна, – милое личико помрачнело, Делия опустила глаза, чуть крепче сжав руку Белинды.

«А ты откуда знаешь?» – наверное, ему нужно было уйти намного раньше, пока беседа девушек не затянула его окончательно.

– Ты так думаешь?

– Думаю, – со вздохом ответила Верховная. Нужно было держать себя в руках и контролировать мысли и чувства. – Знаю, что иногда это чертовски больно, – наступила минутная пауза, а после неловкая тишина.

– Ну, надеюсь, мне повезёт, – с непринуждённой улыбкой Роджерс поднялась со своего места, поспешно удаляясь.

Майкл хотел было задать личный вопрос, когда они остались вдвоём, но мисс Гуд, нутром почуяв неладное, поспешно ретировалась. «Тц. Стерва».

***

Разговор с Белиндой оставил после себя смешанные чувства. Что-то в ней отпугивало. Этот испытывающий взгляд, внимательный, изучающий. Белинда создавала впечатление человека невероятно скромного и подавленного, но ровная спинка и гордо приподнятый подбородок намекали, что образ нежной лани – лишь актёрская игра. Но Делия не была бы Делией, если бы не стала себя в своих подозрениях переубеждать. Иногда Верховной казалось, что у неё паранойя и что пора бы уже либо отпустить старые травмы и безрассудно плыть по течению, либо довериться, наконец, полностью своей интуиции. Она ведь не только могущественная ведьма, но и женщина. А женское чутьё всегда было сильной единицей измерения, кто бы что не говорил. Ведь неизвестно, что её убьёт раньше: апокалипсис вместе с его виновником или собственные метания.

Зайдя в свои покои, она прислушалась. Майкл сейчас находился в соседних. И действительно не соврал: Корделия слышала любой шум и даже шелест страниц. Она подошла к стене и дотронулась до неё. По ощущениям, камень. Шумоизолирующие материалы внутри, потому что звука никакого после удара хрупким кулачком не последовало. Странно. По ту сторону стены ухмыльнулся Лэнгдон. Откуда же мисс Верховной было знать, что этот паршивец наложил специальное заклинание на их комнаты?

Делия решила прилечь и помусолить мысленно ещё разочек своё поражение, но дверь в комнату резко открылась, а вошедший Дарен опирался на дверной косяк, скрестив руки на груди, согнув одну ногу в колене. Корделия вздохнула. Кого-то он ей напоминал.

– Что тебе нужно, Дарен? Я бы попросила впредь стучаться в мою комнату, – впрочем, особого недовольства в её взгляде не читалось. Дарен не Антихрист, а значит, к нему можно быть снисходительнее.

– Обычно девушки не против, когда я к ним захожу, – тёмноволосый невзначай наклонил голову в бок, открывая обзор на широкую мощную шею с выпирающими венами, на которой виднелась пара свежих засосов, – но ведь всегда есть исключения, верно?

– Верно, – лучезарно улыбнулась ведьма, подмечая некоторое сходство с Мэдисон. Наверное, актёров специально учат быть надменными и развязными. Может, способ защиты от общественного мнения?

– Послушай, Корделия, – стараясь вкладывать больше эмоций в свою речь, начал парень, – я хотел извиниться за наше знакомство. Я был слегка бестактным и…

– Самоуверенным болваном? – хитро улыбнувшись и задорно приподняв бровь, уточнила Делия. Дарен от такой прямолинейности едва ли не поперхнулся воздухом.

– А Вы коварная, мисс Гуд, – ему становилось интересно.

– Прости, я немного резко высказалась, не хотела тебя задеть. В общем, я не в обиде, – она чуть опустила голову. От Дарена не исходило какой-либо злобы. Сейчас он стал напоминать неизбалованного обиженного мальчишку, как некто за стеной, а взбалмошного и забавного. Но и какого-либо чрезмерного интереса у ведьмы не вызывал. Если честно, то несмотря на их вражду с Майклом, Верховная в какой-то степени его понимала. А если ещё честнее – понимала как никто другой. Ведь от него отвернулись те, кто назывались близкими, ещё в детстве. Он не видел заботы, не видел любви, не знал, что такое праздники. Ему не объяснили, что такое «хорошо» и «плохо». Все эти непрожитые светлые чувства никогда не питали его. Теперь, компенсируя потерю, он пытался напитаться сам. Но всё же, будучи перфекционистом и идеалистом по натуре, размышляя категориями «Чёрное и Белое», она не могла признать его методов. Да и не такой уж он ребёнок. Подросток, может быть, уже похожий на мужчину с горячим нравом, ведь выковал-таки несгибаемую сталь в себе, выжег душу и пообещал раздать долги всем неугодным. Просто Верховной было намного легче считать его мальчишкой по привычке, потому что так безопаснее. Потому что именно того мальчишку она читает, как открытую книгу, а признай она в нём зачерствевшего Антихриста, всё станет куда страшнее. Мириться с окружающей действительностью вообще не в её стиле.

– Ну раз ты не в обиде, тогда я тоже, – Дарен вытянул её из рассуждений. – Но ты действительно очень красивая. По-особенному.

– Спасибо, – лёгкий румянец невольно проступил на её щеках.

– Кстати, а ты ведьма? Я как-то пару лет назад видел тебя по телевизору, – ему было принципиально важно вести диалог. Нужно было время, чтобы изучить, подобрать ключик. Корделия была недоступна, и это превращалось в игру его больного разума.

– Ведьма, всё правильно.

– А покажи что-нибудь? Ты не подумай ничего плохого, просто я впервые в жизни вижу ведьму, мне любопытно, – он подошёл чуть ближе.

– Хорошо. Дай свой кулон. Не переживай, он останется целым, – девушка проследила взглядом, как он снимает украшение в виде волчьего клыка белого цвета с шеи и осторожно берёт её руку в свою, чтобы передать его ей. Такой контакт был не обязателен, но актёр хотел увидеть реакцию на прикосновение, которой не последовало. Но Дарен сдержал маску дружелюбия на лице. Мисс Гуд просто посмотрела на амулет, и он вдруг стал синим. Она подняла голову на мужчину и улыбнулась, замечая неподдельное удивление в глазах. Потом снова посмотрела, и цвет стал прежним.

– Это… Круто.

– Да ладно тебе, самый простой фокус.

– Классный фокус, – он забрал кулон, думая, что она ещё умеет и что может показать, но в дверях показалась служанка, позвавшая на ужин.

– Приятно было поговорить, ещё раз, прости мне мою наглость.

– Мне тоже. Всё нормально.

– Увидимся на ужине, – и парень удалился.

Корделия надеялась, что Дарен останется таким же милым и не попытается больше сделать ей комплимент или, того хуже, понравиться ей. Ведьма моментально закрывалась в такие моменты.

– У мисс Верховной появился поклонник? – послышалось из-за стены. Как же он ей надоел. Можно хоть на минуту выключить этого засранца? Нужно было поставить его на место, сказать что-то, что выбьет его из колеи, заткнуть этот самоуверенный рот. Она облокотилась на стену, стараясь звучать как можно более ядовито, вдруг почувствовав в себе чисто женское превосходство. Хочет поиграть? Пожалуйста.

– Мистер Антихрист, Вы ревнуете или завидуете, я никак не могу понять?

Майкл, до этого лежавший на кровати, резко поднялся. Делия буквально видела, как его глаза сужаются, а кулаки сжимаются. Это, несомненно, придавало сил. Он человек, чтобы там ни нашёптывал ему Сатана.

– А какой вариант предпочтительнее лично Вам? – наигранная усмешка всё ещё сквозила в голосе.

– Думаю, это просто зависть. Но так как никакие поклонники мне даром не нужны, могу поделиться.

– Вы очень добры, я польщён, – тут маска холодного спокойствия дала трещину, – но мисс Корделия, не забывайте, что на двери в Вашу комнату нет замка. Имейте это в виду, когда будете ложиться спать, – и пусть последнее слово осталось за ним, девушка мимолётно улыбнулась.

***

Спустившись в зал, Корделия обнаружила весьма забавную картину: Миртл стояла у камина, внимательно смотря на скрипку, что держала в одной руке и на смычок в другой. Позади неё встал Николя и, управляя её руками, пытался вместе с ней воспроизвести незамысловатую мелодию. Заметив тепло улыбавшуюся Делию, рыжая вернула инструмент владельцу и лёгкой походкой направилась к подопечной.

– Вижу, вы подружились.

– Ох, цветочек, ты не представляешь, Николя – лучик света во всём этом безвкусном мраке. Он немного настырный, старый пёс, но мне нравятся настойчивые мужчины, только ему не говори, зазнается.

– Миртл, ты чудо, – прохихикала девушка, – Чтобы я без тебя делала?

– А что бы я без неё делал, Ваша тётушка, мисс, настоящая находка, – подметил подошедший француз.

– Поэтому берегите её, Николя, – предостерегла Делия.

– Ну разумеется.

– И так, господа, пройдёмте на ужин.

Во время ужина Миртл чувствовала напряжение. Флойд приветливо улыбнулся ей, она кивнула в ответ. Решив понаблюдать за ним, женщина заметила, что тот внимательно следит за Корделией, будто сомневается, она ли? Потом охотник что-то нашёптывает на ухо сидящей рядом Белинде, и та еле заметно хищно улыбается, также переводя быстрый взгляд на Верховную, которая, практически не притронувшись к еде, пожелала всем приятного аппетита и ушла в кресло рядом с камином.

Сама же Корделия максимально игнорировала всё вокруг. Не размышляла о том, кто есть кто, не стремилась узнать, она просто заставила себя ни о чём не думать, неожиданно налегая на вино.

Когда голова слегка закружилась, а в теле чувствовались лёгкость и расслабление и бледные щёчки порозовели, женщина решила, что ей хватит и усилием воли отодвинула от себя бокал, но потом снова взяла. Откровенно говоря, хотелось нажраться вусмерть. Но она ведь Верховная, она тут мир спасать всё ещё собирается. А в пьяном бреду можно разве что обо всех своих планах сгоряча рассказать одному неуёмному демону.

– Вижу, ты борешься с собой, так что позволь помочь тебе, – из её чуть ослабших мягких рук выхватили бокал чьи-то трясущиеся костлявые сморщенные пальцы. Делия подняла глаза.

– Эйден, верно? – на улыбку уже не оставалось сил, но тон по-прежнему был неподдельно доброжелательным.

– Да. Корделия? – она кивнула садящемуся напротив мужчине. Выглядел он отвратительно. Сальные, рыжие ошмётки волос свисали на серо-жёлтое лицо мёртвыми кусками. Припухшие остекленевшие глаза не выражали ничего, кроме нежелания жить. Уголки сухих губ, смоченных терпким вином были опущены. При попытке улыбнуться рассыпавшиеся зубы обнажились, не вызывая ничего, кроме отвращения. Это был не милый наркоша из подростковых фильмов, с томным взглядом и сексуально выпирающими венами на сильных руках, а самое настоящее, жалкое подобие человека, так безнадёжно пропадающего. – Красивое имя. Нежное и мелодичное. Переводится как сердечная. Наверное, поэтому ты не кричишь об отвращении и не бежишь от меня, как от прокаженного, – он горько усмехнулся.

– Знаешь, я стараюсь не судить человека, не узнав его истории. Ты ничего мне не сделал.

– Мне очень приятно. Хоть кто-то со мной заговорил. Но пока я ещё в состоянии хоть как-то мыслить, озвучу тебе лучший вывод, к которому когда-либо приходил в своей жизни: желание знать чью-то историю, значит заведомо стать жертвой.

– И как это понимать?

– Ты знаешь, о чём я говорю. Но вижу, соглашаться не хочешь, поэтому объясню. Почти у каждой суки в этом мире за душой имеется душераздирающая биография. И зная её, мы не можем адекватно оценивать их поступки, не можем дать отпор, потому что наше бессознательно подавляемое желание признания и превосходства, пусть и в роли спасателя, не позволяет просто наказать, и мы начинаем любить мудаков, всячески их оправдывая, – говорить было невыносимо тяжело, язык не слушался, тело окутывала чудовищная слабость.

– Ты чертовски прав. Наверное. Я бы немного поспорила, но нет ни сил, ни желания.

– Согласен. Спор слишком энергозатратный процесс.

– Ты очень красиво говоришь.

– О, я говорил ещё красивее, когда не был законченным торчком. Перед тобой бывший писатель.

– И как же писатель превратился в законченного торчка? Искал вдохновения?

– Влюбился. Тебе правда интересно?

– Правда, – Делия подогнула ножки под себя, всё-таки попросив у проходящей мимо служанки ещё вина.

– Мы познакомились в кофейне. Банально, да? Я был там постоянным гостем и всегда заходил за вдохновением: рассматривал посетителей, фантазируя и пытаясь понять, кто они, что у них на душе. Почему мама кричит на ребёнка или двоечник дружит с отличником. Я списывал с самых разных людей свои образы, к некоторым даже подходил, чтобы лучше понять, прочувствовать. Но он подошёл ко мне сам. Высокий, в меру худой, чуть угловатый, он посмотрел на меня своими горящими глазищами, спросив, писатель ли я. Наверное, в этот момент я пропал. Мы обсуждали кучу литературы, спорили о параллельных мирах. Я решил избавить его от пристрастия к сигаретам, в итоге закурил сам. Он смеялся над этим. В нём была загадка. Он был чертовски бледен, словно призрак, и никогда не носил одежду с открытыми руками или шеей, даже в постели не раздевался. Впрочем, глубокий чёрный ему был как раз. Колючий и раздражительный, но такой нежный наедине, по ребячески вспыльчивый, он был похож на необузданного зверька. Но чем дальше мы встречались, тем чаще парень стал пропадать и раздражаться. Не хотел знакомить со своими друзьями, прикрываясь тем, что не все положительно относятся к геям. Сейчас я осознаю, что, возможно, друзей у него не было вообще. Он проебал всех к тому моменту, остались только верзилы – коллекторы. Когда мой парень появился у меня под дверью избитый до полусмерти, я испугался и психанул. Затащил в квартиру и пообещал вызвать скорую только при условии, что он расскажет мне всё. Рассказал. Наркоман с трёхлетним стажем. Сидел на каннабиноидах. Ну знаешь, марихуана, гашиш, ганджа. Те, кто любит романтизировать всю эту хуйню, называют это лёгкими наркотиками. По факту же травка – трамплин для чего-то большего.

– Что ты сделал, когда узнал? – обеспокоенно спросила Делия.

– Я… мне было противно: мой любимый мальчик превращался в чудовище. Я не мог в это поверить. На несколько дней даже отдалился от него. Но потом мне стало стыдно и больно, я ведь уже любил его. И я решил во что бы то ни стало вылечить. Прости, я не называю имени, дабы не травмировать себя ещё больше.

– Можешь не говорить, если не хочешь, я всё понимаю.

– Всё в порядке, мне это нужно. Так вот, я уже сказал, что переход от травки к чему-то более тяжёлому лишь вопрос времени. Ему стало труднее достигать эйфории, поэтому он перешёл на фен. Когда я уже знал о его зависимости, необходимость скрываться пропала, и начался настоящий ад: я вытаскивал его из притонов, видел, как он под кайфом спал с другими и делал ещё много ужасной херни. Но каждый раз, на отходняках, он стоял на коленях и рыдал, умолял помочь ему, не уходить, кричал, что сдохнет без меня. А потом мы сели поговорить о том, как он к этому всему пришёл.

– И у него, разумеется, была тяжёлая история.

– Разумеется. Родители били, пили, не любили, в школе был аутсайдером и так далее. Я сочувствовал. Не мог понять, почему такие методы забыться, но сочувствовал. И каждый раз сгибался под его рассказами о том, что он слезет, обязательно слезет. И молча смотрел, как он умирает. Когда все соупотребители подохли, появились новые. Показали галлюциногены. Он так красочно рассказывал про эффект от них и предлагал попробовать, что я не смог устоять. Старался употреблять эпизодически, но чёрт, такого подъёма не испытывал никогда. Секс, книги, люди, предметы, всё будто подсвечивалось. Потом зависимость. Думаю, не нужно объяснять, как сильно на отходняке хочется дозы. Если бы не мои бесконечно любящие и заботливые родители, я бы сдох намного раньше. Ненавижу их за возможность жить. Я бы сам себя убил, но мне не хватает сил.

– А он?

– Подсел на дезоморфин. Наркотик самоубийц. Окончательно растаял за месяц. Через ещё месяц подох в страшных муках. Язвы, гангрена, передоз в финале. Но мне, по большому счёту, было плевать. В тот момент мы были готовы продать друг друга за дозу. Моя мама не выдержала того, кем я стал, слегла с сердцем. Её последним желанием было, чтобы я изменился, снова стал её любимым, добрым сыночком и обязательно выжил. Именно поэтому отец купил мне билет на аванпост. Только ради мамы. Он возненавидел меня ещё тогда, когда узнал, что я гей, – к концу монолога сил не осталось совсем. Руки, покрытые язвами, опустились, глаза виновато посмотрели на Верховную, отчего-то плачущую.

– Мне так жаль, Эйден. Я не знаю, что сказать.

– Не нужно ничего говорить, милая девушка. Я всё о себе знаю. Слабовольный идиот, впустую потративший свою ничтожную жизнь.

– Нет, это не так. Ты просто хотел помочь. Мы ведь всегда надеемся на лучшее.

– И кто я сейчас? Я никого никогда не убивал, даже за дозу, не издевался ни над кем, но лучше бы я был маньяком, честно. У них нет совести и есть цель хотя бы.

– У тебя тоже была цель…

– Год, Корделия, – он резко дёрнулся, наклоняясь к её лицу. От него пахло аптекой, – мне понадобился всего год, чтобы уничтожить себя.

– Но ты же живешь, после этого года прошёл ещё не один.

– Я существую. Я бы сказал, что мне нужна помощь, но процесс необратим. Мои дни сочтены.

– Дай руку, – почти шёпотом попросила девушка. Эйден удивился, но руку протянул. Делия закрыла глаза, сосредоточилась и пробормотала страшные латинские слова. Разумеется, прежний он не вернулся, она не Бог. Но некоторые из ужаснейших язв исчезли, а дышать стало легче. – Я тоже любила, Эйден. Я тоже страдала. И знаешь, когда мне надоело винить себя, я поняла, что каждый совершает ошибки. Нас здесь до смешного мало, поэтому я хочу, чтобы ты жил. Мы заслужили последний шанс.

Глаза мужчины заполнились слезами. Её руки были по-матерински тёплыми, а во взгляде не читалось и капельки осуждения. Он сжал женские пальчики крепче и, прежде чем встать и уйти, прошептал: «помоги мне».

***

Майкл смотрел на читающую заклинание на излечение Верховную, пообещавшую помощь этому ширяльщику неделю назад, едва сдерживая порыв подойти и искалечить её до неузнаваемости. В его полурасщеплённом, юном сознании не укладывалась одна единственная мысль: почему она помогает всем вокруг, убеждает их, что они достойны второго шанса, а в его сторону даже не смотрит? Почему любая сопливая сказка заставляет её расчувствоваться, отдать кусочек себя, пожалеть и вытащить собеседника со дна? Неужели он, бедный, столько переживший в своей смехотворно короткой жизни, заслужил лишь смерть дорогой мисс Мид? Впечатление, производимое на него ведьмой, по сто раз за день менялось от «Лицемерная сука» до «Мой бедный, глупый ангел, подумай о себе». Делия на все его попытки о чём-либо поговорить фыркала, тут же находя кучу важных дел. Делала она это мастерски, учитывая, где они оказались и какой здесь ритм жизни.