Текст книги "Спасательный круг (СИ)"

Автор книги: LerKa...

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 46 страниц)

========== Поражение? ==========

Твоё имя в моей голове: На подкорке, рядом с моим. Лишь тебя я ищу во тьме, Очарован парфюмом твоим.

Сколько людей, столько и мнений, правда ведь? Правда. Люди склонны верить легендам, теориям. Те, кому не нравится одна теория, придумывают другую, дополняют предыдущую. Вот и об Антихристе всегда было слышно множество мифов, сказаний, легенд, рассказов, гипотез, от бредовых, выгодных кому-то когда-то, до близких к правде.

Иоанн говорил, что Антихрист не обязательно один, что их было много, что все, кто не верит в Господа, – есть Антихристы, не все они, разумеется, дети Сатаны.

Пророк Даниил считал, что Антихристом был правитель Палестины – Антиох Эпифан. Кто-то придумал, что вестник апокалипсиса ангельски красив, обязательно еврей, к тому же «Ложный Мессия», ведь его появление должно быть похоже на Второе Пришествие. Мартин Лютер вообще окрестил антихристами всех римских пап.

Другие твердили, что Антихрист – концепция, не нуждающаяся в определении личности. Третьи верили в число зверя, четвёртые считали, что Антихрист в придачу гомофоб.

Что бы ни кричали Христиане, еретики, политики, священники и т.д. – каждый упоминал об отсутствии человечности.

Майкл Лэнгдон, новоиспечённый Антихрист, с тремя шестёрками на черепе, вроде не еврей, уж точно не «Мессия», даже не ложная, хоть и похож ликом на ангела; на сексуальные меньшинства ему плевать, они его даже забавляют в какой-то степени, не сторонник Господа, определённая личность. Всего понемногу, как говорится. В голубоглазом есть доля от каждого предположения. Кроме одного. Отсутствие человечности. Как бы Майкл ни отрицал в себе возможность чувствовать, она в нём была. Билась, противная, в самой глубине вспыльчивой, наглой, заносчивой натуры. Он сам себе даже в мыслях до сих пор не признаётся в том, что испытывает что-то, кроме желания разрушать и властвовать. Ведь если иссушить, отключить море эмоций внутри себя, то и другим можно мастерски представить холодного, деспотичного, властного, циничного дьявола, способного легко играться с человеческими душами, с улыбкой смотря, как умирает невинная парочка офисных планктонов. Никто не увидит «маленького запуганного мальчика, который не знает и никогда не знал, что ему делать!». Никто, чёрт возьми, кроме одной самоуверенной стервозной ведьмы, что костью в горле, что плещется на поверхности его высушенного океана, когда все поверили и смирились с тем, что он воплощение страха, богохульная икона и хер знает, какой ещё страшный персонаж. Чёртовы политики, сильные мира сего, приняли апокалипсис, приняли идею нового мира, не посмев сопротивляться даже в мыслях, а мисс Гуд, мисс Верховная, наивная глупая Корделия продолжает попытки доказать то ли себе, что способна на что-то большее, чем покровительство над кучкой девочек-подростков в розовых очках, то ли ему, что добро непременно побеждает.

Каждой своей клеточкой Майкл ненавидит Корделию, представляет её растоптанную, плачущую, мёртвую. Но оставляет в живых. Не потому, что она права во всех своих суждениях, не потому, что её большие проницательные глаза с первой встречи всколыхнули до селе что-то неизвестное, нет. Просто дьяволам свойственно делать как можно больнее, убивать медленно и мучительно, оставлять ангелов на сладкое, пожелав прежде разгадать все загадки, спрятанные в них. Не может же мисс Верховная в самом деле быть посланником небес; такая доброта хоть и прельщает, но кажется неестественной, надуманной, что-то должно быть скрыто, иначе почему такая понимающая и сердечная, она убила единственную любящую его Мисс Мид?

А в Корделии тоже прятались водоёмы. И это отнюдь не чистейшие воды Байкала, скорее, вязкие торфяные болота. Ведьма, так привыкшая жертвовать собой ради других, боролась с внутренним паршивым голоском, нашёптывающим, что она устала. Устала всех спасать, устала думать за десятерых, если не больше, что она не справляется и не хочет справляться с возложенной на неё ответственностью. Что не быть похожей на Фиону – чертовски тяжёлая ноша, что она позабыла о том, что значит быть женщиной, благодаря Хэнку, который отнял веру во все светлые чувства. Верховная упорно продолжает твердить, как заведённая, что люди достойны жить, достойны второго шанса, что её задача -помогать, помогать, помогать, не требуя помощи взамен. Нет, она искренне хочет излучать свет, Делия альтруистка по натуре, но в последнее время подсознание намекает, что она уже исчерпала себя, а благодетель вытекает из детских комплексов и желания быть кому-то нужной, полезной, заслуживать любовь.

Мисс Гуд, Фокс в прошлом, ненавидит Майкла Лэнгдона за его детскую, упрямую натуру, за способ привлекать внимание какой-то доведённой до абсурда жестокостью, считая желание не заморачиваться с такими понятиями, как хорошо и плохо, слабостью. Но в то же время понимает их схожесть, их искалеченное детство, но методы борьбы с комплексами у них разные, отчего и вражда такая затянувшаяся.

«Поражение – это потерять последнюю надежду», – говорит ведьма, смотря в ухмыляющиеся, но где-то внутри испуганные глаза, направляя кончик ножа в свою сторону, и умоляет себя эту самую надежду не терять, когда Майкл суетливо, также на расстоянии, вырывает несчастный нож у неё из рук.

– Даже не думай умирать, милая, – шепчет бархатным голосом это отродье, сменив иррациональное, непонятно откуда взявшееся, волнение привычной самодовольной рожей, – я уже сказал, что меня не остановить, убить тебя я хочу собственноручно и уж точно испытать удовольствие.

«Чёрт, чёрт, чёрт! Мэллори. Времени мало», – думает Верховная.

– Да брось, Майкл, я всего лишь облегчу тебе задачу. Если ты думаешь, что, останься я живой сейчас, перестану тебе мешать, ты очень заблуждаешься, мерзавец! – она практически кричит. Вся красная, злая, потерянная. Ему смешно. До последнего не признаёт его победу. Что ж…

– Прости, дорогая, но раз ты даже сейчас отказываешься сдаться, мне придётся тебя переубедить, – Лэнгдон метнул нож чётко в макушку истекающий кровью Мэллори. Гримасса посмертного шока застыла на её лице, прежде чем та окончательно ушла под воду. Миртл приготовилась к своей смерти, пожелав лишь, чтобы саму Корделию он не мучил слишком долго. – Видит Бог, – едва ли не кривляясь, хихикнув, вымолвил Антихрист, – Я этого не хотел. Ты сама виновата, Мисс Верховная, – Майкл злобно смаковал это прозвище, смотря на кричащую от душераздирающей душевной боли, шокированную, измученную, униженную теперь окончательно Делию, когда случайно, неконтролируемо, подсознательно в голове затаилась мысль: «теперь она не увянет, теперь все силы вернулись к ней».

Королева ведьм не придумала ничего лучше, как подскочить к Антихристу и влепить ему звонкую пощёчину. Столько злобы в золотисто-карих глазах он ещё не видел, и это пугало, заставляло немножечко жалеть о содеянном и также немножечко возбуждало.

– Ты чёртов самовлюблённый, избалованный подлец. Твоя гордыня в конечном счёте оставит тебя одного и, надеюсь, ты будешь страдать так же, как страдает твоя бедная Мисс Мид в аду, – а она, оказывается, ещё и словами умеет ранить, чёртова женщина. Майкл со злостью посмотрел на неё, а потом сжал её горло, смотря как та задыхается.

– Ты, Корделия, вся такая нежная и человечная, бровью не повела, когда сжигала её на костре. Готов поспорить, даже испытывала удовольствие от превосходства надо мной в этот момент. Я не скрываюсь за личиной добродетелью. Более того, посмотри, какой я хороший. В отличии от тебя, я оставлю дорогого тебе человека, старую дуру Миртл, живой, цени это. Я дам тебе время, чтобы освоиться здесь и подчиниться, но если ты, мой непокорный «ангелок», надумаешь вытворять свои фокусы, я не задумываясь отправлю Миртл в Ад, – с этими словами он отпустил ведьму, отворачиваясь, не желая смотреть, как она держится за горло, задыхаясь в кашле, и побрёл в свой кабинет, пробормотав напоследок что-то вроде «обустраивайтесь, дамы». Руку, которой коснулись мягкие светлые кудри, приятно покалывало, а щёку, потерпевшую удар от нежной ладошки, невыносимо жгло.

Комментарий к Поражение?

Немного ( капец как ) сумбурно, но в целом, лучше , чем могло бы быть, не швыряйтесь помидорами. Жду критики. Пожалуйста, пишите отзывы, автору нужно развиваться.

========== Вынужденный перерыв ==========

Ну что же ты, милая, плачешь? Я не в силах тебе помочь. Я в себе всё живое прячу. Убирайся, прошу тебя, прочь.

Никого. На километры вокруг – пусто. Здесь – пусто. Больше некого спасать. Взяв на себя ответственность за всех и каждого, она не сумела сберечь ни одного. Осталась только Миртл, и та живая по Его «доброй воле».

– Корделия, родная, ты в порядке? – рыжая старушка подбежала к девушке и заглянула в стеклянные карие глаза. Делия сидела на полу, смотря в одну точку, не мигая и, кажется, не дыша. Она перевела полный боли взгляд на свою советницу и вдруг ожила:

– Миртл, Миртл, Миртл! – Верховная трясла старшую ведьму за плечи, – Скажи, что всё будет хорошо, умоляю, скажи, даже если это не так, скажи! – по красным щёчкам бежали слёзы, срываясь на подол чёрного платья, испачканного кровью многих, кто погиб сегодня.

– Тише, тише, солнышко, – Миртл мягко взяла её ладони в свои и внимательно, долго, с вдумчивым спокойствием смотрела на свою почти что дочь. Ради Корделии нужно было проглотить страх и волнение, показать, что не всё потеряно, вдохновить это дитя жить дальше.

– Что мне делать?! Я не смогла, я должна была это предотвратить, я…

– Делия, прекрати сейчас же! – резко оборвала Верховную тётушка, сама находящаяся на грани истерики, – это не твоя война, ты не обязана закрывать собой целую планету. Подумай, милая, ты человек, пусть и с некоторыми силами. А он сын Сатаны, демон. Пусть он истеричен, наивен, но всё-таки долбанный демон. Не пытайся прыгнуть выше головы, – шершавые, высохшие ладошки легли на нежные щёки молодой женщины, слегка поглаживая их. Руки Миртл были на удивление тёплыми и помогали сосредоточиться на её тусклых глазах. – Мы живы, цветочек, а это самое главное. Теперь есть время всё обдумать, передохнуть, найти выход.

«Цветочек», «солнышко», «лепесток», «дитя». Миртл с детства забрасывала девушку ласковыми прозвищами, когда у той начиналась какая-либо истерика. Сегодняшний день не стал исключением, и это заставляло улыбнуться. Майкла действительно стоит благодарить за то, что та, кто заменил Верховной мать, жива (как же противно это признавать). Корделия проглотила ком, так упрямо подступающий к горлу, смахнула непрошенные слёзы и натянула маску холодного спокойствия. Она всё ещё Верховная, всё ещё ведьма, всё ещё Корделия Гуд. Чёрта с два он увидит хоть каплю её боли. Девушка встала на ноги и направилась в сторону кровавой ванны, ставшей могилой для самой способной ученицы.

– Нам нужно всё здесь убрать. Вряд ли этот самонадеянный урод станет марать руки, а я не хочу жить с трупами, – ведьма присела рядом с телом Мэллори и нежно погладила ту по макушке, потом осторожно провела рукой по бледному лицу, закрывая глаза их последней надежды.

Женщины молча прошли по залу аванпоста. Миртл глядела на гору трупов разочарованно и ужасаясь, а Делия с пугающей отрешённостью. Логично рассудив, что убирать весь этот «морг» пришлось бы долго, мучительно, а куда девать трупы – вообще неясно, ведьмы взялись за руки и, собрав последние силы, произнесли заклинание. Все тела резко исчезли. Дальнейшие их разложение будет проходить за пределами здания. Может, оно и к лучшему: ядерная зима быстро превратит всё в кучку земли.

Несколько минут бродив по убежищу, Корделия нашла-таки что-то вроде кладовой со всеми средствами для уборки. Через ещё один небольшой промежуток времени они с помощницей наводили порядок. И хоть в голову девушки закрадывались мысли о том, что это так унизительно, сидеть на карачках и оттирать испражнения мёртвых в обители главного врага, сам процесс помогал отвлечься и в какой-то степени успокаивал.

После того, как все комнаты были отполированы, ведьма направилась в кабинет Майкла. Как бы ни хотелось его избегать хотя бы сейчас, нужно выяснить, что будет дальше.

***

Майкл сидел за тёмным красновато-коричневым столом и вчитывался в написанные им же отчёты. Он ослабил галстук, закинул на стол ноги, потом уронил их на пол, склонился ближе к тексту. Бесполезно. Буквы никак не складывались в слова, а слова – в предложения. Перед глазами стояло её измождённое личико: кофейные глаза, большие, как у оленёнка, особенно когда она грустит или волнуется; пухлые бледно-розовые губы, которые были поджаты, когда их хозяйка злилась; аккуратный, слегка вздёрнутый, носик. Сложно описать, что он чувствовал в данный момент. Когда Мисс Верховной не было рядом, он злился на весь мир за возложенную на него миссию разрушить и спалить дотла планету, думал, как это провернуть, наслаждался тем, что постепенно получалось, и хотя бы Отец может им гордиться. Но стоило ей появиться где-то в поле зрения, всё становилось гораздо сложнее. Корделия смотрела на всех вокруг с таким сочувствием, теплотой и пониманием, что аж зубы сводило. Хотелось получить чуточку этого понимания, коснуться, как он убедился возле позорного столба, тонкой, нежной кожи, прижаться к хрупкому тельцу и, наверняка, успокоиться. А ещё было жаль её. Антихрист не знал о ней практически ничего, но по взгляду, в котором всегда читалась какая-то глубоко запрятанная тоска, мог предположить, что ведьму просто используют или использовали. Наравне с юношеским желанием показать, кто главнее, сильнее, умнее, хитрее и далее по списку, он хотел защитить её, забрать у всех, подчинить и не отпускать, наблюдать, наказать, склонить к греху, хоть Майкл с завидным упорством и отрицал в себе все вышеперечисленные желания и потребности.

Дверь кабинета отворилась, Майкл поднял холодные, голубые глаза.

– Я как раз собирался с тобой поговорить, как хорошо, что ты сама додумалась прийти, умница, – Делия никак не среагировала на эту реплику, сквозившую высокомерием. Кажется, и вовсе проигнорировала, что, несомненно, раздражало.

– Где здесь одежда, когда сюда кто-нибудь приедет, приедет ли вообще, и что ты собираешься делать дальше? – от напуганной, потерянной Корделии не осталось и следа. Перед ним стояла уверенная в себе, спокойная женщина. Черты лица разгладились, ни один мускул не дрогнул. Ведёт себя так, будто это он в её кабинете, будто в её руках его жизнь, а не наоборот.

– Полегче, дорогая. Очень смело с твоей стороны требовать от меня ответы, потому что вопросы здесь должен задавать я. Но так как я немного погорячился, чуть не придушив тебя, – услужливо напомнил он, – я, так и быть, скажу тебе, что ты можешь выбрать любую комнату. В шкафах висит одежда. Завтра приедут новые жители со своими слугами. Я планирую решить, кому стоит жить, а кому, соответственно, не стоит, – теперь Майкл смотрел на неё в упор, намекая, что во второй категории может оказаться и она. «Чёрт. Перестарался», – подумал Антихрист, смотря на синяки на шее ведьмы. Всё-таки ей не идёт быть покалеченной.

– И каким образом ты собираешься это решить? Может, собеседование проведёшь? – с усмешкой, с той самой, с которой она смотрела на него тогда, после сожжения мисс Мид, спросила девушка, приподняв бровь.

– Собеседование было в прошлый раз, я недоволен. Честно сказать, весьма скучное занятие, слушать, как жалкие людишки говорят то, что я уже знаю или, того хуже, пытаются мне врать.

Корделия едва подавила желание расхохотаться. Она же просто так ляпнула, а в итоге попала в точку. Блин, что? Какое нахрен собеседование он тут проводил? Что за детский сад. Антихристы нынче собеседования проводят, что дальше? Сатана, сидящий в местной бухгалтерии, высчитывающий премию оставшимся живым за хорошее поведение? Всё это в голове ведьмы лишь подтверждало, какой он ещё заносчивый, глупый и неопытный, ищущий внимания мальчик. Даже апокалипсис грамотно организовать не может, потом требует какого-то признания его власти.

– В этот раз я сделаю по-другому. Но собеседование для тебя и твоей Миртл оставлю. Очень интересно послушать вас. Особенно тебя. Узнать о твоих страхах, например, или сокровенных скрытых желаниях, – с каждой фразой он подходил ближе, протягивая руку к слипшимся кудрям. После того, как по этой самой руке получил, он опрокинул Делию на стол, склоняясь над ней, нагло рассматривая чуть покусанные губы, опуская взгляд на деликатную шейку, выпирающие из-под немного съехавшего платья острые ключицы, на осиную талию. В сравнении с ним она была хрустальной, ломкой, маленькой и слабой девочкой. Но психологически гораздо сильнее его, что восхищало, забавляло и непременно злило. Он прижался своим телом к ней, чувствуя, какая она горячая, – Вы так слабы, Мисс Верховная, – заговорчески шептал он ей на ушко, – даже не знаю, что мне с Вами сделать, – Корделии было невероятно противно от своего бессилия в данный момент. Руки были зажаты в его руках, деваться было некуда. Эта самодовольная рожа была прямо перед лицом, а все заклинания от испуга и удивления забылись. Но она быстро сменила волнение в глазах сталью.

– Твоё бахвальство, Лэнгдон, – начала женщина, но её милый ротик был мгновенно зажат огромной грубой ладонью.

– Тихо, ангелок. Пока ты не сказала то, что заставит меня разозлиться и опять сделать тебе больно, а я этого не хочу, я попрошу тебя просто уйти. Мне нужно готовиться к приезду завтрашних гостей, – он слез с неё. Верховная испепелила его полным ненависти и отвращения взглядом и поспешила удалиться.

Умоляя себя хотя бы сейчас ни о чём не думать, девушка просто сказала Миртл выбрать комнату. Как Делия успела заметить, комнаты были разными, видимо, колдуны бывшего Хоторна делали ремонт по своим предпочтениям. Поэтому она бродила по аванпосту, ища что-то хотя бы в относительно светлых тонах: мир давно погрузился во тьму, воздух пропитан токсичными парами, радиацией и скорбью. Хоторн под землёй. Всё это навевало ощущение безысходности.

Не находя ничего подходящего, Верховная зацепилась взглядом за две комнаты, что были в самом конце одного из коридоров, расположенные дальше от остальных. Наверное, тут проживали управляющие. Открыв последнюю дверь, она оглядела помещение: на стенах, выкрашенных в тёмно-каштановый оттенок, висели золотые подсвечники, по три штуки на каждой стене, с незажжёнными свечами в них. В центре находилась двуспальная кровать, спинка которой была на пару тонов светлее стен. Бежевый пол, кремовые, шёлковые простыни и такое же сатиновое покрывало с витиеватыми узорами показались Корделии весьма успокаивающими и приятными. Чуть поодаль от кровати, с левой стороны стоял терракотовый комод с большим зеркалом над ним.

Решив остаться здесь, женщина щелчком пальцев зажгла свечи. За счёт их количества и контраста между стенами и полом всё выглядело светло, будто днём, и Делия позволила себе лёгкую улыбку. В покоях пахло свежестью. Вероятно, тут никто до неё не жил. Сходив в ванную, она переоделась в кремовый халат в пол, найденный в шкафу, что находился в самом конце комнаты и был в цвет комода, она с облегчением откинулась на подушки, думая о том, какие люди прибудут завтра. Что они из себя представляют, раз заслужили шанс выжить.

Комментарий к Вынужденный перерыв

Все, кто читает эту работу, пожалуйста, отпишитесь насчёт четверостиший к каждой главе. Что вы о них думаете. Буду очень благодарна.

========== Новый враг? ==========

Я невольно тебя изучаю: блеск в глазах твоих медных потух. Но я нехотя в них утопаю. Твои крики ласкают мой слух.

Миртл не знала, сколько было времени, когда проснулась. Да это и не к чему в нынешней ситуации. Первым делом она почувствовала жуткую слабость, а при попытке встать с постели – головокружение. Дело было не только в пережитом стрессе, но и в возрасте. Ей всё-таки не двадцать и, к сожалению, даже не пятьдесят. Иногда огненно-рыжей женщине казалось, что она держится только ради Корделии. Впрочем, это было недалеко от истины. Её милой девочке нужна была поддержка и помощь. После всех событий с Фионой, Хэнком и охотниками, Миртл стала единственной, кому Делия всецело доверяла. Старушка гордилась неназванной дочерью, видя, как та выросла в благородную, рассудительную леди и в сильного лидера. Но замечать, как она, всегда открытая, что-то недоговаривала о себе ведьмам, внимательно изучала каждую из них, скрупулёзно перепроверяла информацию, сказанную ими, думала триста раз, прежде чем рассказать какую-то связанную с её прошлым или настоящим историю, было больно. Верховная говорила, что всё хорошо, что это банальная осторожность, ведь в связи с пережитыми событиями нужно быть внимательными, но в действительности девушка просто на просто закрывалась. А уж смотреть, как её подопечная, как ошпаренная, отгораживается от любого мужчины, как только он проявит к ней какой-то романтический интерес, было совсем невыносимо. Пожилая ведьма часто винила себя. Ведь именно она, Миртл Сноу, предложила Делии пройти испытания Семи Чудес, беспечно полагая, что взвалив на свои хрупкие плечики такую тяжёлую ношу, та станет счастливее. Может, это была некая компенсация? Мол, не она, так хоть её воспитанница. В реальности Миртл, посвятив всю жизнь шабашу и научив Делию тому же, сделала несчастными их обеих. У самой старушки не было ни мужа, ни детей, только зажигательный характер, ведь не в её манере унывать даже сейчас, и увлечение модой и искусством, которыми теперь даже не с кем поделиться. А Корделия лишь наглоталась бед, даже не смея думать о том, что заслуживает счастья.

Ведьма окончательно поднялась с бордовой постели, оглядывая коричневые стены и пол. Подойдя к дубовому шкафу, взяв платье, она направилась к зеркалу. Приведя себя в порядок, женщина улыбнулась отражению: огненные волосы, лавандовое платье с открытыми плечами, такого же цвета перчатки по локоть, вишнёвая помада. Она шикарна. Всё будет хорошо, нужно в это верить.

Найти комнату Верховной, ориентируясь на её энергию, было просто. Постучавшись, тётушка приоткрыла тяжёлую дверь, осторожно заглядывая внутрь. Делия спала, но, услышав тихий скрип, открыла глаза, резко поднимаясь. Её сон всегда был чутким и неспокойным, она уже давно от души не высыпалась, вскакивая от каждого шороха.

– Цветочек, это я, не переживай, – подходя к кровати и присаживаясь на край, мягким шёпотом произнесла старушка.

– Миртл, доброе…утро? Наверное. Неважно. Как ты? – с беспокойством спросила младшая.

– Всё хорошо. Спала крепким сном, будто в далёкие времена в шабаше.

– Послушай, я хотела бы извиниться за свою вчерашнюю истерику. Нам сейчас непросто, и я должна была держать себя в руках, – понурив взгляд, прошептала сонным голосом Корделия. «Хм. Даже просыпаясь думает о других, дурочка», – подумал кто-то в соседней комнате.

– Опять ты чушь какую-то несёшь. Перестань извиняться за всё подряд. Я тебя прекрасно понимаю, – женщина погладила Верховную по волосам.

– Что будем делать? – задала девушка резонный вопрос. В воздухе повисло напряжение.

– Нам нужно поесть, не думаешь так? Знаешь, жаль, что из-за всего этого апокалипсиса я не могу найти чизкейк. Сейчас бы целую гору навернула. С малинкой, – Миртл попыталась как-то разрядить обстановку, и Корделия даже слегка улыбнулась. Но через несколько секунд с разочарованным стоном легла обратно на подушки.

– Было бы классно. Но для этого нужно искать Майкла, – начала перечислять она, – смотреть на его самодовольную рожу, слушать, какой он молодец, как ловко он нас победил. Не хочется слышать это детское хвастовство, – Верховная снова тяжело вздохнула.

«Ах, вот как. Так я ребёнок для тебя. Интересно, осмелилась бы ты меня так называть, если бы я, скажем, покалечил твою Миртл?»

– Тогда, может, нам съесть Майкла? – обе ведьмы звонко рассмеялись.

–Боюсь, подавимся.

Корделия попросила Миртл подождать её внизу в зале, сказав, что ей нужно переодеться. С тяжёлым вздохом поднявшись с нагретой постели, девушка поплелась к шкафу. Открыв это огромное, гротескное, как ей почему-то показалось, сооружение, она критично осмотрела содержимое. Слишком много пурпурного. Делия где-то слышала, что пурпурный носят только богатые или известные люди, но у неё самой этот цвет не вызывал ровным счётом никаких эмоций. Женщина подумала, что тот, кто здесь жил, был либо знатью, либо очень хотел таковым казаться. Она искала свой излюбленный элегантный чёрный и нашла. Шёлковое платье по щиколотку с длинными кружевными рукавами и круглым декольте, благодаря которому выпирали её острые ключицы, идеально подчёркивало хрупкую талию. Найденной в комнате косметикой ведьма подкрасила пушистые реснички и слегка подвела глаза. Девушка не любила обилие макияжа, а потому обошлась без теней и тональника, но и пройти мимо помады винного цвета не смогла. Чёрные лакированные лодочки также пришлись ей по размеру, что было очень кстати. То что было на ней сейчас – не совсем её стиль, но всегда, когда та была напугана, подавлена или расстроена, старалась выглядеть… сексуальнее? Хотя бы так девушка могла почувствовать себя обольстительницей, что могла очаровать и подчинить всех вокруг. Но не дай Бог ей быть такой в реальной жизни. Она не Фиона. Как бы там ни было, сейчас Верховная выглядела восхитительно. Это заметил и вошедший без стука Майкл. Заметил и на несколько мгновений забыл, зачем пришёл. Корделия обернулась, недовольно посмотрела на него, но заметив, как Антихрист подвис, удивлённо приоткрыла рот, приподнимая бровь.

– Во-первых, Майкл, не мог бы ты стучаться, прежде, чем войти? Во-вторых, когда приедут новые люди?

– Во-первых, Корделия, – парировал он, – доброе утро. Во-вторых, всего лишь через три часа. Я слышал, ты голодна. Пойдём, я покажу тебе кухню, – он встал напротив неё, заглядывая в ореховые глаза, буквально заставляя себя не переводить взгляд на губы или ещё ниже. Кажется, чем чаще он видел ведьму, тем больше она ему…

Корделия взглянула на демона с опаской и нарастающим раздражением.

– Что значит слышал?

– Я понимаю, что ты устала от всего, поэтому выбрала одну из самых отдалённых комнат. Но, к моему счастью, во второй из них я. И хочу заметить, что стены здесь картонные, и я могу слышать каждый твой вздох, – на лице сияла довольная ухмылка. – Ах, да, спешу сообщить, что комнаты менять нельзя, – в его голубых глазах, в которых от чего-то расширились зрачки и потемнели радужки при взгляде на Верховную, так и читалось ожидание то ли восхищения его умом, то ли страха. Но от ведьмы Майкл получил лишь презрительную усмешку и обессиленный вздох.

– Когда-нибудь, Лэнгдон, я сравняю тебя с землёй, – она отвернулась к зеркалу, не желая продолжать этот высасывающий силы диалог. Щелчок тонких пальчиков – и ужасные синие пятна исчезли с точёной шеи.

– В твоих мечтах, детка, – на последнем слове девушка дёрнулась. Деткой её называл Хэнк. Любые слова, принадлежащие ему, случайно сказанные кем-либо, заставляли её заново переживать, пропускать через себя все события шестилетней давности, утягивали в тёмную пучину воспоминаний, вызывая мелкую дрожь и непрошенные чувства горечи и обиды. Заставляли вспомнить, каково это, быть использованной. Майкл заметил, как Верховная помрачнела и, казалось, перестала дышать на несколько секунд. Впрочем, очень быстро к ней вернулось самообладание.

– Никогда, слышишь меня, никогда не называй меня деткой, Майкл, – сквозь зубы прошипела Корделия, медленно, чуть ли не по слогам, будто пытаясь вложить эту установку ему в подсознание, – иначе, клянусь, я сожгу этот аванпост к чертям.

Ей было так больно. Он видел. Интересно, почему? Но спросить не решился, так же, как и снова назвать её деткой.

– Я тебя понял. Думаю, нам пора пройти на кухню, потому что ты слишком горячая, когда злишься, не стоит оставаться со мной наедине.

Делия последнюю реплику благоразумно проигнорировала, так как в нынешнем состоянии свою речь контролировать могла с трудом и едва ли не высказала ему всё, что думает о нём и о его попытках заигрывать с ней. Они спустились в главный зал, девушка позвала с собой Миртл. Та вопросительно посмотрела на неё, но Корделия лишь коротко кивнула на Майкла. Трое человек долго шли по длинному коридору и наконец зашли в огромное помещение с несколькими котлами, морозильниками и плитами. Всё вокруг было стерильно-чистым и серым, что, как ни странно, нагоняло тоску на всех троих.

– Я, кстати, тоже не против поесть. Надеюсь, мисс Верховная умеет готовить? – мисс Верховная цокнула и закатила глаза.

– Не боишься, что я тебя отравлю, мистер Антихрист? – она знала, что такое обращение его заденет. Майкл чуть заметно поджал губы и резко выдохнул, а потом приторно улыбнулся.

– Попробуй, дорогуша.

***

Пришло время встречать гостей. В аванпосте, помимо двух ведьм, было два охранника, что приехали с Майклом. На входе в убежище они продезинфицировали прибывших. В зал, посередине которого стоял Антихрист, а в креслах сидели Миртл и Корделия, о чём-то перешёптываясь, вошли люди в самых разных одеждах, а вместе с ними слуги – женщины в серых сарафанах, мужчины в серых джемперах. В общей сложности прибыло семнадцать человек, десять из которых – слуги. Ведьмы встали со своих мест и кивнули.

– Рад приветствовать всех вас, дамы и господа. В первую очередь, спешу представиться: меня зовут Майкл Лэнгдон, я управляющий этой станцией. Все вопросы межличностных отношений и внутренних конфликтов решаются со мной, за нарушение правил аванпоста наказание назначаю я. Поздравляю вас с тем, что вы живы и некоторые, а может и все, стоят на границе Нового Мира. Сейчас можете выбрать себе покои, кроме тех, что уже заняты нашими постоянными жителями, – он метнул взгляд на двух женщин, стоящих поодаль, – после того, как слуги обустроятся и приготовят ужин, я расскажу правилах убежища и правилах отбора. Чувствуйте себя, как дома.

Каждый поочерёдно поздоровался с Майклом, кто-то подошёл к Корделии и Миртл. Высокий молодой парень, скучающим взглядом осматривавший помещение всё это время, наконец, заговорил.

– М-да, из одного подвала в другой, не густо, – его зеленовато-серые глаза с вкраплениями голубого идеально сочетались с почти чёрными вразлёт бровями и такими же слегка взъерошенными волосами. Вкупе со всем этим точёные скулы, чувственные малиновые губы и накаченное, подтянутое тело, выглядывавшее из чёрной обтягивающей рубашки, делали его невероятно сексуальным, по крайней мере, для молодёжи. На лице трудно читались какие-либо эмоции. – На той станции мы только и делали, что ели, спали и пытались друг друга не убить. Уверен, что и здесь нет ничего интересного. Ну кроме тебя, крошка, – он направил хищный взгляд на спокойно стоящую в стороне Корделию. Приветливая улыбка исчезла с женского личика.