Текст книги "Спасательный круг (СИ)"

Автор книги: LerKa...

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 46 страниц)

Как же Майкл хотел наорать, что нихрена не будет. Сорваться, показать, как сильно он разучился сдерживаться, но один только её побитый вид говорил о том, что каким бы эгоистом мужчина не был, ей в разы хуже. Поэтому Антихрист обнял её, поцеловал в висок и ответил на выдохе: «Будет. Обязательно будет. Иди ко мне». Парень лёг, утянув её на свою грудь, и они заговорили о поверхности. Её глазки так заискрились на словах о том, что девочки помнят её и пытаются воплотить её желание – гармонию в шабаше – в жизнь. Да к чертям эти мысли о насилии со стороны Астарота, о том, что ей когда-то это понравится, пусть эти грязные черви идут подальше, он простит ей всё, если придётся. Найдёт способ забрать и вновь сделать своей. Наконец Майкл почувствовал в себе ту необходимую жизненную силу.

– И как тебе живётся с Амелией? – с усмешкой спросила Делия, совсем не показывая, что расстроилась. С одной стороны, она всей душой желала, чтобы Майкл отпустил её, так как без разрешения Астарота она не выберется отсюда вопреки всем увещеваниям Антихриста. Хотела, чтобы он ответил Амелии и был счастлив в новой жизни. Но с другой стороны Делия ужасно огорчилась. Он тоскует по любви, увядает без поддержки и мотивации со стороны, девочки толком его не принимают, лишь вопрос времени, когда шатенка станет нужна ему так же, как он нужен ей. Наверное, ей лучше было бы не знать об их общении.

– Я не живу с ней. Я использую её и посылаю прямым текстом. Мы с ней оба знаем, кого я люблю и всегда буду любить. Даже чёртовы сатанисты меня не раздражают так, как она. Хотя сатанисты мне нравятся, в какой-то степени. Они меня так расхваливают, обхаживают, так смотрят с открытыми ртами.

– Да ты сама скромность. И как же Ваше Величество существовало бы без них?

– Зараза, – рассмеялся Лэнгдон и повалил её на спину. – Моя сладкая. Чтобы в следующий раз, когда я увижу тебя, ты не была такой худой. Пусть этот мудила тебя больше кормит, и ты не выёбывайся – ешь.

– Как прикажете, мистер Лэнгдон, – искренне улыбнулась ведьма.

– Умничка.

Они разговаривали пол ночи, целовались, обнимались, мечтали, выражали слова поддержки и успокоения. Майкл и Делия невероятно хотели друг друга, но не знали, насколько материальны их тела в, как он объяснил, измерении снов. Это отдельный мир, теперь их личный, но насколько безопасно заниматься любовью – неизвестно. Корделия скинула с себя халат и ночнушку, забравшись под одеяло и прижавшись к парню всем телом, забирая себе его тепло. Они договорились изучить этот вопрос и понять, здесь просто души или они полностью переносятся сюда. Было бы тяжело объяснить, если бы Астарот услышал бы, что она разговаривает во сне или зашёл, не обнаружив ведьму в постели, нигде не обнаружив.

.

– Пора прощаться, – с вселенским сожалением прошептал Антихрист, не желая выползать из её объятий. Столько энтузиазма и желания идти вперёд ради нее её в нём отродясь не было. – Моя мисс Верховная.

– Мы же теперь сможем видеться?

– Надеюсь, что не только видеться, но и кое-что получше. Не всегда будет получаться. Нам надо узнать, как здесь идёт время, в какое время нам засыпать, чтобы совпасть и встретиться.

Делия с сожалением, поняла, что ей придётся вновь повесить нудные часы у себя в комнате.

***

Астарот вышел из душа, напевая незатейливую, весёлую, немного жутковатую мелодию. Мужчина, не торопясь, прошёл к кровати, где уже лежал подготовленный слугами костюм на сегодняшний день. Одевшись, он поспешил сбрызнуть пару капель одеколона на жилистую шею. Сегодня особенный день. Сегодня его возбуждение от одного лишь вида маленькой строптивой ведьмочки достигло своего апогея. В голове было не совсем ясно, он разрывался надвое, думая, стоит ли, может, попытаться ещё. Но, анализируя характер, привычки, поведение Корделии, демон пришёл к выводу, что либо он сделает это сейчас, либо окончательно прогнётся по неё. Полгода она здесь. Шесть месяцев. Сто восемьдесят дней. И ни разу ещё он не побывал в её постели, ни разу не ощутил тепло её тела на себе. Астарот присматривался к ней, много думал, давил, нежничал, ничего не давало результатов. Даже если он попытается стать лучше, ничего не поменяется, Делия не пойдёт на контакт. Да, в последнее время девушка лучше кушала, больше спала, выглядела лучше. И боролась с новой силой. Красноглазый был уверен, причина вновь вспыхнувшей непокорности не в нём, тут что-то другое. И этот подъём настроения явно не идёт ему на пользу. Да, возможно, он сломает её, дойдёт до точки невозврата, но так больше не может продолжаться, он становится одержимым и хочет какого-никакого понимания и тепла. За полгода при желании Верховная могла бы научиться с ним существовать, как это пытался делать он: говорил с ней, перестал бить уже как два месяца, осторожно прикасался, либо не прикасался вообще, повесил больше свеч в её комнате и по коридорам, много чего сделал. Она сама не захотела двигаться навстречу, сама довела до этого. Не нужно было даже пытаться показать ей, что она не игрушка, это обесценилось.

Идя в её покои, брюнет размышлял о том, как лучше поступить: обездвижить малышку или заколдовать, чтобы она сама этого захотела. В первом случае велика вероятность сломать её окончательно, но во втором – фальшь. Ему быстро надоест, если в её чудесных глазках не будет видно совершенно никакого смысла, слепое подчинение, вызванное магией лишь оттолкнёт. Значит, первое, ему осточертела эта борьба, осточертело быть заложником собственных чувств. Что-то внутри противно ныло о том, что мужчина совершает ошибку, но он спихивал всё на её милое личико. К чёрту человечность, он всё-таки демон, ему всегда была чужда мораль. Сделка есть сделка, как бы Делия от неё не бегала.

Малышка сидела на кроватке и что-то чирикала в своём блокноте. Улыбалась чему-то, даже не заметила, как он зашёл. Вдруг блокнот резко упал на пол, а Делия оказалась прикована к постели. Не могла пошевелиться от слова совсем. Через минуту оцепенение прошло, но встать она всё так же не могла, только всплеснуть руками. Руки он ей оставил, чтобы чувствовать, как она будет царапать его спину во время процесса. Как только ведьма отошла от шока, увидела, как над ней уже нависает Астарот, с предвкушением улыбаясь.

– Доброе утро, малыш, – спокойно сказал он, наклонившись слишком близко к ней.

– Доброе утро, – скрывать дрожь в голосе смысла не было. Она уже поняла, что в этот раз всё случится.

– Соскучился по тебе, знаешь? С ума схожу, когда вспоминаю, что ты не под боком. А ты такая неприступная, вредная. Я решил, что пора заканчивать твои побегушки от меня.

– Слезь.

– Не указывай мне! – одним рыком Астарот дал понять, что сегодня главный он и только он.

Впрочем, мужчина и не собирался долго с ней разговаривать. Он завёл её руки за головой, держа одной, а вторая ладонь опустилась под лавандовое платье, ложась чуть ниже колена. Такая нежная кожа, такая горячая, манящая и нужная. У него встал моментально. Корделия напряглась, покраснела и отвела взгляд. Было противно, а стало ещё противнее, когда его рука, погладив коленку, двинулась вверх по бедру.

– Остановись, прошу, – прошептала ведьма, задевая его губы своими, желая сплюнуть в ту же секунду. Ну как он может, знает же, что это не приведёт ни к чему хорошему.

– Поздно, Корделия. Ты плевала на все мои попытки быть с тобой хорошим, быть внимательным к тебе и добрым. Пора показать, на чьей ты территории. Можешь и дальше ненавидеть меня, теперь мне действительно всё равно, теперь ты по-настоящему просто игрушка, – шепчет прямо в ухо, чтобы точно дошло. Чёрт, так тошно от её дрожи, так…не хочется делать ей больно. Нет, хочется, конечно, но впервые в жизни его подсознание так яростно борется с его тёмной стороной. Ну уж нет, он не проиграет.

Когда его рука выныривает из-под платья и сжимает грудь сквозь ткань, она всхлипывает. Потом стискивает зубы, когда слюнявые губы и язык целуют за ушком. Делия решается на ещё один диалог, понимая, что если не сработает, придётся отвечать на каждый поцелуй, чтобы не было так больно, чтобы хоть на время процесса задобрить, заставить быть нежнее. Миртл же говорила ей притвориться кроткой, засунуть гордость в задницу и попытаться, а она продолжала доводить до греха, переоценив человечность Астарота.

– Тебе правда всё равно? – спрашивает, заставив оторваться от её ключиц и посмотреть в глаза. Только сейчас до неё доходит, что он действительно не играл всё это время, а искренне сдерживался. Чёртов ублюдок, придумавший себе высокие чувства. – Я с самого начала была игрушкой, да?

Заставить его ещё раз произнести это вслух. Мало ли, что он там думает, куда интересней, захочет ли повторить эти слова. Явно не хочет. Насколько же она слепа, если не видела, сколько в нём пространства для манипуляций, как он податлив рядом с ней.

– Чего ты добиваешься, Корделия?

– Поговори со мной. Умоляю, Астарот, не делай этого, ты всё испортишь, – невинные глазки, покорные. Она расслабила тело, смягчила взгляд. Деваться некуда, придётся применять всю женскую силу.

– Испорчу что? Ты ненавидишь меня, мне нечего терять.

– Пожалуйста. Если…если мы ни к чему не придём, ты продолжишь. Я здесь. Я в твоей власти, мне некуда бежать. Прошу.

Ух, как его разрывает от злости. Самая обычная, дешёвая, грязная лицемерка. Но как же сладко шепчет. Астарот сжал её шею, усмехнувшись её испугу.

– Говори. Я не слезу с тебя. У тебя минута.

– Дай мне время. Я не ненавижу тебя…

– Не смей мне врать! Я люблю твою честность, даже если она меня раздражает.

– Хорошо. Хорошо, ненавижу! Но я вижу, что ты стараешься. Правда, клянусь. Дай мне ещё немного времени, я стану спокойнее. Дай мне шанс увидеть тебя другого. Того Астарота, который был тогда, на аванпосте, когда мы лежали у камина и просто болтали ни о чём, помнишь? – она почти плакала. – Мне нравился тот Астарот, и с ним я бы смогла…смогла…

– Ну?

– Быть с ним, – вымученно выдыхает девушка и отводит взгляд.

Если раньше он смотрел на неё снисходительно, считал малышкой, а себя мудрым папочкой, держащим лицо, сейчас демон будто подсознательно менялся с ней ролями, уступал ей. Это не первый месяц, когда он просто присматривался, сейчас у него вполне серьёзные чувства, как возвышенные, так и физические, сейчас всё его нутро требует её.

– Вставай, – устало выплюнул демон, вскочил и потянул её на себя. Она не могла пошевелиться, тогда он снова дал ей доступ к собственному телу. Ведьма застыла на месте, стоя рядом с кроватью.

– Я всё понимаю, Корделия…

– Да что ты понимаешь?! – крикнула девушка, и брюнет выгнул бровь, давая понять, что она забывается. – Прости. Я слушаю, – глазки в пол и ручки в замочек. Ну а что она хотела? Сама довела, теперь пусть выпутывается.

– Я понимаю, малыш, что это всё моя вина и не снимаю с себя ответственности за это. Жалею ли я? Нет. Наверное. Делия, я демон, и в моей природе думать прежде всего о себе. Я правда не знаю, не провернул ли я такой фокус снова, если бы время обернулось вспять. – Что-то было не так, как обычно, ведьма чувствовала. Как будто он собирался разоткровенничаться с ней. Мужчина обнял блондинку и уткнулся носом ей в макушку. – Но я делал это только потому, что у меня не было иного выбора. Ты была занята Майклом, и я не знал, как ещё мне за тебя бороться. Да, возможно, это было просто желанием завоевать, поставить галочку, поиграться. Но сейчас, как бы не было тяжело тебе, мне тоже плохо. Веришь ты или нет, котёнок, но я совершенно искренне влюбился в тебя. Мне интересно с тобой, мне хочется быть рядом. И ты видела, что я пытался наладить контакт с тобой, но ты ни в какую. Я с ума схожу по тебе, я точно одержим, Делия. Так что прости, малыш, но вынужден напомнить, что у нас сделка, соблюдай условия, – тон вновь стал жёстким и не терпящим возражений на последней фразе.

– В нашем договоре не прописано, что я должна быть насадкой на твой член, Астарот. Когда влюблены, не заставляют и не принуждают.

– Да мне плевать, милая, я больше не намерен ждать твоего призрачного «когда-нибудь». Раздевайся. Я не сделаю больно, раз уж ты сегодня такая хорошенькая, – конечно, хорошенькая, когда на краю пропасти. Всегда бы такой была, цены бы не было.

– Дай мне ещё один шанс.

– У меня есть другая идея, одуванчик.

Недобрый блеск в глазах и пошлая ухмылка говорили о том, что ей эта идея не понравится не меньше предыдущей. Демон подцепил пальчиком её подбородок, намереваясь поцеловать, однако она дёрнулась. Ладно, наверстают позже с поцелуями. Астарот взял её руку и потянул на себя, кладя на своё бедро. Мужчина повёл женскую ладошку ниже, отвёл в сторону, потом вверх. Корделия с отвращением поняла, что ощущает в руке его твёрдый член. Она умоляюще посмотрела на него, когда он не позволил ей убрать руку.

– Ты поняла, что делать? – властно спросил красноглазый, хватая её за волосы.

– Пожалуйста…

– Либо так, либо ложись и раздвигай ноги!

– Если я это сделаю, ты не заставишь меня потом раздеться и не.

– Я тебя не трону, – он видел, что ей мало этих слов. – Чёрт возьми, клянусь! Только давай уже, не строй из себя девственницу, удовлетвори своего мужчину.

«Ты не мой мужчина», – с отвращением подумала ведьма и отвела глаза. Брюнет несильно прижал её к себе, заставив опустить голову на своё плечо. Верховная попросила затушить свечи. Хорошо. В темноте Делия пыталась отвлечься, пыталась убедить себя в том, что это не измена, хотя чувствовала, что уже всё рушится, прямо сейчас, всё вокруг меняется, пусть это и не секс. Майкл узнает, когда они встретятся, и вся их идиллия, что была последние два месяца в измерении снов, даст трещину. Сможет ли она вообще терпеть после такого любые мужские прикосновения?

Астарот прикрыл глаза, когда её ловкие пальчики расстегнули молнию на брюках. Он не трогал её, вообще убрал руки, не торопил, томился. Корделия несмело обхватила рукой его достоинство, с ужасом представив, как бы такой размер оказался в ней. Не сильно больше, чем у Майкла, но всё же больше. А Антихрист и так был её потолком в постели, она была уверена, ещё пару сантиметров, и будет больно.

Она неуверенно провела рукой вверх-вниз по стволу, подавив всхлип, так рвущийся из груди. Астарот шумно выдохнул и откинул голову назад. «Да, милая, продолжай. У тебя прекрасно получается». Девушка повторила движение, проведя большим пальцем по головке, и он простонал. Это не секс, но это вполне сносная замена, её нежные пальчики творили чудеса.

Через пару минут он истекал смазкой и активно толкался в её ладонь. Корделия ускорилась, желая лишь, чтобы это побыстрее закончилось. Знал ли он, как это сейчас рушит всё внутри неё и кем она себя считает? Нет, он стонал и сжимал её талию, а другой рукой накрыл её, помогая, надавливая сильнее, показывая, как нужно.

– Да, детка, ты лучшая. Моя умничка, ускорься, пожалуйста, – замурлыкал мужчина и схватил ее грудь.

– Не трогай меня! – шикнула ведьма. – Ты обещал!

Он приподнял руки вверх, сдаваясь, мурлыча ещё больше, растворяясь, предвкушая потрясающий оргазм. По факту, это дрочка. Но уже этого было достаточно, чтобы наконец успокоиться, а её близость и запах помогали погрузиться в пучину сладкого забвения и удовольствия.

«Ещё чуть-чуть. Ну же, пожалуйста», – уткнувшись взглядом в потолок, роняя слёзы, подумала ведьма. Он простонал громко и несдержанно, блаженно, и горячая струя заполнила её ладошку. Наконец-то. Девушка глянула на его раскрасневшееся лицо и, убедившись, что он в нирване, убежала отмываться от грязи этого проклятого утра.

– Ты просто чудо, малыш. Я зайду завтра, одуванчик, запомни, как нужно делать – послышался весёлый смех через минуту.

Ну вот и начало конца.

========== Боль, розы и ребусы ==========

Комментарий к Боль, розы и ребусы

Не знаю, уместно ли, но я очень ржу с Астарота)

Мне снова больно. Прости, но я опять горю. Ты ядом жжёшься, болью, не чувствуя печаль мою.

Жаль, что Корделия редко по собственной воле посещала его покои. Загляни она к нему сейчас, точно подумала бы, что перед ней запыхавшийся школьник. Астарот корпел над книгами, стоя над винтажным дубовым столом цвета коньяка, упираясь в него руками. Рукава неожиданно белой рубашки были закатаны по локоть, карандаш во рту потихоньку съедался, а по всей поверхности стола были разбросаны картинки с разной красоты цветами, полевыми и декоративными. Демон в жизни так не старался. Будучи хорошим стратегом, Астарот легко просчитывал ходы наперёд и генерировал идеи, да и врождённый ум только способствовал решению задач любой сложности. Однако, решившись сделать Делии сюрприз, он столкнулся с неизвестностью. Как преподнести? Что преподнести? Хотелось удивить, смягчить и одновременно показать раскаяние и заинтересованность, да и просто поднять своей маленькой ведьмочке настроение. Неизвестно, чему она улыбалась вчера, в то роковое утро, но брюнету очень понравилась эта улыбка, теперь он хотел, чтобы она подарила ему такую же.

Битый час Астарот освежал свои знания о значении цветов, об их видах. Мужчина прекрасно понимал, что его сладкие речи или извинения осточертели им обоим, поэтому решил поговорить с ней иным образом, вручить собственноручно составленный букет, в котором он пытался выразить все свои чувства.

«Как бы одуванчик не отметелила бы меня им же», – усмехнувшись, подумал красноглазый. Да, возможно, он шокировал её вчера, заставив буквально дрочить ему, но это определённо лучше, нежели болезненное проникновение, после которого она и сникла бы окончательно. Астарот был рад, что они нашли способ, несильно повреждающий их обоих, но пока повторять не торопился, хоть и обещал прийти. Он осознавал все риски, когда шёл на это, был готов с новой силой терпеть все её замашки, если так будет продолжаться. Пора бы им начать разговаривать и общаться, а для этого Верховной нужно показать какую-никакую стабильность, что и было его лучшей стороной. Он задумал вновь быть снисходительней и спокойней. Вообще, самоанализ и анализ соперника были его любимой тактикой, он был уверен, ключик к Делии обязательно найдётся, пусть и есть некоторые проблемки. «Главное, не впадать в агрессию. Тебе это несвойственно, но рядом с ней ты теряешь контроль, а это недопустимо, она и так ходит дикарём», – давал он сам себе наставления. И всё-таки как же хорошо, что она есть. Ему правда так интересно, к чему они придут, какой опыт он получит, что вынесет для себя из общения с ней, она воодушевляет его.

Он просидел уже три часа, голова по-настоящему загудела от того, что в неё лезли самые разные картины букетов: от банальных роз до сложных сумбурных комбинаций. Первое Делия назвала бы пошлостью, а второе, как он не старался, выходило слишком вычурным и чересчур пёстрым. Ох уж эти женщины, как же с ними сложно. «А она любит лилии?», – вдруг подумал мужчина. «Надеюсь, что любит». В сознании начала прорисовываться неплохая иллюстрация. Астарот и сам любил лилии. Именно эти цветы казались ему непохожими на другие, хотя все цветы между собой очень различаются. В лилиях было что-то грубоватое, возможно, нелепое, даже виделись какие-то пугающие стать и холод, не предназначенные для того, чтобы радовать. Но при рассмотрении ближе эти создания казались очень нежными, недооценёнными, притягивающими и незаметно очаровывающими, будто изначально были просто не для всех. Совсем как Делия, недопонятые. Вся кажущаяся грубость в них служила только защитой. И в свой подарок красноглазый хотел вложить всё, что чувствует и думает о ней.

Его задумка была немного неординарной, странной, и он просто надеялся, что Корди её поймёт. В середину букета брюнет поставил чёрную розу, спрятав так, чтобы не было видно с первого взгляда за стеной остальных цветков. Чёрная роза – самый очевидной символ смерти.

Она умерла, когда попала сюда. Нет, физически бессмертна, но кому нужна эта оболочка, когда душа уже почти развалилась на части. Все эти полгода Верховная не проявляла интереса к своему новому дому. Не пыталась узнать, как здесь всё устроено, как люди попадают именно к нему, что ждёт их в дальнейшем, как становятся демонами, становятся ли. Почему Оциус не может говорить, да хоть что-нибудь. Если сначала Делия пыталась поговорить со служанками, то потом бросила эту затею, так как отвечали они сухо и не всегда. Заколдованы. Может, расколдовать одну для неё? Малышке нужен друг. Но всё же он собственник, чего не скрывает, и вряд ли выдержит, если его отодвинут на второй план. Так почему он решил так очевидно напомнить о её положении? На самом деле демон с помощью следующий растений хотел сказать: «Ты поникла, но…». Намекнуть, что искренне хочет помочь ей воскреснуть.

Первая лилия. Белая. «У тебя чистая душа, как бы жизнь не извращалась над тобой. Ты благородная, ты вызываешь счастье». Разве не благородно отдаться в лапы такого одержимого маньяка, как он? Разве можно так переживать из-за того, что Белинда и Флойд так и не договорились перед смертью, когда они только и пытались убить её? Разве можно так сильно и раздражающе любить Антихриста и понимать его. И кстати, в отличие от Майкла, который по немногочисленным наблюдениям брюнета то и дела выпрашивал понимания и сочувствия, Астарот прекрасно понимал, почему ведьма не может сейчас их ему дать и не спешил бить себя в грудь и топать ножкой.

Вторая. Розовая. «Я хочу подчеркнуть твою нежность и изысканность». Она прекрасна. Каждое её движение, когда она изредка выползает на кухню и при помощи магии двигает по воздуху кружку и чайные листья, легко и красиво заливая кипятком. Так грациозно машет такими тоненькими ручками с аккуратными длинными пальчиками. Так осторожно, будто осуждая себя за это, вертится перед зеркалом перед сном, разглядывая, насколько похудела. И так мило сопит во сне, свернувшись калачиком. Раньше, до того как поклялся, он часто заходил её проверить, порой залюбовавшись, оставался в дверях на долгие минуты, рассуждая о том, что, наверное, всё серьёзнее, чем хотелось бы.

Третья. Бело-розовая. «Я хочу, чтобы мы перестали враждовать. Я тоже устал, малыш, нам нужна гармония». Хватит этих терзаний, нужно хотя бы попытаться узнать друг друга.

Четвёртая. Жёлтая. «Мне с тобой уютно и тепло. Ты похожа на солнце». Солнце, способное сжечь даже демона.

Пятая. Оранжевая. «Меня заботит твоё здоровье». Ей не к лицу худоба и серость.

Шестая. Фиолетовая. «Во мне кипит страсть. Я влюблён». Глупо отрицать очевидное.

И седьмая. Синяя. «Я серьёзен в своих намерениях. Я хочу тебя защитить». Даже от самого себя.

Семь лилий в некоторых источниках означали предложение руки и сердца. Нет, так далеко даже он на данном этапе заходить не хотел. Но кто знает, возможно, он растопит сердце красавицы.

Вместе с розой получалось восемь. Не очень красиво, думает брюнет и добавляет рядом с розой белую хризантему в знак извинения и раскаяния. За стеной из лилий двух цветков не было видно, но они были спрятаны намеренно, как то, через что нужно пройти и идти дальше. Он лишь надеялся, что у Корделии хватит запала разгадать его послание.

***

– Что случилось? Я вижу, что ты напугана, Делия, расскажи, – прошептал Майкл, боясь даже прикоснуться, видя, как его ангелочек дрожит, сидя на кровати. Блондин передумал уже всё, что можно. Разумеется, он думал о самом плохом, учитывая, что ещё пару дней назад они решились на потрясающий секс, а сегодня она не смеет даже взглянуть на него и не терпит никаких прикосновений.

Корделия не знала, как сказать. После того, что произошло у них с Астаротом с утра, девушка даже идти к Антихристу не хотела. Вдруг он разозлиться на неё, осудит? Весь день она гасилась от любых разговоров с демоном, коих он заводил немало. Тогда тот решил пока не трогать её и просто оповестил, что обед на столе и что уходит по делам, а также открыл для неё библиотеку. Перед этим он подошёл к ней сзади, положив руки на плечи и жалобно прошептал: «То, что мы сделали, будет лучше для нас обоих. Это гарантия твоей безопасности. Мне правда хотелось бы продержаться ещё, Делия, но я никогда не ограничивал себя, и мне тяжело оставаться спокойным, потому что раньше не приходилось. Я просто не умею. Пока мы делаем так, я не буду даже думать о том, чтобы уложить тебя в койку. Пожалуйста, пойми. Я знаю, что виноват, но мне тоже нужно время. Ты умничка, я знаю, что ты с этим справишься, котёнок». Не стал извиняться, как обычно, когда делал больно, не лил в уши, просто попытался быть искренним. Делия понять не могла, как ни старалась, но всё же порыв оценила. Ей действительно стоит к такому привыкнуть. Взамен она останется неприкосновенной. Пора действовать и подстраиваться.

– Астарот. – коротко ответила девушка и отвернулась от Майкла. У него потемнели глаза, и он, забыв о её состоянии, требовательно сжал её плечо, заголосив.

– Что? Он сделал это? Он сделал это, да? Делия! Не молчи!

– Нет, – подавленно прошептала ведьма. – Не это. Он нашёл такое решение, которое, по его мнению, не так сильно травмировало бы меня, – всхлип и волна отвращения к самой себе. – Не кричи. Пожалуйста, мне очень плохо.

– Прости, дорогая, – парень осторожно развернул её и прижал светлую голову к своей груди, буквально выдавливая из себя поддержку. Чёрт, неужели отсосать заставил? – Расскажи, Делия. Я пойму тебя, правда. Иначе зачем нужны отношения? Ты можешь мне доверять.

На самом деле, он был таким мягким лишь для неё. Делия не знала, насколько сильно его истинная натура стала проявляться с другими. Насколько сильно он забывался под алкоголем, что стал вновь убивать невинных в порыве гнева. Не знала о том, что позволяет сатанистам делать то же самое. О том, что Амелия в больнице по его вине. Нет, там косвенно. Пыталась вытащить из клуба и попала под раздачу в пьяной драке. Пришлось напрячь все приобретённые связи и выбить для неё самых лучших врачей, такое уж чувство вины. Если бы не Миртл и фотография Верховной в бумажнике, он бы съехал крышей окончательно, вернувшись на старую дорожку. А что он мог сделать, если все вокруг – прогнившие мрази, так и пытающиеся нагадить друг другу и ему в том числе. Абсолютно незнакомые продавцы, пытающиеся нажиться, наркоманы в переулках, желающие обворовать, ведьмы, что срутся из-за какой-то херни друг с другом. Оказывается, он не вырос настолько, чтобы без помощи Делии держать себя в руках. Только бы сберечь её. Но ложь никогда не приводит к хорошему. Как и её честность в данный момент.

Делия рассказала, как прошло вчерашнее утро. Так, быстренько, не в деталях. Хотела расплакаться, но замерла, ожидая дальнейших действий. Майкл подскочил и начал расхаживать по комнате, матерясь.

– Сука! Какого хера он себе позволяет?! Я пойду к его Аду сейчас же и буду орать, пока это мразь не выйдет на разговор. Тварь. Всю его армию изничтожу, – говорил парень с уже почерневшими глазами. Его крошке, его маленькой звёздочке приходится проходить через такое.

– Не надо, – спокойно, почти бесцветно отозвалась блондинка.

– Что значит, не надо? Ты защищаешь его?!

– Даже не смей так думать, Лэнгдон, – крикнула девушка и злобно взглянула на него. Впрочем, она помрачнела так же быстро. – Просто ты не думаешь о том, что тогда он узнает о наших встречах? Ему ничего не помешает разозлиться и навредить мне, Майкл. Ты ничего не добьёшься, кроме этого и того, что он просто посмеётся над тобой.

– И что ты предлагаешь? – кровь просто кипела, а сопротивление Делии раздражало. Она была права, но воспалённое сознание подначивало ревновать и искажало действительность. Может, она вообще врёт?

– Жить дальше, – да и она не лучше, могла бы подбирать выражения в такой ситуации.

– Это как?

– Майкл. Тебе же больно. Я вижу, что ты злишься, и не только на Астарота. Мне правда бы хотелось, чтобы ты не винил меня, но ты не можешь, это видно ещё с нашей первой встречи здесь. Я не выберусь, а у тебя ещё всё впереди, нам стоит.

– Расстаться, ты хотела сказать?! – он бесцеремонно перебил и тут же оказался рядом, поднимая её на себя. – Посмотри на меня.

Вообще-то, да. Ей нечего терять, она сможет ужиться с Астаротом, даже от него больше поддержки, чем сейчас от Антихриста. Если честно, Делия, хоть и предполагала такое, всё равно была удивлена. Казалось, Лэнгдон сейчас думал только о себе, даже не пытаясь прикрыть свою злобу. Ей не хотелось расставаться, не хотелось отпускать, она ужасно его любила, но они попросту делают друг другу больно.

– Нет. Нет, я – не смогла сказать. Пускай его поддержка такая, чуть с неосознанным упрёком, но всё ещё нужная. Не стоит рубить с плеча. – Я хочу только лучшего, поверь, – Делия положила руку на его скулу, проглотив слезу. – Я очень тебя люблю и предлагаю…предлагаю временно переключиться. Тебе. На себя. Начни новую жизнь, остынь, я найду способ смириться. Просто…возможно, будет лучше не встречаться пару месяцев, иначе у тебя ничего так и не наладится. Я тяну тебя назад. И, если честно, я боюсь, что ты возненавидишь меня, и очень этого не хочу.

Теперь ведьма поняла, что такое молчать и метать молнии взглядом. Именно этим занимался Антихрист последние пару минут. Вдруг он со всей силы впечатал кулак в спинку кровати и крикнул:

– Я всего лишь пытаюсь тебе помочь. Я люблю тебя, а ты до сих пор остаёшься такой же слепой, как раньше. Ты эгоистка, Корделия, и я понятия не имею, как ты можешь быть такой…такой…чёрствой. Знаешь, расстаться хочешь, так и скажи. Я не ожидал, что ты так быстро свыкнешься с жизнью с этим ублюдком! – он не заметил, как только что уничтожил ведьму. Как превратно он понял её слова и насколько резанул по сердцу.

– Майкл, нет, это всё не так…

Он исчез, будто его и вовсе не было. И если бы не чувство незавершённости, которое он оставил после себя, значащее, что они обязательно поговорят ещё, Делия бы точно свалилась на пол и окаменела, хотя уже была к этому близка.

***

Уж лучше бы на неё снова напала апатия и нежелание жить, чем ныло в сердце и под рёбрами. А ещё Корделия, кажется, узнала, что значит искренне и долго злиться. Прошло уже пару недель, а Майкл не объявлялся и не отзывался на её зов. Нет, она очень хотела поговорить, извиниться, много плакала. Но его тотальное игнорирование привело к тому, что Делия вдруг подумала: «А за что мне извиняться вообще?». Разве она виновата в том, что хотела сделать лучше для него же? Ну вот и пошли упрёки. Их такая серьёзная, чистая и искренняя любовь рассыпалась на осколки, и она не была уверена, что виновата в этом. Ведьма лишь хотела предложить паузу, чтобы Майкл всё ещё раз обдумал. А в итоге оказалась чёрствой стервой. Пора бы привыкнуть к тому, что жизнь несправедлива, привыкнуть к постоянной боли, но она лишь глубже закапывала себя, постоянно рассуждая о том, что они с Майклом сделали не так в этой жизни. Она решила единственный раз открыться, попробовать быть любимой, переступив через все свои страхи, а в итоге – очередной удар под дых. Обычно после такого закрываются на совсем, но злость и обида настолько в ней закипали, что она только распалялась сильнее. Девушка твёрдо решила: ещё пару ночей игнора, и молчать уже будет она. Ей не пятнадцать лет, в конце концов, чтобы всё прощать, и даже не двадцать, её не возьмёшь этими детскими фокусами и беспочвенными обидами.