Текст книги "Спасательный круг (СИ)"

Автор книги: LerKa...

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 46 страниц)

– Отпусти, – злобно рыкнула ведьма, прожигая его полным отчаяния и ненависти взглядом.

– Дай волю эмоциям.

– Отпусти! Я сама разберусь, когда мне давать волю моим эмоциям.

– Да что ты?! – нет, он всегда был выше и снисходительно относился к человеческой глупости, но глупость и упрямство Делии просто выводили из себя. – Да ты не позволила себе расслабиться даже в тот момент, когда стала доверять Лэнгдону, даже когда была счастлива с ним! Разве такой любви ты хотела? Ну вот, ты трахалась с ним, засыпала с ним и просыпалась, ты отдала жизнь за него, но так и не научилась быть слабой. Почему? Почему ты всегда показываешь только половину того, что происходит внутри тебя? Значит, ты не доверяешь ему. Боишься, что он забудет тебя, а раньше, на аванпосте, боялась, что найдёт помоложе, что просто поиграется. Верно? – он не меньше её скалился и повышал тон, пока вовсе не закричал. – Отвечай!

– Верно! – крикнула Верховная и всеми силами начала отбиваться от него. – Доволен? А теперь оставь меня в покое!

– Нет, – эта сволочь успокоилась так же быстро, как и завелась, мягко улыбаясь и накрывая её исхудавшее личико ладонями. – Успокойся. Здесь никого нет. Ни Майкла твоего, ни Миртл, ни Фионы, ни ведьм. Здесь не перед кем держать лицо. Пора отпустить то, что ты давишь внутри, что так долго сидит в тебе. Станет легче, Корделия. И никто не узнает. У тебя нет выхода отсюда, у тебя больше никого нет, только ублюдок Астарот. Так почему бы не выплакаться по-настоящему? Не позволяй этому сожрать тебя, Делия.

Он честно не хотел применять магию по отношению к ней, хотел, чтобы всё было искренне, но позволил себе хотя бы раз использовать силы в благих целях. Демон вскользь что-то шепнул, и она поняла, что больше не может сдерживаться. Судорожный вдох, резкий выдох, и девушка издала протяжный вой, тут же превратившийся в надрывный плач. Астарот притянул её к себе и почти насильно уткнул головой в свою грудь, зарываясь носом в её волосах и обнимая так крепко, будто она сейчас испарится.

Делия рыдала настолько громко и сильно, столько слёз проливала, словно не плакала ни разу в жизни. Перед глазами проносилась вся жизнь: неэмоциональная отстранённая мать, куча предательств, война с вуду, «любящий» муж, апокалипсис. И в каждом из воспоминаний она выглядела такой отвратительно-жалкой. Не испытавшая любви девочка, брошенный ребёнок, так и не доказавший того, что хотел. Он был прав, она не способна быть независимой, не способна любить себя сама. Его объятия совсем не успокаивали, лишь раздражали, и она вырывалась и дралась сквозь рыдания, пока через десять минут не охрипла и не успокоилась.

– Ну вот видишь, какая ты умничка? Легче же дышать после такого, – ласково шептал Астарот, не переставая гладить её голову и спину. К этому моменту Делия заканчивала, только грудь вздымалась, слышались тихие всхлипы. У неё абсолютно не было сил, она вообще вся была какая-то ватная. Девушка, не чувствуя сопротивления наконец, отстранилась от его туловища и поспешила встать, чтобы убежать и смыть с себя все эти эмоции, но не удержалась на ногах. Мужчина аккуратно подхватил её и поднял, направившись в её покои. – Ой, какая ты лёгонькая стала, совсем, как пушинка. Непорядок, котёнок, тебе надо больше кушать. – Демон улыбался, а самого трясло внутри. Её слёзы, её дрожь и сильные эмоции всколыхнули всё его нутро. Он никогда не думал, что ему может быть больно, когда больно другому. А Верховную хотелось утешить, успокоить. Потом ещё раз вывести, вывернуть ей душу, чтобы снова утешить и успокоить. «Звучит, как отличная идея. Да нет, Астарот, ты же не такой ушлёпок», – усмехнулся брюнет про себя. Мужчина обратил внимание на плечо ведьмы, где красовалось на половину зажившее клеймо. Да, раны оставленные Преисподней не так просто залечить, особенно, когда организм малышки стал отвергать тёмную магию. Этап перестройки тела, некоторых процессов, которые теперь протекали по-другому из-за её бессмертия. К слову, Астарот отправил того, кто пытал девушку, на уровень ниже, сделав такой выговор, что все, кто раньше хоть как-то мысленно покушался на Делию, резко забыли об этом. Хозяин просил припугнуть, а не изуродовать.

Верховная молча ждала, пока от неё отстанут. Как ни странно, но по телу разливалась приятная усталость, а женская интуиция подсказывала, что конкретно сейчас Астарот ничего ей не сделает. Но от этого ненависти к нему не становилось меньше.

Брюнет бережно уложил её на кровать и накрыл бежевым одеялом. Он только сейчас понял, что нихрена не понял. И как только согласился сменить цвет постельного, когда служанка передала ему эту просьбу девушки? Он и не припоминает, когда это было.

– Ты теперь будешь со мной разговаривать? – спросил Астарот присев подле неё, исследуя бархатную кожу круглых плеч тыльной стороной ладони. Всё равно сейчас ничего не сделает.

– Нет, – она показушно надула губки и повернула голову в противоположную сторону. И не трогай меня, – повела плечом.

В ответ красноглазый лишь тепло улыбнулся и что-то пробормотал, а потом наклонился и совсем уж трепетно поцеловал её в лоб.

– Что ты сделал? – спросила девушка, чувствуя, как веки тяжелеют.

– То, чего не должен был. Влюбился. Засыпай.

***

Майкл почти допил очередную бутылку бурбона, наконец почувствовав то самое расслабление. Нет, последние три месяца он честно держался, но сегодня терпение лопнуло. Она не отвечала. Антихрист переделал многое, чтобы увидеть её: от обращения к Отцу до ритуалов с жертвоприношениями – ничего не работало. Папаша глумился над ним, то воскрешая жертву, то стирая её душу, то говоря, что в Аду Майклу можно делать, что угодно, а вот в часть Астарота, извините, не к Сатане вопросы, там он не хозяин. Действительно, спуск в Преисподнюю никогда не составлял труда, полномочия Лэнгдона полностью сохранились; но как только парень подходил к порталу, ведущему в царство змей, черепов, стражников и много кого ещё, его с поразительной скоростью выбрасывало обратно в мир людской. В такие моменты Майкл мог разрушить всё, что попадалось под руку, и как хорошо, что ведьмы могли его сдерживать. В шабаше обстановка была напряжённой: девочки чувствовали неиссякаемый гнев и разрушительную силу Антихриста. Сами они тоже поникли. Как бы они не относились к Майклу, Корделии многие хотели сказать спасибо. Мисти так вообще с несвойственной ей яростью поливала последними словами Астарота. Она решила, что тот не пускает Майкла, но про других-то ничего не говорилось. Тогда кудрявая, переборов все прошлые страхи, переступив через собственные травмы, спустилась в это ужасное место. Там её встретил сам демон и посмеялся. Не сказать, что злобно, но достаточно, чтобы дать понять, что злорадствует. Дэй чуть ли ни в жертву себя приносила, умоляя дать хотя бы пару минут поговорить с Делией, но красноглазый не согласился, более того, убедил блондинку в том, что такая встреча лишь ещё больше разочарует и без того подавленную Верховную.

Майкл не знал, но болотная ведьма заключила с Астаротом сделку: информация за информацию. Она рассказывает всё, что происходит с шабашем и Лэнгдоном, он честно, без утаек передаёт это Делии и обещает не причинять ей вреда. А у Мисти и выхода другого не было, никаких альтернатив, она просто надеялась на его честность. Но чего стоят обещания демона? Там было ещё кое-что, но об этом позже.

И вот, казалось выходов не оставалось. Тогда Эйден, хорошенько врезавший ему, в ответ, конечно, не меньше получивший, высказал мысль: «А что если попытаться как-нибудь связаться с самой Делией? Ну, у вас же была какая-то связь, на которую ты заменил связь с Астаротом, когда она покончила с собой?». Антихрист согласился с тем, что в этом есть логика и стоит попытаться копать в этом направлении. Снова гора книг, ритуалы ведьм, на которые они почему-то до сих пор соглашались, хотя сам Майкл был уверен, что на их месте выбросил бы себя в канаву. Ничего не помогало.

– Майкл, слушай…

– Ну что ещё?! Не видишь, не до тебя сейчас! – резко крикнул на сидящую напротив него в каком-то кафе Амелию. И чего он вообще с ней по кафешкам шляется? Как бы на это отреагировала Делия? Но Амелия, надо сказать, неплохо соображала, как он подметил, а дурочку частенько просто изображала, чёрт знает, зачем. Может, защитная реакция. Антихрист проводил с ней время только потому, что она всеми силами пыталась помочь, имела множество полезных знакомств, в том числе и с ведьмами разных сил, вытаскивала из пьяных передряг и…принимала его. Принимала абсолютно любым. И, когда исчезла такая нужная, как воздух, Корделия, ему было просто необходимо иметь в окружении человека, хоть одного, который не осуждал бы его.

– Охладись! – шатенка плеснула на него воду из стакана, ни капли не пугаясь испепеляющего взгляда. – Хватит мне грубить, я обращаюсь по делу! – как бы она не любила его, безропотной грушей для битья никогда не была. Где-то в глубине души Лэнгдон даже уважал её за это.

– Да что ты можешь сказать по делу, Джонсон? – уже более спокойно спросил брюнет.

– А вот и не скажу теперь, – Амелия демонстративно отвернулась, закидывая ногу на ногу, прислоняясь спиной к уютному замшевому дивану. – Извинись!

Майкл мысленно цокнул, но снаружи лишь хитро оскалился, прищурив глаза.

– Пиявка показывает зубки? – чуть посмеявшись, спросил парень. Амелия возмущённо вдохнула и ещё больше насупилась.

– Смешно тебе? А вот мне нет. Вот скажи мне, Майкл, – девушка сложила руки на столе и опустила голову на кулаки. – Где ты ещё найдёшь такую, которая зная, что ты Антихрист, – «Блять, началось», – подумал блондин. – Что ты грубиян и на половину алкоголик, что ты любишь другую, в конце концов, будет так тебе помогать? А?

Это всегда работало. Лэнгдон терпеть не мог ни упрёков, ни жалобных перечислений её заслуг. Её никто не просил, раз уж на то пошло. Вот же пиявка, всё-таки. Четыре месяца она уже ебёт ему мозг. Но искать кого-то, кто будет настолько преданным помощником, у него сил не было.

– Хорошо, – сдался он, – я извинюсь, но если ты снова посоветуешь мне какую-нибудь хрень, я заберу свои слова обратно. А теперь извини.

– А скривился-то как, божечки, будто в жизни не извинялся, – Амелия вновь включила режим глупой куколки, пытаясь сделать милое весёлое лицо. Да ведь нихрена же ей не весело, к чему всё это.

– Амелия!

– В общем, – её тон стал настороженным и почти плаксивым. Она всегда становилась такой, когда речь заходила о Делии. – Раз ничего не получилось в прошлые разы, может, тебе обратиться к Дине?

– Что за Дина?

– Ну которая Королева вуду и всё такое. Я недавно читала книгу, которую мы взяли в церкви Сатанистов, помнишь? Там сказано, что магия вуду куда ближе к Аду. Она должна что-то знать.

Майкл задумался. Пару лет назад Дина сняла защитное заклинание Академии. Тёмной магией разрушила то, что должно было от этой тёмной магии защитить. Да и продажная эта Дина, по-любому с подвязками в Аду.

Уже через пару часов и пару заклинаний на поиск Антихрист сидел в гостиной и темнокожей женщины.

– Наконец-то я услышала всю историю. Все ваши ведьмы трубят о Корделии, но никто толком не говорит, что произошло, – подвела итог Дина, протягивая Майклу стакан рома.

– Это больно. Поэтому не говорят. Не знаю, понимаешь ли ты.

– Не понимаю. Делия всегда пыталась быть слишком правильной и слишком хорошей. Но люди не такие. Вот, чем оборачивается, когда лицемеришь и запрещаешь себе всё человеческое, – беззлобно заключила чёрная ведьма. Антихрист подорвался с места и замахнулся на неё. Да как на смеет? – Потише, мистер, я твой последний шанс.

Так жалко всё это. Она стелилась перед ним, как могла, смотрела с уважением и страхом, а теперь, когда угроза в виде апокалипсиса исчезла, он снова стал в глазах окружающих просто парнем, мальчишкой.

– Ты знаешь, как связаться с ней?

– Знаю. Но не даю стопроцентной гарантии. И что я получу взамен?

– Паршивая торгашка. Что ты хочешь?

– Доступ к церкви Сатаны.

– Зачем тебе это? – он выгнул бровь. – Впрочем, неважно. Будет тебе доступ.

Потом Дина рассказала обо всех тонкостях ритуала. Суть была такой, что Майкл должен был каждый вечер перед сном брать любую вещь, принадлежащую Корделии, шептать не просто заклинание, а умолять и кричать о ней, иначе будет неискренне и броня не пробьётся, проливать кровь на вещь и засыпать. Такая штука позволит парню погрузиться в сон, который должен стать их общим с Верховной. Его главная задача в этом сне – докричаться, заставить поверить, что это настоящий он, коснуться девушки. Тогда они смогут поговорить. Дина предупредила, что они с Корделией могут в разное время засыпать, что сам Ад может мешать ей, что есть куча факторов, которые будут палками в колёсах, и получиться может не первого раза и даже не со второго и так далее. Но как только Майкл научится сам и научит этому ведьму, они смогут общаться хотя бы так. Главным признаком того, что Делия не была плодом больного воображения, станет то, что блондин проснётся весь в крови. «Это страшная штука. В мире снов можно потеряться, имей в виду.»

И с тех пор он уже два месяца пробует. Четыре месяца назад её не стало, месяц он пил, месяц шевелился, два пытается достучаться до неё во сне. В этой темноте ночью Майкл не видит и не слышит её, только кричит. Лишь раз ему удалось почувствовать знакомую энергию, и он тут же очнулся.

Именно поэтому Антихрист, сгорбившись, допивает бурбон, швыряет бутылку в кирпичную стену и заходит в совершенно ему незнакомое заброшенное здание. Похоже на наркопритон, но ему-то что. Он бессмертный. Майкл смеётся в истерике, падая на заляпанный чем-то красным матрас, достаёт из кармана чёрных джинсов помятую фотографию Делии и пытается сфокусировать на ней взгляд, начав разговаривать с пустотой вокруг.

– Знаешь, иногда мне кажется, что я тебя ненавижу, – гладит щёку на фотобумаге. – Ты так легко принимаешь такие важные решения, ангелочек. Почему ты не позволяешь тебя спасти, почему не хочешь искать выходы вместе со мной, как Эйден, Амелия и твои ведьмы? Нет, вместо этого ты бездумно бежишь в самое пекло. А я вот теперь вынужден переосмысливать своё существование, дрочить на твои фотки и спиваться. Мисс Верховная, что скажешь? Молчишь? Ну и молчи дальше! Я тебя всё равно люблю, не отделаешься. – Антихрист вынул из кармана складной нож и надрезал ключицу, прикладывая фотографию прямо к ней. – Было бы забавно, если бы по пьянке у меня получилось с тобой связаться. Хотя с тобой всегда всё было наперекосяк. Боже, я скучаю, как псина. И пахну не лучше, – грустно улыбнувшись, он погрузился во тьму.

***

– Делия! Корделия! Ну же, отзовись, прошу тебя, – ведьма услышала до боли знакомый, но очень искажённый голос и поднялась с постели. Свечи в комнате не горят, но Астарот поклялся, что не будет заходить к ней в покои по ночам и гасить их, и уже полтора месяца держал эту клятву, во многом благодаря её чуткому сну и самостоятельно слепленному из очень интересных материалов оберегу, срабатывающему, как сигнализация, если кто-то входит без приглашения. Но сегодня никаких сигналов не было. И что же это тогда? Первая мысль – пойти к демону и попросить проверить. «Делия, ты же теперь бессмертна. Хоть какими-то выгодами пользуйся, раз застряла тут», – подсказал внутренний голос. Верховная прошла к двери и открыла её, так же столкнувшись с темнотой. Вдали что-то сияло.

– Кто здесь?

– Корделия…

Комментарий к О манипуляциях и эмоциях

Кул стори, ребята. Решила я, значит, загуглить, почему ножка вдруг разболелась (потому что отваливается, а с работы никуда не денешься). Гугл в своём репертуаре сказал, что я скоро умру от…а дальше сотня страшных названий, что называется, по предпочтениям, хах)) Так что вот, порадуйте отзывом, пока я ещё живая.

P.S. Как вы смотрите на пару Амелия/Майкл? Приятного прочтения)

========== Солнце и гром ==========

Мне больше не нужна надежда.Потом больнее умирать.Я стала грязной, он стал нежным. А ты не смей меня прощать.

Тик… Так… Тик… Так… Тик… Да ну сколько можно?! Делия поднимается с постели и идёт по ярко-красному ковру в сторону письменного стола. Тёплый ворс ласкает ступни, а ей кажется, что она ступает всё глубже в море крови. Над столом висят часы, круглые, с дубовым ободком. Такие маленькие, но такие громкие. Спасибо, что без кукушки. Девушка забирается ногами на кресло, обитое коричневой кожей, и тянется на мысках к ненавистному ей предмету. Ещё чуть-чуть – поймала. Ведьма спрыгивает на пол и суетливо вертит время в руках, не может найти отсек для батареек. Тогда она, пытаясь держать нервы под контролем, чуть ли не летит ко входной двери и выбрасывает часы в коридор. Служанка, проходящая мимо, удивлённо смотрит на хозяйку и порывается что-то спросить, но Делия резко пресекает: «Унеси!» Девушка закрывается и оседает на пол, стараясь дышать глубоко и медленно, представляя в голове квадрат, в ожидании, что скоро сердце перестанет биться о рёбра. Тусклые светло-карие глаза утыкаются в потолок и закрываются. Тишина. Наконец-то. И на кой чёрт Астарот притащил ей эти часы с их отвратительным навязчивым тиканьем? «Чтобы ты лучше ориентировалась во времени и раньше ложилась спать, котёнок». Ага, конечно. Делия была готова поклясться, что видела, как по прошествии пары часов чёрные стрелки сами отматываются на час назад.

Дни здесь вообще тянулись резиной. Армия демона, целые легионы, маршировали туда-сюда, лишь изредка останавливаясь. Так продолжалось по несколько недель прежде, чем красноглазый давал команду разойтись на пару дней. Он утверждал, что так нужно, чтобы держать их в форме, но девушке казалось, что ему просто скучно. Она невероятно уставала от этого бесконечного топота тяжёлых железных ног, что били набатом по голове. Ведьма много раз хотела дойти до Астарота и попросить прекратить это бессмысленное и беспощадное топанье, зная, что для неё мужчина никогда не бывает занят, но боялась, что он обязательно попросит что-то в ответ.

Корделия устало поплелась обратно в кровать. Упав безвольно, блондинка облокотилась на спинку, разглядывая стол. Вид эстетично разложенных книг портили комья из бумаги, коих было не меньше десятка. Она пыталась вести дневник, выплёскивая эмоции на переработанное дерево, но это всегда заканчивалось либо беззвучной, либо очень громкой истерикой. Эта затея показалась ей ужасно детской и бесполезной. Возможно, она передумала бы, если бы хоть раз дошла до конца, описав хотя бы большую часть чувств, но кому это нужно? Пусть её гнев и отчаяние будут при ней. У них есть свой обожатель.

Верховная, уже бывшая, впервые в жизни ощутила целиком, какого это, когда нечем себя занять. Если апатия настигала её в шабаше, она через силу вытаскивала себя, заставляла делать хоть что-нибудь, даже мелочь, зная, что в ней нуждаются, а сейчас – всё потеряло смысл.

«Надо что-то сделать. Может, перестановку? Или хотя бы почитать ту книгу по психологии. Или сказку. Может, выпросить у Астарота семена и посадить цветок? Ага, который завянет так же, как я. К чёрту. Может, завтра».

Завтра перетекало в сегодня, превращалось во вчера, растягивалось на недели, но уже давно перестало провоцировать чувство вины. У неё есть вечность, чтобы взять себя в руки, так к чему торопиться? Именно так рассуждал тот, кто опустил руки. Выглядела Делия, кстати, не лучше. Худая, даже очень, будто бы высохшая, серо-бледная, с синяками, похожими на грязные лужи, берущими своё начало под выпученными из-за худобы глазами, растекающимися аж до щёк. Иногда ведьма удивлялась даже тому, что у неё хватает сил помыться, не говоря о том, в каком шоке была, когда нашла в себе достаточно гордости, чтобы оттолкнуть в очередной раз Астарота. Ни о какой капитуляции с обеих сторон и речи не шло, но блондинка пообещала больше спать, если по ночам её никто не будет тревожить. Даже смогла слепить оберег из костей мёртвых демонов, изгнанных когда-то и казнённых.

А ещё она думала. Иногда. Если мысли чудом забирались в светлую головку, то в большинстве своём были о Майкле. О том, какой это выбивающий из колеи контраст: засыпать в тёплых руках любимого или всю ночь вертеться, как уж на сковородке, на холодных простынях, ожидая очередного домогательства или «разговора». Она скучала, да так, что выть хотелось, срывать горло в рыданиях и биться головой о стену, стирать в кровь кулаки об неё же. Как он там? Смог ли выкарабкаться из их общего кошмара или продолжает изничтожать себя алкоголем? Делия всем своим существом желала, чтобы у него всё было хорошо и он начал с чистого листа. Больше всего блондинка боялась отпустить, несмотря на то, что это необходимо, боялась забыть его грубоватые черты и низкий голос, его шершавые властные руки.

Самым паршивым во всей этой ситуации было то, что вот уже месяц она слышала во сне его голос, такой родной и умоляющий. Ведьма потому и перестала спать даже те пару часов, на которые раньше удавалось вырубиться. Она убегала, как ей казалось, от этих ужасных снов, где этот голос виделся лишь насмешкой, издевательством Астарота или Преисподней. Если это способ свести её с ума, то это отличный способ. Ей так надоело. И вот опять. Свечи в комнате затухли вновь, она решилась хоть раз выйти. Что-то сияет вдали. Девушка видит силуэт. Такие знакомые очертания, только сильно…зауженные что ли… Это сбивало с толку. Делия застыла, не зная, как ей быть. Сбежать или поддаться. Разобраться, развеять этот мираж или обрадоваться. Силуэт шагнул в её сторону, заставив отступить назад. Остановился. Тень ощущала её задавленную, но до боли в сердце знакомую энергию. Нужно доказать ей, убедить, послать волну энергии в ответ.

Ведьма чувствует, как её окутывает знакомая сила, внушая предвкушение. Мурашки табуном одолевают хрупкое тело, пот, наверное, стекает по вискам. Ну не может же этого быть, не сейчас. Ведьма чувствовала, как отдаётся в висках её собственное сердце, ощущала, как сильно вспотела от волнения и, облизнув пересохшие губы, вкусила соль своих слёз. Нет! Это всё бред воспалённого сознания. Не нужно идти туда, будет только хуже, ещё больнее. Ведьма разворачивается, выдыхает и собирается убежать.

– Не уходи, – требовательно, отчаянно и умоляюще кричит силуэт.

Она поворачивается и идёт ему навстречу. Сомнений быть не может. Это он. А если нет – ей него терять. Факелы на стенах коридора загораются ровно тогда, когда она останавливается пройдя половину. Смотрит и думает: «Ну же, только бы не сон, только не сегодня, пожалуйста». Языки пламени освещают вышедшего из тени мужчину.

Они оба стоят в полутора метрах друг от друга, смотрят изучающе, удивлённо и выжидающе. Когда-то они стояли так, будучи врагами, жаждали разорвать друг друга в клочья, приструнить. А сейчас он дышать не может, не веря, что это по-настоящему она. Минута, две, три…вечность. Мужчина решается: неуверенно, боясь, ступает вперёд и тянет руку к её волосам. Она дрожит, но не убегает. Проводит трепетно по голове, цепляет сухую ломкую прядь пальцем. Да, гребаный дьявол, это то, что нужно. Нашёл. Девушка внимательно наблюдает за его руками и думает только о том, почему мужские костяшки так разодраны. Она поднимает блестящий взор на него, и он не выдерживает: хватает за левое предплечье и что есть силы резко тянет на себя.

– Де-ли-я.

***

Миндаль и кофе. Кофе с миндалём. Такой резковатый, терпкий и такой дурманящий. Интересно, она любила бы кофе и миндаль так же сильно, если бы не полюбила его? Именно об этом думает Делия, сидя на коленях у Майкла, уткнувшись носом в его широкую шею, судорожно вдыхая каждую минуту. Она должна, нет, просто обязана заменить его запахом свой собственный. Его руки крепко, надёжно, лежат на хрустальных плечах и талии. Поперёк туловища обхватывают так, словно не собираются отпускать даже под предлогом смерти. Они расположились на её кровати, зажгли свечи по периметру покоев и не переставали разглядывать друг друга. Толком даже не поговорив, прерывая гляделки на терпкие глубокие поцелуи и стальные объятия. Вот оно. То самое волнующее чувство, когда щемит в груди, когда сердце готово выпрыгнуть, когда хочется сгореть от прикосновений, раствориться в любимом человеке. Столько всего хотелось сказать, но никто не знал, с чего начать, а воздуха и вовсе не хватало даже на банальное «как ты?» Майкл упивался ею, дышал ею, считал через одежду каждую косточку, кусал пухлые желанные губы, уже багровые от их слезливых терзаний. Он так скучал. Так великолепно снова ощущать это ласкающее тепло, исходящее от неё, чувствовать, как девичье сердечко доверчиво бьётся рядышком, как она льнёт к нему поближе, чувствовать взаимность и умиротворение.

– Я так безумно соскучился. Родная, хорошая моя, малышка, так долго искал встречи с тобой. Зачем ты убегала от меня? – спросил Антихрист горячим шёпотом, прислонившись своим лбом к её, силясь утонуть в её огромных глазах цвета поздней осени.

– Я, – шепчет в ответ Делия и прерывает зрительный контакт, чтобы обвить его торс ногами, прижавшись максимально близко и обнять за шею, опустив голову на костлявое плечо. – Я думала, что это обман, плод больного сознания. Майкл, – сжимает крепче, как сжимает ребёнок, долго не видевший родителя. – Мне так невыносимо плохо без тебя. Как ты? Что ты? Почему ты такой грязный, почему пахнешь алкоголем? Зачем губишь себя? Мне так хочется, чтобы с тобой всё было в порядке, милый. Умоляю, скажи, что ты живёшь.

Она не могла не заметить, насколько её мальчик исхудавший и потухший. Не могла смириться с мыслью, что Майкл губит свою жизнь, он ведь такой… он ведь умнее, способнее остальных, она помнит, как горели его глаза в их первую встречу. Почему он так бездарно тратит своё время?

– Прости меня, Корделия, но я существую, не живу, – целует в макушку. А самому так стыдно, так паршиво. Но при всём желании Антихрист не чувствовал в себе сил оправдать надежды своей девочки. Парень поднимает голову, чуть отстранившись, опуская ладони на впалые щёки ведьмы. – Разве я могу делать вид, что жизнь продолжается, когда тебя нет, Делия? Я ведь не твои ведьмы. Ты оставила меня, решила всё за нас. Нет, малышка, не смотри так, я не виню и не упрекаю, просто… Просто без тебя всё так сложно. Без тебя я совсем один. Я ненавижу просыпаться и понимать, что ты не рядом, что я не могу перевернуться на другой бок и притянуть тебя к себе, не могу услышать, как ты бурчишь, что пора вставать…

– Эй! Я не бурчу! – чуть посмеялась Делия, и он вернул ей грустную улыбку. – Так нельзя, Майкл. Нельзя жить прошлым. Я сделала это ради тебя. Знаю, что ты скажешь, что лучше, если бы я осталась жива, но это не так. Самым лучшим подарком для меня будет то, что моя жертва не напрасна. Пожалуйста, сохрани её, покажи, верни мне того Майкла, уверенного в себе, нахального и идущего к цели.

Нельзя жить прошлым. Как это? Она есть его прошлое, она единственное, что в этом прошлом было хорошего. Значит, нельзя жить ею? Бред! Но мужчина не стал спорить, не сегодня. Антихрист перевёл тему, спросив то, что так долго хотел:

– Что эта мразь делает с тобой здесь? Ты такая худая, вся в синяках. Он избивает тебя? Насилует?

Лэнгдону чертовски не хотелось быть правым. Он много раз думал о том, как Верховная живёт с Астаротом. Разумеется, Майкл был уверен, что этот выблядок распускает руки и, вероятно, да что там, точно, берёт его девочку, портит её. Подсознание то и дело подкидывало ему картины, как она голая кричит под ним или, того хуже, стонет от удовольствия. И как бы блондин не старался оправдывать Корделию, свою тёмную вспыльчивую сторону обмануть не мог. Ему была противна мысль о том, что кто-то прикасается к ней, вызывала отвращение порой даже к самой ведьме. Он не знал, как вести себя, зная, что её насилуют. Да, она не виновата, но так паршиво, так хочется размазать и его, и её. Но судя по внешнему виду Делии, это явно было не взаимно.

– Нет, не бьёт, – она помотала головой, но потом опустила глазки и слезла с него, обхватив руками колени, подогнув их под себя. Ей нужна защита и поддержка. Всё её тело буквально кричало об этом. То, что Корделия сломается было очевидно. Если уже не сломалась. – Ну, иногда, если мы сильно ссоримся. Может стукнуть, а потом пытается извиниться. Чай приносит, пирожные, книги. Но в ногах не валяется, чтобы не зазналась. Насчёт насилует…нет, – как-то неубедительно выдохнула девушка.

– Делия я не буду тебя осуждать, просто хочу поддержать…

– Астарот не трахал меня! – блондинка закричала, отчаянно, злобно. Корделия была на грани, и Антихрист был вынужден ей поверить и успокаивающе погладить по плечу. – Я говорю правду, – уже более спокойно сказала ведьма. – Я не хочу тебе врать и говорить, что он не пытается. Ещё как пытается, но пока у него не получилось. Мне очень хотелось бы сказать, что я у тебя сильная девочка, но если он всё же решится довести это дело до конца, я не смогу защитить себя. То, что я пока не тронута, это больше его заслуга. – Девушка дрожала, подбирала слова. Не нужно говорить Майклу об этом, не нужно. Нужно промолчать, сказать, что всё хорошо, он ведь накрутит себя, уже накрутил. Но проблема Делии всегда заключалась в её экстремальной откровенности, и если бы демон в действительности надругался бы над ней, она бы тоже сказала, просто не умела не сказать. – Астарот… Я не понимаю, чего он хочет. Когда меня пытали, – а вот тут всерьёз стоило прикусить язык и заткнуться, потому что у Майкла раздулись ноздри и сжались кулаки, – в общем, тогда я потеряла всякий смысл и надежду. Тогда у меня не было сил сопротивляться и драться, я была безвольной куклой. Но он не стал меня…передумывал на этапе…пришёл и передумал. Говорил потом, что так неинтересно, когда мне всё равно.

Это было глупо отрицать, она видела, что красноглазый честно пытается себя сдержать. Нет, не оправдывала, не жалела, но видела. Однако, это не прибавляло демону очков, ведьма была уверена, что это всего лишь игра. Это не маленький неопытный Майкл. Хотя даже он умел притворяться. А тут вполне себе взрослый хитрый демон. Единственное, о чём думала Верховная: «Пусть подольше играет в благородство». Возможно, ей удастся изучить его, тем более, когда она знает, что может видеть Майкла, появился смысл. Вновь.

– Но сейчас он не заходит ко мне по ночам. Видишь? Мы смогли об этом договориться, – непонятно, кого она успокаивала, потому что успокоиться не мог никто. Ведьма накрыла ладонь Антихриста своей и заглянула в глаза настолько нежно и весело, насколько умела. – Всё будет хорошо.