Текст книги "Знание - это власть (СИ)"
Автор книги: Леди Селестина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
– Я это уже успел заметить, ведь учусь в одном доме с детьми аристократов, – ответил брюнет.
– Вот именно, с детьми, их родители намного придирчивей и правильней в этих вопросах. Но это все лирика, у нас много дел, но катастрофически мало времени, поэтому давай поторопимся, – Поттер согласно кивнул. Ему еще нужно было сегодня успеть попасть в Зал Наград на дуэль с рыжим. – За этой дверью находятся мои личные апартаменты, сокровищница и библиотека. Сейчас тебе следует найти две книги в черных обложках с изображением моего герба, они, скорее всего, находятся на письменном столе в библиотеке или в одном из его ящиков. Дальше спустишься в сокровищницу, там, на небольшом постаменте находится маленькая коробочка, обтянутая черным бархатом, – Гарри кивнул, говоря этим жестом, что все запомнил. – Когда найдешь все эти вещи, принесешь их сюда, и я затем расскажу, что следует с ними сделать. За этой дверью нет ни одного портрета, куда бы я мог переместиться, поэтому тебе придется самому все искать. А сейчас иди и постарайся не попасть в террариум – в тебе пока нет моей крови, поэтому мои питомцы не признают тебя хозяином, – Слизерин посмотрел на мальчика взглядом строгого отца.
– Я понял, – с этими словами Гарри сделал шаг в сторону двери, которая тут же открылась, завлекая внутрь. Поттер, немного замявшись, прошел вперед. Стоило ему зайти внутрь, как дверь захлопнулась, а на стенах вспыхнули магические огни. Они представляли собой небольших дракончиков, выкованных из неизвестных для парня сплавов, с рубинами вместо глаз. В лапках у них были зажаты шарики, от которых шло ярко-голубое свечение, освещающее помещение.
Комната, в которой Гарри оказался, была круглая и напоминала гостиную. Там стоял небольшой старинный диванчик и пара кресел, а между ними – стеклянный стол с ножками в виде змей. Также здесь был огромный мраморный камин и несколько стеллажей, заполненных книгами. К великому удивлению Поттера, в помещении присутствовало несколько живых растений с большими восковыми листьями и черными в зеленую крапинку цветами размером с ладонь. От них по комнате тянулся чарующий и в тоже время пьянящий аромат, напоминающий Поттеру чем-то корицу и цитрусы, он был настолько приятен, что хотелось усесться на диван и погрузиться в эйфорию. Но Гарольд знал, что сюда он пришел по делу, и времени у него нет, поэтому, сбросив наваждение, пошел на поиски библиотеки.
Данная комната нашлась быстро, она находилась за первой же дверью. Помещение, где он оказался, было увеличено с помощью магии в несколько раз, по его периметру было расположено множество стеллажей, заполненных всевозможными книгами, от вида которых у слизеринца заблестели глаза, а руки аж зачесались от предвкушения. «Какая красота», – восторженно шептал внутренний голос. Но Поттер проигнорировал его и, вспомнив о словах Салазара, направился к концу зала, где располагался стеклянный столик с мягкими креслами. Как и говорил Лорд Слизерин, на столе лежали две нужные ему книги, которые парень прихватил и поспешил от греха подальше покинуть библиотеку, а то еще несколько минут, и он бы не устоял от искушения и непременно прихватил бы с собой какую-нибудь рукопись. Поттера поразило, что время как будто не тронуло эти залы – все было настолько идеальным и чистым, везде все блестело, словно новое, даже белые ковры с крупным ворсом на полу. «Всему причиной – магия» – подумал Поттер, и сделал себе пометку спросить об этом Салазара.
Когда брюнет зашел в сокровищницу, его глаза помимо воли округлились. Внутри стояли хрустальные колонны с множеством ячеек, в которых лежали всевозможные драгоценные камни. Все стены круглой комнаты также были сделаны из хрусталя, за которым располагались сотни артефактов, ювелирных украшений и просто дорогих вещей, от обилия которых голова юноши шла кругом. Теперь он понял, насколько Слизерин любит роскошь – по сравнению со всем этим содержание сейфов Гарольда казалось мелочами!
Между двумя колоннами стояла небольшая хрустальная подставочка, на которой вальяжно, словно самое дорогое из находящегося здесь, лежала коробочка размером с небольшую книгу. Подойдя, парень аккуратно взял ее и, окинув напоследок все это богатство жадным взглядом, покинул помещение, направляясь вновь к портрету Основателя.
Когда Поттер закрыл за собой дверь, то обнаружил, что Слизерин сидит в кресле на холсте и потягивает рубиновую жидкость из высокого фужера.
– Я все сделал, сэр, – в подтверждение своих слов Гарри продемонстрировал принесенные вещи.
– Хорошо, – довольно протянул мужчина. – Сейчас ты пойдешь в свою комнату и внимательно просмотришь две книги. Поскольку ты знаешь благородный язык змей, то мне не придется их для тебя переводить. Первый ритуал, что нам нужен, находится вот в этой книге на двадцать седьмой странице, если память мне не изменяет, – Салазар кивнул на меньший учебник. – А второй – на седьмой странице другой книги.
– Я все выучу до завтра, – согласился парень. Хотя ему и не нравилось, что Основатель вел себя с ним как со слугой, но он прекрасно понимал, что, если сможет немного потерпеть, получит огромную выгоду. Поэтому в душе кипя от негодования, Поттер покорно выполнял все приказы Лорда Слизерина.
– Не вздумай открывать коробку до ритуалов, там находится единственный образец моей крови, и если с ним что-то случится, все будет бесполезно, – Поттер серьезно кивнул.
– Вы говорили, что еще требуется жертва? – осторожно спросил Гарольд. На эту роль у него было подобрано две кандидатуры – Рон Уизли и Гермиона Грейнджер, но сейчас все зависело от решения Слизерина. Ведь может, нужны жертвы, отобранные по особым критериям или с какой-то группой крови? Из раздумий Поттера вырвал голос Салазара.
– Я уже присмотрел нужную кандидатуру, завтра вечером ты узнаешь имя. А сейчас отправляйся в комнату, а то в последнее время по школе часто рыщет Снейп, с которым ты в довольно натянутых отношениях. Хотя это и неудивительно – я вообще не понимаю, как такому некомпетентному и заклейменному рабским клеймом человеку позволили стать учителем, – негодовал Салазар.
– Спокойной ночи, сэр, – попрощался Гарольд. В его голове крутились мысли о «Снейпе и рабском клейме» – если это так, то этот маг еще ниже пал в глазах Поттера, хотя ниже уже некуда.
– Спокойной ночи, юноша, – с довольной улыбкой протянул Салазар в спину удаляющемуся мальчику. Завтра он прекратит свое неудобное существование, и возродится вполне живой, и ко всему прочему, еще и бессмертный. Все же не зря он хранил все это время кровь тысячелетнего вампира, надеясь, что она когда-нибудь пригодится.
========== Глава 27 ==========
Из Тайной Комнаты Поттер вернулся, когда часы уже показывали без десяти двенадцать. Занеся учебники в свои апартаменты, он быстрым шагом направился к выходу из подземелий, где его должен был дожидаться Малфой.
– Я тебя уже двадцать минут жду! – выпалил Драко, стоило Гарольду показаться на горизонте. Блондин недовольным и слегка обиженным взглядом сверлил друга, но, не добившись этим действием никаких извинений, лишь покачал головой. – Поттер, – констатировал Малфой, возводя глаза к потолку. Он знал, что его друг бывает редкостной сволочью, но иногда это задевало и заставляло задуматься «а на кой мне такая дружба». «Я, наследник огромного состояния и титула Лорда, должен терпеть к себе такое пренебрежительное отношение».
Но стоило встретиться взглядом с властными изумрудными глазами, как все эти печальные мысли разлетались в неизвестном направлении.
– Меня задержали, извини, – впервые на памяти Малфоя Поттер попросил прощения, и это много значило для Драко. Его друг был особенным человеком, на которого он толком и злиться не мог. За эти пару недель Поттер стал для Малфоя братом, которого он никогда не имел. Самым близким человеком, в какой-то степени, даже ближе, чем родители, которым до него не было дела. Малфой был готов проклясть любого, кто негативно высказывается в адрес брюнета или косо смотрит в его сторону. И Драко не интересовало, был это гриф или представитель их дома.
Из размышлений он вынырнул, когда они подходили к Залу Наград.
– Я тебе говорил Рон, Поттер – трус, поэтому не придет, – послышался голос Томаса.
– Не мельтеши, Дин, я уверен, эта змея скоро явится, – грозно рыкнул Уизли. Он начал уже подумывать, что его идея с дуэлью была неудачной, как вдруг увидел двух ненавистных слизеринцев. – Наконец-то, а то мы уже подумали, что ты струсил, – язвительно выплюнул рыжий.
– Уизли, не смеши меня. Кого я должен бояться? Тебя, что ли? – презрительно ухмыльнулся Гарри, приближаясь к парочке недоумков. Малфой, шедший позади, фыркнул на такое высказывание друга и кинул брезгливый взгляд на Уизела с Томасом.
– Да я тебя…., – начал пыхтеть багровеющий от негодования Рон.
– Уизли, попридержи свой язык, мы и так знаем, что твой словарный запас весьма скуден, – с издевкой протянул Поттер, чем вывел гриффиндорца из себя еще больше. Тот был готов голыми руками, словно какой-то плебей, броситься на оппонента.
– Отвали, Поттер, ты только и можешь, что оскорблять других. Прикрываешься славой, но мы все знаем, что ты темный маг. Грязный слизеринец, – выпалил Томас, с ненавистью смотря на брюнета.
– А ты вообще заткнись, грязнокровка, – парировал Драко. – Твое мнение никому здесь не интересно, так же, как и твоего дружка-нищего.
– Малфой, закрой свою пасть, сынок Пожирателя, – воскликнул рыжий. Драко только собирался что-то сказать в ответ, как послышались неторопливые шаги, а затем грохот.
– Извини, я не хотела, – с этими словами в зал вошла Грейнджер, а за ней по пятам – Лонгботтом. Мантия его была помята и испачкана, на лице тоже виднелась грязь. «Неудачно встретился с доспехами. Идиот», – одновременно пронеслось в голове двух слизеринцев, которые с презрительными улыбками смотрели на двух прибывших.
– Уизли, ты что, настолько испугался, что привел группу поддержки? – хмыкнул Гарольд. – Тогда братьев бы привел, раз на то пошло. Хотя о чем я говорю – они такие же идиоты, как и ты, – этой реплики Уизел уже не выдержал и с кулаками помчался на обидчика. Но ему не суждено было добежать, поскольку Поттер небрежным взмахом палочки и невербальным заклинанием заставил рыжего застыть на месте и лишь растерянно хлопать глазками.
– Что здесь происходит? – подала голос Грейнджер, с раздражением смотря на своих товарищей по дому. Гарри она удостоила любопытного взгляда, Малфою же достался недовольный.
– У нас здесь разборки, Грейнджер, – выпалил Томас. – Поттер, расколдуй Рона, – завопил гриффиндорец, нацелив палочку на брюнета.
– Разборки? Из-за вас наш факультет может лишиться баллов, как вам не стыдно! – начала свои поучения заучка. – Профессор МакГонагалл вам ведь вчера сказала, чтобы вы не лезли к слизеринцам. Лучше бы занялись учебой.
– Отстань, Грейнджер, этих змей нужно проучить, – стоял на своем Томас.
– Проучить, Дин?! Да Поттер знает больше заклинаний, чем пятикурсники. Как вы собираетесь его проучить? – гневно вещала Гермиона, надвигаясь на своего сокурсника. Невилл стоял сзади, нервно теребя край мантии и опустив взгляд в пол. Весь его вид кричал – «Что я здесь вообще делаю?»
– Грейнджер, это нонсенс – ты признала, что я вундеркинд, – произнес Поттер, с насмешкой смотря на покрасневшую то ли от смущения, а может, от обиды, Гермиону.
– Я лишь сказала то, что все и так знают, Поттер. Все учителя ставят тебя в пример остальным и считают лучшим учеником. И вовсе ты не вундеркинд, а просто знаешь больше других, – лицо Грейнджер в этот момент могло соперничать с цветом ее красного галстука.
– А тебе завидно, что я лучший?! Что учителя такой, как ты, зубрилке говорят, что я во всем идеальный? – издевался Гарольд. Малфой, стоявший рядом, ухмылялся, смотря на дурацкое лицо гриффиндорки.
– Ты высокомерный и наглый. Чему тут можно завидовать? Но я признаю, что ты умный, – гордо вздернув подбородок, произнесла Гермиона.
– Добавь к этому чертовски привлекательный, не по годам умный, и с миллионными счетами в банке. Не находишь это сочетание прекрасным? – парировал брюнет. – А ты – дочка никому неизвестных и, спорю на десять галлеонов, небогатых магглов. Заумная гриффиндорка, считающая, что в книгах есть ответы на все, которая своими нотациями довела весь дом и некоторых учителей в придачу. Просто они не все так, как Снейп, открыто высказывают свой негатив к тебе. Ты начиталась и возомнила себя здесь самой умной. Но вынужден тебя расстроить, ты – посредственность, пустышка, никому не интересная и надоедливая. У тебя нет ни одного друга, и ты этим гордишься, – глаза девчонки наполнились слезами, но она также гордо продолжала держать подбородок, за что заслужила уважительный взгляд от брюнета.
– Ну и пусть я небогата. Зато я честная и верная, и когда у меня появятся друзья, я буду дружить с ними не из корысти, как ты, а потому что они этого заслуживают. А большое количество денег, чтоб ты знал, приносит, лишь несчастье. Мне тебя жаль – ты никогда не узнаешь, как это – дружить по-настоящему, и любить тебя будут не за то, что ты такой, а потому что богат, – выдав эту тираду, она перевела взгляд своих темных глаз на Малфоя. – И тебя мне жаль. Поттер тобой пользуется, ты у него как слуга – «принеси, подай, иди, не мешай». И самое обидное – ты это знаешь, но боишься признаться даже самому себе. Ходишь как павлин, хвастаясь своей чистокровностью, но прогибаешься по первому слову Поттера, – девчонка печально улыбнулась и перевела свой взгляд на застывшего на месте Томаса.
– А вы кинулись сюда, как два дурака, не подумав о факультете, который по крупицам зарабатывал баллы. Вам наплевать на ваших товарищей. Поттер с Малфоем вас провоцируют, а вы ведетесь, хоть уже давно должны понять, что им-то ничего не будет за такие ночные прогулки, а вас могут исключить, – речь Гермионы прервал возмущенный голос Дина.
– Почему это им ничего не будет?
– Томас, Поттер ходит на уроках без мантии, и все учителя на это реагируют, словно так и надо, в то время как всех нас заставляют носить форму. Он устроил представление на уроке полетов, и ему их заменили на руны. Таким, как они, – гриффиндорка указала рукой на двух слизеринцев, – можно многое, а нам нет. И я советую вам это запомнить, прежде чем что-то предпринимать.
– Грейнджер, да ты сегодня и вправду умом блещешь. До такого додуматься, и такую тираду прочитать, – с притворным восхищением произнес Поттер. Брюнет признал, что эта заучка не настолько глупа, как кажется, она в своих высказываниях оказалась почти везде права.
– Да ладно тебе, как была она дурой, так и осталась. Заучка с завышенной манией учить всех, – протянул Малфой. – Только мне вот интересно – что это ты ничего про Лонгботтома не сказала? Хотя, что про это ходячее недоразумение скажешь? – Малфой с презрением смотрел на застывшего и не обращающего ни на что внимание Невилла.
– Он намного лучше, чем ты, – кинулась на защиту друга Гермиона. Дин тоже хотел что-то сказать, но неожиданно всех ошарашило появление миссис Норрис вместе с Филчем.
– Что здесь происходит? Гуляете по школе после отбоя? Все марш к декану Гриффиндора! – довольно сказал смотритель, и под своим чутким руководством повел шестерых первокурсников к комнате Минервы. Перед отчаливанием Поттер расколдовал рыжего, дабы Томасу с Грейнджер не пришлось его нести за собой. Когда они дошли до нужной двери, Филч негромко постучал.
Сначала было тихо, но спустя несколько минут послышался шум, а затем дверь открылась.
– Что случилось? – спросила профессорша, смотря на завхоза.
– Я поймал этих учеников, когда они бродили по школе после отбоя, – произнес старый сквиб. Минерва перевела взгляд на провинившихся.
– Проходите в класс, – она отошла в сторону, пропуская студентов в кабинет.
========== Глава 28 ==========
Пропустив шестерых студентов в класс, Минерва закрыла входную дверь и уселась за письменный стол. Ее карие глаза внимательно смотрели на провинившихся, ожидая, когда те начнут свои рассказы и оправдания относительно сегодняшней ночной прогулки. Но все, словно партизаны, молчали…
Все представители Гриффиндора понуро опустили головы, рассматривая каменный пол. В уголках глаз мисс Грейнджер Минерва даже заметила слезинки, которые норовили каждую секунду сорваться с длинных ресниц. Реакция Рональда Уизли и Дина Томаса была более сдержанной, ребята сидели с виноватыми лицами, комкая в руках края мантий. Невилл Лонгботтом выглядел не лучше, чем Гермиона, его лицо было бледным, а зрачки расширены от страха. Со стороны казалось, что он готов в любую минуту упасть в обморок. Смотря на эту картину, МакГонагалл слегка усмирила свой гнев – ее очень порадовало, что ее львята понимают свою вину, и раскаиваются. Рассмотрев своих подопечных, дама перевела взгляд на двух слизеринцев.
Гарри Поттер и Драко Малфой сидели с безразличными лицами и невозмутимо рассматривали убранство кабинета. Казалось, их вовсе не беспокоит, что они после комендантского часа находились вне своей гостиной, не заботит то, что их могут выгнать из школы за нарушение правил или назначить отработки до конца года. Минерву очень огорчило такое поведение слизеринцев, и она уже собралась зачитать им лекцию, когда ее взгляд встретился с холодными зелеными глазами. Женщина помимо воли отшатнулась, поскольку в них промелькнул на долю секунды рубиновый блеск. Это явление сделало Гарри Поттера еще более похожим на Тома Реддла, и МакГонагалл слегка качнула головой, пытаясь отогнать наваждение. Когда она снова посмотрела на мальчика, то увидела лишь привычно-зеленые глаза и презрительную улыбку, в которой искривились бледно-розовые губы. Такими усмешками Поттер часто одаривал как ее на своих уроках, так и многих гриффиндорцев, казалось, она стала основным атрибутом на лице парня. В глубине души декан Гриффиндора понимала, что это своеобразный механизм защиты от окружающего мира. Мальчик с каждым днем все больше и больше воздвигал вокруг себя стены, и единственный, кого он подпускал достаточно близко – Драко Малфой, к большому сожалению МакГонагалл. Она хоть и понимала смысл такого поведения Поттера, но не считала его правильным, поэтому злилась и каждый раз пыталась наставить мальчика на правильный путь. Но Поттер так и оставался холодным и одиноким. На уроках он отвечал на вопросы Минервы, которые иногда выходили далеко за рамки программы первого курса. Парень прекрасно выполнял любые заклинания, притом с первой попытки, его эссе были идеальны. Такие же успехи у Поттера были и по другим предметам. Все учителя считали его одним из лучших студентов и всегда ставили в пример. Даже грозный зельевар признал, что у мальчишки талант, как и у Лили, поэтому стал относиться к нему менее предвзято. Конечно, их конфронтации сильно не угасли, но все же виднелось улучшение в отношениях между этими двумя. Минерва тоже считала сына Джеймса очень талантливым и умным, но это не компенсировалось его чрезмерной наглостью и высокомерием.
После пяти минут размышлений и напряженного молчания деканша решила начать разговор. Час был уже поздний, поэтому ребятам следовало пойти в постель, а ей – заняться дальнейшей проверкой эссе.
– По какой причине вы находились после комендантского часа вне своих гостиных? – осведомилась МакГонагалл, почему-то смотря на Гарри. Поттер счел этот взгляд приглашением к началу речи с его стороны.
– Мадам, понимаете ли, ваш студент Рональд Уизли решил, что я какими-то своими действиями оскорбил честь вашего факультета, а в частности, его и мисс Грейнджер. С этими заявлениями он накинулся на меня в Большом Зале, где обвинил во всех грехах. Я, конечно, попросил его, заметьте, дружелюбно попросил, оставить меня в покое. Но Рональд, – Поттер издевательски протянул имя рыжего, чем заработал недовольный взгляд от профессорши и убийственный от Уизли, – по-видимому, слов не понимает. Он, брызгаясь слюной во все стороны, вызвал меня на дуэль, – рыжий гневно смотрел на слизеринца, пытаясь взглядом послать в него «аваду». У него так и чесались руки вскочить со своего места и хорошенько подпортить физиономию ненавистному слизеринцу, который неоднократно отклонял его дружбу. Но Рон сдержался, зная, что этим поступком только заработает себе больше неприятностей и лишит факультет пары десятков баллов, которых у того и так мало.
– Мистер Поттер, а почему вы не отказались? – недоумевая, спросила Минерва.
– Мадам, я пытался, но, похоже, извилин в мозгу Уизли не хватило, чтобы понять это, поэтому мне ничего не оставалось, кроме как согласиться, – хмыкнул юный Лорд.
– Ты мог бы просто не пойти, – втиснулась в разговор Гермиона. Но, заметив предостерегающий взгляд учительницы, она стушевалась и виновато опустила голову.
– Я сначала так и хотел поступить, Грейнджер, но вовремя вспомнил, что представители вашего факультета славятся своей ту… отважностью, поэтому они расценили бы мой «умный поступок» как трусость. А потом бы распространили по всей школе слух, что некий Гарри Поттер – трус, который испугался великого Рона Уизли, – с издевкой проговорил брюнет, мило улыбаясь побелевшему от гнева Рональду. – А мне, мадам МакГонагалл, уж простите, не хочется выглядеть таковым в глазах общества, – женщина устало прикрыла глаза. Ей с каждой минутой становилось все трудней и трудней находиться в обществе этого язвительного и лицемерного ребенка. После уроков полетов ее нервы были на пределе, поэтому еще пара колких фраз от Гарри, и Минерва не удержится и вышвырнет Поттера из школы, и плевать ей на заверения и уговоры Альбуса. Этот мальчик – исчадие зла, которое с каждым днем только доказывает, что через пару лет из него вырастет новый Темный Лорд, перед которым даже Волан-де-морт покажется лишь обозленным школьником. Гарри Поттер, сын отважных гриффиндорцев и ее любимых учеников ненавидит всех и каждого, и одному ему известно, за что. В подсознании Минервы металось два голоса – один твердил, что мальчик – невинная жертва обстоятельств, и что от «доброты» родственников таким вырос, а другой пытался доказать, что Поттеру просто нравится себя так вести. МакГонагалл металась от сомнений, к какому прислушаться.
– Мистер Поттер, я уверена, что вы преувеличиваете, – голос декана стал холодным. – Прояви вы чуть больше терпения, и все могло бы обойтись мирно, но, по-видимому, прав был Северус, утверждая, что правила не для вас писаны. И это очень прискорбно, – начала свою нотацию Минерва. Сейчас она решила воспользоваться против Гарри его же оружием – холодностью и язвительностью. Зельевар на днях говорил, что две эти черты характера плодотворно влияют на его змеек. Конечно, МакГонагалл не была такой профессионалкой в этом, как Северус, но кое-какой потенциал у нее был, ведь не зря она столько лет проработала в Хогвартсе.
– Мадам, а почему вы обвиняете меня, ведь ваш студент виноват куда больше. Или вы считаете, что во всем и всегда виноваты слизеринцы, а ваши гриффиндорцы святые? – с насмешкой проговорил Поттер, в его голосе прозвучало явное осуждение.
– Мистер Поттер, я сейчас разбираюсь в ситуации и не оправдываю ни одного из вас. Вы все виноваты, только одни больше, а другие меньше, – ровным голосом заметила Минерва.
– Профессор, вы не разбираетесь, а пытаетесь переложить вину с одного студента на другого, – категорически заявил Гарольд. Услышав эти слова, сидевшие справа Рон и Дин довольно заулыбались, а Драко, наоборот, с ненавистью посмотрел на МакГонагалл. Он мысленно обзывал деканшу всеми известными магическими нецензурными терминами.
– Не учите меня, молодой человек. Я в школе проработала более двадцати лет, поэтому, смею предположить, гораздо умней вас. Вы мне во внуки годитесь, а ведете себя до неприличия нагло. Я за все годы не встречала такого хамства по отношению к себе. Было много разных студентов, но даже самые высокомерные обращали внимание на возраст и соблюдали правила приличия. Вас бы я тоже попросила соблюдать их. В любой книге по этикету сказано, что следует уважать возраст и опыт, – Минерва, уже слегка вышедшая из себя, сейчас начала высказывать сорванцу все, что о нем думает. Ее не интересовало, что сейчас в классе, помимо них находятся еще студенты, а она – учительница, которой полагается вести себя более рассудительно. Рядом с этим мальчиком все ее терпение вмиг испарялось, уступая место раздражению – МакГонагалл вскочила со своего места и сейчас гневно возвышалась над Поттером. Гарри с насмешкой смотрел на «спектакль» перед его глазами. Другие студенты тоже с интересом взирали на разворачивающуюся сцену. Грейнджер сверлила Гарольда недовольным взглядом, а вот Драко, наоборот, с осуждением смотрел на старую кошку.
– Я не считаю себя наглым или высокомерным. Все мои претензии я обосновываю фактами, и только после этого высказываю их. А насчет этикета… Меня некому было обучать, благодаря вашим стараниям, – Поттер говорил негромко, но в его голосе отчетливо слышались нотки ненависти. – Или вы думаете, что я жил как король с родственниками? Так спешу вас расстроить – эти ничтожества меня ненавидели, и при каждом удобном случае пытались втолковать, какой я никчемный. Благодаря их стараниям я вырос таким, каким вы имеете удовольствие меня лицезреть. И мне не нужны ваша жалость или раскаяние. Я вас всех ненавижу, – шипел Поттер. – Вы меня выбросили, как ненужную вещь десять лет назад на порог Дурслям, а теперь заявились и утверждаете, что я вам что-то обязан.
– Я не это хотела сказать, мистер Поттер, – весь гнев Минервы мгновенно улегся, и она с сожалением смотрела на мальчика, которого эти взгляды еще больше выводили из себя. Внутри него, словно змея, поднимался гнев, требующий крови.
– Мне все равно, что вы хотели. Назначайте нам уже наказание, и мы пойдем по своим гостиным. Завтра как-никак понедельник, и у нас занятия, – Гарри успокоился и теперь безразлично взирал на профессоршу. Лорд Поттер сам не знал, что на него нашло, и почему он начал рассказывать этой дуре о его жизни с родственниками. Но это было не так страшно – мальчик был уверен, что она и так прекрасно знала, как ему живется, да и гриффиндорцев Альбус просветил по этому поводу. Во благо, как всегда утверждал старикашка. Поттер поклялся себе, что однажды заставит этого маразматика заплатить ему за все. За испорченное детство, годы побоев, унижения и голода – за все. А сейчас он слаб, поэтому нужно выжидать.
Из размышлений парень вынырнул, когда услышал негромкий голос МакГонагалл.
– По пятьдесят баллов с каждого, и завтра отработка с мистером Филчем. Мистер Поттер и мистер Малфой, вы можете быть свободны, а с остальными я хочу еще поговорить, – сказала женщина, внимательно смотря на Гарольда, но тот проигнорировал эти ее порывы и, не прощаясь, вышел из кабинета. Драко последовал за ним, напоследок не забыв громко хлопнуть дверью, от чего картины в классе и возле него задрожали и недовольно зашептались.
До входа в подземелья мальчики дошли молча, каждый из них был погружен в свои мысли.
– Мы отомстим им, Гарри, обязательно отомстим, – неожиданно подал голос Драко. – Я заставлю тех ничтожеств, что с тобой так обращались, заплатить за все, – уверенно произнес Малфой. Поттер остановился как вкопанный и внимательно стал всматриваться в серые глаза друга.
– Я им уже отомстил. Когда они перестанут быть нужными мне, я их убью, но до этого долго буду пытать, пока эти жирные ничтожества не начнут молить меня о смерти. А их никчемного сыночка я отправлю в бордель, где он своим телом будет зарабатывать себе на кусок хлеба и стакан воды, – с рубиновыми глазами, пылающими ненавистью, отчеканил брюнет. Дальше мальчики шли в молчании, которое их не тяготило.
========== Глава 29 ==========
На следующий день Поттер проснулся в предвкушающем настроении. Сегодня был один из важнейших дней в его жизни, если не самый важный… Гарольд верил, что, пройдя ритуалы, получит силу и знания великого Салазара Слизерина. Они ему были бы очень кстати для научных исследований и дальнейшего проживания в магическом мире, о котором у него было не особо много информации. Только то, что он смог почерпнуть из различных книг и рассказов Драко.
Радостное настроение даже не омрачила вчерашняя потеря сотни баллов – Поттеру на них, если честно, было плевать. Слизеринцы вряд ли придут к нему с обвинениями, поскольку основную часть баллов зарабатывал Гарри благодаря идеально выполняемым заклинаниям и точным ответам. Конечно, мальчика огорчало, что придется идти на отработку к Филчу, но это были мелочи. «Подумаешь, один зря потраченный вечер в компании сквиба и тупых гриффиндорцев», – подытожил Гарольд.
При полном параде Поттер покинул свои апартаменты, и сейчас его путь лежал в Большой зал, а далее – уже на уроки. И первым уроком, как всегда, было его «любимое» зельеварение. Хотя нет, предмет ему весьма нравился… а кому не понравится варить яды, с помощью которых можно легко убить человека. Гарольду не нравился человек, который преподает эти занятия. Снейп был сущим кошмаром – с немытыми волосами и жутким характером, но даже Поттер признавал, что эта «летучая мышь» весьма талантлива в магии. Чего стоила одна его способность проникать в умы неосведомленных особей! На счастье, у Гарольда оказался природный блок, который не позволял сальноволосому типу практиковаться в своем мастерстве на нем. Об этом он узнал, когда Дамблдор неожиданно вызвал его на очередной душевный разговор. Из завуалированных слов старика Поттеру удалось понять, что Снейп неоднократно пытался проникнуть в его сознание, но всегда встречал на своем пути преграду, с которой не смог справиться. Альбус час морил Гарри своими странными высказываниями по этому поводу, и даже пару раз, милостиво спросив разрешение, попытался и сам применить Легилименцию, но на огромное счастье парня, безрезультатно. По истечении всего разговора директор даже настоял на том, чтобы Поттер посетил медпункт, но Гарри, мило улыбаясь, отказался от предложения маразматика. «Меня это не беспокоит, господин директор, поэтому, зачем мне ходить к странным тетям в белых халатах? Знаете ли, я всегда боялся врачей», – с издевкой протянул Гарри на прощание и покинул кабинет Дамблдора. Но не прошло и нескольких дней, как маразматик вызвал его к себе еще раз с надеждой переубедить, но все было впустую. Гарольд твердо стоял на своем. Парень боялся, что медсестра с директором могут что-то ему там вколоть или напоить, и его защитный блок от проникновения извне пропадет. А этого Гарри допустить не мог, ведь тогда старик сможет узнать о его планах со Слизерином и несколько фактов из биографии мальчика, за которые светит немаленький срок в Азкабане.
