Текст книги "Another world (СИ)"
Автор книги: Kupidon
сообщить о нарушении
Текущая страница: 49 (всего у книги 56 страниц)
Ты же – стираешь эту грань. Теперь представь, как наш народ обогатится духовно… Я знала таких Ардат-Якши, которые, будучи уединённые в одиночестве, достигли такого духовного просветления, что силой одной мысли могли поднимать в воздух челноки.
– Расскажи мне, Самара. – Подле юстициара, Каллисто становилась совсем маленькой девочкой, особенно сейчас, словно просящая рассказать своего родителя очередную сказку. – Расскажи мне еще, пожалуйста.
Самара улыбается, очень легко, совсем кротко. Ее голос глубокий, обволакивающий, словно гипнотизирующий…
– В своем первом походе за Ардат-Якши, я повстречала очень молодую и слепую азари.
– Слепую?
– Да. Она потеряла зрение, когда в детстве на нее напал варрен. Когда же я за ней пришла, то моему удивлению не было предела… Вся ее комната была увешана картинами невообразимой красоты. Цвета, гамма, образы… Она рисовала, когда впадала в транс, когда впадала в Вечность. В один из таких моментов – она случайно убила собственную мать. И картина, которую она после этого нарисовала… До сих пор врезается мне в память…
– Она страдала…
– Да. Она хотела умереть от этого. Однако, ее убедили, что она в этом не виновата. Она жила почти всю свою жизнь в Вечности и рисовала, столько, насколько хватило ее воображения.
Другая Ардат-Якши пела. И голос ее был такой тональности, что некоторые вовсе не улавливали его своим слухом, в то время как животные заходились в очаровании. Он мог быть настолько тонким, что по своему звучанию он напоминал перезвон хрусталя. И переключаться с тональности на тональность с такой скоростью, что любые другие голосовые связки просто бы оборвались. В конце концов, она могла петь с такой громкостью, что своим голосом могла легко разбить стекло.
– Это Сирена? – тут же любопытно спросила Каллисто, а получив кивок, ее глаза расширились в изумлении. – Она Ардат-Якши? Офигеть…
– А доводилось ли тебе встречать Ардат-Якши, которая писала музыку, будучи глухой? Или ту, которая танцевала с помощью биотики, будучи прикованной к креслу? Как бы я ненавидела Ардат-Якши, я одновременно восхищаюсь ими и в какой-то степени люблю. Каждая из моих дочерей отличались от остальных, будучи молодыми. Самой талантливой из них была Мирала… Моринт. Она видела прекрасное в каждом мгновении мира… Поэтому, Каллисто, если у вас родится дочь, то я буду только рада за вас. Но, скажи, ты действительно хочешь завести ребенка?
– Не сейчас! – Каллисто тут же вспыхнула. – Просто… Не знаю… Все эти месяцы, такое…крышесносящее время, интриги, угроза жизни и…другое… Они невольно дали мне понять… Что на самом деле важно… Я вдруг задумалась над тем, каково иметь маленькое чудо…
– Ты стала матроной, – кивнула Самара, легко погладив Каллисто по лицу, в материнском и наставляющем жесте. – Стала совсем взрослой. Твоя психология поменялась… Скоро и тело начнет меняться.
Каллисто тут же нервно хихикнула. Так уж заведено, что азари, в течение своей долгой жизни претерпевают три больших стадии и их тело меняется вслед за этими стадиями… «скачками». То есть, в момент перехода от одной стадии к другой – от недели до месяца – тело азари меняется: увеличивается грудь, бедра становятся более округлыми, идеально подготовленные для будущей беременности. Даже рост чуть увеличивается, вытягивая азари, чтобы ее тело казалось более грациозным и чарующим, более располагающим, для привлечения партнера, чтобы завести потомство.
Даже мысли, теперь, были заняты не чем-то мимолетным, а оседлым, предрасполагающим, опять же, к семейному очагу. Это неизбежно, как и то, что Каллисто непреодолимо взрослела. Все эти события – просто ускорили процесс, поскольку она была выбита из колеи и все последующее происходило с внезапной скоростью, так непривычной для обычной азари.
– Ох, а ведь я могла еще пятьдесят лет тусовать… – невольно засмеялась Каллисто, улыбаясь.
– Чеза хорошая девушка. Я поговорила с ней. Она очень умная, находчивая и очень легко балансирует между страстью ветреной девы и суровостью той, что скрывалась от юстициаров на протяжении долгих лет. Вы – идеально друг друга дополняете.
– Приятно это слышать.
– Ее внешность обманчива и все в ней может нести угрозу, однако, она искренне тебя любит. Иначе бы – она не продала бы свою свободу. Я дралась с ней и могу также сказать, что она в состоянии себя защитить, но береги ее…
– Вау. Ты…так тепло отзываешься о ней.
– Она напоминает мне меня, в молодости. – Вдруг с робкой улыбкой призналась Самара. – Я не поняла этого сначала, но позже – я заметила очень схожие между нами черты. Совпадение или нет, но в ее возрасте я познакомилась со своей будущей супругой, которая, кстати говоря, была похожа на тебя. Характером, конечно.
– Думаешь, что все выйдет?
– Я не знаю, но уверена. По крайней мере, ради этого я сражаюсь подле тебя.
– Самара, ты никогда не хотела уйти в отпуск?
– Возможно, – чуть кивнула юстициар, робко улыбаясь.
– Ты могла бы завести новую семью? Развеяться.
Самара, к удивлению Каллисто, очень мягко и хрипло засмеялась:
– Я слишком стара для этого.
– Что?? – Каллисто весело и со смехом фыркнула. – Самара, что за глупости ты говоришь? Да в твою сторону летят влюбленные и восхищенные взгляды половины тех, кто встречается нам на пути! Не надо больше так шутить! В любви все возрасты покорны!..
– Не знаю, помню ли я, что это такое… Я так долго жила Кодексом, что отказываться от него – глупо для меня. Когда ты закончишь свою вакцину – я посвящу свою жизнь Фалере. Она – единственное, что у меня осталось… Я уже не так молода для дочерей, но я уверена, что хочу стать бабушкой. Возможно, Фалере найдет себе кого-нибудь. Я надеюсь на ее счастье.
– Все же, ты еще хоть куда, Самара, – искренне, с лукавщиной в каждом слове, проговорила Каллисто. – Однако, семья – очень важно. Черт, я действительно становлюсь полноценной матроной? Я начинаю думать о том, как назвать свою будущую дочь…
– Это нормально, – с улыбкой кивнула Самара. – А какие имена приходят тебе на ум?
Каллисто задумалась, после чего, проговорила:
– Мне нравится имя Клио. А кто знает, может, Чеза захочет назвать ее? Не знаю…
– Каллисто, запомни мудрость, что я усвоила за всю свою жизнь.
Т’Сони кивнула, стала ждать, когда юстициар заговорит:
– Когда у тебя появится дитя, то ты больше никогда не будешь в безопасности. Каждая мать понимает это, только когда сталкивается с опасностью. Теперь, я говорю тебе об этом, предупреждая. Дети – самое прекрасное, что может случиться, но с ними приходит и понимание самой жизни.
Ты выросла, Каллисто. Из страстной, ветреной и любвеобильной девы, ты превратилась в сильную, гордую и волевую матрону. Женщину. Лиара воспитала хорошую дочь, и изредка, я вижу в тебе волевую твердость Шепард. Тот дух, с которым она вела многих за собой. Ты смогла объединить в себе лучшие черты своих родителей, но при этом – ты смогла самостоятельно сделать то, чего не могли многие другие за долгие эпохи.
Каллисто, триста лет назад я стояла на перепутье этого мира, бок о бок с твоими родителями. Джейн была Голосом мира, что сумела объединить многих под своим началом… Как любопытно то, что ее дочь готовится стать кем-то, кто заставит ее народ смотреть на кого-то по-другому. Хотя, дочь Шепард – не могла быть избранницей другой судьбы.
Самара замолкла. В каюте повисла приятная тишина, в которой Каллисто ощутила себя уютно и ласково. После нескольких минут молчания, до нее вновь донесся голос наставницы:
– Иди к Чезе. Она хочет побыть с тобой. Пользуйся днями затишья, поскольку они имеют особенность больше не повториться.
Каллисто не стала спорить с юстициаром, покорно встала на ноги, кивнула Самаре и направилась в сторону выхода.
***
– Ты уверена? – ее шепот обжигал шею, заставлял по телу пробегать целый табун мурашек, вслед за волнами пульсирующего жара.
– Да, Каллисто. – Чеза взаимно коснулась губами губ Т’Сони.
Они встретились возле каюты Каллисто, что Лиара отвела заботливо для дочери. Обе они смотрели в большой иллюминатор, где виднелись всполохи молний и россыпи звезд, виднеющихся сквозь темные облака.
– Я хочу этого. Наша первая настоящая ночь вместе. Прошло три дня… Мы достаточно подождали и все меры предосторожности соблюдены.
Каллисто нежно улыбнулась, ласково погладила Т’Рию по щеке, мягко обнимая ее за талию. Она тоже боялась, но одновременно страстно желала того, что лежало за гранями ее мечтаний. Непросто Слияние, а «Объятья Вечности» – союз сознаний, мыслей, единение личностей… Это то, что отличает простых любовниц-азари, от истинно-любящих друг друга. Это высшая степень доверия, признания. Момент, когда невозможно соврать о своих чувствах, а любые слова не нужны…
– Я хочу этого, так же, как ты… – искренне прошептала Каллисто. – Я в своей жизни очень редко впускала кого-то в свой разум, и… Я была молода тогда… Теперь, я хочу истинных «объятий»… С тобой.
Чеза в ласковом жесте боднула лбом лоб Т’Сони, прикрывая глаза, а после, руками начиная гладить талию азари. Зеленое пламя и жидкое золото встретились во внезапной бурной схватке страсти. Губы тут же встретились, пальцы переплелись, а внутри все волнительно порхало, словно…крылья…
– Пойдем в спальню. – Кротко шепнула Каллисто, и сколько в этих двух словах было интимного желания, пропитанного крыше сносящей похотью, но одновременной любовью.
Чеза согласно кивнула, покорно пошла за Т’Сони, сдерживаясь от соблазна немедленно наброситься на нее. Когда они оказались в уютно-обставленной каюте, с большой двуспальной кроватью, что была устлана пушистым и мягким шелком, то разум полностью отключился. Каллисто властно и требовательно притянула Чезу к себе, запечатывая ее рот поцелуем. Однако, когда они подошли к кровати, ее мягко и игриво толкнули на шелковистую поверхность, прерывая объятья и ласку.
– Когда я имела в виду, что хотела все сделать идеально, я именно это и имела в виду… – Чеза с усмешкой подмигнула Т’Сони. – Лежи и наслаждайся шоу…
Каллисто заинтересовано прищурилась, расслабилась и спустя мгновение, закусила от удовольствия губу, смотря за тем, как гибкое и идеальное тело соблазнительно медленно начинает маняще выгибаться, а руки ее искусительницы начали также медленно избавляться от одежды. Чеза очень редко танцевала для нее стриптиз, а сама Т’Сони знала, что это было высшей… наградой… привилегией…
Для полноты ощущений не хватало лишь знакомых басов «Омеги», что создавало свое настроение. Но в этом не было необходимости, ибо покачивающееся тело в своем собственном безмолвном ритме – невольно заставляло Каллисто потеряться в водовороте своих желаний. Приглушенный свет играл переливами на ее коже, давая Каллисто возможность вновь оценить идеальное тело.
Рубашка, пуговица за пуговицей, начинает покидать ее тело, плавно соскальзывая вниз. Соблазнительную и манящую грудь скрывает лишь эластичная ткань черной майки, которую хочется немедленно сорвать. Каллисто чувствует волны медленного и всепоглощающего жара возбуждения и немалого эстетического удовольствия, от того, как идеальное тело ее феи танцует лишь ей, желая порадовать.
Искусные, тонкие и идеальные пальчики цепляются за пояс брюк, начиная медленно их стягивать. Чеза двигается как кошка, как вода… Каждое движение – эталон азарийской грации, сексуальности… Золотые глаза будто светятся изнутри, выдавая с головой все желание азари, направленное прямиком в сторону Т’Сони.
Чеза мягко откинула брюки прочь, оставшись в черной майке и черных кружевных трусиках. Глаза Каллисто загорелись, она невольно пробежалась языком по верхней губе, тут же закусывая нижнюю от напряжения и жгучего желания немедленно повалить искусительницу на кровать.
Чеза замерла, лукаво прищурила взгляд, вставая в позу истинной соблазнительницы, умело играя на чувствах ее единственного зрителя. Как финальный штрих – плутоватое оттягивание лямок трусиков чуть вверх, шлепая ими о кожу. Каллисто чуть заметно выдохнула – у нее был какой-то нездоровый на это фетиш.
– Я хочу тебя, – почти захныкала Каллисто, не выдержав зрительной пытки.
– Я знаю, – хмыкнула Т’Рия, словно поджидая этой фразы, что сподвигла ее к следующему действу, в виде медленного снятия майки.
С истинным видом демонницы, она послала эластичную ткань в свою зрительницу, которая с жадной и алчущей похотью тут же вдохнула ее запах, и злостно рыча, увидела, что на теле Чезы был злосчастный черный лифчик.
– Хочешь его снять?
– Я хочу его порвать!… – хрипло отозвалась Каллисто, не в силах сдерживать свое желание.
– Нет уж, не делай этого, будь добра… – хмыкнула в широкой усмешке Чеза, наконец, делая шаг вперед. – Мне очень нравится это белье…
Каллисто жадно смотрела на свою полуобнаженную фею, кусала в изнеможении губы и почти дрожала от возбуждения, при мысли, что сейчас состоится то, чего она так жаждала почти долгий век своей жизни. Она готова была просто выть в изнеможении, пока ее любовница в полном наслаждении издевалась над ней.
Прикосновение ладони к ее щеке заставило Каллисто приподнять затуманенный взгляд, потонуть в горячем водовороте жидкого золота… От единого касания по телу пробегаются электрические разряды, будоражат ее естество, разнося во все уголки тела жаркую пульсацию.
Каллисто не выдерживает – тянет азари на себя, тут же страстно сливаясь с ней в откровенном поцелуе, танце двух нежных языков. Чеза чуть протестующе мычит, однако льнет к жаркому телу, руками остервенело, пытаясь стянуть такую лишнюю сейчас одежду.
– Раздень меня, – жарко, с деспотичной улыбкой хрипло шепчет Каллисто, тут же с удовольствием смотря за тем, как дико блестят глаза Чезы.
Ее грубо повалили на мягкую кровать, требовательно и резко стянули штаны, рубашку, оставляя в одном нижнем белье. Она резко перехватила холенные ладони, подмяла под себя коварную искусительницу, припадая губами к нежной шее, тут же следуя языком по бьющейся жилке. Руки, будто живущие своей жизнью, стали жадно и самозабвенно ласкать пышущее желанием тело. Пальцы проворно расстегнули мешающий бюстгальтер, отправив его как можно дальше. Языки страстно сплетались, руки алчуще принимались избавлять друг друга от лишних кусков ткани, жар между тел нарастал все больше…
– Каллисто… – из груди феи вырвался сладкий стон, заставивший ласкающую ее азари тут же усмехнуться и продолжить свои действа губами и пальцами.
– Я так этого ждала… – пылко призналась она, оставляя на сиреневой коже маленькие укусы, словно говорящие о том, что эта нимфа только ее.
– Я тоже. – Чеза обхватила ногами талию Т’Сони, отзываясь всем телом на ласки. – В самых смелых мечтах…
Их взгляды встретились, на губах появились улыбки. Эти моменты нежности, словно внезапная передышка, в необузданной спешке и страсти – вот, что действительно отличает слепую похоть от занятия любовью.
Их пальцы переплелись, взгляды были устремлены друг в друга, во взглядах каждой, помимо страстного желания была доля очного страха.
– Я боюсь, что я тебе наврежу… – тихо прошептала Чеза.
– Я понимаю… Просто расслабься, ладно? Я тебе помогу… – Каллисто ласково коснулась губами лба Т’Рии, после чего, ее глаза заволокло Вечностью.
Глаза Чезы также заволокло тьмой, после чего, два тела стало двигаться как одно, сотрясаемые изнутри восторженной дрожью.
***
– Это было… – начала Чеза, с усталой, но бесконечно счастливой улыбкой, прижимаясь всем телом к обнаженной Т’Сони, ложась на ее грудь головой.
–…охренеть, – кротко и просто окончила Каллисто, с такой же широкой улыбкой. – У меня никогда такого не было… Так хорошо… Да у меня в жизни не было такого секса!…
– Правда? – Чеза лукаво прищурила глаза, рисуя пальцем что-то на коже Т’Сони. – Или ты мне льстишь?
– Ты же знаешь, что я не лгу… – парировала с усмешкой Каллисто, тут же нависая над Т’Рией. – Тебе понравились «объятья» со мной?
– Это было что-то невероятное. Словно я падаю в ласковую Бездну, все, что чувствуешь ты, чувствую я, а мое тело, словно иная параллель… Это невозможно описать словами… Мы познали друг друга, и это было прекрасно… И…ты хочешь назвать свою дочь Клио?
– Эхе-хе… – тут же нервно засмеялась Каллисто, чуть покрывшись румянцем. – Просто мне нравится это имя…
– Я не против. – донеслось с усмешкой от Т’Рии, что заставило Каллисто тут же повалить встающую с кровати Чезу обратно и прижать к своему телу.
– Я люблю тебя.
– Я люблю тебя тоже, Неми. Моя Неми…
– Ты отведешь меня в тот ресторан с аквариумами?
– Конечно, как только мы покончим со всеми проблемами… – Каллисто широко улыбнулась, оканчивая свою речь поцелуем.
***
– Мне нужно отправляться, – Самара смотрела на удрученную Каллисто с улыбкой. – Этой мой долг, пойми.
– И все-таки… – Каллисто была странно напряжена и задумчива. – Я боюсь худшего. Прости, конечно, ты можешь справиться сама и… Просто мне неспокойно. Я чувствую… Как это назвала «папа»… А! Нутром, вот! Мне неспокойно на сердце…
– Все будет хорошо, – чего не говори, но даже закаленной в боях и схватках Самаре было приятно смотреть на то, как за нее переживают. – Я не могу сидеть без дела, когда меня просят о помощи. В одном из азарийских приютов недавно пробудилась Ардат-Якши.
Каллисто упрямо не хотела отпускать Самару, поскольку все внутри нее взволнованно ревело. Она не хотела отпускать наставницу, не в силах умерить свое беспокойство.
– Возьми меня с собой? – Каллисто практически умоляла, а Самара, кротко рассудив, что данное обстоятельство может научить азари некоторому опыту.
– Хорошо. Даю тебе минуту на сборы, торопись.
Каллисто она и не понадобилась. Кротко попрощавшись с Чезой, она ловко заскочила в челнок, который стремительно отнес их прямиком…на Тессию.
Каллисто впервые в своей жизни была на родине. Ее тут же невольно заворожили высокие здания, остроконечные шпили которых, касались самыми кончиками облаков. Так грациозно почти все здания были построены в воде или возле нее. Пышная зелень была почти везде и всюду, а как много было шикарно-одетых высокопоставленных азари – не сосчитать.
Тессия была шикарным миром, где не было понятия о бедности и бродяжничестве. Многие малоимущие азари предпочитают жить сообща, словно пчелы в тесном улье. Сиротам с самой их потери родителей – начисляются льготы и привилегии, которые позволяют им сосуществовать в мире без огромных трудностей. Что и не говори – Тессия была «Жемчужиной Галактики».
Там практически нет преступности, бедности и безработицы. Идеальное общество. И только Каллисто понимала, какая же эта иллюзия, стоило посмотреть внутрь самих азари. Но, нужно было отдать должное – именно на Тессии было самое большое сосредоточение чистокровных, и именно там, на них не смотрят косо. Однако, даже в таком раю были те, кто за спиной шептался об этом, что не могло удручать Т’Сони.
Приют, в который они с Самарой прибыли – вызвал у Каллисто чувства огромного умиления. Так много маленьких азари, что резвились в саду на заднем дворе, на площадке. Немного замкнутые в себе подростки, сидящие в некотором уединении, или же более общительные, что играют с малышами во всякие игры, а некоторые – с полной серьезностью чему-нибудь их обучают.
Заметив Каллисто – многие дети расплывались в улыбках, а заметив Самару – все трепетно следили за ней, чуть прячась от ее взгляда. Владелица приюта была довольно энергичная и веселая матрона, за которой всегда тянулась целая череда из маленьких азари, что просили ее с ними поиграть или что-нибудь им прочитать. Когда же она заметила новоприбывших, то ее веселый и лучистый взгляд – тут же погас. Она с натянутой улыбкой отозвала детей и когда они остались наедине в одной комнате – она тут же взволнованно и нервно проговорила:
– Богиня, я думала, что вы прибудете не так скоро!
– Я думала, что для вас же лучше, если юстициар приходит вовремя, – подала голос Каллисто, пока матрона чуть нервно закусила губу. – Вы напуганы?
– А как вы думаете? – тут же со скорбью прошептала владелица приюта. – Одна из моих девочек… Одна из моих прекрасных дочерей оказалась… Монстром.
Каллисто опустила взгляд, чтобы сдержаться от того, что она хотела тут же высказать.
– Прошу вас… – Самара нахмурилась. – Объясните яснее. И где девочка?
Матрона приподняла взгляд и, судорожно выдохнув, практически просипела:
– У нас было что-то вроде занятия, где мы обсуждали нашу особую связь, и речь зашла о снах. Я рассказала детям, что есть очень любопытный способ слияния разумов, тренирующий юное самознание. Я сказала, что хорошей тренировкой считаются «сновидения на заказ»…
– О, я знаю… – Каллисто приподняла взгляд на владелицу приюта. – Когда соединяются сновидения и ты видишь сон вместе с тем, кто соединил с тобой разум. Я так поняла, во время этого… Одна из ваших…умерла?
– Да. – Матрона судорожно выдохнула, прикрыла глаза, что наливались слезами. – Когда наступило утро, я стала всех поднимать и… Богиня, не знаю, что бы я делала, если бы я подняла их не первыми… Они были подругами. Близкими. Часто спали в одной кровати, потому что одну из них иногда мучили кошмары и… Одна из них спала, даже не заметив, что…другая…
– Где она? – тут же поинтересовалась Самара.
– Она… Мне пришлось оставить ее одну в комнате, пока я не связалась с вами. В приюте об этом никто не знает… Я не могу допустить, чтобы кто-нибудь в приюте узнал об этом. О смерти одной из них, о том, что одна из них оказалась Ардат-Якши…
– Мы понимаем. – Каллисто уверенно двинулась в сторону матроны. – Проведите нас к ней.
– При всем уважении, но я бы не хотела сеять панику или слухи среди своих девочек… – Матрона несколько нахмурилась, смущенно потупила взгляд. – Вы…могли бы притвориться…парой?
– П-парой? – Каллисто не удержалась от смешка, но быстро стала серьезной. – То есть – притвориться родителями? Я…не против. Все-таки, нельзя сеять панику среди остальных. Они еще маленькие…
– Я рада, что вы понимаете меня, – Матрона слабо улыбнулась, поманила Самару и Т’Сони за собой, после чего – они подошли к самой дальней из комнат, что были в одном из коридоров большого приюта. Там практически никого не было, исключая старших азари, которые занимались уборкой и порядком, заботясь об их окружении.
Тот кабинет был оборудован как студия для рисования, где стояли мольберты с пустыми холстами. За одним из них, закутавшись в подобие теплой шали, сидела сгорбленная фигура молодой азари, чьи глаза были налиты слезами и захлёстнуты Вечностью. Увидев такую бесконечно одинокую и грустную азари, Каллисто тут же робко потянула Самару назад, прежде чем та вошла.
– Самара…
– Не переживай. Я буду… аккуратна… – заверила ее юстициар, мягко входя внутрь затемненного помещения.
Каллисто вошла следом и, наконец, сама владелица приюта, закрыв дверь на замок.
– Алексис, – позвала владелица приюта и упомянутая Ардат-Якши вздрогнула, приподняв затуманенный Вечностью взгляд.
– Не бойся, дитя. – На удивление очень мягко и успокаивающе прозвучал глубокий голос Самары. – Мы не причиним тебе вреда.
– Урса…я убила ее!… – со сдавленным плачем просипела она, закрывая глаза руками. – Биатрис, я не хотела… Я… Я…
– Алексис, я не виню тебя… – подала голос матрона. – Никто ведь не знал…
– Биатрис, покиньте комнату, пожалуйста. – Попросила внезапно Самара.
– Биатрис, нет!! – тут же в испуге вскрикнула Алексис, окружая себя биотикой, а ее глаза прояснились, выуживая из тьмы фиолетовые глаза. – Не уходи… Не оставляй меня!! Я не хотела убивать Урсу! Не хотела!…
Алексис забилась в испуганной истерике, из-за чего Каллисто тут же выступила вперед, заставив Самару отступить. Она робко подошла ближе к девочке, на вид, годов на двадцать-тридцать. Та обливалась слезами, всхлипывала и в тоскующем жесте обнимала себя за плечи.
– Тише, Алексис… Алексис, правильно? – Каллисто аккуратно раздвинула полы своей жилетки, показывая кофту и штаны. – У меня нет оружия, видишь?… Мы знаем, что ты сделала… Но, послушай… Ты не виновата в этом. Никто не виноват.
– Я…я виновата!..– тихо, горько плакала азари, заметно лучше идя на контакт к Каллисто, пока Самара и Биатрис держались позади. – Я убила Урсу!!…
– Ты ее не убивала, – аккуратно, почти нежно и мягко прошептала Каллисто, ловко подходя все ближе. – Просто так случается…
– Мы были подругами… Лучшими… – Алексис осела на стул, закрыла глаза руками, вдруг начиная рыдать навзрыд, совсем как ребенок: протяжно, громко, всхлипывая, что-то говоря сквозь слезы.
Каллисто тем временем дошла до Алексис, мягко подобрала ткань, что раньше ее укрывала и легко прикоснулась к рыдающей азари, укрыв ее тканью. Сердце Каллисто обливалось кровью. Ей было так больно смотреть на такую юную азари, что обливалась слезами, из-за чего она мягко и по-матерински обняла азари со спины.
– Ты не виновата в этом, Алексис… – уверенно, нежно и успокаивающе принялась шептать Каллисто, чувствуя, как Ардат-Якши успокаивается.
Самара заинтересовано прищурила взгляд, вновь поражаясь тому, как Каллисто удивительно быстро нашла подход в такой ситуации. Самара мягко подошла ближе, также погладив рыдающую Алексис по голове.
– Каллисто говорит правду, Алексис. Ты не виновата в этом. Так получилось случайно.
– Вы…вы меня убьете?
– Что? Нет, – мягко и непривычно нежно звучал голос Самары. – Тебе никто не причинит боли.
– Я…я Ардат-Якши, да?…
– Да.
Алексис зарыдала сильнее:
– Я так не хочу… Пожалуйста, не надо…
– Ты боишься? – юстициар ласково вытерла слезы девы.
– Я…я никогда не смогу иметь семью… Любить… Я всегда буду одна… Меня будут ненавидеть…
– Эй, знаешь, у меня есть дочь… Она тоже Ардат-Якши.
– Правда?
– Да.
– Но я не хочу уходить отсюда… Тут мои друзья… близкие… Я не хочу!… – Алексис как будто не переставала плакать.
– Я понимаю, милая. Но ты должна понять, что так случилось. В этом никто не виноват. Монастырь – это не так плохо, как ты, видимо, подумала… Это тоже похоже на приют. Там ты сможешь подружиться с новыми друзьями, учиться всему, чего ты только захочешь…
–…даже рисовать? – робко спросила Алексис, приподнимая взор.
– Да, конечно. Тебя там обучат всему, что только захочешь… – Самара кинула взгляд на стоящий рядом натюрморт. -…это ты нарисовала?…
– Угу… – Алексис робко вытерла слезы. – Это…это… Это Урса…
– У тебя хорошо выходит… – Самара погладила дрожащую азари по плечам.
Алексис не ответила, лишь залилась еще одними слезами. Каллисто и Самара ласково гладили ее по плечам, успокаивали, давали понять, что все хорошо. Через некоторое время, она сипло и чуть заикаясь, спросила:
– Что я могу взять с собой?
– Пару вещей или нарядов. Некоторые личные вещи. Небольшой чемодан.
– Хорошо…
Видя, что Алексис все еще напугана и подавлена, Самара вновь протянула:
– В монастыре, куда я тебя отведу, за тобой будет смотреть моя дочь.
– Ваша дочь?
Самара кивнула:
– Да. Она будет заботиться о тебе, ровно, как и другие. Она живет в монастыре всю свою жизнь, и даже когда она могла сбежать, она осталась, потому что монастырь стал ей домом. Я верю, что он станет домом и тебе, а все ее жительницы станут тебе сестрами. Ты обретешь новую семью…
Слова Самары вселили в Алексис надежду, из-за чего она робко улыбнулась, но в глазах все еще была скорбь по подруге.
– Я смогу когда-нибудь покинуть монастырь?
– Если ты будешь хорошо себя вести, то когда ты станешь взрослой матроной, тебе будет дозволено покинуть пределы монастыря. Но ты не должна думать об этом… Многие, кто прожили всю свою жизнь в стенах монастыря – не желают покидать его пределы… И, Алексис, ты должна понять, что никто в приюте не должен знать о том, что ты Ардат-Якши. Нам придется немного обмануть других.
– Притвориться, что вы…мои родители, да? – догадалась Алексис, после чего, Каллисто и Самара кивнули. – Хорошо…
– Ты должна успокоиться. И… Притвориться, что ты счастлива, чтобы никто ничего не заподозрил.
– Я…поняла… – Алексис уткнулась носом в плечо Каллисто, ища защиты, из-за Т’Сони покорно прижимает ее к себе. – Вы подождете меня?…
– Столько, сколько тебе нужно… – юстициар прислонилась лбом в лоб Алексис. -…и запомни, – я защищу тебя, что бы не случилось. Слово юстициара.
– Спасибо. – Алексис отвела взгляд, полный слез, и чуть кивнула.
Самара и Каллисто встали на ноги, отошли в сторону двери, пока Биатрис робко подошла к деве. Они вышли за дверь, направляясь в сад, где резвилась целая куча маленьких азари, каждой из которых было от трех до десяти лет, пока за ними, словно назидательная тень, наблюдали азари постарше, уже лет по двадцать-тридцать. Азари старше этого возраста уже могли покинуть приют, чтобы жить самостоятельной жизнью. Некоторые оставались, но в целом – в приюте царила, на удивление, очень приятная и уютная атмосфера.
На улице царила мягкая погожая погода, дул теплый ветерок, пропахшими морскими нотками, оттого, что почти всюду были водоемы. Каллисто смотрит на снующих всюду детей азари, от вида которых… что-то внутри ласково умилялось. От их смеха на лицо так и лезла улыбка, от их догонялок хотелось самой ввязаться в игру, а почти каждую пробегающую рядом девчонку хотелось прижать к себе и затискать.
– Это все материнские инстинкты. – С понимающей улыбкой донеслось от Самары. – Ты стала матроной, помнишь? Материнский инстинкт берет свое. Непреодолимо.
– Да уж… – Каллисто улыбнулась, с любопытством смотрела на играющих детей, пока средь них ходили старшие азари, что следили за ними.
Одна из маленьких девчушек-азари, лет семи, вдруг подошла к Каллисто с широкой улыбкой:
– Ты кто?
– А ты? – тут же начала дразниться Каллисто.
– Я первая спросила! – тут же надула губы азари. – Невежливо отвечать вопросом на вопрос!
Каллисто гулко засмеялась, после чего, проговорила, сквозь смех:
– Я Каллисто. Каллисто Т’Сони.
– Я Ца’Рит. Ты умеешь читать?
– Конечно, умею! – удивилась Каллисто.
– Тогда пошли за мной! – Каллисто расширила глаза, ее за руку насильно потащили к какому-то полукругу, где сидело много маленьких азари. Т’Сони беспомощно оглянулась на Самару, пока та, с улыбкой развела руками, оставляя ее на произвол судьбы, в руках этих детишек.
Ее, тем временем, посадили на траву, в круг, и в руки подали цветастую книгу со всяческими картинками и, конечно, сказками.
– Прочитай! – попросили разом многие азари, пока Каллисто беспомощно хлопала глазами, но покорно открыла книгу и стала смотреть на картинки, возле которых был напечатан текст.
– Кхм! – Каллисто, сдерживая смех, начала читать. – Жила-была на свете волшебная птица, чьи крылья были сделаны из чистого золота. Любое ее перо ценилось очень высоко, а бедняки могли вмиг обогатиться, случайно найдя его. В землях, где она обитала – правила ужасная царица, что страдала жаждой алчного богатства и каждый день и ночь – лучшие азарийские охотницы пускались в путь, чтобы добыть дорогое создание.
