Текст книги "Another world (СИ)"
Автор книги: Kupidon
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 56 страниц)
Самара перевела на нее взгляд, в ее глазах читалось малое изумление, однако они тут же стали строгими, а она сама положила ей на голову свою ладонь, словно заставляя…преклониться:
– Да будет так, Демон Ночного Ветра, – при этих словах тело Самары покрылось голубым отсветом биотики. – Отныне и до прибытия в стены монастыря – ты, под моей защитой и опекой. Никто не посмеет тронуть тебя, однако стоит тебе единожды проявить агрессию, как я убью тебя. По прибытию в монастырь – ты будешь вечно томиться в его стенах, без возможности когда-либо освободиться…
Чеза мучительно прикрыла глаза и медленно кивнула. Райла тут же схватила ее за шкирку, заставляя идти за ней, как внезапно, за руку Чезы схватилась Каллисто. От Т’Сони с открытой мольбой послышалось:
– Дайте нам попрощаться. Пожалуйста, прошу вас… хотя бы минуту… Прошу… Умоляю…
В глазах Самары промелькнула грустная тень, вмиг заставившая ее вспомнить о своих дочерях… С которыми она также просила попрощаться. Тогда, им никто не дал поблажек, но…
– Отпусти ее, – приказала кротко Самара.
– Что? – Райла оскалилась, а Самара смерила ее холодным взглядом, из-за чего Тригари разомкнула стальную хватку. – Всего минуту…
Райла отпустила Чезу, которая тут же кинулась к Каллисто, вешаясь к ней на шею и обливаясь слезами. Капитан презрительно сморщилась и пошла в сторону челнока, пока Самара оставалась в сторонке, не смея тревожить горе двух азари.
– Прошу тебя, не оставляй меня…
– Каллисто, – Чеза сквозь слезы улыбнулась, обхватив руками лицо азари, смотря ей в глаза. – Несмотря на все, что произойдет – ты навсегда в моем сердце… Я самая счастливая на свете Ардат-Якши… Ты согласилась быть со мной, даже когда вся правда открылась. Я буду жить с этой правдой в стенах монастыря, помня, что за прекрасная жизнь была за его пределами…
– Нет… – Каллисто судорожно дышала, глотая слезы и заливаясь новыми, все сжимая вокруг Чезы тесные объятья. – Нет…я не хочу тебя терять…прошу…
– Я люблю тебя… И никогда не любила кого-то столь сильно и больно, как тебя, Каллисто…
– Не говори так… – глухо хрипела Т’Сони. – Я…я так хочу быть с тобой… Я не сдамся, Чеза…клянусь, что я найду способ, чтобы мы были вместе… Найду… Я не сдамся…нет…
– Не давай тех обещаний, которые можешь не выполнить… – Чеза пыталась улыбаться, дабы хоть как-то остановить потоки чужих слез. – Посмотри на меня… Я счастлива, потому что сегодня – я перестала быть Чезой… Я – Немезида. Твоя Неми, Каллисто… Я буду вечно тебя помнить… Любовь моя…
Чеза сама разъединила их крепкие объятья, понимая, что иначе – Каллисто забьется в истерике и ее могут вовсе как-то насильно успокоить.
Она опустила голову, развернулась и подошла к Самаре, протягивая руки, на которых тут же сомкнулись электро-магнитные наручники.
– Чеза… – позвала Каллисто мучительно.
– Не нужно… – с дрожью прошептала азари, поворачиваясь. – Ты подарила мне сто лет безудержного веселья и любви… Я никогда этого не забуду… Я люблю тебя…
– Я найду способ!! – вскричала Каллисто, сквозь гневные и горькие слезы, скалясь в решительности. – Мы будем вместе, обещаю тебе!.. Обещаю!…
Чеза вновь сдерживала новый поток слез, но взяла себя в руки и с последней улыбкой, проговорила:
– Да… Я верю тебе… Спасибо, Каллисто. За все… – она улыбнулась. Широко, искренне, сквозь слезы, после чего, тихо развернулась и покорно пошла в сторону челнока, в сопровождении Самары.
Каллисто осталась одна. Сипло и глухо она проговорила, уже самой себе:
– Прощай, Неми… Я найду способ…чтобы мы были вместе… Обещаю.
***
Тригари вернулась обратно к зареванной Каллисто, что-то кротко рыкнув сквозь зубы и вновь поднимая оружие.
– Пошли! – Каллисто яростно схватили за шкирку и с силой потащили в сторону базы.
Каллисто сжала зубы, вырвалась из хватки и молча, покорно засеменила за капитаном. Ноги ее еле держали. Обида, гнев и горе клокотали внутри с такой силой, что она еле соображала.
– Вы разбили мне нос… – убито произнесла Каллисто
– Да, неужели? Надо было ударить сильнее… – тут же со злобой проговорила Райла, не скупясь на яростные взгляды. -…воротит от тебя…спать с такой тварью… Даже когда узнала, кто она такая – все равно спала…
– За что вы так?… – не выдержала Каллисто, роняя гневные слезы и смотря в спину Тригари, которая с особой брезгливостью, смотрящей на нее. – Они же не виноваты в том, что такими родились! Как?… как вы это не поймете?…
– Они – безликие твари, которым важно лишь утолить свой плотский ментальный голод, с помощью смерти своих любовников. Заточение – меньшее, что они заслуживают…
Каллисто понимала, что ей опасно огрызаться с капитаном, которая могла просто свернуть ей шею при желании, и вес ее репутации ей тоже во многом помог бы. Потому Каллисто позорно молчала, потупив взор, в землю и медленно шла за Райлой.
– Почему вы их так ненавидите? – все не могла успокоиться Каллисто.
– Почему… – Райла остановилась, резко обернулась и схватила Т’Сони за воротник, приблизив к лицу, исказившемуся в гримасе гнева и скорби. – У меня была прекрасная дочь. Умная и такая хрупкая, тянувшаяся всегда к искусству… У нас, рядом с домом жила прелестная девчушка: красивая, веселая, талантливая. Любила петь, и моя Шанти сходила с ума от ее пения. Ей было всего двадцать… Я знала девчушку так много лет. Любимица всех – отличительная во всех аспектах. Моя Шанти сошла по ней с ума. Та была не против и Шанти пришла к ней домой, откуда больше не вернулась…я пробралась внутрь ее дома и попала в демонское логово…
Моя дочь лежала в кровати, что была усыпана в лепестках белых эмирий… Она была одета в свадебный наряд, а эта тварь, что была любимицей нашего городка – нависла над ней с иголкой в руках. Она сделала из Шанти одну из множества кукол своей коллекции… Одержимая Ардат-Якши, которая делала из своих любовниц чучела… Я убила ее в тот час. Однако моя дочь так и осталась мертва…той безжизненной куклой посреди ложа с лепестками эмирии…
Каллисто отпустили, та, невольно свалилась на траву, так как ноги давно ее не держали. В голове ее царил сумбур, а рассказанное ужасными картинами возникали в ее сознании. Она слышала очень многое об Ардат-Якши, которые отказались от заточения, пойдя по пути убийц, но, несмотря на все это – в ее сердце до сих пор была безмолвная мольба о том, что многие из них не заслуживают той участи, что им приписывают. Потому что нельзя быть виноватым за то, что ты такой родилась. Иной вопрос уже в том, когда они сознательно начинали убивать – их Каллисто яростно презирала, но за тех, кто был невольным заложником обстоятельств…
– Я понимаю ваши чувства… – тихо ответила Каллисто, после того как встала на ноги. -…но это не оправдывает того, что вы убили многих невинных.
Райла дернулась, а Каллисто испуганно расширила глаза и спешно отошла от разгневанной азари.
– «Невинных»?
– Они не виноваты в том, кем родились! Не виноваты!
– Для меня – виноваты. Само их существование – грех…
Каллисто смолкла, потупила взгляд и перестала пытаться достучаться до явно одержимой Тригари.
Когда они дошли до железных ворот базы – Райла строго осмотрела азари позади себя, бросив:
– Ты будешь молчать, ясно?
– А если нет?
– Тогда советницы матриархата узнают то, что дочь доктора Т’Сони – была соучастницей в укрытии Ардат-Якши… Тебе же не нужно, чтобы ты или твоя мать сидели под замком?
– Не нужно… – сипло проговорила Каллисто, все еще держась ладонью за разбитый нос, а мысленно – за разбитое и втоптанное в грязь достоинство.
***
Райла запретила ей покидать пределы базы, сказав также, что больше на Алькейр она никогда не прибудет. Капитан не скрывала своей брезгливости и ненависти к ней, а остальные недоумевали столь хладному настроению азари. Когда же многие любопытствовали, что случилось с Каллисто, та с фальшивой улыбкой говорила о том, что ей надо меньше пить и смотреть больше под ноги.
Лиара и Джейн были на раскопках, потому они не пересекались между собой. Зная мать и догадываясь о поведении «отца» – Каллисто решила, что все расскажет только на Цитадели. Когда же она оказалась в своей тесной комнатушке, то позволила себе разрыдаться. Все ее страхи, горести и сомнения сбылись – она потеряла все и за душой у нее была лишь пустота.
Чеза. Ее Немезида. Ее маленькая Неми – больше никогда им ни увидеться, ни встретиться, и не коснуться… Каллисто впала в глубокую апатию, что можно было сравнить с затягивающей трясиной. Ее трясло, она рыдала и даже когда слез не оставалось – она лежала на кровати, смотря отупляющим взором в пустоту.
Что должно делать существу, который потерял всякий смысл в своем существовании, лишившись самого дорогого, что у него было? Каллисто не знала и даже об этом не думала. Все, что она делала – лежала на кровати, часто прерываясь слезами о потерянной любимой, которую она больше никогда не увидит.
Все в ее жизни внезапно перестало иметь свой смысл. Все стало серым и ненужным. Единственная мысль, удерживающая ее от пагубной мысли о суициде, то, что так она сделает тяжелее Пандоре и Чезе, что теперь томилась взаперти монастыря.
Когда наступила ночь – она попробовала утереть слезы, но следы долгих рыданий все еще отчетливо виднелись на ее лице. Она легко выскользнула из комнаты, выбралась на улицу, где угрюмо уставилась в небо. В чем был смысл ее побега из тесной комнатушки? Она хотела подышать свежим воздухом? Выбраться из тьмы?… Никаких вопросов, никаких ответов…
–…ничего не нужно… – глухо окончила свои мысли Каллисто, смотря в небо с танцующими огнями, походящими на искусные ленты.
Она изумленно расширила глаза, когда над ее лицом нависла Элая.
– Элая? Что ты здесь делаешь?
Альзури, сочувствуя, опустилась рядом с азари, укрыв ту своим длинным крылом, словно мягким теплым пледом.
– Я все видела.
– Молодец, – невольно осклабилась Каллисто, зажмурив глаза и сжав зубы. – Чего ты хочешь?!
– Ничего. – Альзури ничуть не расстроилась, а лишь ближе подсела к полностью опустошенной Каллисто.
Ее руки с особой настойчивостью и бережливостью обняли азари, несмотря на то, что она яростно отбивалась и пыталась вырваться. Когда она утихла – Элая ласково погладила ее по голове, стала что-то шептать на своем языке и эти слова обладали каким-то странным успокаивающим эффектом, заставившим ее расслабиться.
– Каждому из нас знакома твоя боль… – прошептала в итоге альзури, и ее рука указала в сторону звезд и танцующих в небе огней. – Тот, чье сердце тоскует – может в подобную ночь увидеть души своих предков. Если у тебя есть крылья, ты можешь даже коснуться… Если ты закроешь глаза и откроешь свое сердце – ты услышишь их шепот и песни…
Каллисто могла бы посмеяться, как мог посмеяться любой, кто владел знаниями о космосе и прочими изысканиями, но ей этого странно не хотелось. Вместо этого она поддалась рукам успокаивающей ее альзури, чьи нежные ладони с коготками скользили по ее плечам и голове.
Эти касания успокаивали, а такие нужные нежные объятья – заставляли Каллисто молча заплакать вновь. Когда рыдания закончились, ее заставили приподнять голову и закрыть глаза – до ее слуха доносился странный шелест, позже похожий на чей-то шепот. Это заставило ее задрожать, не веря открыть глаза и вглядеться в небо, где огни оживленно вели свой танец.
– Твоя мольба услышана, – прошептала Элая, и ее губы изогнулись в улыбке.
– Что это было?
– Мы называем это – Марат’Куне… «Песнь Ветров»… – крылья Элаи раскрылись шире, и она готовилась улетать, но Каллисто вдруг уцепилась за нее.
– Посиди со мной чуть-чуть… – тихо попросила она и Элая села обратно. – Расскажи что-нибудь о своем народе? Каково жить вашей жизнью?
– Женщиной? – вдруг засмеялась альзури и ее хвост задорно дернулся. – Жизнь женщин полна многих самопожертвований. Каждая из нас, хотя бы раз в жизни, должна родить. Та, что родит мужчине сына – становится уважаемой и высокопоставленной фигурой среди остальных. Чем выше по званию мужчина – тем значимей становятся его жены.
Наши мужчины вынуждены иметь много жен, чтобы продолжать свой род. Ради рождения сына и наследника. Такое бывает редко, и альзури, вынашивающая мальчика – очень страдает, по той причине, что они тяжелее и сильнее девочек, нередко – альзури умирают во время родов из-за этого…
– Ого… – Каллисто невольно посочувствовала их народу. – Ты…
– Я еще слишком молода… – улыбнулась тут же Элая. – Выходить замуж имеют право лишь зрелые женщины нашего народа, чтобы будущая беременность не кончилась плохо для нас.
– А сколько тебе лет?
– Около тысячи восемьсот…
– Чего??
– Наш возраст измеряется цветением нашего древа… В течение четырех сезонов оно цветет около сотни раз…
– Получается, тебе где-то восемнадцать лет, да? Ну, по меркам, к которым у нас привыкли.
– Получается так… – Элая вдруг погрустнела и тяжко вздохнула. – Я скучаю по своей сестре.
– А что с ней?
– Она там, – Элая указала ладонь в небо, а Каллисто с сочувствуем, погладила ее по руке, думая, что та умерла, однако: – Она улетела со «звездной девой» далеко-далеко…
– Та альзури, что с одной из советниц – твоя сестра? Она была одной из первых, кто взял на себя роль воспитателя вашего народа.
– Да. Мы рождены из одного чрева и связаны ментально.
– Близнецы? – догадалась Каллисто, а Элая с улыбкой кивнула, вдруг отодвигая с шеи свою растрепанную гриву и показывая черное пятнышко в виде полумесяца.
– У нас одинаковое родимое пятно… Я скучаю по ней… Меня не взяли с собой, потому что Ташид не разрешила.
Они провели за этим разговором еще около часа. Каллисто смогла побороть чувство пустоты внутри себя. Элая была приятным собеседником и многое рассказала об их народе, также, поделившись, что ей понравилась Бланка, которую она довела до Западной границы, распрощавшись с ней на этом.
– Она в порядке? Тригари… ударила ее…
– Она в порядке… – в глазах Элаи отобразилась грусть.
– Что с тобой?
– Она с Запада…нам нельзя общаться, особенно помогать…
– Почему нет? А, верно… у вас ведь война.
– Да, но я восхищаюсь Западом, потому что они очень сильные… Везде, во всех кланах – сражаются лишь гахиты. А Запад же, когда ему угрожали южные захватчики– выступили в бой дерзко и с вызовом всем традициям… В небесах, наперевес наступающим гахитам – летела целая эскадрилья женщин-воительниц, закованных в доспехи, с копьями и мечами в руках.
Эта армия напугала южных гахитов, когда предводительница воительниц выступила вперед, заявив, что они будут защищать свои земли до последней капли крови, не смея пасть под властью чужих мужчин. Эта угроза заставила южных гахитов позорно бежать с поля боя, а Запад перешел в наступление. Западные женщины были эталоном отваги и решимости, которая помогала Западу подняться и охватить большие территории.
Однако, когда же Запад завладел некоторыми землями и закрепил за собой территории – с севера пришла болезнь, которая поразила всех мужчин. Они не могли зачать ребенка, из-за чего армия стала мельчать и в итоге – склонилась под мучительным гнетом. Но скоро… Запад грозится восстать… Бланка будет среди воительниц…
– Поэтому тебе так грустно? Ты не хочешь драться с ней?
– Она… – Элая странно притихла, а Каллисто вдруг показалось, что…она смущена. – Нам не быть вместе… Война так ужасна…
– Кроганы…кхм! Другой народ с других звезд – говорит, что война – изобретение мужчин… Это неизбежно, так или иначе…
В мирном молчании они просидели до захода второго из спутников Алькейра, когда тьма сгустилась больше. Каллисто была все также опустошена, но мучительные мысли перестали так сильно ее тревожить.
Она лишь с тревогой думала о том, как Самара отыскала их, и что теперь ждало Чезу в итоге…
***
Чеза была закована в наручники, сидя на заднем сидении челнока, что плавно двигался в сторону ретранслятора. Самара молчала, а Чеза пыталась хоронить в себе мучительные слезы, так и просящиеся вылиться и скатиться по ее лицу. Ее везли прямиком в клетку. Где она будет томиться, словно скот.
Если бы она не сбежала, а дальше сидела в заточении, то лет через пятьсот – ее бы выпустили под попечительство матриархата, как законопослушную Ардат-Якши. Она бы смогла улететь за пределы монастыря – служить политике, помогать обществу, но ее бы никогда не выпустили из системы, в которой она осядет и пресекли любые возможности завести семью.
Идеальная иллюзия свободы…
– Вы знаете, Каллисто, верно? – спросила в итоге Чеза, когда они проскочили ретранслятор, а челнок двигался на автомате в сторону станции, ведущей на Лессус.
Самара не ответила ей и даже никак не отреагировала. Чеза отчаянно вздохнула, предприняв еще одну попытку:
– Ясно, вы из принципа не разговариваете с Ардат-Якши.
Самара вновь не ответила, лишь отстраненно смотрела в иллюминатор челнока, пока в итоге Чеза не прошептала:
– Что бы, вы не думали, но я люблю ее. И отдать за ее жизнь – свою свободу – малая плата… Надеюсь, только, что она сможет забыть меня и построить свою жизнь заново… Вы и сейчас будете молчать?
– Нам не о чем говорить, – холодно отчеканила Самара.
– Возможно… – согласилась Чеза, опустив голову. – Но вы знаете Каллисто… Я не знаю, как назвать все это… Пусть, это будет моя исповедь, которую я хочу передать ей через вас… Исповедь о том, что несмотря на все, что случилось – я рада, что повстречала ее. Рада, что в последние мгновения своей свободы услышала слова о том, что любима, пусть и являюсь я… Демоном… Я буду жить в монастыре вечно, с этой правдой под сердцем. Я прошу вас – присмотрите за ней, хорошо? Я…могу попросить вас о подобном?
Самара молчала, однако, слепой гнев в ее глазах вдруг сменился на горечь и сожаление, из-за чего она медленно кивнула, отвечая на вопрос скованной азари.
Когда челнок приземлился в пределах Лессуса – там их встретила небольшая группа из десантниц и одной азари, что была без оружия или другого обмундирования.
Чеза печально улыбнулась – она возвращается в еще одну клетку, где ее вновь будут травить, как и множество лет, тому назад. Изменилась лишь приветствующая их азари, но для Чезы они были всегда одинаковыми…
Чеза вышла из челнока, Самара не трогала ее, в отличии от других юстициаров, кто раньше ее сковывали, бесконечно толкая и всячески издеваясь. Нет, – Самара сдержала клятву, что дала ей и не тронула ее, доведя до монастыря в целости и сохранности.
– Здравствуй, – поздоровалась азари с улыбкой, и Чезе вдруг показалось очень странным то, что она так искренне ее приветствовала. – Я матриарх нашего монастыря – Фалере.
– Не разговаривайте с ней, – тут же огрызнулась одна из десантниц, а Фалере смерила ее строгим взглядом и заставила опустить оружие. – Она может…
–…она в наручниках. Этого достаточно…
– При всем уважении – вы слишком мягки для них, в отличие от Граллы…
– Гралла умерла, теперь – монастырь такой, каким и должен быть. – Уже жестко проговорила Фалере.
– Старуха Гралла сдохла? – невольно хмыкнула Чеза, привлекая к себе внимание. – То-то меня не огрели прикладом в затылок, как в прошлый раз…
– Это в прошлом. – Подала голос Фалере и поманила Чезу за собой. – Теперь – здесь обитель спокойствия, где тебя никто не тронет, если ты сама не станешь проявлять агрессию…
Чеза сделала шаг, как внезапно, обернулась к Самаре и тут же позвала ее:
– Погоди! Я…я хочу кое-что передать Каллисто…это… Моя последняя просьба. Пожалуйста…
Самара смерила ее подозрительным взглядом, но покорно подошла к азари. Взглядом она указала на свое предплечье с обтянутым вокруг руки браслетом в виде змеи. Самара сняла его и осмотрела со всех сторон, пока Чеза с грустью проговорила:
– Пожалуйста, скажи ей, что я ее отпускаю… Скажи, что со мной все будет хорошо и, что я буду скучать по ней. Пожалуйста… Ты сделаешь это?…
– Даю слово… – в глазах Самары промелькнул еле видный огонек скорби. – Она получит это послание.
Чеза кивнула, обреченно склонила голову и покорно направилась за одной из десантниц. Фалере тем временем с грустной улыбкой подошла к Самаре, заключая ту в робкие объятья:
– Я рада видеть тебя, мама.
– Я тоже. – Кротко кивнула юстициар.
– Она…
– Она не склона к насилию. Мирная.
– Кто такая Каллисто? Ее возлюбленная? Она же не…
– Она знала. Позаботься о ней… Она, все-таки…отличается от других. Ни одна из встреченных мной Ардат-Якши не жертвовали собою, ради кого-то…кроме Рилы…
– Хорошо, – кротко кивнула дочь и чуть улыбнулась. – Я скучаю по ней.
– Да. Я тоже… – Самара вновь была стиснута в объятьях, после чего – она с угрюмым видом села обратно в челнок, скрываясь из виду среди облаков Лессуса.
***
Каллисто долго приходила в себя. Угрюмо избегала контакта с матерью и «отцом», чтобы те не узнали правды, и изредка ей приходилось специально от них прятаться. Также, она была угрюмо счастлива, наблюдать за явно сблизившимися родителями, которые то и дело игриво посматривали друг на друга, или же целовались в тесных уголках базы.
– Хоть у кого-то радость… – вздыхала Каллисто, после – предаваясь тяжким думам и с угрюмостью ожидая конца экспедиции.
За все время экспедиции, длящееся еще около недели – Лиара с группой археологов смогли досконально изучить культуру альзури, достав также, из глубин наскальных рисунков, их легенду о сотворении мира и их самих. Группой руководила Т’Сони, потому и роль – «сказателя» – ей также пришлось возложить на себя.
Не без помощи переводчиц, которые расшифровывали им многие надписи на стенах. Из всех собранных деталей получилась легенда, переданная с помощью Лиары на графический лад, походящий…на сказку для детей. Каждое слово сопровождалось голографическими фигурами, а голос самой Лиары брал на себя цель рассказчика:
« Минур’Ай – был самым сильным и самым красивым существом в мире. Его прекрасные крылья возносили его к небесам, прямиком к звездам, а сила была столь велика, что он мог одним взмахом своего хвоста разрубить пополам горы и лесной массив. Минур’Ай был могучим и красивым существом, из-за чего многие звери ему завидовали.
Однажды, Минур’Аю наскучило бороздить небеса и разрушать все вокруг. Вслед за этим – его стало снедать одиночество. Из одиночества – он стал стремиться создавать прекрасное, но почти сразу же – он впадал в ярость и разрушал все построенное. Он громко пел и голос его разносился на многие мили вокруг, но почти в тот же миг – голос его становился столь громким, что убивал любого, кто его услышит.
Долго Минур’Ай – одинокий в своем роде скитался по миру и где-то он – предавался прекрасному, возводя к вершине огромные горы, густые леса и водопады, а где-то – его настигал гнев, где он порождал пустыни, затапливал многие земли, превращая их в болота, или же будил гневные вулканы, чьи огненные шторма ходили по всему миру. Долго скитался он, пока не пришел в то место, откуда начал свой путь.
Минур’Ай пал на колени, предаваясь слезам, а после – долго и громко рычал в ярости. Не мог он понять, почему он так несчастен и одинок, пока не встретил на своем пути двух существ, что были абсолютно непохожи друг на друга. И видел он, что они счастливы. Он тут же понял, что чтобы быть счастливым – ему нужно найти свою вторую половинку.
И пустился он снова в путь, но как бы долго не искал – не нашел и следа того, что искал. Когда Минур’Ай устал от поисков – на него вдруг снизошло озарение, что он никогда в своей жизни не был одинок – противоположное ему создание должно было бы, представлять из себя пустоту и ничто.
Он сам – был одним целым, что сочетало в себе противоречивые стороны… Но тогда – почему же он все равно чувствовал себя одиноким? Долго думал Минур’Ай, пока в итоге – не создал для себя тех, кто бы скрасил его одиночество. Но созданные им дети были лишь отражением одной стороны его натуры, из-за чего и те стали горевать от одиночества. И создал Минур’Ай еще существ, что отображали иную сторону его души…
И были эти создания столь разными, но вместе – прекрасными, что Минур’Ай перестал навсегда чувствовать себя одиноким.
Женщинам он даровал свою красоту и прекрасные крылья, что могли помочь им бороздить небеса. Мужчинам он дал свою силу, которой они могли защитить все созданное женщинами и свой громовой рев, что заставлял содрогаться небеса.
И союз их был воплощением единства, когда из одного рождаются двое, а абсолютно разные начала рождают мост, ведущий к вершине чего-то неизведанного, но прекрасного… Минур’Ай покинул своих детей, вознеся себя далеко на небеса, откуда ночью наблюдал за своими детьми, глазами танцующих огней…»
Лиара всегда любила подобные легенды, ибо это всегда было огромным значением и следом в культуре каждого народа. Альзури придерживались философии того, что противоположности – притягиваются и вместе они – одно целое, прекрасное создание, каким был когда-то их Минур’Ай.
Если кроганы верили в кровавые мести богов, и также следовали их примеру, то азари, которые следовали примеру Атаме, что всегда защищала слабых и стремилась решить все дела мирным путем – верили в подобный исход во всех ситуациях. Это был огромный след в культуре и развитии. Потому сказки, легенды и культурные малейшие ценности – огромная ценность в каждом народе.
Потому Лиара и другие терпеливы и бережливы в этом понятии. Экспедицию считали успешной, потому как это оказалось огромным вкладом в общую информацию, а также дало представление о религии альзури. Так или иначе – все отправлялись обратно, а Лиара и Джейн так и не смогли поговорить с Каллисто, потому как та – нарочно пряталась от них.
Почему – обе не понимали, и только Элая была ее постоянным собеседником ночами. Они смогли подружиться, невольно сблизиться и это очень помогло Каллисто позабыть о своем горе, пусть немного, пусть ненадолго…
Когда же пришел день расставания – Элая горько плакала, говоря, что будет очень скучать по Каллисто. Каллисто плакала тоже.
Горькая ирония, что такая прекрасная планета принесла ей самые горькие слезы. Путь ей будет сюда закрыт навсегда из-за случившегося и увидеть Элаю она больше не сможет…
– Я буду скучать… – всхлипнула альзури, прижимая уши к голове и горько завывая, на манер брошенной у подворотни кошки. – Каллисту…
– Не плачь, – легко, сквозь слезы улыбнулась Каллисто, вдруг со всей отдачей вспоминая о том, что она потеряла Чезу и теперь теряет только появившегося друга. – Все будет хорошо.
– Позвольте мне пойти с вами, – внезапно попросила Элая, а Каллисто изумленно раскрыла глаза.
На эту фразу внезапно отреагировала Ташид, что-то кротко рыкнув. Элая тут же ввязалась в спор, почти плача, из-за чего За’Рейн, сочувствуя, погладила свою подданную по голове.
– Ташид дозволяет мне отправиться с вами, – сообщила Элая, а Джейн и Лиара переглянулись между собой, словно они смотрели на маленькую дочь, что просила оставить у себя зверушку, найденную на улице.
– Прошу, позвольте! Мам… – Каллисто сложила ладони в просящем жесте. – Она ведь не зверь какой, а мой друг. Я буду в ответе за нее, и она будет жить со мной у меня дома, пожалуйста!
Лиара пораженно открыла рот, а Шепард легко ее погладила по ладони, после чего улыбнулась дочери:
– Решать капитану, Каллисто. Позволит ли она взойти ей на борт.
Каллисто перевела взгляд на злую Тригари, что издавала вокруг себя пугающую ауру хлада и ненависти. Каллисто еще с самой первой встречи было не по себе от встречи с ней, а теперь… Увидев, как Элая отчаянно и даже растерянно держит ее за ладонь – в ней взыграла решительность – она потеряла из-за нее Чезу, но позволить ей отобрать у нее нового друга – она не могла.
Каллисто подошла к капитану вплотную и понизила голос до шепота:
– Последнее, что вы забрали у меня, была Чеза… я очень вас прошу… Если у вас действительно осталось хоть какие-то чувства… – Каллисто открыто умоляла Тригари, чей взгляд пронизывал ее словно стальной меч, пока в итоге – она тяжко не вздохнула и недовольно мотнула головой, указывая на корабль.
– Предупреждаю, Т’Сони: любая ее выходка…
– Я буду тихой, обещаю! – тут же заверила ее Элая, махнув хвостом и прижав уши к голове, быстро уходя за Каллисто, словно за единственным ориентиром.
Элая мимолетно кинула взгляд на Алькейр, после чего, сошла обратно на берег и стиснула в объятьях Ташид, что-то выслушивая напоследок. Ее руки сняли все украшения в виде бусин и других безделушек, оставив лишь амулет, подаренный ей Каллисто. Многие печально что-то кричали ей вослед, а та – кротко прощалась с ними, восходя по металлическим ступеням корабля, куда ей дозволяли войти. Когда дверь закрылась, и корабль поднялся в воздух – она долго смотрела в иллюминатор, взглядом провожая свою родину.
Элае печально подумалось о том, что именно так себя чувствовала себя ее сестра, только хуже, ведь она оставляла здесь своего близнеца и улетала с почти незнакомыми существами в чуждые земли. Ей же повезло, ведь она отправлялась в путь не одна, а с другом.
Другом, которого у нее никогда не было…
– Страшно? – спросила с легкой улыбкой Каллисто, заставляя альзури вздрогнуть и оторвать взор от иллюминатора, где были лишь облака. – Не бойся. Когда мы прибудем – ты будешь в центре внимания, потому как увидеть вживую одного из вашего народа – огромная удача и редкость. Ты, практически одна из десятки, вместе со своей сестрой…
– Я с другом, – просто ответила Элая, чуть смешно разминая лапы с мягкими подушечками, от того, что ее стопы холодило.
– Тебе придется научиться носить обувь, – тут же предупредила ее Каллисто, улыбаясь, а хвост альзури при этих словах возмущенно дернулся. – Тебе понравится, не нервничай.
– Ты хочешь сказать, что носить тесные ткани, лучше, чем ходить босыми ногами? –иронично склонила голову Элая. – Какая дикость!
Полет в целом прошел нормально. Как бы Каллисто не боялась, что родители станут ее допрашивать о произошедшем – этого не произошло. Наверняка, что они догадались о том, что произошло нечто ужасное, но Каллисто не смела открыть рот, пока они находились на базе, а теперь – пока они на этом проклятом корабле.
Везде ей мерещилась Тригари, а воспоминания о Чезе до сих пор заставляли в ее горле встать ком. Единственное, что ее действительно утешало – было присутствие Элаи.
Сказать честно, Каллисто даже близко не задумывалась о том, чтобы взять ее с собой, но тогда – ею овладели эмоции. Поразмыслив, – она поняла, что поступила несколько опрометчиво, но быстро разобралась в ситуации, поставив также для себя цель – помочь Элае отыскать ее сестру. Та, наверняка, – также скучает по своей второй половинке.
Каллисто и Элая проводили все время в отсеке челноков, по той причине, что там было довольно уютно и одиноко, где на них никто не пялился, а то ведь среди всех тут же прошел слух о том, что Каллисто и она – любовницы. Это ужасно смущало Элаю, ведь у нее был слишком острый для окружающих слух, потому, она невольно слышала – все.
