Текст книги "Идеальный треугольник (СИ)"

Автор книги: Ктая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 33 страниц)

– Ничего. Харуно в госпитале нарасхват, ты осваиваешь стихию... а я закупаю продукты и готовлю бенто, – ядовито сообщил Учиха. – Раздражает, знаешь ли.

Губы Учихи искривились, он резко отвернулся, словно не в силах дальше смотреть на джинчурики. Впрочем, так оно и было – слишком сильно накатывало желание обнять, успокоить, убедить, что все в порядке, может быть, даже поцеловать...

Нельзя. Все – нельзя.

– А... Чёрт, твоя правда, – почесал в затылке Наруто. – Хочешь, я попрошу бабульку дать тебе миссию? Только не злись... не отгораживайся... пожалуйста, Са-а-аске...

Узумаки обнял его за пояс, прижимаясь и утыкаясь носом в изгиб шеи. Учиха целых пять секунд крепился, потом мышцы дрогнули, чуть расслабляясь. Ну, не в силах человеческих сопротивляться, когда тебя ТАК просят. Саске зажмурился, мысленно признавая собственное поражение, неловко, словно собираясь в любой момент отдернуть руки, обнял Наруто в ответ. Сумки с продуктами ему при этом ни капли не мешали.

– Не злюсь, – тихо сообщил Учиха в лохматую блондинистую макушку. – На тебя уж точно нет.

Наруто шумно выдохнул, расслабляясь, и тут же его пробила нервная дрожь. Он сжал зубы, чтобы не сказать этого, чтобы не заскулить, но всё же не смог.

– Я попрошу у Тсунаде миссию для тебя. Только не уходи совсем, ладно? Я боюсь... боюсь, что в погоне за силой ты потеряешь способность смеяться.

Саске вздрогнул, дыхание сбилось. На короткий миг захотелось послать к биджу всю осторожность и здравый смысл, сгрести Наруто в охапку, зацеловать, дать все, что Узумаки захочет, и еще немного сверху...

Учиха все-таки сдержался. Почти.

– Бака. Вернусь, обещаю. И только попробуй все это время торчать на полигоне и питаться одними пилюлями Сакуры.

Саске на секунду прикрыл глаза, словно собираясь с духом.

– Пошли домой уже.

Наруто сделал шаг и настороженно кивнул. Хотя на словах всё было гладко, но он печёнкой чуял, что что-то не так.

*

Следующий день прошёл для Узумаки суматошно. Чуть не проспал, потом Сакура его опять погнала в душ – зачем, спрашивается, если он и так целый день торчит под водопадом, – да и после вчерашнего Какаши с Ямато жгли его спину – все его спины! – взглядами особо яростно и не отпускали до самой темноты. Наруто уже почти привычно дошёл до дома Саске, пересчитал макушки, чмокнул каждого в щёку, чуть не свалившись при этом, рухнул на свой футон...

А на следующий день Саске свалил. Не попрощавшись. Наруто его утром не заметил, а вечером Сакура сказала, мол да, дали миссию, ушёл. Чуть ли не посреди ночи.

– А?.. – Узумаки открывал рот, не находя слов... первые пять секунд. – Какого чёрта, Саске?!! – риторически вопрошал он воздух оставленного им на откуп дома. – Неужели так сложно было предупредить?!! Попрощаться?!! Записку оставить, в конце-то концов?!! Вот муда-а-ак... блин. Кажется, у меня вторая фаза фангёрлинга.

– Вторая фаза? – удивилась Сакура, сообщившая ему весть об отъезде Саске и всю истерику спокойно пившая чай. – А сколько их всего? И кто их вообще придумал?

– Да Шика же... – поморщился Наруто. – Первая фаза: «Саске такой кла-а-а-ассный!», вторая фаза: «Саске такой муда-а-а-ак!», третья: «Саске такой классный муда-а-ак!»

Сакура невольно прыснула – в наблюдательности Шикамару отказать было нельзя, равно как и в умении давать меткие характеристики, – но мысленно сделала себе пометку припахать лентяя Нара к чему-нибудь несложному, нудному и трудоёмкому. Ясно же, с кого он эти свои фазы составлял.

– Ну, по крайней мере, тебя отпустило, – заметила куноичи, благоразумно не напоминая про обещание развеселить Саске, чтобы еще раз полюбоваться его смехом. – И Какаши-сенсей с Ямато-тайчо больше не будут переживать, что ты покалечишься на тренировке.

– Да это всего один раз и было-то! И вообще случайность! – возмутился Наруто.

– Ага, и поэтому Какаши-сенсей попросил держать в госпитале дежурную команду, чтобы было кому лечить белобрысое достояние Конохи, если что.

– Да ладно тебе уже...

– Я серьезно, – Сакура допила чай, отставила чашку. – И Тсунаде-сама согласилась.

– Бред какой-то, – Узумаки насупился, запуская руку в волосы и еще сильнее взлохмачивая их. – Да ну, я же не такой слабый... Ксо.

Джинчурики замер, глядя в стену широко распахнутыми глазами, словно настигнутый внезапным озарением.

– Если даже госпиталь... и Тсунаде-баа-чан... то могли и Саске... Точно, он же как раз после этого! Ну, я им!..

– Эй, Наруто! – окликнула сорвавшегося с места джинчурики Сакура, но кипящий жаждой справедливой мести Узумаки не услышал.

Если окажется, что Какаши-сенсей и впрямь сказал что-то такое Саске... То он подговорит Конохамару, и вся Коноха сможет полюбоваться на Копирующего ниндзя в маске и трусах, обжимающегося с Майто Гаем!

Сакура только вздохнула, глядя на медленно опадающую после резкого старта джинчурики пыль. После возвращения Саске ее худо-бедно налаженная жизнь пошла кувырком, и куда в результате приведет это падение, девушка предсказать не могла. Сначала казалось, что все плохо, так, что хуже уже и быть не может – Сакура прекрасно помнила застрявший в горле вдох, когда впервые увидела Саске в обнимку с Узумаки. Помнила она и свое отчаяние, уверенность, что ничего не получится, все зря и она в любом случае будет всегда третьей лишней в их команде...

А потом все как-то незаметно и словно под благословением ками наладилось. Саске, который не просто смирился с ее присутствием в своей жизни, а по-настоящему принял. Наруто, на которого получилось посмотреть свежим взглядом... Впрочем, оба ее сокомандника оказались полны сюрпризов. Так неожиданно и так быстро изменились... повзрослели... Или это она никогда раньше не приглядывалась к ним по-настоящему внимательно? Не замечала, что Саске под вечной маской отстраненности может быть таким заботливым, не обращала внимания, как Наруто реагирует на любые прикосновения – даже если это тумаки. Не задумывалась о том, что жизнь не стоит на месте, а исходные условия уже успели не раз поменяться.

Смешно, но они с Наруто невольно последовали вслед за Саске в неистовом стремлении к силе. Пусть им эта сила была нужна для того, чтобы вернуть Учиху обратно в Коноху, но на деле разница вышла невелика. Трое учеников великих санинов Конохи... совпало так, или же это и в самом деле была судьба? Они так спешили стать сильнее, что не было времени остановиться, оглядеться по сторонам. А когда цель оказалась достигнута, растерялись, не зная, что делать дальше.

Оставалось только порадоваться, что у Саске снова нашлась цель для всех троих. Хотя до такого, по мнению Сакуры, мог додуматься только безумец или же настоящий гений. И то, как складывались их отношения, заставляло думать, что идея была все же гениальной.

За время, прошедшее после возвращения Саске, девушка узнала о своих сокомандниках чуть ли не больше, чем за все предыдущие годы.

Саске... Эгоистичный, высокомерный, временами пугающий – и такой трогательно заботливый к тем, кого допустил в свой внутренний круг. Такой внимательный к мелочам, будь это комплектация оружия для миссии или количество сахара в чай. После больших чакрозатрат приходилось есть много сладкого, чтобы восстановить глюкозу – и тем удивительнее было утром получить от Учихи свой привычный почти сироп на основе крепкой заварки.

А еще кто бы мог подумать, что Учиха окажется так... раним. Нет, Саске уж совершенно точно не относился к тем, кто из-за неосторожного слова впадает в истерику, рвет все отношения и громко хлопает дверью – уж в чем в чем, а в действиях под влиянием эмоций его обвинить было нельзя. Учиха предпочитал все обдумать, и не по одному разу, и принять решение на основании логики... но это не отменяло его какой-то запредельной чувствительности. Сакура сама не сразу себе поверила, когда заметила. Но Учиха и впрямь реагировал на такие мелочи, которые она сама или Наруто оставляли без внимания за незначительностью. Слова, интонации, оттенки взглядов и жестов... порой куноичи казалось, что Саске выстраивает для себя какую-то иную, более полную, чем у всех, модель реальности. И допускает в нее очень и очень немногих.

Собственно, в Конохе это было всего лишь два человека.

И Сакура гордилась тем, что оказалась в границах этой дополненной реальности.

Самым большим потрясением, кроме, пожалуй, осознания несовершенства Саске, стало то, каким оказался Наруто, если смотреть на него изнутри этих границ. Шумный, дерганый, вечно рвущийся что-то делать Узумаки присутствовал в ее жизни как некая постоянная величина. Нерушимая в своей неизменности. Даже два с половиной года разлуки не помогли – удивившись в первый момент после встречи, через пять минут Сакура уже убедилась, что Узумаки ничуть не изменился. И перестала смотреть. Когда Саске все-таки заставил ее увидеть...

Сильный. Честный. Болезненно верный. И так же болезненно-мучительно тянущийся к любой толике внимания. Казалось бы, заполучив, наконец, Саске, Наруто должен был успокоиться – или, учитывая ситуацию, сосредоточиться на Учихе. Но нет, джинчурики хватало на всех. Даже тренируясь целыми днями, Наруто незримо присутствовал – в госпитале, в башне Хокаге, рядом с АНБУ и среди чунинов...

И что самое удивительное – это влияние, оказываемое этим присутствием. Заставляющее взять себя в руки и продолжить двигаться вперед, когда кажется, что сил уже нет. Помогающее увидеть, почувствовать, протянуть руку помощи. В самом деле, не замечать этого мог только полный слепец... Хорошо, что Саске вовремя помог увидеть и понять.

Сакура неторопливо, наслаждаясь каждым движением, помыла посуду. Аврал в госпитале наконец-то закончился, кто не умер, тот на реабилитации, а новые калеченые-увечные поступают в штатном порядке, поэтому у неё был заслуженный выходной... Точнее, аврал кончился ещё позавчера, но надо же кому-то работать, пока основная масса ирьёнинов отсыпается?

Сегодняшний день она решила посвятить наведению чистоты и порядка на вверенной территории. Называть её просто домом или хотя бы домом Саске даже в мыслях получалось с трудом. А так... дом явно строили на совесть, под надзором педантичных шаринганистых глаз, но всё же чувствовалось, что в нём долгое время никто не жил.

Запустение таилось тёмными тенями въевшейся пыли в уголках мебели, тусклыми поверхностями, чуть поскрипывающими элементами фурнитуры... вроде мелочи, которые по отдельности не имеют особого значения, но вместе создающие гнетущее впечатление. И Сакура боялась представить, как оно действует на Саске с его супер-глазками.

Девушка тщательно выскоблила более-менее обжитую кухню, находя в этом несколько даже сакральный смысл – очищение жилища, очищение жизни. Да и было приятно заботиться о Саске... хотя бы вот так.

Сакура оглядела сантехнику и сокрушённо покачала головой. Некоторым деталям не помогла бы даже тщательная чистка, только замена. Чтоб два раза не вставать, девушка взяла листочек и пошла инспектировать дом, тщательно собирая список будущих покупок.

Открыв одну из дверей, Харуно сглотнула. Комната, просто комната. Спальня. По-учиховски аккуратно обставленная... и под сантиметровым слоем пыли. Сакура осторожно, боясь потревожить этот... пепел прошлого, затворила дверь и перевела дух. В этой комнате ведь кто-то жил... тот, кто сейчас мёртв. Или тот, кто лучше бы умер. Всего лишь комната. И, одновременно – тянущий душу призрак прошлого.

Вообще Саске использует только одну спальню, гостиную, кухню и ванную. Даже им постелил рядом с собой. По функционалу выходит не сильно лучше, чем в квартирке Наруто, разве что просторнее.

Но...

Тревожить призраков прошлого Сакура просто не имела права. Помочь сделать более обжитым то, куда её уже пустили – да. Бередить старые раны – нет.

Однако она всё же заглянула за каждую из дверей, надеясь, что там будет что-то невинное и не значимое, до чего у Саске просто руки не дошли... или чего им не показали не из-за тайны, а просто потому что смысла нет. Оказалось да, есть такое помещение. Кладовка. Ну вот и ладушки...

Закончила она со всем этим только к вечеру, довольная результатом. Помещение стало как-то сразу уютнее, светлее и новее. Да и не устала почти – после работы в госпитале генеральная уборка с мелким ремонтом воспринималась действительно как отдых. Только вот заляпалась в процессе... можно, конечно, постирать, только сменки у неё нет, а Наруто наверняка не так поймёт.

Делать нечего, пришлось идти домой за вещами. Хоть походный рюкзак собрать... Домой пришлось проникать со всеми предосторожностями, как на вражескую базу, но все премудрости шиноби не могли спасти от материнской интуиции.

– Где ты была? – спросила Мебуки таким тоном, что у Сакуры всё внутри сжалось. Мамы иногда бывают страшнее змеиных санинов.

– Прости, мам, завал в госпитале, – проговорила куноичи, оборачиваясь.

– И ночевала тоже там?

– Нет, – врать отчаянно не хотелось. – Я ночевала у Саске.

Мебуки поджала губы, глядя на неё, а потом неожиданно подошла и обняла её за плечи. Сакура замерла, не зная, что делать... по логике вещей, её ругать должны, а не обнимать.

– Доченька, милая... я же тебе только добра желаю, – мать чуть отстранилась и посмотрела на неё одновременно ласково и отчаянно. – Ты стала куноичи... такой сильной и смелой!.. Но часть жизни прошла мимо тебя, и кое в чём ты совсем неопытная... прошу тебя, не губи свою жизнь...

«Ну, началось...» – мысленно простонала Сакура.

– Мам, – оборвала она, отстраняясь. – Может, я, конечно, и неопытная, но... я Саске полжизни ждала.

– Это, конечно, хорошо... но как же, эм... довесок?

– Это ты Наруто так обозвала?

– Ты его звала словами и покрепче, – Мебуки подняла руки, словно защищаясь.

– Да, но... Короче, мам. Я хочу жить. И жить счастливо. Умереть я и так в любой момент могу, так что если ты действительно меня любишь – не отравляй мне жизнь и не хорони заживо.

– Но...

Сакура подхватила рюкзак и выпрыгнула в окно. В глазах стояли слёзы обиды на непонимание родных, но в душе она чувствовала, что всё сказала правильно.

*

Наруто мчался на тренировку, горя желанием вытрясти из заботливого сенсея душу. Если Какаши что-то сказал Саске... если только он... в общем, что «если», он не знал, но это его ничуть не смущало.

Однако Какаши удивил. Молча выслушал, покивал. Предложил атаковать его всем, на что у Наруто только хватит фантазии. Долго и со вкусом валял его в пыли. Молча. Наруто и сам осознавал свою никчёмность, улетая от очередного незаметного удара. Да блин, это было в тысячу раз хуже, чем раньше! Он попадался, как в самом первом бою!

– Ты стал ещё невнимательнее, – наконец, заключил Какаши. – Саске хотя бы умеет сосредотачиваться на деле, а ты летаешь в облаках целыми днями.

– Я стану внимательнее, даттебаё! – тут же заявил Наруто.

Какаши только покачал головой и добавил пару дополнительных тренировок. Без чакры, зато на тай, мозги и упорство.

Не то чтобы раньше Наруто не тренировался изо всех сил... Но есть разница между «Я думал, что тренируюсь изо всех сил» и «Какаши самому пришлось тащить меня к Сакуре, потому что отползти домой не хватило сил». Надо сказать, явление сенсея с джинчурики на спине куноичи впечатлило. Нет, Наруто и раньше имел привычку тренироваться буквально до упаду, но с его скоростью восстановления до дома добирался все-таки сам. Или Узумаки все же умудрился как-то пострадать на тренировке? Харуно обеспокоенно нахмурилась, окутала руки зеленым светом шосена.

– С ним все в порядке, просто вымотался.

– Вымотался? Вы что, чакру биджу на тренировке пробуждали? – возмутилась Сакура.

– А когда-то эти дети слушали каждое мое слово, – закатил глаза Какаши и развеялся.

Затаскивать Наруто в дом пришлось самостоятельно – хоть серьезных травм у джинчурики действительно не оказалось, вымотан он был напрочь. Да что там, он даже на вопрос об ужине только неразборчиво проворчал что-то, не пытаясь ползти в сторону еды! У Сакуры даже мурашки по спине прошлись, когда она попыталась представить причины, по которым Какаши мог так выкладываться. Уж можно было не сомневаться, если Узумаки настолько выдохся, джонину тоже немало досталось.

Но чтобы выяснить, что произошло, нужно было привести Наруто хотя бы в относительный порядок. Тсунаде-сенсей вряд ли поделится информацией, раз уж до сих пор ничего не сказала. Сакура вздохнула, стягивая с Наруто пропотевшую и запыленную одежду, запихнула его в ванну – благо, физическая сила даже без чакры вполне позволяла ей таскать сокомандника на руках. После быстрого купания Узумаки был разложен на футоне, а куноичи, окутав руки медицинской чакрой, приступила к массажу. Руки уколола боль от перенапряжённого кейракукей. Повреждений не было, но именно звенящая усталость, пронизывающая всё тело на всех вариантах бытия, была причиной этой боли. Сакура начала с плеч, совсем не нежными движениями разминая напряжённые мышцы и тихо удивляясь, с каким аппетитом тело Узумаки жрёт медчакру.

– М-м-м... – пациент начал подавать признаки жизни. – Сакура-ча-а-ан...

– Чего? – грубо спросила девушка, скручивая дельта-мышцу.

– Ты такая ла-а-асковая...

Ладонь куноичи с громким хлопком припечаталась ко лбу. Вдруг вспомнилось, как Саске несколько раз начинал с преувеличенным вниманием разглядывать ближайшую стену, а потом чуть ли не с сожалением отводил от нее взгляд. Кажется, теперь Сакура поняла, в чем было дело – Учихе просто хотелось пару раз приложиться об эту стену лбом в надежде, что после этого мир станет немного более логичным.

– Бака! Зачем было себя до такого доводить! Или... стало что-то известно про Акацки?

– А?.. – к конструктивному диалогу Наруто был не готов, но он честно старался. – Не-е-ет... Я просто, это... слабак, в общем. Но я исправлюсь!

– Наруто! – подзатыльник вышел немного послабее, чем в лучшие времена, но уж точно не похожим на ласковый шлепок. – Что за бред? Тебя Конохамару покусал?

– Сакура-чан, а тебе удобно? А то лежу я тут такой голый, а на мне красивая де-е-евушка...

– Не переводи тему, Наруто! Ты сейчас и рукой не сможешь шевельнуть, не то что тем, что в штанах.

– А тебе интересно, что у меня в штанах?

– Нар-руто!

– Да не злись, Сакура-чан, – Наруто вдруг очень заразительно зевнул и улыбнулся. – Я просто немного перестарался. Какаши-сенсей мне так навалял, ух! А я... совсем расклеился. Слишком много счастья на меня свалилось, почти разучился драться. А ведь придётся...

Плечи куноичи дрогнули, руки вместо того, чтобы продолжить разминать мышцы, просто легли на плечи. Наруто... такой невозможный, такой привычный, такой... родной. На него совершенно невозможно злиться долго – поэтому она и спешила его ударить, пока запал не прошёл. Ведь иначе совсем распустится и его невозможно будет угомонить... А потом как-то Сакура подумала, что Узумаки никогда не уворачивается от её ударов – и может когда-нибудь на миссии не увернуться от вражеского. После этого каждый тумак, достигший джинчурики, только подогревал раздражение, и Наруто стало доставаться гораздо больше, чем обычно.

А он все равно не уворачивался.

Вот и сейчас защемило в груди от желания то ли стукнуть этого невозможного идиота, то ли обнять. Впрочем, ударить его Сакура уже попробовала, и это ничуть не помогло.

– У тебя всё обязательно получится, – улыбнулась куноичи, кусая губы. – У тебя же всё всегда получается. Ты даже Саске смог вернуть. А теперь спи, тебе нужно восстановиться.

О том, что сама собирается спать в обнимку с голым джинчурики, не испытывая от этого ни малейшей неловкости, Сакура деликатно умолчала.

А то ведь не уснёт.

*

Саске шёл домой со смешанными чувствами. В целом, миссия прошла успешно: задание выполнено, напарник не убит – хотя Сай очень старался нарваться, – и даже прибыть удалось на день раньше запланированного. На полдня.

Саске вернулся посреди ночи, так же, как уходил.

Дома чувствовалась чужая чакра, не просто следы, а вполне себе активная и живая. Во время похода Сай на голубом глазу предположил, что Наруто и Сакура просто хотят отжать у него жилплощадь, за что даже не оказался бит. Саске только уточнил, говорят ли они об одних и тех же людях, и бледномордый заткнулся.

А вот при попытке войти через окно в собственную спальню Учиха чуть не оказался насажен на кунай, в последний момент успев перехватить руку Сакуры.

– Ой! Прости, Саске! – спохватилась девушка.

– Хорошие инстинкты, – похвалил он. – Но перед атакой лучше просыпаться.

– Тсунаде...

Одно слово, один вздох – и пояснения больше не нужны.

Саске ухмыльнулся, поняв, что методы обучения у санинов не сильно отличаются. Хотя Орочимару такие шуточки оставил быстро: разбуженный таким образом Учиха был тем ещё подарочком.

– А что с Наруто? – удивился Саске вялости напарника. – И почему он голый?

Да, конечно, кто-то мог бы возмутиться: «Ты что, тупой? Не знаешь, что голые мальчик и девочка в кровати делают?» – но в том-то и дело, что Сакура была в пижаме!

– А, – куноичи потянулась, зевнула. – Не переживай, не было у нас ничего. Просто этот бака вбил себе в голову, что слишком слабый, и каждый день выкладывается так, что Какаши-сенсей его приносит. Приходится его с медчакрой в норму приводить. А с утра он снова на тренировке! – Сакура надулась. – А я его хотела на свидание позвать...

Саске невольно подумал, что Какаши принял к сведению его заявление о том, что с качественной тренировки ученик должен приползать. Но... это же надо как-то технически умудриться!

– Са-а-аске вернулся, – протянул Узумаки и расплылся в блаженной улыбке, не открывая глаза.

– Э?

– Не обращай внимания, он говорит во сне.

– О. Много компромата насобирала?

– А то!

Немного кольнуло, что об этой милой особенности первым узнал не он.

– Ладно, пойду ополоснусь... – бросил Саске.

– Саске та-акой кла-асный мудак, – добавил джинчурики, трепетно обнимая подушку.

Сам Учиха чуть не споткнулся об порог, а вот Сакура неожиданно прыснула:

– Третья стадия, поздравляю.

Третья стадия чего, она не сказала, а Саске спросить гордость не дала. Купаясь, Учиха невольно отметил, что в ванной как-то посвежело. Дело даже не в банальной чистоте – пыль и грязь Саске убрал ещё в первый же день – но вот следы запустения, невольно цепляющие глаз... Учиха провел пальцем по швам между плиткой – белые. И ещё немного пахнут специальной затиркой. Вряд ли Наруто обращает внимание на такие мелочи. Значит... Сакура?

Удивительно, как Узумаки влияет на окружающих. Времени всего ничего прошло, а Харуно вместо того, чтобы раздражать, вызывает уважение... и да, даже симпатию.

Когда Саске вернулся в комнату, его уже ждал расстеленный футон и чистая одежда на утро. Это оказалось так... приятно. Знание, что тебя ждут, о тебе заботятся, тебе рады... в груди снова шевельнулось то тёплое и пушистое, что раньше мог вызвать только Узумаки. Единственное, Учихе не совсем понравилось расположение его футона. Поэтому Саске без малейших сомнений дернул тот, на котором лежала Сакура, оттаскивая его в сторону – мало ли как Наруто просыпается, он, в конце концов, тоже у санина учился, – втиснул свой футон посередине. Улёгся. Приоткрыл закрытые было глаза, подтянул футон с Сакурой вплотную. Узумаки тут же зацапал в объятия так удачно оказавшуюся под рукой тушку последнего Учихи, а вот руку Харуно пришлось брать и укладывать себе на живот самому.

И, что удивительно – эти двое в личном пространстве ничуть не напрягали. Наоборот, было даже приятно...

Саске удовлетворенно вздохнул и закрыл глаза.

Впервые за долгое время он мог совершенно искренне сказать «Я дома»*.

Комментарий к Полоса препятствий *Тадайма (Tadaima) – “Я вернулся, я дома”. Традиционно говорится японцами при возвращении. Иногда говорится и вне дома. Тогда эта фраза значит “духовное” возвращение домой.

Саске произнес это сразу в обоих смыслах.

====== Кусай меня крепче ======

Наруто проснулся от странного, но, безусловно, приятного чувства. Кажется, его кто-то целует. Глубоко и очень нежно... э-э-э... нет, кажется, это ОН кого-то целует!

Парень оторвался, с трудом разлепил глаза, моргнул.

– Доброе утро, – поздоровался Саске с совершенно непередаваемым выражением лица.

Рядом хихикнула Сакура.

Узумаки попытался оценить диспозицию. Он голый. Верхом на Учихе. Который с какого-то перепугу дома и лежит под ним. Рядом трясётся от смеха Сакура.

– А? – мозг Узумаки отчаянно не желал просыпаться. – Что происходит-то?

– Саске сидел, спокойно медитировал... – улыбаясь, пояснила Харуно. – А потом ты сквозь сон возмутился: «Саске, достал пялиться!» – повалил и поцеловал. И потом уже проснулся.

Наруто стремительно залился краской. Учиха хмыкнул, закидывая руки за голову, и потянулся, не обращая внимания, что от этого только плотнее прижимается бедрами к джинчурики. Или обращая? Одна часть тела так точно была довольна таким соседством.

– Про то, что ты говоришь во сне, Сакура сказала, – заметил Учиха. – Но вот про то, как ты просыпаешься... Хотя не скажу, что мне не понравилось.

– Засранец, – буркнул Наруто, опираясь руками на чужую грудь. – Пялился, наверное, слишком пристально, и меня даже сквозь сон взбесила твоя нерешительность. Доброе утро, Сакура-чан. А который час?

– Рано ещё, лежи, – усмехнулась девушка, сцеживая зевок в кулак.

Наруто подумал и решил последовать мудрому совету. Растянулся прямо на Саске, блаженно прикрывая глаза и протягивая руку к ней.

– Я медитировал, – лениво возразил Саске, приобнимая джинчурики за талию и поверх его плеча глядя на Сакуру.

Если бы не сегодняшняя ночевка, когда Саске сам притянул ее к себе, куноичи решила бы, что приглашение в этом взгляде ей кажется. Особенно учитывая то, как бережно пальцы Учихи поглаживали поясницу сонного Наруто.

Наруто приподнял голову, вздохнул. Он лежал голый в компании двух самых красивых людей Конохи – по мнению самого джунчурики, – у одного из которых был заметный стояк, а вторая сверкала румянцем и чуть сбившимся дыханием. Единственное, что он не мог понять – это какого биджу они ещё не трахаются?! Ну, очевидно же всё донельзя!

Но нет, все медлят. Пришлось самому притягивать к себе Сакуру, ибо в заинтересованности Саске сомневаться не приходилось.

Поцелуй вышел неловкий, с оттенком неуверенности. Кто бы мог подумать, что решительная Сакура, куноичи и ирьёнин... стесняется? Не умеет целоваться?

«Ну ничего, это лечится», – заключил Наруто, как обладатель богатейшего теоретического опыта. Джирайя, если рассказывал о каких-то техниках, то исключительно о техниках... постельного характера. И Узумаки никогда бы не подумал, что будет за это благодарен.

– М-м-м, сла-а-адкая, – промурлыкал Наруто, оторвавшись. – Это мой первый поцелуй с девчонкой...

Сакура вспыхнула румянцем еще сильнее, становясь в какой-то момент похожа на Хинату в старые добрые времена, но сказать или сделать что-то не успела. Эстафету по поцелуям подхватил Саске, и с техникой у него, благодаря шарингану, всё было гораздо интереснее, чем у Наруто.

– Мой тоже, – заметил Учиха, отстраняясь от окончательно поплывшей Сакуры. – До этого все как-то с одним усуратонкачи целоваться доводилось.

– По-моему, кто-то нарывается, – решил Наруто, рукой роняя его обратно на футон и нависая сверху.

Лежащий и молчащий Саске нравился ему гораздо больше, поэтому Узумаки повёл руками вверх, плотно прижимая их к коже, по груди, к шее, обхватывая голову, заставляя поднять подбородок. Ровно полсекунды Наруто потратил на то, чтобы бросить обещающий взгляд, а затем склонился и начал целовать. Медленно, вдумчиво, пробуя на вкус и слушая, как бьётся под пальцем жилка обычно невозмутимого Учихи. То, как Саске отвечал на этот поцелуй – не просто губами или языком, всем телом, – заставляло собственное сердце биться с перебоями.

А уж когда джинчурики почувствовал сначала робкие, а потом все более уверенные прикосновения Сакуры, прижавшиеся к плечу девичьи губы... Наруто подумал, что, кажется, офигенского секса у них не выйдет. По той причине, что его сейчас разорвет на много-много маленьких счастливых лисят.

Укус от Саске в плечо пришелся как нельзя кстати – кусался он от души, и боль слегка отрезвила.

– Не отвлекайся, – буркнул Учиха, зарываясь правой рукой в волосы Наруто, а левой – в мягкие пряди Сакуры.

Наруто оценивающе посмотрел на них обоих. От Саске шла такая волна желания, смешанного с болью, что сомневаться не приходилось – при попытке сбежать дезертир будет уничтожен. Ну или тот, от кого сбегают... себя погрызть Саске тоже был мастак. За себя Узумаки не сомневался, но вот Сакура...

Ан нет, всё в порядке, она сама потянулась к Учихе за поцелуем.

А Наруто тем временем решил, что на ней слишком много одежды – серьёзно, пижама? – и начал лёгкими движениями избавлять от неё, хотя руки непозволительно тряслись.

– Сакура-чан, ты такая красивая... – протянул Наруто, касаясь губами обнажённого плеча.

Теперь затрясло уже Сакуру – всё-таки из них троих она чувствовала себя наименее уверенно. Да и любой, увидевший, как эти двое целуются, должен был увериться, что им никто больше не нужен. Но... Саске сам позвал, впустил её в этот тесный мирок на двоих – или уже на троих? – а Наруто смотрит с таким восхищением, и ни один из них не ревнует другого к ней...

Всего этого было так много... Даже слишком много. Сакура до сих пор осталась совершенно неопытна в любви. Сначала соперничество за Саске, потом – обучение у Тсунаде, когда не то что о романтике думать, выспаться не всегда удавалось, и снова влюбленность в Саске. Да что там, если для парней сегодня были первые поцелуи с девушкой, то у нее это были просто первые поцелуи. Конечно, в теории куноичи знала, как все должно было произойти – медик все же – но какая теория могла подготовить её к тому, что от соприкосновений губ по телу будет разливаться такая сладкая истома? Что пальцы, скользящие по коже, будут порождать сотни искорок удовольствия? Что хрипловатый голос Наруто будет рождать тягуче-медовое томление и желание прижаться ближе? А полыхающий без всяких шаринганов взгляд Саске – прошивать тело настоящей вспышкой возбуждения?

О таком пишут не в медицинских трактатах, а в книгах вроде тех, что творит Джирайя. И как бы ни отнекивался Наруто, он всё-таки достойный ученик своего учителя. У Сакуры дух перехватило, когда он плавным движением слез с Учихи, передвинулся ему за спину, одновременно обнимая и подталкивая Саске к ней... А сам начал со смаком вылизывать его плечо, шею и ухо, бросая на неё такие взгляды, что внутри всё скручивалось.

А вот перед самим Узумаки стояла сложная задача. С одной стороны, нужно убедить Саске, что его любят-обожают, никуда не уйдут и всех тараканов лично в мордочки перецелуют. С другой стороны, надо убедить и Сакуру в том, что она тоже желанна и вовсе тут не лишняя, а очень даже наоборот. При этом сам Наруто как-то очень внезапно оказался на позиции ведущего этого маленького «танца», просто потому, что у остальных не было даже теоретического опыта...