Текст книги "Идеальный треугольник (СИ)"

Автор книги: Ктая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 33 страниц)

Орочимару оказался один на один с полупустой тарелкой и почти полной сковородкой. Учиха как минимум верно оценил степень голода сенсея.

*

В следующий раз Орочимару выполз из спальни… Нет, не опять за едой. В лабораторию. Вышел, грустно провёл кончиками пальцев по рядам пробирок. Прислушался к себе. Желания продолжить замороженные проекты не возникло. Наоборот, продолговатые формы стеклянной посуды навевали неприличные ассоциации. Змей отдёрнул пальцы и поджал губы. В этом возрасте он презирал сверстников, которые не могли удержаться от пошлых шуток ни во время миссии, ни во время исследований. А сейчас сам такой.

И самое паршивое, что тогда-то он был прав. Да, пусть у него не было этого классного секса, не было близких, но у него были цели, и он делал шаги для их достижения. А сейчас… Саске собирается притащить на базу половину Акацки, а он даже не почесался. Все исследования заброшены, дела спихнуты, и мысли только об одном… Не нужно быть гением, чтобы понять, к чему может привести подобная потеря контроля.

В жизни приходится выбирать: либо быть счастливым сейчас, либо стать успешным потом… Когда счастье испытывать уже разучишься. Наверное, должен быть метод, как это всё совмещать… И людей, и работу, и увлечения, но Змей всегда был личностью увлекающейся и переключаться не умел как тогда, так и сейчас.

Оставалось надеяться, что его не сбросит снова в сопливое детство. Проходить то же самое по второму кругу было бы… Нерационально.

*

Саске было не до рефлексии. Надо было как можно скорее расконсервировать карантинное убежище, обеспечить полную безопасность находящихся в нем шиноби, даже если это S-класс. Мимолетно проскользнула мысль, что надо бы официально утвердить и свой собственный класс, равно как и статус сокомандников. А то Сакура хотя бы на чунина сдала, он же, как и Наруто, до сих пор оставался генином. Забавно, право слово. Но это было задачей даже не третьей степени важности. Сейчас нужно было выяснить, где именно носит Итачи, рассчитать, как именно перехватить брата, спланировать бой и выяснение отношений в целом… Но самое сложное – нужно было решить, кого брать с собой и как их уговаривать. По большей части – не вмешиваться. То, что Сакура и Наруто в любом случае пойдут с ним, Учиха даже не сомневался. От него зависело только, пойдут сразу вместе или потом догонят, начихав на все приказы и уговоры.

Еще крутилась мысль позвать с собой Джирайю в качестве тяжелой артиллерии – даже без учета сен-мода времени жабий санин был способен поймать кого угодно. Это так, если кто-то вдруг решит сбежать от светлого будущего. Но Саске был не уверен, что за пару дней, необходимых для подготовительного этапа, Орочимару успокоится. А отбирать у змеиного санина его любовника… Вон, Гурен хватило всего лишь короткой встречи в коридоре. После чего куноичи несколько часов молча медитировала на Учиху, порядком этим Саске нервируя.

– Слушай, Саске, у тебя вообще совесть есть? – поинтересовался Наруто прямо в разгар подготовки. На руках он держал очень няшного мини-Ку и весь был аки воплощённое возмущение.

– М? Чем вызван вопрос? – Учиха немного притормозил, погладил лиса. Моргнул. Присмотрелся к девятихвостому лисенку повнимательнее. Вздохнул. – Нет, кои, совести нету у тебя.

– Ты чем таким занят, что даже проморгал явление Девятихвостого на базу? – возмутился джинчурики.

Мини-биджу посмотрел осоловелыми глазами. При воплощении он планировал нагадить, ну там хотя бы продуктовый склад ограбить или заставить всех побегать за ним, но… Его сразу начали чеса-а-ать. И кормить… И минутки свободной не дали, чтобы повредничать.

Саске вздохнул, наглаживая и начесывая лисенка ещё сильнее.

– Кабуто скоро вернется, но не один. Орочи-сенсей разрешил, только нужно обеспечить безопасность и вообще решить, что и как с Итачи… А ты мог бы и предупредить, что собираешься выпустить Кьюби из клетки.

– Я не выпускал! – возмутился таким инсинуациям Наруто. – Просто сделал клона из чакры биджу, как тогда с Наруко. Взял, конечно, уже отглаженную и отлюбленную часть. Того, самого первого, помнишь?

Учиха закатил глаза:

– Ага, сначала шинигами, теперь Кьюби… Ну, Акацки к нам впишутся отлично. Можно его на руки?

– Пойдёшь, Ку? – уточнил Наруто у лиса.

Лисенок вместо ответа перевернулся, подставляя под поглаживания пушистое пузико. Саске послушно погладил, потом шагнул вперед, упираясь лбом в плечо Наруто.

– Я так боюсь…

Наруто буквально рот открыл. Чтоб Саске? Да сказать такое? Ситуация должна быть воистину ужасной.

– Чего боишься, любовь моя?

– Что не справлюсь. Что подведу всех, окажусь слишком слабым… Что я неправильно все понимаю и делаю не так, – серьёзно ответил Учиха. – А ещё я боюсь встретиться с братом лицом к лицу. Потому что не могу представить, что из этого выйдет.

– Пфф! И никто не уверен, что правильно, а что нет. Остаётся только пробовать, смотреть на результат, а там уже исправлять, если накосячил, – фыркнул Наруто. – Не боись, если что – поможем исправить… Да и с братом обязательно лицом к лицу встречаться? Можно просто тихо прикопать?

Саске покачал головой:

– Он единственный, кто знает правду о том, как все произошло. Можно, конечно, сначала убить, а потом воскресить Эдо Тенсей… Но если Кабуто прав, это будет уже непоправимо. И да, Кабуто расстроится. Очень.

– Это серьёзный аргумент, – согласился Узумаки. – Ну… Быстрее сделаем, меньше бояться будем? Мы со всем справимся. Вместе, слышишь?

– Угу… Обними меня, а?

Наруто ответственно поставил мини-Ку на стол и крепко-крепко обнял Учиху. Саске выдохнул, словно сдуваясь, прижался.

– Не вмешивайся в бой, ладно? Нам с Итачи действительно нужно во всём разобраться.

– Ла-а-адно, я постараюсь быть хорошим мальчиком и заняться чем-нибудь другим. А каков вообще план? – уточнил Наруто, поглаживая. – Знай, если что, я тебя воскрешу. Я уже научился нормально воскрешать недавно умерших мух!

Саске икнул и в который раз подумал, что оставлять Узумаки без присмотра опасно. Как ни отвлечешься, он выдает такое…

– Думаю, до этого не дойдёт. Может быть, и до боя тоже не дойдет, но это вряд ли. Кроме Итачи там будут еще двое Акацки. Пошли, расскажу сразу и Сакуре… Если она на твоего лиса не отвлечется.

– Она его уже потискала. Это мы тебя не смогли сразу найти… Ку, пойдёшь?

Лисенок спрыгнул на пол, гордо задрал хвосты к верху и потрусил вдоль по коридору. Саске невольно улыбнулся: только Наруто мог из самого сильного и злого биджу сделать вот это.

Но, может, и у него получится вернуть себе брата из того чудовища, которым был для него Итачи все эти годы?

*

Место встречи оказалось символичным – в Долине Завершения. Не то чтобы Саске специально так подгадывал – просто именно эта долина оказалась самой удобной и в плане пересечения маршрутов, и в плане возможного боя. Право слово, не устраивать же демаскирующую всех и вся схватку рядом с городами или, паче того, форпостами скрытых селений.

Четыре на четыре. Четыре фигуры в черно-красных плащах, четыре – в чёрных, маскирующих чакру.

Рут был в глубоком сен-моде и потому спокойным, как удав. Его фигура казалась слегка горбатой – под плащом притаился рюкзак с мини-Ку. Оставлять биджу скучать на базе с Орочимару признали слишком жестоким. Не уточняя, по отношению к кому.

Рядом скользила Ши, чью чакру едва-едва удалось скрыть, да и то ветки под её ногами промораживало прилично. Джирайю выцарапать для операции не удалось, причем аргумент Орочимару оказался неопровержим – если Саске хочет притащить эту компанию на базу, то пусть сначала справится с ними без поддержки санинов. Иначе о какой безопасности может идти речь? Вот и пришлось подстраховываться, используя сразу один из самых весомых аргументов.

И нет, не потому, что Хошигаке вроде как повелся на шинигами. Хотя причин сомневаться в словах Кабуто вроде бы не было, лёгкая или даже сильная симпатия – далеко не повод сдаваться в бою. Это Саске по себе сказать мог – сколько раз он почти убивал Наруто? Не так уж и много, но… Осознавал ведь. Знал. А он по сравнению с тридцатилетним нукенином был тогда сопляком. А вот в том, что Ши одним своим присутствием способна охладить даже самые горячие головы, сомневаться не приходилось.

– Ороконару отото*, – первым тишину нарушил, как ни странно, старший Учиха. – Ты вырос.

– Давно не виделись, Итачи, – коротко кивнул ему Саске. – И мне кажется, нам есть о чем поговорить.

*Orokanaru otōto – «глупый младший брат». Да-да, то самое любимое обращение Итачи к Саске.

====== У порога ======

Пафосность момента напрочь сбил Кабуто. Причем даже не столько своим порывом за обнимашками, сколько тем, что смущенно остановился на полдороге. Ну как тут быть суровым и серьёзным, когда тебя плющит от гордости и умиления? Тихая просьба разрешить использование звуковых техник Ото для подслушивания вышла контрольным в голову.

Впрочем, то, что сбил Кабуто, вполне успешно вернул Итачи. Пусть пафосность была убита напрочь, отнестись легкомысленно к разговору с братом Саске не мог. Особенно с братом, во взгляде которого стынет такая тоска.

Холмов в Долине Завершения не было, но статуи основателей давали достаточно удобные площадки как для разговора, так и для боя. Саске в несколько прыжков забрался на макушку Мадары, остановился, поджидая брата. Вторую статую, не сговариваясь, заняли обе «группы поддержки».

– Почему именно я? – негромко спросил Саске, прислонившись плечом к торчащей пряди каменных волос. – Неужели в клане не нашлось никого более достойного, чтобы стать мстителем?

– Я любил тебя, – так же тихо ответил Итачи. – И хотел уберечь. Даже такой ценой.

Он не надеялся, что Саске его поймет – потому что невозможно было логически понять то сжигающее изнутри, выворачивающее наизнанку чувство, потребность даже, равносильную инстинкту. Спасти. Уберечь. Дать цель и дать возможность стать сильнее. И вороном в ночи незримо кружить рядом все эти годы, осторожно направляя, страхуя, а иногда – и отвешивая пинка, чтобы брат не останавливался. Чтобы стал слишком силён для устранения по чьей-либо указке. Чтобы… Смог выжить, когда ненавистной цели впереди уже не будет.

Саске молча покачал головой, полуприкрыл глаза:

– Сейчас… Только сейчас я могу понять, что ты чувствовал. Это не безумие, Итачи. Это наша природа. Твоя, моя… Его, – Учиха пристукнул ногой по каменной макушке Мадары.

– Природа? – недоумение смогло пробиться сквозь стылую броню обреченной тоски. – О чём ты сейчас вообще?

Итачи не пытался представлять, какой выйдет его встреча с братом. Хотя и мог, пусть с некоторым трудом, вообразить именно не переходящий в бой разговор с Саске – но разговор, в котором отото будет заранее стоять на позиции судьи и обвинителя. Соглашался с этой позицией. И уж точно не думал, что Саске заговорит совсем о другом.

– Спроси у Кабуто, он расскажет. Суть не в этом, Итачи. Я хочу знать, как ты оказался перед таким выбором.

– А ты и в самом деле повзрослел, Саске…

Младший Учиха тихо хмыкнул. Итачи почти никогда не звал его по имени, и оттого оно прозвучало странно и почти незнакомо. Признанием равенства? Отрицанием их родства? Говорил ли Итачи сейчас со своим братом или же… Готовился принять свой приговор от того, кого сам назначил судьей?

– Наверное, – Саске снова улыбнулся открыто и тепло, но тут же посерьёзнел. – Я хочу знать правду, Итачи. Ту, которую ты прятал от глупого младшего брата. Я знаю, что клан Учиха готовил восстание и был уничтожен, чтобы не допустить гражданской войны. Я смог выделить те просчеты и ситуации, которые привели к такому. Но… Только ты можешь рассказать мне, почему все вышло именно так.

– Зачем тебе это, Саске? – голос Итачи был тусклым и невыразительным.

– Затем, что я хочу своего брата обратно, – отрезал Учиха. – Живого. Настоящего. А не фамильный призрак с отзвуком вечного страдания на лице.

Итачи дернулся так, словно ему со всего маху всадили клинок под ребра. Даже тихий хрип с губ сорвался и дыхание сбилось напрочь. Он смотрел на младшего брата и не узнавал. Широкий разворот плеч, гордо вскинутая голова, твердо очерченные губы, спокойная уверенность в глазах – ничего из этого не было свойственно Саске раньше. Ни доброжелательному и жизнерадостному ребенку, которого Итачи сам фактически убил в ту ночь… Ни сгорающему в собственной ненависти подростку, с которым он встречался позже. Этот Саске был неизмеримо сильнее их обоих – и гораздо сильнее Итачи.

Потому что внешняя опора была ему не нужна.

– Хочешь найти себе новую цель для мести? – всё-таки не удержался от небольшой провокации Итачи.

– Это Коноху, что ли? – вздернул бровь в пренебрежительном жесте Саске. – Не вижу смысла. Я помогу Руту стать хокаге и буду наслаждаться тем, как сломается мозг у всех, кто будет не согласен с его методами.

– Руту? – Итачи наклонил голову на бок. – Это тому парню с черными глазами?

– Побочные эффекты сен-мода, – пожал плечами Саске. – Но мы ушли от темы.

Итачи молчал несколько минут, но потом все же начал говорить. Медленно, делая паузы и подбирая слова – потому что до сих пор он не рассказывал о произошедшем ни одной живой душе. Стиснул, похоронил в себе… Только с годами боль, грязь и смерть никуда не делись. Спрессовались до каменной плотности, почти вросли в него, придавливая незаметной из-за привычки тяжестью. А сейчас Итачи с безжалостностью хирурга сам вскрывал спрятанное в себе от мира. Вываливал наружу неприглядные края ран, зарубцевавшихся за давностью срока, но отнюдь не ставшие от этого красивыми.

Растущее напряжение в клане. Шисуи. Приказы отца. Принятие в ряды АНБУ. Снова Шисуи. Первые сведения о заговоре клана. Сковывающая, парализующая растерянность – война? Снова? С кем, из-за чего? Работа на грани человеческих сил, выкладываясь до донышка – в попытке хоть как-то остановить набирающий обороты маховик. Гибель единственного друга и соратника. Вымораживающая изнутри беспомощность. Проклятый Мангекью, который он с радостью бы вырвал – потому что высшая ступень шарингана не могла помочь абсолютно ни в чём. Всё нарастающее давление со всех сторон. Фактически утвержденное решение об уничтожении клана, о котором НЕЛЬЗЯ рассказать никому…

Возможность спасти брата ценой чудовищного преступления.

Саске слушал – внимательно, не перебивая. Только руки сжал в кулаки до побелевших костяшек и кровавых следов от ногтей. Потому что он помнил совсем другое. Брата, встречающего его из Академии. Берущего с собой на простенькие миссии, а потом на тренировки, потому что отото умудрился промазать по здоровенному кабану и чуть не угодил ему на клыки. Брата, который всё же находил время, чтобы улыбнуться, ласково ткнуть в лоб и отнести до госпиталя, если подвернул ногу. И отца, у которого успехи младшего сына вызывали скорее удивление, чем гордость.

Брату тогда было тринадцать. Примерно в этом возрасте Саске ушел к Орочимару в поисках силы…

Итачи как раз добрался в своем рассказе до неизвестного Учихи, который оказывался внутри Конохи и даже кланового квартала, незамеченный всеми патрулями.

– Он называл себя Мадарой и владел какой-то необычной техникой телепортации. Не знаю, зачем он приходил в Коноху и куда исчез потом – сейчас он снова появился. Тоби из Акацки… Я не смог выяснить, кто он и откуда взялся… Но он опасный противник. Особенно потому, что его цели непонятны. Насколько мне известно, именно он приложил руку к исчезновению тел мертвых Учих… Поэтому шаринган – страшная редкость, а не продается на каждом черном рынке.

– Нии-сан, – перебил его Саске. – Ты опять.

Итачи приподнял брови в вежливом удивлении.

– Ты опять пытаешься меня защищать.

– Тебя это злит? – неимоверно раздражающая своей безупречностью маска потомственного Учихи.

Саске коротко качнул головой. А потом вдруг дернул Итачи к себе, обнимая, почти стискивая.

– Глупый, глупый старший брат…

Итачи обмяк, почти обвисая у него на руках. Саске пришлось сглотнуть – он никогда не видел такого застывшего взгляда с такой надеждой.

– Ты же не можешь меня просто простить… – вымученное, выстраданное.

– Пф. И кто мне запретит?

– После всего…

– Восемь лет, Итачи, – коротко, прямо, продолжая крепко обнимать непутевого брата. – Восемь лет ты наказывал нас обоих. Хватит уже.

Итачи снова дёрнулся. Неловко, будто марионетка, управляемая неумелым кукольником, протянул руку. Коснулся плеч Саске – дёргано, словно ожидая ожога или куная под ребра. Прокусил губу до крови, не решаясь обнять.

– Глупый-глупый старший брат, – Саске прижал его ближе. – Я ведь выполнил твоё условие. У меня такие же глаза…

Итачи вздрогнул.

– …но оказалось, для этого совсем не обязательно кого-то терять по-настоящему.

Учиха, все еще не веря, смотрел, как запятые сливаются в узор Мангекью. Как не вязалось его наличие со спокойной уверенностью Саске! Не было в нем того надлома, который неизменно появляется после жертвы в часть себя…

Было что-то совсем-совсем другое.

Саске высвободил руку, легонько ткнул Итачи двумя пальцами в лоб:

– Пошли домой, ороконару нии-сан.

– А есть куда? – уже не с обречённостью, с надеждой потерявшегося ребенка, которому пообещали показать дорогу обратно.

– Дом – это место, где о тебе думают, Итачи. Думают и ждут. Пошли домой.

– Пошли… мой взрослый младший брат.

*

После того, как все перезнакомились, успокоились и выяснили, что в Ото идут полным составом (включая капюшончика, который неосторожно попался на зуб Кураме и был зверски запечатан), Сакура робко взяла Саске за руку и сжала пальцы. Ей до сих пор не верилось, что всё обошлось. Что вот эти безусловно сильные шиноби не станут драться, а пойдут с ними добровольно. Что Орочимару-сан, несмотря на свое нестабильное состояние, всё-таки пошёл их страховать.

Что всё получилось у них самих. Что их треугольник внезапно оказался таким… Идеальным, немыслимым без одного из компонентов. Вдохновляющий Наруто, комок научного авантюризма, самый непредсказуемый шиноби на свете. Саске – ответственный, сильный, заботливый, как настоящий глава семьи. И она сама, не такая яркая, часто задвигаемая на второй план… Но именно оттуда видно, что её деловые мальчики без неё совсем заработаются и потеряются, ускакав невольно в разных направлениях.

Учиха обернулся, притянул её к себе, обнимая. Улыбнулся:

– Мы справились, Сакура. Представляешь, со всем справились.

– Да, – согласилась куноичи. – А что дальше? Будем просто жить?

– Просто? – Саске шаловливо улыбнулся. – Просто у нас не получится. Будем разбираться с Акацки. Будем завоёвывать Коноху. Обязательно будем ловить Рута за шкирку, чтобы не слишком увлекался и не воскресил нечаянно Мадару. Или Рикудо.

– Эй! Я пока только на мухах тренировался! И вообще, Сакура мне помогала! – возмутился Узумаки, втискиваясь в обнимашки и целуя поочередно каждого. – Люблю вас, ребят.

– Кхм. Что ещё я пропустил? – поинтересовался Саске, для которого участие Сакуры в воскрешении мух стало неожиданностью.

– Я покажу тебе протоколы экспериментов, – как прилежная лаборантка, проговорила Харуно. – А то после материализации Курамы я решила ни в каком виде не оставлять его одного.

– Да я ничего особенного и не натворил! А тебе, Саске, лучше бы поберечься…

– Почему? – улыбнулся Учиха, притягивая к себе обоих. Было хорошо настолько, что хотелось смеяться и кружиться с любимыми на руках.

– Потому что твой деть сменил милость на гнев и уже готов кусаться, – сообщил Наруто.

Причём Якуши стоял у него за спиной, и видеть его он не мог. Но, видимо, хорошо работали сенсорные способности. Саске все-таки рассмеялся, легко крутанулся на пятках и цапнул в объятия уже Кабуто:

– Что случилось? На что злимся?

Тот с невозмутимым видом залез на ручки – несмотря на равенство габаритов:

– Всё, не слезу. Как минимум неделю.

Саске прыснул. Оглянулся на Орочимару, который так и тёрся поблизости от Итачи. Снова перевел взгляд на Кабуто, который уже готов был смутиться и сбежать. Сжал деточку покрепче, с глубинным удовлетворением замечая, как из-под воротника высунул морду его гребенчатый змей.

– Куда собрался? Сиди. Будем добивать всех эмиссаров Ото, которые пережили зрелище мелкого Орочимару.

– Да! – согласился Кабуто, утыкаясь ему в шею.

Сакура посмотрела на это дело, моргнула пару раз, пытаясь привыкнуть к странности форм. Подумаешь, дитятко старше их самих, какие мелочи…

А треугольник их мало того, что идеальный, так ещё и обладает свойствами кристаллизации.