Текст книги "Идеальный треугольник (СИ)"

Автор книги: Ктая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 33 страниц)

– А-а-а?.. Он что? Он сейчас в реальности выглядит так?! И ведёт себя так же?! – Кабуто подпрыгнул. – Как это произошло?! Какие меры были предприняты? Почему мне не написали?.. А, ну да, я от змей тоже скрываюсь. Ксо… Я должен срочно вернуться!

Кабуто сглотнул и широко распахнул глаза, внезапно осознавая, что вернуться-то он как раз не может. Не сейчас. Если уйдёт… Итачи точно пойдёт самоубиваться об Саске, и хотя можно решить ситуацию со стороны младшего Учихи, вытащить старшего из ледяного кокона уже не получится. А Дей? Он же… Он же только-только начал дышать свободно!

– Эй, не паникуй, – Саске со смирением фаталиста принял, что тут он тоже внезапно более взрослый. – Всё в порядке. Первый кризис мы преодолели. Сейчас твое присутствие мало чем поможет, скорее, наоборот, будет нервировать Орочимару ещё сильнее. Рут сам тот еще ребёнок, а Сакура умеет быть деликатной… Тебе нужно восстановиться до конца. Сколько ты там просил, полгода? Вот и восстанавливайся. Чтобы к моменту, когда Змей разберется со своим возрастом, у него был нормальный помощник, а не кто-то на грани срыва. Здесь сейчас Джирайя, да и мы тоже за Орочимару присмотрим. Но чтобы от змей закрываться не смел, понял? – пальцы снова вцепились в ухо и хорошенько потрепали. – Это у нас еще личная шинигами есть, она сказала, что ты живой.

– Да я и не думал… – вышло неожиданно сипло, – что за меня будут волноваться.

Подзатыльник вышел хорошим, со смачным шлепком.

– Да оно и видно, что не думал. Вообще!

Губы Кабуто неумолимо расползлись в идиотской улыбке. Идя сегодня в сон, он ожидал холодного «Где ты был?», «Ты меня подвёл!» и «Можешь не приходить», но… На такую ласковую взбучку он и надеяться-то не смел. Особенно от Саске…

– Понял-понял. Постараюсь даже пораньше закончить. И это… Ничего, если я к тебе в сон заходить буду?.. Ну, это удобнее, чем новости письменно сообщать, за мной тут слегка присматривают.

Учиха подумал немного, кивнул:

– Не появишься больше двух недель – пошлю за тобой Манду. И будешь сам с ним объясняться, я-то его зашаринганить могу, – пригрозил Саске.

– Понял-понял, – поднял руки Кабуто, подумав, что у него тоже найдётся кому зашаринганить гигантского змея. – Ну, я пойду?..

– Стоять, – Учиха грозно нахмурился, шагнул вперёд…

Сцапал Якуши и натурально потискал!

– Все, брысь, мне еще выспаться надо.

Кабуто стремительно залился краской, пискнул что-то невнятное и быстро шагнул в портал, пока Учиха не выкинул ещё чего-нибудь… Эдакого. Хотя оборочимаренность Саске была налицо – Змей тоже никогда не смущался, если ему хотелось кого-то облизать.

Учиха фыркнул ему вслед, подгреб к себе кусок «темного и мягкого» и блаженно закрыл глаза.

Попытавшиеся подать шорох бумаги вспыхнули еще до того, как смогли шевельнуться.

Заснул-во-сне Саске с о-очень довольной улыбкой.

*

Однако утром дела навалились с новой силой. На Учиху легли заботы даже не о клане, не о скрытом поселении, а о целой скрытой стране! Проблемы наваливались снежным комом, только решишь одну, как на её месте появляются десять других. Впору было действительно посчитать Орочимару каким-то сверхчеловеком, раз он умудрялся с этим всем управляться, оставлять время на исследования, да ещё и с учениками возиться.

По известным причинам Саске не получил полного кланового воспитания, однако он с молоком матери впитал, что есть глава клана, есть множество его помощников и советников, у этих помощников, в свою очередь, свои помощники… Все знают своё дело и решают определённый тип задач. А в Ото… Целая страна, теневая империя – на одном человеке!.. Объём проблем страшно себе представить! И всё это бы решилось, примкни Орочимару к какой-нибудь деревне или организации… Но насколько же это должно быть проблемно, что Змей предпочёл сам впрячься, нежели работать с кем-то другим.

Огромная живая система, заточенная под одного человека и катастрофически разваливающаяся без его присмотра. Тут бы сглотнуть и подумать, что шаринган – это, конечно, хорошо, но преданная лично тебе армия с разнообразными интересными геномами, огромное финансирование и почти запредельно большая сеть информаторов – лучше… Хотя шаринган бы тоже не помешал.

К счастью, Саске комплексом неполноценности не страдал. Зато упрямства Учихе было не занимать, и вместо того, чтобы скидывать второстепенные дела на потом, он стискивал зубы и старался вникнуть. Потому что, хоть Саске и никогда не планировал становиться не то что каге, но и даже главой клана, это был вызов. И если он сможет справиться с ним… Потянет нагрузку одного из санинов, да ещё и самого живучего…

То месть Итачи на таком фоне окончательно перестанет быть грандиозной задачей и перейдет в разряд текущих, решаемых в рабочем порядке.

Чуть позже пришёл Наруто и решительно уселся рядом.

– Я хочу стать Хокаге, – пояснил он. – А значит, мне всё равно придётся иметь дело с подобными документами. Я хочу тебе помочь.

Вообще, Узумаки чувствовал себя как-то неуютно… Внезапно оказалось, что Саске и Джирайя всё время заняты, Сакура тоже что-то постоянно делает, а он сам оказался не у дел… Он старался не мешать, вызывал пару раз Ши в закрытой лаборатории, пытался тихонько выбраться подышать свежим воздухом. Увы, но база оказалась заперта для соблюдения режима секретности.

– Хорошо, я покажу тебе, как это делается, – с неким сомнением кивнул Саске, вспомнив, как Рут радостно бегал с учебником математики.

Конечно, у джинчурики выходило гораздо медленнее, чем у него, но, учитывая, что сам Учиха в это время мог заниматься другими вещами – польза была налицо.

И контрастом ко всей этой грандиозной организационной машине были люди. То, что Саске оказался самым взрослым – уже было показательно, однако он не уставал удивляться, как вроде бы взрослые люди, умудрённые опытом, допускают тупейшие косяки или пытаются обмануть змеиного санина, используя такие отговорки, что даже Наруто постеснялся бы их использовать. Когда в Академии учился, угу.

В этот же день Орочимару соизволил выползти на кухню, пополняя свой запас продуктов, и выдал медицинское задание Сакуре. Сравнить два образца генома в поисках общего кеккей генкая. Двигался Змей при этом очень вяло, говорил медленно и смотрел тускло. Кажется, он был под седативными. Куноичи окинула его встревоженным взглядом – мало того, что санин напоминал змею в спячке, так еще и очень несчастную змею. Но от вопросов Сакура все же удержалась, памятуя о том, что Орочимару все же умный человек и специально себя гробить не станет. А если он на данный момент с чем-то не может справиться сам, то давить тем более бесполезно, так как максимум, что из этого может выйти – очередная покусанная жертва. Змею нужно будет для начала успокоиться, все обдумать и самому прийти к соответствующим выводам. А потом еще раз успокоиться после этих выводов и тогда уже рационально решить, стоит ли кого-то привлекать к решению определенной проблемы.

Но продумывать аргументы как для Орочимару, так и для Тсунаде-сенсея куноичи на всякий случай уже начала. Да, пускай Годайме с таким изменением возраста не сталкивалась – но кому разбираться со сложностями гормонального статуса, как не великому медику? Детское тело ведь, помимо прочего, имеет совершенно другие реакции, чем тело взрослого. И это даже не трогая период взросления, когда даже тренировки не помогают до конца справиться с обезумевшим организмом… Только наверняка должны быть методы, которые позволяют так или иначе справиться с этим. Учиха Итачи, ставший капитаном АНБУ в тринадцать – капитаном! Не рядовым бойцом! – Какаши-сенсей, в этом же возрасте уже получивший джонина и руководящий группой. Правда, тогда была война, а те шиноби, о которых она вспомнила, были далеко не рядовыми… Но любому, кто назовет Орочимару посредственностью, она сама руку откусит. Вот уж кого можно было с полным правом назвать гением – и, что особенно ценно, гением не только в деле убиения себе подобных…

Означенный гений, какие бы проблемы его не занимали, под какими бы веществами он не находился, всё-таки не мог пустить непроверенного человека хозяйничать в лаборатории. Поэтому маленький няшный Орочи уселся на стол в углу, внимательно следил, иногда комментировал и даже давал советы.

Сам он до лабораторного стола просто не дотягивался, а со стульчиком ходить… Позор-то какой.

– Слушай, Сакура, – начал он серьёзно, пока реагенты окислялись и делать было особо нечего. – У меня одна просьба…

– Слушаю.

– Пожалуйста, не бросай исследования. Ладно?

Куноичи закусила губу. Нахмурилась. Аккуратно сняла с рук лабораторные перчатки и развернулась к мелкому санину.

И без всякого уважения к прошлым заслугам цапнула его за ухо.

– И можете кусаться сколько угодно, Орочимару-сан! Но так – нельзя! Что вы себя ведёте, как будто уже готовы сдаться?

– Я с трудом читаю, Сакура-чан, – улыбнулся грустно чиби-Змей. – И чем больше я думаю о решении моей проблемы, тем сильнее откатывается мой возраст. О взрослении речи вообще не идёт. Можешь сколько угодно дёргать меня за уши, но ситуации это не изменит.

– Изменит. Хотя бы тем, что вы разозлитесь на меня и перестанете находить все новые минусы своего положения! – Сакура с силой дернула малявку за ухо. – Куда пропал тот змеиный санин, который учил нас «элегантности доводов»? Если мысли о решении проблемы только усугубляют проблему, нужно найти другой подход!

– Расслабиться и получать удовольствие? – предложил Орочимару. – Попроситься на ручки и расплакаться?

– А хоть бы и так, – куноичи отпустила ухо и скрестила руки на груди. – Думаете, кто-то откажет? Или станут меньше уважать из-за этого? Вот из тех, чьё мнение для вас действительно важно?

Орочи молча вытянул ручки вперёд. Требовательно так. Куноичи с удовольствием подхватила его на руки и потискала. Улыбнулась.

– Шоколадку, Орочимару-сан?

– За реактивами следи, – проворчал он, пряча лицо. Он ни за что бы не признался, что сидеть на тёплых ручках очень приятно.

Сакура улыбнулась, пересадила санина на локоть, ловко натянула перчатки. Не удержалась, чмокнула темноволосую макушку – все-таки Змей был неимоверно очаровательным ребенком.

– Слежу, им еще сорок секунд для завершения реакции нужно.

Орочимару засопел, глядя на реактивы. Результаты ещё не проявились полностью, но было похоже на то, что у Кабуто действительно кеккей генкай Като.

Да, всё верно.

– У-у-у, – протянул Змей недовольно. – Ясно, пошли в четвёртую лабораторию.

– А для чего она предназначена? – осторожно уточнила Сакура.

Медики – народ суеверный, а «четыре» слишком сильно связано с символикой смерти. Во всяком случае, в Конохском госпитале не было ни палат, ни операционных под этим номером.

– Для самых суровых и фонящих экспериментов. Я Наруто с Ши туда отправлял. А вообще… Я там людей воскрешаю.

Девушка, нужно отдать ей должное, не споткнулась, не закашлялась и вообще выразила свое удивление только вежливо приподнятыми бровями:

– По-настоящему воскрешаете?

– Боевой и эмоциональный функционал полный, однако воскрешённые остаются зависимы от техники. Возьми с собой образец. Нет, тот, что справа…

Как хорошо, что техники Второго просты и изящны настолько, что ими может воспользоваться даже ребёнок. Орочимару его бы расцеловал за такой подход, если бы не стремался его хмурой рожи. Да и применять Эдо Тенсей только для того, чтобы выразить восхищение техниками… Такое точно только в детский мозг могло забрести.

– А интеллект? – практично поинтересовалась Сакура.

Боевой потенциал – это, конечно, здорово, но сколько уникальных техник теряется со смертью их изобретателей? Впрочем, и живые не особо спешат делиться секретами. А если получится воскресить шиноби другого скрытого селения… Можно ведь не самого сильного, а, например, инструктора АНБУ…

– Полностью сохраняется, – вздохнул Орочимару. – Я знаю, о чём ты думаешь… Я тоже хотел бы. Но у меня вечно времени не хватает.

Сакура аж зажмурилась от открывающихся перспектив. Это же… Это… А-а-а-а!

– Орочимару-сама… А отдайте их мне? Ми-ми-ми? Я их сама выжму-у…

– О, так я уже сама? – хмыкнул он. – Запросто. Отдам. Но только в комплекте с джуином. Учитывая особенности твоей чакры, модифицированный вариант.

Куноичи замедлила шаг. Прикусила губу.

– Сначала мне нужно будет написать Тсунаде-сама. Я… Не хочу ее подводить.

– Если бы ты сразу согласилась, я бы тебя покусал, – довольно произнёс Орочимару и потянулся к двери кулачком. – Всё, мы дошли. Наруто, ты там? Я знаю, что ты втихую призываешь свою сестрицу.

Ответа не последовало.

– Жаль, с его помощью вышло бы легче.

– Мне пойти позвать его? – уточнила Сакура.

– Нет. Стой на месте и держи меня на ручках.

Орочимару с умилительно-серьёзной мордочкой начал складывать печати. Хорошо хоть… Мёртвые активы тоже были запечатаны в подпространстве базы. А ещё её запитали силой шинигами, м-м-м…

Вылезший из гроба Дан с недоумением огляделся.

– Э-э-э…

– Привет, – помахал ручкой Орочимару.

– Э-э-э…

– Нет, это я, а не мой потомок. Доэкспериментировался.

– Э-э-э… Верни меня обратно.

– Извини, мне нужна от тебя кое-какая помощь. Дело в том, что твой клан слегка того, но обнаружился один представитель… Совершенно не подготовленный.

– У меня не было детей! – тут же возмутился мужчина. – А я последний из клана… Если не считать Шизуне, но она не унаследовала кеккей генкай, это было сразу видно… Да и он по женской линии слабо передается.

– Значит, нашелся один неучтенный, – пожал плечами Орочимару. – Конечно, Кабуто тебе не сын, но родственник точно.

– Орочимару-сама, а о каком клане вы говорите?

– О клане Като, – отозвался Змей.

Сакура побледнела. Она заподозрила неладное ещё при упоминании Шизуне, но та-а-ак… Значит, это тот самый Като Дан, покойный жених Тсунаде-сенсей…

– Ученица Тсунаде, – пояснил Орочимару, зарываясь ручками в розовые волосы.

– А… Как она? – спросил Дан, но как-то сразу стало понятно, что речь не о Сакуре.

– Неплохо, почти справилась…

– Почти?..

– Стала Хокаге, но семьи нет, детей тоже. Один только непутёвый крестник, да и тот у меня квартируется. Можно ли это назвать «справилась»?

– Можно… Мне её увидеть?

– Технически – да, но стоит ли? Даже я не знаю, что лучше: попрощаться или не бередить рану. Особенно сейчас, когда она почти справилась.

Воскрешённый печально прикрыл глаза.

– Впрочем, если согласишься помочь, у тебя будет время подумать…

– Конечно, соглашусь, Орочимару. Шанс, что клан Като не канул в небытие… Где твой парень?

– М-м-м… Проблема в том, что он не здесь…

– И как мне полагается его учить?

– Через сон.

– Через сон? Извини, но я не смогу найти во снах незнакомого человека! Даже если мы из одного клана!

– Ты приснишься мне, он – тоже, там и познакомитесь.

– Стоп, что? Он уже гуляет по чужим снам? Чему мне его учить?

– Насколько я понял, он нашёл другой, более лёгкий способ проникновения, но об опасностях знает только то, что ты мне когда-то рассказал.

– Стоп, а ты запомнил? Это же на пирушке было!

– Тсунаде не зря говорила тебе со мной не пить, – невозмутимо отозвался Орочимару.

– И много ты тогда из меня вытянул?..

– Недостаточно, чтобы обучить представителя твоего клана.

Сакура тихонько хмыкнула. Наблюдать за тем, как змеиный санин легко, буквально играючи заставил совершенно постороннего шиноби действовать в своих интересах, было истинным наслаждением. А учитывая, что при этом Орочимару выглядел и фактически был десятилетним ребенком, смотрелись эти переговоры и вовсе феерично. И это Змей полчаса назад жаловался, что читает по слогам? Ну-ну. Стоило ему прекратить зацикливаться на мысли о своем малолетстве, как тут же вылезли и немалый опыт, и характер, и знания. Так что остаться без чуткого руководства змеиного санина им не грозило.

Главное вовремя дёргать его за уши.

====== Расслабься и получай удовольствие ======

Орочимару сидел на кухонном столе, рассеянно следя за тем, как Сакура готовит обед. Превращать слабосъедобные исходники в съедобную еду учат даже в Академии, жизненно необходимый навык, вообще-то. Но надеяться на то, что Наруто эту лекцию не прослушал, или что параметры съедобности джинчурики совпадут с общепринятыми, было несколько наивно… А вот Сакура – отличница, да ещё из полной семьи, а значит, знает не только рецепты превращения в съедобное, но ещё и в по-домашнему вкусное.

Саске, прошедший шаринган-курс кулинарии имени Кабуто, мог порадовать гораздо более вкусными и разнообразными вещами. Но, увы, Учиха сейчас был занят, так что приходилось довольствоваться просто хорошей кухней.

Поймав себя на том, что он соскучился по тефтелькам от Кабуто, Орочимару печально вздохнул. Эти детские реакции… Скучать по блюду, ну надо же!.. Но… Как такового детства у Змея и не было. Он слишком рано стал взрослым, задумчивым и ответственным. Можно было списать это на суровые военные годы, но ведь Джирайя-то от своего детства не отказался, до пятидесяти лет оставаясь всё тем же шалопаем и не испытывая от этого никаких неудобств. Да и Наруто, у которого жизнь была тоже не сахар, своё детство сберёг, что доказывают его шалости и пижамка тигром.

А вот он… Отказался. И теперь снова невольно пытается отказаться, вернуть всё в прежнее русло… А если… Если не надо? Если его надо прожить? Вдруг временное сен почувствовало, м-м-м… Некую «дырку» в его линии времени и вернуло в тот возраст, чтобы наверстать упущенное? Звучит притянуто за уши, но… Но ведь приступы отката времени прекратились, как только он смирился и попросил обнимашек. Слишком мало экспериментальных данных для точного исследования… Ну и пусть!

Тем более что в первом детстве у него просто не было тех, кто бы готовил для него тефтельки, кто бы таскал на ручках и кормил сладостями. Да и сладостей особо не было, максимум жжёный сахар. У Тсунаде. Химе клана кормили получше сирот, но всё же с поправкой на военное время.

– Ой, какой мила-а-ашка! – засюсюкала Гурен, появившись на пороге кухни.

«Бумц!»

Куноичи красивым полусальто назад рухнула на пол. Кухонный нож, брошенный маленькой детской ручкой, врезался рукояткой ей точно в середину лба.

– Вот поэтому я и не показывался ей на глаза, – проворчал Орочимару, нахохлившись.

Сакура охнула, бросила лопаточку и кинулась проверять состояние Гурен. Таким ударом, пусть и попавшим тупым концом, можно было запросто череп пробить!

– Орочимару-сама! – возмущённо проговорила Харуно, убедившись, что ничего страшнее шишки кристальной куноичи не грозит. – Вы не можете бить всех, кто попал под ваше обаяние!

– Зато могу бить всех, кто обращается ко мне недостаточно уважительно, – возразил Змей, помешивая мясо вместо неё. – И кусать тех, кто тискает недостаточно нежно.

Сакура захлопнула рот, осознав, что Орочимару только что разрешил себя тискать. Пусть и с угрозой покусания за неправильно обращение, но разрешил же! Встряхнув головой, она заботливо оттащила Гурен в угол, прислонила к стеночке, чтобы никто не запнулся, и вернулась к готовке.

Через некоторое время жертва невыносимой кавайности очнулась, коротко извинилась перед Орочимару-сама и без выпендрёжа уселась за стол, ждать своей порции. Сакура заботливо предложила ей льда для ухода за шишкой, Гурен не стала отказываться.

Потом пришёл Саске с печатью заёбанности на кирпиче. Поцеловал Сакуру в висок, подозрительно посмотрел на Орочимару.

– Обнимашек? – предложил Змей, протягивая к нему ручки.

Первой мыслью Учихи было уточнить, а не покусают ли его за это, но он быстро одёрнул себя: Орочимару же сам предложил. Тут уж, скорее, его покусают, если он откажется. Так что Саске молча взял ребёнка на руки, охнув про себя, когда маленькое тёплое тельце доверчиво к нему прижалось. Поймал завистливый взгляд Гурен, вернул на лицо выражение кирпича и уселся за стол с сенсеем на руках.

«Не тискать, не тискать», – повторял про себя Учиха, но руки, словно сами собой, начинали ненавязчиво поглаживать. И почему-то Саске за это ещё не покусали… Только довольное сопение щекотало шею совсем рядом с джуином. Учиха недоверчиво скосил глаза. Самый кавайный змей на свете спокойно уложил голову ему на плечо и с удовольствием подставлялся под поглаживания.

– Орочимару-сенсей, – проговорил он нейтрально. – Вы бы хоть чакро-сетку надели…

– Бу. Не хочу! Она жёсткая, – отозвался сенсей голосом заправской капризули. – А ещё у меня нужного размера нет.

– Как и обуви? – уточнил Саске, стараясь не умиляться на голенькие детские пяточки.

– Ага. У-у-у, еда! – Змей широко улыбнулся.

– Орочимару-сама, что это за детский сад? – наконец решила подать голос Гурен. – Почему вы в таком виде?!

Прозвучало донельзя возмущённо и даже оскорблено. Будто её задевает, что её учитель находится в таком неприличном виде. Как будто у неё есть право оскорбляться.

– Саске, она меня обижает! – Орочи уткнулся в шею Учихи и указал пальчиком на Гурен.

– Да? – тот просёк игру и задумчиво посмотрел на куноичи. – И что мне с ней сделать, Орочимару-сенсей?..

Он уже понял, что Змей собирается косить под – или наслаждаться бытиём – маленького невинного мальчика, а ему предоставляется роль эдакого пугала. Да ради ками, лишь бы оправился быстрее… И неплохо было бы, если бы с бумагами помог.

Куноичи побледнела, тоже осознав расклад.

– Нет-нет, я вовсе не хотела вас обидеть, Орочимару-сама! – поспешно заверила Гурен. – Я всего лишь хотела поинтересоваться, как так вышло… И надолго ли…

– Секретная информация! – заявил Змей, показав ей язык. Затем он отвернулся, уткнулся в Саске, и тот кожей почувствовал его улыбку.

Облегчённый вздох удалось удержать с трудом. Всё-таки гадёныш! Мелкий, кавайный, но уже Орочимару, с его любовью к манипуляциям и выносу мозга окружающим. Ведь проверял же, проверял, как всё сработает!..

Учиха, ухмыляясь про себя, погладил Орочимару по голове. Если уж Змей решил на нём висеть, то пусть терпит тисканье! Ибо нефиг быть таким кавайным! Тот вырываться и кусаться не стал, так что Саске решил про себя, что они договорились.

На обед ещё заполз Наруто с красными глазами. Он сражался с бумагами, да так отчаянно, что у него даже промелькнула в голове крамольная мысль: «Может ну его… Этот пост Хокаге?» – но он тут же себя оборвал и взялся за дело с удвоенной силой, прервавшись только чтоб пожрать. Да и ел он как-то вяло… Особенно по сравнению со счастливо уплетающим овощи Змеем. Он даже то, что его Саске оккупировали, заметил только постольку поскольку.

Слезать с рук Орочимару категорически не желал, так что Саске пришлось тащить его с собой, разбираться с бумагами по поставкам и информаторским сетям. Надеяться, что посасывающий леденец чиби-Змей заинтересуется бумагами, не приходилось, но хотя бы будет под присмотром и не устроит случайно – или специально – ещё больший бедлам.

Однако спокойно заняться бумагами Орочимару ему не дал. Уселся на стол перед ним и хмуро посмотрел на Учиху, оказываясь чуть ли не нос к носу.

– А вот о том, что у тебя внезапно Мангекью объявился, ты не сообщил, – проговорил сенсей с нехорошим прищуром.

– М-м-м, не сообщил, – признал Саске, слегка недоумевая. Это не особо походило на отчитывание, особенно потому, что чиби-Орочи смотрел ему в глаза и, соответственно, находился в очень уязвимой позиции.

Орочимару вздохнул так горько и печально, что Учиха мгновенно понял: змеиный санин по-прежнему хочет его тело. Планы, может быть, уже и не строит, в связи с последними событиями, но хотеть не перестал. Глядя на эту грустную мордочку, Саске даже на секунду подумал отдать деточке всё, что ему требуется, но тут же откинул её как несущественную. Тем более что речь шла о его собственной жизни.

– Эм… Мне стоит опасаться? – на всякий случай спросил Учиха.

– Чего? Что я твоё тело захватить попытаюсь? – большие жёлтые глаза смотрели с отчаянной печалью. – Нет. У меня сейчас силы воли не хватит, даже чтобы от шоколадки отказаться. Это если бы я ещё хотел превратить перспективного исследователя Узумаки Наруто в жаждущего мести монстра, способного достать и на том свете.

Саске невольно прыснул. Мстителем Наруто никак не представлялся. А вот что ещё и на том свете достанет – это да. Но Орочимару продолжал смотреть на него, как на ту самую недоступную шоколадку.

– Что, шаринган не такой уж и нелепый? – фыркнул Учиха, отворачиваясь и складывая руки на груди.

И вздрогнул от прикосновения к виску.

– Дело не в глазах, Саске… У меня где-то на складе валяется парочка шаринганов ещё со времён резни, – проговорил Змей грустно. Учиха резко обернулся на эти слова. – Они, конечно, могут половину приборов в лаборатории заменить, но приборы меня вполне устраивают и не надо каждый раз с побочными эффектами бороться. Думаешь, почему я в любом теле выгляжу… Так? Так скучаю по своим прекрасным жёлтым глазам? Вовсе нет, мне на эти частности плевать с высокой колокольни. Однако есть в моём теле то, что никакой кеккей генкай не перекроет. Мозг. К сожалению, из всех посещённых мной тел, мой показатель интеллекта по-прежнему остаётся самым высоким. И мне бы очень не хотелось переместиться в другое тело и мгновенно отупеть.

– Так… – кажется, Саске начал смутно улавливать.

– Но деятельность мозга не ограничивается только, собственно, интеллектом. Есть ещё, к примеру, визуальные доли мозга… И такое явление, как нейропластичность, когда одни нейроны забирают на себя функции других.

– То есть, сенсей… – медленно начал Учиха, не до конца веря своим словам. – Вы хотели тело Учихи, чтобы вырвать шаринганы к биджу?..

– Аккуратно вырезать, – застенчиво поправил Змей, как зачарованный поглаживая Саске по волосам. – И потом, наверное, я бы их обратно вставил… Возможно. Сейчас в твоём мозгу должен происходить процесс стремительного нейрогенезиса. Новые клетки зарождаются, чтобы справиться с возросшей нагрузкой… Ви-и-и… Можно посмотреть?

– В каком таком плане?

Орочимару молча зажёг на руках Шосен.

– Ла-а-адно…

Печальный Орочи мгновенно превратился в самого счастливого ребёнка на свете и принялся с энтузиазмом исследовать его голову. Саске стоически терпел лёгкую щекотку, и пощипывание, и даже то, что любопытный ребёнок сполз со стола ему на колени. Но вот тискательный рефлекс немного выбивался.

– У-у-у, – наконец, простонал Змей расстроено. – Саске, ты же будешь хорошим мальчиком?

А сам ёрзал в нетерпении, так что-то сказать хотелось.

– А что надо, сенсей? – осторожно уточнил Учиха.

– Быть хорошим мальчиком и никогда не направлять на меня меч, который я собираюсь тебе дать. Большой такой меч, острый…

– Вы же понимаете, что я в таком случае отвечу?..

– Мне бы помолчать, но, а-а-а, оно такое!..

– Давайте уже быстрее решайтесь, у меня ещё куча расчётов не сделана, – Саске аккуратно отстранил едва не облизывающего его чиби-Орочимару.

– Ну ла-а-адно… – тот ещё немного попрыгал на коленях и начал рассказ. – Помнится, меня всегда интересовало, почему это Учихи, у которых идёт такая большая нагрузка на мозг, такие… Мягко скажем, не умные. Должны же вообще гениями быть почище Нара. А потом я заметил, что плотность нейронов хоть и высокая, но мозг совершенно угнетён…

– Стоп, сенсей, вы, что, всему клану черепа повскрывали?

– Так они же всё равно мёртвые были… Так вот, я предположил, что это из-за весьма стрессовых условий, в которых Учихи находятся. Активация шарингана лёгкой не бывает, а потом слезать со стрессовой волны никто и не собирается. А ведь от долгого нахождения в возбуждённом, стрессовом состоянии мозг усыхает, да ещё как! И в результате получается не больше мозгов, чем стандартно, а даже меньше!..

– То есть вы меня сейчас отправите в спальню стресс снимать? – нервно улыбнулся Учиха.

– А ведь ещё и нейрогенезис! – Орочимару ухватил его за щёки и приблизился нос к носу. – Нервная ткань – очень «дорогая» по меркам организма! Тебе сейчас нужно очень много редких витаминов и микроэлементов, чтобы всё прошло хорошо… Ну и да, стресс снимать – хорошая идея. Серотонинчику бы тебе да выспаться хорошенько…

– Готов хоть прямо сейчас идти выполнять указания. Займётесь бумагами?

Был недоволен вторжением в личное пространство от взрослого Орочимару? Получи мелкого, который делает это ещё навязчивей. И которого стукнуть как-то жалко. Поймав себя на этой мысли, Саске крепко ухватил ребёнка за пояс и решительно усадил за стол.

– Я лучше витаминок соберу… И микроэлементов… Не уверен, что могу помочь с бумагами, это та-а-ак скучно! Но от десятка минут хорошего секса бумаги никуда не уйдут, а работоспособность улучшится!

Активный ребёнок слез со стола и, схватив Саске за руку, потащил его к выходу.

– Сенсей, а можно я с личной жизнью как-нибудь сам разберусь? – выразил сомнение подобным произволом Учиха.

– Неть!

– Орочимару-сенсей! – возмутился Саске уже по-настоящему, поднимая зловредного ребёнка над головой. – Это уже слишком!

– Сам напросился! – надулся Змей и ткнул Учиху пальцем в лоб. Тот слишком поздно заметил маленькую искорку в руке.

Из горла Саске невольно вырвался вздох наслаждения. Руки ослабели, по телу прокатилась горячая волна. Учиха медленно отпустил чиби-Орочимару на пол и сам опустился туда же, переползая поближе к стеночке. Под кожей будто сновали горячие муравьи, это было как оргазм… Нет, десять оргазмов за пару секунд… Оргазмов от дрочки, потому что морального удовлетворения было никакого. Наоборот, удивление и страх… Что происходит с моим телом? Как можно сделать это одним прикосновением?..

Орочимару с решительным видом подошёл к нему.

– Похоже, это у вас надо было спрашивать, будете ли вы хорошим мальчиком, – проговорил Саске, собираясь сражаться до последнего. Это просто неприлично – превращать почти последнего Учиху в это одним прикосновением.

– Хорошим мальчиком? Я? Ты первым взвоешь от скуки.

Нападать Орочимару вроде бы не спешил, да и вообще, сложил руки за спиной и только что не поковырял пол пальцами ноги. Застенчиво так, бросая виновато-умильные взгляды исподлобья. Саске усилием воли подергал подозрительность, напомнил себе, что вот эта няшечка только что усадила его на пол в виде желе всего одним прикосновением… Но одного, пусть и столь яркого события, оказалось недостаточно, чтобы перебить уже успевшую выработаться за последние дни привычку обо всех заботиться.

– Что это вообще было? – Учиха с некоторым трудом заставил себя поднять руку и коснуться лба. – И не стой босиком на холодном полу, пятки отморозишь.

Орочимару невозмутимо подошёл и залез на ручки.

– Прямая стимуляция центров удовольствия. Сейчас будет доза серотонина, а потом спать захочется. А во сне нейрогенезис пойдет быстрее… – вышло немного мечтательно.

– Сенсей, вы мелкий, наглый и беспринципный манипулятор, знаете? – неправильное и ненормальное удовольствие стало отпускать, так что Саске мысленно перевел дух и передумал устраивать героическую схватку прямо здесь и сейчас. – Я на вас Руту пожалуюсь. И эта «прямая стимуляция» – гадость.