Текст книги "Рысюхин, вы семнадцать офицеров себе нашли? (СИ)"

Автор книги: Котус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Обувка и так вещь недешёвая, а уж для полевой формы… Там мы с дедом, что называется, оторвались: и металлические полосы в подошве, перекрывающиеся и скользящие друг относительно друга для гибкости; и стальной каркас вокруг пальцев, который и пнуть от души позволяет, и защищает ногу от падения на неё разных тяжестей; и металлическая защита для пятки и сухожилия над ним, которое дед называет ахилловым. Шикарная обувка! Но дорогая, как сволочь, и тяжёлая. Правда, на тяжесть бойцы жалуются ровно до того момента, как первый раз уронят на ногу опорную плиту от миномёта или ящик с минами. Потом перестают – до ближайшего марш-броска. Ещё вопрос, сколько времени сапожник, которого подбирали полгода исходя из цены и качества, будет отшивать обувь на четыреста восемьдесят человек в батарее.

И бухгалтерам работа: разнести расходы на казну и на мой счёт.

И я, пожалуй, не буду называть стоимость, в которую в итоге вылилось обновление формы для старого состава гвардии и её пошив для формируемой батареи. Прежний Юра сознание бы потерял от таких сумм в графе расходов, не преувеличиваю. А я ничего, бодрячком, икнул только пару раз.

[1] Напомню: некогда за каждую награду полагалась некая выплата её кавалерам. В буквально смысле – доля доходов Ордена для его члена.

Глава 21

Казалось бы – что это я так в дела мануфактурные ударился? Так чтобы показать количество работ только по одной проблеме, которая лежала на виду, но которую все старательно не замечали. Кто-то думал, что этим другие займутся, кто-то, похоже, на самом деле не видел проблемы. А это – на самом деле проблема, и огромная!

Нет, я не стал «тряпишником». Просто мы чуть было на ровном месте не сорвали выполнение личного Императорского Указа. Как? А вот, скажите, почему это я решил, что обеспечение материально-технической базы, которое должен закончить к Новому году, это только техника⁈ Вот-вот. В эту самую базу, помимо техники и жилья, входит ещё огромная масса всего, от личного оружия, огнестрельного и холодного, до коек для казарм. Пусть эти самые казармы ещё не построены даже, но койки для них нужно заготовить и сложить на склады. И матрасы, и постельное, и сменное постельное, и запасное. Посуда для столовых, не только миски-ложки, но и котлы, сковороды и ещё кучу всякого кухонного оборудования и инструментов. Сюда же и форма: полевая, повседневная, парадная. Летняя и… Твою!.. Зимняя!

Зимнюю форму тоже надо менять! Причём подумать о том, чтобы у миномётчиков она отличалась от пехоты, всё же условия боевой работы совсем иные. Дед предложил в качестве главного элемента зимней полевой формы ввести стёганые ватные штаны и куртку.

«А почему тогда не ватный халат?»

«Потому что не по климату. Хотя тягиляи и у нас здесь носили. Но ватник, это скорее отсылка к гамбезону».

Я всё ещё сомневался, рассматривая представленное дедом изображение фигуры в стёганой одежде.

«Не знаю, какой-то недостаточно воинственный вид…»

«Что бы ты понимал! В этой форме столько войн пройдено, столько вражеских армий сокрушено – любой кивер облезет от зависти!»

В общем, дед меня убедил попробовать. Но почти сразу я спохватился: когда пробовать-то⁈ Надо хотя бы месяц поносить, чтобы понять – но тогда не останется времени, чтобы отшить на всех! А дед, зараза, только хихикает. Ну, да, конечно – после согласия «попробовать» согласиться внедрить уже куда как проще.

Хотел сделать ватник серо-стальным и максимально светлым, для лучше маскировки на снегу, но дед отговорил, причём с лёгкостью. Предложил просто представить, какого цвета он будет после дня возни с механизмами и смазкой. Так что ватники будут тёмно-синими, «танзанитовыми», а для маскировки, если он кому-то понадобится, используем маскхалаты. Дед по этому поводу бросил только, «что так оно каноничнее будет». Погоны на зимнюю полевую форму сделали голубыми – простите, «лазоревыми» – со «стальными» просветами и звёздочками, которые ромбики. Коричневыми сделали ремни, перчатки (у нижних чинов – варежки) и обувь, сапоги у офицеров и валенки у всех остальных. Офицеры и сами бы с удовольствием носили зимой тёплые валенки с галошами, но – не положено, офицерский Кодекс не позволяет. Червлёный и топазовый цвета решили в этот вариант формы не вносить, нигде не сказано, что в КАЖДОМ варианте униформы должны быть ВСЕ родовые цвета. Повседневная и парадная от летней отличались только тканью, на них пошло более толстое сукно.

Надеюсь, все понимают, что кроме перечисленного в униформу входит ещё много чего? Рубахи, бельё, портянки – только часть этого, особенно в зимнем варианте. Дед впал в философское настроение.

«Вообще, у нас ватник и русский стали неразрывно связаны в общественном сознании, особенно в иностранном. Часть национального образа, если угодно».

Впечатлённый тем, как чуть было не подвёл Государя и не вызвал его недовольство просто по непродуманности, я решил навести порядок в делах. В тех самых, которые я, как мне казалось, полностью контролировал. Для этого собрал всех, причастных к созданию новой самоходной батареи, а кроме того – Старокомельского, как командира всей гвардии, Вишенкова, как его зама, Прорысюхина, как человека, сведущего в хозяйственных делах, главного бухгалтера и Рашида нашего Самсоновича, писать протокол собрания и вообще писать.

– Итак, господа, мы чуть было жидко не обделались, забыв про форму, которая является неотъемлемой частью той самой материальной базы, которую мы обязаны создать до Нового года. Если кто думает, что времени ещё много, то он плохо думает. Чтобы не начать за три дня до срока, как курица без головы, вспомнив ещё какую-то «мелочь», на изготовление или закупку которой нужен месяц, мы сейчас составим список всего, чего не хватает для развёртывания родовой гвардии в новых масштабах, считая пока что батарею её частью.

Я уже собирался передать слово первому «оратору», когда спохватился.

– Отбой! Не так – не «чего не хватает», а что в принципе нужно и может понадобиться. Самсонович всё запишет, потом сделаем нормальный сводный список и будем с ним работать: вычёркивать то, что уже сделано, дописывать то, что забыли и помечать то, что есть частично с указанием, сколько не хватает. Думаю, круга за три составим документ без большого количества ошибок.

– Для определения, сколько есть и чего не хватает на самом деле – придётся инвентаризацию делать. И не по документам, а по факту. – Архип Сергеевич, предложивший это, поднял обе руки ладонями на уровне плеч. – Я никого ни в чём не обвиняю, но всегда и везде есть и ошибки, есть и путаница, есть разгильдяйство, где-то поленились, где-то отложили на потом и забыли…

Дед внутри очень тяжело вздохнул.

«Что так?»

«Ты просто ещё не представляешь себе, что такое Большая Инвентаризация. Ну, ничего, представишь понемногу. Но я тебе заранее сочувствую, да».

Итогом работы в течение половины дня стал список из двухсот сорока шести позиций, причём, как прилипло с подачи деда название, «укрупнённых позиций». То есть, например, «столовые приборы офицерские», или «столовые приборы нижних чинов походные». Без перечисления отдельно всего, что туда входит. Да, в армии много где до сих пор практикуется такое, что в поход каждый солдат идёт со своей ложкой, миской и кружкой, которые приобретает сам. Но у нас, как выражается дед, «серьёзная организация, а не дурдом какой-то», так что единообразие введено и здесь.

Ещё одно такое же совещание в том же составе провели на схожую тему: какие ещё работы, кроме закупки и изготовления всего нужного, необходимо провести. Тут список получился намного короче, семнадцать пунктов, но зато вес каждого! Хватит сказать, что мой секретарь, глядя на список, стал выглядеть ещё более грустным, чем обычно, хоть если бы кто-то раньше сказал, что это возможно – я бы не поверил.

Ну, а потом пошла реализация всех этих списков и та самая инвентаризация. И там было столько чудес, что я устал за голову хвататься. Ну вот как могло получиться семь левых сапог самого большого размера при всего лишь одном правом⁈ Заказывалось шесть пар, получали по документам тоже шесть пар, две выдали. Даже если решить, что за обувью приходили два мутанта с обеими правыми ногами – возникла бы недостача в четыре правых ботинка, но их же шесть! На этом фоне излишек в восемьдесят шесть пар кальсон уже не смотрелся чем-то особенным, а недостача пяти фуражек и вовсе казалась делом насквозь житейским.

А вообще месяц с лишним прошли, как в том грустном стихотворении, которое рассказывал дед: «Глаза открываешь – восемь, Сходил в магазин – среда, Сварил себе кофе – осень[1]…»

Так вот и я внезапно осознал, что прошла уже неделя ноября, когда меня обрадовали новостью о том, что Маша рожает.

Нет, я не забыл про семью, и состояние своей первой жены отслеживал, даже знакомую сиделку «выписал» в имение загодя, невзирая на сопротивление и отнекивания самой Маши. Но это всё проходило фоном, мол, Ульяна сказала, что уже скоро – значит, надо подстраховаться. Так же в фоне прошло и окончание сезона сбора голубики, и окончание строительства теплиц, и даже отправка нового каравана в Ригу.

Тому были причины: деятельность мы развили по-настоящему бурную: колонны грузовиков которые одно привозили, другое увозили, ходили по трём маршрутам: на станцию в Смолевичи, на станцию Плисса и даже в Тальку, с заездом в Викентьевку. Да, оказалось, что некоторые заказы проще, быстрее и дешевле получается забрать в Тальке, чем ждать, пока их довезут до Смолевич. Как оказалось, физически две железных дороги соединили, но грузы почему-то по-прежнему переоформлялись, проходя через Минск, и это могло занимать до трёх суток и больше! Вместо того, чтобы просто перецепить вагон к другому составу, тем более, что обе дороги – давно уже казённые. Разве что в одном вагоне могли лежать грузы, которые нужно отправить в разные стороны, хоть это и глупость, так формировать отгрузки. Но им, железнодорожникам, виднее, наверное. Зато новые пассажирские поезда уже появились, например, Киев-Варшава, через Гомель, Могилёв, Барановичи, Минск и Берестье. Да, заход в Могилёв выглядел лишним крюком, но железнодорожники же считали, наверное, пассажиропотоки и прочее? А у нас появился ещё один вариант, как ездить в гости в Могилёв.

С Плисой пришлось наводить мосты от того, что в Смолевичах, как оказалось, весьма ограниченные возможности для хранения груза на станции. Оказалось, что две трети того, что я всегда считал станцией является частью лесной биржи[2], склады которой уходили на добрые полверсты вправо от железной дороги, если стоять лицом к Минску. Промышленные предприятия тоже построили себе вскладчину общую ветку, проходившую по задним дворам почти всех заводов, заводиков и мануфактур – с разъездами, платформами для выгрузки и погрузки, складами – всё по-взрослому. А чисто на станции – комната для посылок, площадью где-то метров шестнадцать квадратных, навес, под которым можно временно поставить три платформы и запасные пути, где можно какое-то время подержать пару вагонов до разгрузки, но этого категорически не любят владельцы вагонов.

В Плисе же недалеко от станции располагались огромные мобилизационные склады, и договориться с их комендантом об аренде одного из помещений было делом техники. И почему я раньше так не сделал? Да, пришлось, кроме официальной оплаты аренды через кассу ещё и заинтересовать коменданта лично, но тут удачно подвернулся скорый день рождения Великого князя Андрея Петровича, вот используя его как повод я презентовал коменданту «средний дегустационный набор» в новой комплектации. Там на самом деле хватило бы, чтобы уйти вчетвером в трёхдневный запой, или очень хорошо посидеть компанией человек десять-двенадцать, и ещё останется. Хорошо, спохватился, и отправил подарки и в Питер: малый, средний и большой наборы. Да, я знаю, что Его Высочество слаб здоровьем, все знают, поскольку это было заявлено причиной того, что Наследником Цесаревичем назначен второй по старшинству сын Государя. Но у него есть свита, которая не откажется поздравить своего патрона, кроме того, может что-то передарить, а некоторые слабые настойки, особенно на целебных травах, и попробовать.

Забот и хлопот было – выше крыши, плюс ко всему ещё и участие в изготовлении техники. Ну, а как не поучаствовать, если после моего вмешательства с конструкцию мотора, в структуру обмоток и улучшения теплоотдачи, эти самые моторы с номинально установленной заводом мощностью двадцать пять лошадиных сил начинали спокойно выдавать тридцать? У трёхосного грузовика суммарная мощность двигателей получалась девяносто сил вместо семидесяти пяти – плохо ли? А для меня работа над каждым изделием – это десять-пятнадцать минут, в зависимости от количества скрытых дефектов. С другой стороны, две с половиной сотни моторов – это уже от пятидесяти до шестидесяти пяти рабочих часов. От шести до восьми полных рабочих дней, с учётом затрат времени на замену моторов на рабочем столе и прочие организационные вопросы. Например, немедленное и скрупулёзно точное оформление документов на профилактику и модернизацию – хлебнувшие Большого Лиха, то есть, большой инвентаризации, люди активно «дули на воду». К сожалению, надолго этого запала не хватит.

На фоне всего прочего, поездка в Минск, в Министерство внутренних дел, для окончательного оформления документов на открытие в Рысюхино полицейского участка показался отдыхом. Большую часть бюрократии взяли на себя мои помощники, в частности – секретарь, но последние бумаги следовало подписать лично и заверить личной же печатью, безо всяких доверенностей. Что забавно: если бы Министерство само решило открыть где-либо полицейский участок, да хоть и целое Управление, то обошлись бы без всего этого вот. Да, там, не сомневаюсь, будут тонны внутренних документов, но владельца села или города просто уведомили бы. Но – да, под личную подпись, что обязуется выделить участок указанных размеров в оговорённой части поселения.

Нет, я вот вообще не понял: я барон, феодал и самодур, которому по изначальным представлениям из мира деда надлежит прожигать жизнь в праздности, чередуя время между пирами и охотами, или раб галерный⁈ Что самое забавное, у других знакомых мне лично аристократов, от Шипунова и Клёнова, а также Сосновича и до того же ректора Кайрина тоже не особо много лишнего времени на развлечения. Да и те же балы с приёмами проходят скорее по разделу работы, налаживания социальных связей, чем в качестве развлечения.

Вообще, как я заметил, при взгляде «снизу» жизнь «на верху» кажется лёгкой и беззаботной, в стиле: «я вот у станка, в поле, у печи – выбрать нужное, упахиваюсь, а они в кабинетах бумажки перекладывают». Ну, мнение об аристократах я уже озвучивал, у нас тоже таких немало. И некоторые, в основном, справедливости ради – младшие дети в больших семьях, порой устраивают такое, что гул стоит годами, а стыдно за них – десятилетиями. Но это такой малый процент от общей численности носителей титулов… С другой стороны – самый громкий, яркий и заметный процент. Да, возвращаясь к тому самому рабочему, который на самом деле работает тяжело и подчас изматывающе, и который своими руками создаёт изделия из сырья. Но он выходит за ворота завода – и забывает о своей работе и своих обязанностях. У меня же рабочий день – двадцать пять часов в сутки, потому что даже во время возни с детьми я не перестаю крутить в голове мысли о делах и проблемах. А если конструктор не ту линию на чертеже проведёт или технолог не ту цифру напишет, то весь тяжёлый труд рабочего вместо пользы принесёт одни убытки, причём рабочему, если откровенно, будет на это плевать, ошибка не его, штрафа не будет, всё остальное его не заботит. Не задумывается он, откуда у хозяина завода деньги для выплаты жалования. Ну, а если управляющий не ту бумажку не в ту стопку переложит, или, что хуже, переложит её в чужую стопку, то фабрика и вовсе может разориться. И никакие усилия рабочих её, скорее всего, не спасут.

Ну, а вообще это дурацкий спор из цикла, что важнее: голова или руки. Ну, либо же «рука или печень». Но порой от усталости, когда лежишь, пытаешься заснуть, но не можешь, из-за того, что голова забита проблемами, пробивает на такие вот полусонные и не слишком связные философствования.

Вот, в таких вот хлопотах и суете и шли день за днём, сменяя друг друга почти незаметно. И тут вдруг: как это – ноябрь уже идёт⁈

И вообще: у меня жена рожает, остальные дела могут подождать, в отличие от этого! Скоро опять папой стану, третий раз – а как первый! Интересно, кто это будет, сын или дочка? А то Мурка, вредина, секретность развила, и Ульяна ей в это потакает. Спелись, одно слово.

[1] Из стихотворения Ольги Бакулиной.

[2] В данном случае это склады лесоматериалов с конторой при них для оформления и отслеживания грузов.

Глава 22

На этот раз врачебная бригада немного нарушила традицию, добравшись до Дубового Лога своим ходом. Почему немного? Так транспортом послужила одна из подаренных мною карет «Скорой помощи», то есть, по сути, почти тот же самый фургончик. Автомобиль направили к подземному крыльцу, где я встречал уже знакомую бригаду лично, после чего «Скорая» поехала назад в Смолевичи. Тут мы с доктором Сверчаковским сошлись во мнении: ждать неизвестно сколько, а если вдруг понадобится доставить кого-то в больницу, то у меня здесь свой автопарк имеется, на все случаи жизни.

Кстати, об автопарке. Оба подаренных автомобиля отлично себя зарекомендовали, и активно используются – по городу и вдоль всех пяти трактов: на Минск, Смиловичи, Червень, Борисов и Логойск. А вот к деревням, что лежат не на этих, с позволения сказать – магистралях, за редким исключением проехать на автомобиле можно очень и очень редко. Как выразился на сей раз не дед, а доктор:

– Дорожная сеть в нашем районе, к сожалению, зияет большими дырами. Такими, что в них и кит проплывёт, фигурально выражаясь.

Этим летом, когда все жаловались на засуху, или зимой, если большого снегопада не было достаточно долго, чтобы снег успели утоптать – доехать получалось почти везде, в иное время… В лучшем случае – на автомобиле до поворота с тракта, а дальше – всё та же телега. И обратно – на телеге до вызванного по мобилету моторизованного экипажа. Дед говорит, что при наличии движка хотя бы в сто двадцать сил можно сделать, как он выразился, «проходимца на базе „Нивы“ здорового человека», а уже на основе этого автомобиля соорудить новый вариант «Скорой» для сельской местности. Деда, под шумок, тогда опять понесло на тему «почему на единственном настоящем внедорожнике самый дохлый мотор из всех возможных», с историческими экскурсами и сравнениями с рассуждениями, но на сей раз ненадолго, минут на десять-пятнадцать.

Где только взять мотор на сто – сто пятьдесят «лошадей»? Очень много где нужен, ещё больше мест, где пригодился бы, только вот нет его совсем в продаже, ни электрического, ни магического, ни даже парового, хоть я и не представляю, зачем бы такой мог понадобиться. Опять «сделай сам»⁈ Было бы из чего и когда! Да и вообще, я же не на диких островах каких-то живу, чтобы автаркию строить, а в Империи! И так уже столько направлений деятельности в моих владениях освоены, что, пожалуй, только металл сами не плавим и колёса к технике закупаем. И моторы, но уже не все, часть – самодельные. Причём и эти исключения лишь частичные. Да, из руды металл не плавим – зато мы его переделываем, те же алюминиевые сплавы идут своего изготовления, некоторые сорта стали тоже сами… Слово «варим» тут не подходит, но и отдельного слова, чтобы описать легирование порошками, как по поверхности, так и во всём объёме, не существует ни в одном языке. А вот по поводу колёс приходится страдать так же, как и по поводу моторов. Если диски, узлы крепления и прочее «железо» мы давно уже и успешно переделывали целиком и полностью, по факту – просто изготавливали своё «с нуля», то вот резина… На задние оси грузовиков давно уже ставим сдвоенные колёса, хоть они и так по общей ширине остаются недостаточными, но всё же держат хоть немного, а лучше.

Я ещё когда дельталёт строил, узнал и удивился, что в модельном ряде моторов есть зияющая дыра, которая постепенно зарастает, но делает это очень медленно. Так, появились моторы для грузовиков мощностью «аж» в семьдесят лошадиных сил, тяжёлые, громоздкие и дорогие, причём буквально одна-две модели. Несколько вариантов моторов по сорок-пятьдесят сил, а следующий мотор – электрический в двести пятьдесят «лошадей», вот только предназначен он для автомотрисы (которую я раньше ошибочно обзывал «моториссой»), весит почти две тонны, для железной дорогие это не недостаток, а достоинство, имеет весьма специфичные параметры, как питания, так и выходные. Далее – несколько судовых двигателей мощностью четыре-пять сотен «коней», и дальше опять дыра до флотских моторов мощностью в две с половиной тысячи лошадиных сил. И внутри этих дыр только кустарщина, самоделки или единичные экземпляры, сделанные по особому заказу в лучшем случае – малыми сериями, до десяти штук. Ни купить, ни повторно заказать.

Нет, я нормальный, а про моторы думаю в такой момент по двум причинам: во-первых, потому что меня всё равно, как обычно, выгнали даже с того этажа, где всё происходит, «чтобы не топотал под дверями» (цитата), а во-вторых, чтобы как-то отвлечься. Оксану Прорысюхину пустили, а меня – нет! Вот зачем там маг природы со специализацией по растениям⁈ С другой стороны, у неё есть специальность военфельдшера, пусть и с уклоном в фармацевтику, но всё же медик, так что лишней точно не будет, а, может быть, и пригодится.

Так вот, возвращаясь к идеям чучхе[1], как это называет дед. Да, у меня есть возможность добывать макры, на которых я могу строить связку моторов Огарёва с мультипликаторами Марлина, отличная и надёжная связка, что называется – проверенная годами. Вот только из того, что можно добывать в сколько-то значимых количествах, я могу делать эти самые связки выходной мощностью пятьдесят-шестьдесят, если сильно постараться и повезёт с макром – семьдесят-восемьдесят лошадиных сил. Причём даже пятьдесят – надо постараться, и это на высоких оборотах. Кристаллы из змееруков отлично сочетаются с пространственной магией, но они плохо работают с большими потоками силы. Вот датчики пространства из них получаются отличные, на некоторых можно сразу делать охранный амулет с радиусом действия пятьдесят метров и более, в сложные системы контроля местности идут великолепно, датчики портальных перемещений, это вот всё. Техника дорогая и востребованная, так что макры для неё всегда в цене, хоть нам как-то раз и удалось «просадить» рынок, но это было ненадолго, пока не вышли на покупателей из Москвы. Армейцы и вовсе готовы их брать в неограниченных количествах, но, похоже, бюджет не позволяет.

Короче говоря, не смогу я сам себя всей линейкой моторов обеспечивать: не из чего. Нет, разумеется, если пойти на принцип, или будет жизненно важная необходимость, то есть обходные пути, с согласованной работой нескольких макров или каскадными схемами, но там над одним мотором придётся ковыряться не меньше недели, и это если повезёт. Или купить «силовой» макр пространственного класса первого-второго уровня, но это будет или дорого, или весьма дорого.

Когда мысли про моторы стали крутиться по кругу, как тот ротор, и изрядно мне надоели, решил для отвлечения воспользоваться «помощью зала» и отправился в штаб. Кхм, вот внезапно подумал, что ответить на вопрос «штаб чего» я с уверенностью не смогу. Просто как-то начали собираться вместе и командование гвардии, и Беляковы, и прочие мои помощники с управляющими. И надо будет, кстати говоря, как-то это упорядочить в будущем. Чтобы не было такого, что гражданские управляющие вмешиваются в работу гвардии или, наоборот, офицеры пытаются командовать хозяйственными процессами. Но – потом, сейчас в ходе формирования новой части возникает огромное количество вопросов, которые не сразу и скажешь, к чему именно относящихся.

Причём если начинали мы свои заседания компанией человек семь-восемь, то понемногу каждый начал подтаскивать уже своих помощников, секретарей и прочих советников. Так что сейчас в штабе нашем работало человек, наверное, тридцать, если не больше.

Вообще аппарат управления постоянно показывает стремление к бесконечному росту. И что самое удивительное – постоянно оказывается, что дела всем хватает, а если кого-то убрать, то его работу выполнять некому! В начале Лёньку Пантелеева из продавцов произвели в управляющие в основном в помощь бабушке, чтобы ей меньше бегать по дому, складу и лавке. Потом, когда появилась необходимость и возможность нанять Егора Фомича я даже расстроился и немного психовал от того, что не могу полностью заменить папу в делах, даже при помощи деда. Правда, он мне быстро голову прочистил: и насчёт недостатка опыта, и про то, сколько сил и времени учёба отнимает напомнил, и о расширении дела… Второго Пробелякова брал уже с осознанием, что – нужно, нужно порядок наводить в финансах, третий как-то сам подтянулся и на уже готовый набор обязанностей.

А затем каждый помощник начинал обрастать уже своим штатом помощников и секретарей, и не скажешь, что из-за лени – по необходимости. Причём Архипа Сергеевича я буквально заставлял расширять его ведомство! Потом, правда, наш главный бухгалтер вошёл во вкус и даже пытался «отжать» себе экспедиторскую службу! У Старокомельского отобрать, на секундочку. Причём так, чтобы вооружённая охрана была из состава гвардии, а сама служба, автомобили, экспедиторы чтобы проходили по его ведомству. Пришлось вмешиваться лично и наводить порядок.

Или вот, Силантьев бывший, ныне Прорысюхин. Брал на службу его одного, представляя себе кем-то вроде сторожа, а звание «красивое» больше для гордости и отчасти «на вырост». В итоге работает вся семья, у всех есть дело! Мало того – у Оксаны уже своя служба под началом, можно сказать, отдельное подразделение в составе хозяйства рода. У самого Ивана Никаноровича три помощника, и он уже закидывал удочки насчёт ещё двух, хотя бы на сезон, и у жены его – две помощницы, но эти временные. Даже сын его, Фёдор, всё же прижился на месте смотрителя форт на первом уровне изнанки. И должность его далеко не синекура, особенно сейчас, когда жилые помещения на всех уровнях Форта заселены полностью, а то и с избытком. Чтобы здание не ветшало и не разваливалось – за ним нужен пригляд и уход, кроме того – учёт расходов, в том числе на проживание небоевого персонала, учёт добычи тварей, организация их разделки, учёт добычи и её передача по назначению. Хватает и ему, и двум разнорабочим под его началом.

Расчёт на то, что работа поможет отвлечься оправдался полностью, и даже с лихвой. Особенно помог разбор драки между гвардейцами-новобранцами и строителями-артельщиками на строительстве военного городка. Пока доставили участников, пока выясняли кто, кого, за что и чем… Понятно, что не весь штаб этим занимался: я, Вишенков, как зам по строевой, да Иван Никифорович, как отвечающий за гражданских на «нуле». Плюс секретарь, посыльные охранники, он и же конвоиры, из числа всё той же гвардии рода. Ситуация в итоге оказалась до боли типовой и банальной: и тем, и другим казалось, что соседи по стройке работают меньше, а получают больше. Дальше – по нарастающей, слово за слово, первое «А по шее?» и первое же «А давай, если допрыгнешь!»

Благодаря долгому разогреву начальство с обеих сторон успело подтянуться на крики, как и зрители, которые помогли растащить буянов. Разбирались долго и нудно в полной пустоте. Что сказать? В итоге получили и те, и другие, сперва каждая банда – от своего начальства, а потом ещё и я уравнял. И никому не было завидно, что кто-то якобы получил больше. И добавки не просили.

Так хорошо отвлёкся, что когда прибежал посыльный с уведомлением «Родила» – пришлось даже немного вспоминать, о чём вообще речь, представляете? Но вспомнил очень быстро, думаю, со стороны заминка вообще была незаметна, так что быстро попрощался с присутствующими и в буквальном смысле побежал домой. И плевать мне было на все шуточки, побасенки и даже на возможный урон репутации: перед теми, кто понимает – не упадёт.

Знакомая врачебная бригада уже вся, кроме сиделки, отдыхала в малой гостиной. Можно сказать, привычно отдыхала за столь же привычно накрытым столом. Аркадий Игоревич промакнул усы и встал ко мне навстречу.

– Поздравляю, Юрий Викентьевич, дети здоровы и в полном порядке!

Хм, он же гинеколог, а не педиатр? С чего бы ему мне про моих детей рассказывать? Неужели, что-то случилось с Машей или с новорождённым⁈ Но тогда бы он не говорил «поздравляю», да и вообще не сидел бы таким расслабленным.

– Спасибо. Как Маша? И хотелось бы подробностей про новорождённого. Или новорождённую?

– Всё в полном порядке со всеми, настолько, насколько это вообще может быть!

– Аркадий Игоревич, милый, ради всех богов – скажите, наконец, кто родился: мальчик или девочка⁈

– А вам не сказали⁈

– Нет, представьте. До последнего интригу держали, засс… заслуженные артистки! Так кто же?

– И мальчик, и девочка.

– То есть⁈ В каком смысле⁈

– Вам и этого не сказали⁈ Двойня у вас, Юрий Викентьевич! У вас и у Марии Васильевны.

Так, кто-то явно перебрал с загадочностью и тягой к сюрпризам. Вот очень-очень перебрал кое-кто. Точнее, две «кое-кты», и не говорите, что такого слова нет. Слова нет, а по заднице – будет. Одной – сразу, а второй – как только всё заживёт. И та, которой сразу – это по глазам моим увидела, а потому у самой глазюки забегали. Боится, и правильно делает.

Потому как сюрприз сюрпризом, шуточки шуточками, но есть границы. В частности – не выставлять меня перед посторонними в неловкой позе. Дело даже не в состоявшемся разговоре, из которого можно сделать вывод (при желании), что я не контролирую состояние дел в своей семье. Хоть и он, будь при этом более болтливые, чем привыкшие хранить врачебную тайну доктора, мог сильно подпортить репутацию. Дело в том, что подарки, которые я готовил больнице, оказались неуместными!

Точнее сказать, не отвечающими моменту. За первенцев я «проставился» двумя медицинскими автомобилями, и то за Катю – это могло бы показаться перебором, если бы не некоторые тонкости. Чем рассчитаться за второго и последующего ребёнка – тоже давно определено этикетом, как писаным, так и неписаным. Мещанин или дворянин могут рассчитаться деньгами, в зависимости от положения в обществе и величины состояния, для купцов. От меня, как от титулованного, ждут какой-то памятный подарок и больнице, и врачам, в случае частного целителя оно одно с другим сливается. Ну, и деньги тоже, разумеется, и у меня уже всё заготовлено.