Текст книги "Вильгефорц из Литтл Уингинга (СИ)"

Автор книги: KotJunior

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 43 страниц)

– Устами юноши глаголет истина, – одобрительно кивнул Дамблдор.

– Директор, не поддавайтесь на его сладкие речи, он все ещё ребенок!

– При всём моём уважении, миссис Уизли, я могу сам за себя говорить… Или шантажировать. Если вы, директор, не возьмете меня в Орден, я все равно буду бороться с Волан-де-Мортом, только уже по своему, без контроля с вашей стороны. Окончу Хогвартс, сдам экзамены и найду ублюдка!

– Гарри!

– Хорошо, мальчик мой. Ты имеешь право знать все.

– Прекрасно, – сказала миссис Уизли прерывающимся голосом. – Джинни… Рон… Гермиона… Фред… Джордж! Немедленно выйдите из кухни.

Ой, что тут началось… Дети с обостренным чувством справедливости посчитали себя обманутыми, когда их выволокли из подвальной кухни и погнали спать. Большая часть семейства рыжих, вместе с Гермионой, убрались из комнаты, ведь по мнению членов Ордена Феникса, информация, что будет звучать в этой комнате, совершено секретна и не предназначается любопытным ушам несовершеннолетних. И плевать, что близнецы уже пару месяцев как переступили восемнадцатилетний порог. Артур и Молли Уизли поступили разумно, как любящие родители, отослав малопригодных колдунов прочь.

Вскоре мне стало известно, что Дамблдор с Орденом ни черта не ведают о планах Волан-де-Морта, или, корректнее сказать, о моих планах. Я-то предполагал худшее, грешил на внедренного агента в рядах пожирателей смерти. Думал, что Дамблдор мог переманить кого-то на свою сторону, как Северуса Снейпа.

Оказалось, старик сам многого не знал, работая больше со своими людьми, набирал мощь. За ответами о будничных делах, он умолчал о действительно важном, но думается мне, директор Хогвартса узнал, где находились кресстражи, и либо предпринял попытку достать кусочек души Темного Лорда, либо скоро решится на этот шаг и разочаруется, не обнаружив искомый кресстраж.

Единственная новость, которая хоть немного меня заинтересовала, это смена профессора ЗоТИ. Министерству стало известно о двойственной природе Люпина. Как? Это уже не важно. Неугодную правду слили попечительскому совету, и те ожидаемо потребовали увольнения оборотня, плюс тщательную проверку школы на профпригодность отдельных личностей. Дамблдор не мог пойти против них, не сейчас, когда вся его власть зиждется на кресле директора Хогвартса. Потеря высокого поста может напрямую сказаться на подготовке к войне.

Место Люпина должна занять та самая помощница Фаджа, любительница розового цвета и разговоров ни о чём. Её Дамблдору навязали сверху. Якобы, на ней настоял совет попечителей, чтобы проконтролировать школьную жизнь студентов и не допускать превышения полномочий директора, вроде найма некомпетентных учителей. Ну, тут и слепой понял бы где собака зарыта. Указал бы точное местоположение пальцем на карте.

Что удивительно, на следующий день детишки не стали меня расспрашивать о делах взрослых, ведь они подслушали весь разговор, имея полное представление, что их ожидает в ближайшие два-три года жизни. Касались мы лишь темы увольнения Люпина, да и то уже в Хогвартс-Экспрессе. Орден Феникса надолго не задерживался в штаб квартире. У всех были свои дела, обязанности, каждый член Ордена воплощал собой винтик, крутящийся со все возрастающей скоростью по мере приближения войны.

Как бы я не хотел отменить ежегодный ритуал поездки на поезде, мне не удалось убедить Дамблдора в идеальных навыках трансгрессии. Несовершеннолетним не просто так воспрещается учить аппарацию. Строго наказав мне достичь замка Хогвартс-Экспрессом, видимо держит там наблюдателя какого-то, Дамблдор поставил точку в собрании Ордена и был таков.

Поездка до Хогвартса прошла обыденно, без происшествий. Дети, как обычно, отыскали меня на перроне, и устоявшаяся компашка двинула в одно из свободных купе, где я осаживал детвору от разглашения государственных тайн. Рона и Гермиону страшно подмывало выдать тайны Ордена Невиллу и Полумне. Вот ещё одна причина держать недоразвитых подальше от всяких тайных обществ. Посвяти такого в таинства, и можешь вешать на себя мишень. Единственное, о чем я позволил детям судачить, так это о Люпине, да и то, предоставив лишь половину информации.

Глава 54 Ужин в Большом Зале

В большом зале гвалт постепенно стих, ученики заняли свои места и принялись перешептываться, обсуждать незнакомую женщину в розовом. Заметить отсутствие Люпина не сложно, а сопоставить дважды два, сможет и второкурсник. Даже первокурсники дошли бы до простой мысли о замене понравившегося всем учителя, знай они, кто есть кто в этой школе.

Пока что их ввели в большой зал, выстроив в колону перед распределяющей шляпой. Макгонагал как всегда приняла эту почетную обязанность на себя. Все разговоры стихли. Старожилы дожидались пополнения своих факультетов, готовые поддержать овациями будущих студиозусов Когтеврана, Гриффиндора, Пуффендуя и Слизерина.

По традиции, перед распределением, шляпа спела песню, которая, в отличии от прошлогодней, несла несколько скрытых посланий ученикам. Прошлогодняя также отличалась от привычной, но без всяких подтекстов. Поменяли чисто ради разнообразия. Сейчас же прозвучавшая песня призывала к единению учеников перед лицом общей угрозы. Сплотиться легче, когда на горизонте мелькает лицо страшного врага, которого не одолеть в одиночку, только в глазах учеников врагом выставлялся факультет Слизерин.

Змеиный факультет всегда представлялся не в лучшем свете, для всего остального Хогвартса. Теперь же, всякие упоминания достоинств слизеринцев исчезли из песни, осталась только строка о родовитых предках. Как говориться "нечем гордиться, гордись предками".

Для мадам Амбридж четко различался подтекст: «Волан-де-Морт воскрес!», о чем она, разумеется не умолчит в своих докладах министру магии. В том, что шляпу потянуло на песнопения политического характера саму по себе, никто верить не собирался. Артефакт, каким бы подобием разума не обладал, подчиняется владельцу. В данный момент владельцем распределяющей шляпы является директор Хогвартса. И это ещё Вильгефорца ублюдком называли. Дамы и господа, вот перед вами бородатый добрый дедушка, вербующий юных одаренных детей в свой орден. Сколько из них умрут за светлое будущее?

Распределение закончилось на очередном гриффиндорце, Аберкромби Юане. Тот, под радостный гул грифов, сел на своё место, уступив всеобщее внимание Дабмлдору. Старик оглядел зал, ухмыльнулся в бороду и без долгих речей, лишь поприветствовав новичков и старую гвардию, дозволил приступить к еде.

Моё почтение домовым эльфам за лакомства, которые я уплетал за обе щеки. Разумеется, я соблюдал правила этикета за столом, что не мешало мне попробовать всего понемножку. Растущий организм как-никак, хоть и подвергнувшийся комплексным мутациям. Голод никуда не девается, особенно если ты имеешь привычку уматывать себя работой, теряя счет времени.

Моё состояние не замечают исключительно благодаря морокам. Вильгефорц из Роггевеена всегда бодр и свеж, готов помочь советом и делом, но под материальной иллюзией все равно остается подростковое тело, со всеми вытекающими отсюда ограничениями. Часть из них я могу не учитывать, все же мутант есть мутант, но все чаще я ловлю себя на мыслях, что засматриваюсь на старшекурсниц…

Трапеза проходила отнюдь не в молчании, как и полагается вести себя за столом. Дамблдор тоже это заметил. Когда ученики начали вести беседы, никого не стесняясь, директор опять взял слово. По традиции он перечислил правила, соблюдение которых почти что гарантирует безопасность в Хогвартсе, после чего перешел к темам, волнующим большинство.

– У нас два изменения в преподавательском составе. Мы рады поприветствовать профессора Граббли-Дёрг, которая будет вести занятия по уходу за магическими существами. Я так же с удовольствием, – слукавил Дамблдор, – представляю вам профессора Долорес Амбридж, нашего нового преподавателя защиты от Тёмных Искусств.

Учитывая, что большинство учеников уважало Римуса Люпина и ценило Рубеуса Хагрида, раздавшиеся в тишине вялые хлопки были красноречивее любых слов директора. Дамблдор попытался развить вступительную речь темой квиддича, вступлением в факультетские команды и обязательствами, налагаемыми на учеников сим деянием, однако неожиданно замолчал, переведя взгляд на даму в розовом.

Большинство учеников не услышало многозначительного покашливания Амбридж, бесцеремонно прервавшего речь директора. Альбус безусловно понял замысел первой помощницы Фаджа, но предпочел уступить ей место за трибуной.

– Благодарю вас, директор, за ваши добрые слова приветствия. И как приятно видеть ваши умные, счастливые лица, улыбающиеся мне. Я уверена, мы с вами станем очень хорошими друзьями, – можно было подумать, что Амбридж говорит стандартную ерунду, для скорейшей интеграции в рабочий коллектив, пока не прозвучали слова «министерство магии».

Министерского бюрократа понесло. Я уже достаточно времени провёл в большом зале, успев пробиться за барьеры окклюменции розовой дамочки. Самым важным навыком для чародея её социального положения, она владела на очень среднем уровне. Безалаберное отношение к защите своего разума, если спросите меня. Хотя, тут половина преподавательского состава такая…

Долорес Амбридж не планировала держать речь. Ей пришлось импровизировать, как только она услышала песню шляпы. Слова, предназначенные для детских ушей, потерявшая чувство такта ведьма восприняла как прямой вызов своим умениям. В мыслях она уже видела себя директором Хогвартса.

Чем дольше я читал её мысли, чем глубже копался в её разуме, тем больше узнавал всякой разной мелочи, несущественной для меня или Вильегфорца, но крайне раздражительной в целом. Долорес Амбридж стоит за половиной принятых министром магии решений. Так она думает… Именно она нашёптывает Фаджу небылицы, вроде несуществующих грёз Альбуса Дамблдора на трон министра. То, что бородатый директор дважды отказывался от предложений стать министром ещё в далёком 1990 году, Фадж не брал в расчёт.

Корнелиус Фадж казался Амбридж легкоуправляемым. Долорес не замечала главного фактора – министр магии не приближает к себе подкованных в юридическом деле магов, ограничиваясь исполнительными карьеристами. Она рассчитывала унаследовать кресло министра от Фаджа, искренне веря в ложность слухов о воскрешении Тёмного Лорда. Долорес Амбридж врала так долго и так часто, что в конце-концов уверовала в собственную ложь.

Теперь она здесь, в Хогвартсе, чтобы скинуть Дамблдора с насиженного места и самой занять пост директора. Долорес всей душой считала, что с помощью Фаджа свергнуть Дамблдора – пара пустяков. Ей ни на минуту не пришла в голову мысль, что министр просто манипулирует самовлюбленной карьеристкой.

Как обычно, речь первой помощницы министра изобиловала пустыми словами, хотя парочка дельных вещей вроде недопустимости прогресса ради прогресса, все же прозвучали. Увы, чтобы её речь можно было назвать сносной, нужно вырвать половину слов из контекста и преподнести их под совсем другим соусом.

Пока новый профессор ЗоТИ упражнялась в словоблудии, пытаясь не терять и так скудные навыки, я закончил с её мозгами, обратив внимание на еду. Моя тарелка ещё не опустела – досадная оплошность, которую я намеревался исправить немедленно.

– … беречь то, что должны сберечь, и избавляться от того, что недопустимо.

– Один вопрос, мэм. Что вы делаете в Хогвартсе?

Амбридж, уже повернувшаяся к профессорскому столу, резко развернулась, не успев убрать недовольную гримасу с лица. Но её физиономия разгладилась, стоило ей найти в толпе студентов меня.

– Мистер Поттер, разве вы не слышали, что сказал директор Дамблдор только что?

– Прекрасно слышал, мадам, но у меня в голове не укладывается один факт.

– Какой?

– Чему именно вы сможете научить меня? Как славить его величество Корнелиуса Фаджа? Спасибо, в этом состязаний вы можете дать сто очков форы вперёд любому чиновнику.

В следующие секунды весь Хогвартс имел возможность наблюдать стремительно багровеющее лицо новой профессорши. Обожаю Англию за её либерализм в отношении личного мнения. В Неверленде попробуй ученик вякнуть что-то на учителя, мигом вылетел бы из школы, будь его мнение тысячу раз правильным. Здесь же налицо открытое оскорбление.

– Возможно я не прав, мисс Амбридж, но тогда вы обязательно докажете мне обратное, не так ли?

– Обязательно, мистер Поттер!

– Ну так чего тянуть, покажите телесный патронус, профессор ЗоТИ Долорес Амбридж. Уверен, такая компетентная волшебница как вы, сделает это без всяких проблем.

– Долорес, вы не обязаны. Гарри, профессор Амбридж продемонстрирует свои навыки на уроках, а пока что сядь, незачем…

– Ну что вы, господин директор, я совсем не против маленькой демонстрации.

Амбридж широко улыбнулась, готовая показать своё мастерство, и поставить зарвавшегося мальчишку на место. Ох, какого же мнения она о себе… Она, как и большинство волшебников, считает телесный патронус проявлением высшей магией, доступной только волшебникам с чистой совестью.

Новоиспеченная профессорша ЗоТИ предположила, что я хочу дискредитировать её умения, ведь мальчик явно считает её злой колдуньей, а злые колдуны априори не умеют использовать патронус. Прекрасный повод поставить зазнавшегося юнца на место, одновременно укрепив свой авторитет в школе.

– Мисс Амбридж, вы не обязаны… – Поспешил сказать Дамблдор, но она подняла руку, отмахнувшись от директора, вышла в центр зала и с гордостью продекларировала: – Экспекто Патронум!

Она ожидала, что из палочки вырвется белый кот, закружит по залу пару раз и опустится ровно перед Гарри Поттером, посрамив неугодного министерству ученика, но…

– Долго мне ещё ждать, мисс Амбридж? Ну, поднатужтесь там, не знаю…

Хихиканье учеников заставило профессоршу ЗоТИ поднапрячься, но как она не пыталась выдать хотя бы обычный патронус, у министерской суки не получалось. В растерянности она энергично взмахивала волшебной палочкой, раз за разом выкрикивая – «Экспекто Патронум!», – без ожидаемых последствий.

– Мадам, не утруждайте себя высшей магией, покажите на худой конец обычный патронус.

Амбридж прожигала меня взглядом бешеной собаки. Не будь рядом трёхсот учеников и преподавательского корпуса в полном составе, с директором во главе стола, первая помощница Фаджа сделала бы мне огромное одолжение, развязав мои руки. Пока что она могла только гневаться и недоумевать, почему ей не удается призвать свой патронус. Шестеренки в её голове крутились с бешеной силой, и хоть я не читал её мысли, момент, когда Доллорес Амбридж связала потерю навыка со мной, чётко отобразился на её лице.

Ну, а на что она рассчитывала? Что я спущу попытку убийства на тормозах? Свой приговор она собственноручно подписала, как только послала за мной дементоров, я всего лишь привожу его в исполнение. И начал я с её воспоминаний. Копаясь в разуме самовлюбленной дуры, я нашел не только воспоминания о работе, или недавно принятые решения. Не меньше внимания я уделил её магическим навыкам, желая знать, с чем столкнусь при самом плохом развитии событий. Для неё.

Стоит признать, дама знает пару трюков, способных удивить рядового пожирателя смерти или магическую тварь, но не более того. Телесный патронус средь них присутствует. Чтобы заблокировать его, я напустил туману на самые счастливые воспоминания женщины. Теперь они размыты, нечетки и призвать их в помощь практически невозможно. Теоретически, приложи она все силы – и через два-три месяца Амбридж заново освоит патронус.

В этом и кроется прелесть магии разума. Она может воздействовать в разном диапазоне, от слабых манипуляций с чувствами, до полной перекройки личности, но всегда необратимо или пока чародей, наложивший чары, не снимет их. Долорес Амбридж не вспомнит, как призвать кота. Ей остается только снова учится этому полезному умению с нуля.

– Спасибо за демонстрацию ваших навыков, профессор. Я глубоко впечатлен вашими познаниями в области защиты от тёмных искусств.

– Довольно!!! – Прокричала помощница министра. – Что за игру вы затеяли, директор?! Вы наложили какое-то заклятие на большой зал, чтобы дискредитировать меня?

– О чём вы, мисс Амбридж, директор Дамблдор не имеет никакого отношения к вашей некомпетентности, – я не дал директору и слово сказать. – Надо было лучше в школе учиться, а не грезить наяву. – Достав волшебную палочку, я демонстративно уложил её на стол рядом с ножом и вилкой. Мои ладони коснулись друг друга в молитвенном жесте. Закрыв глаза, я тихо произнес – Экспекто Патронум. – А потом я развел руки в стороны…

***

Дамблдор уже жалел о том, что поддался на уговоры Сириуса и принял Гарри в ряды Ордена Феникса, но по другому поступить он не мог. Сын Лили и Джеймса заслуживал знать всё, он был достоин лучшего, ведь именно он избранный, что покончит с Томом. Дамблдор верил в это, но сегодня Гарри доказал в очередной раз, какой он ещё недальновидный юнец. Видимо, талант к магии не гарантирует автоматического проявления идеального политического чутья.

Вот зачем ему нужно было идти на конфликт с правой рукой Фаджа? Долорес Амбридж всего лишь очередной прихвостень самодовольного болвана. Политика этих двух не приведёт страну ни к чему хорошему, благо им не долго осталось, ровно до первого появления Тома Реддла на публике. Все их мистификации в одночасье рухнут, как карточный домик.

Директор Хогвартса не сидел сложа руки, собирал союзников, готовился дать отпор бывшему ученику, но он не хотел играть под дудку министра магии. Нынешнее министерство магии слабо, оно расслабилось за десятилетие благополучия. Нынешняя власть должна пасть, чтобы решительные люди взяли бразды правления на себя, иначе Волан-де-Морта не остановить. Так было в прошлый раз, так будет и теперь. Жаль, что так вышло с Барти Краучем, его помощь сейчас была бы неоценима.

Тем не менее, Корнелиус Фадж ещё может вставлять палки в колёса, пока находится на своём посту. Вот он и навязал эту Амбридж в качестве профессора. На самом деле, она соглядатай, ищущая на чём бы подловить директора, и отстранить его от управления Хогвартсом, но Дамблдор собирался первым вывести её на чистую воду.

Сделать это не сложно. Альбус Дамблдор провёл большую часть своей сознательной жизни в стенах замка, он знал каждый кабинет, каждый закуток, каждую тайную комнату… Ну, почти каждую. Даже по прошествии стольких лет, лучшая магическая школа в Европе умудряется подкидывать загадки. Благодаря знанию архитектуры старинного здания и магическим новинкам, а именно сквозным зеркалам, недавно установленными в ключевых местах, собрать компромат на нового профессора ЗоТИ дело времени. То, что Долорес Амбридж будет превышать полномочия – ясно всем. Вопрос в том, как скоро?

Но Гарри… Дамблдор мог догадаться, что юноша выкинет подобный фортель. Самое странное – что Амбридж повелась. Вылезла в центр большого зала между факультетскими столами, накрытыми всевозможными блюдами, и опозорилась на глазах у всех. Дамблдор был не лучшего мнения об окружении Фаджа, но Амбридж уж слишком сильно верила в свои возможности, а озадаченность, читающаяся на её лице, уж слишком реальна. Гарри наоборот, не удивился. Казалось, будто он рассчитывал на неудачу Амбридж.

Однако последовавшее за этим затмило всё, что видел Альбус в своей жизни. Сначала Гарри отложил в сторону волшебную палочку, собираясь нечто продемонстрировать. Неужели хочет призвать патронус без волшебной палочки? Дамблдор неодобрительно покачал головой. Возгордился мальчик, нужно будет отдельно поговорить с ним на эту тему. Гордость во время войны – кратчайший путь в могилу. Но все мысли о будущей беседе выветрились из головы старого волшебника, стоило Поттеру произнести два слова – Экспекто Патронум – и зал утонул в ослепительно-тёплом свете цвета спелой пшеницы.

Волна за волной накатывали на потрясенных учеников, пока, под самым потолком, не сформировался силуэт огромной птицы, лучащийся подобно солнцу в ясный день, но не обжигающими лучами, а согревающий умиротворенностью и спокойствием, уверенностью и гармонией. На солнечного беркута можно было смотреть без опаски получить серьезное повреждение сетчатки глаз. Все тревоги, вся горечь, всё самое худшее, скрывающееся в людях, стало чем-то несущественным в данный миг.

Никто не рискнул нарушить благоговейную тишину. Даже после того, как патронус Гарри Поттера истаял в последней вспышке солнечного света, унесшейся далеко за пределы замка, ученики не стремились прерывать момент великого волшебства.

– Вы уверены в своих возможностях, мисс Амбридж? – Раздался абсолютно обыкновенный голос Гарри Поттера, нарушивший сакральную тишину. – Эта работа может оказаться чрезвычайно трудной для слабо-одарённой волшебницы вроде вас.

Гарри Поттер взял волшебную палочку со стола, спрятав артефакт в рукаве мантии и спокойно сел на своё место, оставив Доллорес Амбридж в полной прострации. Надо сказать, не только её. Чтобы полностью отмереть, детям и учителям понадобилось несколько минут. Всё это время в звенящей тишине слышался лишь скрежет ножа и лязг вилки по посуде.

– Передай, пожалуйста, пудинг.