Текст книги "Вильгефорц из Литтл Уингинга (СИ)"

Автор книги: KotJunior

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 43 страниц)

– Ооо, вот мы и дошли до корня всех проблем. Но ещё слишком рано, прояви ещё капельку терпения, старче. Скоро ты удивишься, как тебя обвели вокруг пальца. – Манфред уже откровенно потешался над стариком. Тот видел, что он отнюдь не боится всесильного светлого чародея, и гадал, в чем заключается уверенность невыразимца?

– Чем больше Цири жила при дворе Артура, тем больше она сближалась с Галахадом. Она начала ему доверять, и поведала рыцарю, что однажды её сильно обидел чародей по имени Вильгефорц, родом из Роггевеена. Таадааам! Ничего не напоминает?

– А должно?

– Вильгефорц, упоминаемый в текстах, был родом из городка Роггевеена, где бы ни находился этот город. А изобретатель дальнозеркал и гвинта так же родом из Роггевеена. Именно так он представляется в народе, фамилии не имеет. Мы безуспешно искали по всей Европе этот городок. Ни магловский город с таким именем не существует, ни магический.

– Связь с моим учеником до сих пор не улавливается.

– Сейчас, одну минуту, давай теперь взглянем на шары с предсказаниями.

Дамблдор коснулся первого шара, и услышал знакомый голос профессора прорицаний Сивиллы Трелони:

<i>Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… Рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… И Тёмный Лорд отметит его, как равного себе, но не будет знать всей его силы, ведь она непостижима обычному разуму. И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой… Тот, кто превосходит могуществом Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца…</i>

Дослушивать до конца заученный до дыр текст прорицания он не стал. Альбус и так прекрасно понимал к кому оно относится.

– И вы ещё пытаетесь убить того, кто способен остановить Томма Реддла? Не верю, что сам спрашиваю подобное, но вы в своём уме?

– Второй шар, пожалуйста. – Проигнорировав вопрос Дамблдора, Манфред указал на крупный шар перламутрового цвета. Дамблдор коснулся его и приятный сопрано зазвучало в кабинете:

<i>Ученик, сравнимый с учителем, носящий две милые маски. Для большинства он герой, избавитель от тьмы. Две разные ситуации – одна маска. Но будьте осторожны, маска спадёт, герой истинный лик свой явит, циничной и расчётливой твари, ждёт островов приход.</i>

– Узнаю слог Кассандры Трелони. Она любила изрекать пророчества ещё более мутные, чем праправнучка, да ещё и поэзией увлекалась. Неудивительно, что первое часто смешивалось со вторым.

– Признаюсь, в своё время мы думали, что это пророчество про Волан-де-Морта, но теперь всё выглядит совсем иначе. Третий шар, пожалуйста. – Дамблдор последовал указанию, коснувшись последнего шара с предсказанием. На этот раз в комнате прозвучал мужской баритон:

<i>Юнец с душой умудренного жизненной мудростью чародея, потешаясь над величайшими магами, не приемлет ни света ни тьмы, ибо сознание его уже обрело целостность. С новой силой будет кроить он мир под себя. Те, кто зовутся его друзьями, тешут себя ложными надеждами, ведь встать с ним вровень или над ним невозможно. Он приемлет только самый вверх положения в обществе…</i>

– Это голос Иниго Имаго. C ним я знаком лично.

– Тогда ты должен знать, что его пророчества сбывались гораздо чаще, чем у Трелони. Мы полагаем, что второе и третье пророчество, это про одного и того же человека. Иниго, в приватной беседе, рассказывал об ужасах, творимых этим юнцом с душой старца, правда упоминал незнакомые ему места, замки. По описанию – прямо-таки другой мир. А теперь давай-ка подойдем к омуту памяти и посмотрим воспоминания одного нашего человека. Они привнесут ясность и свяжут воедино Поттера и Вильгефорца.

Манфред достал артефакт-хранитель, содержащий жидкие воспоминания, вылил содержимое в омут памяти и приглашающим жестом призвал оценить качество доказательств. Альбус Дамблдор нырнул в омут с головой. Он просмотрел воспоминание невыразимца десятки раз, ища подвох, выискивая признак подделывания, но видел только правду. Когда он повернул голову к Манфреду, его взгляд был опустошен.

– Представь моё удивление, когда из лавки «Кьюриоуса и Марогона», два года назад, вышел Гарри Поттер. Я специалист по иллюзиям, и воздал должное его мастерству, хоть долгое время не мог понять, откуда такие навыки, пока не пришел к его мануфактуре. Видел бы ты чары защиты, стены, зачарованные совсем уж диким образом, явно нетипичным для наших магов, земных…

Дамблдор слушал внимательно, паззл в его голове выстраивался, сомнения сеялись, а больше Манфреду и не нужно. Он убьет иномирянина чужими руками, даже если ему придется умереть.

– Тебя не удивляло, что Вильгефорц появляется на публике только летом? Где он в остальное время? Хотя, если Вильгефорц всего лишь маска, то понятно где, в Хогвартсе! Тебя не удивляют навыки Гарри Поттера. Мальчик убил пятерых пожирателей, словно всю жизнь только этим и занимался. Потрясающие боевые навыки для четырнадцатилетнего подростка, пусть и гения. Ну что, сходятся пророчества? А теперь прибавь слова Имаго о том, что Вильгефорц конченый социопат – и получишь тварь покрупнее Волан-де-Морта. Вот что ожидает нас в будущем, Альбус, и ты собственноручно вскармливаешь наш конец.

– Бред. – Выдал вердикт директор Хогвартса. – Несвязанный между собой бред. Куски пророчества, трактуемые в угоду себе, для оправдания.

– Какого ещё оправдания, Альбус?

– Очевидно, ты считаешь меня глупцом, Манфред. Думаешь, я не помню, кому ты симпатизировал во времена Грин-де-Вальда? А сейчас кто твой хозяин? Неужели вы с дружками-пожирателями решили обмануть меня дешевой провокацией?

– Ты сам видел мою память, я не лгу, да и уважаемые Иниго Имаго с Кассандрой Трелони сказали свои слова. Мне потребовался целый год, чтобы связать всё воедино.

– Хватит! – Воскликнул Дамблдор, нахмурив брови. Сверкнули очки половинки. Его рука подёргивалась, волшебная палочка опасно указывала на Манфреда.

– Что бы ты не решил, знай, я поведал своим коллегам, куда иду…

Глава 43 Четвёртый чемпион…

На следующий день после объявления о начале отбора кандидатов в большом зале, с самого раннего утра, ещё до завтрака, народ толпился вокруг кубка огня. Точнее на расстоянии трех метров, за магической чертой. Дамблдор, работая на протяжении десятилетий с детьми, стопроцентно знал о планирующихся попытках нарушить возрастной ценз. Дабы пресечь эти попытки, он наколдовал барьер, отсеивающий неподходящих по требованиям путём телекинетического отталкивания.

Какой-то пуффендуец попытался пройти за черту, поставив под сомнение умения Дамблдора. Он вплотную приблизился к артефакту, уже успел протянуть руку с бумажкой, как его будто кота за шкирку схватили и оттащили на десяток футов назад, прямо за черту. Наблюдавшие за ним дети дружно рассмеялись, вгоняя студента в краску. Один ноль в пользу Дамблдора, хотя что-то подсказывает мне, он не первый.

– Лазло Валис. – Старшекурсница с Пуффендуя, назвала имя несостоявшегося кандидата. – Ему шестнадцать лет. К несчастью, семнадцать ему исполнится только под конец этого года. Жизнь несправедлива.

– Дамблдор совсем рехнулся! – Возмутился Рон. – Мы все тут должны иметь равные шансы. Их просто лишили самых опасных конкурентов. Пусть радуются.

– Это кто тут опасный конкурент, ты что ли? – В наш разговор бесцеремонно вклинился дурмстраговец, а неподалёку мелькал главный в их компашке. Мазнуть взглядом по Виктору Краму, оказалось достаточно, чтобы считать его поверхностные мыслишки, узнать о его нехитром способе меня спровоцировать. Мальчик не забыл обиду, и желал рассчитаться, отомстить, унизить меня на глазах всей школы.

– А ты кто? – Недоумевающе спросил Рон. Рыжий гриффиндорец сам не очень уважал всякий официоз, но правила хорошего тона знал, даром что из чистокровной семьи.

– Я тот, кто выиграет кубок трёх школ.

– Ты лучишься самодовольством, Поляков, во всяком случае у нас всех равные шансы, среди совершеннолетних разумеется, – спокойно произнёс подошедший болгарский ловец.

– Неужели? – Я привлек внимание к своей персоне. – А я думал, ты всегда играешь в одиночку.

– Каждый ученик Дурмстранга кинул своё имя в кубок. Выберут достойнейшего.

– На фоне достойнейших ты выгодно отличаешься. Неужто эти ребята, как и те, прежние, просто про запас?

Болгаров перекосило, их гнев отразился на лицах. Ученики Хогвартса не поняли о чём идёт речь, кроме Рона и Гермионы. Эти двое заулыбались, чувствуя себя более расковано в присутствии звезды.

– Кстати ребят, а вы тут каким образом очутились? Заблудились? Так ваш стол в противоположном конце зала, вон возле тех змей. Не бойтесь, подойдите к ним, они только на словах ядовиты.

Бум! Волна хохота прокатилась по большому залу. Меня услышали и за слизеринским столом, но в мой адрес огрызнулись вяло. Зелёные не хотели произвести плохое впечатление на Крама. Мне же до него дела нет.

– Никак нет, просто раз ты ещё не дорос до настоящих турниров, я захотел предложить дружественное соревнование лучшему ловцу Хогвартса.

– Я то ещё вырасту, – встав из-за стола, я посмотрел на Крама, почти что на одинаковом уровне глаз. – А ты?

Когда все уже подумали о физическом росте, по рядам учеников послышалось девчачий шёпот – «А Поттер всегда был таким высоким?», – а так же сравнение меня с Крамом, но я поспешил добавить двусмысленности в мое изречение.

– Ты не обижайся, не то чтобы я сомневался в твоих профессиональных навыках. На последнем чемпионате ты и запасные игроки из твоей болгарской сборной хорошо пинались на поле во время игры, но когда дело дошло до суровой жизни, вас и след простыл. Да, вы быстро летаете, жаль не в ту сторону.

Намерения Крама ясны как безоблачное небо. Вызвать меня на состязание по ловле снитча, один на один, самоутвердиться за мой счёт в отместку за прошлую встречу. Виктор Крам не держал зла так уж сильно, но яро хотел вернуть именную, сделанную на заказ Молнию обратно. Я же пытался подвести его к идее дуэли и, кажется, немного перестарался. Из рукава мантии ему в руку скользнула волшебная палочка.

– Я намеревался вызвать тебя на соревнование между ловцами. Один на один. Кто первым поймал бы снитч, тот оказался бы победителем, однако ты не желаешь слушать.

– Потому что не заинтересован. А тебе стоит готовиться к турниру трех волшебников, а не пытаться самоутвердиться за счет тех, кто младше тебя.

– Очень жаль, что именно так ты воспринял предложение дружеского соперничества.

– Да что ты с ним возишься, Крам, он обычная мелкота!

– Заткнись, Поляков… – Попытался образумить товарища Крам, но тот явно был не в себе. Стоп, он что, пьян?

– Нет, и не подумаю, пусть слушает! Будь я на твоём месте, то поостерегся бы соревноваться со мной или Крамом. На этот турнире раньше погибали, тут смерть реальна! Для участия в турнире нужна храбрость и железная воля, ты это понимаешь?

– Понимаю, вот поэтому я благодарен всем богам, что не участвую. На прошлом подобном мероприятии я чуток перенервничал, во время нападения пожирателей рука дернулась, и на тебе – пять убитых прихвостней Волан-де-Морта. Хорошо что мы не встретимся как соперники, дружественные или нет. Вдруг, я бы снова перенервничал…

Крам вздрогнул и, так же незаметно как достал, спрятал палочку в рукаве. Он смотрел мне прямо в глаза, но мы оба знали, чем все кончится. Парнишка опустил лицо в пол, не выдержав мой взгляд, что-то пробормотал нечленораздельно, и потопал к столу Дурмстранга, пытаясь держаться достойно.

– В том году Малфой, в этом Крам. Сколько ещё врагов ты собираешься себе нажить, Гарри? – спросила Гермиона.

– Неважно сколько у тебя врагов, важно из какого теста они сделаны. Эти двое не тянут даже на мизинец Волан-де-Морта, так чего мне опасаться?

– Внезапного удара, – вставил своё слово Дэвис. Капитан сборной Когтеврана был в сущности неплохим парнем, но горделивым. Он до сих пор не может мне простить вторичность голоса в команде, вот и воспринимает каждое моё слово как вызов.

– А ты случайно не путаешь страх от простой драки с битвой насмерть? Оглянись, где мы по твоему?

– В Хогвартсе.

– Именно. Даже если они меня поймают вечером в коридоре и всем составом делегации изобьют меня до полусмерти. Событие невероятное в своей абсурдности, но допустим такое все же случится. Как думаешь, меня убьют?

– Глупости, у вас был конфликт на глазах у всех учеников в большом зале. На них подумают в первую очередь.

– В яблочко. Ты как всегда права, Гермиона, – девочка зарделась от похвалы, до чего легко манипулировать ею. – К тому же, нет у меня никаких врагов.

– А как же тот Кого-нельзя-называть? Разве он не твой заклятый враг? А пожиратели смерти? Они-то уж точно считают тебя своим врагом номер один.

– Я не в ответе за то, что считает отдельный индивид и как он меня воспринимает. Хотят моей головы, пусть попробуют её взять. Однако тот, кто приходит с проклятием ко мне, от проклятия и умрёт, хоть это и неправильно. Пожирателями должны заниматься авроры. Закон превыше всего, без него мы ничем не отличаемся от тех же пожирателей.

– Того-кого-нельзя-называть ты тоже не считаешь за врага?

– Тут сложнее и проще одновременно. Волан-де-Морта боятся все. Я уверен на сто процентов, никто из ныне живущих не облегчит мне задачу, убив его. Мы столкнемся лицом к лицу в скором будущем. И тогда – я убью его.

Ненадолго за столом установилась пауза, однако никто не притронулся к еде, кроме меня. Упоминание Волан-де-Морта не испортило мой аппетит, наоборот, я поскорее приступил к завтраку, пока не расхватали самые лакомые кусочки.

– Но он уже мёртв, разве не так? Ты ведь убил его, когда был младенцем, – сильный французский акцент разрезал тишину, оторвав меня от приема пищи. Я повернулся к девушке за три места от меня и обнаружил, что на меня уставились все пары глаз из-за стола Шармбатона.

– Хм… Ваши слова самое смешное, что я слышал за последний год. Отдам вам должное, мадмуазель Делакур, вы умеете шутить, и акробатические навыки на высоте. Признайтесь, вы из семьи потомственных циркачей, я угадал?

– А вы со всеми грубо себя ведёте, месье Поттер, или просто невоспитанный хам?

– Ха-ха-ха, эх детишки, слушаете, но не слышите. Я ведь только что ясно дал понять, мои действия зеркальны по отношению к другим людям. Вы, мадмуазель Делакур, бессовестно пользуетесь своим даром от природы с самого начала, как сели за этот стол. Все парни не спускают глаз с вашей персоны. Вот что я называю бестактностью и хамством.

– Она не со зла! – Воскликнула младшая копия Делакур. – Сестрёнка не всегда умеет сдерживать свои силы.

– Слабое оправдание. Сознательное использование говорит о вашем лицемерии, бессознательное о вашем крайне плохом самоконтроле, но раз вы одна из возможных кандидаток на участие в турнире трёх школ, второе отпадает. Как там говорил тот болгарский паренёк? Храбрость, железная воля? Ух, хоть прямо сейчас беги и записывайся в аврорат. Отсюда я делаю вывод – вы коварная девушка, мисс Делакур.

– В корне неправильный вывод. Человек может быть храбрым даже будучи прикованным к инвалидной коляске. Моя натура нисколько не умаляет мои достоинства! – Девушка вздернула нос. – К тому же, вы не удостоились запомнить имя того болгарского паренька, а меня вы запомнили, с самого начала, как я села за этот стол!

– В этом нет вашей заслуги, лишь вашей семьи. Она весьма известна за пределами Франции.

– И чем же?

– Невоспитанными девицами, что вместо приема пищи, досаждают своими вопросами остальных.

– Гарри, ты куда? – Заметив, что я собираюсь уходить, Рон также встал из-за стола.

– Сегодня отменили уроки. Директор решил дать старшекурсникам возможность поразмышлять, а нас милосердно избавил от бремени выбора. Так что я займусь тем же, чем и три года до этого дня.

– Пойдешь учиться?

– Скорее тренироваться.

– А есть разница? – Поинтересовалась Гермиона.

– Большая, – и видя вопросительные взгляды слушателей сразу двух факультетов, а также французов, я решил уделить больше внимания вопросу. – Выучить заклинания это пол дела, наименее важная половина. После предстоит тысячекратное повторение заученного, пока заклинание не станет получаться невербально, без взмахов палочкой, без палочки вообще…

– Разве такое возможно? – Спросил первокурсник, жадно греющий уши. Ответом ему стала левитация в моём исполнении и ошарашенные взгляды учеников. Учебники закружились вокруг меня, перелистывая страницы с большой скоростью. Дешевое представление, зато сколько уважения во взгляде толпы. Коснувшись ногами пола, я пролевитировал книги в левую руку. – Главное заранее определиться, что тебя цепляет, чем ты хочешь заняться в будущем. У человеческой жизни есть неприятное свойство заканчиваться за век или меньше, – если у тебя нет альраунового декокта, – так что потраченное время должно принести максимальный результат. В чем смысл тысячи заклинаний, если ты будешь постоянно в них путаться? В нужный момент, неправильный выбор может поставить точку в твоей судьбе, задолго до окончания века.

– Может вы расскажите, как избежать такой участи, мистер Поттер? Кстати, минус двадцать очков Когтеврану за нарушение правил Хогвартса, за колдовство вне классных занятий. – Никто с Когтеврана не возмутился вердиктом Снейпа. Знают, я верну в десять раз больше.

– Выучить пару тройку заклинаний до автоматизма, или хотя бы одно, но мощное и универсальное. К примеру, простейший телекинез. Его можно использовать, чтобы помешивать сахар в чае, или запульнуть чем-нибудь потяжелее в неприятеля. В дуэльных учебниках описывают ситуации, когда телекинезом отражали заклинания. Вот вам бытовое, боевое и защитное заклинание, одно, в трёх вариациях. Выучить легко, а в жизни незаменимо. Что скажете, профессор?

– Плюс десять очков Когтеврану, за находчивость и понимание сути волшебства. – Зажал десятку, жмот!

Когда Снейп удалился, я посмотрел на задумавшихся детишек. Они перебирали в уме другие варианты использования массово доступных заклинаний. Внезапно Гермиона хлопнула себя по лбу.

– Я давно уже хочу тебя спросить, но всё время забываю, где ты тренируешься, Гарри? Обычно, если у тебя нет тренировок по квиддичу, ты пропадаешь и тебя не найти.

– Секрет.

– Ой да ладно, дружище, расскажи. – Рон, в своей обыкновенной манере, начал канючить.

– Хогвартс древний замок, станет ли тебе легче на душе, друг мой, открой ты одну из сотни его тайн?

– Ууу, включил Дамблдора, да? Так бы и сказал, что не хочешь делиться секретом.

– Гарри, ты имеешь ввиду комнаты! – Улыбнулась своей догадке Гермиона. – В Хогвартсе сотни дверей! Ты нашел бесхозную комнату, где и занимаешься, я права?

Я удалился из большого зала, оставив высказывание Гермионы неподтвержденным. Выручай-Комната уже дала мне всё, в чём я нуждался, и даже больше, она уже не представляет для меня той же ценности, как раньше. Однако, сейчас это единственная тихая гавань в Хогвартсе, где меня точно никто не сможет найти в случае чрезвычайных ситуаций. За три года посещений, я ни разу не застал кого-то ещё на этом месте, так что пока она себя не скомпрометирует, выдавать её местоположение остальным ученикам – верх расточительства.

Ожидаемо заинтересованные детишки решили проследить за мной, только как обычно ничего не получилось. Не первый раз моей персоне пытаются уделить пристальное внимание. Стандартное петляние по коридорам, перекинуться парой словечек со всеми встречными, задать пару вопросов встречному декану Гриффиндора, зайти за угол и накинуть капюшон мантии невидимки, активируя маскировочное зачарование.

– Вы видели? Как?! Как он исчез?! Только что был здесь! – Рон сокрушенно причитал одно и тоже.

– Возможно, если кое-кто двигал бы ногами быстрее…

Дальше слушать не имело смысла. Пройдя мимо моих «друзей» и толпы детишек, что они привели за собой, я быстро достиг выручай-комнаты, откуда незамедлительно переместился на мануфактуру. Поскольку освободившееся от уроков время надо чем-то заполнить, то я решил посвятить весь день работе.

К вечеру, когда я достиг пика моральной и умственной усталости, проклиная бумажную волокиту, я вернулся обратно в Хогвартс. Едва выйдя из выручай-комнаты, мне встретился чем-то обеспокоенный декан Когтеврана. Полугоблин двигался в ускоренном темпе, шаря глазами по всем углам, открывая все двери в коридоре. Он сосредоточенно кого-то выискивал.

По пути в башню Когтеврана, мне встретились другие профессора, обыскивающие каждый закуток Хогвартса. Вопрос прояснился только в гостиной башни Когтеврана. Моё появление в башне опустило гнетущую тишину на несколько секунд, а потом башня взорвалась. Не в прямом смысле – в гостиной поднялся гвалт детских голосов, средь которых я услышал один повторяющийся вопрос. – Как ты это сделал?

– Ребята, я весьма польщен вашим интересом к моей персоне, но пожалуйста, спрашивайте по очереди.

– Как ты это сделал, Гарри, как обманул Кубок Огня? – Когда шум и гам стих, один паренек озвучил то, что было у всех на уме.

– О чём ты?

– О том, что Кубок Огня выбрал тебя четвертым участником турнира трёх волшебников.

Первая мысль, не удивлён. Ожидал неприятности, и ожидания оправдались. Мне оставалось только спросить.

– И за какую школу я выступаю?

Мою попытку иронии не оценили. За первой волной вопросов последовали возмущенные крики пополам с обвинениями. Как подсказывает мне мой опыт, там, где кричат громче всего, понятия не имеют, что делать. Я утвердился в мысли пообщаться с человеком сведущим, в надежде прояснить ситуацию. Такой появился в гостиной очень быстро. Альбус Дамблдор сурово повелел следовать за ним. Директор хранил молчание, пока вёл меня в большой зал, где по прежнему оставалось много детей, несмотря на поздний час.

– Лжец!

– Обманщик!

– Как ты это сделал, Поттер?! – Выкрикивали возмущенные ученики из всех уголков большого зала.

Не обращая внимания на детей, Дамблдор повёл меня к учительскому столу, обогнув который, мы зашли в примыкающую к большому залу комнату. Здесь уже находились несколько учеников, видимо чемпионы школ, вместе с директорами Дурмстранга и Шармбатона, а также Барти Крауч.

– Вот и виновник торжества объявился!