Текст книги "Вильгефорц из Литтл Уингинга (СИ)"

Автор книги: KotJunior

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 43 страниц)

– Сколько лет, Гарри, ты так похож на Джеймса, только глаза у тебя от Лили…

– Ностальгия, приятное чувство, особенно когда оба собеседника знают, о чём идёт речь. Не кажется ли тебе, что ностальгировать в одиночестве, это немного бестактно? Примерно как играть в квиддич в одни ворота с одним ловцом.

– Прости, я немного по другому представлял себе эту встречу, точнее я её вообще не представлял.

– Сколько жалости к самому себе в этих словах я слышу, но это тебя не спасёт, Сириус Блэк. И уж точно не рассчитывай, что дело дойдет до суда и дементоров.

– Что же, справедливо. – обречено кивнул он. – Однако, позволь мне кое-что рассказать тебе перед смертью.

– Только не начинай. Сейчас я вдруг узнаю, что ты оказывается невиновен.

– Да нет, Гарри. Я виновен в смерти твоих родителей не меньше, чем Питер Петтигрю, но на мне лежит не то преступление, за которое меня судили.

Честность – вот что я ощущал, разговаривая с ним. Сириус Блэк не лукавил, говорил только то, о чём думал и его таки просто распирало желание изложить мне «правильную» версию событий, исповедаться.

– Хорошо, последнее желание приговорённого к смерти – священная традиция, не будем её нарушать.

– С чего бы начать… – Блэк начал говорить быстро, надеясь успеть рассказать всё, до того как у меня кончится терпение. Вначале я относился к его рассказу с изрядной долей предвзятости. Каждое его слово я ставил в штыки, надеясь подловить его на лжи и покончить с этим побыстрее.

– Ты убедил Лили и Джеймса сделать хранителем тайны Петигрю. Почему не стать хранителем самому? Так бы ты легче сдал моих родителей Волан-де-Морту, и никто не заподозрил бы тебя.

– Нет, Гарри…

Он не оправдывался, говорил правду. Я ведь считывал его мысли, яркие картины возникали в его голове каждый раз, когда он цедил то или иное слово. Как он убеждал родителей сделать хранителем Питера Петтигрю и распустить слух, что хранитель это он сам, дабы тёмный лорд охотился за ним. Погоня за предателем, смерть магглов, апатия. Сириус Блэк виновен смерти моих родителей косвенно, но он корил себя за это целых двенадцать лет. Визенгамот ошибся. Не верховный суд приговорил Сириуса к Азкабану, а он сам.

– И когда ты увидел фотографию семейства Уизли в Египте, то мгновенно узнал в Коросте анимагическую форму предателя?

– Именно! – Счастливо воскликнул Блэк.

– Поэтому ты пытался залезть в гостиную Гриффиндора?

– Да, да, да! Однако я не знал пароля. Надеюсь, Полная Дама не в обиде. Я был так близко от цели, не смог сдержать себя.

Всё о чём говорил Сириус Блэк, было правдой. Двенадцать лет в Азкабане не сломили его волю, не подточили дух, разве что здоровье. Выглядел он неестественно бледно. Сознание анимага не было подконтрольным кому-то. Удивительно, как одна и та же история, рассказанная под иным углом, приобретает совсем другие краски…

Глава 33 Правда всплывает наружу

Утро у Аластора Грюма началось с отзеркаливания. Министр магии связался с ним по дальнозеркалу и попросил как можно быстрее явиться в министерство. Он уже обрадовался, передав дело с демоном в руки невыразимцев, как его снова выдергивают из почётной отставки, дабы бросить его на сбежавшего заключенного. Корнелиус Фадж не говорил, зачем ему понадобился отставной аврор, оперируя полунамеками, которые Грозный Глаз сразу раскусил.

О Сириусе Блэке ему было известно немного больше чем общественности. Аластор припоминал одну встречу более двадцати лет назад, где он впервые встретился с ещё юным Блэком. Вторая встреча произошла уже в более осознанном возрасте, как раз после окончания школы, во время войны. Выпускник Хогвартса подал заявление и был зачислен в ряды авроров. Позже он примкнул к ордену Феникса. На протяжении всего времени их совместной работы, Сириус доблестно сражался против пожирателей смерти, не проявляя недовольства или малодушия. За ним не были замечены расистские высказывания, хотя он сам был из старинного чистокровного рода, впрочем как и сам Аластор.

Ещё он помнил суд над Блэком, тоже нетипичное зрелище. Никаких попыток оправдать себя, ноль хвастливых восклицаний. Апатичность, потеря связи с реальностью, вот какими словами его можно было охарактеризовать в тот день. Когда стало понятно, что Волан-де-Морт исчез навсегда, его бывшие сторонники, из самых преданных, тут же набросились друг на друга, сдавая организационные секреты. Все надеялись выйти сухими из воды. Многим удалось, но не Сириусу. Он не шел на контакт, продолжая причитать: «Я убил их».

В его словах чувствовалась правда.

Грозный Глаз отлично разбирался в людях, хоть его навыки легилимента на фоне Дамблдора или того же Тёмного Лорда оставляли желать лучшего. В Сириусе он не видел виновного.

Сейчас его ждала ещё одна встреча с давним соратником, с предателем, и он молил Бога, дабы тот указал на ошибку в собственных суждениях. Аластор надеялся встретиться с Сириусом, а то, что встреча будет, он почему-то не сомневался, и увидеть нечто, что пропустил раньше. Увидеть, убедиться в его виновности, а потом с чистой совестью покончить с этим.

Надолго задерживаться в кабинете министра они не стали. Дождались ещё троих ребят, проверенных авроров, у которых рука не дрогнет.

– Вызывали, сэр? – Спросил один из них.

– Да, собирайтесь, мы идём в Хогвартс, за Сириусом Блэком. – Предоставить больше информации министр счёл излишним.

Благодаря каминной сети через минуту группа прибыла в Хогсмид. Оттуда на карете, запряженной фестралами, добирались до Хогвартса. Как бы ни хотелось ему аппарировать, это было невозможно. Антиаппарационный щит Хогвартса раскинулся на весьма большую территорию, почти примыкая к Хогсмиду. Даже если компания трансгрессирует поближе к периметру щита, им придётся долго добираться на своих двоих до замка. Взять метлы они почему-то не догадались. А потому теснились они в не самой большой карете, рассчитанной максимум на четверых.

Как же нелепо мы выглядим, подумал про себя Аластор, выбираясь из кареты. Трое пассажиров, включая его самого, были весьма габаритны, занимая гораздо больше места в карете. Пока они выбирались, прошла целая вечность. Аластор усмехнулся. Будь они сейчас не на территории Хогвартса, он ни за что бы не сел в эту чертову повозку. Традиционная вещь превращается в статусную, а статусная резко превращается в мишень.

До кабинета Дамблдора добрались без лишних расшаркиваний. Фадж торопился, ограничиваясь кивками в сторону встреченных учителей. Никто не походил на запуганных террористом людей, а потому Грюм отмёл самые страшные подозрения. Спешку Фаджа он поначалу принял за плохой знак. В прошлый раз он приехал на место демонологического ритуала, сейчас, могло статься, что на детскую могилу. Горгулья, охраняющая кабинет директора, тоже не задержала пятерку надолго.

– Свет истины. – Произнес Фадж и буквально взлетел по винтовой лестнице на второй этаж.

То, что увидели авроры, во главе с министром магии, не укладывалось в простые и понятные рамки. Альбус Дамблдор, Гарри Поттер и Сириус Блэк сидели за одним столом и гоняли чаи!

– Тебе с сахаром, Гарри? – Вежливо поинтересовался Сириус Блэк, убийца тринадцати человек, верный сторонник Того-кого-нельзя-называть, самый разыскиваемый преступник на островах.

– Да, два кубика сахара, пожалуйста.

– Попробуйте лимонных долек, эта партия особенно вкусная. Думаю, на этот раз они не переборщили с сахаром.

– Премного благодарен, сэр. – Одновременно отчеканили бывший и нынешний абитуриенты Хогвартса.

Сказать, что Аластор удивился, это сильно приуменьшить возникший диссонанс в его душе. На периферии сознания вспыхнула мысль, столь же быстро потухнув. Нет, Дамблдора не могли заколдовать Империусом. Сильнейший окклюмент на островах, возможно во всём мире, легко отобьет подчиняющее непростительное. Возможно, даже без волшебной палочки.

Дамблдор, маг аномальной силы, является загадкой даже для союзников. Аластор не удивился бы, узнай что величайший светлый волшебник не нуждается в палочке для колдовства, хотя это весьма сомнительное утверждение, но слухи гуляют…

Тогда почему Сириус Блэк сидит тут, явно по своей воле, не чувствуя себя пленником? Директор Хогвартса человек великодушный, но у всех добродетелей должен быть предел. Ответ он нашел сам, без подсказок. Сириус Блэк слишком сильно приковал к себе внимание процессии из четырех авроров и министра. Они не заметили, что помимо сбежавшего заключенного в комнате находилась ещё одна персона, предположительно, давным-давно отдавшая богу душу. Питер Петтигрю обратил на себя внимание, когда подал голос, и пришедшие не сразу сообразили, кто же это.

– Как это понимать, Альбус? – Гневно спросил Фадж. Аластор тоже хотел получить ответ на, в сущности, простой вопрос. Отставной аврор уже начал догадываться, что к чему, и хотел развеять свои опасения.

Не успели министру ответить, как в кабинете появилось новое действующее лицо. Авроры и министр отлично знали особу по имени Рита Скиттер. Журналистка со скандальной репутацией, известна тем, что весьма фанатично относится к своей работе, а именно морально опускает власть имущих, известных чародеев, возомнивших о себе невесть что. Именно она в прошлом году, после увольнения Златопуста Локонса из Хогвартса, проехалась по биографии известного писателя, в результате чего вскрылось множество интересных фактов. Сам Локонс сбежал из страны, где находится – неизвестно. Прошлась она и по Дамблдору, выразив сомнения в адекватности принятых им решений. Раз она тут, значит скоро жди разгромных статей в сторону Альбуса и Фаджа.

Дамблдор тоже не обрадовался прибытию Скитер. Пару секунд он раздумывал и, проигнорировав вопрос министра, обратился к Поттеру.

– Гарри, это ты пригласил мисс Скитер?

– Да, директор Дамблдор. Я посчитал, что присутствие опытной журналистки, лучшей в своём деле, будет идеальным противовесом поспешных решений, подобно тем, что были приняты двенадцать лет назад.

– О чём говорит мистер Поттер? – Играя желваками спросил Фадж.

– Вам стоило бы знать, министр Фадж. Разумеется, я говорю о невиновности Сириуса Блэка, моего крёстного отца.

– Что за вздор, этот человек преступник! Убийца!

Аластор смотрел на Фаджа, думая что министр магии совсем растерял хватку или вовсе ослеп. Неужели он не понял, кто сейчас сидит связанный в цепях?

– Разумеется для подтверждения моих слов, я готов предоставить исключительные доказательства. Обратите внимание на связанного ублюдка с крысиной мордой…

– Гарри! – Укорил Директор парня.

– Простите. Этот человек, если вы до сих пор не поняли, истинный убийца тех тринадцати несчастных магглов. Его слова привели Волан-де-Морта в дом моих родителей. Из-за его заклятия были убиты ни в чем неповинные люди. Благодаря его обману, несправедливо осужденный человек гнил долгие двенадцать лет в Азкабане. – Поттер взял паузу, смотря министру прямо в глаза. Фадж, искусно умеющий сплетать слова в убедительные предложения, сам терпеть не мог подобного, и не любил чужие словесные кружева. – Короче, это Питер Петтигрю.

К чести Фаджа, он не стал дальше брюзжать, взглянув на закованного в магические цепи Петтигрю. Якобы давным давно мёртвый маг старался не отсвечивать, вжав голову в плечи. Он отводил глаза каждый раз, когда Аластор встречался с ним взглядом. Боится, подумал Грозный Глаз. Крыса наверняка знает много интересного, и теперь старается не выдать информацию. Попытается выторговать себе лучшие условия. Не получится, дружок. Фадж еле сдерживался, дабы не применить легилименс, или что ещё хуже – империус – прямо сейчас.

Аластор посмотрел на Скитер, которая не подавала голоса, старательно записывая всё происходящее в рабочий блокнот. Точнее все пометки делались самопишущим пером, она же цепко поглядывала на реакции присутствующих. Не получится у Питера Петтигрю выкупить себе жизнь. Двух уважаемых магов в этой комнате только что макнули головой в дерьмо. Один из них министр, другой верховный чародей Визенгамота, и они оба облажались с вердиктом Сириуса Блэка. Технически оба не виноваты – Фадж тогда не занимал кресло министра, и Альбус был таким же слушателем, как и сам Грюм, а верховодил в Визенгамоте Барти Крауч, разбирая дела Пожирателей Смерти и отправляя без проволочек сразу в Азкабан, но кто теперь слушать будет. Поднимется такая волна дерьма…

– Альбус, прошу, расскажите по порядку, от начала до конца.

– Справедливая просьба, Аластор. Если с самого начала, то я допустил ошибку двенадцать лет назад, ошибку, на которую никто мне не указал.

На миг мракоборцу в отставке показалось, что Гарри Поттер усмехнулся. Лишь показалось, ведь не мог же тринадцатилетний ребенок прочесть между строк? Дамблдор только что якобы взял всю вину на себя, при этом отгородившись от обвинений в свою сторону.

Вы не можете упрекать меня в чём-то. Да, последнее слово было за мной, но вы тоже недоглядели. Вот истинный смысл его слов. Рита Скиттер улыбнулась, правильно интерпретировав слова великого мага. Понял и Аластор, насчет Фаджа он сомневался, тот просто кивнул. А ещё, возможно, Блэк оценил жест директора. Если да, то виду не подал. Он молча слушал Дамблдора, который продолжал разъяснять ситуацию.

– …в тот самый день, когда вы пришли в Азкабан с газетой. Я сразу понял, что крыса в руках Рона Уизли ни кто иной как Петтигрю, ведь тысячу раз наблюдал как он превращается, ни с чем его анимагическую форму не спутаю! – Выкрикнул Сириус. Ну да, он зол как тысяча чертей. Понять можно.

– Я никому… Не причинял вреда… Все эти годы…

– Заткнись, ублюдок! Клянусь богом, ещё одно слово, ещё одно, и дементоров ты не дождешься.

На этот раз никто одергивать Поттера не стал. Аластор видел гнев на его лице, как парнишка сжимает кулаки, и удивлялся его сдержанности. Быть на расстоянии вытянутой руки от человека, виновного в смерти родителей, и сдерживать себя, не позволяя эмоциям взять верх. Только что мальчишка серьезно поднялся в глазах отставного аврора.

– Ты жив только потому, что нам надо вернуть доброе имя Сириуса, а потом, – Гарри Поттер приблизился вплотную к лицу Питтера Петтигрю. – Дементоры сожрут твою вонючую душу.

Связанный анимаг задергался сильнее, пытаясь избавиться от магических пут. Естественно, ничего не получилось.

В дальнейшую беседу директора и министра никто не лез. Первый излагал факты, второй молча кивал, обдумывая, как повернуть ситуацию в свою сторону. По всему выходило, что ученик Хогвартса самостоятельно нашел Сириуса Блэка. То, чего не сделали дементоры. Более того, их присутствие в Хогвартсе дважды подвергло опасности жизнь Гарри Поттера. Рита Скитер пробормотала себе под нос:

– Министр магии в своей недальновидности, или по злому умыслу, подвергает существенному риску жизнь героя магической Британии. – Перо продолжало делать заметки…

– Вздор! Что за бред! Альбус, какого Мерлина она вообще здесь ошивается?

– Это была не моя идея, Фадж. – Открестился директор.

– Может ли так статься, что министр магии имеет личные счеты с семьей Блэк, и последним выжившим Поттером…

– Да ты сошла с ума, чокнутая репортерша! Лиам, Майкл, вышвырните её отсюда, немедленно!

– Она здесь по моей просьбе, министр Фадж. – Неожиданно сказал Гарри Поттер. – Я пригласил мисс Скитер, ведь я не могу допустить халатность в деле Сириуса, только не сейчас, когда решается его судьба. Общественность должна знать, кто предал, а кто предан.

– Министр Фадж, мы в Хогвартсе – это нейтральная территория. Ведите себя в рамках приличий. А вы, мисс Скитер, не выдумывайте и не приукрашивайте правду. Последнее, что нам сейчас нужно, это несостыковки, или откровенная клевета.

– Я вас поняла, директор. – Без капли почтения ответила Скитер. Она не обучалась в Хогвартсе, не питала никакого уважения к директору – и такое положение вещей обеспечивало ей некоторое преимущество, которого был лишен всякий бывший студент Хогвартса, скованный по рукам и ногам почтением к великому светлому волшебнику. Она могла задавать вопросы в лоб.

– Когда состоится ближайшее собрание полного состава судебной коллегии Визенгамота? Как скоро дело Сириуса Блэка будет пересмотрено? Будет ли применяться веритасерум на этот раз, или в целях выявления истины будет применена высшая мера дознания – Империус?

Она хорошо подготовилась. Эта мысль мелькала как минимум у половины присутствующих в кабинете директора Хогвартса. То, что во время некоторых дел применяется зелье правды, никто не скрывает. Однако чаще все-таки обходятся без него. Авроры не зря едят свой хлеб. В ходе расследования сотрудники министерства часто могут предоставить исчерпывающие доказательства вины или невиновности.

Веритасерум применяется в случае слушания по делу мага, обладающего средними магическими познаниями, чья вина не может быть доказана однозначно. Способные волшебники могут огородить разум от воздействия зелья, так что с ними такой трюк не провернёшь. Сириус Блэк более чем попадал под описание "способный волшебник".

В таких случаях, хоть об этом не принято говорить, подсудимого допрашивают с использованием непростительного. Раньше, в старину, использовали Круциатус, пока не придумали Империус. Иронично – заклинание, придуманное для выявления лжи, развенчивания паранойи, породило ещё больше хаоса.

Так почему же Дамблдор не ратовал за применение Империуса к Сириусу ещё двенадцать лет назад? Аластор не знал ответа, лишь подозревал. Может, старик не до конца верил в виновность бывшего ученика? Может, опасался за его психическое здоровье? Сириус действительно выглядел на суде как псих, а лезть к психу в голову отважится только другой псих.

В любом случае, сейчас решалась не только судьба очевидно невиновного человека, но и будущее Фаджа и Дамблдора. Им было бы выгоднее провернуть дело с минимальной освещенностью в прессе. Гарри Поттер действовал не по указке директора, иначе тот бы не хмурился каждый раз, когда бросал взгляды на ученика.

В результате мозгового штурма, директор Хогвартса Альбус Дамблдор и министр магии Корнелиус Фадж пришли к соглашению. Надо созвать внеочередное собрание в полном составе судебной коллегии для решения вопроса, не терпящего отлагательств. Сириус Блэк до начала суда будет содержаться под домашним арестом в секретном месте. Аластор усмехнулся. Он знал, что за секретное место имел ввиду Альбус, и подозревал, кого назначат сторожить.

Дом по адресу «Лондон, площадь Гриммо, 12», был, пожалуй, самым защищенным местом во всей Англии после Хогвартса. Принадлежавший семье Блэк испокон веков, дом зачаровывался всеми известными семье защитными заклинаниями, причем отнюдь не только одной полярности силы. Магия того места бурлила, готовая обжечь каждого вора, неожиданных гостей, или просто тех, в ком не текла кровь Блэков, будь на то воля семьи.

Питер Петтигрю будет этапирован в Азкабан, где будет содержаться до суда. Для транспортировки заключенного были вызваны дополнительные силы. На этом настоял Гарри Поттер. Никто всерьез не рассчитывал на внезапную спасательную операцию в исполнении пожирателей смерти, однако подстраховка не помешает. Случись чего, отвечать будет лично Фадж. Рита Скитер запротоколировала весь разговор, малейшая ошибка со стороны министра будет равняться ушату помоев.

Ему предстоит веселая неделька. В том, что Дамблдор выкрутится, Аластор не сомневался. Великий светлый извернёт все так, что вся вина ляжет исключительно на Фаджа. Ещё и председательствовать во главе Визенгамота на время слушания будет небось.

А что до Гарри Поттера, тот больше не проронил ни слова. Экстренный допрос, устроенный Хвосту прямо в кабинете Альбуса, продлился ещё три часа. Герой магической Британии молча слушал, не сводя глаз с предателя.

Глава 34 На шаг ближе к мечте

Справедливость восторжествовала. Оправдательный приговор Сириусу Блэку вынесли пятнадцатого ноября. Из зала суда он выходил свободным человеком, хотя туда он входил скованным. Статья Риты Скитер появилась за день до заседания, вызвав фурор в общественных массах Британии и Франции. Две страны, наиболее пострадавшие от действий Волан-де-Морта, имели весомые причины ненавидеть каждого приспешника тёмного лорда. Особенно, если он не гнил в Азкабане.

Судьи, увидев мою манеру общения с предполагаемым предателем моей семьи, состроили забавные рожицы, выражающие полнейшее непонимание сути происходящего. А когда вслед за Сириусом в зал привели Питера, ход слушания сделал крутой поворот.

Как я и думал, собранные судьи разделились на два лагеря, представителей Дамблдора и Фаджа. Сам судебный процесс иначе как фарсом назвать нельзя. Министр магии нашел козла отпущения, или козу, которая говорила от его имени, как бы отгораживая его от проблем. Долорес Амбридж больше наседала вопросами не на Сириуса Блэка, а на Дамблдора.

Её посыл был ясен и крайне прост. Мы, Фадж и компания, в то время не занимали высоких постов, нас нельзя упрекнуть в допущенной халатности. Дамблдор принял весь удар на себя, публично извинившись перед моим крестным отцом. Такой удар по репутации старика, быстро переключил внимание судей с нелепо выглядящей Долорес исключительно на директора Хогвартса, и тот не преминул этим воспользоваться. Не сразу, конечно же. В тот день он просто дал пару интервью местным и зарубежным журналам, где напомнил миру о злодеяниях творимых Волан-де-Мортом, страшном времени, которое позади, и суровых, непопулярных мерах.

Часть вины взял на себя Сириус. Он по прежнему чувствовал себя неловко, от того что не смог защитить Лили и Джеймса Поттеров, от того, что сейчас его выгораживает старый волшебник – директор школы, в которой он когда-то учился. Если утрировать, Сириус осознал, что защищать себя человек должен в первую очередь сам. Не молчи он тогда, как скоя’таэльский партизан на допросе, ситуация могла проясниться. В общем всё хорошо, что хорошо кончается.

Кончился и очередной учебный год в Хогвартсе. Третий по счёту год моего пребывания в этой богадельне принёс Когтеврану ещё один факультетский кубок, плюс пару очков к моей репутации. Спасение Сириуса тоже выглядело в глазах ровесников эдаким подвигом. Но очень скоро он чуть не обернулся сломанной повозкой в трясине, тянущей владельца на дно.

Сириус оказал мне медвежью услугу, сам того не понимая. После суда он сообщил, что уже поговорил с министром, и тот оформил бумаги на моё опекунство, нужна только моя подпись. Естественно я отказался, объяснив это тем, что кидать родственников не есть хорошо, пускай даже таких ущербных. Блэк попробовал сыграть на моих чувствах, мотивируя своё предложение личной заинтересованностью. Моей! Немалых усилий мне стоило, чтобы не засмеяться в голос.

Обычный парнишка действительно заинтересовался бы предложением Сириуса. Обучиться магии у взрослого волшебника, получить доступ к библиотеке, хранящей секреты древнего рода. Одна известная мне заноза по имени Гермиона Грейнджер так бы и поступила, однако я сильно сомневаюсь, что растерявший свою форму и умения за двенадцать лет заключения Блэк, сумеет мне показать нечто принципиально новое. Ценность фамильной библиотеки тоже вызывает сомнения. Там я не найду ничего нового, чего нет в школьной библиотеке и её запретной секции. Благодаря мантии я имею полный доступ к раритетной информации. Остальные тёмномагические трактаты доступны в лавках Лютого по вполне приемлемым ценам.

Посему выходило, что крёстному отцу нечем меня заинтересовать, а вот поднасрать он мог вполне серьезно, так что я поспешил откреститься от столь сомнительной чести. Последний в роду Блэк воспринял это по своему, заявив, что со следующего года он будет преподавать в Хогвартсе ЗоТИ. На этот счёт он уже договорился с Дамблдором, или просто вынудил старика пойти на этот шаг, я не разбирался.

Мои мысли в тот момент занимал предстоящий эксперимент. Факты говорят о том, что настало подходящее время для мутаций. Обычная доза эликсиров уже не давала привычного эффекта, магия начала снова сбоить, контроль затуплялся, не критично, однако неприятно. Один дополнительный эликсир в день спасал положение, позволив дотянуть до каникул.

Сойдя с Хогвартс-Экспресса и попрощавшись с друзьями, я и не думал возвращаться домой, хотя пришлось, дабы оставить фантом у Дурслей. Значительно доработанное заклинание теперь имело расширенный алгоритм действий, показывая чудеса интеллекта. Впрочем, это чистый отвод глаз, годный лишь для обмана удалённой слежки. Любой опытный маг легко раскусит фальшь, если явится в дом к родственникам. Слава несуществующим богам, этого не произойдет. Нужные люди знают, насколько предвзято Дурсли относятся к магам. Зачем лишний раз светиться перед такими? Мои уговоры дошли до ушей Сириуса и меня согласились оставить в покое, не навещать на праздниках и прочее.

Первую неделю после Хогвартса заняла ревизия работы обеих мануфактур. Мне предстояла нешуточная работа этим летом, и начал я с формирования отдела по связям с общественностью. Точнее, закончил создание этого безусловно нужного органа контроля. Работу я вёл на протяжении всего года, только уделял ей мало времени. Каждая моя вылазка за пределы Хогвартса, носила исключительно деловой характер. Чаще всего я решал проблемы, которые не входили в компетенцию Маркуса и других сотрудников, вроде подписания соглашений, составления новых рабочих контрактов. Я же не взял людей в рабство, у них рабочий контракт со временем истекает. Плюс, надо учитывать карьерный рост работяг, повышения зарплат, праздники, требующие моего непосредственного участия.

Хогвартс имеет серьезный потенциал в моих будущих планах. Его студенты встанут под мои знамёна, будут преданы лично мне, ведь в их глазах я такой же мальчуган, пусть и национальный герой. Люди склонны ещё сильнее боготворить героев, с которыми знакомы лично. Есть, однако, у Хогвартса один существенный минус. Он занимает много времени. Пол дня, девять месяцев в год тратится на бесполезные вещи. Без занятий в школе не было бы нужды в найме нахлебников.

Тот же отдел по связям с общественностью полностью бесполезен и нужен только для того, чтобы замещать меня, как-то разгружать мой график, взять на себя пару обязанностей, которым я не успеваю уделять достаточное внимание из-за Хогвартса.

В дверь кабинета постучались, три стука означают гость. Ну это я уже и так понял, считывая ауры прибывших.

– Сэр, здесь господа Кьюриоус и Марогон – Отчитался Маркус, открыв дверь.

– Ах да, добро пожаловать, джентльмены. В последнее время слишком много вещей требуют моего внимания. Не укладываюсь в график. Чего нибудь желаете? Чай, или чего покрепче?

– Второе, будьте любезны. – Выбрал за двоих Марогон. – Мы не могли не заметить атмосферу праздника, царящую на рабочем месте. По какому поводу празднуете?

– Расширение рабочего коллектива, открытие нового отдела, процветание бизнеса!

– За успех. – Поднял первый тост Кьюриоус. Выпили.

– За то, чтобы дела шли в гору. – Поднял второй тост Марогон, почти сразу после первого. Выпили.

– Кстати, о делах, что насчет моей маленькой просьбы. Нашли?

Начать застолье следует после хороших известий, а дуэт дельцов пока что ничего не предоставил. Я ждал с нетерпением.

– Ещё как, Вильгефорц, правда, не сочтите за оскорбление, в ходе добычи нужных вам компонентов, возникли некоторые трудности… Мы справедливо считаем, что не помешало бы…

– Деньги не проблема, назовите цену, но только при условии, что я получу именно то, что заказывал, и именно в тех количествах.

– И даже больше! – Заверил меня Кьюриоус. – Ещё двадцать сверху. – Озвучил он своё предложение.

– Как бы я ни не любил менять условия сделки после её заключения… – Выждав паузу, и посмотрев в лица моих собеседников, я подметил их напряженное состояние. – Но порой обстоятельства сильнее нас.

– Чек на предъявителя? – Удивился Марогон, когда я достал из маленькой шкатулки характерный листок.

– Проблемы? Господа, не принимайте на свой счёт, однако мне не хочется светить своей персоной в Гринготтсе, в компании ваших персон – людей с определённой репутацией. Надеюсь на ваше понимание.

– Никаких проблем, мы всё понимаем. Вильгефорц из Ниоткуда – не тот же человек, что Вильгефорц из Роггевеена, успешный предприниматель и добропорядочный гражданин.

– Замечательно, а теперь показывайте!

Приняв из моих рук чек на общую сумму в сто пятьдесят тысяч галлеонов, компаньоны поставили на свободный стол два черных, зачарованных чемодана.

– Всё внутри, все пожелания учтены, и кое-что сверху от нас, в знак доброй дружбы.

Он не врал, действительно смог достать вещи, существование которых в этом мире я ставил под жесткое сомнение. Сопряжение сфер, это как-никак наслоение нескольких измерений, больше двух. Имелась вероятность, что в этом мире не растут нужные травы, которые я всё же могу поменять на другие с аналогичными свойствами. Хуже могло быть, если бы тут я не нашел нужные минералы для пентаграммы. К счастью, и то и другое было в наличии, за приличные деньги, у людей за границей.

Вскоре, правильно истолковав мои намёки, парочка теневых дельцов удалилась восвояси. Проводив их, как гостеприимный хозяин, я обратился к Маркусу, поджидавшему меня на втором этаже возле кабинета.

– На сегодня работы хватит. Пусть сотрудники закругляются.

– Вы уверены, босс? До закрытия всего лишь два часа осталось. Остановимся сейчас, незаконченная работа влетит в копеечку.

Терпение – одно из моих достоинств, но я столько лет ждал в этом мире, дабы приумножить свои силы, что просто не мог дотерпеть пару часов. Усилием воли я подавил желание наорать на начальника охраны, повелеть ему заткнуться, и выполнить приказ. Меньше всего мне нужен враг на ровном месте, так что внутренне я полностью согласился с его словами, и кивнул.

А как бы вы чувствовали себя на моём месте, зная, что через пару часов, у вас появится возможность, подчинить пространство и время? Разве не будете вы сгорать от нетерпения? Особенно когда возможность базируется на знаниях, а уверенность в успехе равняется ста процентам.

Как только прошли самые длинные два часа в моей жизни, я дал указание всем отправиться по домам.

– Ближайшую неделю меня совсем не будет.

– Понял, босс.

– Нет, не понял. Меня не будет <i>совсем</i> – акцент на последнем слове. Отзеркалить не получится, даже не пытайся. Вся ответственность на тебе. – Маркус обыденно кивнул. Мол, а бывает иначе?

Как только последний человек ушел из цеха, а главная дверь предприятия была опечатана, я открыл портал в Хогвартс, в Выручай-комнате, точнее, перед стеной на восьмом этаже. Идеальное место – никто не станет подозревать меня в проведении неизвестных магических операций в Хогвартсе. Это же самое безопасное место во всей Англии.