Текст книги "Вильгефорц из Литтл Уингинга (СИ)"

Автор книги: KotJunior

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 43 страниц)

Глава 41 Кубок Огня

Весь оставшийся путь до Хогвартса наша компания обсуждала произошедшее на Чемпионате, но уже не в ключе «Гарри Поттер – убийца пожирателей» – ребята возмущались плохой организацией охраны турнира, беспомощностью министерства и недальновидностью министра магии. После инцидента с пожирателями его рейтинг популярности резко упал вниз. Гермиона достала газету ежедневного пророка, где на первой полосе типичная статья за авторством Риты Скитер громила министерство, отдел правопорядка и лично Фаджа в пух и прах. Гарри Поттера тоже не забыли упомянуть, но с более нейтральной позиции.

Однако меня заинтересовала статья на второй полосе. Мне кажется, главный редактор журнала долго мучился с выбором, в конце отдав предпочтение актуальной проблеме. Заголовок большими буквами гласил: ОГРАБЛЕНИЕ ВЕКА ИЛИ АФЕРА?

Под заголовком начиналась статья, дополненная колдографией гоблинов, недоумевающих возле открытой двери сейфа. В газете говорилось, что охранные чары засекли нарушителя, следом активировался антиаппарационный барьер и другие сигнальные чары. Какие? Гоблины тактично умолчали. Однако все меры пресечения оказались бесполезны. Вор смог сбежать. Недоумение вызывает факт нетронутой двери. Сигнальные чары сработали уже в самом сейфе, минуя дверь. Так же гоблины заверяли, что вор не сумел ничего украсть. Либо они врут, либо чаша-крестраж действительно не числилась в реестре хранимых вещей.

Реакция детей оказалась предсказуемой. На фоне произошедшего на турнире, они удостоили статью лаконичных комментариев. Всем было плевать на Лестрейнджей, гниющих в Азкабане, и на их собственность в частности. Зато становилось понятно, почему волшебники так ценили гоблинский банк. В правовом обществе, когда вся твоя семья гниет пожизненно в тюрьме, твой счёт в банке давно бы конфисковали в пользу пострадавших семей или, что вероятнее, всего государства.

Гоблины такого не потерпят, а после недавнего триумфального возвращения Сириуса из Азкабана, у них есть официальный повод посылать всяких министерских чинуш куда подальше со своими просьбами, если таковые были. Банкиры будут мотивировать свой отказ предполагаемым оправданием заключенных в будущем, или внезапным нахождением потерявшегося наследника побочной ветви, чей отец был отлучен пол века назад… И прочие сказки. Однако такие случаи имели место быть и, думается мне, гоблины сами приложили свои когтистые лапы к отыскавшимся потеряшкам. Намалевали на документах нужные имена за процент от наследства.

Когда наконец поезд остановился, на улице всё ещё шел сильный дождь. На перроне первокурсники поспешили к Хагриду. Обычно медлительный полувеликан суетился, желая поскорее довести детей до замка под проливным дождём.

– Да, не позавидуешь первокурсникам. Им надо плыть на лодках к Хогвартсу. – Пожалел первокурсников Рон, удобно расположившись под сотворённым мною щитом, отталкивающим капли дождя.

– Неужели они и в этом году поплывут через тёмное озеро на лодках? – Спросила Гермиона.

– Ага, ведь главное – это эффектно появиться!

Сам я вёл группу к каретам с фестралами. Помогая девочкам подняться, я заметил направление взгляда Лавгуд. Однако, не ожидал, что девочка способна увидеть лошадок.

– На что она уставилась? – Тихо поинтересовался Рон.

– На фестралов.

Весь вид Рона говорил, что он впервые слышит о такой животинке, потому пришлось Гермионе его просвещать.

– На улице сейчас идёт дождь, так что ты можешь высунуть голову из кареты и убедиться сам. Очертания коня ты не увидишь, зато оставляемые следы на дороге, в тех местах где не было брусчатки, запросто. – Вот кстати ещё один урок, ребята, абсолютных заклинаний или магических эффектов не существует. Всегда есть некий изъян.

Достигнув ворот Хогвартса, я расширил невидимый щит наподобие полусферы, чтобы он покрывал большую площадь. Благодарные ученики Хогвартса подтянулись поближе, позабыв о моей репутации на короткий миг, пока мы не перемахнули лестницу, отделяющую нас от врат замка. Внутри Хогвартса все поспешили в Большой Зал – согреться и поужинать.

В этом году учеников не стали мучить пением жабьего хора, Дамблдор решил смилостивиться над первокурсниками, здраво рассудив, что после проливного дождя и какофонии жаб, даже магическим образом улучшить впечатление детей о Хогвартсе станет нетривиальной задачей. После распределения старый волшебник всё же подсластил пилюлю, объявив о турнире трёх школ. Конкретнее, о чём идёт речь, нам обещали поведать на следующий день за завтраком, когда все участники турнира будут в сборе, а именно ученики Шармбатона, французской школы магии, и Дурмстранга, местоположение которой якобы никто не знает, но что находится она на территории Болгарии.

Дамблдор типично в своём стиле пустил пыль в глаза, заставляя остальных строить догадки, шушукаться и ждать с нетерпением.

– Надеюсь на этом турнире, выступит кто-нибудь поинтереснее, чем один ловец и кучка пожирателей.

Сидящий рядом со мной капитан команды по квиддичу факультета Когтевран, Роджер Дэвис, подавился куском мяса.

– Что с тобой, Дэвис, всё в порядке? Ты случайно не простыл, позвать мадам Помфри?

– Все нормально, Гарри. Спасибо за беспокойство.

– Точно, так вот о чём постоянно шушукался отец. Все эти недомолвки между ним и Чарли. Я думал, они постоянно говорили о чемпионате мира по квиддичу, но оказывается вот оно что!

– Я могу понять откуда мистер Артур знает о турнире, только вот твой брат тут каким боком? – Поинтересовалась Гермиона. – Если я правильно припоминаю, он живёт и работает в Румынии, в заповеднике по разведению драконов.

– Именно, может на турнире придется сражаться с драконами?

– Ну ты и сказал, Рон…

Вот и теории заговоров пошли. Как бы там ни было, что бы ни решили директора школ, ожидание начала состязаний сделает своё дело лучше любой магии. Детей уже заинтересовали, младшекурсники спрашивали учеников старших курсов, те разводили руками. Никто толком не знал, что это за турнир намечается. На памяти учащихся данное мероприятие будет проводиться впервые за долгое время, а потому является самым загадочным и животрепещущим событием.

На следующий день нас не посвятили в детали турнира. Дамблдор объявил, что в связи с произошедшим на чемпионате по квиддичу, Шармбатон и Дурмстранг требуют гарантии безопасности для своих учеников. Переговоры затягиваются. Подозреваю, директор скормит им ту же сказку про самое защищенное место во всей Англии.

Учебный год начался обыденно, потянулись недели уроков. У детей в этом году самым любимым занятием было ЗоТИ с профессором Люпином, где-то рядом притаились чары. Снейпа по прежнему ненавидела вся школа, а зельеварение снилось в кошмарах всем студентам, независимо от факультета. Ученики, снедаемые любопытством, строили догадки, кто-то полез за литературой, но откопали они крайне скудную информацию. Если вкратце – такие турниры проводились и раньше, но запретили их из-за частых смертей участвующих студентов.

И вот, когда, казалось, градус напряжения окончательно снизился, в холле появилось объявление, взвинтившее обсуждения на новый уровень. Появилась точная дата прибытия заморских гостей – тридцатое октября. Директор сумел найти нужные реперные точки, надавить на них, и первый за много лет «Турнир Трёх Волшебников» состоится в Хогвартсе, а ведь светлые головы предрекали обратное. Недавнее происшествие на кубке мира нанесло большой репутационный урон магической Британии. Умные когтевранцы думали, что турнир может состояться в «более безопасном месте», к примеру в другой школе. Но, как по мне, Дамблдор затеял турнир с лёгкой руки министерства, раз Артур Уизли знает о нём, как раз таки чтобы восстановить репутацию островов.

Прием гостей был назначен на шесть часов вечера. Ученикам предписывалось отнести свои вещи в спальни и, в назначенный срок, собраться во дворе замка. Надо ли уточнять, сколько детей собралось?

Стоял холодный вечер, дети судачили о том, каким образом гости появятся на территории школы, где трансгрессия невозможна. Первой прибыла делегация Шармбатона. Огромная синяя карета, запряженная золотыми крылатыми конями размером со слона, спикировала с неба на огромной скорости, совершив посадку у опушки запретного леса.

Из кареты вышла, или, точнее будет, вылезла, великанша. Женщина, ростом не уступающая Хагриду, даже превосходящая на целую голову, была ни кем иной, как Олимпией Максим, директрисой Шармбатона. Она обменялась приветствиями с Дамблдором на английском, с заметным французским акцентом.

Следом прибыли дурмстранговцы, так же эффектно. Кажется, эти две школы решили начать состязание пораньше. В противовес французам, решившим прилететь, эти решили приплыть. Водная гладь тёмного озера вспенилась, и из воды всплыла мачта, а вслед за ней и скелетоподобный корабль.

Директором Дурмстранга оказался Игорь Каркаров, пожиратель смерти в отставке. В 1981 году он сдал своих, для избавления своей шкуры от Азкабана. Ему видите ли не понравилась идея сменить место жительства, не понравилось предполагаемое соседство с дементорами. Второй директор так же поручкался с Дамблдором. Несколько минут будущие судьи общались меж собой, в то время как деканы факультетов, организовав толпу учеников, погнали нас в Большой Зал.

Учащиеся Хогвартса заняли места в соответствии со своим факультетом. Ждать пришлось не особо долго, первым появился Дамблдор и приоткрыл завесу тайн. Турнир трёх волшебников, легендарное событие, проводится между тремя школами. От каждой школы по одному участнику. Они будут соревноваться между собой в различных магических состязаниях. Турнир будет идти в три этапа, за прохождение которых судьями будут присуждаться баллы. Набравший наибольшее количество станет победителем.

Не обошлось и без ложки дёгтя в бочке дёгтя. Сама по себе идея турнира мне показалась несостоятельной, но кто я такой, чтобы осуждать самоубийственные порывы детишек. Поэтому, когда директор объявил о возрастном цензе для участников, я одобрительно покивал – в кои-то веки маразм директора отступил. А может, он сам отступил, перед требованием той же полувеликанши? Тем не менее, кое в чём я просчитался. Я не смог трезво оценить самоубийственный порыв местных малолетних дебилов. Зал единодушно взорвался негодованием. Больше всего возмущались студенты старших курсов. Этим, видимо, до семнадцатого дня рождения оставались считанные недели или пара месяцев.

Как только Альбус Дамблдор закончил свою речь, он решил представить гостей как подобает, отдав первое впечатление на откуп им самим. Те не заставили себя ждать. Дверь большого зала распахнулась и в зал гордой походкой засеменила стайка учениц Шармбатона. Девушки прошли из одного конца зала в другой, приковав взгляды всех учеников Хогвартса к себе, особенно мужскую часть. Не все девушки являлись людьми. Некоторые походили на видимых мною ранее на чемпионате вейл. Стоило им один раз томно вздохнуть, как парни порывались встать из-за стола. В целом они показали дешевые фокусы, гимнастику, зато зрелищно.

Ученики Дурмстранга наоборот зашли с грохотом, ритмично стуча посохами по полу, жонглируя ими. Они так же проделали парочку акробатических трюков, запустив огненные фейерверки в виде птиц в конце выступления. Приятным бонусом для фанатов квиддича оказалась персона Виктора Крама. Гениальный ловец вошел в зал последним, приковав всеобщее внимание к себе.

– Глядите, кто это! Виктор Крам!

– Неужели? Я и не знала, что он ещё ученик. – Удивился девчачий голос.

– Наверняка остался на второй год. – Послышался чей-то юношеский, уязвленный голос. Видимо парень той девицы.

Прибытие Крама поставило точку в выборе выступающего со стороны Дурмстранга. Естественно, представлять болгарскую школу будет гениальный ловец. Я сильно сомневаюсь, что хоть один ученик из болгарской делегации рискнет выдвинуть свою кандидатуру.

Как только все уселись на свои места, в зал внесли ларец, стилизованный под башню. Искусно наколдованная материальная иллюзия, под которой скрывался артефакт.

– Я хочу сказать пару слов. – Снова заговорил Дамблдор. – Вечная слава! Вот что ожидает победителя турнира трёх волшебников. – А ещё – приз в тысячу галлеонов, но об этом старик тактично умолчал. Дамблдор любит опускать важнейшие детали, создавая ложные иллюзии происходящего. Никто же не объяснит детям, что за счёт их жизней, страна пытается восстановить авторитет.

Дамблдор провел рукой над ларцом. Иллюзия исчезла в золотистом мерцании, явив всем кубок, над которым тут же зажглось синее пламя.

– Это кубок огня. Каждый желающий поучаствовать в турнире должен написать своё имя на куске пергамента и бросить его в пламя не позднее четверга. Отнеситесь к этому серьезно, – предостерег учеников Дамблдор, – для избранных нет обратного пути.

Никто не полез тут же выдвигать свою кандидатуру. Во первых ни у кого не оказалось пергамента под рукой… Ну, если без шуток, директор мог заставить задуматься любого ученика, пожелай он того. Его последние слова заставили замолчать всех в Большом Зале без исключения.

Пока все ученики слушали Дамблдора, я всматривался в лица учителей и новоприбывших директоров, в особенности я оценивал Каркарова. Какова вероятность возможного нападения со стороны бывшего пожирателя смерти, за последние года вознесшегося так высоко? Скажем так, она весьма не иллюзорна. Однако директор Дурмстранга не обратил на меня никакого внимания. Сначала возился с Крамом, потом переключился на Дамблдора и мадам Максим. Либо он всем своим видом показывал, что ему нет дела до «Избранного», или, что вероятнее, Каркарову и впрямь всё равно. Терять своё нынешнее положение для него верх глупости, а судя по тому, что он сдал своих, он отнюдь не фанатик.

Однако был персонаж, который всё время не сводил взгляда со стола Когтеврана. Он появился в середине речи Дамблдора, со стороны учительского стола, и на ссутулившегося сотрудника министерства никто не обратил внимания, кроме меня.

Помимо четырех столов, за которыми ужинали представители разных факультетов, специально для французов и дурмстранговцев, были поставлены ещё два помельче. Директоров тоже не обделили вниманием, выкатив тройку царских тронов за профессорский стол. Теперь понятно, для кого предназначался третий.

Барти Крауч так же, как и два других директора, пожелал ученикам всех благ, выразив надежду увидеть честное и достойное соревнование. Напустил пыли в глаза, скрывая истинный мотив присутствия его персоны в Хогвартсе. Министерство всё же решило подстраховаться. Случай на мировом чемпионате не должен повториться, дети не должны пострадать и Крауча старшего откомандировали сюда именно за этим. Он будет следить…

– Здоровенные парни, эти болгары. Чем только их кормят в Дурмстранге? – Знакомый когтевранец решил разрядить атмосферу.

– Альфред, тут столько замечательных француженок, а тебя интересуют горячие болгарские парни?

– Да я не это имел ввиду! – Стушевался Альфред. Парень густо покраснел, ведь стол учениц французской школы магии находился рядом с нашим, девушки вполне могли услышать, о чём идёт речь. Судя по хихиканьям – они услышали.

– Ну тебя, Поттер, всегда портишь момент.

– Было бы что испортить. Приз – тысяча галлеонов, и вечная слава, а на кону твоя жизнь. Игра не стоит свеч, во всяком случае для меня.

– Куда уж нам до тебя, Поттер… – Попытался в сарказм Роджер, капитан сборной когтеврана по квиддичу.

– Ты прав, Дэвис, оставлю-ка я вам немного лучей славы. Только смотрите, не обожгитесь… Слава может оказаться немного не тем, что вы себе вообразили.

– Например? – С заметным акцентом спросила одна из учениц Шармбатона.

– Ну… Может статься, что вместо лучей славы, ты словишь пару лучей Авады…

Глава 42 Интерлюдия

Он не верил в произошедшее. Всё походило на чью-то глупую шутку. Мальчишка четырнадцати лет убил пятерых и поймал его, Люциуса Малфоя, далеко не последнего пожирателя смерти. Как такое вообще могло произойти? Неужели вся эта чепуха про избранного, что одолеет Тёмного Лорда, была правдой? В чём сила мальчика, кто его учил, откуда такие навыки?

Он сражался как сам Тёмный Лорд в свои лучшие годы, не только волшебной силой, но и хитростью. Хотя, надо отдать должное его магии, она сильна! Тот факт, что весь их отряд не смог пробить щит мальца, говорит о многом. Наверняка Поттер кинулся в бой так рьяно, и со стороны кажется что бездумно, но не зря он попал на Когтевран. Мальчишка полагался на свой щит. Подумать только! Кто-то умудрился разработать защиту против Авады. Ну что ж, это было вопросом времени. Этим занимались и раньше, почему не Поттер? Может потому, что он сам ещё безусый юнец… А может кто-то другой, так ли уж важно теперь, кто помог мальцу? Факт есть факт, глава рода Малфой приговорён к Азкабану. Хотя окончательное слушание ещё не состоялось, надеяться на прежние оговорки и деньги не вариант.

Люциус много размышлял с тех пор, как его приволокли в сырую и холодную камеру, рядом с хоромами Беллатрисы Лестрейндж. Вопросы пожирательницы смерти вкупе с угрозами изрядно отвлекали, не давая сосредоточиться. А холодный разум ему сейчас ой как нужен, иначе Люциус Малфой рискует сойти с ума. Надо думать, размышлять, вспоминать…

Знал бы он, как всё обернется в итоге, то разумеется отправил бы в далекие дали всех дружков по бурной молодости. Но время от времени ему приходилось доказывать, что все ещё на правильной стороне. Положение обязывало. Дабы не растерять клиентуру, Люциус днем крутился на самом верху магического общества, а ночью связывал верхушку с презренными членами общества, в глазах которой он был героем, правой рукой Волан-де-Морта.

Эту ауру он искусно поддерживал, она благополучно сказывалось на бизнесе. Однако, одно дело одурачить шпанье из Лютого, которое Тёмного Лорда в глаза не видели за всю свою жизнь, и совсем другое оставаться тем же Люциусом Малфоем, приверженцем идеи чистоты крови, в глазах бывших приближенных к господину. Для этого требовалось посещать встречи «товарищей», держать руку на пульсе. А это в свою очередь требовало участия в делах бывших пожирателей.

Он и раньше бывал в рейдах наподобие последнего, просто там особо не зверствовал. В основном пожиратели возвращали своё. Атаковали поместья магов, которые после суда скупали по дешевке имущество убиенных пожирателей. Устраивали несчастные случаи магглам, упиваясь всемогуществом по отношению к простецам. Самое серьезное, что они сделали за последние четырнадцать лет, убили трёх авроров года три назад, обставив это так, будто те пропали без вести. Во время войны такие группы исчезали регулярно.

Рейд на чемпионате тоже имел свою цель, в корне отличную от финального результата. А ведь он мог насторожиться в тот момент, когда его попросили взять маску пожирателя. Яксли в тот вечер выглядел особенно взволновано и, как теперь Люциусу кажется, тот что-то скрывал…

План был простой, после матча собраться в определённом шатре, надеть мантии-невидимки, и заставить заплатить по счетам двух лягушатников, что оказывали поддержку Краучу во время войны. Только явившись в палатку к назначенному времени, его ждали не мантии невидимки, а мантии пожирателей. Маску он предусмотрительно взял с собой.

– Что это значит, Корбан? – Спросил он тогда у Яксли.

– Ничего особенного, Люциус, – ответили ему ухмыляясь, – просто планы пришлось немного подкорректировать.

– Меня об этом не предупредили.

– А что, неужели струсил?

Провокационный вопрос остался безответным. Задавший его мальчишка, поди, ходил под себя, когда Тёмный Лорд творил историю. Скорее всего, впечатленный рассказами своих родителей, решил вступить в самую крутую банду. И вот он тут, новоиспеченный пожиратель смерти.

– Кто они?

– А так ли уж это важно? – Ответил ему Яксли, как только они отошли в сторону, дабы их не услышали. – Гораздо важнее, что у нас есть люди, как в старые добрые времена.

– Брось, Корбан, уж мне-то про старые добрые можешь не рассказывать. Мы давно выросли из сказок о чистоте крови.

– Но эти ребята – нет. Они готовы убивать за тёмного лорда, поэтому воспользуемся их готовностью.

– Они хоть что-то могут?

– Естественно, их натаскивал пару месяцев наш общий друг. Для этого дела хватит.

Корбан рассказал подробнее о задаче. Заказ пришел от проверенного клиента, с которым они работали во время войны. Вот тут Люциус уже заподозрил неладное. Он мог отказаться – и потерять уважение в глазах Яксли и всех последователей Тёмного Лорда. Тогда это показалось неприемлемым, сейчас – лучшим вариантом. Жаль не отказался.

В устроенном хаосе им все же удалось убить тех двух французов, и ещё с полдюжины магов. Некоторым банально не посчастливилось попасться под руку рассвирепевших от вседозволенности идиотов. Люциус недоумевал – что с охраной, где авроры? Министерские псы не спешили явиться, однако пришел тот, кого он не ожидал увидеть. Дальнейшее он не хотел вспоминать, ярость и стыд рвали душу на части. Опомнился Люциус лишь когда метка Тёмного Лорда засияла в небе. Страх проник в сердца каждого пожирателя. Нет, это уже не простой рейд, а послание. Кто-то воспользовался репутацией лорда, здорово напугав Яксли, занимавшегося тем же самым. Дело принимало скверный оборот. Мортмордре – заклинание несложное, выучить может любой ученик Хогвартса, только учителями могли стать с пол дюжины людей, а это значило что? Правильно, пустил метку кто-то из приближенных.

По реакции Корбана, Люциус осознал что тот не в курсе смены темпа событий. Яксли втянул его в черти что, а теперь сбегал. Видимо подумал, что лорд явился за ним лично. За ним попытался последовать и он сам, только чертов мальчишка успел поставить антиаппарационные чары. Обмены ударами и спасительная тьма, избавившая от позора осознания поражения.

В следующий раз он пришел в себя уже в Азкабане, и тут же порадовался. Не своему положению, а догадливости. Четырнадцать лет назад никто не мог предположить падение тёмного лорда, и в результате многие, включая Люциуса, сильно прогорели. Сейчас же, ввязываясь в любую авантюру, Малфой предполагал с десяток вариантов развития событий, в том числе самый худший, и что делать дальше зависело от исхода. К Азкабану он тоже подготовился, только никак не мог вспомнить…

Люциусу Малфою понадобилось добрые две недели, чтобы нащупать правильные догадки и начать действовать. Ключом к освобождению являлась окклюменция. К этому моменту его разум уже пострадал от дементоров. Он не ручался, что мелькающие на краю сознания образы являют скорую свободу, а не сумасшествие. Наглядное подтверждение того, что с ним может статься в ближайшем будущем, находилось прямо за стеной. Становиться безумцем, как Беллатриса, или скатиться в апатию, всегда успеется, сначала надо приложить все силы для освобождения.

С утра до вечера Люциус медитировал, занимаясь упорядочиванием сознания, мыслей, разума, пока в начале октября самостоятельно выстроенный барьер окклюменции не рухнул. Надежно изолированные участки памяти активизировались, являя план побега. Малфой в ту же секунду рассмеялся на весь этаж. Хохотал во всё горло, пока хватало мощности лёгких, а когда успокоился, коснулся двумя пальцами правой руки левого запястья и телепортировался из Азкабана.

– Дорогой! – Бросилась к нему стоящая неподалеку Нарцисса, но обратить на неё внимание не дала вспыхнувшая боль в левой руке. Место касания пальцами обуглилось, пахло горелой плотью. – Я сейчас, одну минуту. – Сказала Нарцисса.

Взмах палочкой и с предплечья отслаивается кусок кожи… Нет, теперь эта материя лишь отдалённо напоминала кожу, хотя со своей задачей она отлично справилась. Обманула министерство. Этот артефакт стоил бешеных денег, и вдвойне дороже обошлось зачарование на функции портала. Жаль только, чары оказались одноразовые. Маскирующая ткань, насколько понятно из названия, уже имела основное зачарование. Мастер, наложивший второе, стоил своих денег. Пусть Люциусу и было жалко те тридцать тысяч галлеонов, но побег обошелся дешевле, чем оправдательный приговор в 1981 году.

***

Альбуса Дамблдора переполняла злость, правая рука сжимала бузинную палочку и, окажись поблизости пожиратель смерти, он бы наверняка ощутил на себе весь гнев величайшего светлого мага островов. Со стороны ничто не выдавало состояние крайнего бешенства – ни лицо, ни манера держаться, лишь подготовленная заранее волшебная палочка выбивала мазок из идеально нарисованной картины. Не так встречают старых друзей, не с оружием в руках.

– Добрый вечер, Альбус.

Не сработало. Он надеялся задобрить Дамблдора лояльным поведением, спокойным тоном разговора. Ожидаемо ничего не вышло, старик мгновенно раскусил его игру. Старик сдвинул кисть так, чтобы бузинная палочка указывала на него. От дракона страх не скрыть, как не пытайся, а за очками половинками скрывался истинный драконий взгляд.

– Я дал тебе месяц, для сбора исчерпывающих доказательств. Срок истёк, Манфред.

– И они тут, Альбус, клянусь великим Мерлином. – Манфред похлопал по зачарованному чемодану.

– Учти, если мне не понравится то, что я увижу, тебя ожидает смерть.

– Вот как? Убьешь меня прямо тут, в Хогвартсе? А как же твоя душа?

– Переживу, ты лучше поторопись, показывай.

Манфред не заставил себя дважды упрашивать. Открыв чемодан, он разложил на столе три хрустальных шара разной степени мутности, кипу бумаг, среди которых несколько рисунков одной девушки, и ещё три артефакта.

– Это всё? Несколько пророчеств и пара ложных трактовок. Маловато, чтобы оправдать покушение на избранного.

– Это лишь половина, подробности я сам поведаю.

– Ты лишь надеешься отсрочить неизбежное…

– Я понимаю твою злость, Альбус, но разве так ты теперь поступаешь? Убиваешь человека не давая ему и слова в свою защиту вставить?

В точку. Каким бы злым Дамблдор сейчас не был, он по прежнему оставался светлым чародеем, искренним последователем фундаментальных моральных понятий. Директор Хогвартса готов был простить любого, и наставить на путь истинный. Манфред был уверен, что сейчас Дамблдор думает именно об этом, что он пришел к нему раскаяться. Но как бы не так. Глава отдела тайн пришел подготовленным, дабы посеять зерно сомнений. Ведь если не справится Дамблдор, не справится никто.

– Все началось ещё при короле Артуре… – И тут же он понял свою ошибку.

– Сказки, ты пришел ко мне со сказками?! – Голос Дамблдора взял опасно высокие ноты.

– Отнюдь. Мэрлин, Артур, Мордред, и прочие рыцари круглого стола действительно существовали. В те времена не было Статута секретности, маги жили среди магглов, перемешивая кровь, а со временем и историю двух цивилизаций. Статут исказил восприятие тех событий до неузнаваемости не только для простецов…

– Ближе к делу, Манфред, я знаю историю.

– Держу пари, не всю. В те далекие времена чародеи колдовали множеством разных способов, не только палочкой, однако силы их были примерно равны. Великие основатели Хогвартса, как и сам Мерлин, не сильно превосходили нынешних магов. Возможно, ты даже будешь посильнее их…

– Лесть тебе не поможет. – В который раз директор перебил невыразимца.

– Просто констатирую факт. Силы были равны, чародеев было не так много, как сейчас, а потому все всех знали на островах. Тогда трансгрессию ещё не изобрели, так что новые лица неизменно привлекали внимание, особенно если это личико девичье. Девушку с изумрудными глазами, пепельными волосами и шрамом через всю левую скулу воспевает один сын Ланселота, Галахад. Ты ведь знаешь, что несмотря на рыцарский титул, он был чародеем?

– Как и Артур, как и любой другой рыцарь-чародей круглого стола.

– Им не составило труда распознать в девице ведьму невероятной силы, медиума доселе невиданной мощи. Из исторических хроник, – Манфред указал на кипу пожелтевшего пергамента, исписанную древними рунами, – нам стало ясно, что пепельноволосая пришла из-за кромки. Её звали Цирилла Фиона Элен Рианнон, однако сэру Галахаду дозволялось именовать её уменьшительным именем Цири. В своём мире она была княжной, а в её венах текла кровь старшего народа, мифических высших эльфов. Не те домовики, которые прислуживают нам, а истинных сидов.

– Манфред, вы, в отделе тайн, уже совсем перепутали магию с мифами? Я стар, но не маразматик, как некоторые думают.

– Я не из их числа, Альбус.

– Тогда поторопись, и объясни мне каким образом связаны мифические Aen Elle с Цири – особой, жившей тысячу лет назад, с рыцарями круглого стола и вполне реальным Гарри Поттером, мальчишкой четырнадцати лет, чьей смерти вы так яро желаете.

– Я к этому веду. Что ж, Цирилла кое-что поведала о своём прошлом, и чем дольше она жила среди придворных короля Артура, тем больше информации им удавалось получить о Неверленде – мире, из которого она была родом. Артуру вместе с Мерлином удалось даже составить примерную карту Северных Королевств – так она наименовала знакомые ей места. Но больше рассказов о иных мирах Мерлина интересовала магическая сила девушки. Она колдовала без всяких волшебных палочек или заклинательных формул.

– Это не новость, в некоторых частях мира до сих пор не используют специализированные артефакты для колдовства. Есть множество методик магического воздействия, отличные, но ничем не уступающие друг другу.

– Тут ты ошибаешься Дамблдор, взгляни на эти документы. – Дамблдор протянул руку к указанному свитку и принялся его читать, одновременно слушая пояснения Манфреда.

– Цири, владычица пространства и времени. Трюки с маховиком детский лепет по сравнению с её возможностями, и позже ты убедишься в этом. Она могла телепортироваться, заметь, я не говорю трансгрессировать, а именно телепортироваться, обходя любые препятствия. Трансгрессии тогда ещё не существовало, однако простенькие порталы и защита от них уже были придуманы. Цири, казалось, не замечала барьеров. Сама она шла куда хотела, и с кем хотела. Остановить её не представлялось возможности. Девочка слыла весьма боевитой особой, – цитируя свиток продолжил Манфред, – владела искусством фехтования, на голову превосходя любого рыцаря. А теперь перейдём от её возможностей, к её истории. Что же побудило юную леди сбежать из собственного мира? Вижу, ты уже дошел до того места. Война! Сильные мира того пожелали использовать княжну захваченных земель в политических играх. Но на простецов управа бы нашлась… Дело осложнялось тем, что у тамошних чародеев и ведьм также были свои планы на неё, которые не совпадали с её собственными намерениями.

– Постой, Манфред, имя, которое упоминается на этом свитке, оно мне смутно знакомо. Вильгефорц, так, кажется, зовут известного бизнесмена и предпринимателя. Бывают же совпадения.