Текст книги "Мои миры, твое отчаяние. Танец 1 (СИ)"

Автор книги: Кошка Маришка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

– Мы, скорее всего, провалимся в чью–то комнату! Не дергайтесь!

– Ты дурак? – закричал Руслан. – Мы же быстрее задохнемся! Эта дрянь забьется нам в нос, горло, глаза, уши! Я не хочу так умирать! Поттер, прекрати! Я найду тебе сотни фотографий! Восстановлю эту! Ради Мерлина, только прекрати все это!

Но Гарри было все равно, что происходит вокруг. Он совершенно пустым взглядом обвел комнату, лишь ненадолго задержавшись на маленькой горстке пепла. Потом его сознание ухватилось за вид испуганных лиц Тадеуша и Архипа. В нем всколыхнулась ярость. Как они посмели бояться за собственные шкуры после того, как отняли у Гарри образ матери? Магия ослабела. Пол вновь закаменел, и в нем оказался вмурованный по плечи отряд Тадеуша.

Гарри облизал губы. Теперь они в его власти, и это пьянило. Поттер осторожно поднял свою волшебную палочку и хищно улыбнулся.

– Что ты хочешь сделать? – осипшим от крика голосом спросил Архип.

– Вы уничтожили ее! Можно сказать, что еще раз убили! Какое наказание вы сами считаете более приемлемым?

Все промолчали, но на палочку Гарри покосились нервно. У Поттера появилось желание выпить их всех. Сделать так, чтобы их существо надломилось. Чтобы они почувствовали хоть толику его боли. Сзади Поттера все покрылось инеем, температура в помещении резко упала. Гарри сел на корточки перед Тадеушом. Он положил руки на плечи Бруевичу и захотел выпить все его самые светлые воспоминания. Это оказалось очень легко. Словно бы он просто захотел повернуть голову или согнуть ногу. Это было частью его. Гарри охватило чувство эйфории. Они кружило голову и заставляло не отпускать до конца. Пока не осталось ничего светлого. Тадеуш сначала кричал и пытался дергаться, а потом обмяк. Боль внутри Гарри еще бушевала. Он подошел к Архипу и повторил с ним то же самое. Но испытываемая эйфория не могла успокоить душу. Гарри вернулся к Тадеушу. Он схватил его за волосы и попытался поглотить его магию. Ощущения были совершенно иными. По всему телу пошли покалывания. В кровь выплеснулся адреналин. Это было похоже на прыжок с высоты. Гарри усилием оторвался от Бруевича. Он не хотел делать из него временного сквиба.

Когда Поттер приблизился к Руслану, дверь в комнату резко открылась, и в помещение влетели Люпин и Каркаров. Директор уверенно направился к Поттеру и чуть не наступил на пепел, но был отброшен магией назад.

– Не троньте то, что осталось от нее! – закричал Гарри.

Люпин глубоко вздохнул и постарался как можно спокойнее спросить:

– Кого, Гарри?

Поттер сел на пол рядом с пеплом.

– Маму… Они уничтожили ее… Но я попробую исправить! Я попытаюсь…

Гарри сгреб пепел на одну ладонь, а другой накрыл сверху. Магия сейчас бурлила в нем. Ей нужен был выход, и мальчик знал лучшее решение. Он в памяти пытался воспроизвести образ матери, а потом начал медленно трансфигурировать пепел в фотографию. Он от усердия закусил кончик языка и совершенно забыл, где находится и кто его окружает. Снимок получился мутным, но на нем можно было разглядеть общие черты Лили.

– У меня получилось… Но это все равно уже не то. Ремус, как они могли так с ней поступить? Она же никому ничего не сделала плохого. За что? – тихо прошептал мальчик и прижался к Люпину.

Каркаров хищно блеснул глазами.

– Проводи его до спальни. Завтра вместо зарядки приведи Поттера в мой кабинет. Я пока разберусь с ними. Не знаю даже, как лучше их вытащить, чтобы потолок не обвалился в твою комнату. Ох…

Всю дорогу до комнаты Ремус молчал и уже у дверей он обнял Гарри и шепнул:

– Я найду тебе очень много фотографий родителей. Обещаю! А теперь постарайся отдохнуть.

– Хорошо… И спасибо.

Гнев покинул Гарри. Остались только лишь разбитость, опустошенность и смертельная усталость. Когда он шагнул в комнату, Роберт уже спал. Гарри взмахнул палочкой и в комнате вспыхнул свет. Стааф что–то пробормотал и зарылся с головой под одеяло.

– Акваменти!

Поток холодной воды обрушился на кровать, и Роберт как ужаленный подскочил.

– Какого лешего ты творишь? – заорал он.

– А ты не знаешь? – спросил Гарри.

– Ну, отдали тебе фотографию назад. Чего воздух сотрясать! Скажи еще, что не заслужил урока! Как ты подставил меня перед всей школой! Ты же с самого начала знал, что там яд, но решил покрасоваться?! – заорал он.

– Не знал я! Понял только по запаху! Когда ты эту дрянь чуть ли не выпил! – закричал в ответ Гарри. – Они уничтожили фотографию! Единственное ценное, что у меня было! Я доверился тебе! Что они пообещали тебе за это?

Роберт побледнел.

– Они предложили мне место в его отряде! В том году они были десятыми!

– Ты говорил, что в тебе есть королевская кровь, а продался им как последний раб! Посмотри на себя! Ты ничтожен. Как тебя еще не изгнали из рода! – закричал Гарри, смахивая статуэточки Стаафа на пол.

Часть фигурок разбилась. Роберт упал на колени и начал собирать их.

– Это подарки отца! Не тронь их!

– Неприятно?! Но их может вернуть обычное репаро! А сожженную фотографию не восстановишь ничем! Я ненавижу тебя! – закричал Гарри. – Какое же ты ничтожество… От тебя смердит. Нокс!

Поттер простоял какое–то время, потом развернулся и лег в свою кровать. Сон быстро накрыл его, принося с собой временный покой.

На следующее утро Гарри проснулся раньше «петухов». Он зажег маленький огонек и быстро переоделся. Уходя из комнаты, мальчик с удивлением заметил, что Роберт не спит.

Гостиная была пуста. На столе кое–где лежали листы пергамента с перьями и пустыми чернильницами. В одном из кресел покоилась забытая кем–то книга. В углу лежали рассыпанные костяшки домино.

Гарри вышел из гостиной и остановился у лестницы. Люпин уже поднимался за ним.

– Идем?

– Да.

В директорскую башню вела центральная винтовая лестница. Ремус молчал и лишь сочувственно косился на парня.

– Гарри, если что случится… Знай, я с тобой. Если что, мы уедем отсюда вместе.

Поттер тяжело вздохнул и положил руку на плечо Люпина.

– Чтобы не случилось, ты должен будешь остаться. Преданность мне и моим родителям не выражается в том, чтобы бросать то, в чем ты нашел себя. Я хотел бы, чтобы ты был счастлив… Насколько это возможно в твоем случае…

Добравшись до двери, Люпин осторожно взялся за кольцо и несколько раз постучал. Внутри раздался какой–то шум. По поверхности двери проскользнуло изображение дракона, который дохнул на ручку огнем, и дверь со скрипом открылась.

– Удачи, – шепнул Ремус и втолкнул Гарри в кабинет, оставшись сам с другой стороны.

В центре комнаты за дубовым столом в большом кожаном кресле сидел Каркаров. Он курил сигару и рылся в бумагах. Сзади него располагались книжные шкафы. На противоположной стене висели живые портреты. А рядом с разожженным камином спал маленький медвежонок.

– Здравствуйте! – громко произнес Гарри, борясь со своим смущением.

Каркаров оторвался от бумаг и кивнул на кресла напротив него. Мальчик осторожно прошел по комнате и уселся на краешек сидения.

– Я хотел бы услышать еще и твою версию произошедшего. Рассказ других участников был несколько сумбурным. Они сейчас в Лечебном крыле. У Бруевича и его друга Архипа Санулаба магическое истощение и психическая нестабильность. Другие просто пребывают в глубоком шоке. Как только ты прислал сюда письмо, я сразу понял, что твое пребывание не будет здесь простым. Ты с рождения выдающийся волшебник, и твоя сила рано или поздно показала бы себя.

Гарри покраснел и перевел взгляд на руки, скрещенные на коленях.

– Вчера у меня пропала фотография матери, и я нашел у себя на тумбочке записку, в которой говорилось о том, что если я хочу получить снимок назад, то мне необходимо придти в комнату для тренировок номер семь. Эммм… Я подумал, что это Роберт хотел вызвать меня на дуэль, обидевшись за то, что я смог распознать яд в его еде. Но там меня поджидали Тадеуш и его отряд. Они требовали принести Непреложный обет о том, что я проиграю его брату и уступлю ему место в отряде Жиго. Им быстро надоело, как они сказали, церемониться со мной. Архип сжег фотографию мамы. А дальше все как в тумане. Я даже не накладывал заклинаний. Магия просто вырвалась из–под моего контроля и действовала сама.

Каркаров затушил сигару, откинулся на спинку кресла и о чем–то задумался.

– А как к ним попала фотография?

– Ее передал Роберт за вступление в их отряд.

Медвежонок около камина проснулся, потянулся и подошел к Гарри. Он положил голову на колени мальчику и зажмурился. Поттер неуверенно погладил его.

– Потапыч признал тебя. Он вообще редкий хитрец. Весь мед у меня поел. Скоро спать завалится надолго, – пожаловался с улыбкой Каркаров, а потом вновь вернул себе серьезный вид. – Знаешь, нападение на учащихся в этой школе карается очень жестко. Так же как и воровство. Это наказывается публичной поркой розгами в количестве десяти ударов, и если у тебя есть погоны, то ты лишаешься их. Если что–то подобное повторится еще раз, то тогда идет исключение.

– Меня выпорят? – дрогнувшим голосом спросил Гарри.

Каркаров удивленно посмотрел на него.

– Конечно же, нет! Это наказание для отряда Тадеуша. Ты оборонялся. Я знаю, что они еще грозились сломать твою палочку. Это недостойно тех, кто называет себя магами, – он, печально вздохнув, покачал головой.

Гарри сжал в руках ткань брюк.

– Господин директор, а можно не наказывать Стаафа перед всеми? Он просто поступил на эмоциях… И он еще совсем юный. Я надеюсь, что, увидев то, что будет с его сотоварищами по отряду, Роберт поймет глубину неправильности своего поступка. Вообще, я, наверное, дал бы им всем второй шанс. Я только сегодня утром понял, что Тадеуш пошел на все это ради брата, потому что боялся за него. Право на искупление своих ошибок есть у всех.

Каркаров вцепился в столешницу и перегнулся к мальчику.

– Ты действительно так считаешь?

– Да.

– Тогда как только они выйдут из Лечебного крыла, я объявлю им выговор перед всеми. И Тадеуш лишится погон главы потока. Он не достоин их. Если Бруевич или кто–то из его отряда попытаются отомстить тебе, то с них взыщут по полной программе.

Потапыч что–то одобрительно проревел, а потом залез под директорский стол и выкатил оттуда бочонок меда. Каркаров возмущенно зашипел от подобного нахальства, но был благополучно проигнорирован медвежонком.

– Можешь идти, Гарри.

Гарри умудрился пропустить помимо зарядки еще и завтрак, поэтому отправился на занятия сразу. Недалеко от классов, прислонившись к стене, стоял Дориан и уплетал булочку. Поттер поздоровался с ним. Потом, немного подумав, подошел и откусил от булочки, и, попрощавшись с ошеломленным полувампиром, убежал в кабинет. Занятия в этот день не шли, а тянулись. Мальчик еле дождался вечера.

К пяти часам все были в сборе. Они поднялись на шестой этаж, но направились в малую дуэльную комнату. Михал очень нервничал. Он, скорее всего, не знал о поступке брата.

Мальчики поклонились друг другу. Первым атаковал Бруевич. Он попытался сразу обезоружить Гарри. На это Поттер поставил щит, а потом метнул Конфундус. Михал легко уклонился и ответил заклятьем ватных ног. Гарри просто ушел в сторону и послал в соперника режущее заклятье, а потом серию обезоруживающих. Бруевич никак не ожидал такого напора и в какой–то момент просто потерял концентрацию, и его щит пробило заклятие Гарри. Жиго зааплодировал.

– Победил достойнейший. Поттер, добро пожаловать к нам! В отряд Шустрых!

Михал поклонился Гарри и печально улыбнулся.

– Я просто не мог отказаться от дуэли, Жиго. Не хочу, чтобы меня обвиняли в трусости, но я буду вынужден отказаться от места в вашем отряде. Только не за ту цену, что мне пришлось заплатить, – произнес Гарри. – А сейчас простите, мне нужно идти.

Поттер вышел из комнаты под удивленные возгласы.

Глава 21. Убей меня, я монстр

Бруевича не было видно вообще. Ребята из его отряда ходили мрачные и сторонились всех, изредка косясь на директора, который пока хранил молчание. Роберт тоже был тих. Он почти не оставался с Гарри наедине, предпочитая проводить все свое время в комнате для тренировок.

Гарри с нетерпением ждал момента, когда начнутся нормальные занятия. Языки уже не с такой силой сводили с ума. В них можно было как–то разобраться, и пусть с трудом, но говорить все же удавалось. Мартин Уилсон не чаял души в своем ученике. Он с радостью часами сидел с Поттером, объясняя каждый нюанс грамматических конструкций. Мальчику стало намного легче понимать окружающих, но круг его общения особенно не расширился. Иногда удавалось посидеть вместе с Каролиной Каберле и послушать обо всех событиях Дурмстранга. Она умудрялась быть везде, знать все о любом человеке и чуть ли не иметь на каждого досье, включавшее в себя такие необычные подробности, как например, цвет панталонов троюродного дедушки по маминой линии. Изредка получалось поговорить с Дорианом или Офелией. Они были одиночками и дали всем окружающим понять, что не нуждаются ни в чьем обществе. Хотя к ним особенно никто и не стремился.

Люпин теперь старался быть с мальчиком чаще. Он иногда приходил к кабинету господина Уилсона и провожал Гарри до гостиной, подкармливая его по пути шоколадом и рассказывая ему что–нибудь о проказах его отца. Мальчик был благодарен за такое проявление чувств с его стороны. Возможно, Люпин делал это не с большим желанием, но он старался поддержать Поттера, дать ему ощущение того, что около него всегда есть тот, кто всегда поможет и окажется рядом. И эта иллюзия защищенности и родственности была дорога мальчику.

Двадцать девятое сентября наступило очень быстро. Гарри почти не заметил, как прошла неделя. Он был слишком занят самобичеванием и штурмом библиотеки. Корабль до Шабаша приплывал в пять утра. Сонные студенты, поминая недобрым словом всех и вся, выползли на пристань. «Летучий голландец» поражал размерами так же, как и в первый раз. Капитан Блек бегал по кораблю и давал всем распоряжения. Увидев Гарри, он помахал ему рукой и продолжил отчитывать какого–то нерадивого матроса, попавшегося на его пути.

В Шабаш собралась плыть только треть студентов. Все поспешили купить билеты и завалиться спать в своих каютах. Гарри, особо не мудрствуя, поступил так же. Открыл глаза он уже к прибытию. Вместе с волной студентов он вышел на берег и поспешил в каминные пещеры. Многие поступили так же.

Город все так же шумел. Он был наводнен разномастными торговцами и мошенниками, покупателями и искателями утех. Весь воздух города казалось бы искрил магией. Находясь среди такой неоднородной толпы, мальчика охватывал трепет и некий азарт. Гарри хотелось бы лучше изучить Шабаш, но у него не было на это времени. Корабль назад отплывал в пять вечера. Сейчас у него на все было около семи часов.

Накрапывал дождь, и Гарри чуть ли не бегом кинулся в пещеры. Заплатив за дымолетный порошок, мальчик отправился в поместье.

Гарри вышел из камина и отряхнулся. Каминные сети, похоже, были самым отвратительным способом перемещения на дальние расстояния. Хотя Гарри еще не пользовался порталами. Совместная аппарация со Снейпом тоже не была верхом удовольствия, но она длилась несколько секунд, и от нее не было никакой грязи и совершенно не хотелось чихать.

Мальчик потер нос и тяжело вздохнул. Поместье ничуть не изменилось. Будто бы он вчера покинул его, а сегодня вернулся назад. Гарри осторожно провел рукой по каминной полке. Сзади него с громким хлопком возник Тикки и заверещал на весь дом.

– Молодой хозяин вернулся! Я приготовил праздничный обед! Это так прекрасно, что вы тут! Без вас хозяин Снейп в поместье и не появлялся почти что. Молодой хозяин, мне кажется, он стал хуже питаться! Он еще бледнее, чем обычно! А вас там хорошо кормят?

Гарри сел на колени и крепко обнял эльфа.

– Я так по тебе соскучился! Если бы ты знал!

От входа в комнату раздалось покашливание. Мальчик оглянулся и заметил опирающегося на дверной косяк Дамблдора.

– Добрый день, сэр. Рад вас видеть в добром здравии. Может, вы соблаговолите мне пояснить цель моего сегодняшнего визита? Я несколько ограничен во времени. Корабль до школы отправится через несколько часов, а добираться до Дурмстранга паромом будет весьма неудобно.

– Ох… Мальчик мой, я прекрасно знаю, что у тебя есть манеры, но давай оставим протокол за дверью. Это тоже могло бы сократить нам время на общение, – нахмурился директор. – Давай пройдем в столовую.

Гарри кивнул и направился вслед за Дамблдором. Мантия директора представляла собой радужное буйство красок. По ярко–желтой материи расползались спиралевидно закрученные разноцветные кляксы. Между ними пытались плыть маленькие черные кораблики, в какой–то момент они не удерживались на плаву и исчезали пестром мареве. Мальчик покачал головой. Это выглядело весьма символично. Кораблики – ассоциировались с рациональными мыслями, а цветовое безумство – с мишурой, что переливается в словесной игре директора.

Северус Снейп восседал во главе стола и пил чай.

– Здравствуйте, сэр!

Зельевар отставил чашку, прищурился и кивнул.

– Садись, Поттер.

Гарри прошел к своему месту. Перед тем, как притронуться к еде, он по привычке сначала принюхался, потом тщательно осмотрел содержимое тарелки и сопоставил цвет продуктов. Удостоверившись, что все в порядке, наколол на вилку омлет и поднес его ко рту.

– А если там Сыворотка правды? – прошипел зельевар.

Вилка со звоном упала назад.

– Поттер, что ты так дергаешься? Думаешь, нам захотелось сегодня тебя отравить, и именно поэтому мы забрали нашу знаменитость сюда?

Гарри сильно покраснел.

– Простите, это привычка… Я не собирался вас ни в чем подозревать.

Дамблдор покачал головой, а потом нахмурился.

– Люпин прислал мне письмо.

Мальчик заметно напрягся, но постарался придать лицу как можно более безразличный вид.

– О чем он вам написал?

– Он утверждает, будто бы ты уверен, что хранителем вашей тайны был Питер Питтегрю. И Сириус Блек не предавал вас. С чего ты так решил?

Гарри отложил вилку в сторону и взял в руки салфетку.

– Грань… Она дала мне информацию. В том числе о той части пророчества, что слышал профессор Снейп и передал Волдеморту.

Раздался грохот. Гарри резко развернулся и увидел бледного зельевара, упирающегося ладонями в столешницу, а его стул на боку лежал на полу.

– Как такое может быть?

Мальчик хмыкнул и откинулся назад.

– Грань особенное место. Я получил часть информации. Но она не полная. Весьма отрывочная, но я уверен, что она достоверная.

Дамблдор кивнул, снял свои очки и начал задумчиво крутить их в руках. Снейп поднял стул и вернул его на место.

– Я не так давно проверил пещеры. Но крестраж был уже похищен оттуда. Тот, кто это сделал, подписался Р. А.Б… Я долго просидел в архивах, пока не пришел к выводу, что Регулус Блек, младший брат Сириуса, больше всего подходит на роль похитителя. Но дело в том, что он давно уже мертв. Если медальон где–то и находится, то, скорее всего, в родовом поместье. Без наследника Блеков туда попасть не возможно. Если твоя информация правдоподобна, то можно было бы попробовать добиться перерассмотрения дела Сириуса. Его отправили в Азкабан без суда и следствия. Возможно, нам удастся что–то изменить. Но это слишком сложно. Куда проще было бы организовать ему побег. И еще… Спустя столько времени… Я боюсь, что он мог сойти с ума.

Гарри потер виски.

– Поттер, и вы даже не желаете меня убить? – не выдержал зельевар.

Мальчик удивленно повернулся к нему и немного склонил голову на бок.

– Не больше, чем кого–либо еще.

– Но пророчество…

– Северус! – прервал его Альбус. – К этому вопросу мы вернемся намного позже.

Улыбка скользнула по губам мальчика. Конечно же, директор до последнего старался сохранить свою роль и удержать в своих руках все ниточки.

– Профессор Снейп, мы сами себе самые строгие судьи. Мне этого достаточно на данный момент. Мы не всегда можем быть уверены, что сделанные нами ставки окажутся правильными. У всех есть право на ошибку. Но на ошибку, которую осознают и принимают. Я думаю, что мои родители погибли бы в любом случае, но это, скорее всего, произошло бы позже. У Волдеморта было почти все готово для захвата Министерства в прошлый раз. Ему не хватило совсем немного времени. Как вы думаете, долго ли они прожили в новом государстве? Особенно уличенные в связи с Орденом феникса.

Зельевар скрестил руки и опустил голову.

– Твои суждения здравы, и ты не держишь обиды. Я очень горд за тебя, мой мальчик. И уверен, что и твои родители гордились бы тобой, – произнес директор.

Поттер немного смутился, но быстро взял себя в руки.

– Профессор Дамблдор, а можно навещать заключенных в тюрьме?

– Да… Но только близким родственникам.

– Он мой крестный. Думаю, я мог бы навестить его.

– Нет!!! – взвился Снейп. – Это может быть действительно опасно! Что, если информация не точна? Что, если он попытается прикончить Поттера? Он банально сможет задушить его! Я против! И это больше не обсуждается. Блек никогда не отличался большим умом.

Гарри закусил нижнюю губу и меланхолично начал кромсать омлет.

– Что если вы пойдете со мной? Если он попытается напасть, то вы сможете вывести его из строя. Он должно быть физически сильнее меня, но на данный момент явно слабее вас, сэр, – тихо сказал Поттер.

Дамблдор вернул очки на нос и снова замерцал своими глазами, как елка в Рождество.

– Это здравая идея. Тем более Северус твой опекун. Это не вызовет ни у кого никаких подозрений.

– Я…я… да вы… – затрясся Снейп. – Я прикончу его, как только увижу! Или он кинется меня!

– По этой причине с вами будет Гарри. Как только я смогу оформить все, что нужно для посещения, я пришлю сову в Дурмстранг. Думаю, мне удастся все провернуть до следующего отпуска в Шабаш, – директор с чувством глубокой удовлетворенности переложил к себе на тарелку корзиночки с кремом.

– Я как понимаю, вы уже все решили? – процедил Снейп.

– Да, мой мальчик, именно так. Я думаю, у нас есть, что еще обсудить. Например, тот инцидент, что произошел с Гарри и старшекурсниками из его школы.

Поттер заерзал на стуле.

– Думаю, тут нечего обсуждать. Я наказал их… Со стороны школы тоже предпримут меры воздействия на них. Инцидент исчерпан. С господином Каркаровым мы пришли к общему решению.

Снейп усмехнулся.

– Я представляю, как был поражен Люпин, когда из потолка его комнаты начали показываться ноги, а люстра упала, чуть ли не на его кровать. Хм… Только он не объяснил, из–за чего вообще это все было. Может быть, ты расскажешь, почему и, самое главное, каким образом пятеро старшекурсников оказались в Больничном крыле? Притом, у двоих из них было магическое истощение, а у остальных нервный срыв.

Гарри больше всего боялся именно этого. Он не мог смотреть в глаза зельевару, потому что потерял доверенное ему сокровище. Мальчик непроизвольно обнял себя за плечи. К горлу подступил противный горький ком. Он не знал, как об этом можно рассказать. Как признаться в собственной слабости. Гарри понимал, что виноват не Тадеуш, а именно он. Ведь это он не смог уберечь, а потом защитить, то единственно ценное, что было у него. Возможно, если бы его магия вырвалась раньше, то фотография осталась бы цела.

– Я не смог… – тихо произнес мальчик.

Он физически не мог говорить громче.

– Что именно, Гарри? – так же тихо спросил директор.

Мальчик проглотил ком и поднял подозрительно блестящие глаза на директора.

– Защитить маму…

Дамблдор непонимающе посмотрел на Поттера.

– Может, объяснишь?

Гарри кивнул и выдавил из себя:

– Они шантажировали меня и сожгли мамину фотографию… Я не смог спасти ее… Я пытался вырваться… Правда… Но я так слаб… Я ничтожен… Должен был защитить… А не смог… Я потом трансфигурировал из пепла назад фотографию, но она получилась не точной… Она расплывчатая… Я такой никчемный… – шептал мальчик, не замечая слез текущих по щекам.

Ему казалось, что он вновь вернулся в тот день. И вот перед его мысленным взором снова горит фотография, и опять становится нестерпимо больно, на какой–то момент Гарри забывает, как дышать.

– Гарри… – печально произнес директор и замолчал, не зная, что еще можно добавить.

Снейп прибывал в состоянии шока.

– Поттер, это тот снимок, что я подарил вам?

Мальчик только кивнул, так же беззвучно плача.

– Я так и знал, что ты можешь быть настолько халатным! – прошипел он. – Именно поэтому я подарил тебе не подлинник, а копию! Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Да… – так же тихо прошептал Поттер. – Я виноват… Я знаю…

Снейп тяжело вздохнул и вышел из комнаты, а потом, минут через двадцать, вернулся назад, неся с собой маленький альбом.

– Тут находятся копии. Если что–то случится, их всегда можно будет восстановить. Но я очень надеюсь, что ты в состоянии учиться на своих ошибках. И в твоих интересах быть более внимательным к доверенным тебе вещам.

Гарри неверяще уставился на протянутый ему альбом. Он нерешительно взял его и открыл. Со всех снимков на него смотрела его мама. Иногда на фотографиях были запечатлены или Снейп, или тетя Петунья.

– Вы… вы… – мальчик попытался проглотить ком в горле и остановить новый поток слез. – Спасибо… Это так важно для меня… Теперь я смогу уберечь их. Клянусь.

И поддавшись эмоциям, он кинулся к зельевару и обнял его. На лице у Снейпа была непередаваемая гамма эмоций, больше похожая на невротический тик.

– Извините. Мне надо выйти, – произнес мальчик и выбежал из комнаты.

Гарри прижимал к себе альбом и улыбался. И он обещал себе, что сделает все, чтобы не потерять больше ничего из того, что ему дорого.

Оставшееся время мальчик провел в библиотеке поместья. Также Гарри вернул разговорники Снейпу. Зельевар пролистал их, тщательно осмотрел и, убедившись, что они в полном порядке, вернул их на полки.

В четыре часа мальчик засобирался назад в школу и, уже стоя у камина, услышал вопрос директора.

– Гарри, а как ты трансфигурировал пепел? Ты добавлял еще что–нибудь к нему?

Мальчик удивленно оглянулся на Дамблдора.

– Нет. Я даже палочку не использовал. Я собрал пепел на одну ладонь, а из другой… как бы выпускал магию… Это сложно объяснить. Я тогда был немного не в себе… Простите, мне надо спешить. До свидания, профессор Снейп! До свидания, профессор Дамблдор. Пока Тикки!

Зеленый огонь поглотил мальчика и унес за собой, оставив ошеломленных Дамблдора и Снейпа у камина.

* * *

Пока Гарри не было в Шабаше, там разыгралась непогода. Дождь уже не накрапывал, а лил как из ведра, превращая дорогу под ногами в грязное месиво. Лужи местами тянули на маленькие озера, и Гарри серьезно опасался, что при неудачном стечении обстоятельств в них можно утонуть.

Пока мальчик бежал к порту, умудрился промокнуть насквозь, но на свою сумку водоотталкивающие чары все же наложил. Гарри купил билет и направился в свою каюту. Настроение было каким–то неописуемым. Радость смешалась с легкой горечью. Этому букету из эмоций невозможно было дать имя. И ко всему прочему примешалось чувство благодарности к странному человеку Северусу Снейпу. Нелюбовь в душе мальчика пошатнулась, но на ее место пока не претендовало ни одно из возможных чувств.

В каюте уже сидела Офелия и еще одна девушка. Утром у Гарри не было соседей. По крайней мере он их не видел никого ни перед тем как уснул, ни после того как проснулся.

– Всем доброго вечера, хотя в его доброте я мог бы сомневаться. По крайней мере, лично для себя, – выжимая свой мундир, пробормотал Гарри.

– Тебе тоже не хворать, – отозвалась Офелия, накладывая на Поттера высушивающие чары.

– Спасибо, – пробормотал мальчик, громко чихнув.

Вторая девочка вздохнула и потянулась за своей палочкой. Гарри внезапно стало очень тепло.

– О! Согревающие чары. Спасибо!

Легкая дрожь сразу же прошла. Мальчик провел рукой по волосам. Они высохли в живописном валухе и сейчас, скорее всего, представляли что–то жуткое. Мальчик тяжело вздохнул. Он порылся в сумке, нашел пенал, достал из кармана палочку и, немного помучавшись, трансфигурировал его в расческу. С тихими ойканьями расчесал свои непослушные волосы, вернув их из состояния «просто ужас» в классический творческий беспорядок.

Вторая девушка, глядя на его манипуляции, просто хмыкнула. Она была похожа на фарфоровую куколку. Ее кожа была очень бледной и сильно контрастировала со смуглостью Офелии. Аристократичные черты лица и тонкие линии фигуры делали ее образ каким–то невесомым и хрупким. Водопад белоснежных волос закрывал всю спину. Но самым броским в ее внешности были глаза. Они были необычного светло–карего цвета, хотя правильнее было бы их назвать желтоватыми.

– Прости, забыл представиться. Я Гарри Поттер. По–моему мы на одном факультете. Я восточник.

Девушка удивленно покосилась на него.

– Я Беливук Мирослава. Да, я с Восточного. Мне казалось, что про меня уже все наслышаны.

Гарри покачал головой.

– Я не слышал ничего про тебя.

Мирослава тряхнула своими волосами.

– Тогда я объясню, чтобы потом не делал ошарашенный вид. Да, мои врожденные анимагические формы – это волк и оборотень. Разумный оборотень. Я не собираюсь ни на кого кидаться или кусать. И не обязательно от меня шарахаться как от чумной.

Мальчик радостно улыбнулся.

– Это же так здорово! У тебя есть некоторые преимущества перед другими! А если попробовать изучить сущность природы твоей анимагической формы! Ух…

Беливук нахмурилась.

– Ты меня не боишься?

– Нет… А должен? – поинтересовался Гарри.

– Думаю да… Другие бояться. Хотя это жутко бесит! Люди такие психи! Не люблю нормальных людей. У них стереотип на стереотипе сидит и стереотипом погоняет.

Гарри засмеялся и лег на свою кровать. Офелия свесилась сверху:

– Оборотень–мизантроп. Пожелаем Дурмстрангу выстоять все семь лет.

Мирослава хмыкнула и накрутила прядку на палец.

– Кто бы говорил. Ты сама взрываешься по любому поводу.

– А вот и нет! – крикнула Офелия и запустила в Мирославу подушкой.

– Что и следовало доказать, – пробормотала Беливук, поймав запущенный в нее «снаряд».

Гарри, задорно улыбаясь, глядел за их шуточными перепалками. Он только слышал, что все бояться Дориана, весьма склонного к черному юмору. Офелию просто не стремились подпускать близко к себе, опасаясь того, что она может владеть магией подчинения, известной некоторым избранным цыганским родам.

В обстановке шуточных перепалок и подкалываний друг друга они добрались до Думстранга. Сама дорога до школы прошла без всяких приключений. Дождь успел закончиться, и воздух наполнился свежестью.

Гарри почти дошел до своей комнаты, когда в его левую руку попало режущее заклятье. Мальчик резко выхватил палочку и увидел сзади себя Михала.

– Я знаю, что это ты напал на моего брата! Он из–за тебя в глубокой депрессии и вздрагивает от каждого звука! Он почти не говорит ни с кем! Это из–за тебя! Ты чудовище! Монстр! Я ненавижу тебя! Я унич…