Текст книги "Неучтённые миры (СИ)"
Автор книги: Китра-Л
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
От точки «А» до точки «Б» я добралась без проблем. Даже больше, чем без проблем. В одном из коридоров меня поймали два стражника-фомора. Особо не разбираясь, они сами притащили меня к нужному месту, что-то пробормотав о том, что начальник не в духе и все-таки проверяет. Зашвырнули в очередные комнаты-хоромы. Я не сопротивлялась. Высказала благодарность, что помогли забывчивой потеряшке, и смело шагнула в залы, предназначенные для служанок-наложниц.
– Извините, дамы. Можно секунду вашего внимания?
Девушки в цветастых нарядах под стать моему, сидели группками по разные стороны от небольшого бассейна в центре зала. Мое появление ни у кого не вызвало особого впечатления, его попросту проигнорировали. Наложницы занимались своими, очевидно, очень важными делами. Переплетали друг другу косы, выстраивали прически, украшали волосы цветами, расписывали кожу странными красками.
Навскидку, Клавдии среди них не было. А должна была! Странник бы ни за что не заколдовал бы ее в камень. Избранные – важный ресурс Лэйтарии. У них целые празднества проводят в честь отречения Избранных от их Предназначения.
Одна из девиц сидела на краю купальни-бассейна и болтала ногами, вспенивая розовую воду и играя с плавающими лепестками цветов. Я обратилась к ней.
– Эй, я ищу девушку по имени Клавдия.
Наложница от неожиданности дернула ногой. Капли мелких брызг упали мне под ноги. Я опасливо отодвинулась. Не хотелось, чтобы следующая «случайная» волна окатила меня сверху донизу.
– Я – новенькая. Зовусь Дробью. Клавдия моя подруга.
Реакции не последовало. Я почесала подбородок, вспоминая основные принципы попаданства.
– Знаешь, может она и не Клавдией представилась. Кто оставляет свое имя если можно выбрать любое другое? Хотя, если оно красивое… Клавдия. Клав-ди-я, – протянула я. – Кто-нибудь с именем Лав или Ди? Или просто со странным именем. Сама понимаешь.
Наложница не понимала. Или очень искусно делала вид, что не понимает.
– У нее очень необычная внешность, – отчаялась я. Время-то поджимало. Флорин вот-вот проснется или время аудиенции настанет. – И говор странный. Наверное, как у меня. И поведение странное. Опять же, как у меня.
Молчаливая купальщица стрельнула глазами в сторону одной из дверей и покачала головой.
Ага, вот она реакция!
– О, поняла.
Я рванула к указанной двери. И знаете, ни фига я, оказывается, не поняла.
Иногда я бываю до ужаса невнимательной и непонятливой. Обычно в самый неподходящий момент. И дело не в том, что я совсем дуб дубом в оценке ситуаций. В Центре нас учили полагаться на интуицию (которая появлялась вовсе не с бухты-барахты) и доверять чувствам. Это работало, если Избранная действовала согласно своему Предназначению. И это теряло абсолютно какой-либо смысл, если в мире присутствовал хоть один представитель Золотой оси.
Итак, без стука я дернула ручку и распахнула дверь. Аккурат с такой траекторией и скоростью, чтобы лоб в лоб столкнуться с мощной фигурой монстра.
Знакомые жабьи глаза остановились на мне. Щеки с прожилками раздулись в негодовании. Несколько долгих секунд фомор смотрел на меня не моргая, а потом раздвоенный язык мазнул по губам:
– Ты! Тебя с-здесь быть не долж-жно!
– А вам не идет лож-жная ш-шепелявость, – передразнила я, заглядывая монстру за плечо. Позади лакея-перевертыша виднелась рыжая шевелюра знакомой Избранной.
Победа!
– Кто это? – Девушка привстала, чтобы подойти ближе и лучше меня разглядеть.
– Не твоего ума дело. Вс-сего лиш-шш-ь оч-чередная статуя в гроте!
Клавдия охнула. Мощная лапа отпихнула ее. Путаясь в драпировке платья, девушка повалилась на низкий столик. Сушеные лепестки цветов посыпались на отполированный до зеркального блеска пол.
– А ну иди сюда, мелкая…
Захлопнувшаяся дверь перед носом разоряющейся твари не позволила дослушать исторгаемые им эпитеты в мою честь. Что-что, а резко хлопать дверьми я умею.
Не соображая, я рванула к выходу. И надо было мне в тот самый момент поскользнуться на луже, что осталась у бассейна!
«Ведь знала же, что она здесь», – успела подумать, запинаясь о бортик и ласточкой ныряя вниз. Вода булькнула надо мной, застилая волной лепестков роз. Неожиданный вес опустился на плечо. В отчаянной панике я потянулась вверх, но нога молчаливой наложницы пихнула меня на дно.
– Где она?! – сквозь толщу воды донесся рык. – Где эта бестия?!
Через небольшие проплешины пены и алых лепестков, я видела, как фомор рыскает краснючими глазами по купальне, но натыкается лишь на пустые глаза запуганных невольниц.
Нога соскользнула по дну. Я заскребла ногтями по плитам, сопротивляясь воде, выталкивающей меня обратно на поверхность. Колыхающаяся вода отразила искривленную рожу недодемона. Злобный взгляд жабы застыл на прозрачной поверхности. Аккурат на том месте, где среди пены и лепестков покачивались оборки моего платья.
– Куда она побежала?
Если бы кончающийся кислород не жег мне легкие, я бы точно забыла, как дышать.
– Безмозглые йутулки! – рыкнул Жаб, разворачиваясь на когтистых лапах.
Туша поплелась к выходу. Взмахом крыльев фомор резанул по стене. Каменное крошево полетело вниз. Как только дверь захлопнулась, я вынырнула из воды. Сквозь жадные глотки воздуха я кое-как поблагодарила молчаливую наложницу. Та лишь дернула плечом.
Здраво рассудив, что вряд ли фомор вернется сюда в ближайшее время, я под звуки капающей воды, пошлепала обратно в комнату Клавдии. Что ж, целых сорок минут я была красивая, причесанная и ухоженная. Теперь я – вновь я.
В этот раз я постучала в дверь. Это уже не имело смысла, но я постучала. Подождала целую секунду и вошла.
Избранная ползала по полу, собирая разбросанные кусочки цветного мусора. Что-то пугающе-покорное читалось в ее движениях. Это совсем не тот образ силы и уверенности, что ореолом висел над Клавдией в Центре. Уныние, тишина и апатия – вот, что я выдавалось в сгорбленной спине, опущенных плечах и безвольном лице.
– Клавдия, – позвала я, мимоходом разглядывая еще одну купальню с высокими потолками и резными стенами.
Избранная разжала ладонь, разглядывая подобранный обломок сухой веточки.
Придерживая мокрый подол, я опустилась рядом. Девушка не стала возражать, когда я принялась подбирать разбросанные лепестки, бусинки и прочую мелочевку, будто бы украденную из гнезда вороны.
– Меня зовут Дробь. Я искала тебя. Мне очень нужно с тобой поговорить.
Клавдия положила находку на высокую подставку (пюпитр?), и обратила на меня взор карих глаз.
– Я тебя раньше не видела. – Молвила она и без особого интереса уточнила: —Кто ты?
Я замялась. Уже приходилось рассказывать одной Избранной, о себе. Это обернулось плохой историей. С тех пор не спешу вываливать встреченным Избранным всю подноготную про себя и Центр.
– Друг. Я хочу помочь тебе выбраться отсюда. И себе. Нам обеим.
Клавдия подошла к мраморному пюпитру с холстом, тонкими пальцами подцепила изящную сухую веточку – одну из поднятых с пола, мазнула по ней кисточкой с клеем и пристроила в углу картины. Кажется, она мне не поверила. Да я бы тоже себе верить не стала.
– Зачем мне выбираться отсюда?
– Чтобы исполнить Предназначение, найти любовь, спасти мир и дальше по тексту.
Наверное, мне надо готовить более вдохновляющие и информативные речи. Но я промокла насквозь, сердце бьется в панике, а время уходит быстрее, чем деньги с зарплатной карточки.
– Я уже нашла свою любовь.
Судя по тону и пустому лицу, нашла она не любовь, а баночку успокоительного и пачку антидепрессантов.
– Отлично! Осталось только мир спасти и вернуть мне артефакт.
Мой энтузиазм не зашел. Что странно, поскольку Избранные обычно более эмоциональны и подвижны. Клавдия же едва находила силы со мной говорить.
– Ты мокрая, – проинформировала она меня таким тоном, будто бы предполагала, что я могла этого не знать. – За портьерами, там, где ширмы, есть стеллажи со сменной одеждой.
Я едва ли не топнула ногой от негодования. Она меня совершенно не слушаа.
– У меня нет времени размусоливать разговор на несколько часов. Коротко – я собираюсь помочь тебе, но сначала ты должна помочь мне. Расскажи что-нибудь важное о визире, чтобы я могла нас спасти. Звучит безумно, но дела обстоят так.
– Если ты переоденешься – простудишься, – ответила та, выискивая погрешности в своем рисунке-аппликации, над которым она так усердно трудилась, продолжая приклеивать всякий кусочки мусора к холсту.
Я потерла виски.
– Хорошо, переоденусь, – согласилась я, передавая девушке переломанные лепестки засохших цветов, – а ты расскажешь, что такого важного в этой картине, что ты не можешь от нее оторваться даже ради спасения собственной жизни.
Неопознанное творение Клавдии представляло картину с расположенными на нем семенами, листьями, перьями и травой. Возможно, по завершению, это бы превратилось в прекрасную и наполненную смыслом картину, но пока я видела лишь разрозненные частички хлама, что в прежней жизни я еженедельно выскребала из квартиры и выбрасывала в мусорное ведро.
– Ошибана.
Это она про меня?
– Что? – вежливо уточнила я.
Клавдия указала кисточкой на картину.
– Это ошибана.
– Икебана? – предложила я более знакомое слово.
– Ошибана.
– Это существительное или глагол?
– Это искусство.
– Ага, тот еще талант.
– Это настоящий вид искусства. – В голосе впервые появился намек на активную эмоцию. Ту, что заставляет злиться и сопротивляться. – Искусство создания картин из природных материалов.
Потрясно, мне попался человек с тонкой душевной организацией.
– Я так сразу и поняла, – хмыкнула.
Девушка не ответила, продолжая выстраивать одну ей понятную схему из цветов. Я покосилась на ширму. Мне правда нужно сменить одежду. В мокрых тряпках далеко не убежишь. Да и следы легко найдут по лужам.
Я медленно выдохнула и направляясь к ширме.
– Эй, тут нет сменной одежды. Только халаты.
– Конечно, – подтвердила Клавдия. – Это же не гардеробная, а внутренние купальни. Но ты мокрая и другого выбора у тебя нет.
Несколько минут я колебалась, таращась на заполненные полки. Передо мной встала давняя проблема общественных пляжей. Обычно в ней фигурировал купальник и отсутствие нормального места для переодевания. В нынешней ситуации переменные слегка изменились. Пришлось решать: снять абсолютно всю одежду и ходить голой под халатом или снять только верхнюю одежду, оставив нижнее белье, которое намочит шелковый халат в самых пикантных местах.
Стандартные Избранные сталкиваются с проблемами выбора между красивым и очень красивым мужиком, мои же проблемы выглядят именно так.
Я выжала мокрую одежду и развесила ее на ширме. Во дворце, нагретом жарким солнцем, вещи должны сохнуть быстро. В купальнях одни девочки, стесняться нечего. Когда пойду дальше, натяну обратно немного подсохшее белье.
Я завернулась в самый длинный и самый плотный халат, что разыскала.
– Итак, – выглянула из-за ширмы, – что же особенного в этой ошибане?
Девушка показала зажатую между пальцами бусинку.
– Видела такую?
Я подошла ближе, чтобы разглядеть самую обычную на вид бусинку.
– Да, одна где-то тут валялась.
– Смотри. – Клавдия вытянула руки вперед, скрестила указательные пальцы и пробормотала: – Вижу тебя.
Красная блестящая нить, роняя пыльцу из света, поползла из ее рук. Метнулась к лавке и поползла к стене. Я следила за магией, как завороженная. Девушка вышла из-за пюпитра и последовала за нитью. Подняла портьеру, в которую упиралась поисковая стрелочка и вытащила из-под нее голубую бусину.
– У тебя есть Дар! – обрадовалась я. – Ты не отдала его жабодемону. Ты можешь колдовать!
Магия – это хорошо. Добавляет шансов к удачному побегу.
– Я называю ее Путеводной Нитью.
– Что ты еще умеешь? Огненные шары метать? Может летаешь?
На красивом лице вспыхнул румянец смущения.
– Все.
– Все? – Я не верила своему счастью. – Ты можешь наколдовать все что угодно?
Вот это Лёша молодец. Не поскупился.
– Нет же. – Смущение сменилось досадой. – Это все что я могу. Находить мелкие вещицы. И то, если у меня есть их подобие, дубликат или какая-то часть. Поэтому я сижу с этой «картиной». Потому что это все, на что я способна.
Вот откуда столько апатии. Клавдия оказалась в прекрасном волшебном мире, но с Даром, в котором она не видела потенциала.
– Когда я оказалась здесь, то подумала, что я особенная. – Продолжила девушка, уловив некоторое разочарование с моей стороны. Честно говоря, я тоже надеялась, что в ее арсенале способностей будет нечто весомое. – Знаешь, вроде Избранной. В этом мире есть понятие Избранной? Спасительницы? Я думала, что у меня есть какая-то великая миссия. Как ты и сказала. Спасение мира, представляешь? Только это не так. Не знаю кто ты и почему тебе нужна именно я, но, пожалуйста, оставь меня в покое и уходи. Я не тот, кто тебе нужен.
Так, некоторые подсознательные воспоминания у нее остались. Это хорошо. С этим можно работать.
– Клавдия, ты обладаешь очень могущественным Предназначением, – попыталась я скопировать интонацию Клода. Павшая духом Избранная мне не поможет. – Тебе только кажется, что все идет наперекосяк. Твои дурные мысли – это морок Врага. Просто абстрагируйся от эмоций и поймешь, что любая проблем тебе по плечу.
Мне казалось это прозвучало достаточно пафосно, чтобы мотивировать, но Клавдия услышала что-то вроде «у тебя депрессия? Так ты просто не думай о плохом!».
Девушка склонила голову, и россыпь кудрявых локонов опустилась на недоделанную работу.
– Правда? Думаешь это пустые выдумки? Попытайся представить, Дробь. Знаю, что сложно, но попробуй. Представь, что ты случайно попала в другой, совершенно незнакомый мир, с совершенно бестолковым даром, без малейшего понятия, зачем ты здесь. Ты одна. Без друзей. Без родных. Более того, мужчина, которому ты предназначена как великая любовь и судьба, скорее всего, заточен в каменную статую. Ах да, – легкая горечь пополам с досадой, – еще твоя жизнь зависит от прихоти таинственного Темного повелителя, что едва удосужился задать тебе пару вопросов, а потом и вовсе забыл о твоем существовании. Представила? А теперь скажи, что, по-твоему, может быть хуже этого? Не можешь? Тогда тебе не понять, почему я сижу здесь и не трачу время на глупости незнакомки.
А вот тут мне как раз было чем крыть.
– Погоди-погоди. Гипотетически я могу представить кое-что хуже. Например, если ты неслучайно попала в другой, относительно незнакомый мир. У тебя есть очень могущественным дар, и ты знаешь, что конкретно должна сделать, но у тебя нет ни малейшего шанса свершить задуманное. Ты не одна. Есть Враг, который не совсем человек, и которому ты точно не предназначена никаким местом (хотя возможно не раз говорила ему об обратном), но он здесь и заточить его в камень не представляется возможным. А встреча с условно таинственным Темным повелителем не обойдется парочкой вопросов, а превратится в допрос с пристрастием. Шансов, что он забудет о твоем существовании, нет совсем. Ну, что скажешь?
Уголки губ Клавдии дрогнули.
– Скажу, что фантазия у тебя есть. Но… черт!
Я вздрогнула. Яркое солнце неожиданно скрылось за тучами. Комнату накрыла мягкая темнота. То есть, я решила, что дело в солнце и тучах. Как иначе объяснить, что резко потемнело, а по белоснежному мрамору комнаты поползла тень?
Я глянула в окно. Небо оставалось светло-голубым, лишь самую чуточку багровея к западу.
– Что за ерунда?
– Темный повелитель вернулся.
– 11 —
Клавдия неловко всплеснула руками, рассыпая только что собранные материалы для ошибаны.
– Он идет сюда!
– Зачем? – переполошилась я. – Что ему от тебя нужно?
– Не знаю. – Растерянность смешалась с привкусом надежды. – Ходили слухи, что он интересуется изменениями в ткани реальности. Ищет следы неестественных порталов. Он мог что-то найти и связать это со мной, потому что… – Клавдия неловко замолчала.
Она не сказала напрямую, что пришла из другого мира. О таком не треплются с первым встречным. Я не сказала, что знаю ее тайну. Умолчала и о том, что те самые возмущения реальности, скорее всего связаны со мной.
Или не связаны? Про неестественные порталы я слышала впервые.
– Черт, мне надо спрятаться!
Из общего зала с купальнями донесся какой-то шум.
Он уже здесь. Так быстро!
– Почему? Это часть отведена для наложниц, здесь всем разрешено находиться.
– Не всем! Не мне! – Запаниковала я, обводя взглядом гладкие мраморные колонны и резные стены зала. Купальни не предполагали мест для игр в прядки.
В пустой надежде я метнулась к портьерам, выискивая скрытые двери, ведущие в другие комнаты. Двери, как будто устроив заговор против меня, отказались появиться в нужном месте. Зато шкафы с халатами, шлепками и полотенцами устроили на целенаправленную охоту.
Клавдия удивленно следила за моими метаниями.
– Здесь всего один выход.
Я затравленно оглянулась, примечая резное окно. Оно не запиралось на защелку. Я дернула створки. Прохладный бриз ворвался в наполненную полумраком комнату. На мгновение я бросила взгляд за стены дворца. Огромные зеленые холмы уходили до самого горизонта. Внизу бежала река, заканчиваясь грохочущим шумом водопада.
Слишком высоко, чтобы прыгать.
– Он не должен увидеть меня такой!
– Какой
Гомон за дверьми и уверенная поступь сигнализировали, что Темный повелитель вот-вот ворвется в зал.
Клавдия встала из-за пюпитра, готовясь приветствовать Великого визиря.
«Какой? – задалась я вопросом. – Растрепанной, нервной и беззащитной. Испуганной и безоружной. В одном халате! Нет, единственный приемлемый вид, в котором я готова встретиться с Врагом, это тот, где я полностью одета, с мечем наголо и нормально работающей магией наперевес».
Дверь распахнулась.
В отчаянии я юркнула за ширму. За ту самую, на которой сушились мои шмотки. Размытая роспись витражей слилась с алыми бутонами ткани, делая меня частью интерьера. Затаив дыхание, прижалась к тонкой прорези.
– Элая Клавдия.
Враг вошел в комнату.
Скользящий полумрак в то же мгновение потянулся к его темной фигуре.
Мужчина прошел несколько шагов и замер напротив взволнованной Избранной.
Он нисколько не изменился. Разве что сменил плотную ткань формы Странника на легкие штаны-шаровары, подпоясанную ассиметричную рубашку. Хотя остался верен перчаткам. Конечно же, черному цвету он тоже изменять не стал даже в такой жаре. Я понадеялась, что жгучее солнце и температура, зашкаливающая за тридцать пять градусов, не оставили без внимания его вызывающий стиль «Алладина-ниндзя».
Вслед за Великим визирем в зал просеменил уже знакомый фомор элл Жаб. Вновь в форме человека преклонного возраста.
Клавдия склонилась в неловком поклоне.
– Мне больше нравится, когда меня зовут Диа, Великий визирь, – смущаясь, вымолвила она. – С этим именем я лучше вписываюсь в местный колорит.
– Конечно элая Диа, я понимаю.
Тинхе произнес это без какого-либо намека на иронию. Отточенная интонация поражала своей заранее продуманной жестокостью. Ведь я знала, что в случае успеха миссии Странника, Избранную заберут в Лэйтарию, где вместе с Предназначением лишат имени, оставив девушке безликое звание рабыни – лэй.
Клавдия же приняла снисхождение к своей просьбе за проявление благосклонности от повелителя фоморов. Зря. У Тинхе рука не дрогнет отправить юную девушку на ритуал расщепления.
– Спасибо, Великий визирь.
Мужчина в черном величественно кивнул, а после, с явным недовольством обратился к мнущемуся у дверей прислужнику.
– Элл Кхрим, есть веская причина, по которой ты нарушаешь уединение моего визита к элае Дие?
Фомор-перевертыш, вытянувшийся в струнку как заправский солдат, согнулся в глубоком поклоне.
– Простите, что прерываю, Великий визирь, но вы приказали незамедлительно докладывать, если с артефактом богини Незримых путей произойдет что-то необычное.
Мужчина будто бы на секунду задумался.
– Действительно, приказывал.
Тинхе встал вполоборота, и я пожалела, что размытые витражи ширмы мешают разглядеть выражение его лица. Мне внезапно захотелось уловить ту самую незримую ауру, что заставила гордую Флорин и внимательную Аделлу склониться перед обаянием мужчины в черном, а Клавдию вынырнуть из пучины депрессии и засиять искренней улыбкой.
– Элая Диа, мне жаль, что приходится так неожиданно прерывать нашу долгожданную встречу, но дело касается долга, чести и блага государства.
Красиво заливаешь! – восхитилась я чужому лицемерию.
– Не оставите ли нас ненадолго? Не думаю, что это займет много времени. А после я бы хотел продолжить наш разговор.
– Как я могу вам запретить, Великий визирь? – пролепетала Клавдия, будто завороженная.
Избранная еще раз поклонилась и покинула зал. Я была на сто процентов уверена, что наложница забыла о моем существовании и погрязла в девичьих мечтах.
– Итак, – Темный повелитель кивнул прислужнику. – Артефакт.
Я затаила дыхание.
Ладно, не досталось мне в свое время лавр Избранной. Но неужели это произойдет сейчас? Я получу то, о чем так долго мечтала! О чем читала в стольких книгах. Грезила наяву. Да. Да! Это он. Случайно подслушанный разговор! Прямо как по учебнику Избранных. Я-то думала мне такое уже не светит, но вот, это произойдет прямо сейчас. Настоящий подслушанный разговор, что откроет мне страшную тайну!
Если, конечно, Тинхе не знает, что я его подслушиваю и нарочно ведет разговор, чтобы я его подслушала, чтобы вынудить меня потом сделать что-то, что я никогда бы не сделала, если бы не подслушала. А, плевать. У меня будет свой секретный случайно подслушанный разговор!
– Его похитили, мой повелитель, как вы и предполагали. Я наблюдал за вором, но особо ему не препятствовал, как вы и приказали.
А?
– Расскажи о воре подробней.
Фомор принялся описывать элла Красного Платочка.
«Это не секретный подслушанный разговор, – расстроилась я. – Не может разговор считаться секретным, если я знаю о его содержании. Да что там, знаю гораздо больше, чем мог поведать фомор».
– Что еще за девушка?
Я встрепенулась, когда жабодемон упомянул меня.
– Ничего особенного, мой повелитель. Необразованная, глупая, хамоватая йутулка.
– Она могла быть в сговоре с вором?
– Не думаю, мой повелитель. Обычное совпадение. Элая пришла за даром богини и заключила договор.
Тинхе немного помолчал. Проследовал к столику Клавдии и сосредоточил внимание на ее творении. Возможно, он чуть больше разбирался в искусстве культур разных миров, потому что в картине из засушенных листьев разглядел какую-то подсказку.
– Это ее пришлют на вечернюю аудиенцию?
– Да, мой повелитель. Ее зовут Анна.
– Анна? – переспросил Тинхе. – Непривычное имя для наших краев.
– Она не из благородных, мой повелитель. Замарашка из провинции. Про фоморов ничего не знает. Совсем из дремучих мест приехала.
Тинхе поднял со стола Клавдии какой-то мелкий предмет. Мне показалась, что это та самая бусинка, которую Избранная нашла с помощью магии. Странник повертел ее в руках, что-то прикидывая.
– Расскажи подробней об этой Анне.
У меня совсем чуть-чуть перехватило горло.
Элл Кхрим принялся пересказывать события прошлого дня. В его интерпретации они разительно отличались от того, что запомнила я. Например, в версии жабоморда, я была злобной невоспитанной хамкой, которую он к прискорбию своему пожалел, и, после моих долгих и слезных уговоров, согласился дать шанс пойти на услужение к Великому визирю. О чем сейчас Элл Кхрим безмерно сожалеет и умоляет достойнейшего из достойных повелителей фоморов о снисхождении к жалкой мне, и просит не тратить время, а сразу позволить наложить на меня каменное проклятье.
Вот же злопамятная рожа! Потерял меня и теперь вовсе хочет списать со счетов!
– Мог ли неизвестный похититель быть связанным с этой девушкой иным способом? – внимательно выслушав, спросил Тинхе. Я навострила уши. – Узами богини.
– Никак нет, мой повелитель. Богиня не открыла ей истинный лик, она повела ее Незримым путем. Позвольте уберечь вас от проклятья и закончить жизнь этой недостойной девицы.
Ась?
Я напряглась. Если Тинхе согласится, фомор выловит меня и без всяких сожалений обратит в статую. И буду я томиться в подземельях веки вечные. Если же нет, то на вечерней аудиенции Тинхе слова не даст сказать. Разорвет контракт, сгребет в охапку и закинет в один из завоеванных миров Лэйтарии, где меня препарируют как лягушку.
Черт, мне надо срочно как-то закрепиться законом этого мира.
– Что ж, элл Кхрим, у тебя большой опыт. Полагаю, в этом вопросе я могу тебе доверять.
Тинхе в очередной раз подписал мне смертный приговор.
– Благодарю, мой повелитель.
Вот если бы моя магия работала! Та самая магия, которая не может вернуть меня в Центр только потому что мои действия идут вразрез с правилами мира Клавдии. Мира, из которого я не могу уйти из-за магического договора. Договора с великим визирем, в жилах которого течет та же магия, что и у меня…
Минутку. Ха!
– Если ты считаешь, что девушка не стоит моего времени…
Закончить предложение Враг не успел.
Под грохот падающей ширмы, как под занавес, на сцену вышла я – прекрасная Избранная, которую в шестом классе не взяли в драмкружок. Правильно, в общем-то, сделали. Я всегда отчаянно переигрывала.
На секунду в комнате повисло гробовое молчание.
Что ж, опять отыгрывать спектакль мне.
– Любовь моя! – раскинув руки, я бросилась в объятья к Тинхе. Скромные такие объятья. Видимо кто-то не читал сценария и оттого застыл на месте, как черный соляной столб. – Ты нашел меня!
Три долгих пугающих секунды Великий визирь не шевелился и, кажется, даже не дышал. Мужское тело, стиснутое в моих объятьях, застыло в напряжении. Сначала я собиралась броситься к Врагу на шею, но побоялась, что руки нет-нет, да и сожмутся в удушающем захвате.
Итак, Тинхе не обнял меня в ответ. Я не стала принимать это на свой счет. Предпочла думать, что он один из тех типов лэйтарцев, что стесняются открыто демонстрировать свою любовь ко мне.
– Дробь? – едва слышно прошептал Странник.
Я прижималась к нему так тесно, что могла чувствовать стук его сердца. Ох, это прекрасное мгновение его шока! Жаль, что прошло слишком быстро.
– Что. Ты. Делаешь? – Шепнул он у самого уха.
– Вписываю себя в рамки существующего мира, – так же тихо ответила, продолжая вжиматься в мужчину, будто это как-то могло защитить.
– Я чувствую тебя, – очень, очень ровным голосом произнес Тинхе. Тектоническая плита не смогла бы сказать это более бесстрастно.
Что?
С запозданием на несколько секунд мозг подкинул три факта: на мне тонкий халатик; я крепко стискиваю Тинхе в объятьях; на нем такая же легкая ткань, через которую ощущается все, а мое белье осталось валяться под ширмой.
Что ж, не время сгорать со стыда. Смена действий. Акт второй.
Я отпрянула назад, прижимая руки к груди, но не выходя из роли актрисы драматического театра:
– Вот чей истинный лик показала мне богиня, когда я попросила ее о встрече с возлюбленным! Судьба свершилась!
Где-то на периферии у жабодемона случился сердечный приступ. Ну или что-то очень на него похожее. Глазки выпучились, лицо пошло красными прожилками. Вот кто умеет подыгрывать. Его можно брать в напарники на импровизацию.
– М-мой повелитель, прошу простить, я с-сейчас-с же от нее избавлюсь.
На этот раз фомор заикался абсолютно искренне.
Враг кинул взгляд через мое плечо на бледнеющего и краснеющего жаба.
– Та самая элая Анна, я полагаю? – Идеально выверенный баритон: мягкий, утонченный бесстрастный.
Привратник нервно кивнул.
– Да, мой повелитель.
Тинхе глубоко вздохнул.
– Ну здравствуй, любовь моя.
За дверью сдавленно охнула Клавдия.
