Текст книги "Неучтённые миры (СИ)"
Автор книги: Китра-Л
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)
Портал открылся легко и незатейливо. На том же месте, откуда в прошлый раз вышел Тинхе. От неминуемой расплаты за беспечность отделяли лишь каменные иглы вздыбленного пола. Протащить меня между ними не заняло бы больше минуты. Не больше минуты и пяти секунд, если бы я активно сопротивлялась.
– Не хочу, – слабо запротестовала я, цепляясь за каменные изваяния.
Безуспешно. Руки соскальзывали с них, будто те были в масле. Тем временем Клавдия ринулась ко мне на помощь, и тут же была перехвачена на полпути. Аматри не колеблясь, потянул ее подальше от нас.
– Он же ее похищает! – воскликнула та упираясь. – Может, я не понимаю, что происходит между всеми вами, но он задумал что-то нехорошее!
– Не лезь, – беззлобно шикнул парень. Справился он с ней в два счета, несмотря на то, что выглядел достаточно хрупким. – Ты свою роль сыграла.
– Но…
Как он заставил ее замолчать, я не разглядела. Враг перехватил меня поудобней, лавируя между длинными шипами к порталу. Это вызвало некоторые затруднения, учитывая хаотичность преград.
– Дробь. Тебе спокойно и безопасно. Ты хочешь пойти со мной. Верь мне.
Давление усилилось. Магия вцепилась в сознание крепко, будто колючки чертополоха. А бороться желания не находилось. Не сказать, что я резко захотела подчиниться, но слова Тинхе заставили задуматься.
Что такого, если я пойду с ним? Он не желает мне зла. Никогда не желал. Да, между нами некоторые разногласия. Взгляды на мир (миры) отличаются. С кем не бывает? Но это правда стоит того, чтобы обдирать руки в кровь о шипы? Он же не в плохое место меня забирает. В Лэйтарии лучше, чем в Деополисе. В Лэйтарии лучше, чем где угодно! Для лэйтарцев, конечно же. Разница между социальными слоями там безумна. А где иначе? Выходит, против Лэйтарии у меня нет возражений. А против чего есть? Против Тинхе? Нет же. Он мой идеологический противник только потому, что меня избрали боги. Меня настроили против него. Он же, наоборот, всегда был со мной аккуратен. Мог же спокойно рассечь пополам мечом и все. Но нет, Враг относился ко мне снисходительно.
«Кто он собственно такой, чтобы обходиться со мной снисходительно?!» – перебила я свой внутренний монолог резким возражением.
«Красивый и дьявольски обаятельный во всех смыслах мужчина.»
«А я, кто такая?»
«Сильная и независимая, – неохотно признала я, мысленно вздыхая. – Дайте мне, наконец, кота, чтобы я запомнила это раз и навсегда».
В последний раз подумав, какой бы симпатичной мы были парой (то есть, он сногсшибательный красавчик, а у меня в распоряжении личный психолог-визажист двадцать четыре на семь), я вытащила последний козырь.
Внутри что-то треснуло. Я ощутила раскаленные клещи, сдавившие сознание. В груди будто расцвел кровавый цветок боли. Магия поднялась осколками, завертелась, закрутилась и взвилась ураганом. Золотые блестки ощетинились иглами, вступая в схватку. Но в этот раз эта была моя магия!
– Повторяю, – я уперлась ногами в неровный пол, едва ли не рыча, – Нет у тебя на меня прав. Идти я с тобой не хочу. Спокойствия и безопасности не чувствую!
Мой резкий выпад пошатнул непробиваемую уверенность Тинхе. Я тут же воспользовалась ситуацией, вырываясь из его хватки. Он и так держал не сильно, уверенный в моей покладистости.
– Что?
Черные перчатки продолжали сминать одну из лент платья, но меня рядом не было. Я нырнула между двумя шипами, уходя из зоны досягаемости. Недолго думая, Тинхе отбросил нежнейшую ткань, словно ядовитую змею. Щелкнул пальцами, призывая силы. Золото вновь потянулось, готовое атаковать. Не успело оно коснуться моей кожи, как выстроенный барьер откинул ее назад. Магия Тинхе осыпалась бесполезной пылью.
Враг поморщился.
– Твоя магия принадлежит мне, – он сжал руку в кулак. Разжал обратно. Что-то произнес. – Она перешла ко мне по контракту.
Ладонь осталась пустой. Не допуская обратного, он встряхнул рукой, будто она заглючила и надо ее перезагрузить. Ничего не изменилось.
– Как перешла, так и вернулась, – бойко отозвалась я. – Все контракты разорвались, когда снялось проклятье.
– Нет. – Он еще не понял. Мужчина напряженно искал подвох. Но факты на лицо: моя магия при мне. – Та, кто снимает, жертвует собой во благо исполнения пророчества.
– Ага, – подтвердила я. – Но я не снимала проклятье богини.
Ох, это прекрасное мгновение, когда Враг начал осознавать, что произошло. Я почувствовала дрожь удовлетворения, когда темные глаза расширились в изумлении. Это стоило половины моих страданий в Деополисе.
– Невозможно… – Он сжал зубы, посылая Аматри лучи ненависти. – Вот же крысеныш!
– Квиты, – вздернул бровь белобрысый, стойко встречая взгляд Врага.
– Кстати о мелочах, – шепнула Клавдия, но акустика зала донесла ее слова до нас, – а чем там именно я пожертвовала?
Аматри задумчиво перевел взгляд на потолок. Враг же продолжал отрицать реальность, в которой я его обошла.
– Эм… – Ведь знала же, что какой-то момент упустила! Я продолжила: – Магия вернулась обратно. Все встало на свои места. Я – Избранная. В Лэйтарии нет места той, кто не прошла процесс отречения. Тебе меня не забрать. Это Диа разбудила Луноликого визиря поцелуем любви. – Я сделала девушке отмашку рукой. Та мгновенно покраснела.
– Анна! – воскликнула она. – Я же просила!
– Ой, да повзрослей.
– Ты тянула время, – наконец дошло до Тинхе. – Ты позволила забрать свою магию, чтобы я был уверен в своей победе. Чтобы я желал завершить твое отречение сильнее, чем заполучить мир или осуществить месть богине. Что ты пообещала Аматри за предательство?
– Нет никакого предательства. Он ничего не знал о моем плане. Он лежал под галлюциногенами. – Не скажу, что мне хотелось защищать Аматри или лезть на амбразуру, но слегка достает, когда твои гениальные идеи присваивают кому попало. У меня не так много этих идей! – Это ты, а не Аматри все испортил. За все время, что в Цезерине, что в Деополисе, я раз пятнадцать готова была сдаться. – Я ухватилась за каменный шип, чтобы не потерять равновесие. Это сильно подпортило мою позу победительницы, где я скрещиваю руки и высокомерно задираю подбородок. – Еще час назад я согласилась бы на все, что ты предложишь. Да десять минут назад, когда только-только проснулась, сдалась бы с радостью и искренней благодарностью. Но ты этого не хотел, так? Не тот уровень отчаянья. Ты каждый раз доводил меня до края пропасти, а потом отступал назад, давая передохнуть, чтобы нанести удар еще больнее. Я столько раз плакала и жалела себя, сколько, наверное, не делала в переходном возрасте. А он у меня был очень тяжелый! Ты провел меня через ад и преисподнюю пустых сожалений. Напустил монстров, связал контрактом, напугал до чертиков, отправил туда, где моя магия не имеет возможности проявить себя. Не знаю, планировал ли ты нападение тех мужиков или в принципе ожидал агрессивного настроя от мира, но ужасов я натерпелась. Да и фиг бы с ними. Но такая сжирающая заживо беспомощность… И вот Аматри объясняет мне, какая я дура, и как меня ловко обвели вокруг пальца. Изощренная и гениальная стратегия, где в основе лежит моя собственная концепция любви, смутившая тебя в прошлый раз. Ты все извратил до неузнаваемости и пустил против меня. Взял мою тактику! И это стало главной ошибкой. Избранные не в силах победить Врага. Когда ты взял мою идею, все что мне осталось, это взять твою. А твои планы лучше моих. Шаблоны, по которым ты нас отлавливаешь идеальны! Мы все такие одинаковые, такие абсолютно взаимозаменяемые, что нет разницы, какая Избранная какого Визиря поцелует. _К_н_и_г_о_е_д_._н_е_т_
Я замолчала, ожидая аплодисментов. Аплодисментов не последовало. Я не сильно расстроилась. Богиня еще не установила контроль над Деополисом, чтобы тот работал, как следует. Враг же выглядел так, будто вообще меня не слушал. А я, между прочим, рассчитывала на вопросы! Но нет, Враг как всегда, оставался на своей волне.
– Зачем ты поцеловала меня?
– Ты тоже повзрослей, – легкомысленно отмахнулась я. – Я свободная одинокая женщина со своими потребностями. Такими, как например, отвлечь внимание, пока Диа помогает Аматри прийти в себя и исполнить пророчество. Не позволить помешать возродиться богине. Не дать понять, что все идет не так, как ты рассчитывал. Я действительно понятия не имела, что богиня в человеческом теле, где-то бродит и возрождается в мире, где находится ее тело. Ох, надеюсь ты не сильно расстроился, что у нас не было поцелуя любви?
Повисла наряженная тишина. Где-то на периферии потрескивала божественная магия, латавшая дыры купола. Враг стоял абсолютно серьезный. Вместо надменного спокойствия – арктический холод. Знай я его чуть хуже, решила бы, что дело в том, что я посмеялась над его чувствами. Но он лэйтарец. А еще Странник. Я только что разрушила что-то, что он создал и продумал до мелочей. Недели? Месяцы? Я взяла и обыграла его. А мужчинам очень сильно не нравится, когда его обыгрывает женщина. Особенно, если у него за спиной годы интриг, а она только что научилась врать и не краснеть. Еще хуже, если он Враг, а она Избранная. Да, один раз я его обошла, что легко можно списать на случайность (кстати, все именно так и было!), а вот теперь настал второй раз и… В Лэйтарию он меня не заберет, но что собственно мешает ему обрушить на меня потолок? Проклясть чем-нибудь мерзким. Превратить в ледяную глыбу.
– Надо же, – прервал затянувшееся молчание мужчина.
Мрак будто ждал этих слов, чтобы стянуться к его фигуре. Тени сгустились на безупречном лице. Казалось невозможным, но форма Странника стала еще темнее, чем была. Более глубокие оттенки черного. Я потянулась к магии. Если Тинхе ответит вспышкой злости, я должна быть готова. Впрочем, Враг или умел проигрывать, или я чего-то не понимала.
Он рассмеялся. И смех звучал раскаленным золотом. Аматри вздрогнул от странного звука. Богиня заинтересованно склонила голову, будто услышала то, что недоступно смертным. Я едва ли не схватила сердечный приступ. Враг и смех не могли существовать в одной реальности. Это как парадокс. Столкновение материи и антиматерии. Хорошим такое не заканчивается.
– Ты обыграла меня моими же фигурами.
Я с трудом подавила желание извиниться.
– Меньшего я и не должен был от тебя ожидать, так?
– К чему ты ведешь?
– Женщина, которую я мог бы полюбить, не досталась бы мне легко. Ценится то, что дорого достается.
Забытые боги и богиня, он опять!
– Я почти уверена, что любовь строится не только на этом, – возразила я.
– Да, не только.
Я напряглась, когда Враг поравнялся со мной. Черный костюм давно перестал вызывать у меня смех своим театральным антуражем. А к груди Врага я прижималась уже столько раз, что становилось как-то неловко. Гипнотический взгляд Тинхе вовсе сминал все мои возражения. Но не смотреть на мужчину было большим безумием, чем позволить его мощной ауре заполонить пространство вокруг нас.
– Ты победила, – бархатный баритон пополз по моей коже, вызывая мурашки. В темных глазах мелькнуло что-то похожее на гордость. Черт, он гордился мной! – И мне это нравится. Теперь никому меня не переубедить, что ты не достойна моего внимания. Моего восхищения.
– Мне не нужно ни того ни другого.
– Но оно у тебя есть. И ты можешь получить больше, гораздо больше. Ты можешь иметь все.
– Что «все»? – нервно усмехнулась я, нуждаясь в срочной смене темы. – Все – слишком расплывчато. Ты мне еще звезду с неба пообещай. Я таким подкатам с института не верю. Предоставь сначала нотариально заверенный список «всего» с четко прописанными сроками исполнения.
– Продолжаешь прятать желания, которых страшишься, за шутками, – цокнул он. – Тебе от меня не деться. – Враг потянулся ко мне, и я не рискнула препятствовать, когда костяшки его пальцев погладили мою скулу. – Ты зря считаешь, что все исчезнет. Тебя тянет ко мне. Без всей этой магии и проклятия. А значит, ты придешь. – Он опустил руку, и я задрожала. – Сделай это раньше, чем мне надоест ждать. Я не отступаюсь от своих целей, моя непослушная Дробь.
Во рту резко пересохло. Немеющие губы не осилили слов отрицания.
– Ты спасла меня от богини, – продолжил добивать Враг. – Отвлекла на себя, когда меня ранили. Пожертвовала единственным оружием, что могло меня остановить. Использовала яд на богине, а не на мне.
– Я-я…
– Не утруждайся.
Следующее, что я запомнила, было тепло губ на щеке. Магический всплеск закрывшегося портала. Холодок на загривке. Поползшая вверх стена. И голос Клавдии, утверждающий, что я падаю в обморок.
ЭПИЛОГ
Перед моим носом вновь маячила кудрявая макушка Клавдии. Ближе, чем я когда-либо хотела к ней находиться.
– Черт, – поежилась девушка, помогая подняться. Хотя я не просила. Внизу было хорошо и спокойно. – Бывали в моей жизни настойчивые ухажеры, но это перебор.
– Не мели чепухи. Что произошло?
Богиня восседала на обломках стены как на троне. Подперев подбородок кулачком, она болтала ножкой в такт только ей слышной музыки. Рассеянный взгляд блуждал по границе горизонта. Купол, проглядывающийся сквозь пробоины башни, мерцал привычным светом. Сияние будто сгладилось, притупив чересчур яркие цвета.
– Фло… Латрин… – утомилась она.
Я застонала. Единственное, чего я желала, лечь обратно на пол и прижаться щекой к холодным обломкам бетона. Тело ныло так, будто его били и пинали всю ночь. Ах, погодите, все так и было.
– И ради чего ты меня будила?
Вместо женского голоса ответил мужской:
– Я попросил.
Аматри. Совсем про него забыла.
– Тебе-то чего?
На полу валялись куски обрушившейся стены. Так себе оружие против мага, но за неимением лучшего…
– Э-э! Полегче, Не-лэй. – Аматри примирительно поднял руки, демонстрируя, что приближаться не собирается, и вообще он миролюбивый шушпанчик. – Спокойно. Никаких претензий. Говорил же, канитель с Избранными меня не забавляет.
– Ага, знаем таких. Почему ты еще здесь?
Логику Тинхе я еще как-то понимала. Белобрысый же мог выкинуть фортель любого уровня сумасшествия.
– Дать небольшой совет. В счет оказанной услуги, – осторожно проговорил он, подозрительно посматривая туда, где закрылся портал. – Отдай Тинхе то, что он хочет. Что бы это ни было. Как бы ни дорожила – отдай добровольно. Он настроен серьезно. – Парень сделал небольшую паузу, будто не решаясь сказать. – В жизни не видел его таким.
– Как вы можете такое говорить! – встряла Клавдия. – Что, ей теперь в постель ложиться с каждым, кто ее захочет?
– Что делать?
– Встречаться. – Девушка покрылась пятнами смущения.
– Зачем ему с ней встречаться? – продолжал не понимать Аматри.
– Чтобы быть с ней вместе.
– Зачем? Что это ему даст?
– Ее внимание…
– Оно какое-то особенное? – прищурился белобрысый. – Все-таки дело в магии?
Если бы не усталость и боль, с удовольствием дослушала, чем закончится диалог. Любовь настолько противоестественна для лэйтарцев, что мысль, будто один из них помешается на способе ее достать, никак не укладывалась у Аматри в голове. Если бы я в лоб сказала, что хочет (или говорит, что хочет) от меня Тинхе, фиг бы он поверил. Отбросил как глупую шутку и продолжил бы доставать. Так какой смысл тратить на это время?
– Спасибо за помощь, – прервала я их. – А теперь, со всем уважением, проваливай.
Моя вежливость как всегда на высоте!
Аматри не обиделся. Он вообще прямые, толстые и непрозрачные намеки понимал лучше, чем кто-либо, кого я знала.
– Приятно было иметь с тобой дело, – просиял он улыбкой. – С вами обеими. И все же, держалась бы ты от Тинхе подальше.
Аматри растворился в портале также как Тинхе до него. Но не успел закрыться один портал, как замерцал другой на открытие.
– Вот поэтому боги и закрывают свои миры, – недовольно пробубнила богиня, спрыгивая на пол. – Чтобы всякие не шастали туда-сюда.
Не успела она произвести нужные манипуляции. Реальность распалась, впуская нежданного гостя. Или запоздалого. В зависимости от точки зрения.
Клод выглядел как всегда: памятник, сошедший с постамента. Металлическое тело и глаза, лишенные зрачков, прилагались. Поэтому я никогда не умела читать по выражению его лица. К чести Клода, если у него появлялось желание донести свое негодование или возмущение, делал он это вполне доступно.
Единственное, что в проржавевшей железяке от человека – длинный балахон с капюшоном, как у монаха. Вместо пояса – перевязь с мечом, которым он пользовался очень умело. Что там под балахоном, я не знала. Ни раз и ни два задавалась вопросом об анатомии бога Центра, но смелости спросить не набралась. Под плащом с одинаковым успехом могла быть и анатомия Кена, и фиговый листок, и логичное продолжение мужчины.
Не успел Клод вымолвить первое слово, как ему в лоб прилетел камень. Отскочил с глухим стуком и покатился по полу. Следом полетел второй, но его забытый бог раскрошил одним взмахом меча.
– Диа! Это свои!
Девушка замерла с занесенным обломком.
– Еще один воздыхатель? – подозрительно уточнила она.
– Дождешься, как же. Скорее мой наставник.
– Не приведи Атрос, – проскрипела статуя, отряхивая плащ от крошева, и уже обратился к Клавдии: – Хороший бросок, Избранная.
– Что ты здесь делаешь? – ревниво спросила я.
– Атрос забеспокоился, когда ты пропала с его радаров. Как только связь восстановилась, он попросил проверить, все ли в порядке, – монотонно ответил мастер меча, но не магии, осматривая мини-апокалипсис в башне. Зная метало-бога я ни секунду не засомневалась, кого он посчитал виноватым в царившей разрухе. Я даже начала оправдываться, когда внимание Клода остановилось на богине. В пространстве сразу что-то изменилось. А то, что произошло дальше, вызвало шок не только у меня.
– Латрин Жизнедарующая. – Фальшивая наложница просочилась мимо меня, жеманно протягивая Клоду ручку. Жест не оставил ни единого сомнения в том, что ее нужно целовать, а не пожимать. – Бесспорный лидер двух миров.
– Клод, – склонился тот, галантно целуя ей руку. – Полное имя под запретом, как и сам мир.
– Как загадочно! – ахнула Фло в восхищении.
Последовал невнятный комплимент. В ответ богиня совсем по-девичьи хихикнула, прижимая ладошки к горящим щекам. Я начала подозревать, что все еще нахожусь под наркотической дозой. И на фоне общего помешательства, рискнула попытать собственную удачу.
– Как здорово, что все мы познакомились. И прежде чем расстанемся на приятной ноте, как насчет последнего дара от щедрой богини?
Взгляд Флорин сразу похолодел, опускаясь до арктического мороза.
– Твоим волосам ничего не поможет, – отозвалась она, буравя меня взглядом.
Ну да, я-то ей конечности не лобзаю, зачем со мной быть милой? Да и права она. Волосы буквально молили о скором избавлении от мучений. В моей комнате в Центре как раз лежали подходящие лекарственные ножницы.
– О любви, я говорю о любви. Раз проклятье снято, а ты больше ничего не должна фоморам, может прольешь немного божественной милости, исключительно по своей специальности.
– О! – поняла она. – Ты хочешь встретить мужчину своей мечты? Ведь ты через столько прошла. Пережила боль, предательство и потерю блеска волос. Конечно же, любовь была бы достойной наградой. Обрести счастье с любимым, что может быть прекрасней?
– Да-да, – закивала я.
– Маленькая наивная смертная, – просюсюкала богиня, – верит в то, что любовь можно сотворить божественным вмешательством. Как мило! Наверное, ты уверена, что у тебя есть вторая половинка, которая предназначена только тебе?
Веселость спала с меня в одно мгновение.
– В смысле?
– Любовь невозможно создать магией, все это знают.
– Тогда из-за чего вся эта канитель? – помрачнела я. – Артефакты, наложницы, Визири? Откуда взялся гарем из тоскующих наложниц? Визири отчего с ума сходят? А Незримый путь? А? Я это не выдумала!
– Эти смертные, – закатила она глаза. – Визирей сводила с ума не любовь, а вожделение, навязчивые идеи и сны. Страсть так легко спутать с любовью! Особенно если ты злобное хладнокровное чудовище или глупенькая неокрепшая умом дурочка.
– Это она обо мне? – влезла в разговор Клавдия. – Мне почти двадцать один. Я давно взрослая и очень даже разумная.
– Погодь, подруга. То есть, все наложницы Визиря сидят во дворце ни за что? И свод из окаменелых девушек ничего не значит?
– О, свод! Жуткая мерзость. Полное отсутствие гармонии. Будто Визири туда девушек наспех лепили. Что? Это наказание за идиотизм и предательство своей богини!
– А что происходит с теми, кто все-таки отрабатывает контракт? – продолжала допытываться я. – Они же получают возможность встретить своего возлюбленного. Или очередная ложь?
– Встречаю-встречают. Кого-нибудь они точно встречают. И все проигрывается по нотам известного этюда. Много гормонов, страсти, еще раз страсти, снова страсти, ревности и дальше по обстоятельствам, либо двое понимают, что кроме плотских утех их ничего не связывает, и следом наступает душещипательные страдания, либо кончается чьей-то смертью.
Меня как будто под дых ударили.
– Это единственные варианты?
– Иногда появляются дети. Иногда любовники и любовницы. Та страсть которую дает артефакт – худшая из возможных. Все-таки я была очень зла на правителя фоморов. У такой страсти практически нет шансов перерасти во что-то иное. Ох, наивная смертная, ты же уже взрослая девочка. Ты должна понимать, как создается настоящая любовь. Она может вырасти из влюбленности, из дружбы, из симпатии, из общих интересов, но для этого нужен соответствующий уход. О ней нужно заботиться, ухаживать, уделять внимание, правильно подпитывать.
Я нахмурилась. Тема с любовью меня порядком подзадолбала. А то, что ее нельзя получить магическим способом, сильно усугубляло мои шансы.
– В книгах, которые я читала, все написано не так. – Ухватилась за последнюю возможность.
– Не те книги читала, – огрызнулась богиня.
– Капец, – заключила я. – И вот такие мир и богиню я получила с встроенной магией удачи. Страшно представить, куда бы попала без нее. Уходим Клод, снова облом. Хотя нет. Секунду. Страсть вещь тоже классная. И замуж я, наверное, уже не хочу. Как насчет романа с обаятельным красавцем? Остались симпатичные одинокие парни на твоей родине?
– Анна, как ты можешь? – вновь засуетилась Клавдия.
– Легко, просто и прогрессивно. Легкий роман еще никому жизнь не испортил, в отличие от той самой любви. Из-за нее империи рушились! Люди гибли! Войн сколько было!
– Любовь преодолевает все невзгоды и препятствия! – скрестила руки девушка. – А что может преодолеть роман?
– Желание сброситься с крыши, например.
– Не шути такими вещами! Фло, не помогай ей. Это почти то же самое, что сутенерство!
– А? – вскинулась богиня, с трудом отрываясь от созерцания Клода. Тот, кстати, со спокойствием статуи (ха-ха), отошел в сторонку, позволяя нам нащебетаться друг с дружкой. – Нет, конечно. О чем ты? На мне два мира лежит. Лидеры, они же Творцы, не занимаются сводничеством. Эти материи для узконаправленных богов, тех что статусом пониже. Я же приняла на себя обязательства манипулировать более сложными материями.
– Но пять минут назад…
– Были пять минут назад, – холодно улыбнулась она. – Тогда и надо было просить.
– Эй, я же не за справкой пришла!
– Дробь. – Меня дернули сзади за ленту платья, оттаскивая от богини. – Приношу извинения за свою воспитанницу, – Клод поклонился в пояс. Никогда таким его не видела! Так учтиво он не вел себя даже с Атросом, а тот, между прочим, его приютил! – Она не мое творение, но я несу за нее ответственность.
– Пустое. – Бывшая покровительница любви игриво обмахнулась веером. Где взяла-то?
– Осторожно Клод, – прошипела я. – Она высокопоставленных мужиков губит одним взмахом острозаточенных ногтей.
Богиня выдала напряженный смешок.
– Смертные такие выдумщики.
Чпоньк!
К моим ногам подкатился дротик со знакомым оперением.
Ась?
Чпоньк!
Дротик номер два отскочил от металлического тела бога. Медленно, будто он брал уроки у фильма ужасов, Клод повернулся. Пока мы разговаривали, забытые сейвалы освободились от каменных оков. Посчитав стоящего спиной Клода главной угрозой, Сломанный нос его атаковал.
Пистолет Повязкоголового целился в меня (почему опять в меня?!). Именно эта предвзятость не дала сейвалу понять, почему его товарищ пятится назад. Я же видела, как глаза Сломанного носа расширились до двух блюдец, когда тот разглядел лицо Клода под сползшим капюшоном.
Клод тяжелой поступью двинулся к сейвалам. Камни под его ногами превращалась в мелкое крошево. Здоровенная труба прогнулась под ногой словно жестяная банка. Неотвратимая машина-убийца не знала препятствий.
– Что за!..
Сломанный нос утратил над собой контроль. Те слова, которые он выдал, слились во что-то нечленораздельное. Как раз, чтобы привлечь внимание коллеги.
– Сука!
И ведь опять же мне…
Дзынь! Дзынь! Дзынь!
– Рикошет! – закричала я.
Пули зазвенели одна за другой. Они дырявили одежду, но никак не вредили цельнометаллической составляющей бога. Одна из пуль отскочила в меня, проскользила по ауре из золотой магии, просвистела мимо Флорин и расщепилась на пылинки.
– Ненавижу эти жужжалки!
Клод топнул ногой. Башню затрясло. Пол встал дыбом, разверзаясь под сейвалами пастью акулы-мегалодона. На лице одного из мужчин так и застыла маска ужаса, другой же до последнего момента пытался за что-то ухватиться. Безуспешно. Пол схлопнулся над их головами, как зыбучий песок. На нижних этажах эхом прогремели отголоски разваливающихся балок, перекладин и бетона.
С богом воевать – это тебе не беззащитных девушек обижать. Тут огрести можно.
– Есть еще какие-то предметы, которые в меня должны кинуть, прежде чем мы отправимся в Центр, Дробь?
***
Клавдия осталась с богиней. Пусть визири и пропали, но контракт отрабатывать надо. Как и заниматься формированием нового мироустройства. Флорин Возродившаяся из Небесного Грома и Священного Сияния (да, она сама себе выбрала все эти имена, и пообещала добавить еще с десяток), занялась расселением своего народа. В мире Деополиса она набирала популярность в геометрической прогрессии. Особенно после того, как организовала бесперебойную работу Купола. С фоморами у богини прошел иной разговор. И там, несмотря на все самоприсвоенные титулы, ее прозвали Флорин Мстительной, Врагов Разящей и в Геенну Чернопустынную Свергающую. Проще говоря, те, кто богиню раздражал или не хотел в нее верить, периодически обнаруживали себя в мире Деополиса. Исключительно для перевоспитания.
Клод стал пропадать из Центра. Чего, кстати, никогда раньше не делал! Сам Клод считал, что не мое это дело, чем он и когда занимается. И не обязан передо мной отчитываться, что делает, когда я его не вижу. Лёша и Атрос отказывались комментировать мои «необоснованные подозрения» (мужики всегда друг друга покрывают!).
Что до меня, надежды найти любовь я не теряю. Правда для этого придется всерьез задуматься об обычных свиданиях с нормальными парнями. Ага, будто я не знаю, что от этих самых «обычных парней и нормальных мужиков» больше проблем, чем от коварных злодеев и подоплек магических контрактов! Но отступать некуда.
Раньше вопрос о спутнике жизни стоял в виде бонуса. Не цель жизни, но приятное к ней дополнение. Сейчас же вопрос о возлюбленном перешел в категорию жизненно важных. Не потому что стукнуло тридцать и как бы пора… Просто где-то есть Враг. И как я убедилась на собственном опыте, пустых угроз он не дает. Рано или поздно мы встретимся вновь. Если к тому моменту я не буду хоть чуть-чуть влюблена в кого-нибудь, дела мои плохи. Сила воли у меня не железобетонная, – в лучшем случае гипсокартон. И я понимаю, что с каждой новой встречей устоять перед Врагом будет сложнее.
