Текст книги "Неучтённые миры (СИ)"
Автор книги: Китра-Л
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
– Незримый путь это… – Мысли путались. Возможно из-за просачивающегося сквозь защиту флера, возможно из-за дурманящего яда ягод. – Можно своими словами? Мы же не на экзамене.
– Незримый путь – это проклятье озлобленной богини. – Подсказал Враг.
– С языка сорвал.
Я сделала глубокий вдох, собирая себя в кучку.
«Нельзя расслабляться. – Строго приказала себе. – Думай о деле. Ты же собиралась кое-что предъявить странствующему манипулятору.»
– Погоди. Ты с самого начала знал, что артефакт связал нас. Понял в тот момент, когда эл Кхрим сообщил, что мне не явился лик возлюбленного. Нас связал Незримый путь. Меня и тебя! А не меня с Никием или кем-то еще. – Не спрашивала, утверждала. А мысль развивалась дальше: – Я, значит, страдала тут! Выкручивалась и так, и этак, не зная, бороться за призрак любви или бежать сломя голову. Переживала из-за твоих слов. Искала способ разорвать связь, а мы, оказывается, оба в этой лодке.
– Как ужасно с моей стороны, Дробь, – притворно посочувствовал мужчина в черном. А я как бы вспомнила, что он не мой друг или любовник, а собственно Враг и чего я ожидала? – И все же я не врал. Хотя тебе нравится постоянно уличать меня во лжи. Незримый путь – это кара, а не благословение. Богиня, что создала артефакт, обозлилась на правителя фоморов и прокляла его сына, и всех, кто когда-либо займет должность визиря этим самым Незримым путем. – Каким-то образом Тинхе продолжал удивлять своим безупречным равнодушием. Я бы так спокойно реагировать не смогла. – И проклятье это идет немного вразрез с изначальным назначением артефакта.
Мои догадки подтверждались. Проклятье богини было рассчитано в большей степени на визиря, а не на девушку, что окажется с ним связана.
– Как зная обо всем ты согласился занять должность визиря? Что там за проклятье такое, что тебе на него начхать? Эй, или ты хочешь сказать, что я твое проклятье? Вот не надо! Я не так сильно тебя достаю. Только мысленно. И исключительно в рамках возрастного рейтинга «тринадцать плюс».
Враг вскинул голову.
– А где солнце? – спросил он, разглядывая безоблачный горизонт.
– Отключили за неуплату. Тинхе, в чем суть проклятье? Как оно меня касается?
Мужчина отступил назад, утягивая за собой шлейф из моей досады и облегчения. Соображать сразу стало легче. Я не спешила сокращать дистанцию обратно. Раньше бы точно дернула за рукав или ткнула в плечо, а теперь стало за себя боязно. Вдруг язык опять начнет нести всякую ерунду. Окончательно все фантазии разболтаю. Мне-то без разницы, а вот за Врага страшно. Мало ли какие психические отклонения заимеет ко всем существующим.
– И дождя не бывает? – Он наклонился, чтобы провести ладонью по шершавой траве. – А роса?
– Стерильный мир. Нет дождя, озоновых дыр, перепадов давления и магнитных бурь, – оттарабанила я. – А еще это сон. Тинхе, вернись в реальность. Что с проклятьем?
– Значит, подробности тебе не известны. – Враг одернул полы тренча, пряча руки в карманы. Кажется, он уже пожалел, что заикнулся о Незримом пути. Наверное, мое странное поведение и по нему прошлось. – Не знаю, за что именно Латрин Жизнедарующая не возлюбила фомора. То ли за то, что умудрился ее обмануть и лишить божественных сил. То ли за то, что не покорился ее божественной красоте. Но напоследок она пообещала, что ни один из визирей не испытает радости взаимной любви. А те девы, что должны быть им предназначены, обернуться для них безумием и худшим кошмаром. Ведь никогда не ответят их яркие и пылающие чувства. И быть тому до тех пор, пока с иных земель не явится дева, что рождена под неизвестным фоморам созвездием, и воспитана речью, никогда не звучавшей из уст жителей Цезерины. Лишь она сможет разрушить проклятье. Но как только падет завеса, богиня восстанет в разрядах разрушительных молний, преисполненная силами и жаждущая возмездия.
И тут все встало на свои места.
Вот как должна была выглядеть история Клавдии! Она приходит в мир, артефакт связывает ее с визирем, девушка покоряет сердца злобного фомора. Тот не решается от нее избавиться (кому блин нужна невзаимная любовь?) и постепенно добивается взаимности. Проклятье снимается, богиня возрождается. Финальная схватка с ожесточенным божеством. Борьба сплачивает окончательно. Наложницы освобождаются из гаремов. Заключается мир с людской расой. Свадьба. И жили они долго и счастливо.
Но на горизонте появился Аматри.
– То есть, ты услышал про это проклятье и решил, что вау, именно об этом я всю жизнь мечтал? – Здесь мне самой стало интересно, отправилась ли я в мир Клавдии потому что сама хотела, или же став Визирем, Тинхе не оставил мне другой возможности. Не то чтобы я считала себя худшим вариантом для Врага, но… – Впрочем, если лэйтарцы не способны испытывать чувство любви, то чего вам бояться, так?
Скрип гравия под подошвой показался дурным знаком.
– Почему ты так считаешь?
– М-м-м?
– С чего решила, что лэйтарцы не умеют любить?
– В Лэйтарии не существовало понятия любви, пока вы не столкнулись с другими цивилизациями. Вы не особо понимаете суть любви, но умеете грамотно использовать ее против других. – Пожала плечами, присаживаясь на уступ. Резко захотелось скинуть ботинки и ощутить ступнями мягкость фальшивой зелени. Подумав секунду, поняла, что нет ни единой причины отказываться от возникшей идеи. – Ты сам так сказал.
– Нет, не говорил. Тебе не говорил.
А ведь действительно не говорил. Я подслушала из разговора Врага с Алисой.
– Значит, сама догадалась. – Я скинула ботинки. Подставила ноги небу и сразу стало как-то легче. – Ты злобный маньяк. И вся ваша империя из того же теста. А отчего так бывает? Правильно. Из-за недостатка любви. Вот!
Конечно, Враг не поверил. Загрузился немного, прикидывая, что еще я могу знать, но не поверил. К счастью, докапываться не стал. Разве что пожалел: теперь на мне не использовать те схемы, что он проворачивал с другими Избранными. Ведь теперь я знаю, что любовь ему недоступна, а значит, никогда не поверю в проявление этих чувств к кому-либо. На этой ноте ему больше не сыграть.
– А еще ты собирался от меня избавиться, – припомнилось вдруг. – Когда эл Кхрим сказал, что я пришла Незримым путем.
– Не хотел тешить иллюзиями обреченную незнакомку.
– Что, даже любопытно не стало, кого подобрал артефакт?
Почему солнце во сне не светит ему интересно, а посмотреть, кто мог бы расколоть сердце на куски, погрузить в пучину страданий от безответной любви, нет?
– Нет, – подтвердил Тинхе, обходя меня. – Но чувство юмора оценил, когда появилась ты.
– А вот Аматри не тронул свою нареченную, хотя не знал ее раньше. Отселил подальше от остальных и даже навещал.
Я притворно надула губы, продолжая краем глаза следить за Врагом. Он заметил, что иллюзия развеялась не полностью и сосредоточил внимание на моей прическе, нетронутой заклинанием. Я почти чувствовала, как он борется с желанием коснуться одной из прядей, чтобы восстановить целостность картины.
– Видела, чем это для крысеныша закончилось?
– Нет.
– Но знаешь?
Трубки, провода, мужчина в коме. Розоватая жидкость освещает комнату.
Кончик волос мазнул по коже перчаток, когда я осторожно кивнула.
– Это можно будет исправить, – едва слышно пробормотал Тинхе себе под нос.
Я не стала заострять внимания, о чем он говорит. Реальность диктовала иные правила.
– Почему мы в опасности? Контракт не заключен. И не то чтобы я сомневаюсь в сказанном, но просто на всякий случай. Как снять проклятье? Спрашиваю на тот случай, если ты решишь, что я, падающая без парашюта с башни, более привлекательный вариант, чем я живая и желанная.
– Моя осторожная и подозрительная Дробь, – неожиданно промурлыкал Враг, склоняясь надо мной – Я, было, испугался, что ты не спросишь.
Дрожь пробежала по загривку.
– Так и знала, что пожалею.
– Это же история о любви, Дробь. Еще не догадалась? Решение вопроса из серии розовой сахарной ваты. – Он выдержал драматическую паузу, выдыхая ответ на обнаженную шею. – Проклятье снимается поцелуем любви Избранной.
Не то чтобы я потеряла дар речи, но я его потеряла.
Хотелось ответить, что скорее поцелую жабу, чем его, но это прозвучало бы откровенной ложью, которую бы он тут же распознал. Фиг с ним, поцеловала бы (и еще неясно, кому бы от этого стало хуже), чтобы разрушить долбанные чары. Это в общем-то ерунда, в сравнении со всем остальным. Но, во-первых, сколько там должно быть любви в этом поцелуе? Во-вторых, а не вешает ли мне лэйтарский жулик лапшу вот так в наглую? Как есть, врет! Скучно небось стало в своей Лэйтарии. Развлечения однообразные, в гости никто не зовет, Аматри сбежал, а меня же развести проще, чем краску.
Я расправила воротник формы, прикрываясь от навязчивого присутствия.
– Ничего личного, суженый мой, но спасать от безответной любви я тебя не собираюсь. В этом столько же смысла, как вылавливать рыбу из воды, чтобы она не задохнулась.
В глазах Врага вспыхнула искорка веселья
– Я думал, Избранные готовы на все ради спасения мира. – Голос окрасился в завораживающую мягкость шелка. Стало очень сильно не по себе. Раньше мне было плевать, но после всех намеков и проклятий, я начала беспокоиться за свои реакции. Шуточки шуточками, но черт его знает? – Как было бы просто: разрушить проклятье, вернуть богиню, восстановить защиту мира от Золотой оси.
– Угу, а для этого нужно просто завершить наш контракт и отдать магию?
– Если этого не произойдет, твои чувства сыграют против тебя, а мне будет очень сложно отказать себе в желании ими воспользоваться.
Я фыркнула.
– За себя переживай. Не знаю, зачем оно тебе, но я не поведусь.
«Пока не перепроверю информацию у Фло», – мысленно добавила я.
Знакомые ощущения поползли по спине.
Я просыпалась.
– В последний раз, Дробь. – Игривость в один миг спала с Врага. Ореол мрака и тьмы вернулся к черной фигуре мага. – Откажись от Предназначения сейчас. То, что произойдет дальше, тебе не понравится.
– Мы проходили это. Я не намерена становиться подданной Золотой оси. Ни в роли лэй, ни в роли леди.
Он кивнул, принимая мой выбор. Если судить по выражению его лица, я еще очень сильно пожалею, что отказалась.
– Не позволяй себя обижать, Дробь. Я серьезно. С контрактом или без, но на твоей дальнейшей судьбе печать моего права.
Это то что делал Тинхе. Внимательно относился к своим вещам. Даже к тем, которые только собирался приобрести.
Пространство поплыло. Фигура Врага покрылась рябью. Мир сновидения треснул, разлетаясь на осколки. Меня потянуло обратно в реальность.
Я застонала.
На легкое пробуждение было не похоже. Голова раскалывалась, а тело сплетала тянущая паутина саднящей боли. Горло пересохло как после трехчасового кросса по пустыне.
«Воды», – обреченно подумала я.
Я не ждала, что вселенная ответит на мольбы, но она ответила. Не успела я открыть глаза, как на лицо вылилась целая кружка жидкости.
– Какого дьявола? – подскочила на кровати и тут же со стоном упала вниз. Картинка комнаты восстанавливалась очень медленно. Протерев глаза, я кое-как сфокусировала взгляд на мужчине. – Никий? Это женский корпус. Свали.
Неловким движением я попыталась смахнуть впитавшуюся в постельное белье воду. Не вышло. Вместо этого на голову вылилась еще одна порция пробуждающего эликсира температурой не выше пяти градусов.
– За что?! – воскликнула я, прикрываясь одеялом.
Никий проигнорировал вопрос.
– Что ты вчера делала? – Сквозь зубы процедил он.
– Танцевала.
Промокшее одеяло не доставило того удовольствия, на которое я рассчитывала. Сдавшись обстоятельствам, я скинула его на пол. Мой грозный взгляд уперся прямиком в коренного жителя Деополиса, который не спешил каяться в грехах. Наоборот, нахмурив брови, сурово спросил:
– Все эти кровоподтеки от танцев?
Во сне синяки выглядели не так пугающе. Да и ссадины не пропитали кровью часть одежды.
– Я оказалась не так хороша в танцах, как мне помнилось. – Прошипела я. Голова трещала даже от звуков собственного голоса. – У вас странная музыка. В ритм сложно попасть. Случайно приложилась о парочку балок. Никий, какая разница? Я что на смену опоздала или где?
– Тебе предъявлены обвинения в порче ценного механизированного имущества и в нападении на сотрудников особого значения.
– 12 —
Мне дали пять минут, чтобы собраться. В понимании Никия этого времени было достаточно, чтобы ополоснуться, замочить одежду, промыть раны, продезинфицировать их, найти новые шмотки, высушить волосы и преобразиться в благопристойного работника окры. Что я успела? Почистить зубы (приложиться к крану и выхлебать воды столько, сколько влезет, и надеяться, что золотая магия упасет от дизентерии, кишечной палочки и прочих прелестей апокалиптической экологии).
Закрывайся общая душевая на замок, я бы и голову помыла, но под нудеж Никия под ухом особо не забалуешь. По истечении указанного времени, меня выволокли из корпуса.
Никакого следствия, допросов и адвокатов. Суд начинался сейчас. Коллегия собиралась в центре Деополиса, чтобы судить дикую иномирку. Именно к ним спешил доставить меня Никий. Почему-то не обычным путем, а через какие-то каналы на нижних уровнях.
– Багровое сияние на подходе, – пояснил он. Вспомнился коктейль со схожим названием в Луксе. Может перед доставкой на судебное заседание меня отведут на лечебный опохмел? – Только совсем плавленые мозгами рискнут шататься среди дня.
– Уже день? – ахнула я.
Голова раскалывалась как небо во время майских гроз. Тот же грохот, те же вспышки, и шаровая молния, что рандомно бьет по внутренним органам. Громоотвода никакого, лишь ощущение, что очередной удар разлетится вспышками и вырубит свет.
– Начало шестого. – Мужчина указал на подвальный проход. – Вот-вот начнет светать.
Здание Окры строили таким образом, что окна отсутствовали как понятие. Уже через пару дней биологические часы человека начинали давать сбой. Раньше я думала, что это сделано по принципу торговых центров, чтобы люди не замечали, что проводят там слишком много времени. Теперь же появлялся новый смысл.
– Ради меня вы подняли людей в жуткую рань? Зачем? Что изменило бы еще три часа? – простонала я.
Меня укачивало от собственных шагов. Спуск по ступенькам и вовсе превратился в пытку. Ночью казалось, что из меня вышло все содержимое желудка, но после трех пролетов тошнота накатила с тройной силой. До усталого организма стало доходить, что его отравили.
– Серьезность преступления, – ответил немногословный сопровождающий. В общем-то, Никий выглядел ненамного лучше меня. Конечно, форма его не была пропитана кровью, и везде выглядела целехонькой, но лицо было столь же помятым, как и у меня.
– В чем оно состоит? И разве не надо это доказать?
Никий поправил удушающий узел красного платка и, немного подумав, принялся монотонно перечислять.
Первое. Я наглоталась наркоты. Подтверждать это особо не надо. Признаки на лицо: жажда, расширенные зрачки, покрасневшие глаза, замедленная речь, нарушенная координация движений. Все то, что я испытывала ранее, когда Никий пулялся в меня дротиками. Что это вообще за наркота, если от нее ни кайфа, ни расслабления, а головная боль и похмелье? Единственный интересный эффект – это Враг привиделся.
Утешающий Враг выходил за все грани разумного, как и мои собственные реакции на него. Обниматься полезла, в симпатиях призналась.
Никий все продолжал перечислять.
Второе. Приставала к бравым офицерам. К Синим костюмам, то бишь. Которые вовсе не бравые офицеры, а некая элита Деополиса. Что же они забыли в клубе на окраине? Разве приличные люди там отдыхают? Ах, мимо проезжали во время дежурства. Увидели девушку в измененном состоянии сознания. Остановились проверить, все ли в порядке. Она шаталась как бомж и возможно нуждалась в медицинской помощи, а гуманизм в Деополисе не вымер вместе с мамонтами. Короче, решили ребята одинокой окровке помочь, а в итоге агрессивная девица кинулась с кулаками на порядочных сейвалов.
Сейвалы? Специалисты по высокотехногенной аналитике лазаретов. Лазареты? Ах, все виды странностей, что возникли после Тихого Дня. Всякие сияния, воющие за куполом брулы, ягоды роа и сам гроф. Кстати, те самые технологии, основанные на Светочах и обладающих даром людях, их заслуга.
– Я что, похожа на ниндзя? Ты этих мужиков видел? Ладно не этих. Любых трех мужиков. А теперь посмотри на меня! Я на ваших пайках уже килограмма два скинула. Это были мои любимые килограммы, чтоб ты знал. Стала бы я нападать? Очевидно же, что оборонялась!
Никий в долгу не остался. Напомнил, что я не из робкого десятка. Заметил, что все перечисленное укладывается в мой психологический портрет. На фомора я с ножом кидалась, Никия по подворотням в Цезерине преследовала, солдату Сонара лоб разбила. А как сбежала из дворца Великого визиря, он вообще знать не хочет, так как кошмаров ему и местного пошиба хватает. Сейвалы – достойные сотрудники. Находятся на должностях с повышенной ответственностью. Трудятся на благо Деополиса не покладая ног и рук.
– Они создали машины, выкачивающие из людей жизнь!
– Именно. Они герои Деополиса. Зачем им портить свою репутацию? Любая была бы рада вниманию сейвала. Сейвалы идут вне очереди во все… кхм… социальные институты.
Симпатичная заминка.
– То есть то, что меня накачали наркотой, едва не изнасиловали, фиг знает, что еще не сотворили, это все особый вид удачи? – зря голос повысила, ой, зря. Но как сдержаться, когда такое слышишь. Ох, эта удача Избранной. Каким же боком ты повернулась.
«Малыш, если здесь, на всякий случай напомню, мне такого вида магическая помощь не нужна!»
– Голословные обвинения не придадут твоим словам веса. – Хмуро отозвался мужчина, чеканя шаг. – Ты слишком легко ими играешь.
Подобное слышать от Никия было настораживающе. Те же слова я предъявляла Врагу. Отсюда пришел еще один вывод.
– Никий, ты веришь им, а не мне?
Он промолчал. Я ухватилась за него, заставляя остановиться. Лестница кончилась, и мы оказались посреди пустого зала. Преградив мужчине путь, я заглянула в усталые глаза. Они отличались от тусклых цветов остальных окровцев. В них была жизнь. Подвижное море эмоций, скованных плотинами, дамбами, запрудами из грофа и постапокалиптической морали.
– Это не вопрос веры, Анна, – отвернулся он, – а фактов. Если бы не твой вид, я бы еще мог предположить, что сейвалы обознались. Спутали с кем-то. Я не хотел верить, пока Сонар не показал результаты первоначальной характеристики.
Отчет о моем состоянии. Личности.
Доминировала лживость. Перепады настроения от депрессии к агрессии. Также аналитики Сонар склонялись к тому, что я получила неплохое образование. Отметили длительное отсутствие физического контакта с мужчинами, и подвели к этому склонность к фантазиям, как к способу привлечения внимания. И еще много других нелицеприятных факторов, играющих против меня.
Вот оно как.
– Время поджимает, – дернул меня Никий. – Сейчас подъедет твой вагон.
– Какой вагон?
Приглядевшись, я поняла, что стоим мы вовсе не посреди зала, а на платформе. Где-то вдалеке грохочут колеса.
Вел меня дорогой сотрудник межмирных перевозок на базу, где собралась Коллегия. Три-прина. Три столпа Деополиса, на которых держалась жизнь под куполом. Вопросы, поданные «синими», разбирались сразу и безотлагательно. Градация преступлений очень сильно отличалась от тех, к которым я привыкла. В Деополисе ценилась не жизнь, а полезность. Убили одного рабочего – ну и фиг с ним. Погиб механик или лаборант – дело серьезней. Обслуживающий персонал всей автоматики стоял на высоком уровне, как и те, кто занимаются защитой города от грофа.
Низкая рождаемость очень сильно ударила по законам о половой неприкосновенности. Почти все опустились до уровня, где вопрос решался в лучшем случае административной ответственностью. Типа нельзя, но если получится ребенок, то очень даже здорово, и зря женщина не ценит такого счастья. Там и талонов больше выдают и в общежитие с горячей водой перевести могут.
– Надо же, так я счастье свое ушами прохлопала. – Не удержалась я от сарказма.
Из темноты туннеля показался вагончик. Старенький, насквозь проржавевший и скрипящий от любого сквозняка.
– В вашем мире было не так? – спокойно ответил Никий, хотя в голосе чувствовалось, что мои слова задели его. – В спальне визиря к женщинам другое отношение? Оттого ты променяла сытую жизнь любовницы на джунгли?
Правда о моем побеге прозвучала бы более фантастичной, чем самая нагла ложь. Как и истина о Центре и настоящем родном мире.
– А ты прям в восторге от Деополиса, раз постоянно по другим мирам мечешься, – пошла я в наступление. – Сам же понимаешь, что правила вашего купола не выдерживают никакой критики. Почему вообще до сих пор живешь здесь?
– Где же еще? Под другими куполами не лучше.
– А в другом мире? – почти с надеждой спросила я.
– Уйти в самоволку и оставить людей на медленную смерть?
– Забрать с собой.
– Канал не пропустит. Чтобы вытащить всех людей, потребовалось бы слишком большое количество энергии. Нам не собрать столько Светочей и за сто лет.
Никий стащил платок с шеи и повязал на голову. Подождал пока рухлядь на колесах притормозит.
– Эх, вам бы сюда бога толкового, – вздохнула я, но Никий услышал.
– Нет здесь богов, и никогда не было.
– А откуда у людей дар? Магия же не просто так зовется даром. Она «дар», потому что ее подарили людям боги.
– Тебе же объясняли много раз. Дар – это мутация. Не вздумай заявлять о богах Три-прину. Сонар в отчете указал, что ты не религиозна. Если выяснится, что это не так, тебя даже слушать не станут. С блаженными расправляются в два счета. Вот подтвердят, что стерильна и тут же выкинут в Порционку.
– Магия – это не религия и не вера. Это что-то другое. А боги просто есть. Отдельно от нас, но есть.
– Залезай уже.
Я зашла в вагон и опустилась на скамью. Внутри кроме нас никого не было. Я принялась изучать надписи на спинках. Незнакомые буквы, оставленные синим маркером, испещряли пожелтевшую пластмассу. Вот так, цивилизация погибла, а то, что какой-нибудь Егор любит Катерину, навсегда запечаталось в веках.
Вагончик двинулся. Колеса заскрипели, а потом застучали по рельсам. В открытое окно влетел важный подземный воздух. Ностальгия подкинула воспоминания о метро и долгих почти умиротворяющих поездках от дома к работе.
– Если «костюмы» такие добропорядочные граждане, зачем меня слушать? Вынесли бы заочное, раз всем плевать на права человека.
– Дредноут. Коллегию не устраивают объяснения о поломке машины. – Развел он руками. – Дикарка управляет сложным механизмом! Угнала – не коляску какую-нибудь – Дредноут! Сейвалы тут явно недоговаривают. Твои показания помогут понять, зачем им потребовалось выдумывать подобную чушь.
– Эта часть истории как раз правда. Только я не угоняла, а одолжила, – буркнула, обращаясь к той части своей сути, что досталась от лэйтарцев вместе с магией. – Когда я покинула машину, она была в целости и сохранности. В ней оставался еще один «костюм». Значит, это его вина, если с машиной что-то случилось. И забора. Мне предъявляют что-нибудь о порче забора? Если нет, то забудь о том, что я сказала.
– И как же ты смогла справиться с Дредноут? – Ни на секунду не поверил Красный платочек.
– Внезапное ничем не обоснованное озарение в сфере высоких технологий.
– Значит, наркотики ты не принимала. Хотя половина окровцев сидит на той или иной дряни, как и все иномирцы, когда перестают справляться с опустошенностью. На сейвалов не нападала. Хотя не раз демонстрировала агрессию. Но дредноут, технологию, превышающую достижения всей вашей цивилизации, механизм, с которым не могут справиться лучшие механики, и обучение, что проводится годами и обходится городу в приличные потоки Светоча, ты освоила за пятнадцать секунд. В это я должен поверить?
– Во что-то же должен. – Нахохлилась я.
Впрочем, порция недоверия появилась и с моей стороны. Какие годы? Какие механики? При чем тут Светоч? Три педали, ключ зажигания и коробка передач. Как заводить машину учат в первые две минуты. Остальное уходит на изучение правил дорожного движения, да на обкатку. Мудрят что-то синие. Или чего-то не догоняю я?
– Анна, ситуация не улучшится, если решат, что твои мозги изжарились. Дорога будет одна – в Порционку. Если признаешь вину и расскажешь всю правду, есть шанс отделаться визитами в инкубатор.
Что такое инкубатор, переспрашивать не стала. Название суть отражало. Н-да, офигенный нынче выбор: леди, лэй или инкубатор. Всегда подозревала, что жизнь после тридцати именно так и будет выглядеть.
– Сдаюсь, – сказала я, привалившись головой к стеклу.
Добивать Никий не стал.
– Поспи, – предложил он. – Разбужу, когда доберемся.
Я прикрыла глаза. Стоило поразмыслить над словами Красного платочка. Выстроить линию защиты, подобрать аргументы, придумать…
…Очнулась я резко. Вагон дернулся и замер. Заскрежетали колесики, раздвигающие двери. Никий уже стоял на ногах. За окнами вагона виднелась абсолютно иная платформа. На ней стояли люди в форме. Они ждали нас.
– Удачи, – одними губами прошептал Никий, передавая меня в руки конвою. Я хотела ответить что-то легкомысленное, но вместо этого широко зевнула.
