Текст книги "Неучтённые миры (СИ)"
Автор книги: Китра-Л
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)
«Стиральная машинка.»
Первая возникшая мысль не имела никакого смысла. Что за стиральная машинка? Какая марка? В каком режиме работает? Почему так трясет?
– Клавдия… – Пробормотала я, и сама же удивилась сказанному.
В присутствии Избранной было еще меньше смысла, чем в мыслях о стиральной машинке, но смотрела я именно на нее. Рыжеватые кудри лезли в мое лицо, а испуганные глаза взирали с такой надеждой, что становилось не по себе.
– Нет-нет, я еще не призвала Врага. – Задергалась я в чужих руках. – Ой.
Девушка схватилась за лицо. Кажется, я случайно отвесила ей пощечину. Пробуждение оказалось столь резким, что мозг не успел до конца подключиться.
– Что? – завертелась я. – Где?
– Когда, – закончила Диа, освобождая от ремней мои ноги. – Ответ: сейчас. Надо торопиться. Обопрись на меня.
– Что происходит?
«Где» – я определилась. Все еще в Порционке. Среди скребущих механизмов и неестественного свечения.
– Когда ты не пришла на встречу, мы забеспокоились. Начали спрашивать о тебе. Но никто не говорил. – Девушка подхватила меня за подмышки, помогая подняться. Кое-как я приняла сидячее положение, свесив ноги на пол. Зал Порционки пустовал. Жужжали насосы. На соседнем столе-колбе все также лежал Аматри. Безмолвный. – И тогда я воспользовалась магией.
– Поиск подобия? – Кое-как сообразила я.
В голове творился полный сумбур.
– Кто-то из посетителей обмолвился о ночном происшествии. Мы всю подворотню облазили в поисках капли крови или волос, – нервно хихикнула осенняя фурия. – Ты представляешь Флорин, рыскающую по помойкам?
Прямо сейчас я не могла осознать реальность, не то что кого-то представлять.
– И сразу вышли на меня? – Я продолжала озираться. Сгиб локтя, куда мне вели иглу жутко болел.
– Не с первого раза. – Девушка зарделась. – Сначала поучаствовали в нескольких недоразумениях. Оказывается, в таких местах достаточно много людей теряют свои жидкости.
Значит, красная нить, привидевшаяся перед отключкой, не была глюком. И на том спасибо.
– Тут где-то люди. – Я пыталась сосредоточиться, но шум в голове не пропадал. – Плохие люди. Двое мужчин в синих костюмах.
– Их отвлекает Фло. – Диа завертелась, осматривая западню. Закрытая на засов балконная дверь так и сияла спасительным светом. – Тут есть запасной выход?
– Туда нельзя, – запротестовала я. – Плохой свет. Сияние…
Клавдия заколебалась. Несколько прядей выбились из тугого пучка волос, прилипая к взмокшему лицу. Не только у меня одной выдалась паршивая ночка.
– Она их долго не задержит. Несильно-то на них действуют ее природные чары. Как же нам… Ой, это что, наш артефакт? Луноликий?
Интерес к моему состоянию был мгновенно утерян. На лице Клавдии застыла блаженная улыбка.
Артефакт. Луноликий. Аматри. Все разом встало на свои места. Не только мои мозги, но вообще все. Резко, как удар молнии, пришло понимание. Я поняла, как выиграть. Не просто пожертвовать собой ради спасения мира, довольствуясь моральной победой. Не выйти в ничью, опять же оставшись в звании павшего, но не сдавшегося героя. А победить. По-настоящему.
– Клавдия, ты ж мой гений! – воскликнула я, спрыгивая со стола.
Тут я пошатнулась, схватилась за Клавдию, оставила еще пару синяков на ее руке, сделала вдох. Уже более спокойно поковыляла к артефакту. Отпихнула мешавший медицинский столик на колесиках. Тот с характерным звоном врезался в стенку. Поборов дрожь, я принялась отрывать питающие кабели от каменного спасения.
– Помоги же!
Одному человеку не спасти целый мир. Два мира, если помнить про фоморов. Ладно, может кто-то и смог бы, но здесь были только я и Клавдия. А нужен был бог. И существовал только один способ его достать. К сожалению, этот же способ был первой ступенью к отречению от избранности.
– Может сначала поможем Луноликому? – неуверенно предложила девушка, то и дело оглядываясь на запечатанную колбу.
Механизм поддавался тяжело. Клапаны заедали, рычажки выскальзывали из рук. Последняя трубка отошла с мерзким шипением. Густой дым вырвался наружу, тут же опадая на пол и расползаясь в стороны.
– Поможем, – согласилась я, кладя руки на камень. Взгляд же устремился на Избранную. – Но сначала ты кое-что сделаешь. Возможно самую важную вещь в своей жизни.
– А?
– У нас есть лишь один шанс. Все зависит от тебя.
– Совсем никакого давления, – фыркнула Избранная. – Но у меня не осталось сил колдовать. Я всю ночь не спала. На ногах едва держусь. Не до подвигов. У нас минута…
Со стороны выхода донеслись сдавленные крики и мужская ругань.
– …или меньше, – поджала губу девушка. – Не успели. Вооружайся!
Я перехватила Клавдию на полпути к привинченной трубе. Я тоже поглядывала на нее как на потенциальный арматура-меч, но остановила ее не ради того, чтобы предъявить права.
– Слушай план, – зашептала я.
Как и предсказывала Избранная, наша идиллия не продлилась дольше минуты. Но и мой план не имел столько сюжетных поворотов, чтобы рассказывать его дольше. По крайней мере, та часть, которую следовало знать Клавдии.
– Хватит вырываться! – донеслось секундой прежде, чем открылись двери. Сломанный Нос удерживал Фло живым щитом. – Она еще и кусается.
– Ты пожалеешь! – злобно шипела яркая шатенка. Она извивалась в руках захватчика, будто змея. Нижняя часть ее простого платья порвалась, обнажая коленки. Отсутствие двух пуговиц, отпоротый до середины воротничок сейвала и наливающиеся краснотой царапины, говорили о том, что без боя красотка не сдалась. – Я тебе не деревенская девка, которую можно безнаказанно таскать.
Сломанный нос надавил сильнее, затрудняя девушке дыхание. Фло тут же вцепилась в руку, пытаясь ослабить давление. Через несколько секунд мужчина подал знак приятелю.
– Сучка не солгала. Здесь только ее вездесущая товарка. Они не догадались позвать кого-то из охраны.
Из-за угла показался Повязкоголовый с пистолетом наголо.
– Можно подумать кто-то бы пошел.
Оглядев помещение, Повязкоголовый расслабился, опуская оружие. Убирать его в кобуру сейвал не спешил. Отметив Клавдию, безуспешно пытавшуюся спрятаться за колбой с Аматри, он остановился на мне. Собственно, застал он меня в тот момент, когда я только-только наладила связь с артефактом.
«Тинхе!» – мысленно позвала я, посылая магию в артефакт.
Впрочем, звать было нечего. Жижа, которую пустили мне по венам, отчасти блокировала способности Золотой магии. Звала я с позиции участницы недозаключенного контракта. И камень откликался. Сила вредной богини клубилась под рукой. Я чувствовала: призыв доходит до абонента.
«Великий Визирь?»
Но абонент вредничает и не желает отвечать. Что за подлые выходки, Тинхе?
«Темный повелитель!»
Совсем чуть-чуть я занервничала.
– Что это ты делаешь? – Повязкоголовый сузил глаза. Дуло пистолета уставилось на меня. – Хочешь нарушить целостность системы?
«Враг!» – продолжала взывать я, намного более истеричней, чем планировала.
Щелкнул предохранитель.
– Убери руки от Светоча.
«Любовь всей моей жизни, во имя всех единорожек, спасай меня уже, иначе тебе будет некому портить жизнь до конца дней!»
Пуля вжикнула по металлу стола, уходя в стену. Я взвизгнула, падая на пол. Артефакт остался на постаменте. Контакт разорвался. Если Тинхе не отреагирует на последний зов, то меня убьют. Весьма ироничное событие, учитывая все наши хитроумные планы в отношении друг друга.
– Зачем промахнулся? – искренне удивился второй сейвал, пока Фло изо всех сил пыталась дотянуться зубами до его плоти. – Их трое. Свободное место одно. Тащи кудрявую к аппарату. Этих пристрелим и скинем в подворотне. Мало ли что случается во время Сияния? – мужчина оттолкнул от себя извивающуюся заложницу, и потянулся к оружию. Девушка полетела, со всей силы ударяясь коленками о пол. Не дожидаясь пока прицел сфокусируется на ней, Фло поползла к столу.
Я застыла как призрак на фотопленке. Невысокий постамент почти не скрывал меня. И уж точно тонкие металлические пластины не защитили бы от пуль.
«Ни на кого нельзя, положиться, – успела подумать я, когда внимание сейвалов полностью сосредоточилось на моей персоне, – даже когда просишь испортить себе жизнь».
– И то верно. – Согласился Повязкоголовый. – Слишком легко она отошла от наркоза. Есть в ней что-то от мутанта.
Сломанный Нос оскалился. Когда он выстрелил, я не поняла.
Раздался хлопок.
Я увидела дымящийся ствол, наведенный на меня. Возгласы девчонок. И все. Никакой боли. В повисшей тишине я скосила глаза, чтобы разглядеть на себе непредусмотренную божественным замыслом дырку. Ничего. Я посмотрела на стрелявшего. Шок, застывший на его лице, заставил продолжить поиск. Я нашла, что искала.
Пуля висела в паре метров от меня. Завязла в воздухе, будто муха в хитросплетениях моей жизни. Провернувшись вокруг себя несколько раз, она рухнула вниз под ноги. На том месте, где она вращалась, воздух покрылся голубовато-золотистым светом. Знакомое чувство растеклось по телу.
Открывающийся портал.
– Тинхе!
Темный спаситель невозмутимо вышел из портала. Лэйтарец полностью соответствовал навешанному ярлыку истинной пары. Безупречный до зубного скрежета. Где-то в голове я злорадно ухмыльнулась тому, что досталась ему в пару. В оборванном костюме, перепачканная какой-то слизью, с взлохмаченными волосами и с корочкой засохшей крови на скуле. И близко не идеал гордого Странника.
– Свободного дня, Дробь.
Возникший из ниоткуда портал, несильно впечатлил второго сейвала. А вот человек в форме с незнакомыми опознавательными знаками его напряг.
– Ты еще кто? – первым пришел в себя Повязкоголовый. Прежде чем задать вопрос, он взял Врага на прицел. Лэйтарца же вообще ничего не смущало в происходящем. Будто вышел на вечерний променад, честное слово!
– Тинхе, это опасное оружие. Оно…
Мой голос потонул в звуке выстрела. Сломанный Нос открыл огонь. Ахнув, я зажала рот, боясь посмотреть на Тинхе.
– …стреляет.
– Я знаю, что такое револьвер, беспокойная Дробь. – Голос Странника звенел натянутой тетивой. – Наша цивилизация прошла все витки развития. Огнестрельное оружие было среди них. Как и заклинания, уберегающие от него.
Тинхе встряхнул пальто. Тут же прозвучала еще одна очередь хлопков. Целились уже не в грудь, а в голову. Теория, что одежда – это броня, а открытая кожа – беззащитна, не нашла подтверждения. Выстрелы не достигли цели. Враг остался непоколебим.
– Да что ты за брул такой? – взвизгнул Сломанный Нос.
Стрелявший же предпочел перезарядить магазин. Еще одна очередь прошлась звонкой волной. Тинхе сдвинулся, закрывая линию обстрела, на которой я оказалась. Сейвал наконец сообразил.
– Колдун!
Мужчина полез в потайной карман спецовки.
– Кто ты? Зачем здесь? – спросил Повязкоголовый, пока его напарник справлялся с новым оружием.
– Тинхе, ягоды роа! – вновь встряла я, выглядывая из-за спины Странника. Точно с таким же дротиком ходил Никий. – Их яд блокирует магию.
– Прекращай, Дробь. Я здесь. Больше ничего не должно иметь для тебя значения.
– Высокомерный мудак, – ответил вместо меня сейвал.
Мой вредный спаситель и глазом не моргнул. Конечно, прячась за спиной Врага, я мало что могла сказать о выражении его лица. Но что-то подсказывало, вряд ли он втихаря корчит рожи оппонентам.
Враг взмахнул рукой.
Дротик воткнулся в пол в нескольких десятках сантиметров от меня. Было меньше секунды, чтобы выдернуть его, но я справилась. Когда Враг обернулся, чтобы проверить, чего я там шебаршусь, снаряд исчез в моем кармане.
– Не отвлекайся, – посоветовала я.
– Моя ревнивая Дробь, – в раздражающе-снисходительном тоне прорезались игривые нотки, от которых меня бросило в дрожь. В Лэйтарии очень тонко относились к понятиям собственности. Назвать что-то своим, не имея на это реальных прав, было сродни преступлению. Поэтому, когда Враг сбился, называв меня своей, я поняла, что сделал он этот вовсе не ради драматического эффекта. Лэйтарец обозначил границы. – Нет такой вещи, что могла бы отвлечь меня от тебя.
Странник взмахнул рукой. Пыльца магии мазнула по лицу. Я зажмурилась.
Хотелось одернуть Тинхе, чтобы он внимательнее отнесся к вооруженным сейвалам, которые в любой момент могли устроить пакость. Но когда в очередной раз выглянула оценить обстановку, мужчин не было. Точнее они были, но не в том агрегатном состоянии, в котором положено быть живым людям.
Две статуи с перекореженными лицами не представляли опасности. Как и их окаменелое оружие. Вот он Визирь во всей своей силе. У Тинхе и мысли не возникло воспользоваться магией лэйтарцев. Он действовал ровно в рамках закона миров. Ничего лишнего. Враг провернул все чисто и гладко, без единой возможности подкопаться.
– Который из них оставил на тебе синяки? – Странник приблизился к статуям. Прятавшиеся в углу девушки не вызвали у него интереса. – Этот? Оба?
Желание сдать мучивших меня сейвалов было велико. Отомстить за унижения, за травмы, за домогательства, за страх, которые пережила. Я ненавидела мерзавцев всем сердцем. Будь у меня настоящая действующая магия, знай атакующие заклинания, сама бы разделалась с ублюдками. Но та угроза, что исходила от Врага в их сторону, предвосхищала любую месть, которую бы я могла свершить.
– Н-никто.
– Правда? – Враг ткнул пальцем в лоб Повязкоголового. Статуя зашаталась. В каменных изваяниях все еще теплилась жизнь. Заклинания были обратимы.
– Неважно. – Горло перехватило. Голос не желал слушаться, когда я пожелала сказать слова в защиту сейвала. Глубокий вдох придал уверенности. – Мы здесь не за этим.
Взор завораживающего взгляда остановился на мне. Сердце тут же ускорило ритм. Хотела бы я думать, что это произошло из-за страха, но как раз именно его я больше не ощущала. Будто почувствовав это, Тинхе улыбнулся.
– Вот значит как, Дробь. Ты готова завершить контракт?
– Вообще-то, снять с нас проклятье богини.
Темный повелитель, он же Великий визирь фомров, вздернул брови.
– Хочешь – да. А сможешь ли?
Вопрос на миллион долларов, два мира, один дар и свободу Избранной.
– Зависит от того, насколько понятие «поцелуй любви» из легенды красивая метафора.
– 18 —
– Тогда сделаем все красиво?
Демонстративно, как герой плохо-поставленной театральной драмы, мужчина в черном поклонился, прижимая одну руку к груди, а вторую уводя назад. Потом выпрямился и изобразил в воздухе замысловатую фигуру. Магия внутри меня откликнулась блаженным теплом.
Будто в сказке моя рабочая форма растворилась в дымных красках. В глазах заплясали огни. Когда зрение прояснилось, я обнаружила, что стою в платье. Окажись я сейчас среди диснеевских принцесс, гармонии бы не нарушила.
– Ха-ха, – едко отозвалась я на откровенное веселье на лице Врага. – Кто-то пересмотрел «Золушку». Или перелопатил слишком много девичьих фантазий.
Черт с ним с воздушным платьем из тонкой парящей ткани, мерцающих камней на изящных оборках и сложно сконструированным лифом, что мистическим образом добавлял груди лишних полтора размера (о которых я мечтала в неразумной юности, а не в реальности, где существовал спорт, гравитация и неудобные лямки). Неизвестные чары коснулись моей кожи, засиявшей чистотой, и волос, тут же свернувшихся кудрями в элегантную прическу. Травмы никуда не делись, они скрылись за маскирующими заклинаниями.
Я скрестила руки, буравя Тинхе.
– Если ты не можешь смириться с естественной красотой женщины, возможно я выбрала себе не того Врага.
– Я воплощаю твои фантазии, а не свои.
– Так бери те, что на поверхности, а не копай в подростковый возраст!
Признаю, в двенадцать мечтала стать сахарной принцессой сказки. В возрасте до двенадцати – Королевой Чужих, а после двенадцати, чтобы от меня отстали. Но Враг, конечно, выбрал самый яркий, но не долгоиграющий образ.
Тинхе приблизился, довольствуясь моей реакцией. Я попятилась назад, предупреждающе выставив ладонь:
– Мы завершаем контракт. Я передаю свой Дар. Потом снимаем проклятие. Артефакт перестает работать, и мы свободны в перемещениях. Взамен ты обещаешь, что не дашь миру Деополиа погибнуть, и обещаешь, что не тронешь моих подруг.
– Ты говоришь о наложнице гарема и об Избранной, которая пока я занят тобой, освобождает беглого крысеныша?
Я полностью отзеркалила невозмутимый тон Врага:
– Ага.
– А сделаю я это по доброте душевной? – Осведомился он.
– Ты это сделаешь, потому что нуждаешься в моем поцелуе. Не потому что он избавляет от проклятья богини, а потому что это первый этап отречения Избранной от своего Предназначения. Поцелуй лэйтарца, а не нареченного – знак того, что я не приемлю волю богов. Не знаю, как собираешься получить остальное, но первую ступеньку ты решил преодолеть сегодня. В этом все дело? Вся свистопляска с артефактом и суженым создана для мести мне.
– Кто-то провел время с пользой, – хмыкнул Тинхе, явно не очень довольный, что я слишком рано разгадала его план. – Что это меняет?
– Ничего. Я хотела, чтобы ты знал, что я знаю. Я осознаю последствия того, что делаю. Все добровольно. У меня нет никаких иллюзий.
– От этого победа становиться слаще, моя проницательная Дробь. – Он склонил голову, рассматривая меня так, будто видит впервые. – Решила проявлением доброй воли задобрить будущего властителя своей судьбы? Мудро.
У меня хватило разума сдержать язвительные комментарии, чем я подняла настроение Врагу еще больше.
Черт.
– После того как проклятье снимется, контракты девушек будут расторгнуты? – Уточнила. – Наложницы освободятся?
– Не думаю, что они сильно желают покинуть дворцовый уют. Драгоценности, наряды и королевские пиры угнетают молодых девушек гораздо меньше, чем ты могла читать в романах.
– Я спросила не об этом.
Под взглядом Врага хотелось спрятаться. Мужчина смотрел так, будто кроме нас в мире больше ничего не существовало. Я понимала, что он специально смущает меня, но не могла ничего поделать.
– Если верить легенде девушки будут освобождены от своих обязательств. Но магия к тебе не вернется, Дробь. Тот, кто снимает проклятье, приносит главную жертву.
Я подозревала такой ответ. Сделав глубокий вдох, произнесла:
– Тогда покончим с этим сейчас.
– Как пожелаешь.
Мужчина стянул перчатку. Как завороженная я проследила за его рукой, коснувшейся артефакта.
«Не бойся, Малыш, – потянулась я к магии. – Все хорошо».
Тиехе прикрыл глаза, что-то прошептав. По серому шару артефакта поползли ломаные линии света. Пахнуло корой дуба и полевыми цветами. Я ахнула под силой, что устремилась в меня. Она прокатилась по телу, погружая в сладкую негу. И мгновенно схлынула, обнажая душу и оставляя внутри сосущую пустоту.
Артефакт потух, как испустивший дух смартфон.
Я услышала собственный всхлип. Ноги подкосились. Питающий коктейль магии исчез из тела, прихватив остатки сил. Если бы не Враг, то не избежать мне еще одной порции синяков. Мужчина в черном подхватил меня, не позволяя рухнуть наземь. Я попыталась оттолкнуть его, но рука в перчатке легла на талию, перекрывая путь к отступлению.
Контракт завершен. Моя магия ушла.
Свободной рукой Враг оттолкнул камень богини. Тот соскочил на пол, с грохотом прокатился и застыл сломанной забытой игрушкой. Вместо него в нескольких сантиметрах над постаментом завис блестящий мраком черный кокон.
Я поджала губы, боясь расплакаться.
– Вот ты какой, – выдохнул Враг. Вид концентрированной магии заворожил его не меньше, чем меня. – Почти не тронутый. Идеальный. Ты хорошо о нем заботилась, Дробь. Из тебя мог бы получиться способный Странник. Как же это печально. Не жалеешь?
– Я спасаю людей, – выдавила кое-как, отворачиваясь от постамента. – Это важнее.
– И тебя не сводит с ума, что приходится жертвовать всем ради горстки грязных обезьян? Они причинили тебе столько страданий.
И причинили бы еще больше, растяни Тинхе игру на подольше.
– Этот мир создан из боли и может нести в себе только боль, Дробь. Ты действительно хочешь, чтобы он жил?
– Хватит усложнять мою часть сделки, говоря всякие гадости, – ответила я, дрожа как осиновый лист. – Ты обещал его спасти. Зачем тянуть время?
Мужчина склонился, учащая мой пульс. Дыхание легло на кожу, вызывая мурашки.
Чужие губы мужчины обманчиво мягко прошептали:
– Чтобы посмотреть, как на тебя повлияет мое присутствие. Ты все еще Избранная, я все еще Странник, но у тебя больше нет защиты от флера в виде магии Золотой оси.
Эти слова хорошенько отрезвили. Если опять начнется твориться та же магическая хрень, что и во сне, я же лужицей растекусь. Выдам последние козыри и пойду на дно.
– Великий визирь и Избранная. – Напомнила я. – Всего один поцелуй любви, который снимет все чары. Мы должны закончить сделку.
– Так приступай.
Он явно не собирался облегчить мне работу. Продолжая пожирать мою решимость взглядом блестящих антрацитов, Враг приглашающе развел руки.
Ага, хочет, чтоб я провернула все сама.
Мужики.
Ладно, я взрослая, прогрессивная и, на секундочку, где-то на днях мне стукнуло тридцать. Будем считать, что сегодня. Коктейли в плохом баре и поцелуи с малознакомыми типами вполне вписываются в планы на день Рождения, когда ты немного не готов к стукнувшей цифре.
Я скользнула ладонями по черной ткани. Пальцы прошлись по металлическим бляшкам, по декоративным стежкам, отсвечивающим темным золотом. Я замерла на границе, где заканчивается воротник и начинается обнаженная кожа Врага. Кто бы мог подумать, что стоять в объятьях жаждущего заполучить тебя мужчины, прижиматься к нему всем телом, чувствовать его тепло, вдыхать умопомрачительный запах тьмы может быть офигеть как не романтично. Ах, где мои безумные двадцать девять?
По стене пробежали электрические разряды, ускользая наружу. Где-то там Диа освободила Аматри.
Враг мог в любой момент их заметить.
– Все не должно быть так сложно, – пробормотала я, набравшись смелости и взглянула на его лицо.
Темные глаза смотрели на меня, но я никак не могла разглядеть те оттенки, что не позволяли сливаться радужке и зрачку. Лишь призраки золота, будто молнии, рассекающие ночное небо, мешали назвать его глаза абсолютно черными.
Затягивающая бездна зла.
Я заставила себя расслабиться, всем телом прильнув к Тинхе. Он этого будто и не заметил. Чуть-чуть привстала на цыпочки, обхватив мужчину за шею и… прижалась в поцелуе.
Первый шаг отречения от Предназначения.
Я прикрыла глаза.
Его губы были мягкими. Нежными. Будь я чуть более поэтичная, сравнила бы с прикосновением лепестков бархатных роз. Но я была собой, и мысли крутились о том, пользуется ли Тинхе гигиенической помадой, и если да, то доставляют ли ее в Центр. А потом Враг притянул меня ближе, углубляя поцелуй, и в голове воцарилась блаженна пустота.
Теперь не я целовала его, а он меня. Это не было каким-то сверхъестественным фонтаном чувств, но ощущение его сильного тела, касание губ – внезапно стали пробуждать во мне эмоции, о которых я давно позабыла. Чувственность. Трепет. Желание.
Я опомнилась первой.
Попыталась разорвать контакт и почувствовала руку Тинхе у себя на затылке. Меня накрыла легкая паника. Перерасти в серьезное сопротивление она не успела. Враг почувствовал возникшее напряжение и тут же отпустил. Его сердце билось с той же ровной скоростью. Точное, как часы. Первый этап отречения – приевшаяся часть его работы. Я же такого богатого опыта не имела. Мой пульс отплясывал под зажигательный ритм ламбады.
– Занятно, – сказал Враг, позволяя выбраться из своих объятий.
Я заглянула ему за спину. Постамент, некогда хранивший магию, пустовал.
Первый шаг сделан.
Так странно, что я не услышала грома, молний и зычного голоса с небес, что объявит о моем падении.
Тяжело дыша, я отпрянула назад, утыкаясь поясницей в постамент. Я стояла будто оглушенная. Слова Врага пробивались сквозь вату тишины разлагающегося мира. Что-то шло не так.
– Почему ничего не происходит? Где богиня?
– Латрин Жизнедарующая, что пришла бы меня остановить? – Враг одернул складки костюма. Выпрямился. – Таков был план? Богиня возродится, изгонит меня прочь и возьмет под покровительство оба мира, – Я было попятилась, но Тинхе схватил меня за локоть и потащил к балконной двери. Я не сопротивлялась. – Так ты хотела избежать последствий?
Он отодвинул засов. Распахнул дверь легко, будто не знал о сводящих с ума лучах сияния. Я попыталась отвернуться, но Враг заставил смотреть.
По Куполу ползли электрические разряды. Искры летели вниз на пустые улицы. Разбиваясь о землю, они разлетались на сотню мелких частиц, пружиня в разные стороны. На Деополис надвигалась катастрофа. Как раз в тот момент, когда люди прятались по домам и не могли знать о приближающейся опасности и как-то ей противостоять.
– Надеялась, что богиня пробудится здесь, а не в Цезерине?
– Н-но… артефакт, Визирь, Избранная. Пророчество свершилось. И свершилось оно в Деополисе.
Свет нещадно опалял глаза, но вкрадчивый голос Врага жалил сильнее.
– Да. И повлияло оно только на этот мир. События одного мира не действуют на события другого. Неужели забыла все правила?
Когда план придумываешь на ходу в измененном состоянии сознания, и не такое упустишь.
В горле запершило.
– Наложницы не освободились?
– Только твои подружки. Все остальное осталось в силе. Ты бы догадалась, если бы постаралась чуть сильнее. Если бы я дал тебе время подумать.
– Но богиня…
– Осталась в Цезерине. Она же не заключена в артефакте. Она где-то там, возможно заточена в статую или бродит безмолвной тенью по дворцу.
– Нет, – мотнула я, глядя на рушащийся Купол.
Я не могу так проиграть. Просто не могу!
– Не знаю, насколько сильной она бы вернулась. – Продолжил лэйтарец. – Ох, не печалься так. Хотя нет, печалься, плачь, впадай в меланхолию. Это как раз те чувства, которые должны сопровождать тебя, когда ты поймешь, насколько бессильны боги в сравнении с мощью Золотой оси. Любые боги, моя храбрая Дробь.
«А еще это второй шаг к отречению от избранности, – в холодном ужасе осознала я».
– Что с Куполом? – Враг не ответил. Я поняла все сама. Башня больше не питала Купол. Я отключилась от системы, артефакт перешел в спящий режим, а Клавдия забрала Аматри. – Ты обещал защитить этот мир. – Уцепилась я за последнюю надежду.
Люди прятались от Сияния в подвалах и катакомбах. Никто из них не видел, как одна вышедшая из строя башня, поддерживающую жизнь в Деополисе, нарушает цельность всей цепи.
– С миром все будет в порядке. – Враг продолжал меня удерживать, заставляя смотреть. – И твоих подружек я не трону. Могут спокойно доживать те часы, что остались Деополису.
Я оглянулась, ища помощь в лице Аматри. Клавдия хлопотала вокруг неудачливого визиря, приводя его в чувства. Белобрысый лэйтарец едва ли соображал, что происходит. Он пролежал в адской машине почти месяц. Если Луноликий и хотел что-то сделать, то долгое нахождение под влиянием ягод, не оставило ему шансов. Во сне и в реальности разные правила.
Знакомое ощущение портала повисло в воздухе.
Сейчас Враг заберет меня в Лэйтарию. Препарирует Малыша, как лягушку, а меня следом сдаст на торги. А если не заберет, то в течении нескольких часов я умру вместе с миром.
Не зная, что еще делать, я потянулась к припрятанному в рукаве дротику. Страх заставлял колебаться. Чувство самосохранения требовало не отрезать шанс на спасение и подчиниться Тинхе, а совесть (синдром Избранной) трагически погибнуть, спасая гипотетических невинных. Тем более я так шикарно выгляжу, что если красиво помирать, то только так.
А потом произошло то, что не ожидал никто.
Серебристые искры заскользили по полотну купола, собрались в одной точке и устремились к нам. Дверь захлопнулась. Электричество дало сбой. Механизмы прекратили движение. Свет погас. Портал вспыхнул, разрываясь на части. Во мраке комнаты мелькнула шаровая молния. Зависнув в центре помещения, она стала разрастаться. В искрящей тишине я услышала, как чертыхается Враг, и свой собственный возглас удивления.
