Текст книги "Избранная 147/2 (СИ)"

Автор книги: Китра-Л

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Что же дальше?

Враг.

Я была очень сильно не в себе, когда прыгала в восстановленное зеркало Алисы. Самой себе трудно объяснить, откуда взялась та бешеная мысль. Возможно, это был как раз тот момент, о котором говорил Клод. Когда Избранная совершает поступок на эмоциях, следуя своему предназначению. Лучше бы это так и было. В противном случае, мне срочно нужна психологическая помощь.

Я разбила стекло и резала себе руки.

Мысленно застонав и разыграв в голове драматический спектакль в трех актах, я вновь заставила себя собраться, оставив страдания до лучших времен.

Я отправилась в мир Алисы – девушки из таинственного выпуска Избранных, где все погибли. Девушки, о судьбе которой не было известно ничего. И попала в мир Золотой оси, прямиков к Врагу. Как так вышло, я не представляла.

Клод упоминал, что у Атроса есть подозрения насчет моего предназначения, но в чем оно заключается, никто из тройки долгожителей не объяснил. Заставляет задуматься. Всем показали их вероятное будущее, а мне нет. И теперь я понимаю, почему. Если мой сюжет начинается именно так, то в гробу я видела эту чертову избранность! Вышла из портала и сразу в руки к Врагу?! А где случайный прохожий, что расскажет о всей системе мира? Где добрый старичок, что поможет устроиться в жизни? Где мой потенциальный принц, что вытащит из передряги?

Где-где? В мире, что не заражен магией Врага.

– Ты чужестранка?

Я резко открыла глаза. Надо мной склонилось веснушчатое лицо молоденькой девицы. В голубой форме служанки и белым передничком, она напоминала жизнерадостную версию выпуска Избранных. Ажурный чепчик скрывал большую часть каштановых волос, позволяя двум вьющимся прядям, симметрично спадать на хрупкие плечи.

Морок спал окончательно. Я подскочила с гладких простынь двуспальной кровати, откидывая одеяло в сторону. На мне все тот же комплект для сна. И это единственное, что осталось таким как прежде. Вычищенные до блеска улицы города, сменились холодной пустой комнатой. У окна стоял туалетный столик. Одинокое кресло ютилось в углу. Наглухо задернутые темно-бордовые шторы, скрывали уличный свет. На стенах, выкрашенных в безжизненно-кофейный свет, по кругу шли старомодные бра.

– Знаю, что ты думаешь, – девушка уловила мое недоумение. – Не похоже на дом Странника, но такой уж Тинхе. Работу держит отдельно от дома и не считает нужным заботиться о гостевой спальне, – она покрутила головой, разглядывая потолочные плинтуса с цветочным орнаментом. – Не могу припомнить с какого периода этот декор. Казалось бы, Странник может позволить себе все новинки присоединенных провинций, но, видимо, все уходит в родовую резиденцию. Смысл, если все свободное время он проводит здесь?

Девушка вопросительно посмотрела на меня. Я набралась смелости и сказала:

– Привет. Ты кто?

– О, да. Прости, волнуюсь. Таких как ты, я лишь раз встречала.

Сердце нервно забилось. Меня раскусили?

– Таких, как я?

– Чужестранок, – указала она на мою руку. – У тебя нет вейоса. Я сразу проверила.

Стало не по себе.

– Так ты…

– Лэй, – представилась она.

Лэй – так называл меня стражник арки.

– Это же не имя, так? – уточнила я.

– Конечно не имя. Лэй – это обращение ко всем кто не лорд и не леди, но находится в их прямом подчинении.

– А остальные кто?

– А других на Лэйтарии нет.

– Кроме меня, – тихо пробормотала я, но девушка меня услышала.

Звонко рассмеявшись, она намотала выбившийся локон на палец и задорно пояснила:

– Ты – никто.

– Очень даже кто. Я – Аня, – назвалась я, вовремя задушив порыв представиться Избранной номер сто сорок семь дробь два. Имя прокатилась на языке покалывающими снежинками. Во рту появился вкус жженого сахара.

Лэй бросилась к прикроватной тумбочке. Наполнив граненый стакан водой из серебряного графина, протянула мне.

– Пей, – приказала она, впихивая мне в руку. – И больше так не делай. Не все можно произносить вслух. Мы же в Лэйтарии! Никто не представляется друг другу по имени, если исходит из разных линий Незыблемых.

– Почему? – я опустошила стакан в один глоток. Стало легче. Онемение спало с языка, оставив после себя ментоловые нотки.

– Есть имена, которые надо знать. Есть те, которые запоминать ни к чему. Но чаще встречаются те, что произнести невозможно. Имена лордов и леди, произносить не возбраняется. Они адаптировали себя. Мы такой роскоши не имеем. Имена принадлежат колыбелям. На них парадокс междумирья не распространяется. Слишком большая концентрация существ. На одной планете языков больше тысячи. А представь себе мир. Умножь полученное, на бесконечные территории Незыблемого трона. Всех одному языку не научишь.

Проблемы языка. Это первое, с чем сталкивается Избранная в другом мире. Стражника я поняла сразу, без дополнительных заклинаний. Значит, неизвестные силы, что поддерживают перевод речи, действуют автоматически.

– Тебе кажется, что мы разговариваем на одном языке, но это вовсе не так, – продолжила лэй. – Единственное, с чем не справляется – с именами. В общем, всю систему сразу не объяснишь. Запомни главное. Своего имени не произноси. Если человек не представился, не настаивай. В остальном сложностей нет. Перед тобой либо лэй, либо лорд, либо леди.

Голова пошла кругом. Этикет вызывает сложности в любом из миров.

– Странник – лорд? – предположила я. – Или лэй? Это же обращение и к женщинам и к мужчинам?

Вроде не по статусу лордам шататься по мирам и лично преследовать Избранных, но кто его знает, какие забавы у местных.

Лэй вытащила из передника метр, и ловко замерила мои плечи.

– Так я и думала, – хмыкнула она, направляясь к шкафу. – Странник – это отдельная каста. Не заморачивайся. Кроме рин Тинхе других не встретишь. К ним обращаются исключительно по имени. Их мало.

Лэй. Леди. Лорд. Рин. Вроде, несложно.

Девушка отодвинула дверцу гардероба, прошлась ладонью по висящим нарядам.

– Нужно что-то с рукавами и соответствующее статусу, – пробормотала она. – Когда меня передали рин Тинхе и обозначили задачу, я сразу отправила заказ. Но много ли успеешь сделать за пару часов?

Я спустилась с высоченной постели на мягкий ворс ковра, устилавшего всю комнату. Тапочек на полу не нашлось. Босыми ногами пошлепала к задумчивой лэй.

– Кто тебя передал рин Тинхе? – я указала на зеленое платье неглубоким вырезом, но та покачала головой.

– Леди, – просто ответила она, рассматривая подол белого платья с перламутром. – Странник не держит в рабочем доме девушек лэй. Поэтому, чтобы ухаживать за вами, одолжил меня у соседки. Ох, нужно что-то светлое с одним красным элементом. Ты должна походить на лэй, чтобы у рин Тинхе не возникло проблем с незарегистрированной собственностью.

Мысль о том, что я – вещь, отдавала возмущением и душевным протестом. Но я смолчала.

– Мое пребывание в Лэйтарии – это секрет?

– Ага, – еще шесть платьев не прошли проверку лэй и отправились вместе с вешалками на пол.

– А рин Тинхе не боится, что ты разболтаешь своей хозяйке?

– Тю, подруга, – она подняла руку, продемонстрировав татуировку в форме лилии на запястье. – Я связана молчанием до тех пор, пока то предусматривает контракт между моей леди и Странником.

– Ладно. А не боится ли он, что ты можешь рассказать мне что-то лишнее?

– Это, например? – хлопнулась она на постель. – Та же самая печать молчания лежит на мне по отношению к леди и ко всему тому, что я узнаю, находясь в этом доме. А в остальном, моя задача как раз в том, чтобы помочь тебе освоиться. Вот и оно!

Безразмерная материя упала мне в руки. Я помяла бежевое нечто и непонимающе уставилась на лэй. Та как будто взгляда не поняла.

– Давай помогу тебе одеться. Через час будут подавать обед, а мне еще надо что-то сделать вот с этим, – указала она на мои волосы, беспомощно вздыхая. – Даже знать не хочу, в каких условиях ты жила до этого дня. Не представляю, для кого он тебя привез. Ты уж прости, но это лучшие стилисты исправить не смогут.

Я лишь прикусила губу. Нормальные волосы. Подумаешь, не подстригала их последние полгода. В хвостике все смотрится на-отлично. Не было у меня времени и денег, чтобы каждый месяц по салонам ходить.

Не успела я расстегнуть первую пуговку, как с улицы раздался женский крик. Мы, вместе с лэй одновременно бросились к окну. Распахивать шторы мне не позволили. Приложив палец ко рту, девушка встала у стены и легонько отодвинула край шторок.

На тротуаре стояла карета запряженная пегасами. Белоснежные кони недовольно притоптывали копытами, озабоченные малым пространством посадочной полосы. Эта часть города была не предназначена для живого летающего транспорта. Очевидно, подобные визиты были редкостью.

Дверь кареты была распахнута, лишая возможности увидеть пассажира, прошедшего к крыльцу. Да, видеть мы ее не могли. Но слышали прекрасно.

– Я желаю говорить со своим кузеном!

Невнятный бубнеж.

– Ты что же, лэй, не видишь, кто перед тобой?

Подобострастные расшаркивания.

– С каких пор меня не пускают к нему даже на порог?

– Простите, леди, – наконец я расслышала мужской голос, что безбожно мямлил. – Рин приказал никого не впускать.

– Даже родную кровь?

– Вы не…

– Тинхе! Тинхе! Покажи сейчас же свои бесстыжие глаза, или я разнесу твой дом к чертям!

– 5 —

Лэй, дернула меня назад, отталкивая от окна.

– Кто это? – прошептала я.

– Неважно, – девушка дотронулась до вайоса и часть стены вспыхнула в цветном облаке. Дымка рассеялась почти сразу же, забирая вместе с собой звуки улиц. – Надо спешить! Иди сюда!

Она буквально содрала с меня пижаму и сразу отправила ее в корзину. Не для грязного белья. В мусорную корзину. Ладно, проглотим.

Серебристый лен уходил кружевным подолом в пол, длинные рукава и глухой ворот. Платье недолго болталось на мне балахоном. Красный пояс бантом лег на талию. Ажурная вязь разместилась на манжетах, и трапециевидной вставкой на груди.

Лэй усадила меня на пуфик и принялась за волосы. Я же принялась разглядывать себя в новом наряде. Платье меня не уродовало, но и нельзя сказать, что шло. Оно хорошо на мне сидело, подчеркивало незнакомую мне женственность, что всегда пряталась за кофтами-распахайками или, наоборот, выражалось в неприкрытой сексуальности, когда давление подруг и родителей заканчивалось покупкой мини-юбки или чересчур облегающего платья.

Все лучше, чем задолбавшая униформа Избранной, или греческие туники лэй из зала с аркой. И все же, в девушке из зеркала было что-то не так. Она была какой-то неправильной.

– Мило, – подсказала лэй, беря с подноса массажную щетку. – Ты выглядишь мило. Рин Тинхе не объяснил, на какую должность ты претендуешь, но будем надеяться, что на Имари из рабочих. У тебя хорошая сбитая фигура. Лицо без ярко выраженных изъянов. Подойдет для мануфактуры.

Девушка явно хотела сделать мне комплимент, но оценить я его не смогла.

– Почему Имари, а не на лэй?

– Посмотри на себя, – указала девушка на мое бледное лицо в зеркале. – Нет симметрии. Нет изюминки. Нет индивидуальности. Ты не актриса и не певица. Ты не похожа на тех лэй, что привозят для развлечений публики. Ты – вылитая Имари.

«Я – Избранная», – напомнила я себе, разглядывая свое поникшее изображение. Все мелкие недочеты тут же бросились в глаза. Брови давно пора было выщипать. Нос чуть больше, чем того требуют идеалы красоты. Губы тонкие. Вовсю прорезаются мимические морщины. Под глазами тени усталости. Все какое-то кривое и невзрачное. Как я раньше этого не замечала? Тусклая радужка, обычные белые зубы, без сияющего блеска лэй. Волосы лохматятся, пушатся, торчат в разные стороны. Лоб высокий. Черты лица не пропорциональны. Жуть!

Лэй продолжала возиться с моей прической. А я занималась самоуничижением, вместо того чтобы строить планы против врага. И в тот самый момент, когда я дошла до оскорблений собственной фигуры, я, наконец, задалась вопросом. Зачем же вот такая страшная и неказистая я понадобилась Врагу.

Ответ пришел мгновенно, а за ним и моя реакция.

Темные, неидеальные брови сошлись на лбу, образовывая между собой ряд морщинок. В неприметных, невыразительных глазах, мелькнул хищный огонек.

«Вот же ублюдок! Значит, прежде чем проводить обработку, по святому решил пройтись. По самооценке вдарить. Ты пожалеешь. Эти пять минут моей слабости, обойдутся тебе страданиями на всю жизнь, – подумала я, мило улыбаясь отражению лэй. – Только подожди».

Я прикрыла глаза, вспоминая один из уроков Клода.

? ? ?

Урок № 341

– Вот я в мире, – доставала я статую. – Как мне узнать о планах противника. Об устройстве мира можно прочитать. Но что делать с потенциальным злодеем? Допустим, есть королевство, живет в нем принц, который метит занять престол короля-отца. Подговаривает бояр привезти из далеких морей таинственный яд, чтобы подлить его на торжественной церемонии приема послов. Как мне это предотвратить? Если тайные службы не могут нарыть доказательства на принца, то как смогу я? Как узнаю, что должна помешать этому.

Мы сидели на поляне полукругом. У каждой было по мягкой подушке, на которую можно было облокотиться. Скрестив ноги по-турецки, я обнимала набитый пухом зеленый бархат и внимала речам Клода. Когда сил держать глаза открытыми не осталось, а монотонный бубнеж божества грозил закончиться моей комой, я подняла руку. По своей неосторожности, Клод едко поинтересовался, какие у меня к нему вопросы. Я не заставила себя ждать.

– Подслушивание разговоров, – сухо пояснила статуя.

– Это как?

– Классика для Избранной. Не оставайся в собственной комнате, а броди по замку или поместью, в котором осталась ночевать. Обязательно найдется незапертая дверь, за которой недоброжелатели решат обговорить свои действия. Часто они выбалтывают свои планы, когда Избранная в их руках и они уверенны, что никуда она не денется. Мой любимый вариант – это потеря сознания или сон. Когда оппоненты обсуждают свои намерения в комнате, где Избранная должна вот-вот проснуться или прийти в себя. Она слышит голоса, но не подает виду, что вернулась в сознание.

Я кивнула.

– Хорошо. А если мои враги – не клинические идиоты? Если они переговариваются только тайными шифрами, в специально отведенном месте, опутанным огромным количеством заклинаний, через которое ни один маг не пробьется? Всегда закрывают дверь, а стены звуконепроницаемые.

– Ты же Избранная. Обязательно подвернется удобный случай.

Я поджала губы, понимая, что собираюсь продолжать занудствование.

– А если, нет?

– Дробь, ну, в самом деле, – закатила глаза Блонди. – У тебя мира нет, а ведешь себя так, будто больше всех надо.

– А мне больше всех и надо, – окрысилась я. – Ты знаешь, как будет вестись игра в твоем мире. Я же могу столкнуться с чем угодно. Я должна знать порядок действий в любой ситуации.

– Персонально для тебя, – фыркнула та, – порядок действий в любой ситуации: думай своей головой. Если враг не раскалывается на признание, дави на его гордость. Мол, такой сильный и коварный, а я слабая и беззащитная, и все же боишься сказать правду? Неужели, глупенькая я, может стать тебе преградой? Все. Мужики с нарциссическими заскоками ведутся только так.

– А если у него нет такого заскока?

– Если у него есть Y-хромосома, то поверь, уровень эгоизма у него выше Пика Коммунизма.

Я раскрыла рот возразить, но меня опередила Сома.

– Пик Коммунизма? Это что?

– Пик Исмоила Сомони, – пояснила Лариса. То есть, решила, что пояснила. Глаза Сомы остались пустыми.

– Самая высокая точка Советского Союза, – вмешалась я, чтобы прекратить бесполезные обсуждения и вернуться к насущному вопросу.

– Советский Союз? – Сома не успокаивалась. – Как это связано?

– Никак, – отрезала я. – В школе нам это вдалбливали в голову.

– СССР давно распалось, – глаза меланхоличной особы принялись изучать морщинки на моем лице. – Сколько же тебе лет, если ты училась в то время…

– Не училась я! – моему возмущению не было предела. – Я родилась в Советском Союзе. Между этой эпической датой и годом, когда я пошла в школу, СССР распалось. Мне двадцать девять, Сома.

Девушка затеребила подол платья, как делала всякий раз, когда на нее повышали голос. А голос на нее повышали часто. Не только я. Впрочем, любопытство, которое периодически просыпалось в молчаливом подростке, так просто было не остановить.

– Так почему Пик Коммунизма, а не Эльбрус? Нам в школе не рассказывали про наивысшую точку СССР, только про Россию.

– Ой, ну тебя! – воскликнула Блонди, кидая в девчонку подушкой. – Поймала! Мне не двадцать три. Я старше. Замнем тему. Я не одна здесь возраст подкручиваю. Посмотри на Ларису, наверняка она знает, название наивысшей точки, что была в Российской империи.

Все дружно посмотрели на Ларису.

– Знаю, – подтвердила та, подкидывая дровишек в бурный котлован женских интриг и страстей. К счастью, поспешил вмешаться Клод.

– Хватит, – поставил он жирную точку на обсуждениях. – Дробь задала правильный вопрос. Способы получения информации – это отдельная глава в теме о тактике Избранной. Четырнадцатая правильно подсказала. Игра на самолюбии противника – один из рабочих вариантов. Не стоит забывать и про обольщение, особенно тем из вас, кто приобретет новое тело, соответствующую магию, или уже имеет необходимые данные.

– А кто не имеет данных, тому что? – задала закономерный вопрос сто сорок седьмая, хотя как раз ей, волноваться было не о чем.

– Учитесь.

– Нельзя научиться быть красивой, – вновь влезла Сома. – Ты либо выиграл генетическую лотерею, как четырнадцатая, либо нет.

– Ты думаешь – я это, – указала девушка на свое лицо, – в подарок получила? Это результат тяжкого труда. Ежедневных упражнений, массажей, кремов, соблюдения режима дня, отказ от мучного. Думаешь, мне не хочется пончиков с утра. Очень даже хочется!

Сома пожала плечами.

– Некоторые рождаются сразу красивыми. С гладкой кожей, роскошными волосами, хорошим метаболизмом, пятым размером груди. А другие, ну вот как мы.

– Хэй! – возмутилась Лариса, поднимая указательный палец вверх. – Про всех-то не говори. Ты что, не видела мои задорные глаза? Цвет верескового меда, собранного на седьмое полнолуние – это тебе не ваши цветные линзы. Это непередаваемый оттенок, что мужиков на раз сбивает с ног.

Все засмеялись. Даже Клод позволил себе скупую улыбку и пояснил специально для Сомы:

– Не природа делает женщину красивой, а создаваемый ею образ.

– Из косметики, украшений, откровенного наряда и имплантов, – не сдавалась нахалка. Отчего-то эти утверждения заставляли Блонди злиться. Столь яростно она защищала только последнюю баночку диетического йогурта с общего стола.

– Нет же! – воскликнула она, подползая к меланхоличной особе и отбирая свою подушку обратно. – Важно то, как женщина себя подает.

– И такая всегда проиграет той, кто одарена природой изначально.

– Существует куча женщин, что своим талантом затмит любую крашеную куклу на раз-два.

– Назови хоть одну, – не сдавалась Сома.

– Я, Клеопатра и Екатерина Великая.

– Две императрицы и ты. Невелик выбор.

– Хюррем, – мечтательно вздохнула Лариса

– Мата Харри, – подключилась сто сорок седьмая.

Очередь дошла на меня. Под грозным видом Блонди, требующей поддержки ее мнения, я неуверенно предположила:

– Сонька Золотая Ручка?

– Хватит! – вновь вмешался Клод. – Искусству обольщения вас научит одна из Избранных. С ней будете спорить. На сим, тема объявляется закрытой. Продолжаем.

Девушки послушно замолкли. Взгляд Сомы ясно давал понять, что мы – старые тетки – ни черта не понимаем в красоте и, слушать она нас не собирается.

– Внимательность – главная добродетель Избранной. Изучайте обстановку, в которой находитесь. Где, чей кабинет расположен. Какая комната к вам ближайшая, а какая дальняя. Пунктуальность – признак королей, но никак не Избранных. Опоздав или придя вовремя на встречу, вы можете узнать больше, чем из любого словоохотливого источника.

? ? ?

– Пять минут, – глянула на часы лэй. – Сейчас уточню у повара, нет ли задержек, и вернусь за тобой.

«Узнаю, ушла ли склочная сестра, которой тебя нельзя показывать и вернусь», – перевела я ее слова.

Девушка юркнула за дверь, не трудясь запирать на замок. Да и к чему гостевой спальне его иметь? Выждав пять секунд, я отправилась следом.

– 6 —

На стенах висели несуразные картины, освещаемые специальными продолговатыми лампочками, какие бывают в музеях. Я двинулась по широкому, покрытому ковром коридору. Памятуя, что в доме помимо моей лэй, есть еще парочка слуг, шла тихо. Подобрать мне туфли не успели, а тратить время на их поиск я не стала. Какую бы обувь мне не подсунули, для незаметного подкрадывания лучше всего подходят босые ступни. Если, конечно, речь идет не морозной зиме, острых камнях и стекле.

На повороте я замешкалась. К счастью, знакомый возглас эмоциональной кузины, быстро вернул меня на путь истинный. Идя на возрастающий звук обвинений, я попала на верхнюю площадку, огражденную узорчатыми перилами. Я присела. Между зазорами открывался вид на входную дверь, у которой стояли двое.

Я опустилась на корточки и поползла к лестнице, что полукругом спускалась в парадную. Очень хотелось разглядеть златокудрую гостью, бесцеремонно ворвавшуюся в дом Врага.

Они стояли у самой двери, и со своего места я отлично могла разглядеть их обоих.

– С чего ты взяла, что в моем доме появилась чужестранка?

Враг в черных одеждах: брюках, жилете и рубашке с вазочками и расклешенными рукавами.

Красавица в скользящем платье, прикрывающем щиколотки, бурно жестикулировала руками. Макияжа на ней было минимум, и все же, она разом затмевала всех Избранных, что по праву считали свою внешность божьим даром.

Освещение в холле словно подчинялось ей. Тени как будто специально ложились на тонкие черты ухоженного личика, подчеркивая скулы и выразительность глаз. В глазах серебрились волны Тихого океана. Кожа поблескивала золотом. Игра света на отражающих поверхностях, заканчивала свой путь на красном бутоне чувствительных губ.

Над головой девушки порхала красная бабочка. Она то взлетала на полметра вверх, то опускалась вниз, цепляясь тонкими лапками за свою хозяйку. С расчерченных узорами крыльев спадала пыльца, создавая сверкающий шлейф.

– Дорогой, зачем еще одалживать женщину-лэй? – девушка скользнула пальчиками по тонкой цепочке ожерелья. – Будь в гостях леди, она пришла бы с собственной прислугой. Притащи ты домой лэй – не стал бы для нее никого брать. Значит, это чужестранка. Раз ты ее скрываешь, значит, контрабанда, которая не прошла регистрацию. Хочешь оформить право собственности в обход законов? Значит, есть причина, по которой ты не можешь допустить ее на аукцион. Она чем-то особенная. Чем?

Тинхе устало вздохнул, потер переносицу безымянным пальцем и, не меняя интонации, ответил:

– Или, дорогая Солярис, в свете некоторых личных проблем, я одолжил женщину-лэй потому, что я одинокий мужчина и у меня есть потребности.

Кузина внимательно оглядела брата, взмахнула длинным наманикюренным пальчиком и покачала им.

– Нет, дорогой, нет. Для этого есть мужские клубы. Лэй городской леди близко не сравнится со столичным ассортиментом.

– Я занятой человек. Нет у меня времени на условности клубов, что вместе с членством накладывают кучу светских обязанностей.

– Не верю, – настаивала блондинка. – Ты врешь мне в глаза. Врешь нагло и безжалостно. Впрочем, как обычно.

– Как бы то ни было кузина, – взял он ее за ручку, приглашающим жестом указывая на дверь, – пока твои предположения подтверждены лишь косвенными доказательствами, прошу держаться от моего дома подальше.

Казалось, что вот оно все, девушку выпроводят за порог и спектакль прервется на самом интересном месте. Но нет, местных леди делали не из глины, их ковали в жерле вулкана и омывали во льдах северных океанов.

Она извернулась. Вцепилась пальчиками в лацканы черного жилета, сжимая узорчатую вышивку с цветочным орнаментом, и призывно заглянула в пустые глаза.

– Умоляю. Мне нечего противопоставить коллекции Астры! Она выигрывает каждый сезон, а мне достаются жалкие крохи. Кое-как выплываю на весенних приемах, но что толку, если самый сок собирается в празднование дня Мерцающей жатвы?

– Солярис, – Тинхе отвернулся, и, положив руки поверх ладоней сестры, попытался их отцепить.

– Нет, послушай, – девушка приподнялась на цыпочки. Золотые локоны подскочили, рассыпаясь водопадом. Бабочка отчаянно забилась, мельтеша алой привязью. – Сегодня все источники как один взвыли о новой тайной игрушке Астры, что поразит даже Незыблемых. Об этом судачат на каждом углу. Мол, ничего подобного не появлялось в Лэйтарии, ни за ее пределами, на протяжении более тысячи лет.

– Это откровенная чушь. Ты же знаешь, – поморщился он, освобождаясь из ее хватки. – Каждый сезон одно и то же.

– И я так думала! – в отчаянье воскликнула та. – Но, вот посмотри.

Она шевельнула пальчиком. Камень на безымянном пальце вспыхнул. Алая бабочка, осыпая хрупкие плечи исчезающей пыльцой, приземлилась на сияющую гладкость бесподобных волос и застыла, обратившись в бант-заколку.

– Я едва не опозорилась этим утром, – лепетала она. – Астра давно готовила против меня интригу. Ее оружие выстрелило сегодня. И метило оно в меня. Красные бабочки. Астра ввела моду на красные бабочки. Ее информаторы каким-то образом откопали, что я ужасна в магии творений и только вчера выгнала своего мастера. И что же сегодня? Я отправляюсь на поздний завтрак с подругами и, кто бы мог подумать, люззоры взрываются новостями о камер-лэй, о бабочках и о невероятно ловкой и изысканной подачи новой коллекции леди Астры. Я тут же бросилась ей звонить с поздравлениями, но, как назло, змеюка хранит молчание и отказывается от комментариев!

– Солярис…

Девушка хлопнула его по плечу, поджимая пухлые губки. В глубоком океане синих глаз задрожали слезы.

– Ты не понимаешь. Никогда не понимал. Что толку объяснять. Когда ты в последний раз включал люззор? – эмоциональная кузина махнула ладошкой в сторону парадной лестницы, за перилами которой, как раз таки пряталась я.

Настроение жительницы Лэйтарии сменилось как по щелчку. Слезы растворились, оставив бездонную глубину сапфиров. Ротик приоткрылся в очаровательном недоумении, а глаза сузились в хищническом предвкушении.

– Кто это у нас тут? – заворковала она, не оборачиваясь на раздосадованного кузена. – Цып-цып-цып, котенок. Тинхе, как их правильно подзывать?

В глазах Врага волны бились о скалы, тайфуны сносили города, голодный кракен разламывал пополам затерявшиеся корабли. Я встала в полный рост и помахала златовласой леди. Состроила самый невинный взгляд и робко улыбнулась.

Солярис сложила руки в молитвенном жесте и, не отрывая нижнюю часть ладоней друг от друга, в восторге захлопала.

– Она ведь разговаривает, да? – уточнила кузина.

– Солярис, дорогая, – дар речи вернулся к Врагу. Он понял, что проиграл раунд сестре. – Позволь тебе представить, это моя…

Я слышала эту паузу сотни раз. Она звучала в зеркалах Сомы и сто сорок седьмой. Обе девушки были вынуждены притворяться чужими партнерами. Сома, из-за несчастного случая в школьной лаборатории, соглашалась стать фальшиво любовницей сына ректора. Псевдолидер, ради хрупкого мира двух кланов, заключала фиктивный брак. В обоих случаях, их выбор оказывался удачным, и доживали они свою жизнь в счастливых браках.

Мне хватила секунды, чтобы понять, что именно собирается ляпнуть Враг. Да, он знал Избранных как облупленных. Знал, как мы действуем, как реагируем и на что ведемся. Он изучил нас настолько хорошо, что подобный образ мысли въелся ему в мозг. И когда возникла необходимость быстро соврать, первой пришла самая заезженная мысль.

Я попала в мир, что разрушает предназначения иных миров. Я не представляла, работает ли здесь выпавший мне жребий и если да, то по какому сценарию. Я была уверена, что моя цель – спасательная операция. Найти Алису – забрать Алису в Центр. Могла ли я рассчитывать на успех только потому, что Избранная, или меня ждал провал, только потому, что этот мир Золотой оси? Я не знала. Наверняка я знала одно – черта с два я соглашусь притворяться девушкой по вызову, подружкой, любовницей или женой!

Еще одна сотая секунды и я перебила хозяина дома на полуслове.

– Камер-лэй из новообращенного мира, – легко соврала, изворачиваясь на корявый поклон, за который Клод нещадно бил бы меня планкой. Но эй, я на задании. Не стоит вызывать подозрения у Врага идеально выпрямленной спиной и четко отработанным изяществом. – Кажется, – указала я на алый цветок в волосах леди, – вы уже знакомы с моей работой.

– Во имя Незыблемых! – взвизгнула леди, по-детски указывая на меня. – Это она! Ее показывали сегодня по люззору. Она одолела воина Клевера.

– Ну конечно, – пробормотал Враг, – конечно она одолела.

– И бабочки! Она сказала, что всем нужны красные бабочки. Никто не был к этому готов. Весь двор встал на уши, представляешь, Тинхе? Я знала, что это не Астра. Мне все говорили, что она, но я не верила. У нее огромный сад, водопады срываются с беспощадной высоты, а птицы заливаются мелодиями из экзотических миров. Но бабочки – нет, дорогой, нет.

– Ты закончила? – грубо поинтересовался мужчина. – Отлично, теперь отправляйся дальше по своим салонам распускать сплетни. Аль и Бель уже заждались тебя на улице. Скользкий кольн не предназначен для копыт пегасов.

Девушка повернулась к кузену. Молчаливый диалог повис в воздухе между двумя родственниками. Я могла лишь предположить, что Солярис раздумывала, что лучше: настаивать на нашем с ней более близком знакомстве, чтобы разузнать больше, но при этом иметь опасность накликать гнев брата, или принять подачку из свежих слухов и вернуться позже за вторым блюдом.

– Что ж, настоящая леди никогда не станет злоупотреблять чужим гостеприимством, – гордо вздернула она подбородок. Цепочка звякнула. Бант затрепетал атласными краями, снова обретая форму бабочки. – А настоящая женщина хранит секреты не дольше двадцати четырех часов.

Враг склонил голову, то ли прощаясь, то ли принимая ее слова к сведенью.

– Свободной дороги, кузина.

– Свободного дня, кузен, – качнулась она в легком поклоне. Но прежде чем выпорхнуть за дверь, бросила последнюю улыбку. – Мое предложение остается актуальным.

– Свободы в целом, – отозвалась я.

Дверь захлопнулась. Со мной девушка прощаться не стала. Не принято. И ладно, я не обиделась. Я просто припомню этот момент, когда дом Солярис будет полыхать огнем, а передо мной стоять выбор: спасти кузину Врага, подтолкнув ей огнетушитель, или сбежать, прихватив ценный артефакт, что перенесет меня домой на Землю.

– Что это значило? – спросила я, глядя на закрытую дверь.

– Она сдаст меня с потрохами через сутки, если я не подкину ей горячих новостей, – поманил меня Враг, предлагая спуститься вниз. Я подобрала края юбки, и, перепрыгивая через ступеньки, сбежала с лестницы.