Текст книги "Избранная 147/2 (СИ)"

Автор книги: Китра-Л

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

– Тинхе не успеет тебя спасти.

Я изо всех сил попыталась представить, как Враг приходит меня спасать, и, потерпела неудачу. Последние события сильно разочаровали меня в способностях Тинхе пробудить в себе мужчину моей мечты.

– Идти быстрее я не могу.

– Если бы ты только дала мне вылечить ногу…

А так можно было?

Я резко остановилась.

– На, – выставила я больную ногу, другой наступая на что-то мокрое. Крыша тут, что ли протекает?! Неужели в идеалистическом мире магии тоже есть проблемы с коммунальными службами? – Лечи!

– Сними с себя заклятье, Дробь, и я с удовольствием исполню это желание, – протянул он.

– Нет на мне никаких заклятий, Аматри. А если и есть, то я о них не знаю. Я Избранная в Лэйтарии. У меня нет ни волшебного артефакта, ни феноменальной удачи, ни-че-го!

– Почти поверил! – усмехнулся он, блеснув чересчур белыми зубами. – Тинхе тебя не регистрировал. Значит, ты не проходила процесс отказа от предназначения. Магию у тебя не забирали.

Я резко погрустнела.

То есть, это он мне, что хочет сказать? Если бы я из Центра прихватила все оставшиеся коконы с магией, я бы могла расхаживать по Лэйтарии суперкрутой магичкой?!

– С тебя заклинания слетают, как вода с зонтика. Задевают лишь вскользь. И вредоносные, и лечебные. Тинхе такой магией не владеет. Значит она твоя. Не могу, правда, определить какая. Из какого мира тебя выцепили?

Я неопределенно пожала плечами. Ну, уж нет. Сопротивляться я не собираюсь, но и помогать, не намерена.

Аматри верно оценил жест. Подхватил меня за локоть и потащил дальше. В своих безупречно сидящих сапогах из последней коллекции какого-нибудь известного Дома Мод, он не чувствовал влагу на полу, но мы продолжали идти по чему-то мокрому. Чтобы скрасить последние минуты безмятежной жизни, я принялась перебирать все возможные причины служебного недосмотра за чистотой внутренних покоев дворца.

– О, во имя Незыблемых, где хоть одна лэй?

Очередной зал вызвал у меня жесткий приступ дежавю. По кругу, друг напротив друга, стояло, наверное, больше сотни то ли картин, то ли зеркал, завешанных бархатными шторками. Точь в точь как в Центре. Они чередовались с дверьми. После каждых пяти-шести зеркал обязательно шла дверь.

Чувствуя себя в безумном сне Алисы из страны Чудес, я поддела край ближайшего балдахина. На темной глади мелькнула картинка.

Скрипнула дверь. Я отдернула руку. В проеме из тусклого света появилась женская фигура, с ног до головы укутанная в плащ.

– Наконец-то, – раздраженно сказал Аматри. – Ты лэй Цветущей Цитадели?

Девушка кивнула.

– Владеешь боевыми искусствами?

Девушка кивнула вновь. На кончиках пальцев, едва виднеющихся из-под плаща, скопились капельки воды.

– Запри ее где-нибудь и следи за ней до тех пор, пока я не приду. Глаз не своди. Применение силы одобрено.

Капюшон колыхнулся, означая еще один кивок.

– Я ненадолго, – бросил он кому-то из нас, скрываясь за дверью.

Повисло молчание.

– У меня нога болит, – сразу предупредила я. – Быстро идти не смогу.

Но лэй никуда не торопилась. Дождавшись, когда шаги Аматри стихнут, она скинула капюшон. Я в удивлении раскрыла рот. Лицо молчаливой девушки было мне знакомо.

– 7 —

На темных густых волосах скопилась влага. Некогда распрямленные и уложенные в роскошную прическу волосы, свились в тугие колечки. Темные и ясные как горький шоколад глаза, внимательно изучали меня с ног до головы.

– Ты в той же одежде, что была на приеме, – удовлетворено констатировала девушка.

Я ответила ей тем же: озвучила очевидный факт.

– Ты – та лэй, что выступала со мной на сцене.

– Камер-лэй, – поправила она.

Ладно, очевидные вещи, не моя специализация. Как и дружеские беседы, но все же я попробовала:

– Ты была ледяной статуей. Когда тебя расколдовали?

– Меня не расколдовывали, – она смогла произнести это ровным, приятным голосом. – Я стояла в зале до полуночи, пока не наскучила гостям леди Солярис.

– А потом тебя повысили до лэй Цветущей Цитадели?

Она не ответила.

– Где ваши местные казематы? – продолжала храбриться я. – Куда ты меня отведешь?

Девушка отрицательно качнула головой. Видимо, я должна была гадать дальше.

– Если с тебя не сняли проклятье, то, как же ты освободилась?

Она растаяла здесь. Вот откуда лужи на полу. Но что это должно значить? Солярис в Цитадели? Может, я могла бы попросить ее передать весточку Тинхе?

– Я услышала тебя, – заговорила камер-лэй. Как будто все это время решая, стою ли доверия или нет. Я считала, что не стою. Но камер-лэй решила говорить и мое мнение ее не интересовало. – Не знаю как, но услышала. Я не в первые, оказывалась в положении провинившейся. Мне приводилось и раньше стоять под проклятьем. Это изматывает. Постоянный страх. Сковывающий лед. Полное отсутствие надежды. Постоянное ожидание, когда же леди надоест твое присутствие, и она заменит тебя кем-нибудь поинтересней. Невозможно шевелиться. Разум в огне. Вокруг смех и веселье, а тебя никто не замечает. На тебя облокачиваются, на тебя налетают, на тебя проливают шампанское. Но это никого не волнует. Ты стоишь и ждешь, находясь под страхом, что любое неаккуратное движение может превратить тебя в осколки.

Ее речь текла плавно, как у учительницы музыки. Под нотками приятного голоса почти не чувствовалось, как дрожат ее губы, стучат от холода зубы, а тело трясет от понимания чего-то важного, ушедшего далеко за грань обычного восприятия

– О, – все, что смогла ответить я. Вечерний инцидент почти стерся из памяти. Слишком многое произошло после.

Девушка отмахнулась.

– В этот раз все было иначе. Я услышала тебя. По-настоящему. Я поняла, что могу с этим бороться. Могу вытащить себя сама. Но я не стала этого делать.

– Почему? – я задала вопрос не из вежливости. Мне действительно было интересно.

– Я не хочу здесь быть. Больше не хочу, – камер-лэй говорила не о Цитадели и не о Лэйтарии. Она говорила обо всей империи в целом. – Поэтому я ждала. Надеялась, что перед аукционом лорды захотят украсить зал. А что подойдет лучше, чем ледяные скульптуры – материально доказательство превосходства лэйтарцев над другими мирами? Я не ошиблась.

Она знала, что ей некуда бежать. Империя Незыблемого Трона Вечных огромна, но затеряться в ней невозможно. Камер-лэй не могла избавиться от вейоса, что клеймом чернел на руке. Он определял ее принадлежность к Дому из которого происходила леди Солярис. Никто не дал бы ей убежища. А попадись она обратно Солярис – беды не миновать. Беглая лэй – это удар по репутации, который невозможно простить.

Она могла попросить покровительства у других влиятельных лэйтарцев, но для этого она должна была их заинтересовать. Практически невозможная вещь! И ненужная. Новому хозяину она могла надоесть также быстро, а вот его интересы в увеселениях могли оказаться более изощренными, чем у Солярис.

– Я слышала, что это тоже порталы, – указала девушка на зеркала. – Порталы в миры, что не захвачены империей.

Она подошла к алому бархату и одним коротким движением стянула полотно. Ткань приземлилась на пол с тихим шорохом. Под занавесью обнаружилось зеркало высотой в человека. По гладкой поверхности разбегались молнии золотого заражения.

– Рано или поздно они будут захвачены, – заметила я.

За темным стеклом расползалась картина умиротворенной вселенной. Зеленые горы, облюбованные растительностью, дремали в сонной тишине. Где-то высоко в небе кружились длиннохвостые птицы. Одинокие деревья, нашедшие дом в расщелинах, изгибаясь, пробивали себе путь к солнцу.

«Это миры нашего потока, – вспомнила я, едва ли не вплотную прижавшись раме. – Интересно, чей этот? Вряд ли Блонди. Она участвовала в Отборе невест. Кроме конных поездок по дворцовому саду, у нее не наблюдалось выездов на природу. Наверное, это мир кого-то, кто станет драконом или влюбится в дракона».

– Через десятки или сотни лет. В зависимости от того, насколько развит мир и как велика в нем память о богах. Я могла бы дожить до старости, так и не дождавшись прихода Вечных, – Камер-лэй завороженно следила за картинкой в зеркале. Райские птицы спустились на ветви деревьев, заводя унылую мелодию. – Посмотри, какое там все настоящее, – она ткнула пальцем в стекло и по изображению пошли круги. – Обычные птицы. Красивые, но не идеальные. А видишь камни? Они так сложены сами. Не по дизайнерскому заказу, не с малахитовым блеском, как модно в этом сезоне, а сами по себе. Их так сложила природа! И они лежат вот такой горкой уже много лет. Посмотри, какие они настоящие. Посмотри на их цвет! Натуральные камни. Не из лаборатории, не из магии, а из… из чего делаются камни?

Я посмотрела на кучку серых булыжников, любовно описанных камер-лэй. У меня они не вызывали восторгов. Разве что практических. Мне бы сейчас один такой камешек в руку, раз уж меч пришлось выкинуть.

– Не знаю, – пожала я плечами. Это как спросить, из чего делают воду. Из осадков? А осадки из испарений. А испарения из морей, да океанов. А те? Правильно, из воды, которая выпадает осадками. – Из минералов и слюды, может. Неужели в твоем мире не было камней?

– Когда мир присягает на верность Вечным, те проводят на его территории что-то вроде терроформирования. Меняют климат и ландшафт. Подгоняют воздух, гравитацию, микроорганизмы под установленные нормы. За этот период гибнет больше половины населения. Выжившим достается дизайн планеты, угодный назначенному лорду или леди.

Больше всего меня убивало то спокойствие, с которым она говорила о геноциде и смерти своего мира. Полная покорность. Принятие власти Золотой оси как чего-то неизбежного и закономерного. Мол, как иначе? Странно, что с такой психологией раба, она решилась на побег.

– Зачем ты мне это рассказываешь?

Не в первый раз я задаю этот вопрос в Лэйтарии. Может, во мне все же таится парочка искр удачи Избранной?

– Когда ты безмолвная статуя, у многих рядом развязываются языки сильнее, чем им бы хотелось. Это как раз одна из причин, почему леди Солярис любит подольше подержать нас под заклятьем. Она очень любит чужие секреты. Леди хочет казаться взбалмошной и безрассудной, но все ее действия имеют двойное дно. Со Странником и лордом Аматри я бы тоже посоветовала не расслабляться. Им всегда хватало ума не просить у леди Солярис парочку ледяных статуй. – Девушка зябко поежилась. Под грузным плащом она, должно быть, стояла все в том же легком вечернем платье, что промокло насквозь. – Я говорю тебе все это потому, что встречала бывших Избранных. Отличия между ними не больше, чем между двумя лэй. Эмоции как под копирку: отрицание происходящего, резкие смены настроения, идиотские поступки без уверенности в последующей выгоды, необоснованная вера. Ты похожа на тех Избранных. Только ты еще не сдалась.

Мятежная рабыня двинулась по кругу, сбрасывая с плененных зеркал тряпки. Я захромала следом. Веселую мы представляли компанию. Камер-лэй, напоминающая воскресшую из мертвых утопленницу старого фильма с плохим бюджетом, и Избранная в лохмотьях, что остаются у Золушки, когда часы пробивают двенадцать.

– Я слышала кое-что, – продолжала девушка. – Но увидев воочию отсутствие вейоса, убедилась окончательно. Ты – Избранная. Ты пришла из мира, где есть боги и предназначение. Где все можно изменить и исправить. Я права?

Я кивнула. Какой смысл в секретности?

– Номинально я Избранная, но по факту, – я развела руками, – в мире Золотой оси бесполезна.

– Но ты спасла меня, – не поверила девушка. На моем лице обозначилась озадаченность. Когда и от чего я могла спасти камер-лэй? – Ты – Избранная. Ты пришла спасти нас всех.

В драном платье, голодная, замерзшая, усталая, покалеченная. Ага, спасу я вас всех, как же.

– Все совсем не так. Да, я Избранная, но вряд ли хоть кому-то могу помочь. Даже себе.

– Но я хотела оказаться здесь и оказалась! Ты исполнила мое желание.

Я собиралась сказать, что в этом нет моей заслуги, но вместо этого спросила:

– А здесь – это где?

Лучше бы я не спрашивала.

Помимо совета, в этом месте проходил аукцион. Раньше я думала, что на нем продавали Избранных. О, какая ошибка! Обычный рынок рабов слишком милосердное занятие для лэйтарцев. Они продавали не девушек и не будущих лэй. Они продавали привилегию прекратить существование попаданки как Избранной, точно также, как Тинхе когда-то это сделал с Алисой. То есть, продавали право обратить жизнь Избранной в нескончаемую череду боли и отчаянья.

– Аукцион состоит в том, что лорды торгуются за право уничтожить Избранную. Оценщик объявляет, какой из миров самый лакомый кусочек. Избранная идет отдельным лотом. Чем девушка сильней и строптивей, тем интересней. Лорд-победитель отправляется в ее мир. Остальным позволено наблюдать. Лорд вторгается в ее историю и постепенно разрушает предназначение. Все длится до тех пор, пока Избранная не будет поверженна до той степени, чтобы отречься от себя и своих сил. Это очень важное условие. Только после добровольной передачи себя во власть лорда, Избранную вытаскивают сюда, в Лэйтарию. – Камер-лэй сбросила последнюю тряпицу и ахнула. – Великие Вечные! Все сто сорок семь работают! Мне рассказывали, что такое происходило всего раз. Обычно Странники находят не больше двух-трех Избранных.

Девушка пробежалась взглядом по зеркалам. Глаза вспыхнули ликованием. Решив для себя что-то, она бросилась к одному из них. Остановилась у выбранного. Закрыла глаза. Приложила руку к стеклу. Зашептала слова.

Ничего не произошло. На бледном лобике обозначились морщины. Губы превратились в тонкую ниточку. Напряжение нарастало с каждой секундой.

– Нет, – возразила она, и ринулась к соседнему зеркалу. Повторила ту же процедуру.

Ничего.

– Нет! – упорствовала она.

Следом пошло еще одно зеркало, потом еще и еще.

– Камер-лэй, – позвала я. Ее бешеные метания приобретали все больше сходства с безумным поведением Алисы. Каблучки звенели по полу с нарастающим темпом, оставляя мокрые следы.

– Почему?! – воскликнула она, ударяя кулаком по раме. По стеклу пробежала рябь. – Почему ничего не получается?!

– Если бы зеркалами можно было легко воспользоваться, здесь было бы больше стражи, – предположила я. – Гораздо больше.

– Но мы же лэй! – девушка согнулась пополам, словно ее ударили под дых. – Нас никогда не берут в расчет. Они не боятся нас. Мы – никто!

Сто сорок семь зеркал. Это как-то связано с тем, что Избранных изымают в размере ста сорока семи?

На этот вопрос я не знала ответа. Но знала на парочку других. И звучали они так глупо и банально, что поверить в их реальность было почти невозможно. Мне вспомнилось уничтоженное зеркало Алисы, что не позволяло найти ее ни в одном из миров. Вспомнилось, как зерно золотой магии, заснувшее во мне, позволяло открывать все двери. Вспомнилось куча маленьких мелочей, что вели меня к этому моменту.

Я протянула руку к ближайшему зеркалу. Поверхность дрогнула под моим прикосновением. Палец проткнул зеркальную гладь. Я отдернула руку обратно.

Сердце забилось часто-часто. План созрел моментально.

– Камер-лэй, я исполню твое желание. Отправлю в любой из этих миров, но прежде чем это произойдет, ты мне кое в чем поможешь!

– 8 —

Зеркала разлетались брызгами стекла и света. Осколки взлетали вверх, падали на пол, отскакивали от него и смешивались с сотнями своих товарищей. Хруст и звон сопровождал их полет и падение. В наполненном эхом зале, звуки разбиваемых зеркал ласкали слух подобно симфонии Баха.

Каждое зеркало представляло собой портал в другой мир. Только работали они не как арка, что могла отправить в любое место на территории Золотой оси. Одно зеркало – один мир. Ничего лишнего.

– Здесь есть еще зеркала? – спросила я.

– Я знаю только об этих.

Камер-лэй не отставала от меня. Наоборот, опережала на несколько зеркал. Она била быстро и расчетливо, не допуская промахов и ошибок. Полностью закутавшись в плащ, она не боялась летящих осколков, вовремя уклоняясь.

Мои дела обстояли хуже. Во-первых, я хромала. Во-вторых, постоянные скачки адреналина и покалеченное тело, плохо сказывались на реакции. Я едва двигалась. Хромала от зеркала к зеркалу и едва удерживала палку. Она весила меньше, чем меч, но под грузом всего пережитого, с каждым замахом становилась все более неподъемной.

Нам удалось отломать раму одного из зеркал. Разделив ее на части, мы вооружились импровизированными дубинками. Мы шли по кругу с разных сторон. Последнее зеркало, что должно было быть разбито, достанется камер-лэй в качестве жилья. Я планировала активировать его магией и запустить нежданную помощницу туда. А после…

Я не знала, что после. Все инстинкты кричали, что я должна пойти с камер-лэй. Это был бы идеальный вариант! Сбежать вдвоем. Пока совет, Аматри, Тинхе и все прочие сообразили бы, что надо делать, мы бы нашли зараженную Избранную! Рассказали все, и помогли справиться с возможным лэйтарцем, что решит покуситься на ее жизнь. Восстановить ее предназначение у нас не получится – не боги же мы, в конце-то концов, но не дать испортить себе жизнь окончательно, нам вполне по плечу. А дальше можно спокойно затеряться на просторах нового неизведанного мира. Камер-лэй все равно куда. Я же хотела попасть к кому-нибудь из моей пятерки. К сто сорок седьмой или к Ларисе. С первой мы точно не пропадем, а со второй еще и голодными не останемся.

Вот я размечталась. Но в любой иллюзии всегда присутствует одно большое «но!». В моем случае оно обозначалось именем Алиса. Я отправила ее к арке. Ждать. Ждать меня несмотря ни на что.

Черт!

Мне грозило уничтожение. У меня нет времени бежать за Алисой. Это безумие! У меня появился шанс, реальный шанс выбраться. Вместо одной Алисы я могу спасти одну невинную камер-лэй, Избранную с амнезией, которую я знаю, и себя. Я же важнее, так? Даже если убрать эгоистичные мотивы и оставить только рациональные. При памяти и на свободе, я принесу больше пользы, чем погибнув на полпути к нереальному идеалу. Мне же все равно не дойти до арки. Я не знаю где она. С такой ногой, как сейчас – я не дойду. Более того, из замка не выберусь. Он, на секундочку, в облаках парит. Вряд ли тут есть лифт, что доставляет к земле.

Нет, Дробь, нет. Даже не думай. Это бесполезное чувство вины. От тебя будет больше пользы живой и при памяти. Если отправить камер-лэй одну, она ни за что не разберется, кому и как помогать. Не факт, что она вообще станет этим заниматься. Страх быть пойманной пересилит любое обещание.

Я не должна – я обязана бросить Алису!

Я отвернула голову и с размаха всадила деревяшкой по стеклу. Темное зеркало пошло золотистыми молниями. Я повторила удар.

– Камер-лэй, ты знаешь, как добраться до арки? Той, что с полом из цветов и в огромном театре?

Зачем я спрашиваю? Чтобы убедиться, что ничего не могу сделать.

– Арка для лэй? Это почти на окраине города. Полчаса на пегасах. Пешком раз в десять дольше.

Камер-лэй принялась объяснять. Я слушала и понимала: шансов нет. Совсем нет! Не могу я для нее ничего сделать. С самого начала ничего не могла. Мне вообще не следовало приходить в Лэйтарию. Я была слишком самонадеянная.

Паника нарастала. Эмоции накручивались.

Я подвергала себя опасности прямо сейчас. Нужно было скакнуть в первое же зеркало и нестись прочь без оглядки. Это не трусость жертвовать невозможным ради реального. Не слабость. Это обстоятельства. Обстоятельства, которые так сложились. Которые всю жизнь складываются то в фиги, то в другие неприличные жесты.

Говорят, разбитое зеркало приносит семь лет несчастья. Я насчитала двести девяносто четыре года несчастья для себя и в полтора раза больше для камер-лэй, когда та неожиданно замерла.

– Тише!

Я застыла с поднятым над головой обрубком рамы.

– Что?

– Да тише ты! Я слышу шаги.

Я навострила уши. Удары сердца в груди участились. Глубокая тишина обволакивала пространство вокруг зала, не пропуская ни единого звука.

– Там ничего нет.

Камер-лэй бросилась поперек зала ко мне.

– Открывай проход, – прокричала она.

– Сначала мы добьем все зеркала.

– Нет времени!

– Я ничего не слышу. Ты зря паникуешь.

Камер-лэй схватила меня. Ледяные ладони девушки соприкоснулись с горячей кожей моей руки. От всех ссадин и синяков, мое тело трясло, будто в лихорадке.

– Ты обещала!

– Мы и половины не уничтожили. Соберись! – тряхнула я девушку в ответ. – Сама я все не успею. Аматри вернется в любой момент.

– Пожалуйста! – взмолилась та. – Кто-то идет, я не вру.

Сначала я хотела сдаться. Фиг с ней, пусть валит. А потом поняла. Каждое разбитое зеркало – это шанс для какой-нибудь Избранной. Это жизнь без вмешательства лэйтарцев. Пусть не в идеальном мире, но с надеждой на что-то лучшее. По крайней мере без лордов-мерзавцев, что намеренно, ради собственного удовольствия, будут рушить ее судьбу.

– Ты тратишь время, которого у нас нет, – зло проговорила я, вырываясь из ее хватки. – Никто никуда не уйдет, пока мы все не закончим.

Девушка взглянула на меня испуганными глазами, и едва заметно кивнула. Я тихо выдохнула, когда камер-лэй развернулась, направляясь к своей части зала.

Время летело слишком быстро. Дверь могла отвориться в любой момент. Я била быстро и осторожно, чтобы не пораниться осколками. Несмотря на прикладываемые усилия, мне казалось, будто стеклянное крошево уже на моих руках. Мелкие частицы проникли под кожу и внедряются в кровеносную систему. Я почти ощущала зуд.

Я остановилась, чтобы почесаться, и тут мое дыхание перехватило.

– Камер-лэй!

– Я не отлыниваю! – огрызнулась она.

– Живо сюда, – скомандовала я, ковыляя к целому зеркалу.

Может усталость сказалась на нас двоих. Может, я слишком поздно услышала посторонние звуки. Может, была еще тысяча причин, почему все не могло пойти как надо. Но дверь распахнулась в тот момент, когда камер-лэй пересекала середину зала, а я только-только настроилась на открытие портала.

Удача в Лэйтарии – коварная, злобная стерва.

Он возник всего в паре метров от меня. Глаза в глаза я встретилась с озлобленной черной пропастью.

– Тинхе, – проговорила я самым ласковым голосом на свете и, покрепче перехватила деревянный обрубок от рамы. Магия Золотой оси продолжала тихонько пробиваться к порталу. Мое участие ей было больше не нужно. – Ты пришел спасти меня?

Он успел переодеться. Знакомый черный костюм, зашнурованный на все завязочки и застегнутый на все заклепочки, сидел на нем идеально. Что говорило о том, что он не бросился сломя голову на мои поиски, а спокойно умылся, оделся, причесался и, может, даже позавтракал под любимую передачу.

Ни единый мускул не дрогнул на лице мужчины, когда его взгляд окинул всю живописность разгромленного зала.

– От кого? – полюбопытствовал он.

Ему потребовалось мгновение, чтобы выдрать оружие из моей руки. Я отчаянно сражалась за ту иллюзию защиты, что несла в себе расколотая рама, но это нисколечко не помешало Врагу. Палка на скорости пронеслась к другой части зала. Бессердечный!

– Где белобрысый ублюдок? – пояснил он свой предыдущий вопрос.

Я попыталась вывернуться, когда Тинхе принялся скручивать мне руки, но удача и в этот раз послала меня куда подальше. Фыркая и пыхтя, я обреченно застыла на месте. Враг одолел меня в два счета. Это же не Аматри, которому лишь бы поулыбаться.

Камер-лэй повторила мои действия. Замерев в центре зала, она изо всех сил старалась обратиться обратно в ледяную статую. Она не шевелилась и, казалось, даже перестала моргать.

– Ушел за советом, – без колебаний сдала я Аматри. – Хочет засвидетельствовать меня, как твою контрабанду.

– Идиот, – констатировал Враг.

Я дышала тяжело. Грудь учащенно вздымалась вверх-вниз, а сердце колотилось со скоростью пережравшего энергетиков хомяка в колесе. Враг прижимал меня к себе спиной, перехватив рукой за талию. Другая рука лежала у меня на шее в предупредительном жесте.

– Как ты нас нашел? – спросила я. Связь с зеркалом текла как, густой цветочный мед. Споро, но недостаточно, чтобы сигануть в портал прямо сейчас. – Аматри считал, что ты не догадаешься, где нас искать.

Мужчина склонил голову. Теплое дыхание едва заметно чувствовалось на моем пылающем лице.

– Твоя подсказка пришлась кстати.

– Какая подсказка?

Тинхе позволил мне повернуться. Как раз настолько, чтобы увидеть кусочек бежевой ткани, торчащей из нагрудного кармана. В ярком свете зеркального зала, на нем отчетливо виднелись смазанные пятна крови. Моей крови! Губа еще кровоточила в тот момент, когда я оставляла на тряпице поцелуй.

– Личная вещь и свежая кровь, – пояснил Тинхе. – Это не магия, а скорее варварское колдовство. Изъял у одной самоуверенной Избранной. Не надеялся, что когда-нибудь пригодится. Но, надо же! Все-таки от тебя есть толк…

Я протестующе дернулась.

– Как и вред, – уважительно цокнул он языком. – Времени ты зря не теряла.

Его голос звучал тихо. На грани слышимости. Эти слова предназначались нам двоим.

Я хотела что-то ответить, но тут в голове что-то щелкнуло. Связь. Внутри вспыхнул искра. Странный дымчатый знак, видимый только мне, повис в воздухе и тут же исчез. По зеркалу рядом прошла межпространственная рябь, открывая проход.

Враг, не замечая перемен, продолжал:

– А в тебе больше от Избранной, чем я надеялся. Такой бардак развела. Долго же с ним будут возиться. Пошли-ка мы с тобой домой. Мне еще искать твою беглую напарницу. И, пожалуйста, в следующий раз, не позволяй себя похищать раньше завтрака.

Я его не слушала. Я сосредоточилась лишь на одном. Портал открыт! Он от меня в двух шагах. На расстоянии вытянутой руки. Спасение – вот оно! Если бы только Тинхе отпустил меня.

Как же сложно с этими мужчинами! Когда готова к отношениям – их не дозовешься, когда делаешь выбор в пользу свободы и самосовершенствования – вцепляются в тебя, как в спасательный круг.

– 9 —

– Нет, – запротестовала я, – мы не можем просто так уйти!

Я уставилась на камер-лэй, пытаясь взглядом ей передать, что портал активирован. Ну же, подойди и помоги мне справиться с этим мужланом!

– Почему же?

И правда, а почему?

Я схватилась за его руки, изо всех сил стараясь высвободиться. Без толку. Все равно что воевать с фонарным столбом. Враг удерживал меня без особого напряга. С каким-то отстраненным любопытством наблюдая, как я барахтаюсь в кольце его рук.

– Просто так отпустишь камер-лэй? – вымучила я причину. – Оставишь здесь?

Девушка вздрогнула. Она почти вросла в пол и очень искусно имитировала статую самой себе. Клод в женском обличии – не меньше.

– Она не моя собственность, а значит, не моя проблема, – отмахнулся он.

– Действительно, о чем тут можно волноваться? О том, что она проболтается!

– Кто станет слушать слова камер-лэй?

Девушка вздрогнула и отвела глаза.

Связь открытого портала надоедливо сигнализировало о готовности.

– Аматри! Не хочешь разобраться с ним?

– Он – сплошное разочарование. Посмеяться же над его провалом я смогу после того, как запру тебя на сотню замков, посажу на цепь и выставлю стражу.

Враг легонько подтолкнул меня к двери, но я уперлась пятками в пол.

– А давай я осколки подмету? – умоляюще протянула я, безнадежно цепляясь пальцами за черную кожу костюма.

– Так, ты просто выдумываешь причины, чтобы потянуть время. Зачем? Надеешься, что нас застанет кто-то из Вечных?

Все-таки быть Избранной – это слишком сложная работа. Мне бы отпуск или отгул.

Я покосилась на зеркало. Вот оно. Совсем близко. Проход в другой мир. Нужно самую чуточку удачи.

Я откинула голову назад на грудь Врага. Его сердце совсем чуть-чуть отклонилось от спокойного ритма.

– Мы вдвоем так редко куда-то выходим, – фальшиво протянула я, позволяя телу расслабиться и скользнуть вниз. Тинхе потерял мгновение, чтобы осмыслить фразу. Ровно столько потребовалось, чтобы оказаться пойманной подмышки у самого пола. Странник сделал короткий шаг назад, приблизившись к зеркалу чуть ближе, чем требовала осторожность.

– Что ты думаешь о совместном путешествии по экзотическим местам? – продолжала я отвлекать его внимание. – Или я тороплю события?

Он хмыкнул. И я на сто процентов уверена, что закатил глаза.

– Разве недостаточно того, что мы живем вместе?

Я подавила вздох удивления: Тинхе впервые откликнулся на мою игру.

Слишком поздно.

Враг подтянул меня выше. Я перенесла точку опоры на ноги. Вложив всю силу в это движение, я что есть мочи толкнула мужчину спиной в грудь. И сразу заехала затылком ему в подбородок (но это уже случайно). Враг пошатнулся. Отвел руку назад, собираясь удержать равновесие. Но вместо твердого, холодного стекла, ощутил лишь засасывающую пустоту портала. Ему не за что было ухватиться. Инерция тащила его внутрь зеркала. Тягучая жидкость радостно приняла его в объятия.

Победа! Теперь разбить зеркало, и прощай Враг до лучших времен!

Вспышка ранней надежды затормозила реакцию. Рано обрадовалась. В последнем рывке мужчина вскинул руку, цепляя меня за шиворот. Зацепиться за что-то я не успевала.

Мы оба полетели в портал.

Сознание потухло, как свет в кинозале. Заработал проектор. Пошли вступительные титры. Треск сменялся скрипом, потом жужжанием, визгом, опять треском и так до тех пор, пока не заложило уши.

Первобытный иррациональный страх побежал по загривку и тут же пропал, наткнувшись на руку Тинхе. Я попыталась от чего-нибудь оттолкнуться, чтобы прижаться к мужчине ближе. Если приземление выйдет жестким, пусть удар приходится на него!

Все шло не так, как при проходе через арку в Лэйтарию. Мы летели в огромную дыру. Пространство сжималось и разжималось. Вокруг вспыхивали кольца света. Кожу покалывало. По ней бежали электрические мурашки.

Внезапно кольца сменились двухмерной картинкой.

Перед нами предстало изображение помещения из расписных стен и потолком. На огромных картинах изображались девы (именно девы, а не девушки) с длинными, распущенными волосами и в облегающих платьях. Они были запечатлены в момент выхода из огромных купален. Свет из окон, падал на их растерянные лица, придавая им подобие божественности.

Огни свечей отражались в вычищенном до глянца полу. Десятки церковных канделябров освещали алтарную. На возвышении изгибающиеся статуи склонялись над купелью, протягивая к ней руки. Рядом со ступенями, ведущими в основной зал, виднелась криво набросанная пентаграмма. Сначала она казалась нелепым пятном. Потом начала приобретать все боле четкие очертания.

Картина мира пошла рябью. Горизонт вытянулся. Двухмерное пространство исказилось, грозя превратиться в своего трехмерного собрата.

До меня неожиданно дошло, почему все фокусируется вокруг аляповатой пентаграммы. Мы летели прямо в ее центр!

Черт!

Мир распался на кусочки. В голове что-то щелкнуло. Свет вспыхнул.

Добро пожаловать на выход из кинозала.

Нас швырнуло из портала, как самолет в турбулентность.

Падение вышло жестким. Для Тинхе. Затылком и лопатками он приложился о мраморный пол. Костюм из грубой кожи смягчил удар, но хватка все-таки разжалась. Мужчина кубарем покатился по ступенькам. К сожалению, их было пять. Ударившись о последнюю он чуть слышно вскрикнул. Это нисколечко не помешало ему тут же вскочить на ноги и, выпрямившись во весь рост, выглядеть очень угрожающе. Я же едва поднялась с пола на колени.