355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Китра-Л » Избранная 147/2 (СИ) » Текст книги (страница 6)
Избранная 147/2 (СИ)
  • Текст добавлен: 16 июня 2020, 10:30

Текст книги "Избранная 147/2 (СИ)"


Автор книги: Китра-Л



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

– Клод, это магия. Если бы мы поняли, как она работает, могли бы разработать контрзаклятье, нашли бы природного антагониста. Избранные – не панацея. Временная мера. Враг уже один раз пробирался к нам, и мы до сих пор не знаем как.

– Мы знаем.

– Нет! Обычное предположение. Мы не знаем наверняка.

– Хватит! Забыл, что стало с Алисой, с таким же вот дублированным повторышем, как Дробь? С ее потоком. Хочешь повторения? Мало тебе мемориала скорби Атроса, что выстроил целые галереи и изводит себя ими? Избавься от этой мерзости немедленно, пока никто не пострадал, или я лично раздавлю рассадник скверны.

Он это серьезно? Он собирается убить одного из малышей. Моего малыша?!

Лёша поджал губы, но возразить не решился. Статуя бессмертного монаха ухватила его за предплечье, заставляя повернуться в сторону пещеры с яслями. Клод был непреклонен: никаких задержек с уничтожением неизвестной магии.

Я решительно шагнула вслед за ними, но пустой голос Клода меня остановил.

– Хочешь потратить минуты свободы на лицезрение гибели первозданного творения?

Во мне что-то задрожало, заклокотало и вздыбилось, и родило очень неприятную темную эмоцию. Странное чувство перекрыло светлую радость, шедшую от радужных младенцев магии, и подарило нечто новое и пугающее.

– Если мой учитель по философии, этике и вышиванию крестиком, собирается умертвить что-то живое и безвинное, то где мне еще быть, если не рядом? – спросил кто-то моим голосом и моими губами.

Бог-блондин хмыкнул, одарил Клода взглядом «а вот так тебе» и, выдернув руку из хватки, зашагал по убегающей вверх тропе.

– 16 —

– Клод! – я едва поспевала за несущейся статуей. Мужчина скользил по тропе с такой скоростью, что казалось, он не идет, а летит. – Чем этот кокон так опасен? То есть, я поняла, что это зародыш той самой магии, что терроризирует миры, но причем здесь сам кокон? Та же магия воды может разрушить целую цивилизацию. Цунами уничтожают города. Волны-убийцы топят корабли. Но, это же не делает воду плохой. И магия не причиняет вреда, пока не попадет в плохие руки.

Ума не приложу, почему я решила вступиться за чернильного младенца. Можно подумать, мне мало проблем с вечно стоящим над душой Клодом и я хочу еще больше контроля и наездов с его стороны.

– Это другая магия. Она может творить только зло.

– В самом деле? – ни на секунду не поверила я, прожигая дыру в спине статуи. Как раз между лопаток, где на перевязи висел меч. – Могу поклясться, что когда Лёша перечислял виды магий в его яслях, я отчетливо слышала про магию Смерти, Хаоса, Подчинения, Абсолютного Разрушения и Последнего Мгновения. Что такого жуткого в том черном клубке, что могло бы переплюнуть все это?

– Да, Клод, расскажи ей, – непочтительно хмыкнул Лёша.

Он впервые демонстрировал откровенное недовольство своим коллегой.

– Ле'ахеш'иарс'ту… – подобно несмазанным петлям, заскрипел металл. Такой звук я слышала всего несколько раз, когда от злости Клод сжимал челюсть. Когда он вновь заговорил, мы уже стояли на пороге перед входом в пещеру. – Если с этим выпуском что-то произойдет – это будет твоя вина. – Сквозь зубы проскрежетало злое божество, прежде чем обратиться ко мне. – Эта магия искажает реальность,

– Не худшее из того, что я слышала.

Клод много рассказывал про заражение, расписывал последствия; как на ровном месте загнивают миры; как великих героев сражают заговоры недавних соратников; как магия оборачивается против своих носителей; как расы восстают друг против друга; как великие империи обращаются в пыль под ступнями Врага. Но ни разу он не объяснял, как действует эта магия и для чего Врагу гибель чужих цивилизаций.

То зеркало, где я видела человека в черном, показывало обычный сад. В нем не было разлагающихся трупов, человеческой агрессии или любого другого проявления зла. Впрочем, дальше деревьев и цветущих кустов я не заглядывала, но разве общий упадок мира не должен читаться в каждой его частичке?

Я больно прикусила губу, вспомнив о незнакомце из зазеркалья. Ведь намеревалась же спросить Лёшу или Атроса о нем. Ждала подходящего момента, чтобы отвязаться от железного надзирателя и поговорить с ясноглазым божеством наедине. Так нет же, Клод со своей паранойей. А как при нем разговаривать на откровенные темы, если для любого неверного слова у него есть соответствующий выпад с мечом наголо?

– Для Избранных эта магия еще более опасна, чем для отдельно взятого мира, – холод безжизненного металла гулом пронесся по каменному своду пещеры. Клод с эластичностью жевательной резинки, протиснулся сквозь узкий проход чужого убежища. Я последовала за ним с куда меньшей грацией. – Она меняет врожденную удачливость Избранной. Переворачивает с ног на голову и предлагает худший вариант развития событий. Она подменяет понятия в заложенном сценарии мира. В его отношениях с Избранной. Мир восстает против нее, вместо того чтобы принять и поддержать. Таким образом, стычка двоих заканчивается не дружбой, а ненавистью. Случайный артефакт не срабатывает. Помощь не успевает. Чистая любовь оборачивается одержимостью. Все происходит не тогда, не так и не с теми, а каждое принятое решение неверно.

Мы вошли. Радужные пересветы скользили по гладким уступам.

– Почему, то же самое она не делает с Врагом?

– Это его магия. Магия Золотой Оси. Магия, что порабощает людей и миры. Мы не можем ее использовать. Это вирус. Зараза. Единственное, что может спасти мир, это если Избранная окажется в нем раньше.

– Мы что, вроде как лекарства для поднятия иммунитета?

– Скорее, как прививка, – хмыкнул Клод. – Приемлемо до заболевания, но не после.

Я нахмурилась.

– Разве прививка не содержит в себе более легкий штамп болезни как раз для того, чтобы организм выработал иммунитет? То есть, эта та же зараза, ведь так? – лицо Клода осталось непроницаемым. Мой боевой настрой резко сдвинулся к отметке дурного расположения духа. – А, понятно. Дошло. Если мы приходим позже магии Золотой Оси, мы только усугубляем ситуацию.

Мы не лечение. Обещанные плюшки в виде исполнения желаний – всего лишь последствие нашего вмешательства. Отступные от мира. Мы тот же самый вирус, только в легкой форме. Черт! Какая-то хреновая сказка получается.

– Лёша принес кокон позже, чем появились мы, – вспомнила я. – Значит, он не может причинить нам вред. Сначала Избранная, потом магия, равно счастливый конец. Так ведь?

– Так, – подтвердил Клод, выискивая среди цветных малышей, чужого. – Но мы в стерильном мире Атроса. А вы – Избранные иных миров.

Стерильные миры – это миры, где живут боги, где располагаются их пантеоны и куда они уходят на покой, когда жизнь подопечных перестает их интересовать или же, когда богов перестают почитать. Здесь они встречают свой вечный покой, заслуженную пенсию и забвение. Когда боги уходят или утрачивают свои силы, их миры теряют защиту. И, как раз тогда, из закрытых миров они превращаются в потенциальные жертвы для Врага.

Пока Атрос жив и здравствует – мы под защитой.

Пустые глаза встретились со мной взглядом, когда я неловко попыталась заслонить колыбель.

– Хотя, что ты можешь об этом знать, надоедливая Дробь без предназначения?

Давно он не поднимал этой темы вслух. Это висело в воздухе, читалось между строк и оседало горьким осадком после поучительных слов, но не озвучивалось. Не так. Не напрямую.

– Пока магия в коконе – она не активна, – я не сдавалась. Я больше не была уверена в свое правоте, но не сдавалась. Возражение вырвалось на автомате. Из принципа не уступить Клоду. Он все равно победит и сделает так, как хочет, но я хотя бы его немного достану. – Пока она в запечатанном виде, пока не нашла носителя, она безвредна. Она как… как…

– Как чума в пробирке? – подсказала статуя.

– Я не это имела в виду. Разве мы не можем вернуть ее туда, откуда забрали? Или просто не трогать. Если мы сравниваем Золотую Ось с болезнью, то Лёша прав, предлагая провести исследование и найти лечение.

Клод издал странный звук, очень похожий на отчаянье вперемешку с болью.

– Атрос говорит, что ты Избранная, – возвел он глаза к потолку, взывая то ли к более сильному божеству, то ли к сверкающим сталактитам. – Он убежден, что твое существование не ошибка, и я должен обучать тебя. Должен поверить, что ты не сторонница Врага. И все же, при каждой удобной возможности, ты пытаешься убедить меня в обратном.

– Каким образом? Тем, что встала на защиту того, кто не в силах сопротивляться?

И где-то в этот момент я перешла черту. Нажала на ту кнопку, что подала сигнал к действию.

Сильные пальцы обхватили мое запястье в жесткой хватке. Слишком быстро, чтобы заметить. Слишком быстро, чтобы увернуться. Сквозь плотный материал платья, меня обжег холод железной руки. Как будто на мне защелкнулись оковы или бездушная машина сдавила тиски.

Я не успела подумать, что это конец. Клод развернулся, дергая меня за собой.

– Пожалуй, тебе стоит это увидеть.

Лёша вскинулся, испуганно распахивая глаза.

– Клод! Не надо!

– Она должна знать. Может тогда перестанет бросаться словами и руководствоваться кустарной моралью.

– Это ничего не изменит, – бросился наперерез ему парень. Клод выставил свободную руку вперед в предупреждающем знаке. Лёша остановился напротив нее в нескольких сантиметрах. Растерянный взгляд застыл на мне. – Это их только напугает.

– Они должны бояться, – отрезал мой пленитель. – Не стоило превращать это в игру. На кону не только их собственные жизни. Слабость одной может оказаться провалом для всех.

Я ждала, что Лёша возразит, но бог магических яслей молчал. Больше не встречая сопротивления, Клод двинулся вперед, таща меня за собой. В дальнем конце пещеры проявился незаметный, узкий лаз.

«Зато я спасла жизнь смертельно опасной магии, – поздравила себя я мысленно. – Интересно, спасет ли теперь кто-нибудь меня? Где там отважный принц, что положен каждой Избранной?»

Целый лабиринт туннелей тянулся под землей, через гряды гор в бесконечно сплетенном клубке. Клод прекрасно ориентировался в сумрачных коридорах, безошибочно выбирая направление на каждом перекрестке. Я же, перестала считать повороты направо и налево, после того как кончились загнутые пальцы. Если грозному богу вздумается бросить меня здесь, воспрепятствовать ему я не смогла бы. Пришло бы смириться с тем, что я больше никогда не увижу солнечного света (или той иллюминации, что создает нам Атрос вместо него), и до конца жизни питаться мхом на склизких стенах и грибами-паразитами.

«Останутся синяки», – констатировала я. Грубый металл не имел ничего общего с обычной рукой человека и был беспощаден к хрупким костям и изнеженной коже.

За очередным проходом показалась дверь. Обычная тяжеловесная махина из цельного дерева, не в пример тем створкам из спрессованных стружек, что по нелепости называют дверьми в моем родном мире. Впрочем, тяжелых засовов и амбарных замков к этому не прилагалось. Если за дверью пряталась комната Клода, запирать ее он не видел смысла. А зачем? Атросу подвластно все пространство, Лёша не конкурент, и ни одна Избранная не прошла бы вязь коридоров и лестниц, даже будь у нее карта, навигатор и путеводная нить Ариадны.

Клод толкнул дверь и та с легкостью поддалась. Толстенные петли заскрипели, открывая вход в чистую и сухую комнату, без признаков сырости подземных коридоров.

– Вот, смотри, – мужчина швырнул меня к столу. Я больно ударилась запястьем, врезавшись в столешницу. Едва не расквасив нос, уткнулась в кожаную обложку массивного фолианта.

Эта была единственная книга на столе. Она была здесь не просто так. Ее не достали случайно. Не забыли убрать. Это было ее место. Закладки, загнутые страницы и истрепавшийся переплет, все говорило о том, что ее открывали часто, изучая дотошно каждый абзац.

– Семьдесят четыре, – гласила надпись, поблескивая розовой (!) краской. Я вспомнила слова человека из зеркала. – Вы даете нашим выпускам кодовые имена?

Клод обошел стол и, встав напротив меня, скрестил руки.

– Это не название выпуска, – сказал он. – Открывай.

Я поспешила выполнить указание.

Плотный лист бумаги поддался не сразу. Отчего-то мои руки дрожали. Книга открылась, и первое что попалось на глаза – очередной рисунок, схожий с тем, что я видела в папке, принесенной Клодом.

Рисунок девушки.

Невысокая брюнетка безучастно смотрела в пространство перед собой. Скорее миловидная, чем красивая. Не столько холодная, сколь сдержанная. Сложно описать характер человека по одной лишь картинке, но отчего-то незнакомка казалась умной и задорной девушкой. Наверняка она оставила в своем мире много хороших друзей и подруг. Ее любили. По ней скучали.

На кофейном передничке виднелся желтый значок с цифрой 74.

– Алиса Орлова, – прочла я вслух. Клод о ней говорил Лёше? – Кто она такая?

По глянцевому металлу прошла черная рябь.

– Это было давно. Хотя понятие времени в Центре отлично от общепринятого. Сто сорок семь – это, то число, что выбрал Атрос. Когда подопечный его расе мир был уничтожен, а его соплеменники погибли, он оказался заточен здесь. Без возможности выбраться или же позвать на помощь. Боги становятся бессильными, когда люди о них забывают. Впрочем, это к делу не относится, – спохватился он. – Речь не об Атросе, а обо мне. Я был беспечен. Я посчитал это хорошим знаком. Думал, мы движемся в правильном направлении. За долгие годы, мы, наконец, продвинулись вперед. Бог стерильного мира смог вытащить сто сорок восемь, а не сто сорок семь спасительниц. Сам же Атрос видел в этом дурной знак. Его природа подвластна ритуалам и обрядом. Любое нарушение воспринималось предзнаменованием злого рока.

Две девушки пришли одновременно. В середине изъятия. Когда привычная суматоха прошла и Ле'ахеш'иарс'ту принялся подбивать отчет, выяснилось, что девушек с номером семьдесят четыре – две. Никак между собой не связанные, друг другу ничем не обязанные.

Чтобы девушек не путать, одну прозвали Дублем.

– 17 —

– Алиса была… лучшей.

Ее имя он произнес мягко, с оттенком застарелой скорби, но без привычного металла. Неожиданно я задалась вопросом, а знал ли Клод наши имена?

– Ее ждала великая судьба в чудесном мире. Захватывающие приключения, полеты на драконах, экскурсии в гномьи катакомбы, посольские миссии в подводный мир, верные друзья, чистая любовь, корона Императрицы и возрождение магии, – он поправил горловину балахона, словно ему стало душно или перестало хватать воздуха. – Схватывала все на лету. Заканчивала занятия и спешила помочь остальным. Должно быть, она чувствовала себе неуютно из-за того что делит с кем-то одно место. Оттого старалась вырваться вперед. Узнать больше. Прыгнуть дальше. Преуспеть во всем. Благодаря ей ввелась практика преподавания опытных Избранных. Это разгрузило меня и позволило охватить более широкий спектр умений. Ее выпуск должен быть стать прорывом. Прогнозировался стопроцентный успех, – мужчина поднял взгляд с цветной иллюстрации. В бронзовых глазах отразился искусственный свет подземелья. – Они все погибли, Дробь. Все до одной. Каждый из миров, куда они прибыли, оказался зараженным. Я видел, как умирала каждая из них. Я до мельчайших подробностей помню их смерти.

– Как это могло произойти? – я шумно сглотнула. Девушка на картинке, одетая в простое платье с юбкой-солнце, выглядела спокойной, немного усталой, и не подозревающей о грядущей участи.

– Враг, – коротко ответил он.

Конец рукояти выглядывал у Клода из-за плеча. Он носил перевязь, крепя меч за спиной наискось. Рукоять крепилась в одной точке полоской кожи с застежкой. Отстегнуть ее – одно движение пальца. Я с содроганием вспомнила, как быстро он умеет выхватывать короткий меч.

– Как он узнал про все сто сорок семь… эм… сто сорок восемь миров? Как так могло совпасть? Врагу же неизвестно, в какие миры мы направляемся. Как он мог заранее заразить те, что предназначались Избранным.

– Ты права. Магия не могла сотворить такое со стерильным миром. Не могла открыть Врагу название миров, в которые отправлялись Избранные. Это не могло быть действием заражения. Работал кто-то изнутри. Среди ста сорока восьми было сто сорок семь Избранных и один предатель.

Вот, блин!

Во рту резко пересохло. Параллели я проводила быстро, четко и беспощадно.

– Алиса? – неуверенно спросила я.

Клод молча взял книгу, захлопнул и перевернул на другую сторону, открывая последнюю страницу. Другая девушка с рыжей гривой волос и значком номер семьдесят четыре. Она стояла полу-боком. На плече, в том же месте, что у всей моей группы, на коричневом сукне формы, выделялась нашивка. Дубль.

– Боже, – выдохнула я. Клод непроизвольно вздрогнул. – Ты думаешь, я как она? Что меня послал Враг?

Я отступила назад, высчитывая длину меча и размаха руки мужчины. Не то чтобы я надеялась победить бога, но иногда, главное пережить первые три секунды.

– Ответь мне, Дробь – спасительница без спасаемых – видела ли ты в зараженных зеркалах лик Врага? Разговаривала ли с ним?

Я в ужасе уставилась на Клода.

Он уперся ладонями в столешницу, наклонившись вперед ко мне. Не больше секунды потребовалось бы богу, чтобы выхватить меч и закончить то, что он намеревался сделать в первую нашу встречу.

Дверь осталась за моей спиной. Нас разделял стол. Скорее намеренно, чем неосознанно я попятилась спиной назад. Я не намеривалась пускаться зайцем в бега, но план грамотного отступления никогда не бывает лишним.

– Клод, я не предатель.

– Разговаривала или нет? – повторил он вопрос.

Статуя оставалась на прежнем месте, но уверенности это не внушало. Напряжение повисло в воздухе, как бесплатный wi-fi в торговом центре.

Я прокляла тот раз, когда отправилась с платком на поиски золотых ошметков и остановилась у злополучного зеркала. Сейчас бы с чистой совестью ответила, что ни с кем задушевных речей не вела.

– Да, я с кем-то разговаривала на той стороне отражения. Но он не с Врагом!

– Откуда знаешь?

– Он так сказал.

– Ты спросила у него, не Враг ли он? – усомнился Клод.

– Ну да.

Морщинки сползли на металлическое лицо статуи.

– Так и спросила?

– Да.

– И он ответил?..

– Ответил, что не Враг.

– И ты поверила?

Я опустила взгляд.

– Нет.

– Почему?

– Я не совсем идиотка.

Железные пальцы перестали вжиматься в твердь деревянного стола, портя собственность Атроса. Клод неожиданно расслабился. Будь он человеком, я бы сказала, что расслабились его мышцы, но мужчина состоял не из мягкой плоти и девяти литров жидкости. Поэтому факт исчезновения напряжения в его теле я констатировала по гладкости металла на лице. Он перестал быть резким и шероховатым. Вернулся к привычному блеску отполированной поверхности.

– Допустим, – предположил номер двадцать шесть периодической таблицы Менделеева. – И когда ты собиралась об этом рассказать?

– Сразу, как только ты дал бы мне пару свободных минут, чтобы пообщаться с Атросом.

– Почему с Атросом?

– А с кем еще секретничать? Он – яма, которая почти все время спит. Он совмещает мою реальность и мечты: дно и сон. Будь это мой мир для спасения, решила бы, что Атрос и есть тот самый.

Статуя издала непривычный звук напоминающий фырканье.

Зря смеешься, приятель. У Атроса свой собственный мир. Это по любому круче последнего айфона, квартиры в центре и процветающего королевства. Целый мир! На встрече выпускников, я бы блистала.

– О чем ты с ним разговаривала?

Я пересказала наш краткий диалог, стараясь не упускать деталей. Я не видела в том разговоре ничего криминального, но Клод посчитал иначе.

– Я твердил вам тысячу раз, насколько опасен Враг.

Я поджала губы. Он был прав.

Странный незнакомец из зеркала манил своей чуждостью и опасностью. Говорят, девушек привлекают плохие парни. Может быть. Но тот мужчина был не из разряда «плохих», что ходят на красный, срывают цветы с клумб у мэрии города, и хамят начальству. Он принадлежал к монстрам. К тем, кто убивает. Массово. Потери исчисляются не сотнями и тысячами, а мирами!

Наверное, мое сознание просто не способно было уместить все это в голове, иначе с какой бы стати я решила оправдываться?

– Я знаю, Клод, но…

– Сто сорок семь смертей разом, – перебил он меня. Сто сорок семь загубленных душ. А знаешь, как погибла Алиса?

Риторический вопрос, но я все же помотала головой. Черт, это не то чего я добивалась.

– И я не знаю. Это был последний штрих в общей картине жестокости. В каждом из зеркал я видел, как погибают мои ученицы. Как лишенные воспоминаний они тычутся подобно слепым котятам, не подозревая, что обречены. Как приходит Враг под разными личинами. Забирает их магию и оставляет на погибель. С Алисой же он поступил не так милосердно.

– Что с ней стало? – хрипло спросила я.

– Не знаю.

– Как это?

Клод оценивающе скользнул по моему лицу. Удовлетворившись увиденным, он ответил:

– Я могу следить за судьбами Избранных только через зеркала. Но если оно разбито и отсутствует какая-то часть, увидеть события мира не представляется возможным. Когда Атрос сообщил о проблемах с порталом, я сразу отправился к ней. Кровь, пустая рама и сотни осколков, – вот что я нашел, прибыв на место. Спустя время, я смог собрать их в единое целое, но, одного кусочка не хватало. Насмешка от Врага. Он оставил меня мучиться в неведенье, что же произошло с Алисой. Я до сих пор терзаюсь догадками о ее дальнейшей судьбе. Враг даровал ей легкую смерть, удовлетворившись местью мне, или же Алиса продолжает испытывать страдания каждое мгновение своего существования, агонизируя в бесплодных надеждах на спасенье?

Пустой взгляд застыл на мне. Я поджала губы, с трудом представляя, что ответить. Я была тем самым человеком, что никогда не присутствовал на похоронах и никого не терял. Мои родители были живы, как и все бабушки с дедушками. Не сталкивалась я и с горем чужих потерь. А для Клода эта самая Алиса была кем-то большим, чем очередная Избранная.

Черт! Пожалуй, я ожидала другого, когда услышала от Странника о событии «Дубль». Как, блин, эта история могла переменить мое мнение о Лёше, Атросе и Клоде?

– Мне жаль, – неуверенно ответила я, боязливо ежась.

Статуя вскинула металлическую бровь без единой волосинки, и скудное представление о сочувствии практически сразу выбилось недоумением.

– Но как это возможно? В мир ничего нельзя пронести, кроме чистой магии. Значит, осколок не мог перейти вместе с Избранной. Он где-то здесь. А зеркало? Кто же его разбил? – нахмурилась я. Клод подбадривающе кивнул, предлагая додумать мысль самостоятельно. – Подожди! Его разбила девочка-дубль? А с ней-то что стало?

Бог из металла согнул руку, потянувшись к плечу. Рукоять меча легла в ладонь.

– Я истребил скверну. – Ровно ответил он. Лезвие приветственно сверкнуло в искусственном свете.

Да твою ж!..

В этот раз я не мешкала.

Швырнула книгу со стола в Клода и метнулась к двери. Странная конструкция у входа пришлась к месту. Опрокинув ее за собой и не давая труда захлопнуть перед носом Клода дверь (эту огромную махину не двинула бы с места и вся наша группа), рванула наружу.

Намеренно выбрав противоположную сторону, я понеслась вперед по коридору.

– Дробь! – раздался за спиной гневный голос Клода.

Я подхватила юбку и припустила еще быстрей. Свернула при первой же возможности. И еще раз, и еще раз.

Гул металлических шагов двигался вслед за мной.

– Дробь! – вновь догнал его голос.

Сердце подскочило к горлу.

– Боже! – взмолилась я Атросу. – Выведи меня к Лёше!

Забытое божество неизвестного мира не ответило.

– Атрос, проснись же!

Я не знала, сколько еще коридоров и спусков преодолею, прежде чем злобная статуя вонзит мне в спину сталь, но делать его жизнь легче за счет своей смерти не хотела.

Коридоры сменялись один за другим, но статуя не отставала.

– Девочки! – позвала я, хватаясь за желтый значок. Внутреннее средство связи в нашей группе не раз выручало в сложной ситуации. Чай там принести, полотенце подать, анекдот рассказать. – Клод собирается меня убить!

– Тебе же не девяносто, – первой откликнулась Блонди. – Здоровая, как кобыла! А кросс полезен для профилактики сердечно-сосудистых заболеваний и поднятия общего тонуса организма. Беги и не жалуйся.

– Я серьезно, – сквозь отдышку прохрипела я. – Он гонится за мной с мечом.

На той стороне послышались смешки.

– Она его достала. Я думаю, это он любя, – одновременно ответили Сома и Лариса.

– Я не шучу! Вы там в своем уме? Найдите Лёшу. Разбудите Атроса! Меня убивают.

Очередной поворот закончился крутыми ступеньками. Пришлось сосредоточиться, чтобы не скатиться кубарем с винтовой лестницы.

– Вот так всегда, – протянула Блонди, и звук ее надменного голоса пробудил во мне желание хорошенько ей врезать. – Она его злит, а достается нам. Неужели трудно хоть раз в жизни выполнить его указания и не пререкаться. Ты же Избранная. Смири гордыню. Никому не нравятся заносчивые девицы. Глядишь, и мир для спасения найдется.

– В чем-то она права, – подтвердила сто сорок седьмая. – Сама ничего не делаешь и другим работать мешаешь.

– Это было весело в первый раз, – согласилась Лариса. – Но мы устали, дорогая. День был сложным.

– Этот магический комок вытянул из меня все силы, – послышался зевок Сомы. – Заканчивай и иди спать.

Я на время потеряла дар речи. Какой «спать?» Меня убивают! Горло сдавливает ужас, а ноги подкашиваются как в худших кошмарах. Неужели они не слышат, что я действительно напугана? Неужели я попалась как мальчик, что все время кричал «волк»? Пару раз шутила на тему, что Клод рано или поздно прикончит своими тренировками, и вот пожимаю плоды неудачного юмора?

Характерные щелчки подтвердили, что Избранные отключились от общего канала. То есть, отстегнули значки от платьев или сняли их, отправившись спать или в ванную. Я осталась наедине с собственным страхом, свихнувшейся статуей и бесконечной сетью туннелей.

– 18 —

Странно.

Пугающе. И опять же странно.

Выбивает из колеи и напрягает похлеще спинного плавника акулы в ванной.

Когда убегаешь от опасного монстра, превосходящего тебя в силе и скорости, а он тебя не догоняет первые полминуты и в последующие пять, потихоньку закрадываются подозрительные мысли, а что же здесь не так? После них приходят мысли осуждающие: зачем я ела на ночь; почему не пошла на легкую атлетику во втором классе; чертовы гены; зря ленилась на вчерашнем кроссе; карма – стерва.

– Атрос, – вновь позвала я. Бессистемная беготня по каменному лабиринту выжала из меня последние силы. Удары сердца соревновались с отдышкой в скорости. Я выжала из себя больше, чем на всех тренировках Клода вместе взятых. Пот струился градом, стекая по спине и лицу. Глаза обжигало солью. – Пожалуйста, услышь. Без тебя мне не выбраться.

Я утерла рукавом лицо.

– Атрос, – взмолилась я на очередном перекрестке. Низкие потолки давили, пробуждая первые признаки клаустрофобии. Узкие извилистые коридоры сжимались за спиной подобно кишкам огромного земляного червя. – Проснись же! Выведи меня наружу.

«Мысли материальны, – напоминала я себе, мысленно обращаясь к спящему богу. – Если очень-очень сильно захотеть, Атрос меня услышит. Нужно только сильно сосредоточиться и поймать его волну. Или как-то так».

Я остановилась. Все равно бежать не осталось сил. Прислонилась к скользкому камню, сбивая жар холодом неживой природы. Закрыла глаза.

Я представила яму. Представила, как чернота кристаллов постепенно наполняется светом, и голубые огоньки взбегают вверх. Как спросонья зевает мерцающая пропасть. Как просыпается Атрос и слышит мои мольбы о помощи. Он удивлен, но привычно благосклонен. Он дотягивается до тех участков туннелей, где я застряла и меняет их. Выстраивает таким образом, чтобы вывести меня наружу в целостности и сохранности.

Может позитивное мышление не сработает (а оно не сработает, я уровень своей удачливости двадцать девять лет отслеживала), но хоть дыхалку восстановила.

Дальше я шла спокойней.

То ли Атрос меня услышал, то ли сработала мантра расслабления и полной релаксации (единственное, что я унесла с восьми занятий по танцам Мандала стоимостью в половину моей зарплаты), которую я тихо напевала под нос, но туннель вывернул в нужную сторону.

Я вернулась обратно в ясли.

Лёша нас не ждал. Он сидел на полу, укачивая кокон, ставши камнем преткновения двух богов. Золотые молнии рассекали антрацитовую скорлупку. Не рожденное существо предчувствовало опасность и не желало успокаиваться под нервными поглаживаниями горе-няньки. Парень выглядел потерянно.

– Лёша!

Пальцы молодого божества непроизвольно сжались. Юный бог опасливо заглянул мне за спину.

– Где Клод?

– Пытается меня убить.

– Разве тренировки не закончились?

– Ох, да прекращайте! – воскликнула я. Цветные коконы запульсировали, реагируя на громкий голос. Пришлось снизить тон. – У Клода съехала крыша. Он считает, что я Дубль. Схватился за меч и гоняется за мной.

Лёша недоверчиво приподнял бровь. В ясных глазах безоблачного неба читались сомнения.

– Наверное, ты не правильно оценила ситуацию.

– Я очень, очень правильно ее оценила!

Тяжелые шаги загрохотали по залу.

– Дробь?

По залу эхом прошелся громогласный рокот. Коконы замерцали радугой. Я нырнула Лёше за спину. Если статуе захочется поупражняться с оружием, пусть сначала блондин оценит ситуацию.

– Что случилось?

– У Избранной сто сорок семь дробь два случилась прискорбная истерика от переизбытка чувств. Она разбросала мои ящики с артефактами и сломя голову бросилась в подземелье. Я почти час искал ее в лабиринте, пока не принял решение пойти к тебе за помощью.

– Ты собирался меня убить! – ткнула я пальцем в сторону Клода.

– Что за абсурд?

– Ты вытащил меч! – указала я на обнаженное оружие в его руках, цепляясь за Лёшину рубашку. Потом вспомнила про спящие коконы и повторила уже шепотом, но со зловещим видом. – Ты вытащил меч.

– И?

– Ты вытащил его, чтобы меня убить!

– Ты разве мертва?

– Я сбежала.

– Твои нормативы стометровки уровня пятиклассницы, – напомнил он.

Я задохнулась от возмущения.

– В пятом классе я была в отличной физической форме! Жизнь у меня подкосилась после встречи с вами, а не после первого вдоха.

Лёша поморщился от моего громкого возгласа, но ничего не сказал.

– Безумная девчонка, – пробормотала статуя мгновенной смерти. – Я отцепил меч, потому что занятия закончились. Я собирался повесить его на стеллаж, который ты перевернула. А бросился за тобой, потому что опасался, что ты заблудишься в лабиринте.

Моя подозрительность сдаваться не собиралась.

– Что ж ты не обратился за помощью к Атросу?

– Время его пробуждения еще не настало.

– Как же, – фыркнула я. – А кто же вывел меня сюда?

Клод и Лёша переглянулись. Это было похоже на «мне это не нравится» и «а выбора все равно нет».

– Я не считаю тебя Врагом, – наконец заговорила глыба металла. – Но я не могу отрицать происходящего вокруг. Тяжело идти против инстинктов. Ты в большей опасности, чем остальные Избранные. Ты попалась в поле зрения Врага, а он такие мелочи не упускает. Я не хотел тебя напугать, но ты слишком несерьезно отнеслась к своей судьбе. Враг уже предпринял попытки посеять в тебе сомнения. Я должен был что-то сделать.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю