Текст книги "Избранная 147/2 (СИ)"

Автор книги: Китра-Л

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Я мысленно облизнулась. Сегодня я победитель. Моя музыка и мои танцы. Что бы там ни скрывалось за серебряной крышкой подноса, носа воротить не буду. Я бы сейчас впилась зубами и в корочку хлеба, и в заплесневелый лимон.

Взмахом фокусника Тинхе снял, а точнее приподнял завесу тайны.

С предвкушением я глянула на предложенные угощения. В то же мгновение мне стало дурно. Живот скрутило в спазме, а к горлу подступила тошнота.

Мир маяка.

Проклятая рыба с приторно-сладким гарниром. Я, давясь, ее ела все дни в Центре. Еда, что горше редьки. Что стояла поперек горла и рвотными позывами рвалась обратно.

На языке появился медный вкус крови. Рука вновь почувствовала сжатый осколок. В глазах замельтешили пятна.

– Нет, – хорошее настроение спало в один миг. – Нет, – повторила я. – Это же маяк. Только не маяк, – попросила я, пытаясь выбраться из забытья.

Я с мольбой посмотрела в равнодушные глаза Врага и поняла, что именно сейчас сказала. Я выдала себя. Я провалила прикрытие межпространственной амнезии.

Все сразу полетело к чертям.

ЧАСТЬ III

СПАСЕНИЕ СЦЕНАРИЕМ НЕ ПРЕДУСМОТРЕНО

– 1 —

Проколоться на еде…

Разного от себя ожидала.

Можно сказать, надеялась, что Враг, рано или поздно, устроит моральную проверку. Засомневается в моей правдивости. Он – разрушитель миров. Ему недостаточно слов. Такие не обращают внимания на слезы, мольбы и клятвы. Только поступки. Только факты. За его плечами десятки, а то и сотни побед. Верил бы он каждому встречному – сам был бы наивной Избранной из далекого мира.

Откуда я решила, что смогу тягаться силами с тем, кто щелчком пальцев обрекает миллиарды жизней на вечное рабство? Гордыня Избранной, не иначе. Смертельный грех ста сорока семи. Самоуверенность.

Я рассчитывала на долгую, затяжную игру в кошки-мышки. Во Врага-Избранную. Злодеи в мирах подруг выглядели полными идиотами. Месяцами плели интриги вокруг надоедливых попаданок, а после просчитывались на дурацких мелочах. Я продержалась сутки, прежде чем легенда беспамятства разрушилась.

Клод, Атрос, Лёша… Я действительно считала себя достойным противником!

Прокололась на еде. Сдулась как воздушный шарик. Лопнула как мыльный пузырь. Разбилась как межпространственное зеркало судьбы. Вот так. Самостоятельно. Не ожидала. Вот правда, не ожидала.

Враг – тоже молодец. Чего сразу подозревать меня в худшем? Подумаешь, ляпнула про какой-то маяк? Зачем сразу за шкирку и на выход? Никаких манер у человека! У Солярис вечеринка, между прочим. А я – такая классная, умная и находчивая, – так здорово справилась с заклятьем. Вот зачем он слушал, что я говорю? С каких пор мужчины перестали пропускать слова женщин мимо ушей? Уму не постижимо, выставил диагноз – Избранная при памяти. А может у меня посттравматические глюки или мозги выдали из заблокированной памяти дурацкие ассоциации. Прыгаю же я как кролик через огненные обручи и ничего – нормально. Никого не беспокоит. Пальцем не тычут, на костер не ведут. А сорвалась пара слов с языка – и все, враг народа.

Выдать Врагу объяснительную тираду не вышло. Как отстаивать свою версию, если главный аргумент – образ обескураженной невинности?

Устав разглядывать стылый мрак камеры и не желая любоваться пустотой коридора, я зажмурилась. Обхватила себя руками, обозвала дурой и соскользнула вниз на каменные плиты.

Реальность давила гирей весом в тонну.

Искалеченные тьмой стены нависали горой уныния. Решетки извивались ядовитыми змеями, вгрызаясь в бетонные основания. Одинокие лучи света протискивались сквозь прутья, и, чувствуя себя нежеланными гостями, спешили поскорее покинуть неприветливые застенки.

Было сыро и холодно.

Мерцающие огоньки, кучкующиеся в уголках безликого коридора, искрили хуже замкнувшейся проводке. Заклинания метались из стороны в сторону, готовые в любой момент поймать нарушителя. Скупые переливы зелени на потолке наводили на мысли, что угнетающая атмосфера создавалась искусственно.

Тюрем в Лэйтарии нет, – сказала лэй. Общественных тюрем нет, – забыла уточнить она.

В доме каждого Лорда и Леди отводилось особое место казематам. Очередная подробность о мире Золотой Оси. Вряд ли о ней пишут в рекламных брошюрках.

Я поджимала босые ступни под себя. Слезы и крики согревали лишь первые полчаса. После, отчаянье и сбитая нервная система, привели к тому, что я постоянно вздрагивала и вскидывала голову. Казалось, в темной камере, где не видно конца и края, есть кто-то еще. Кто-то злой и опасный. С кем не стоило бы находиться в замкнутом пространстве без возможности сбежать.

– Эй, – позвала я, – хватит прожигать меня взглядом. Взрослые же люди. Хочешь что-то спросить, выходи – поговорим.

Начать диалог с иррациональным страхом – лучший способ наладить отношение с пугающей неизвестностью. Вымышленные монстры никогда не отзываются, не заваривают нам чай и не пересекают границу нашей фантазии.

Несколько минут я сверлила темноту взглядом. Вдруг невидимый монстр обретет плоть. Может, он только и ждал того, что кто-то живой позовет его покинуть темные пределы камеры.

Но, нет. Не в этом мире. В Лейтарии монстрам не нужно прятаться по подвалам и закоулкам. Они ходят по поверхности, живут в дорогих особняках и летаю на светские приемы.

Я опустила голову обратно на колени.

Что со мной дальше будет? Неужели погибну вот так, в безвестности. Обо мне-то Клод беспокоится не будет. Другие Избранные меня не помнят. А в новом мире я еще не успела встретить верных и надежных друзей, что будут тосковать. Не успела я и покорить сердце какого-нибудь красавчика, что возжелает отомстить Врагу.

Я стукнулась несколько раз затылком о стенку. Боль чуть-чуть прогнала тоскливое оцепенение, но более ничего не изменила. Вокруг была все та же непонятная камера, которую у меня не было ни малейшего желания осматривать. Из глубины мрака ко мне подкрадывается тягучая усталость, мягко укутывая чернильными крыльями. Глаза слипались. Голода я больше не чувствовала.

– Привет, – сказала она.

Я резко распахнула глаза.

Показалось?

Дурманящая дремота слезла подобно шкурке помидора, обданного кипятком. Да… Возможно, я все еще голодна.

– Кто здесь? – спросила я, вглядываясь в затрепетавшие тени. – Лучше выходи! Иначе… Вставать и идти к тебе мне лень, так что если не подойдешь добровольно, мы так и останемся, каждый на своих местах… Вот.

Надо было брать дополнительные уроки по изощренным угрозам у Клавдии, а не заниматься самообразованием.

– Здесь я, – отозвался женский голос, не на шутку перепугав меня. Впрочем, недостаточно, чтобы подняться на ноги и заставить принять боевую стойку. Дралась я в лучшем случае посредственно. Это вело меня к одному единственному варианту поведения.

– Давай дружить? – предложила я.

Темнота зашевелилась, выплевывая худенькую фигурку. В мерцающем свете блеснули белки глаз.

– Привет.

Она была немного ниже меня ростом. Плечи опущены. Угольно-черные волосы спускались почти до пояса. Тоненькое треугольное личико осунулось. Скулы выделялись слишком заметно. Добавить ко всему белое льняное платье, достающее до самых пят, и вот перед вами классический пациент психиатрической больницы.

Я пыталась представить, как долго она здесь находится. Неделю? Месяц? Год? Сколько времени требуется, чтобы с кожи полностью сошел загар, а глаза потеряли блики света от постоянного нахождения во тьме. Как долго нужно привыкать к одиночеству, чтобы ждать всю ночь, прежде чем решиться подойти к незнакомке, запертой вместе с тобой? И как давно Враг не спускался на нижние этажи дома, если перестал воспринимать черноволосую узницу как живую личность?

Все говорили о том, что Тинхе не держит лэй женского пола, но в таком случае, кто она?

– Привет, – эхом отозвалась я, мигом подскакивая на ноги. – Ты кто?

– Я… – девушка переступила с ноги на ногу. Из сухих потрескавшихся губ, вырвался хриплый смешок. – Я давно перестала понимать, кто я. Но зовут меня Алиса.

Так не бывает.

Не в моей истории.

Во все глаза я уставилась на узницу.

– Алиса? – переспросила я. Магия, лежащая на именах нарицательных, снова резанула слух. Девушка схватилась за уши. Я поморщилась. – Избранная?

Пленница прошла мимо меня, намеренно избегая случайного касания. Обняв прутья, она прижалась лбом к решетке. Бледная рука потянулась к просвету. Сквозь тонкую кожу я могла разглядеть ее тонкие вены. Алиса поймала ладонью свет, следя за тем, как полосы стекают по линиям ее жизни.

– Избранная? Да, они меня так называли. А кто ты?

– Дробь, – представилась я. – Просто Дробь. По имени называться не буду. Трезвон в ушах достал.

Большего говорить не стала. Было глупо предполагать, что Враг не оставил в камере подслушивающие устройства или заклинания.

– Почему ты так на меня смотришь?

Наверное, мои глаза засияли азартом. Неудивительно. Держать лицо постным не получалось. Каждая частичка тела излучала восторг.

Я нашла ее! Я нашла Алису Орлову. Номер семьдесят четыре. Девушку, за которой нырнула в зазеркалье. Мое задание, моя надежда, моя миссия! Передо мной стояла самая умная, сильная и способная Избранная!

– Я так рада… что не одна.

В порыве эмоций я обняла Алису. И только теперь поняла, насколько же она худая. Кожа до кости. Почти дистрофик. Казалось, если я чуть-чуть сдавлю руки, то переломаю узнице Врага все кости. Передо мной стояла совсем не та пышущая здоровьем девушка, которую показывал Клод.

Сначала во мне заговорила жалость, потом пробудилась злость, а следом пришло понимание. Алису не морили голодом. Над ней не учиняли физического насилия. Она сама довела себя до изнеможения.

– Дробь, – произнесла она белыми, потрескавшимся губами. – Это прозвище, да? Ты не лэй?

Я всплеснула руками. Эмоции били как из фонтана, но позволить себе бурный поток слов было бы опрометчиво. И черт с ним с Врагом. По всем правилам Алиса не должна была помнить о Центре и кружке ста сорока семи. Тинхе вытащил ее из зараженного мира назло Клоду. Он много чего мог наговорить испуганной девушке, у которой мир пошел наперекосяк.

– Нет, я такая же землянка, как и ты. Ты ведь с Земли, да?

Кто их знает… Может, Земля не единственный закрытый мир, откуда Атрос похищал адепток. Мы паспорта друг другу не предъявляли, прописку не смотрели. А компашка забытых богов – плуты похлеще греческого пантеона.

– Да, – подтвердила она, опускаясь на пол. – За что тебя сюда?

Я села рядом.

– По подозрению в избранности.

На миг на исхудавшем лице прорезалась горькая усмешка.

– Знакомая статья, – хмыкнула великая любовь Клода.

– Если говорить совсем откровенно, Тинхе знал, что я Избранная. А зашвырнул сюда, после того, как решил, что я помню больше, чем говорю.

– Это так?

– Мне кажется, будто что-то помню, – уклончиво ответила я. – Какие-то урывки, слова, запахи.

– Это безумие, – вздохнула она. Темно-карие глаза заволокло пеленой. Голос перешел на шепот. – Я в каком-то непрекращающемся кошмаре.

Алиса поджала под себя ноги и оперлась подбородком о кулачок. В свете настенных ламп ее образ обрел недостающие краски обреченной красоты. Трогательный до слез профиль чего-то прекрасного, попавшего в беспрерывный цикл саморазрушения. Мне очень хотелось верить, что она только выглядела сломленным ангелом. Потому что, если в глубине истосковавшейся души не осталось искры для дальнейшей борьбы, я обречена.

– Давай ты расскажешь свою историю, а я свою.

Черные ресницы вздрогнули, и застывший взгляд вернулся ко мне. Избранная семьдесят четыре вынырнула из секундного забвения, чтобы вновь в него погрузиться. На этот раз вместе со мной. Алиса начала историю своего падения.

– 2 —

Алиса училась на третьем курсе Института физической культуры, спорта и здоровья. В свободное время подрабатывала фитнес инструктором и мечтала стать дизайнером. Любила танцы, посещала курсы самообороны и несколько раз ходила на уроки стрельбы из лука. Изъятие произошло через день после празднования двадцатитрехлетия и после того, как девушка узнала, что ее молодой человек не только ее молодой человек.

Будущая Избранная отправилась развеять свое горе на свежем воздухе. Этот шаг стал роковым

Алиса была из тех, кто попала в новый мир героическим, но нелепым и трагическим путем. Бросилась в воду, вытаскивать тонувшего мальчика. Его она спасла. Себя – нет. Ноги свела судорога. Пока студентка барахталась в воде, нащупывая предусмотрительно прицепленную булавку, волна отшвырнула ее в сторону, отрывая от камня, за который та цеплялась, в надежде переждать мистическую бурю, разыгравшуюся на ровном месте. Подводное течение воспользовалось моментом, и утащило ее на дно.

Очнулась девушка на золотистом пляже. Под жарким летним солнцем, где огромные черепахи меланхолично ползали по песку. Мелкие крабики с любопытством окружили ошарашенную Алису, а важный ворон громко каркал над ухом, будто бы читая лекцию.

Конечно же, номер семьдесят четыре ничего не помнила о Центре. О нем и о своем провалившемся предназначении, она узнала позже. От Врага.

Алису подобрала стража, патрулирующая окрестности. Знамением свыше ее появление не окрестили, но на всякий случай прихватили с собой. Экзотический наряд и непривычный для тех мест цвет и разрез глаз, сыграл свою роль. До белокаменного дворца Алиса добралась в ореоле таинственной легенды, где она, как величественная царица вышла из пучины морской.

Среди раскаленных барханов, обдуваемых ветрами и опаляемых солнцем, раскинулся оазис со славным городом Эйтэмом. Правил тем городом царь. Славился он дурным нравом и сильной хваткой. Имел гарем с сотней наложниц, но не имел наследников. Начал народ шептаться, что проклят тот царь. Что не приняли его восхождение на престол новые боги. Что надобно сместить лжемонарха и отдать трон истинному наследнику, что не обделен мужской силой.

Чувствуя настроение подданных, правитель обратился за поддержкой к духовенству. В частности, к жрецам местного культа. После пожертвования приличной суммы денег и огненного жертвоприношения, явилось на свет пророчество. Убрав в сторону все лишние иносказания, визирь огласил решение народу. Надобно собрать дев, что как отражения будут повторять СОХРАНИВШИЕСЯ ИЗОБРАЖЕНИЯ двенадцать наложниц первого царя Эйтэма, правящего тысячу лет назад. Пройдя испытания, описанные в манускриптах, сохранившихся с тех времен, победительница займет место по левую руку от царя и даст ему достойное потомство. Остальные выжившие девушки должны быть отданы в услужение младшим братьям.

Алисе досталась роль одиннадцатой наложницы, похожей на нее, как две капли росы на лепестках полуночной розы друг на друга. И началась у нее дворцовая жизнь со всеми вытекающими: интриги конкуренток, испытания из пророчества, смертельные ловушки.

К чести Избранной семьдесят четыре, справлялась она со всеми дрязгами достойно. Отсутствие ореола удачи, что ведет каждую попаданку, компенсировалось личными качествами. Корона маячила на горизонте.

И тут появился Враг.

Порог дворца он переступил послом в свите принца соседнего королевства.

Тяжело не очароваться единственным остроумным, ироничным и галантным собеседником, что смотрит на тебя как на равную. Что видит в тебе не только красивую девушку, но и заинтересован твоим мнением. Для Алисы, что оказалась одна, без поддержки богов, в сказочном халифате из сказок про Аладдина, быстро проникнуться симпатией к незнакомцу не составило труда.

И все полетело к чертям.

Ад, что день за днем переносила Алиса, стал окончательно невыносим. Единственной отдушиной оставался Тинхе. Редкие встречи с ним не давали девушке сорваться окончательно. Наивная влюбленность в монарха угасла, будто бы ее никогда и не было. А вместе с кончиной зарождающейся любви, пропал интерес к соперничеству.

Когда время подошло к финалу, Избранная слила его вчистую. Разрушила все связи. Оборвала все нити. Пошла против всех своих принципов. И, наконец, стала чужой не только для всего окружения, но и для самой себя.

Дерзость, что поначалу нравилась молодому монарху, стала его раздражать. Тот, кому она должна была достаться в качестве утешительного приза и ради исполнения пророчества, давно потерял к ней интерес, получая на все знаки внимания холодное равнодушие.

Красивая сказка во дворце, грозила закончиться ссылкой или цепями младшей рабыни. Но Алису это не пугало. Накануне вердикта, что будет вынесен новоиспеченной невесте и королеве Эйтэма, Избранная должна была бежать. И не одна.

Но все утро в саду бывшая студентка прождала зря. Тинхэ не пришел. Не явился он ни вечером, ни на следующий день, ни когда страж заковывала ее в кандалы. Их следующая встреча состоялась через месяц, когда Алиса окончательно потеряла надежду.

– Тогда я узнала обо всем, – горечь сочилась гноем из каждого слова. Узница теребила подол платья, отказываясь смотреть на меня. – Об Избранных. О своей нумерации. О судьбе, что я сломала собственными руками, – она крепко сжала ткань. Костяшки дрожали от напряжения. – О, всей лжи, что я слышала изо дня в день, и верила в нее. А потом он забрал в Лэйтарию, – она поколебалась, прежде чем продолжить. Будто не хотела, что бы я этого знала. – Нет ничего страшнее, чем обманутые ожидания, Дробь. Ничего.

На фоне истории семьдесят четвертой, я чувствовала себя маленькой и жалкой. Но мне нельзя поддаваться жалости и унынию. То, что в Алисе сохранились ненависть и гнев, давали надежду, что она захочет побороться за светлое будущее и втянется в мою авантюру.

– Зачем Враг притворялся другим человеком? Зачем так поступал?

Эта информация плохо укладывалась в голове. Время в мирах течет по-разному, но если тратить столько, сколько Тинхе посвятил Алисе на каждую Избранную, года не хватит! К чему играть в коварного искусителя, если никто этого не увидит и не узнает? Зеркало номера семьдесят четыре было разбито – Клод бы не смог оценить поставленного спектакля. А сам Враг не показался мне истязателем. Социопатичный фанатик – это да, но мучить девушку просто так, ради собственного удовольствия – не сходится.

Я нервно провела пальцами по решетке. Желтые искры пробежали сверху вниз.

Алиса будто прочитала мои сомнения. Огладив край юбки, она неохотно пояснила:

– Мало лишить Избранную удачи. Недостаточно забрать из спасаемого мира, чтобы подтолкнуть его к пропасти. Заражение не происходит по щелчку пальцев. Оно как семечко: требует постоянной заботы и ухода, чтобы взрасти могучим развесистым деревом с прочной корневой системой. Миссия должна сама разрушить свою судьбу. Тогда мир не удержать от неизбежной гибели.

– Ничего себе! – искренне удивилась я, разглядывая сквозь прутья тяжелый амбарный замок.

– Есть правила. В Лэйтарии много сильных магов. Почти каждый из Лордов и Леди хорош в том или ином искусстве, но они не создают армий и не идут войной на соседей. А могли бы. Но любое действие рождает противодействие. Избранную мир принимает благодаря божественному благословению, если можно это так назвать. Странники же ограничены правилами, чтобы не быть отвергнутыми. Оттого им приходится действовать изнутри, прячась за масками.

– Слишком сложно, – пожаловалась я, понимая, почему в Избранные чаще попадают молоденькие девушки, а то и подростки. У них мозг гибче и память лучше. – А что произошло в Лэйтарии? Он все время держал тебя здесь. Или…

Я не смогла придумать, что «или». Я хотела гадать, варианты слишком пугали.

– Он забрал мою магию, – дрогнувшим голосом произнесла Алиса. – При всех. Для них это было очередным праздником. А для меня… Я не знаю с чем это можно сравнить. Но она была во мне. А потом ее не стало. Ты понимаешь, о чем я? Ничего на Земле не могло бы сравниться с этим чувством наполненности и блаженства.

Я неопределенно пожала плечами. Мой черный клубок почти не подавал признаков жизни. Я не ощущала его как что-то волшебное, дарующее радость или экстатический восторг. Но он был. И был живым.

– А он забрал это, – Алиса прижала руки к груди. У нее вновь начинался срыв. – Лучше бы я в тот день умерла.

Она замолчала, а я не нашла, что сказать. Фантазия рисовала худшие варианты того, как могла извлекаться магия. И то, как и что говорил Тинхе, рассказывая девушке о Центре, избранности и потерянном предназначении.

– Прости, что продолжаю спрашивать, но мне нужно это знать.

Номер семьдесят четыре повернулась ко мне. Сухие покрасневшие глаза, выплаканные многими месяцами ранее, смотрели с пугающей настороженностью.

– Зачем?

Я все еще боялась открыто признавать, что помню все. Намерения Тинхе в отношении меня оставались неясными. Частичная амнезия давала мне некоторое пространство для маневра. Откровенно врать запутанной Избранной тоже не хотелось. Поэтому я остановилась на обтекаемой полуправде.

– Все что происходит – невероятная дикость для меня. Вчера или уже позавчера, я, ничего не подозревая, легла спать. Укрылась одеялом – до сих пор чувствую запах лавандового кондиционера, – а проснулась в безумном мире, где любовь все моей жизни – злобный тиран, разрушающий миры и сердца девушек.

– Что? – узница дернулась, ударяясь затылком о прутья. – Какой еще тиран? Какая любовь?

Н-да, этот момент я могла бы и упустить. Но с легендой для Тинхе я буду гнуть до последнего. Чтобы даже после моей продажи на аукционе или расщепления, он мучился вопросом: «а вдруг я была той самой?».

Не вдаваясь в подробности, я рассказала ту же байку, что втирала Врагу. Мол, Лэйтария мой мир для спасения, а Тинхе – тиран, что пойдет на путь исправления. С каждым новым словом, Алиса все больше и больше походила на человека, что вот-вот мне врежет. Или оттаскает за волосы и впечатает лицом в решетку. Минимум, по печени разок ударит.

Конечно, я говорила с ней о любви к человеку, что превратил ее жизнь в герметичную Преисподнюю. Держал несколько лет в подземелье, и еще, бог знает, что делал. Например, одалживал Аматри.

– Это смешно, – выдавил из себя Алиса, когда ее лицевые мышцы достаточно расслабились, чтобы открыть рот. – Ты не можешь быть его судьбой. Все знают, что магия Избранных здесь не работает. Богам давно закрыт доступ в Золотую ось.

– Тогда как же я здесь очутилась?

Если я не могу убедить замученную девчонку, на что я рассчитываю с Тинхе?

– Это какая-то ошибка. Безумная провокация. Не может такого быть.

– Я здесь. И я жива. Что еще это может значить?

– Что Тинхе от тебя что-то надо, – привела разумный довод Алиса.

– Или, – что более вероятно – он готов ухватиться за любой шанс, чтобы не отсылать меня на аукцион или расщепление. Что ж, пусть занимается самообманом столько, сколько влезет. Я подожду. И, раз такое дело, я приношу свои глубокие извинения за его поступки. Мне очень жаль, что я так поздно появилась в его жизни.

Ох, надеюсь, Тинхе, ты нас подслушиваешь. Иначе, я зазря трачу актерские способности и выставляю себя сумасшедшей перед сильнейшей Избранной.

Истеричный смех разлетелся по широкому коридору, разбиваясь о потолочные своды. Уткнув лицо в ладони, белый цветок райского оазиса хохотала в голос. Мне стало немного жутко.

– Ты правда… правда… – почти задыхаясь, пыталась спросить она, – правда считаешь, что пришла… кха-ха… спасти его? Их?

– Ну, – пожала я плечами. – Сначала спасу тебя, а там посмотрим. Все-таки я тут без году неделя. Надо с чего-то начинать.

Смех прекратился резко, как вспарывающий нож горло. Гробовая тишина мгновенно поглотила маленькое пространство камеры. И в ней прозвучал совершенной чужой голос Алисы. Без красок. Без эмоций. Без души.

– Как?

Я опустилась на колени. Скользящий по полу свет, шел аккурат по маленькой выбоине в форме лотоса. Очень похожей на тот, что был вырезан у дверей на приеме Солярис.

– Я знаю, как открыть замок и попасть домой. Я вытащу тебя. Может даже сегодня.

– 3 —

Бешенного восторга моя идея не вызвала.

Я почесала затылок. Ладно, зайдем с другой стороны.

– Ты знаешь город?

– Если ты имеешь в виду местность, то да. Мне приходилось выполнять поручения, – она подняла руки и безвольно опустила их на колени. Сквозь тонкую кожу проглядывали синие венки. Отблески света танцевали на изящных запястьях. – Я не всегда сидела взаперти.

Я подсела к разделявшей нас решетке и снизила голос до шепота.

– Знаешь, где стоит телепортационная арка?

Девушка опрокинула голову вниз, скрывая лицо темными густыми волосами.

– Их по городу много.

– Эта, стоит в здании похожем на театр. Внутри все усыпано цветами, а посреди постамент, к которому ведет лестница. Этот телепорт только для лэй. Может еще Странников. Оттуда вышел Тинхе.

Девушка задумалась. Минуты замедлили ход. Молчание Алисы казалось бесконечно долгим, подобно цветочному меду, стекающему с края ложки в банку. По камере прошелся новый оттенок паники. Я ощутила дрожь.

Вдруг Тинхе придет в самый разгар побега. Или лэй спустится принести еды. Должны же нас кормить. Я все еще ждала, когда Враг исполнит обещание и предоставит накрытый стол со всем ассортиментом блюд. У меня, как бы большие планы на это!

– Я поняла, о каком месте ты говоришь, – пленница перебила мои мысли. – Но прежде, ответь. Когда ты сказала, что можешь вернуть меня домой, ты имела в виду Землю?

В ее вопросе звучало столько потаенного страха и неприкрытой надежды, что мне стало стыдно. Алиса застряла в Лэйтарии на несколько лет в качестве бесправной рабыни и узницы. Лишившись предназначения, она перестала верить, что выход найдется. И вот прихожу такая я, обещаю дом, а потом собираюсь спустить ее с небес на землю, но не на ту, которую хотела бы она.

Благодаря Центру, все Избранные вступают в новый мир с четкой уверенностью, что домой уже не вернутся. Можно пытаться, искать артефакты, торговаться с колдунами, умасливать богов, но без толку. Назад дороги нет. Лёша вытащил наши жребии. Но почему-то у Алисы эта мысль не задержалась.

– Нет. Туда нам дорога закрыта. Мне жаль. И в предыдущий мир возвращаться нет смысла. От него вряд ли что осталось.

Центр. Домом я назвала Центр.

– Тогда куда? Нам негде спрятаться в Лэйтарии. Бежать в любой другой мир Золотой оси бессмысленно. Я пробовала, Дробь. Он найдет. Всегда находит, – она вновь обхватила колени руками, притягивая их ближе к себе. Вжала голову. В этот раз Алиса глушила не слова, она душила эмоции. – Я не знаю, чего он хочет. Не знаю, что должна сделать.

Я ближе придвинулась к решетке. Хотя, куда ближе?

Я так хотела сказать что-нибудь утешительное. Что-нибудь вдохновляющее, как это делала наша Псевдолидер. Или мудро-житейское, как умела Лариса. Высокомерную глупость Блонди, что отрезвляла не хуже пакета со льдом за шиворот. Даже угнетающий фатализм Сомы подошел бы. Мол, пошли, терять нам нечего, наши души и так мертвы. Но я была собой, а не кем-то другим. Когда в моей жизни появилась беспросветная тьма повторяющегося дня, я сдалась.

Ноги зябли на холоде. После бессонной ночи и выматывающего выступления, силы почти сошли на нет. Я была вымотана физически и эмоционально. Если промедлю, тормознусь на старте, через день или час, я побег не потяну. Я безумно устала.

– Ты должна довериться мне, Алиса, – я поднялась на ноги и поковыляла к двери камеры. – Я знаю, что это нелегко, но оставаться здесь – не выход.

– Выход? – лицо девушки повернулось с пугающей медлительностью. Как в одном из фильмов ужасов, где все заканчивается очень плохо. Я протиснула руку между прутьями и нащупала замок. – А выхода тут нет. Не для нас. Не для вещей.

Замок щелкнул и приземлился в мою ладонь. Я толкнула дверь, отстраняясь назад. Та грустно скрипнула, распахнувшись настежь.

Глаза Алисы вспыхнули огнем. В мгновение ока она оказалась на ногах. Рука взметнулась к моему горлу, подобно ядовитой змее. Узница ухватила меня за ворот платья и дернула к решетке. Моя голова врезалась в металл.

– Какого черта ты творишь?!

– Ты одна из них, – злобно зашипела бывшая Избранная. – Он для этого тебя прислал? Проверяет меня?

Я бросила замок на пол и вцепилась в ее руку, стараясь ослабить хватку. Казалось, на секунду та поддалась, но лишь для того, чтобы еще раз со всей силы приложить меня лбом. Боль в голове взорвалась красочным фейерверком. Искры из глаз пустились вытанцовывать балетные «па». Из губы сочилась кровь.

– Хватит!

Девушка держала крепко. И удар у нее что надо. Откуда только силы в худосочном тельце?

– Зачем ты здесь? – она продолжала стискивать мой воротник. – Отвечай!

Каким-то образом я оказалась беззащитной перед слабой сломленной девушкой недавно едва державшейся на ногах. Моя правая рука была зажата между телом и прутьями. Вся борьба досталась левой. А она в упор отказывалась брать на себя роль ведущей. Алиса же не была ограничена таким набором дееспособных конечностей.

Понимая, что под прицелом мои жизненно важные органы, я поспешила предупредить:

– Ты не единственная тут со спецподготовкой. Меня тоже учили причинять боль! Если я возьмусь за тебя всерьез…

Следующая серия тычков по болевым точкам и в солнечное сплетение, пришедшие от Алисы, доказали, что обучение мы, конечно, проходили одинаковое, а вот реакция предмета воздыхания Клода, оказалась получше моей.

Задыхаясь, я повалилась на пол.

Ну кто ж ведет переговоры, когда надо вступать в драку?

– Зачем ты здесь?

– Я пришла за тобой, – простонала я, силясь подняться. Ноги подкашивались. Мне все еще было жалко Алису, но уже достаточно страшно за себя. К счастью, она отступила вглубь камеры, ближе к выходу. – Я – Избранная. Я здесь, чтобы спасти тебя.

Что-то в моих словах заставило ее остудить пыл.

– На замках стоят печати. Их нельзя открыть, если ты не коренной житель Лэйтарии. Даже лэй не могут.

Шутка на тему: «Ну я же Избранная!», потонула не прозвучав. Разбитая губа не позволяла свободно изощряться в словесности.

– Я не могу всего рассказать.

Как в двух словах объяснить про комок магии, дремавшей внутри меня? Я сама едва понимала, как это работает. Магия Золотой оси – магия заражения, что была доступна лордам и леди, обрела во мне жизнь. Дверь на приеме Солярис открыл не Аматри, а я. Финт, провернутый с туфлями и выходом из комнаты ожидания перед сценой, не имел смысла. Я могла ничего не делать, если бы догадалась проверить ощущения раньше.

Выгравированный цветок на корпусе замка навел меня на мысль, что магия на нем такая же, как и на дверях. А как еще должен открываться замок без скважины? Теория подтвердилась. Магия, что лэйтарцы используют в повседневности, имеет те же истоки, что магия, разрушающая судьбы Избранных.

Боги не хранили меня в мире Золотой оси. Но сама Золотая ось встала на мою защиту, когда дело коснулось Врага. Жаль, что Центр не предоставил инструкцию по ее использованию. Я б разочек шарахнула, в некоторых личностей.

– Нет, – забормотала Алиса, будто впадая в транс. – Я не понимаю. Как ты это провернула? Что за фокус?