Текст книги "Избранная 147/2 (СИ)"

Автор книги: Китра-Л

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

– Постараюсь, – серьезно кивнула я.

Принцесса глянула на меня с подозрением, но промолчала.

Пиксельные цифры табло замерли на тридцати четырех. Я все еще хотела есть. Я предчувствовала голодный обморок, одобренный стрессом, волнением и страхом выступления перед публикой.

– Ты говорила, шоу расписано по минутам.

– По секундам.

– Ну да. Примерно, сколько у меня времени до выхода?

– Два часа и двадцать семь минут с половиной.

– Два часа?! – воскликнула я, за что тут же получила сотню пар осуждающих взглядов. – Два часа? – уже тише переспросила я.

– И двадцать семь минут.

В желудке вновь забурчало.

– Жди очереди и помни, о чем я сказала, – холодно добавила Клеопатра, собираясь уходить.

– Ты куда?

– У меня таких как ты, еще несколько сотен и гора других нерешенных проблем. Считаешь, мне больше нечем заняться, кроме как сопровождать твою персону? Камер-лэй, утром ты произвела фурор. В обед твое появление обсуждали во всех новостных лентах. Вечером тебя покажут на одном из известнейших, элитарных приемов Лэйтарии. Тобой будут восхищаться примерно полторы минуты. Ты познакомишься со многими удивительными личностями и, если повезет, мелькнешь перед взором кого-нибудь из Вечных. К полуночи вернешься домой. А завтра, о твоем существовании забудут. Ты – пустышка, что по воле случая вытянула золотую звезду. Так что не мешай работать тем, кто действительно занимается делом.

Разговор был окончен.

Я осталась одна среди толпы неизвестных людей и с пустым желудком. На долгие два часа и двадцать семь минут. Или должна была остаться таковой, если бы не один из основных инстинктов, побуждающих людей и других животных к решительным действиям.

«Хотя бы воды, – думала я, оглядываясь по сторонам. – Стакан воды. Конфетку. Что-нибудь, что не позволит опозориться на сцене арией китов из желудка». Не может такого быть, что всем запрещено принимать пищу перед выступлением. Египетская камер-лэй меня невзлюбила, оттого и выставила жесткие ограничения. Наверняка же все не так.

Я взялась за изучение обстановки. Сцена была рядом. Она выходила в сад, где стояли фуршетные столы и собрались гости. Еду готовили в одном из секторов и выносили на улицу. Я подошла к стене, что ближе всех располагалась к улице. От маленькой заветной канапешечки, созданной в сознании, меня отделяло тридцать сантиметров стройматериала. Перед глазами визуализировалась скатерть с фарфоровыми блюдцами, шоколадный фонтан, сырные шарики и графин с фруктовым напитком.

Рот наполнился слюной.

Нас несколько сотен здесь. Еще несколько сотен бегает по цветочной конструкции. Леди и лорды внимают очередному выступлению. Незаметные лэй снуют между гостями разнося еду. Одна маленькая, невзрачная я, с перчатками, что скрывают отсутствие вейоса, могла бы просто выйти, взять полупустой поднос с едой и уйти с ним. Никто бы не обратил внимание.

Я же была создана для этого! Мой супер-навык Избранной, что был приобретен в Центре. Только ради этого момента! Полгода изматывающих тренировок, ради одного незначительного умения, что спасет мир!

Или одну человеческую жизнь.

Мою.

Загоревшись идеей, я протиснулась между очередью псевдоколлег. План был прост – выяснить схему внутреннего строения зала и прилегающих к ней сооружений, при этом, не потеряв из виду закулисье.

Когда на табло щелкнул номер семьдесят три, я знала, куда ведут соседние комнаты и вычислила вход. Все были заняты собственными делами. Никто не интересовался, почему вокруг них шлындает камер-лэй с парой туфель в руках и анализирует входы и выходы. Найденная мной дверь вела прямиком наружу. Без охраны и дополнительных уровней. Зашла и вышла. Никаких самораздвигающихся створок. Обычная дверь, но с тем же символом, что считывает вейос.

Набравшись решимости, я дождалась, когда одна из камер-лэй направилась в нужную мне сторону. Пристроилась тенью за ее спиной. Девушка повернула ручку, толкнула дверь. Я пулей метнулась вперед, подставляя ногу, чтобы не дать той закрыться. Дверь замерла. Мою ногу не прищемило и не раздавило. Я мысленно выдохнула.

Значит, проходить без вейоса нельзя, но в случае чего, подпирать мною двери можно. Чудесно! Какая потрясающая от меня польза. Если на будущем аукционе Избранных предложат рассказать о себе, обязательно упомяну этот дивный факт. Отныне я не Дробь, а дверидержалка. Двериподпиралка!

Выждав пару секунд, я высунула голову наружу. В уши ударила развлекательная музыка, завораживающая ритмичными мотивами. Заставив себя не отвлекаться на сцену, я бросила взгляд на толпу. Люди смотрели представление, непринужденно общались между собой, кружа с бокалами по зеленой лужайке. Столы скопились под праздничными навесами. Ледяные скульптуры стояли по центру. Кавалеры развлекали дам беседами, те проявляли свою благосклонность. Кроме самих себя, своих спутников и шедшего без остановки шоу, леди и лорды никого не замечали. Черного пятна моего пленителя среди них не было.

В трех метрах от меня стоял наполненный яствами стол. Основной контингент приема собрался у сцены. Столики на отшибе их интересовали мало. А посмотреть было на что. Они ломились от нетронутой еды, источая аппетитные ароматы.

Я толкнула дверь. Посчитала, сколько секунд ей требуется, чтобы закрыться почти до конца. Остановила ее. Мне хватит. Я успею добежать, схватить бутерброд и вернуться обратно до того как дверь закроется.

Три метра.

Туда и обратно.

Я смогу.

Я Избранная.

Я проделывала подобное под носом Клода десятки раз.

Тем более я босиком.

Пробежаться по газону – плевое дело.

Я сделала вдох. Выдох. Еще раз посмотрела на туфли в руках. Увела ногу назад для разгона. Опять посмотрела на туфли и чертыхнулась.

– Вот поэтому ты и Дробь, – буркнула я сама себе под нос.– Как тебя Атрос выбирал?

Поставила туфли между косяком и дверью, не давая ей закрыться, и спокойно побрела к заветной цели. Избранная, ага. Я помотала головой, сгоняя лишний стресс. Проскочив к вожделенным яствам, я на секунду замешкалась. Глаза разбегались. Слишком много всего. И еще больше того, что я никогда в жизни не видела.

Благодаря своим подругам по избранности, мне довелось попробовать много разной пищи из других миров. Вкушая их, иногда я не подозревала, что ем – овощи, фрукты, ягоды или дичь. Чего только стоила та гадость, которая была в моей собственной комнате. Рыбу я опознала, но окружающий ее гарнир до сих пор оставался в моей памяти приторно-сладкой, волокнисто-рассыпчатой мерзостью доводящей до тошноты.

Остановив выбор, на чем-то напоминающим бутерброд с томатами и овощами, я взяла салфетку и потянулась к блюду.

– Прошу прощения, – прозвучал голос за моей спиной.

Я замерла как кролик на автостраде. Рука зависла над тарелкой.

– Раньше я тебя не видел, – обладатель чудного баритона возник в поле моего зрения.

Пульс подпрыгнул к горлу. Адреналин подскочил до высшей отметки, активируя выработанный рефлекс. Тут бы мне порадоваться, но проблема в том, что этот самый рефлекс был выработан во время воровства завтрака у Клода.

Я схватила бутерброд. Впилась в незнакомца взглядом «ты никогда меня не догонишь, цельнометаллическая, злобная статуя, этот шмат еды принадлежит мне», и, петляя, рванула в противоположную от двери сторону.

– 12 —

Черт! Черт! Черт!

Камер-лэй предупреждала ни с кем не разговаривать. Враг же упоминал, как легко меня могут опознать Вечные из Незыблемого трона.

Я огибала шатры, виляла между парящими лентами. Мягкий газон холодил кожу босых ног. Волшебная мелодия клавесина сменилась задорным ритмом, аккомпанируя моему бегу. Я придерживала юбку, чтобы не запнуться о длинный подол и кубарем не покатиться по площадке, сметая хрупкие конструкции уличного празднества. Люди расступались на моем пути, но не удостаивали более чем одним взглядом. Я не была тем развлечением, что могло бы надолго удержать внимание особ из высшего света.

Мужчина на какое-то время пропал из поля моего зрения, но потом, белый костюм вновь замелькал среди шатров. В этот самый момент я оказалась у очередной стены с дверьми. Я надеялась, что пока буду бежать к ним, одна из сотен дверей откроется. Здесь не было стражников, но кто-то ведь должен здесь ходить?

Ну же! Я так надеялась на это! Забежать внутрь и затеряться в бесконечных коридорах. Спрятаться, переждать и вернуться назад. Не будет же этот надоедливый гость преследовать меня вечность. Что это вообще за мода догонять людей, которые хотят перекусить в одиночестве?

Я обернулась.

Он продолжал медленно приближаться. Как в одном из тех фильмов, где жертва несется со скоростью сто километров в час, а маньяк неспешно идет за ней и все равно догоняет.

Ну что, Тинхе. Тебе бы самое время неожиданно появиться и спасти меня.

Но нет, конечно, нет. В мире Золотой оси нет места воли богов и простому благородству.

Я отступила назад. Еще назад. Дверь была прямо за мной. Все что мне оставалось – это стоять и смотреть, как он сокращает между нами расстояние.

Он. Мужчина в обычном костюме-тройке нежно-кремового цвета, почти в тон совпадающим с моим платьем. Правая сторона пиджака расшита узорами разноцветных нитей, вторая оставалась девственно чистой. Из-под шляпы с мягкими полями и небрежной вмятины посередине, выбивались светлые пряди волос. Его походка была уверенной, но мягкой. Не как у Тинхе, что шел почти напролом, сметая все препятствия. Этот, как будто подкрадывался, аккуратно загоняя жертву в заранее расставленные силки.

Его аура искрила золотом и сиренью. Буквально. Вокруг мужчины вился полупрозрачный ореол дымки. Похожую, я видела в руках у Врага. Примерно так же визуализировалась магия в Центре. Этот тип напоминал подобие какого-то пассивного колдовства.

Чем ближе он подходил, и чем внимательнее я его разглядывала, тем отчетливей у меня складывалось понимание, что таких красивых мужчин не бывает. Они существуют на страницах дорогих журналов или в рекламе часов, которые я не смогла бы себе позволить, продай все свое барахло вместе с квартирой. И эта мысль была очень странной для меня, поскольку так откровенно я раньше чужой красотой не восхищалась. Что-то в его внешности заставляло меня цепенеть, позволяя мужчине продолжать ко мне приближаться.

Мне нельзя заглядываться на других мужчин! Моя цель – Враг. Но отвести глаза от улыбчивого незнакомца было невозможно. Лёша тоже постоянно улыбался. Но он улыбался как-то по-свойски. Как мужчина, на которого ты сразу вешаешь ярлык «друг». Рубаха-парень, с которым приятно проводить время, дискутировать на разные темы, делить своим хобби, но которого никогда не представляешь рядом с собой в ЗАГСе или в постели. Мужчина же напротив, улыбался совсем не так. Не по-дружески. Пластика тела, мимика лица и глубокий проникающий взгляд, ясно давали понять, что то, что между вами и им может произойти, не имеет ничего общего с дружбой, но вам это понравится, и вы вернетесь за продолжением.

С немалым потрясением я разглядела в его руке мои туфли. Он небрежно нес их в левой руке, удерживая за ремешки безымянным пальцем, и покачивая ими в такт своей походке.

Черт!

Я сделала еще шаг назад, отступая дальше к двери.

Пожалуйста, откройся! Люди, кто-нибудь, выйдите подышать свежим воздухом!

Мужчина остановился за пару метров от меня. Я плотнее сжала губы, чтобы с дуру не ляпнуть глупость, рушащую все прикрытие.

Сердце заколотилось в груди. Не от страха. От трепета, что сейчас со мной заговорит самый красивый человек, что я видела в жизни. И при этом, в своих руках, он будет держать мои туфли. Никогда, никогда со мной не происходило ничего столь милого и романтичного.

Голос разума запротестовал:

«Не смотреть. Не смотреть! Храни верность Врагу. У тебя важный социологический эксперимент. Ты не сможешь убедить Врага, что он твоя судьба, если влюбишься в первого попавшегося красавчика».

Мужчина кашлянул, привлекая к себе внимание. Я дернула головой, поняв, что глупо стоять на месте и с упорством страуса разглядывать зеленую лужайку.

Тупой мир с его красивыми лордами!

Я неохотно посмотрела на навязчивого собеседника, непроизвольно дернувшись назад.

Мужчина открыл рот, собираясь сказать что-то, от чего у меня наверняка подкосились бы ноги и тут двери позади начала открываться. Я едва успела среагировать, чтобы не упасть в неизвестность и не сшибить выходящего. Человек в шляпе заинтересованно глянул мне за плечо. Я увидела, как в голубых глазах растет непонимание и недоверие. Потом он посмотрел себе под ноги, будто проверяя, где находится.

Любопытство одолело и меня. Кого такого интересного увидел мой преследователь? Я обернулась, одновременно отодвигаясь в сторону, чтобы пропустить долгожданного спасителя.

За дверью было пусто.

Никого.

Длинный коридор убегал в тишину безмолвных стен. Мне не потребовалось много времени, чтобы понять – это мой шанс. Дверь где-то заклинилась или произошел сбой, или еще что угодно, но она открылась. Большего и не надо.

Я опрометью бросилась вперед.

Эхо моих шагов неслось впереди меня, пока вдруг не оказалось перекрыто недовольным голосом.

– Да стой же!

На этот раз мужчина не дал мне фору. В два счета пресек натренированный спринт профессиональной Избранной, вылавливая на ходу.

Вот я бегу. Вот меня перехватывают, поднимают в воздух, разворачивают и ставят на пол. Я почти раздавливаю бутерброд в кашицу, но не отпускаю.

– Попалась! – обрадовался незнакомец.

Я удивленно моргнула. Отвела выпавшую прядку за ухо и растерянно сказала.

– Ох, простите, я вас не заметила.

– Я выиграл, – светлые глаза отражали победу и ликование. Так близко ко мне, он больше не казался немного иным. Юнее, задорнее, ноткой очаровательного хвастовства. Официальный костюм добавлял ему солидности и возраста, но приглядевшись, я поняла, что Враг будет его постарше. Совершенно зря я именовала его мужчиной. Молодой парень лет двадцати пяти – вот его предел. – Я раскрыл твой маскарад.

Наверное, осознание, что я его старше, сделало меня смелее.

– О чем ты?

Ощущать на себе руки постороннего человека было непривычно, но отчего-то приятно. Вроде ничего особенного, но из-за одного незначительного жеста я почувствовала себя привлекательной. До сего момента, ни наряд, ни украшения, ни прическа не пробуждали во мне таких ощущений. Я не ассоциировала себя с отражением, что щеголяло в новом наряде с первоклассным макияжем. Мне было неуютно. Меня как будто не существовало. Душа, отделенная от тела. Вещь.

– Ты новенькая, я прав? Кому нашли замену?

Я помотала головой. Трудно было подобрать слова. Присутствие незнакомца сбивало с толку. Казалось, я заново переживала приступ возвращения воспоминаний. Только в этот раз вспоминать было нечего.

Что происходит?

Я попробовала отвести взгляд. С трудом оторвалась от притягательной улыбки, прошлась по шее, оценила мощную грудь и остановилась на бутерброде. Очень неловко, но своевременно мои руки нашли себе место на торсе мужчины.

«Давайте, физиологически потребности, работайте, – подбодрила я себя. – Концентрируйтесь на желании утоления голода. На еде».

– Ты должен меня отпустить, – с трудом ворочая языком, потребовала я.

– Сначала ты скажешь, как тебя зовут.

Я нахмурилась, сам-то парень не представился. Он склонил голову, будто собираясь пошептать мне что-то на ушко. Одновременно с этим из глубин коридора раздался знакомый, раздраженный голос.

– Аматри! Не лучшее место ты выбрал, чтобы развлекаться с лэй.

Парень резко от меня отстранился, но из рук не выпустил.

– Тинхе, – коротко поздоровался молодой лорд. – Это не то, что ты подумал. Она не лэй.

Тот пропустил приветствие мимо ушей, как и дальнейшие слова, да собственно и меня. Он не остановился, он шел дальше по своим делам не желая продолжать разговор. Названный Аматри демонстративно закатил глаза. Я же попыталась просигнализировать Врагу, мол, меня все еще удерживают. Но мужчина потерял интерес к нашей паре. Видимо не привык обращать внимание на лэй, оттого и не потрудился узнать в ней меня.

– Тинхе! – плюнув на гордость, позвала я.

На этот раз Врага проняло. Он остановился. Покосился на меня. Я состроила рожицу. В темных глазах медленно, почти болезненно рождалось узнавание. Недоверие сменилось растерянностью. Он оглядел коридор, проверяя, находится ли он там, где предполагал.

– Аматри, – вздохнул Тинхе, возвращаясь к нам, – ты опять трогаешь чужие вещи?

– С чего ты взял? – ладони парня на моей талии напряглись. Я тем временем пыталась представить, куда деть собственные руки. Мы еще не прошли с Врагом все пункты стадий его влюбленности в меня, так что, для фаз «соперник из ниоткуда» и «ревность на пустом месте», время не пришло. В будущем я не собиралась заводить реального конкурента для Тинхе.

– Это моя камер-лэй, – Враг крутанул кистью, раскрывая ладонь и тем самым предлагая передать служанку своему хозяину.

– Не может этого быть, – усмехнулся преследователь. – Опыта у меня немного, но нашу коллегу я опознать могу. Скажи ему, кто ты, – обратился ко мне человек в белом, усмехаясь.

Я мотнула головой.

– Аматри, – спокойно попросил Враг, – отпусти камер-лэй. Ты ее пугаешь. Лучше объясни, отчего ты решил, будто она кто-то больше, чем часть развлекательного представления Солярис.

– Она прошла защиту, – человек в белом указал назад. – Защиту, что непроницаема для всех, кроме Незыблемых.

Враг покосился на меня. Я пожала плечами.

– Он преследовал меня. Я убегала, – внесла я свои пояснения. – У двери догнал.

Ответ Врага удовлетворил.

– Аматри, а ты уверен, что не сам открыл дверь?

На лице парня отразилось сомнение.

– Дай угадаю, – продолжил Враг. – Ты весь вечер маялся скукой. Дразнил леди, которые считают выше своего достоинства тебе отвечать. Когда это дело наскучило, принялся за лэй. Но те всегда следуют протоколу, и ты вновь впал в меланхолию. Покружил по каменным дорожкам, и наткнулся на маленькую камер-лэй, что нарушала ерундовые правила Солярис. Неутомимая сущность не позволила оставить все как есть, и ты любезно обратил внимание девушки на себя. Она же, сделала то, что мечтает сделать каждый, кто общается с тобой дольше пяти секунд, рванула наутек. А дальше, у тебя случилось затмение. Ты поддался азарту. Спутал желаемое с действительным. Сделал неверные выводы в угоду своей прихоти.

– Все было не так! – начал заводиться парень. – Не совсем так. Дверь открыла она.

– Скажи мне, Аматри, когда ты загнал ее в угол, как близко ты подошел ко входу, чтобы ошибиться? Если бы могла она проходить сквозь защиту Незыблемых, неужели не сделала бы этого сразу, а ждала бы тебя?

– Она играла со мной, – неуверенно ответил он, теряя весь пыл. Аматри бросил взгляд на меня, отчаянно выискивая крупицы, что подтвердили бы его правоту. – На ней перчатки. Она скрывает свою принадлежность.

Враг многозначительно посмотрел на собственные руки. Аматри смутился.

– Тинхе, ты понял, что я имел в виду.

– Мне жаль, – он положил мне руку на плечо. – Ты ошибся.

– Погоди, если она твоя камер-лэй, почему выступает на празднике Солярис?

– Одолжил кузине, согласно внутреннему протоколу.

Парень в белом поджал губы. Он понимал, что его водят за нос, но не мог вычислить как. В силу юного возраста и статуса, гордость не давала легко смириться с проигрышем. Аматри привык, что его ни во что не ставят равные, и чертовски устал от этого.

– Тогда одолжи ее и мне тоже.

– 13 —

– Я так не думаю, – холодно ответил Враг. – У меня одна камер-лэй. Одолжил я ее Солярис на полторы минуты выступления на публике. На твоем месте, я не стал бы заявлять требования на обозначенные девяносто секунд. Люди могут неправильно о тебе подумать. Пойдут слухи о мужской несостоятельности, – Тинхе многозначительно вздернул брови.

– Кто бы говорил, – ни капли не смутился Аматри. – Сто лет тебя без этой черной дряни не видел. Все скрываешься. Прячешься. Неужто решил довериться камер-лэй. Или у тебя есть другие, более веские причины держать ее при себе?

– Какие еще нужны причины заводить камер-лэй? Она меня развлекает.

– Какими, позволь спросить, талантами?

Враг перевел взгляд на меня. На зажатый в руке бутерброд.

Заминку Тинхе я понимала. Угадать по моей внешности яркий творческий талант было сложно. Тем более тот, что мог бы прийтись по вкусу Страннику, видевшему чудеса сотен миров.

– Она прекрасно… декламирует стихи, – нашелся он с ответом.

Я вытаращила на него глаза. Какие «стихи»? Какой «прекрасно»?

– Стихи? – Аматри дернул меня за плечо, поворачивая к себе лицом. – По люззору говорилось о невероятной пластике и акробатических данных.

– Они были рождены поэзией моей души, – томно ответила, прижимая руки к сердцу. Дальше мне бы завести шарманку из пронзительного-романтичного стихотворения, но кроме рубленого слога Маяковского и его «Я достаю из широких штанин» в голову ничего не лезло.

– Бред. Вы оба водите меня за нос.

– Может и так, – согласился Враг. – Но это не повод меня допрашивать. У тебя на то ни прав ни полномочий, Аматри. Это я застал тебя со своей камер-лэй в месте, где ей быть недозволенно, а не наоборот. Поэтому, позволь-ка и мне провести небольшое расследование.

Враг перешел к решительным действиям. Он перехватил меня за талию, буквально вырывая из рук Аматри. Недобро глядя на собеседника, он щелкнул пальцами. В ладони сверкнул сиреневый огонек и сразу рассыпался пылью на черной перчатке.

– Зачем ты использовал на моей камер-лэй магию?

На красивом лице проступили красные пятна.

– Она… она убегала.

– Неудивительно, – резюмировал Враг. – А потом, когда ты решил, что она гм… леди, почему не отменил заклинание?

– Я забыл, что задействовал ось, – признался тот, и внезапно встрепенулся, вновь с вызовом глядя на Тинхе. – Забыл, потому что оно на нее не подействовало. Как будто она такая же, как…

– Хватит! – оборвал его Враг. От его голоса по коже побежали мурашки. Аматри дернулся отступить назад, но в последнюю секунду вспомнил о собственной гордости и лишь недовольно дернул губой. – Хватит молоть чушь. Ты ошибся. В очередной раз. Признайся себе в этом и проваливай.

Прозвучало грубо. Тинхе не стоило так сильно напирать на парня. Ему следовало дать тому пространство для маневра. Возможность уйти достойно.

Голубые глаза человека в белом застыли на моих перчатках. Если он стянет ее. Если оголит скрытый участок кожи…

Тинхе то ли не заметил вмиг изменившегося настроения товарища, то ли не имел возможность что-то предпринять.

– Мои босоножки! – воскликнула я, перепугав обоих жителей Лэйтарии.

Парень вздрогнул. Враг вышел чуть вперед, отодвигая меня себе за спину.

– Это твоя обувь? – Враг кивнул на золотистые орудия пыток.

– А это история про Золушку?

Тинхе не глядя нащупал мою руку. Поднял вверх ближе к лицу. Листик салата одиноко торчал между двумя кусочками хлеба. Остальные внутренности растерялись где-то на ходу.

– Ты была в гримерке, а он на праздничном фуршете. Почему у него твоя обувь, а у тебя еда?

– Это называется расстановка приоритетов.

– У меня из-за вас мигрень, – пожаловался Тинхе.

Сбитый с толку Аматри смотрел на мои туфли так, будто видел их в первый раз.

– Я собирался их вернуть, – с сомнением произнес он, отдавая Врагу.

Тот мотнул их на пальце. Каблучки стукнули друг о дружку, создав облачко знакомой мне золотистой пыли.

Я задумалась, каково рода отношения у этих двоих? Рабочие? Личные? Выглядело так, будто Аматри стоял ниже по положению Тинхе, но знал о последнем какую-то гадость, что тот предпочел бы оставить в закромах. Если бы не эта маленькая болевая точка, человек в белом не посмел бы так себя вести со Странником.

– Солярис… – недовольно протянул Враг.

– Солярис, – спохватился Аматри. – Она ненавидит, когда пропускают ее выступления. Свободного вечера, кузен! Развлекайся, – бросил он воплощению тьмы и мрака, устремившись к выходу.

Я, обрадованная закончившейся семейной драме, двинулась вслед за ним. Враг перехватил меня в последний момент, заставляя остановиться.

– Мое выступление…

– Подождет.

– Но…

– Давай-ка отойдем в сторонку, пока не встретили еще кого-нибудь из моей семейки.

Он приложил ладонь к стене. Перчатку окутал мягкий сиреневый цвет. Панель поплыла заревом, щелкнула и отодвинулась в сторону. Новоявленная дверь открыла проход в небольшую комнатку устланную коврами и подушками. С потолка свисали прозрачные ткани. Мягкий свет ламп лился сквозь цветные стекла абажуров.

– Декорации с прошлого праздника, – как бы извиняясь, пояснил Враг. – Солярис не любит с ними расставаться и сбрасывает в дополнительные секции ложи. Кстати, – он вырвал у меня бутерброд, в одно мгновение дематериализуя его из пространства.

Был бутерброд – нет бутерброда.

Все старания, пройденные испытания, мучения – все полетело к чертям.

«Враг – это Враг», – мужественно напомнила я себе.

– Не ешь что попало, – продолжил Тинхе спокойно, будто только что не разрушил все мои надежды. – Неужели в твоем подсознании ничего не сохранилось? Нельзя пихать в рот иномирную пищу.

– Но я же ела у тебя дома, – возразила я, чуть-чуть приходя в реальность.

– Обед был подан в соответствии с меню, что пригодно для жителей твоего мира.

– Ты говорил, что я смогу поужинать на фуршете.

– После выступления, я бы отвел тебя к тем столам, на которых находились пригодные для тебя угощения. Блюда расставляются так, что в центре оказывается наиболее пригодные для большинства видов, а по краям самые экзотичные. Мою расу можно назвать всеядной. Наш мир настолько развит, что мы не испытываем затруднений ни в одной из областей. Но лэй… они уязвимы в таких мелочах как пища, воздух, магия. Такие сложности – наша забота о них.

– Не похищали бы их из дома, не пришлось бы идти на столь великие жертвы, – не удержалась я от иронии. Враг красочно вздернул бровь, мол, серьезно, чем ты недовольна? Я пересилила гордость и скупо улыбнулась. – То есть, я хотела сказать, спасибо за заботу.

Небольшой плюс в сложившейся ситуации был. Тинхе спас меня от гипотетического расстройства желудка. Это конечно не то же самое, что спасать мою жизнь от грозного дракона или ценой собственной души вытаскивать из лап некроманта-рецидивиста, но для начала сойдет. Все, с чего-то начинали.

– Неважно.

Он напряженно прошелся по комнате, безжалостно сминая сапогами мягкий ворс ковра.

– У тебя много братьев и сестер? – спросила я.

Я свою родню иногда годами не вижу, а тут за один день знакомлюсь с семьей Врага. Неспроста это.

– Аматри не мой кузен, а Солярис не моя кузина. Мы родственники не по крови, а по статусу.

– Они оба Странники?

Аматри, может быть, но Солярис никак не походила на любительницу путешествий без комфорта и личной свиты.

Мужчина мотнул головой. Означать это могло что угодно

– Не связывайся с ними. Они не умеют играть по правилам, и совершенно неуправляемы. Солярис вздорная, завистливая и мстительная. Без сожаления рвет глотки конкурентам. Аматри младший из нас, пороки все те же. Тебе повезло, что у него недостаточно опыта. Юн, горяч и скоропалителен в решениях. Поверни он ситуацию чуточку иначе, и ты стояла бы не здесь, а в очередь на расщепление. Все что ему нужно было сделать – стащить с тебя перчатку и увидеть отсутствие вейоса. К счастью, кузен побоялся выставить себя дураком перед тобой, – неожиданно закончил Враг. Задумчиво хмыкнул и отвесил мне короткий комплимент: – Молодец.

– Правда? Почему?

– Ты смутила его. И не говори, что сделала это не специально. Позволь думать о тебе как об умном собеседнике.

Враг – мастер комплимента, блин.

– И не собиралась, – нахмурилась я. – Я напомнила о туфлях нарочно. Потому что это мои туфли. Они очевидно дорогие, а я в жизни не носила дорогих вещей. Так что если ты позволишь, – я протянула руку, поманив пальцем женский ад на золотых шпильках. – Тебе я тоже не доверяю. Их надо будет вернуть.

Враг закатил глаза. Реально закатил! И вернул туфли.

Чувство триумфа длилось недолго. Мужчина проверил, заперта ли дверь. И пока я выбирала, на какой бы мягкий изысканный пуфик примоститься, пошел в наступление.

– Объясняй, – потребовал он.

– Что?

– Что, во имя Незыблемого трона, это было?

– Еще раз. О чем ты?

– Почему ты ушла от своих коллег по цеху, зачем привлекла внимание Аматри и как проникла в эту часть здания? – перечислил он, загибая пальцы.

– Ты все сам объяснил минуту назад, – пожала я плечами, искренне недоумевая.

– Нет, я это выдумал на пустом месте. Теперь мне нужна правда.

Что говорили великие лжецы? Чем наглее и неправдоподобнее ложь, тем охотнее люди в нее верят?

– Ладно-ладно, успокойся, – я тяжело вздохнула, чтобы дать себе мгновение на перезагрузку эмоций и мыслей. Я должна была звучать убедительно. Я подняла глаза на мужчину и, совладав с голосом, проникновенно заговорила: – Правда в том, Тинхе, что я пыталась спасти тебя.

– От кого?

– От горькой и безответной влюбленности в меня.

– 14 —

К чести Врага, смеяться он не стал. Вслух, по крайней мере. Но темные антрацитовые глаза, с примесью напускного безразличия, заискрились золотом веселья.

– Не знаю, что в твоих словах более комично. То, что ты собираешься кого-то спасти или то, что этот кто-то – я.

– А то от чего я хочу тебя спасти, тебя не смешит?

Разговаривая с Врагом я почему-то ощущала себя ребенком, который съел банку варенья и теперь пытается убедить родителей, что это не он, хотя все руки перепачканы ягодной сладостью. Впрочем, невольный уход в ребячество, должен был снизить мою опасность в глазах Странника.

– Для меня это представляло бы угрозу, не будь я лэйтарцем, и находись мы в любом другом мире, что лежит за пределами Золотой оси. А так, да. Это была бы серьезная угроза, и я нуждался бы в спасении.

– Но я Избранная! – топнула я ногой. – Ты до сих пор не понял?

– О, еще как понял, – мелькнул сарказм в насмешливом тоне. – И, кажется, сам тебе об этом сказал.

– Я настоящая Избранная! Смотри, ты же не выяснил, как я прошла сквозь вашу мегазащищенную арку?

– Вообще-то, выяснил, – разом осадил меня Враг. – Сбой в работе.

Я удивленно открыла рот.

Когда успел-то?

– Пока ты совершала диверсию по срыву праздника кузины, делала набеги на ее фуршетный стол и давала поводы Аматри сомневаться в нашей легенде, я нанес визит своим коллегам. К счастью, Солярис достаточно умна, чтобы высылать приглашение всем потенциальным поставщикам развлекательных зверушек.

Я проглотила последнюю фразу. Это камень в мой огород, за то что решила представиться камер-лэй.

– И что ты выяснил? – мой голос задрожал.

Враг немного помучил меня молчанием, смакуя каждое мгновение трепетного страха и блаженного неведенья.

– Среди прослойки миров разыгралась буря. Одна из молний угодила к нам. Система посчитала выброс энергии за импульс, содержащий код на случай экстренного перемещения. Таким образом, портал сработал. Тайна раскрыта. Твое появление в Лэйтарии – дело рук счастливой случайности.