сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 34 страниц)
Когда он подошёл слишком близко, настолько, что между ними оставался всего шаг, Бруклин резко развернулась, бросив при этом чёрную майку на кровать, и посмотрела ему в глаза (для этого Стоун пришлось приподнять голову, ибо Капитан все еще был её изрядно выше).
Тихий, успокаивающий вдох.
Это всё к лучшему, всё к лучшему.
— Я не приглашала тебя сюда, Стивен, ты нежеланный гость.
В горле пересохло и под конец фразы девушка еле выдавливала из себя слова.
Но самым ужасным, морально давящим на неё грудой камней фактором был его взгляд. Стивену явно было что сказать, он хотел, колебался и не мог никак решиться.
Куда же делась вся твоя хваленая смелость, Капитан?
Брук про себя отметила, что отныне не будет называть его по имени. Сухое «Капитан» подходило ему куда больше. И тут обида роли нисколько не сыграла, так что…
Кого я обманываю, Господи?
Всё это длилось секунду, может — две, но мгновение словно замедлилось. Почему всегда так, а? Самые сложные в жизни моменты тянутся резиной? И тебе ни в коем случае нельзя эту же резинку перерезать, ибо она привязана к тебе. Приклеена. Намертво.
Бруклин ещё раз устало вздохнула — который раз за этот день — и опустила глаза.
Нет. Хватит с неё на сегодня. Пусть катится ко всем чертям, пусть даже к тем инопланетянам, что в 2012 напали на Нью-Йорк, ей все равно куда. Лишь бы на данный момент подальше от неё.
— Всё, что ты сейчас скажешь, будет использовано против тебя. Так что проваливай с моей квартиры, пока я действительно не познакомила твою голову с табуреткой.
И это всё — не смотря на него. Куда угодно, — в окно, на шкаф, на разбросанные по полу вещи — но не на него.
Шаг в сторону — как своеобразный побег, и плевать, что она находилась в своей, хоть и старой, запылённой квартире.
Она собиралась выйти из комнаты и направиться на кухню. Или в комнату Алек…
Когда родное имя всплыло в голове, Брук чуть не вписалась в угол.
В общем, плевать куда. Главное, чтобы Капитан тихо покинул её квартиру.
Планы прервались перехватом со стороны противника. Бруклин показалось, что его рука на её запястье обжигала. А ещё, что она вот-вот расплачется, грозясь разразиться очередной истерикой.
— Мне больно, Капитан.
Сухо, по факту. И стараясь подавить в голосе слёзы.
Он отпустил моментально, но своего добился: девушка остановилась и снова развернулась к нему лицом.
— Я не знал про Алекс. И про то, что я Капитан Америка — тоже хотел сказать. Просто выжидал нужного момента, — говорил Роджерс, излагаясь четко и по сути. Хоть и знал, что его оправдания сейчас никакого эффекта не могут возыметь. Говорить она ему попросту не даст.
— Не нужно оправдываться, Капитан.
По его ушам резануло такое обращение. И, чертжезадери, как она сейчас интонацией напоминала Старка.
— Нужно. Я виноват, я…
— Ты… Даже эпитетов подобрать не могу, кто ты… — прорычала Брук. Почему он не может просто оставить её в покое? — Выметайся из моей квартиры, иначе…
— А иначе что? — Стив посмотрел на неё с вызовом.
Он знал, что злить сейчас её было себе дороже. Знал, что сам затеял всю эту кутерьму. Но почему она не давала ему хотя бы объясниться?
Бруклин уже готова была ответить, и, кажется, заплакать, поэтому он пресёк все это одним шагом в сторону Стоун и заткнул рот девушки поцелуем.
Она уже, не контролируя эмоции, в открытую плакала и дубасила Стивена по груди, словно это как-то могло ей помочь в освобождении. Но нет, парень был скалой, которая ей даже подвинуться не давала.
Целовался Стив отчаянно и явно показывал, что отпускать её не собирается. А ей было больно до одури.
Когда Капитан отстранился, первое, что пришло Брук в голову — это опелуха. И звонкий удар ладони о лицо прозвучал эхом по коридору.
— Пошёл. Нахер. Из. Моей. Квартиры, — прошипела Стоун, глотая очередные порывы к истерике. Слёзы уже текли не таясь, и она ничего с этим поделать не могла. — Убирайся вон, слышишь! Видеть тебя не могу!
Это был полный провал её самообладания. Девушка опять трещала по швам, но, может, сейчас так нужно было? Выреветься-выплакаться, а потом с холодком в душе рассуждать о дальнейшем плане действий?
Сейчас даже идея со звонком Старку перекрылась эмоциями, настолько сильными, что цунами нервно курило в сторонке.
Капитан, к слову, стоял ошеломленный и не двигался, аки статуя. Будь Бруклин сейчас в нормальном состоянии — съязвила бы по этому поводу. Но она была далеко, далеко не в порядке.
И он прекрасно знал это.
Та ненависть и боль, с которой Брук смотрела на него, подействовали, словно ушат холодной воды.
Ведь она плакала. Его женщина плакала из-за него, а он, даром что великий герой Земли, ничего не мог с этим сделать. Единственная попытка постараться вернуть в более-менее мирное русло их разговор слилась в унитаз одной пощечиной.
Бруклин даже слышать оправданий не желала, как и говорил Старк.
Вышел Капитан практически моментально, стараясь не оборачиваться. Он уже не видел, как девушка зашла обратно в комнату и устало осела, будто магнитом притягиваясь коленями к полу. Не видел, как она снова истерически зарыдала, глотая всхлипы один за другим.
Но это всё наблюдала женщина, сидящая на крыше соседнего дома.
Наташа хлопнула себя по лбу, словно это был самый большой и самый нелепый провал в её жизни. Кажется, ей все-таки придется научить Стива нескольким приемам по обращению с девушками. И начнет она, пожалуй, с «учись говорить правду дозировано и вовремя».
***
3 июля 2014 года
Проснулась Бруклин от завопившей на улице сигнализации. Первой мыслью было «О боже, который час?», а второй «Работа!».
Подрыв на кресле стоил ей головной боли и ноющих конечностей — наверное, она так и заснула, полулёжа-полусидя в позе эмбриона. Пульсация в висках добивала, и Бруклин благодарила Провидение, что в рюкзаке нашелся "Тайленол", ибо здешняя аптечка не то, что была скудна, её не было в принципе.
Но дойти на кухню до спасительного стакана с водой она не успела — взгляд зацепился за собственное отражение.
То, что Бруклин была опухшей до ужаса, ещё не казалось кошмаром. Ведь подобное проявлялось после каждого ночного дежурства или обыкновенного недосыпа.
А вот её волосы снова были острижены под каре.
Причём кое-как, ужасно неравномерно, и далеко не чистые пряди тщетно старались волнами дотянуться до плеч.
У зеркала, на тумбочке, подтверждая её догадку, лежали обыкновенные ножницы. Кажется, девушка понемногу начала припоминать, как по окончанию истерики она ночь напролёт сидела у зеркала, не думая ни о чём. А затем решила немного подправить себе прическу, чтобы было легче потом надевать парик.
Брук негодующе прикрыла глаза, словно ей было стыдно перед своей внешностью за содеянное вчера, и сделала мысленно пометку подправить своё недо-каре хотя бы как-то.
Таблетка от головы помогла не сразу, поэтому девушке пришлось зайти в комнату Алекс и продолжить начатую ещё вчера уборку. Ведь, как бы ей не хотелось, но квартиру нужно было привести в более или менее пригодное состояние — у неё были определенные планы на эту жилплощадь.
Отгул на сегодня она просить у начальства не собиралась. В любом случае девушка думала увольняться, ведь побег из Штатов как раз этого требовал: оборвать все контакты, взять самое нужное и бежать. Фигурально, конечно. Она спокойно себе пойдет размеренным шагом в сторону аэропорта, так же не спеша сядет в самолёт… Осталось только поговорить по этому поводу со Старком.
Судорожный выдох, и Брук устало опустила руки с очередной коробкой вещей Алекс.
Кого она, собственно, обманывает? Смех и только. Сейчас она почему-то уже не была так уверена, что ей удастся совершить задуманное. Общая подавленность, оставшаяся ещё со вчера, угнетала. Кажется, в таком состоянии последний раз она была только после смерти Алекс.
А точнее, поддельной смерти, — поправила себя Брук, но от этого легче не стало.
Хотелось ненадолго стать маленькой девочкой, и ныть самой себе, почему же все её обманывают и ни во что не ставят. Но Стоун знала ответ на этот вопрос, поэтому предаваться очередной истерике не было смысла.
Ответы всегда находятся прямо перед носом.
Тем более что на сегодня у неё было одно важное задание, которое с истерикой было бы невозможно решить.
Телефон Брук едва взглядом не прожгла, прежде чем решилась за ним потянуться.
Номер Старка был на быстром наборе после событий двухгодичной давности. Ну и, в принципе, в случае чрезвычайной опасности нельзя было тратить лишней секунды.
Удивительно, но даже после четвертого гудка Старк трубку не поднял. А когда Бруклин уже была готова сбросить вызов — голос Джарвиса, аки автоответчик, попросил оставить сообщения для «мистера Старка».
Стоун, кажется, даже выдохнула от облегчения, осознавая, что разговор совершенно точно переноситься.
— Джарвис, передай ему, что я второй раз звонить не буду, и ещё трижды подумаю, брать трубку или нет, — хрипло заявила девушка, а затем откашлялась.
Сказывалась ночная истерика.
— Мисс Стоун, сейчас мистер Старк будет на линии, подождите пожалуйста тридцать шесть секунд.
Механический вежливый голос, что когда-то пугал её («Искусственный интеллект? Серьезно что ли?!»), сейчас действовал успокаивающе.
Ей не нужно было продумывать все фразы, вплоть до последнего слова и интонации. Импровизация любила её, как ни странно, а Бруклин просто умела этим пользоваться. Конечно, только в определенные моменты.
Один, два, три, четыре…
В динамике всё ещё тихо, и, чтобы не тарабанить нервно по столу, или не грызть ногти, девушка продолжила отсчитывать, через сколько ей бросать трубку.
Десять, одиннадцать…
Может, забить на всю затею и бросить трубку? Закрыться обиженной мышью в квартире, а потом, придя в себя, поплестись на работу, словно ничего и не было?
Нет. Ощущение, что ей сейчас не место в Нью-Йорке впервые за несколько лет, прожитых здесь, было безумно сильным.
Тридцать, тридцать один…
На тридцать второй, когда Брук собиралась уже сбросить вызов (плевать, что раньше, чем нужно), Старк всё-таки соизволил поднять трубку.
— Бруклин, — утверждающе, и даже вопроса в интонации нет. Коротко, по сути, без лишних извинений или вопросов.
Хотя, о чём это она. Тони относился к тому типу людей, что всегда извинялись с трудом.
— Я хочу уехать из Америки, Старк.
Кажется, по ту сторону телефона что-то пиликнуло.
— На неопределенное количество времени. Помоги провернуть это незаметно. Я тебя никогда не просила ни о чём, так что выполни хотя бы эту просьбу.
Голос, благо, её не подвел. Несмотря на пальцы, теребящие край футболки, больше ничего не могло выдать её нервозность.
— Мне нет смысла спрашивать «зачем»?
Бруклин могла бы поклясться, что Старк ухмыльнулся, но явно не веселясь от ситуации.
— Нет.
В любом случае, если он откажется, Стоун попробует провернуть это сама. Благо, поддельные паспорта не были в этом веке редкостью.
Кажется, Тони подумал как раз о том же.
— Хорошо, но тогда я должен знать, что…
— Ты и так будешь меня отслеживать, а если не ты, так твои супер навороченные роботы. Звоню я сейчас без особого энтузиазма в голосе, ты заметил? Не думаю, что желание услышать тебя когда-нибудь станет больше.
— Но ты всё-таки позвонила мне.
Резонная констатация факта, но Старк позже поймет, или уже понял, почему же она решилась на это.
Даже если сама Брук не знала, каким образом убедила себя потянуться за мобилкой.
— Я помогу.
Её передернуло, словно по телу прошелся заряд тока.
Что? Где? Как? Он согласился?
Хотя она как раз этого и ожидала.
— Тогда каждое мое последующее движение стирай — будь это просто информация в базе данных или камера наблюдения. Вплоть до того, пока я не выберусь из Штатов. Я… Просто никого не хочу видеть, и лишний хвост, состоящий из Стивена и… Не знаю, кто ему там помогает…
Старк тихо хмыкнул, словно уже зная ответ на последнее утверждение.
— …но я хочу тотального уединения.
Да, она наконец сказала это. И с души с огромным треском свалился огромного размера булыжник, придавив при этом все её минутные страхи и сомнения.
— Хорошо. — И это из его уст звучало обещанием. Явно чем-то бо́льшим, чем просто односложная фраза.
Но разбираться Бруклин в этом не хотела. Резким, скорее нервным движением она нажала на кнопку сброса и отложила телефон.
Ну что ж, этап номер один пройден. Пора переходить на следующий, более эмоционально и энергозатратный…
***
Если бы Бруклин делала всё сама — ей потребовалось как минимум два с половиной дня. С помощью Изи всё нужное было сделано уже к вечеру, и одинокий рюкзак у Стоун на коленях выжидал, пока его наконец занесут в самолет и положат на верхнюю полку.
К слову, её привычный чёрный пришлось заменить совершенно не подходящим к старому стилю Брук пёстро розовым (и пушистым!), который сердобольно предложила Изабель. Идею с перевоплощением подруга хоть и не поняла, но поддержала, а вот за обрезанные волосы даже подзатыльник дала.
— Господи, Бруклин, ты ещё покрась волосы в синий и будешь смахивать на типичного подростка!
Конечно, Изи шутила. Да и Брук не особо хотела краситься в синий хотя бы потому, что её будет легче узнать. А вот в ярко-малиновом оттенке…
Челка, которую ей сделала тоже Изи, свисала ниже уровня бровей и жутко мешала, но Стоун не собиралась заколоть её, или хотя бы сдуть мешающие локоны.
Обнять рюкзак, откинуться на спинку лавочки и ждать отправления, ждать…
Ей не нужно было теряться среди толпы, ведь всегда лучше всего прятать что-то на самом видном месте. Даже себя. А Стоун настолько пестрила сейчас своей внешностью, что многие с некой долей отвращения отворачивались от неё, даже не вглядываясь в лицо.
А ещё… Недавно позвонила Изи и сообщила, что её муж наглым образом, а точнее, смс-кой, предупредил некоего мистера-американский-флаг об отлёте Бруклин.
То, что на самолет было куплено два билета с разных карт и на два разных имени — Уильям не знал, и Роджерс, соответственно, тоже.
Вот и пригодился ей наконец сделанный на всякий пожарный поддельный паспорт.
Всё было до мелочей просчитано, а то, что Старк, неведомо почему, согласился подчистить за ней всё — вообще казалось чудом. Но она-то сейчас сидела в дурацких широких штанах с голубо-серой камуфляжной расцветкой (которые до сих пор до скрипа в зубах ненавидела), желтом топе, что оголял практически полностью её торс (благо, хоть грудь прикрывал!) и синей джинсовой курткой. Господи помоги, да она даже в подростковом возрасте так не одевалась!
Но плеваться на образ времени не было. Пришлось соответствовать фотографии в паспорте и добавить отсебятины немного, чтобы сойти за совершенно другого человека.
Ей бы, чисто теоретически, нафиг этот весь костюмированный цирк не сдался, если бы не уверенность, что Стивен притащиться за ней. Только выходя из своей квартиры, забрав все документы (чтобы передать их Изабель) и только нужные для себя вещи, у неё уже сосало под ложечкой, будто слежка за её персоной не прекращалась ни на миг.
Итак, закрыть глаза и посчитать до десяти, чтобы успокоить внезапно забарабанившее о грудную клетку сердце.
Возможно ли, что Брук так ощущала приближение Роджерса? Вполне. Интуиция никогда её не подводила.
Перед глазами туда-сюда маячили люди, и Брук то и дело отслеживала маленькие группки-компании, чтобы как-то органично влиться в одну из них со своими розовыми волосами. Такая группка, к слову, нашлась очень быстро.
Итак, Бруклин… Включить актерское мастерство, встать с лавочки, закинуть на плечо самый отвратительный в мире рюкзак, похожий на какого-то волосатого монстра, и вперёд!
Немного скачущим шагом, так, будто она самый явный сангвиник и экстраверт, девушка восторженно подскочила к группе веселящихся девушек-неформалок и воскликнула:
— О, у тебя безумно классная сумочка. Знаешь, я просто обязана была это сказать. О, о! И девочки, вы все просто потрясно выглядите! Это случайно не тушь от Colourpop?
Болтливые девочки восторженно начали лепетать о косметике, хвалить стиль Брук (мысленно Стоун хлопнула себя по лбу) и расспрашивать, куда она собирается лететь.
Но болтовня резко прервалась, когда одна из неформалок приглушенно не пискнула, так, что её услышали только близстоящие:
— О Боже, это же Капитан Америка!
В любой другой ситуации Стоун бы заявила, что да, он такой же человек, как и все здесь присутствующие, но сейчас, когда её сердце снова забилось учащенно, словно она испустить дух собиралась, Брук пришла в голову идея.
— О, у меня уже есть его автограф!
В виде засосов на ключицах, плечах и груди, что только недавно соизволили сойти…
— Он такой классный! Думаю, Капитан будет не против и вам на одежде расписаться. У вас есть маркеры?
Пока девушки копошились в рюкзаках, пытаясь не упустить из виду героя Америки, женский голос оповестил о начале посадки на нужный Брук самолёт.
Роджерс подозрительно ошивался немного поодаль, где как раз стояла очередь на совершенно не нужный ей рейс на Франкфурт…
