сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 34 страниц)
— Принцесска, ты что, одна тут? — поинтересовался Уильям, осматривая комнату и саму Бруклин, что, готовясь ко сну, была только в спальных штанах и футболке.
— Что твоя смазливая физиономия тут забыла, Джонсон? — по имени язык не поворачивался его назвать. — Парням нельзя в женское крыло.
На похабную ухмылку парня Брук только сжала кулаки, призывая себя к спокойствию. Он ведь не пристаёт, ничего пока не делает. И смысла ставить ему фингал пока что тоже нет…
— Если твои подружки в душе, то мы можем пока потолковать… Что скажешь? — довольно произнес он и уселся на кровать Брук, нарушая её личное пространство.
Не выдержав такой наглости, Стоун одним резким движением схватила того сзади за шею, зажимая нужные точки, и начала выталкивать наглеца взашей из своей комнаты.
— Ещё раз тут увижу — достоинства лишу, Джонсон! — прикрикнула она и гордо закрыла прямо перед его носом двери.
Только дураков в её отряде не хватало… Конечно, всегда в жизни попадаются придурки, этого просто не избежать, но наличие оного, ещё и гиперактивного, могло очень усложнить её жизнь на эти шесть месяцев обучения в Академии.
Зло выдохнув, она накрыла ладонями лицо и совершенно по-детски зарычала, только ногой не топнула для полного комплекта. А в снова открывшуюся дверь бросила подушку и готова была уже идти в наступление с ругательствами и матами, но тут метательный предмет прилетел обратно.
— Стоун, вообще офигела? Свои-свои, а Джонсон ушел. Но просил передать, что просто так не сдастся, — заявила Мэри, направляясь к своей кровати.
Бруклин хлопнула себя по лицу, изображая фейспалм и устало пробормотала что-то про идиотов. Кажется, у неё начинает развязываться война.
***
22 июня 2010 года
После длительной пробежки, из-за которой пот лился просто ручьем, единственным желанием было доползти до душа. Получив соответствующую команду, что сопровождалась ещё и рядом оскорблений в сторону «хиляков», Брук облегченно выдохнула. Нападки со стороны инструкторов она научилась игнорировать довольно быстро, выделяя при этом приказы и нужную информацию. А унижения лились из уст сержантов с завидным постоянством. Как оказалось, не многие могли так быстро приспосабливаться и страдали или от своих огрызаний («Дерзить вздумал? Сто приседаний!»), или от задетых оскорблениями душ.
Неженки, чтоб их.
Её вообще удивляло, что многие парни ныли и жаловались на подобное к ним отношение. Даже у её соседок по комнате — Мэри и Тай — в этом плане были яйца, чего про ноющего в данный момент Рика Стивенса сказать нельзя было. Парень во всю обрисовывал весь ужас сегодняшней тренировки, а его слушатели увлеченно кивали, на что шедшие впереди девушки закатили глаза.
Таким точно в полиции не место.
Не успела Бруклин поделиться своей мыслью со знакомыми, как её выдернули за плечо из компании и, схватив наглейшим образом за бедро, развернули в противоположную сторону. Она не успела никак среагировать, когда отчего-то довольная рожа Уилла резко наклонилась к ней, накрывая её губы своими.
Приоткрыла рот для возмущения она совершенно зря, так как Джонсон, воспользовавшись своей удачей, моментально углубил поцелуй, умело орудуя при этом языком. Думая, что ему всё сойдет с рук, он уверенно положил вторую руку ей на талию.
Не сопротивляясь, Брук начала отвечать на поцелуй под свист и улюлюканье всего отряда. Обманный маневр сработал на ура — уже спустя пару секунд Уильям, довольный проделанной работой, отлип от неё, удовлетворенно облизывая губы.
— Ну вот, видишь, Бруклин, я знал, что нравлюсь тебе, — промурлыкал тот, чем напомнил Стоун самого настоящего кота.
Отбросив секундное наваждение, она взяла себя в руки. Сделав незаметно шаг назад (благо, парень и руки убрал тоже с её тела), она тоже довольно улыбнулась.
— А что я тебе говорила про личное пространство, Джонсон, когда мы стояли в очереди?
И, резко замахнувшись правой рукой, от души врезала наглому Уильяму по лицу. Костяшки пальцев засаднило, но на боль было плевать — под ними явно что-то хрустнуло, когда она наносила удар. Шипение со стороны парня только подтвердило её догадку.
— Ты мне нос сломала! — зарычал он, прикрывая ушибленное место ладонями, пытаясь при этом остановить стекающую кровь.
— Если прикоснешься ещё раз — мне придется заниматься обрезанием! — рявкнула Брук, и, схватив шокированных Мэри и Тай под руки, потащила девушек в сторону душевых.
И плевать, что она сегодня получит от сержанта Рат наказание в виде ста отжиманий, или стойку в планке на неопределенное количество времени. Потому что ради подобного выражения лица Джонсона можно было и потерпеть.
Вечером, к своему огромному удивлению, она бежала двадцать кругов вместе с побитым Уиллом, которого тоже строжайшим образом отчитали. И почему-то бежать с ним стало в разы веселее — наверное, его страдальческое выражение лица придало ей сил на весь остаток дня.
========== Глава 8. В болезни... ==========
Комментарий к Глава 8. В болезни...
Давненько меня тут не было. Стыдно, каюсь! Обещаю исправиться!
Глава не несёт особой смысловой нагрузки.
Разделения на куски нет, она вся цельная и включает в себе всего одну временную точку. Это основной сюжет, считайте, что практически спустя месяц после разговора Уилла и Стива в парке.
Дерзайте!)
3 июня 2013 года
От головной боли, что так некстати дала о себе знать, как только Брук переступила порог полицейского участка, хотелось буквально выть и лезть на стенку. И, конечно, у неё не было никакого обезболивающего с собой - даже обыкновенного тайленола*. Единственная надежда была на то, что сегодня во время патруля она успеет забежать в аптеку.
Шутки и подколки Уилла сегодня действовали на нервы больше, чем обычно, поэтому пришлось попросить напарника заткнуться. Точнее гаркнуть на него, а затем с тихим стоном приложить к пульсирующему от боли виску ладонь, словно это как-то могло помочь.
Казалось, сегодня весь мир был каким-то приглушённым. Машины не мчались по дороге, а скорее плыли, так же, впрочем, как и люди, что обычно спешат на работу. Но девушка не придала бы сегодняшнему странному восприятию мира особого значения, не споткнись она о свою же ногу. Благо, что Джонсон вовремя её подхватил.
- Брук, ты меня начинаешь пугать, - сказал он, и Стоун была полностью с ним солидарна.
В глазах от резкой смены положения потемнело, и девушка автоматически схватилась за единственную опору - напарника в данном случае, буквально вцепившись в его форму.
- Все нормально, - буркнула Стоун, когда спустя пару секунд всё вокруг начало проясняться.
Но не успела она и шагу сделать в сторону кабинета, где у них всегда проходили «летучки», как её перехватили сильные руки и развернули в противоположном направлении. Сухая ладонь Уилла каким-то образом тут же оказалась у неё на лбу, а девушка только и успела, что округлить глаза.
Да, сегодня она действительно какая-то заторможенная...
- Бруклин, у тебя жар. Как ты вообще на работу сегодня пришла?
Почему-то ей захотелось чисто по-детски показать ему язык.
- Нет у меня никакого жара, Уильям, не придумывай.
Хотелось ещё пошутить, что на работу она ползла, но вовремя осеклась. А ведь действительно, сегодня обычная прогулка к метро далась ей с трудом, да и позавтракать Брук себя заставить не смогла. Вообще день сегодня начался довольно-таки скомкано - даже будильник девушка умудрилась проспать.
- Да ты горячая, как Мила Кунис.
Ответить Бруклин ему не успела - напарник опередил её и быстро скрылся в кабинете. Пульсация в голове только усилилась, из-за чего пришлось прикрыть глаза и облокотиться на прохладную стену. Легче не стало, но чувство опоры за спиной успокаивало.
Естественно, она не собиралась пропускать работу! Это даже не обсуждалось. Конечно, если бы она действительно чувствовала себя плохо, то конечно же Брук взяла бы отдых на денька два, оформляя больничный, вызвала бы врача, как и все другие нормальные люди. Но, как показывала практика, она никогда за всю свою осознанную не заболевала чем-то действительно серьезным. Максимум, что могло её подкосить - это простуда, и то, такое бывало максимум раз в год, когда Стоун позволяла себе съесть слишком много чего-то холодного летом. Благо, иммунитет был хорошим. И сейчас она ощущала себя точно так же, как и в первые дни простуды. Так что было бы полной глупостью из-за такой безделицы отлынивать от дежурства.
Отлепилась девушка от стены как раз в тот момент, когда Уилл бойким и весьма уверенным шагом вышел из кабинета.
- Если ты намекал на то, что у меня такая же маленькая грудь, как у Кунис, то спасибо, Уилл, на добром слове, - пробурчала она, направляясь в его сторону.
Но парень резко перехватил её и потащил в противоположном направлении от начинающейся «летучки» сторону.
- Я поговорил с капитаном, и он согласился отпустить тебя сегодня. Так что я завожу тебя сейчас домой! - оптимистично заявил Джонсон, на что Брук протестующе простонала.
- Уильям, ты идиот! Я нормально себя чувствую!
Но её протесты были проигнорированы. Пока девушка активно брыкалась, напарник буквально силой тащил её к их патрульной машине. И только обещание, что по пути Уилл купит ей кофе, заставило Бруклин успокоится, хоть и при этом обиженно сложить руки на груди.
Иногда повышенное внимание с его стороны бесило неимоверно. Конечно, после смерти Алекс бывало, что друг становился совершенно невыносимым, а Изабель ему в этом, естественно, помогала. Но за последнее время, когда эти два скооперировавшихся оболтуса более или менее успокоились, Брук уже успела отвыкнуть от такого количества заботы, направленного в её сторону. Стива, который постоянно упрекал за опасную работу и порой за наплевательское отношение к себе, ей хватало с лихвой.
- У меня второй, - как бы между прочим заметила она, когда они уже подъезжали к её дому.
Руку грело купленное в Старбаксе латте, и обстановка была в принципе рабочая, если бы они сейчас ехали по улочкам Манхэттена, а не Квинса, который их отделению полиции вообще-то не принадлежал.
- Согласен, твоя грудь меня устраивает больше, чем той актрисульки, - только и ответил Уилл, внимательно следя за дорогой. Напряжённо сжимая руль, он тихо ехал всю дорогу, и можно было бы подумать, что он просто сосредотачивается на вождении. Но наученная несколькими годами работы с этим болтуном, Брук понимала - друг просто пытается принять какое-то сложное для него решение.
Высадил он её сразу под подъездом, и, взяв обещание, что сразу как зайдёт в квартиру, Бруклин померяет температуру, быстро вырулил с её улицы и уехал восвояси выполнять долг штатного офицера полиции. Хотя Стоун успела увидеть, что он взял телефон и, нажав пару раз на экран, приложил смартфон к уху.
Немного задремавшая на месте штурмана, Брук едва сумела привести себя в чувство, чтобы дойти до нужного этажа. Глаза будто свинцом наливались, от чего мысль о высокой температуре не казалась уже столь дурацкой. Ноги были словно ватные, и перебирать ими с каждой секундой было всё сложнее.
Понимая, что она может запросто забыть про входные двери, Стоун проверила, прокрутила ли она ключ в замке, и только затем двинулась на кухню. Электронный градусник нашёлся быстро, и, положив уже включённый аппарат себе под мышку, девушка принялась делать себе горячий чай. В горле весьма подозрительно начало першить, из чего можно было сделать вывод - нёбо, скорее всего, красное, и скоро першение перерастёт в противную боль.
На плите стояла так и не тронутая чугунная сковородка с приготовленным завтраком, на который Брук с утра даже смотреть не могла.
Как раз вовремя запиликал градусник, и она ловко вытащила его, сразу бросая взгляд на циферблат.
38.2
Поздравляю тебя, Стоун, похоже, твой хвалёный иммунитет таки дал сбой!
Но, на удивление, с такой температурой появился и аппетит. Здраво рассудив, что если она здесь сядет, то заставить себя встать будет весьма проблематично, девушка взяла в одну руку сковороду с едой, во вторую - чашку с пока ещё горячим чёрным чаем, и поплелась в сторону комнаты.
Пару раз во время еды у неё возникала мысль, что это последние её дни, и нужно прожить их с достоинством, но вовремя обрывала себя. Болезнь с температурой - не самая большая трагедия в жизни, и только в единичных случаях был летальный исход. От легкого гриппа, как говорила когда-то она сама, никто не умирает.
Когда чай уже был практически допит, а картошка с омлетом исчезли со сковороды, что нашла своё место на одной из прикроватных тумбочек, Бруклин спокойно отставила чашку, достала из шкафа ещё одно одеяло, немного порыскала в аптечке и нашла жаропонижающее (которое, к слову, сразу же было положено рядом с термометром). Все эти телодвижения давались ей с огромным трудом, и девушка была без понятия: это осознание, что она заболела, так на неё повлияло, или все-таки повышающаяся температура?
При всём при этом мозг думал настолько медленно, что, казалось, в голове всё происходит как в замедленной съемке.
В кровать Бруклин укладывалась с полнейшей уверенностью, что заснуть не сможет. Насколько Стоун могла вспомнить, при высокой температуре она обычно засыпала только поздно ночью, а днём, когда тело молило о пощаде и отключке, - лежала и втыкала в потолок.
Пробуждение было таким же неожиданным - словно её вытащили из-под толщи воды. Да и снился ей давний кошмар, как она тонет в озере, пытаясь вдохнуть, а легкие начинает обжигать пламя. Так что с кровати Бруклин буквально подорвалась, чем вызвала резкую боль в висках. От осознания, что она тонет, девушка успела отвыкнуть.
Дезориентация - один из самых противных симптомов болезни, и, пожалуй, единственное, что могло выбить Брук из колеи. Немного пошатываясь на кровати, она попыталась понять, где находится и что же, собственно, её разбудило.
Секунда понадобилась на то, чтобы понять - она сейчас дома, в своей постели. Ответ на второй вопрос пришёл так же незамедлительно: на кухне раздался повторный грохот посуды. Несмотря на то, что мозг соображал вяло, девушка настороженно прислушалась.
Неужели воры?
И как назло, из головы всё совершенно вылетело - закрывала ли она входную дверь. Может, подумала, что закрыла, но сделать забыла?
Черт, черт, черт!
Даже вяло соображая, Брук понимала прекрасно, что в таком состоянии, когда тело полностью ослабленное, даже мелким воришкам, у которых в преимуществе явно будет какое-то оружие, противостоять она не могла бы. Сильно притупившиеся инстинкты, слишком медленная реакция.
От собственной беспомощности становилось тошно. И надо же было так лажануть! Наверняка она двери не закрыла, а ведь знала, знала, что в последнее время участились инциденты грабежа в их районе!
Рассчитать план было вполне реально, пока воры не открыли дверь в её комнату и не заметили непосредственно хозяйку дома. Но в голову, переполненную кашей из кучи лишней информации, ничего толкового не приходило. Даже спасительная мобилка скорее всего была на кухне. И, просто плюнув на всё, девушка решилась на крайние меры, взяв с прикроватной тумбочки в руки пустую сковороду, из которой буквально недавно она поедала свой завтрак.
Из-за того, что пульс в висках оглушительно стучал, и, плюс ко всему, болела голова, происходящее вокруг сузилось только до одной точки - в данном случае приоткрытой двери, ведущей из комнаты в коридор. Всё остальное стало одним сплошным размытым пятном, при этом ещё и шатающимся из стороны в сторону.
Уверенность в себя вселяла только сжатая рукоять сковороды, которая отчего-то казалась тяжелее, чем обычно. Красться по собственной комнате казалось идиотизмом, тем более с псевдо-оружием в руках. Кто бы увидел её - покрутил пальцем у виска, настолько это странно выглядело со стороны.
Итак, девушка, стараясь даже дышать тише, мягкой поступью направлялась немного правее двери, к комоду, на котором стояла стеклянная рамка. Став в удобное местоположение, она выдохнула, пытаясь успокоить бьющееся в груди сердце, и, даже задержав на секунду дыхание, сбила свободной рукой рамку с полки, создавая грохот.
В коридоре кто-то закопошился. Отчетливо было слышно, как человек, явно разутый, быстро пошёл в сторону её комнаты.
Упражнения на дыхание не давали никакого результата, даже наоборот - казалось, что она дышит как паровоз. Но тем не менее, у Брук было пару секунд форы, которые она как раз-таки собиралась использовать.
Раз.
Двери распахнулись настолько резко, что её чуть не сшибло, но Бруклин успела вовремя выставить перед собой руку.
Два.
Хоть и с неким трудом, но она смогла сделать пару быстрых шагов в сторону рослой мужской фигуры, пока та не обернулась на звук шлепающих по полу ступней в носках.
Три.
